Текст книги "Под знаменами Аквилы (СИ)"

Автор книги: Томас Ханна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

     На мгновение ламии стало лучше, она нашла дуб, в котором когда-то прятала свои сокровища и вкусную еду. Красная лента, когда-то ней оставленная в дупле, принесла сладкое чувство ностальгии. Это был подарок от отца. И слеза радости прорезала её щеку на две части. “Раньше все было лучше” – говорил её отец, неся её на руках во время прогулки по древним руинам. Время самураев прошло давным давно, но она знала о нем и иногда с сожалением смотрела на современное поколение мужчин. Батори никогда не оставит тех убийц в покое, даже после инкубизации. “Нужно уходить в другую страну”, решила Айко “ В столицу к матери”. Бюрократии в стране не было, а это значит что билеты на корабль будут куплены быстро.

     Резкий шелест в кустах вывел её из размышлений. Айко вскинула оружие, но не стреляла. Лишний шум ей был не нужен. Мгновение и ветки дернулись с другой стороны, будто дразня её. Ножны покинула короткая катана. Змея в угрозе зашипела сощурив свои веки. Её лицо по прежнему было прекрасно, когда-то именно оно сослужило ей службу в поиске любви. Тот самурай, который превратился в её мужа, любил женщин с огоньком. Она треснула его, когда тот без уважения оскорблял мамоно. А дальше все было по знакомому многим сценарию. Приблизившись к растительности она заметила кусок синей ткани. Взяв его в руки Айко поняла, что это кусок знамени Ордена Верховной богини.

     Шелест повторился вновь.

     Вся злость в мгновение улетучилась. Она не понимала зачем подобное творить солдатам Ордена и наемникам, ведь рвать свое знамя это грех и не уважение. Катана вернулась в ножны и с плеча сошла аркебуза. Гнев орудия готовился быть извергнут в это чудо или может безумца. Мушка елозила в разные стороны. Еще чуть, чуть и охотник поменяется местами с жертвой. Страх, еще никогда так не издевался над бедной Айко, она жалела и бичевала себя за то, что вообще на это пошла.

     Взяв всю свою волю в кулак торитэ вошла в кусты, со слезами вскидывая аркебузу во все стороны, выискивая врага.

     Пройдя еще глубже, она не заметила как вышла на крупную поляну. Осмотревшись, она чуть не закричала. Это был лагерь Ордена, но то что с ним произошло, она не могла просто предположить. Везде валялись зеленые тенты, шатры и палатки. Знаки веры были измазаны в черной пульсирующей жиже. Лошади и скотина для пропитания была убита и изуродована, будто кто-то истязал их перед смертью.

     Айко хотелось просто исчезнуть, она хотела вновь стать маленькой и вернуться в объятия отца, что давно уже был далеко за морем. Она звала его в своем сознание, но чувство логики говорило ей, что это невозможно. Она одна и это не сон, не кошмар, который снился ей в детстве, когда она переедала сладкого пред тем как лечь спать.

     Закутавшись в зеленый плащ сильнее, она решилась на более детальный осмотр. Маленькое стеклышко, способное запоминать изображения, покинула фуросики. Проклятое чувство гнета, от того, что за ней кто-то может наблюдать, пыталось уничтожить девушку морально.

     В глуби лагеря было все еще непонятнее. Под хвостом треснула разбитая посуда. Несколько палаток все же устояло, посреди лагеря так же стоял стенд для брифинга и заседания командиров. На столе в знакомом символе свернулось много крови. Восьмиконечное колесо, а в середине лежал отрезанный язык. Неверя своим глазам, Айко тыкнула орган и завопила, он был не только настоящим, но холодным, склизким и вроде даже живым. Ламия хотела завопить, но вовремя прикрыла свой рот. Ей показалось что обрубок начал шевелиться, но он просто скользил от разлитого вина.

     Осмотревшись она поняла что многие вещи были превращены в знакомые и совсем не знакомы символы. Колесо, лицо чудовища,”А это что за знаки?” Знак из 3-х кругов, разделенный 3-я стрелками, вонял разложением, приглядевшись девушка отпрянула, он был прилеплен к дереву на странную, вонючую субстанцию. Проглядывались и другие символы: На полотне был вырезан герб из полосы и нескольких полукругов. Полотном оказалась, чья-то срезанная кожа со спины.

     Айко не выдержала и очистила свой желудок. “Падшая спаси!” – молитва ни кем не услышана, и будет вечно без ответа, потому-что Падшая давным-давно получила свое от этого мира. Славьте её имя, глупцы, она будет очень довольна, что её помнят, перед тем как снова опустошит свою новую игрушку. Зипангу проклят, потому что он один из тех, кто добровольно впустил в свой дом Падшую.

     Отвращение, одно из самых сильных чувст, дарованное разумным существам, но есть чувство еще сильнее. Это чувство сильнее даже инстинкта самосохранения. “Любопытство”! Так его ознаменовали смертные. И повинуясь ему, она набрала в рот воздух и открыла шатер.

     Она закричала.

     Внутри подвешены вниз головой освежеванные трупы, всего 9. Вонь гнили и разложения только усилилось. С кого-то капал желтый гной, а с кого-то тек жир. Полотно почернело и провоняло. Пахло хуже чем испорченная еда в неправильных условиях хранения.

     Айко ужаснулась своим мыслям, как она могла так подумать, ведь перед ней такой ужас. Мамоно символ мира, жизни и любви. Так почему она так несерьезно относится к преступлению, за которое попадали в старый Пандемониум или Лимб.

     Подул ветер, раскачивая трупы в разные стороны, словно маятники в западны часах. И капли гноя чуть не попали на неё.

     Сейчас в ней билось много чувств. Но самых сильных было всего два. Первым были чувством правосудия, кричавшие, чтобы она предала этот ужас огню. Второе строго ей приказывало оставить это место и вернуться в город, сообщив о лагере, ведь это сильная улика говорящее об ужасном враге. Затем прорезалось еще одно, чувство безопасности, она должна купить билет и сбежать из страны в Доминион, где жила сама мать лилим.

     “Они страдали”, вопило правосудие, “они нужны как доказательство”, вопило чувство долга, бросай все, “собирай семью и вали из этого ужасного места на первом корабле!”

     Она схватилась за голову и заплакала. К такому не готовит ни одна академия торитэ, ни один курс. За что на ней такая ответственность? Никто не мог ответить.

     Снова зашелестели кусты, а затем завалилась палатка. Айко вспомнила, что она пришла сюда на звук бродящего незнакомца. Слабая ручка, трясясь, держала аркебузу, во второй ладонь сжимала катану. Под полотном кто-то рыпался и издавал звуки, похожие на мычание. Не мычания голштавры, наполненое счастьем, а мычание того, кто испытывает страдания и несоизмеримую боль. По полотну разошлись пятна крови.

     Айко стонала от адреналина и ужаса. Руки наполнились силой. Хватит бежать, пора победить этот ужас, потому что если ты не будешь бороться с ним, то он проглотит тебя. Да, раньше было лучше, но то как было раньше не вернется, если ты не будешь бороться за свое счастье!

     Ламия вскрикнула и подцепив катаной ткань сдернула его, чтобы наконец столкнуться с этим ужасом лицом к лицу. Лучше бы она этого не делала!

     В позе эмбриона лежал изрезанный, крылатый человек. Его крылья были в крючках, идущие леской к спине и уходящие в глубь тела. Кожа на спине отсутствовала. На мышечной ткани садист, по другому это существо не назвать, вырезал знаки верховной богини, исписав всю спину оскорблениями на Лескатийском. Руки и ноги тоже были подвязаны лесками к крыльям, складывая впечатление, будто перед ней лежит марионетка. На голове привинчена болтами страшная конструкция, на конце у рта висел отрезанный язык. Светящаяся коробка на груди зашумела жужжащим звуком и по телу мученика прокатилась зеленая энергия неся вонь горящего мяса.

     -Герой… – в страхе прошептала ламия. Мученик откликнулся на наименование и на неё посмотрели пустые глазницы. На груди виднелись остатки от оторванного знамени. Остатки, того, что она нашла в лесу.

     Айко протянула к нему руку, но раскатистый вопль из глубины леса, заставил её схватить оружие покрепче и сбежать в заросли. Она тряслась, представляя, как впервые увидит чудищ давно минувших дней.

     Из леса показались люди, стреляя яркими лучами механизмов, напоминавших фонари. Луч скользнул по лицу Айко и вскрикнув, она пригнулась к земле.

     Мученик замычал громче, понимая, что пришли за ним его мучители. Группа из 8-и человек обступила беднягу и тот, что был самым мускулистым, с длинными волосами цвета кости. На его груди был вырезан знак, что торитэ увидела на отрезанной плоти.

     -Ты сбежал мой ангелок… – проговорил он словно ангел, такой прекрасный голос, что ламия чуть не растаяла. Он был так мелодичен, что под него можно заснуть. – Ты не должен прерывать нашу симфонию, сладострастная госпожа хочет, чтобы её последователи возносили её даже в такой глуши, как этот мир. Ты только посмотри на эти леса! – он вознес руки, кружась в одиночном хороводе, – они прекрасны, так девственна эта природа, а это! – он указал на разрушенный лагерь, – показывает всю красоту бушующего пламени битвы, какие все же хрупкие людские творения, так непостоянны, что в мгновение ока, и раз, – он вытащив светящийся механизм и изрыгнул из него алое пламя – и они испарились! Так же как и ты! С моей прекрасной сцены!

     Истерзанное тело поднесли к ногам двуликого существа. Он был одновременно и прекрасен и ужасен. На каждом его пальце был одет металлический коготь. Они вошли в изрезанную плоть, вызвав крик агонии.

     -Ты должен быть наказан! – он вырвал несколько кусков и предложил их своим товарищам, – ну ничего, сейчас мы продолжим наши игры! Ты должен сыграть ту арку, где мадемуазель приветствует ангела хранителя…

     Садисты подхватили бедного героя за измученные крылья и потащили обратно в лес.

     Айко чуть не задыхаясь, вскидывает огнестрел. Она корит себя за свой дурацкий план. Из-за которого её могут убить, а возможно заставят играть в их безумной сцене. Перекрестие прицела сошлось на голове. Иди в объятия своей богини, измученный герой, прости её, слабую мамоно, не способную остановить этих чудовищ, носящих кожу человека. Ибо нету у них душ, они заменены на энергию чистого гнева и садизма, наглости от вседозволенности.

     Без всяких раздумий палец вжал курок. Щелкнул замок отправив затвор в кучку гремучей смеси. Рю принесла пламя для смерти и силы взрыва отправила снаряд в цель.

     Голова разлетелась в ошметки, окропив деревья и подельников прекрасного и одновременно ужасного существа. Ушел герой, а вместе с ним его страдание и ужас. Теперь его душа улетела в лучший мир.

     -Какого дьявола! – ревело то существо нечеловеческим воплем.

     -Тут снайпер! Найти!

     Затрещал смертоносный механизм, чем-то напоминающий аркебузу, но гораздо опаснее и более продвинутый.

     Подавив вскрик ужаса, Айко понеслась долой, по детской памяти вспоминая все тропинки и дорожки, по которым она ползала в детстве. Патроны рвали древесину и разносили камни в щебень. Забулькала вода в озере, как бы оповещая всем “А мне за что?!”.

     Со стороны маньяков слышалось жужжание. Они нагнали ламию и двигались они ловче и быстрее инкубов. Девушка завопила и в отчаяние кинулась в спасительную воду. Защитный шлем раскололся от одного попадания, вырвав из головы полоску крови.

     -”Не сдавайся!” – гнала она себя, словно плетью – “Айко, ты должна вернуться! Тебе есть ради чего жить!” – в голове всплыл силуэт Куро, – “Деточка, я обязательно вернусь к тебе!”

     -Ну и хвост! Лорд Зодак, наверняка захочет её попробовать на вкус! – кричал головорез существа.

     -Принесите мне её голову! Она уничтожила мою прекрасную композицию!

     -Да! Мой повелитель! А с трупом я позабавлюсь!

     Айко плыла и дрыгалась, в своей стихии, она всем сердцем благодарила мико ширануи, за силу дарованную ей. Голова моментально затянулась, но на потушенную боль приходила вновь вспыхивающая! Плечи болели ужасно! Смертоносный металл рвал её плоть, но животворящая влага лечила её ужасающие раны.

     -Она бессмертная?! – кричал один из последователей – тащи крак-гранаты!

     Даже не понимая значения слова крак, Айко было достаточно слово граната, созвучная со словом “гренадка”.

     -”Они будут меня взрывать!!!” – завопило от ужаса сознание испуганной девы

     -Замечательно! – крикнуло то самое существо, – и не придется её разделывать! Только не смейте промахиваться, мне не нужны наказы от Обака Закаи! А если я их снова услышу, то кто-то из вас займет место моего падшего ангела! Кстати, Миор, а ну ка иди и отрежь ему крылья, пока я не забыл! Они натуральные!

     -Да, мой господин!

     Рядом с ухом девушки сильно булькнуло. Вода стала плотной и защитила девушку от последующего взрыва. От шока пламя сознания покинуло голову ламии и жадное дно озера поглотило её тело, как и многих других столетия назад.

     ***

     -Ищите её! Жалкие псы! – Прекрасный гигант расхаживал по лесу всматриваясь в воду! Было явно видно, что он чувствовал себя хозяином и никого не боялся в этом темном лесу. Ступня ступала по колючим камням вызывая сильные кровотоки, но ему было на это все равно. Зодак, могучий астартес посвятивший себя служению, Той-Что-Жаждет, во время поиска использовал даже нос. Но все было напрасно, вонь трупов из лагеря поблизости вырвалась наружу из когда-то закупоренных палаток. Он чувствовал, что еще чуть, чуть и он отведает одного из своих слуг вместо того удивительного существа, посмевшего лешить его забавы в этом захолустье, среди некультурных и неотесанных невежд.

     Он проклинал судьбу, за то что отозвавшись на зов своей богини/бога, он оказался здесь, за сотни тысяч световых лет, а может даже больше, от своей опочивальни, в его дворце куда слуги носили ему дары, ради его благословения, ибо они верили, что он живое воплощение их покровительницы.

     Теперь же он ни кто, презираемый другими астартес за его наклонности и эгоизм. Проклятый Обак не был под покровительством кого-то из богов. И его отказы в капризах Зодака злили его сильнее чем от других.

     -Господин! Я нашел! – слуга поднялся из воды, показывая кусок чешуи, – похоже это все, что осталось, крак-граната прилетела слишком близко к ней.

     -Хорошо – ответил астартес – мы возвращаемся, и напомни мне, кто кидал гранату?

     -Я господин! – отозвался один из жалких смертных

     -Хорошо, – кивнул Зодак – Ты будешь вознагражден!

     Слуга шел улыбаясь, высокомерно подтрунивая над остальным, а Зодак в это время представлял, как использует весь потенциал этого слизняка, посмевшего его лешить деликатеса, лешившего его забавы в этом мире.

     ***

     Айко вздохнула с облегчением. Убийцы наконец ушли от озера. Пред взрывом она успела вызвать преждевременную линьку и взрыв отнес её снятую шкуру к противоположным берегам.

     Приподняв голову из надёжного места меж камней, она аккуратно осмотрелась вокруг. Удивительные фонари ушли в глубь лагеря. И поняв свою временную безопасность девушка змея рванула в лес. Она благословила всех богов, спасшие её жизнь и даже на всякий случай поблагодарила Падшую. Она растерла руки и решила найти место, где она могла бы высушить свою одежду и передохнуть.

     Во время побега, она даже не заметила как солнце сменилось полной луной. Ночь оборотня было наверняка предзнаменованием наступления силы одного народа среди племен мамоно. Возможно они отдадутся инстинктам и решат побегать в лесу.

     Ламия ужаснулась, что может стать с волкодлаками, проживающих на территории этой страны, если они попадутся к этим садистам.

     Вода конечно даровала ей силы, но на гремучую смесь эта сила не распространялась и нужно было срочно её высушить.

     Идя в своих мыслях, не издавая звука даже сильного дыхания, она набрела на кладбище, где проживали мертвецы со своими инкубами.

     -Слава богине! – ей на встречу вышло несколько медлительных дев. Подойдя к Айко они подхватили её за плечи и медленно потащили в сторону пещер к огню.

     В небе над кладбищем текла ярко-зеленые реки из душ, они плясали и время от времени подлетали к телам, пытаясь вселиться в них, чтобы повеселиться с инкубами.

     Такие беззаботные и беззащитные, они совсем не понимают, что творится за несколько километров от их маленького самопровозглашенного королевства. На кладбищах и разрытых могильниках сидели личи, что-то обсуждая на языке потустороннего мира. Как только ламия не будет стараться передать им весть ужаса, они не смогут его понять, ибо языковой барьер их гораздо выше меж иными странами и регионами. Ни кто не мог и говорить на языке богов, только сама Владычица, мать лилим, могла общаться с ними на одном уровне.

     К ней подлетела умертвие, или как её зовут другие, блуждающий огонь. Она приняла мокрую одежду и понесла её к камням, что впитывали тепло от костров внутри пещер. Зомби принесла поджаренной рыбы на деревянном шампуре.

     -”Как жаль, что я не понимаю вас и вы не поймете меня” – Она поклонилась и приняла еду. Только язык вежливых жестов, единственное, что могло хоть как то разрушить их межъязыковой барьер. Зомби улыбнулась и взяв кувшин побежала к озеру, что на западе, гораздо дальше того.

     Наевшись и напившись нагая Айко поползла к личам. Их голубые костры так сильно согревали холод мертвецов, что они казались живыми. Ламия избрала один из небольших костров и нарезав вокруг него несколько кругов улеглась и вошла в объятия крепкого и сладкого сна. Утро вечера мудренее.

     ***

     На следующий день Айко встала резко и быстро. Полная сил она забрала свое желтое кимоно и завернувшись в зеленый плащ. Поползла к выходу, попутно кланясь в поклоне благодарности жителям, что приютили и пригрели в эту страшную ночь. Зомби хотели остановить её и предложить позавтракать, но ламия вежливо отказалась. Она понимала, что надо торопиться. Ведь в любой момент эти садисты могут выйти на это небольшое королевство, оставив только тлеющие трупы, лишенные душ и живительной ДЭ. Она должна их спасти, любой ценой, должна быть отправлено послание в столицу. Им нужна имперская элита и божественные воины из иных стран.

     -”Только бы не опоздать” – шла она сквозь колючие ветки и мокрую траву в росе. Куда-то пропали все птицы и ламия их проклинала всеми древними апостолами тьмы. Животные никогда не были теми, кто покидал бы насиженное место просто так. Угроза массового характера и она по воле судьбы оказалась той, что должна спасти их всех. От груза ответственности ей не становилось легче, а совсем наоборот. Айко должна выжить любой ценой, не только ради своего сокровища, а также ради всех тех добрых существ, что могут испытать всю ту боль испытанную бедным героем. А мадмуазель?! Наверняка может оказаться героиней! Она понимает, что в битве ляжет много монстродев, но по другому никак. В мире множество идеологий, и каждая борется с другой за место правоты во всем мире и над всеми его жителями.

     Проползя чащу она закричала. Над ней висела тушка убитого пса. Бедное существо не смотря ни на что встала на защиту своего хозяина и пало оно от руки сильнейшего не жалея о своем пуступке, потому что понимало. Его хозяин единственный, кто в этом мире прав и свет на пути его жизни.

     Она срубила тушку и со слезами сожгла изуродованное тело. Она совсем не знала этого животного и возможно этот пес разорвал бы её на потеху солдатам Ордена, но как же было жалко это бедное, мохнатое существо, наверняка с добрыми глазами, полные любви и радости, когда приходил хозяин.

     Прочитав короткую молитву упокоения, созданную для торитэ, Айко продолжила свой путь. Она испытывала двойственные чувства. Желая одновременно дойти до города не встретив никого или найти подонков и казнить их за содеянное.

     Вдали виднелись идолы веры с туманных островов. Названные в честь их великого пророка, название которой, ламия особо не старалась запомнить.

     Ползя она запнулась, краем глаза заметив как в пристройке для духа некоматы, кто-то спрятался. Она не желала медлить и взмахнув своей катаной напала на прятавшегося.

     Мужчина внутри дома вскрикнул от боли и выпал из своего глупого укрытия. Айко еле себя остановила. Пред ней лежал грязный, трясущийся от страха муж Ордена Верховной Богини. Когда-то высокомерный палач теперь был жалок и труслив. Он посмотрел на неё и чуть не завопил, понимая, что может привлечь больших. Беглец встал на ноги и попытался убежать, но ламия привыкла ловить двуногих беглецов. Она схватила его хвостом и потянула за собой, понимая, что теперь у неё больше доказательств взамену изничтоженного лагеря. Даже запоминающая призма не являлась доказательством ибо могла быть сфабрикована. А от омеджи ничто в разуме смертного не может оказаться скрыто.

     ***

     В городе их впустил совсем не знакомый Айко страж. Он часто улыбался и вечно поправлял свой “до”, и что-то трогал на своей шее. Хоть он и тоже оказался красивым, торитэ ползла из последних сил. Не будет ей спокойствия, пока Батори не узнает все. Её сильная подруга должна что-то с этим всем сделать. И она сделает.

     Любая мамоно, теряющая своего родственника будет жаждать крови и не будет ей покоя, пока она не настигнет наглеца, посмевшего растоптать их всемирный дар человечеству.

     Преодолев сад она краем глаза заметила, как некомата расстилает гобелен и злобно бурчит, что какой-то козел испортил им вчера вечер. О боги, что происходит с их городом? Облака стали гуще и разразился гром над их головами. Будто боги хотели ей ответить, на так и не заданный вопрос. Высокие “макомо” стукались друг о друга из-за сильного ветра. Заглохла бива со стороны озера где танцуют прекрасные апсары. Оказывается цукомогами тоже боятся дождя!

     Айко ускорилась, тяня за собой испуганного воина Ордена. Впереди был спасительный штаб с его широкими крышами, теплыми помещениями, удобным футоном, горячим чаем и вкусной едой. А потом домой! Чтобы успокоить свое сокровище, лучик надежды на прекрасное будущее. Она будто чувствовала, что её дочери предрешено сотворить что-то судьбоносное и великое.

     -Айко! Привет подруга! – её встретила, дующая на пораненную руку, Рики. Её фиолетовая “уваги” было порезано в тех местах, будто какой-то псих вознамерился отнять её жизнь. Она часто любила носить верхнюю одежду ниндзя, хоть и не способную из-за своего цвета помогать в маскировке. На неё просто было жалко смотреть. Кто вообще мог осмелиться обидеть такую милую девушку?

     -Привет Рики, что случилась с тобой во время моего отсутствия, деточка? – Айко состроила грустную мордашку смотря на широкий порез, – в Зипангу нету металла, способного так сильно поранить они, а все зачарованное оружие не способно нанести вред вообще. Ради всех богов, скажи мне, что все впорядке!

     -Все хорошо, Айко – Рики улыбнулась – Ясу спасла меня от нападавшего…

     -Ясу вернулась? – искренне удивилась Айко, – она же вроде покинула нас, подкрепляя свои слова, что самых лучших мужчин и высокого звания можно добиться только в Сионе…

     -Она откликнулась на зов Акеми, после отправления сиша, император приказал ей помочь нам, поскольку она восстала в этих местах.

     -Ясно, ну теперь мне спокойнее, эта проклятая дева может победить действительно сильного врага.

     -Ум… – довольная кивнула они, – а это кто? – она указала на солдата Ордена, – у тебя вроде есть муж?

     -Это не муж, – устало пробурчала Айко, – Рики, девочка моя, скажи мне, что Батори на месте!

     -Она на месте и ждет любую весточку о тебе, а теперь скажи мне ты! Почему ты ушла ни сказав нам ни слова?

     -Потому что вы должны защищать покой граждан! И такая как ты может там бесславно умереть! – отдышалась от нагрянувших эмоций ламия, – Рики, я люблю тебя как одну из моих подруг, и поэтому пойми меня, я не хочу тобой рисковать! Ты даже мухи не обидишь, да и в наши ряды ты пошла только потому, что отец пошел! И мать сказала тебе за ним ухаживать, потому что он…

     -Он непутевый, я все понимаю Айко и не обижаюсь на эту правду…

     -Твой отец понял, что ему здесь нечего делать, так почему ты не ушла за ним? Тебе здесь не место! Рики, милая моя, подай уже заявление на уход и иди домой, напейся маминого саке и читай западные книжки, как ты любишь! Видишь, что с тобой сегодня произошло, – Айко указала на порез, – это твоя любимая увага, и она не восстановилась, значит оружие было необычным! Швея, сделавшая её, больше ничего не сможет сделает, потому что она мертва… прошу, не рискуй собой…

     -Хватит! – крикнула они состроив обиженную гримасу, – Я сама все решу, а теперь уходи, Батори наверняка там все рвет и мечет своими громами!

     -Молниями… – снисходительно улыбнулась Айко.

     -Мне всеравно!

     Рики отвернулась от неё и еле слышно захныкала. Айко на секунду захотела её успокоить, но понимала, что возможно это её первый шаг на пути к нахождению самой себя.

     Преодолев все лестничные пролеты, она вошла в кабинет к девушке грома и молний. Батори откупоривала уже 8-ю бутылку, и посмотрев злобно на нарушителей спокойствия, сразу же изменилась в лице.

     -Айко! Подруга, ты где была?! А ну как шлепни! – райдзю протянула блюдце с саке.

     -О боже… и долго так она, – обратилась Айко к сидящей в куче свитков и не издающей не единого звука Рори.

     -Хм… дай-ка вспомнить, – некомата оторвалась от свитка, – я все это время читала….ммм…. вроде с твоего ухода, кричала, что ты не вернешься и целовалась с горлом бутылки, даже своего мужа выгнала. Видите, насколько сейчас шаткая у нас ситуация?

     Райдзю выпрыгнула из-за стола и кинулась к ламии.

     -Моя любимая змейка, ты самая лучшая. – обняв подругу она внюхалась в её локоны, – Как же я скучала по этим вкусненьким волосикам!

     -Успокойся! Чудачка, – прижалась к Батори Айко, – у нас же есть мужья и прекрасные дети.

     -Да, моя прекрасная Досин и твоя шикарная Куро, как же сложно жить и не волноваться за наши цветки в такие времена.

     -Это точно, – улыбнулась ламия и медленно отстранилась от подруги – а теперь давай к делу, у меня тут для тебя клиент.

     -Правда, – райдзю протерла глаза, – познакомишь?

     -Ага, сидел в опочивальне некоматского бога

     -Фу, святотатство, – на мгновение отвлеклась Рори и снова принялась изучать записи, поняв, что протрезвевшая райдзю, закончив дела с ламией, выкинет её из кабинета.

     -И что же он там делал? Искал некомату для совместного сожительства? – райдзю схватила за плечи трясущегося солдата Ордена и усадила его на дзабутон. – Да, что ты трясешься-то?! Выпей! – в рот солдата влилась холодное саке, он чуть не задыхаясь начал отбиваться. – Ну хоть какая-то реакция, кроме нечленораздельного борматания! Как звать?

     Воин резко встал со стула и завопив побежал к лестнице, но там его ждал магичейский барьер, об который он благополучно приложился.

     -Бака! – на мгновение отвлеклась Рори.

     -Чудной кадр, – схватила его за шкирку Батори, усадив на место – тут без омеджи ничего не получится, надо звать Акеми и её слуг акумы, и мне понадобится каймон. А теперь... – Батори стала серьезной, – Говори что там происходит? Лагерь большой? Какая дисциплина? Походу плохая, раз ты смогла умыкнуть язычка, или что-то еще?

     -Что-то еще, – устало водрузилась на мягкий дзабутон Айко, – Скажи, ты веришь в “ма” или “йикиникни” ?

     -Ну да, верю, они же живут среди нас! – засмеялась Батори, – Айко, сладкая, ты что устала? Тогда иди выспись, у нас много теплых футонов, даже привезли из кубрика одного из старых кораблей кроватку под названием гамак.

     -Я выспалась на южном кладбище... Я…. Ох... Пожалуйста выслушай меня…. тебе не понравится, все-то что я там увидела… рассказ будет не приятным, но мне нужны его глаза, как доказательства…

     ***

     -Скажи мне червь, какое шило у тебя ниже спины? – Хермеус еле сдерживался, чтоб не начать всех убивать. Они покинули территорию штаба и шли по городским улицам, обратно к пункту дислокации.

     -Как вы узн…

     -Вонгар, твой лучший снайпер, а теперь не смей больше переводить тему и…

     -Я выполнял ваш приказ…

     -Замечательно, вот только я не помню, что приказывал тебе нападать на ксеносов, предателей рода людского и стражей!

     -Обстоятельства, я же вокса при себе не держу.

     -Действительно, вокс в любой ситуации незаменим, тебя не было несколько дней…

     -Чего?! – Искренне удивился Сангуанор, – А разве не полчаса?! Проклятая, темнокожая гнида!

     -Вот тут ты в точку, крысеныш, она давно уже мертва…

     -Магия?

     -Не просто магия, тут внедрение души в тело и подстраивание организма и души под постоянное поглощение местного варпа.

     -Демонхост?

     -Ты удивляешь меня, примат…

     -Случалось, как-то мне с таким сталкиваться.

     -Ясно… но нет не демонхосты, кое-что совсем другое, это тело её и совсем давно оно было другим… если тебя это интересует мужчиной, что подвел своего господина, он был таким же воином, как ты!

     -Варп-колдовство поражает, господин, но зачем вы мне это решили рассказать.

     -Потому что она следит за нами, так что разберись с ней! – Сангуанор резко развернулся и понесся в сторону бамбукового леса, – И помни, твоя душонка принадлежит мне!

     Сангуанор наткнулся на знакомое лицо и сразу вскинул нож. Ронин по имени Ясу, сначала удивилась, а потом медленно потянулась своей костяной рукой к клинку.

     -Похоже ты решил испытать меня, – алчно улыбнулась девушка, – прямо как он тогда… ну чтож… посмотрим, смогу ли я победить тебя, чтобы стать твоим клинком!

     Воздух рассекла катана, обрамленная голубым пламенем. Её рукоять обрамляли символы давно забытой смерти и нарушенной клятвы. – Я подвела его тогда, но моя ошибка не повторится вновь!

     Ронин блокировала нож, и совершила попытку нанести удар ногой в живот. Сержант оказался не лыком шит и быстро увернувшись со всей силы вдарил по занесенной ноге.

     -Агх… – развернулась на одной ноге на 360 градусов Ясу и отскочила назад – неплохо, я этого не ожидала! – на её лице отразилась гримаса задора, – сейчас проверим твое тесто!

     -Хватит болтать ксенос! – сплюнул в нетерпении Сангуанор, – Давай драться! Или вы все ксеносы на этой планете, горазды только говорить!?

     Ясу улыбнулась шире, а в глазах загорелась искра в предвкушении чего-то необычного и интересного.

     -Хорошо, тогда я просто представлюсь, так уж требует наш этикет, а дальше мы погрузимся в наше прекрасное воссоединение!

     Сангуанор не подал никакого признака.

     -Меня зовут Ясу! Ясу Хокуно, мой бывший господин…

     -Да заткнись ты! – сержант разрубил её хакаму лёгким выпадом и проклиная свой промах по ноге, решился на второй удар, направленный в шею.