355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Томас де Ваал » Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной » Текст книги (страница 11)
Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 13:38

Текст книги "Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной"


Автор книги: Томас де Ваал


Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Парк имени Самеда Вургуна, расположенный к югу от бакинского железнодорожного вокзала, когда-то был зеленым оазисом в самом центре города, где уединялись влюбленные парочки, да выгуливали своих собак жители окрестных домов. Подойдя поближе к парку, я увидел массу белых палаток, разбитых на голой земле. Перед палатками были установлены пластиковые столики, за которыми сидели усатые мужчины и играли в домино. Это еще одна примета сегодняшнего Баку.

После того, как в 1990 году город покинуло большинство армян, за ними последовали десятки тысяч евреев и русских. На смену им в Баку прибыли беженцы – жертвы конфликта с армянами: сначала десятки тысяч азербайджанцев из Армении, а затем еще больший поток беженцев, вызванный карабахской войной. Баку постепенно превратился в сугубо азербайджанский город – впервые за свою долгую историю. Эти брезентовые палатки в парке Самеда Вургуна – импровизированные чайные, или чайханы, в которых хозяйничают инвалиды войны. В январе 2000 года были сообщения о яростной стычке в парке между бакинской полицией и группой инвалидов. Полиция напала на чайханщиков с дубинками, а те, защищаясь, пустили в ход костыли – в результате пострадало шесть инвалидов и четверо полицейских (6).

Ветеран войны Руфат, сменивший военную гимнастерку на поварской фартук, пригласил меня к себе в чайную. Это брезентовая палатка с песчаным полом. Из плиты, на которой закипает чайник, торчат электрические провода, а под ней спит грязный серо-белый котенок. Руфат подтверждает, что тут в парке и впрямь тогда была большая драка, но после того как полицейские получили отпор, они решили оставить инвалидов в покое. В палатке Руфата работают двое его братьев из Агдама, а его третий брат погиб на войне. Ветераны зарабатывают немного – всего 20-30 долларов в месяц.

За 1999-2001 годы произошло не одно столкновение между ветеранами войны и представителями власти, и та драка в парке Самеда Вургуна была лишь одним из многих эпизодов трехлетнего противостояния. Эта драка имела важный символический аспект: кто же все-таки обладает большим авторитетом в Азербайджане – правительство или люди, искалеченные в боях за родину? Председатель Ассоциации инвалидов Карабахской войны Этимад Асадов рассказал, что правительство потребовало от Ассоциации уплаты налога в размере 15 тысяч долларов, несмотря на то, что эта Ассоциация – благотворительная организация. Ветераны получают скудные пособия, которых едва хватает, чтобы свести концы с концами (7). Когда спустя год ветераны выступили с протестом, власти арестовали многих из них, а саму организацию закрыли.

У президента нашлись свои политические соображения для разгрома ветеранского движения. Гейдар Алиев всегда воспринимал военных как угрозу, поэтому многие командиры азербайджанской армии теперь оказались за решеткой. Но мне все-таки показалось, что недовольство покойного президента в большей степени было вызвано тем, что эти люди не вписываются в его видение обновленного процветающего Баку. Инвалиды на костылях наводняли городские парки, устраивали митинги под окнами правительственных учреждений, вызывая воспоминания о другом Азербайджане, еще не испытавшем международный нефтяной бум.

Космополитичный Баку начал возрождаться, когда в 1990-е годы появились надежды на новое нефтяное процветание. В последнее десятилетие сотни бакинских азербайджанцев выехали на учебу за границу, стали высококлассными специалистами в области нефтедобычи, а вернувшись, устроились на хорошую работу или открыли собственный бизнес. Город начал прихорашиваться, а некоторые городские кварталы поражают своим фешенебельным видом.

Теперь вы можете жить в "Мариотт-отеле", сидеть в ирландских барах, лакомиться суши и покупать одежду от Гуччи. На Площадь Фонтанов взирает дымчато-стеклянный фасад в мгновение ока возникшего тут небоскреба "Ай-Эс-Ар-тауэр", похожий на упавшее с небес гигантское пресс-папье американского производства. Шотландцы и техасцы, работающие в этом здании, еще более избалованы, чем даже английские солдаты, которые в 1918 году, говорят, буквально стонали от обилия черной икры в их ежедневном рационе "и постоянно жаловались, до тех пор, пока их не избавили от этого "воняющего рыбой джема" (8). Приезжие вновь превратили Баку в интернациональный город.

Однако нефтяное процветание страны, пожалуй, создало больше социальных проблем, чем решило. Некоторые люди сказочно разбогатели. Центр Баку – яркая, но обманчивая витрина процветания. Ведь всего в нескольких шагах от центра открывается мрачная, более типичная для всей страны картина реальной жизни. Поскольку все отрасли экономики, за исключением нефтяной, не работают, большинство азербайджанцев живет лишь на месячное жалование в несколько долларов или на денежные переводы, присылаемые домой мужчинами-гастарбайтерами в Турции и России.

Недалеко от бывшей штаб-квартиры ветеранской организации Асадова я наткнулся на десятиэтажный дом. Раньше здесь было общежитие студентов Бакинского педагогического института, сейчас тут живут беженцы из Агдама. На фасаде высокого крыльца выложена яркая мозаика, напоминающая о былых мирных временах: двое советских юношей в окружении космонавтов и космических ракет разглядывают пробирку с надписью Н2О. Студент Ровшан Абасов провел меня по общежитию. С тех пор, как в 1993 году судьба забросила его семью сюда, лишь он один из всей семьи сумел прижиться на новом месте.

В общежитии мы навестили его тетю Зумруд Кулиеву и увидели жалкое лицо нового Баку. В тесной комнате, где живет Зумруд, душно, комната отапливается керосиновой печкой. Четверо взрослых спят на кроватях, дети – на полу. Зумруд рассказала, что каждый беженец получает в месяц 50 тысяч манатов, это примерно 10 долларов, чего, конечно, не хватает даже на еду. "Нам кажется, что все о нас забыли, – обреченно вздохнула женщина. – Мы не знаем, что с нами будет дальше".

Ровшан говорит, что водяной насос в общежитии испортился. На верхние этажи вода больше не поступает, а подвал залит водой. Несмотря на жалобы беженцев, водопровод починить некому, и люди боятся, что в один прекрасный день многоэтажное здание рухнет прямо на них. Это тревожная метафора для Баку. Снаружи все выглядит прекрасно, но однажды "крыша" социальной стабильности может обвалиться – и не под бременем межнациональных конфликтов, а из-за растущей пропасти между богатыми и бедными.

Примечания:

1. Сообщение информационного агентства "Туран", 31 марта 2000 г.

2. Henry. Baku, An Eventful History, р. 173.

3. Richards, Epics of Everyday Life, p. 144-145.

4. Все эти беседы состоялись 14 декабря 2000 г.

5. Интервью с Оруджевым 24 ноября 2000 г.

6. Сообщение информационного агентства "Шарг" 1 февраля 2000 г.

7. Интервью с Асадовым 29 марта 2000 г.

8. Bechhofer, In Denikin's Russia, p. 309-310.

Глава 8. 1990-1991 г.г. Советская гражданская война

Час Поляничко

В январе 1990 года с началом беспорядков в Баку ситуация в районах вокруг Нагорного Карабаха вышла из-под контроля. 15 января Москва объявила чрезвычайное положение в автономной области и в приграничных с Арменией районах. Направленная по решению Политбюро специальная комиссия прилетела в Карабах, но на аэродроме толпа жителей окрестных деревень вынудила самолет отправиться обратно. В сельской местности Ханларского района шла стрельба. Затем, после кровавых событий 20 января, Аркадий Вольский и его команда покинули область, оставив ее без дееспособной администрации.

И тогда настал час Поляничко. После "черного января" второй секретарь ЦК азербайджанской компартии, русский по национальности, Виктор Поляничко остался в республике в качестве заместителя нового партийного босса Аяза Муталибова. После того, как команда Вольского покинула Карабах, Поляничко лично возглавил новый Организационный комитет, созданный в качестве исполнительного органа автономной области. Начался пересмотр советского политического курса в нужном для Поляничко направлении. Кремль стал расценивать лояльность Азербайджана как необходимое условие для выживания Союза, и второй секретарь играл роль фактического наместника Москвы в мятежной провинции. Он установил прочные связи с главами силовых ведомств – в частности, с министром обороны Дмитрием Язовым и руководителем КГБ Владимиром Крючковым, а также, видимо, заручился доверием Михаила Горбачева.

26 января 1990 г. Поляничко прилетел в Нагорный Карабах, где его в аэропорту встретил генерал Владислав Сафонов, новый глава военной администрации, которому было поручено обеспечивать режим чрезвычайного положения. В сопровождении Сафонова Поляничко отправился в здание областного комитета на площади Ленина в Степанакерте, где провел первое заседание состоящего из 10 членов Организационного комитета, который был формально создан еще в ноябре прошлого года. Сама же городская площадь служила ареной политических акций для местных армян, протестовавших против присутствия в области бакинских эмиссаров. Первый помощник Поляничко Сейран Мирзоев вспоминает, что на протяжении двух месяцев они находились "в полной осаде, невозможно было выйти из здания, мы не могли нормально питаться" (1).

Поляничко и Сафонов стали политическим и военным столпами новой стратегии Азербайджана в отношении Карабаха. Они хотели провести демонстрацию власти, которая заставила бы армян подчиниться воле Баку. Планировалось, что дополнительный многотысячный контингент внутренних войск под командованием Сафонова восстановит в области порядок, а Поляничко вернет политические институты Карабаха под контроль Баку. Судя по воспоминаниям очевидцев, встречавшихся в тот период с Поляничко, он вошел в свою роль с азартом героя вагнеровской оперы, бросившегося на ратный подвиг. Он внушал страх и уважение. Но американский адвокат и правозащитник Скотт Хортон, посетивший Карабах летом 1991 года, вспоминает о "чрезвычайно высоком уровне недоверия к Поляничко". По словам Хортона, "его считали чуть ли не воплощением зла": "Я неоднократно сталкивался с ситуацией, когда люди отказывались открыто говорить о [Поляничко] – они боялись, что их могут подслушать. Зато они охотно говорили об Аркадии Вольском, о котором многие – как армяне, так и азербайджанцы – отзывались весьма благожелательно " (2).

Новая администрация сразу продемонстрировала свои намерения, арестовав несколько десятков армянских активистов и отправив их за решетку на тридцать суток. В течение последующих полутора лет многие из них снова – и не раз – оказывались в тюрьме; среди них, в частности, был журналист Аркадий Гукасян, нынешний лидер Нагорного Карабаха, которого отправили в тюрьму в российском Ростове-на-Дону (3).

Одновременно Поляничко – несомненно, используя методы, которыми он в совершенстве овладел в Афганистане и Азербайджане, – пытался раздуть пожар междоусобной вражды в рядах мятежников. "Мы делали все, чтобы расколоть сепаратистов, – вспоминает Сейран Мирзоев. – Когда мы прибыли в Нагорный Карабах, они представляли собой единое ядро. К концу 1991 года нам удалось это ядро расщепить или, говоря точнее, мы вовремя заметили первые трещины в этом ядре". По утверждению Мирзоева, путем распространения слухов и ложных обвинений, они спровоцировали публичную ссору между консервативным партийным функционером Генрихом Погосяном и молодым радикалом Аркадием Манучаровым.

Главным приоритетом Азербайджана было восстановление экономического контроля. В мае 1990 года Муталибов вернулся из поездки в Москву с известием об отмене Госпланом отдельной строки для Нагорного Карабаха в советском бюджете – об этом Горбачев объявил еще в феврале 1988 года, а Вольский пытался это реализовать. Теперь экономика Нагорного Карабаха вновь формально стала частью азербайджанской экономики.

В то же самое время бакинские власти оказали поддержку азербайджанскому населению Карабаха, расселив азербайджанских беженцев в Ходжалы, после чего этот поселок на равнинной части автономной области официально получил административный статус города. Новыми жителями Ходжалы стали несколько сотен азербайджанцев и группа турок-месхетинцев, ранее депортированных из Средней Азии.

Весной 1990 года Поляничко развернул свое самое грозное оружие. По новому советскому законодательству, союзные республики получили право создавать собственные специальные части милиции, которые являлись по сути легализованными военизированными структурами. В Армении эти силы именовались ОМОР, в Азербайджане, как и в ряде других республик, ОМОН, а бойцов этих военизированных подразделений часто называли "черными беретами" – по цвету форменных головных уборов (4).

Азербайджанский ОМОН был размещен почти исключительно на территории Нагорного Карабаха и в прилегающих к нему районах. Около десяти тысяч милиционеров дежурили на пропускных пунктах, патрулировали улицы, искали оружие. Они заняли карабахский аэропорт в Ходжалы, где приобрели дурную славу за вымогательство с сомнительных, на их взгляд, пассажиров и за сексуальную агрессию по отношению к женщинам. В июле 1990 года члены международной правозащитной делегации подали официальную жалобу на то, что омоновцы подвергли их издевательствам и задержали пятерых сопровождающих их армян, подчеркнув, что среди омоновцев, с которыми им пришлось общаться, почти все оказались азербайджанцами, ранее депортированными из Армении (5).

Спустя год после прибытия в автономную область, Поляничко докладывал центру, что его жесткая тактика доказала свою эффективность. Его помощник Сейран Мирзоев утверждает, что к весне 1991 года армянские колхозники поставляли молоко, мясо и вино в Азербайджан и практически смирились с неизбежностью реставрации власти Баку в автономной области. "Политическое влияние было восстановлено, если и не на всей территории Нагорного Карабаха, то, во всяком случае, на его значительной части, и нагорно-карабахское население определенно признало полномочия республиканского Организационного комитета".

Но были и иные мнения. Вадим Быркин, работавший в то время корреспондентом ТАСС в Нагорном Карабахе, считает, что власть Поляничко была условной: "[Поляничко] не обладал реальным механизмом управления, потому что в его распоряжении не было никаких властных структур. У него был Организационный комитет из 10 человек, но армяне не принимали участия в его заседаниях. В Баку шли отчеты, что здесь все отлично, что армяне начали сотрудничать. А на самом деле никакого сотрудничества не былої Только один армянин, Валерий Григорян, посещал заседания комитета, но и его потом убилиї Они могли использовать только один механизм – Советскую Армию, с помощью военного коменданта генерала Сафонова" (6).

Армения: взятие власти

Летом 1990 года Армянское общенациональное движение (АОД) окончательно взяло власть в республике. На выборах в новый Верховный Совет Армении в мае 1990 года члены АОД получили большинство мест и решили воспользоваться этой победой как тараном для своих притязаний на власть.

4 августа Левон Тер-Петросян был избран спикером Верховного Совета Армении – этот пост позволил ему стать фактическим главой республики. Другой лидер АОД Вазген Манукян получил пост премьер-министра. 23 августа Верховный Совет принял декларацию о независимости, в которой говорилось о продвижении Армении к полноценному суверенитету. Статуя Ленина в центре Еревана была демонтирована.

Лидеры АОД стали первыми некоммунистами, пришедшими к власти в советской республике. И их первой заботой стало удержание этой власти. Манукян и Ашот Манучарян вылетели в Москву и в ходе двухчасовой беседы с членом Политбюро Евгением Примаковым попытались показать себя прагматиками, не представляющими опасности для советского строя. По словам Манукяна, осторожный Примаков вынужден был задуматься, "стоит ли игра свеч", должна ли Москва свергать новую администрацию – и в конце концов решил отказаться от идеи интервенции (7).

Больше всего московское руководство беспокоили незаконные вооруженные формирования в Армении. 25 июля 1990 года Горбачев подписал указ "О запрещении создания вооруженных формирований", направленный главным образом против Армении, где в 1989 году появились два негосударственных военизированных формирования. Армянская Армия Независимости (ААН) была основана Леонидом Азгалдяном, убитым в Нагорном Карабахе три года спустя. Армянскую Освободительную Армию (АОА) создали Размик Василян и Вартан Вартанян. В общей сложности численность обоих формирований составляла около 2 тысяч человек – причем вооружение для личного состава было куплено или похищено с советских военных баз. В 1990 году в Ереване произошло несколько вооруженных столкновений между членами этих военизированных отрядов и советскими войсками.

В августе на участке северной границы между Азербайджаном и Арменией завязалась трехдневная перестрелка. Для восстановления порядка туда были переброшены части внутренних войск МВД СССР, но в ходе вооруженных стычек с обеих сторон погибло 16 человек и было ранено 50. Тер-Петросян воспользовался этим инцидентом, чтобы взять под контроль ополченцев. Его парламентская администрация формально распустила одно из этих негосударственных вооруженных формирований. "Нам сказали, что мы следующие, – вспоминает Левон Эйрамджянц, один из основателей ААН. – Когда стало ясно, что с нами поступят так же, как с АОА, мы решили создать партию, чтобы обеспечить себе политическую крышу". ААН превратилась в политическую партию и после принятия декларации о суверенитете формально сложила оружие. Две тысячи бывших ее бойцов присягнули на верность новому министерству внутренних дел Армении (8).

Новое армянское руководство не желало иметь в республике вооруженные отряды, которые могли бы посягнуть на его власть и вызвать недовольство Москвы. Оно приветствовало их решение отправиться в Карабах, где тлеющий конфликт стал разгораться с новой силой после приезда туда администрации Поляничко. "Мы поняли, что они просто позовут на помощь внутренние войска министерства внутренних дел СССР, чтобы их руками задушить нас, -говорит карабахский лидер Аркадий Гукасян. – А потом стали формироваться партизанские группы, которые наносили удары по частям внутренних войск. Стало ясно, что война неизбежна". В самом Карабахе оружие либо покупали у советских солдат, либо изготавливали сами. Один бывший боец рассказывает, как в то время на мебельной фабрике в Степанакерте тайно наладили выпуск самодельных пистолетов и оболочек для мин. ОМОН несколько раз устраивал на фабрике обыски, но ее тайна так и осталась нераскрытой (9).

В борьбу включалось все большее число ополченцев из Армении, проникавших в горные районы Карабаха и армянские деревни на территории Азербайджана. Новые подразделения повстанцев выбирали себе названия, которые не вспоминались со времен армянского партизанского движения на рубеже веков. Они создавали "джокаты" – "отряды". А себя именовали "фидаинами". Это слово, заимствованное из арабского, означало бойцов, готовых жертвовать своей жизнью ради священной борьбы. Армянский писатель и политический активист Зорий Балаян рассказывает о более чем двухстах операциях армянских партизан против администрации Поляничко. Они взрывали мосты и участки железных дорог, нападали на колонны военной техники, брали заложников, которых затем обменивали на армянских заключенных из шушинской тюрьмы (10). В ответ на их действия Поляничко закрыл все дороги, связывающие Нагорный Карабах с Арменией.

Операция "Кольцо": планирование

В 1991 году, в последний год существования Советского Союза, Армения и Азербайджан уже двигались по совершенно разным политическим маршрутам. Горбачев работал над новым союзным договором, который как он надеялся, смог бы сохранить Союз путем делегирования союзным республикам больших властных полномочий. Армения совместно с Грузией, Молдовой и прибалтийскими республиками начала движение к независимости и отказалась сотрудничать с Горбачевым. Азербайджан согласился принять участие в работе над договором и остаться в составе Союза – на определенных условиях.

Азербайджанский партийный босс Аяз Муталибов становился ключевой фигурой в процессе политического торга. В "черном январе" он стал лидером республики едва ли не случайно, но теперь цепко держался за свое кресло. Муталибов был нетипичной в тогдашнем Азербайджане политической фигурой, главным образом потому, что родился в Баку, а не в Нахичевани, вотчине Гейдара Алиева. Он сделал традиционную партийную карьеру, много лет проработав директором машиностроительного завода. Культурный но поерхностно мыслящий, Муталлибов хотя и не обладал природным авторитетом Алиева, но оказался достаточно умелым политиком, чтобы участвовать в московских партийных играх. Он использовал свою лояльность, чтобы заручиться сильной политической поддержкой Москвы.

Направленный в январе 1991 года в ЦК КПСС письменный доклад Муталибова был исполнен тревожных предсказаний относительно будущего Азербайджана. Отзыв на этот доклад, датированный 11 января и написанный Вячеславом Михайловым, экспертом ЦК КПСС по национальному вопросу, сохранился в партийном архиве. Михайлов приводит слова Муталибова о том, что ситуация в Азербайджане все более осложняется из-за "притязаний Республики Армения на Нагорный Карабах. В телеграмме особо подчеркивается, сколь значительное количество вооружений сосредотачивается у вооруженных формирований, узаконенных Верховным Советом Армении, и указывается на возможность эскалации вооруженного конфликта".

Судя по изложению Михайлова, письмо Муталибова было отчасти предупреждением, отчасти угрозой: "Дальнейшее развитие событий может привести к широкомасштабному военному противостоянию между Азербайджаном и Арменией и, в конечном счете, к захвату власти экстремистскими кругами Народного фронта Азербайджанаї Вполне вероятно, что в случае неспособности центра принять экстренные меры, Верховный Совет Азербайджанской ССР примет решение о создании национальной армии, упразднит автономный статус Нагорно-Карабахской автономной области и откажется подписать новый Союзный договор. Положение Коммунистической партии и ее авторитет, завоеванный на выборах в Верховный Совет республики, будут подорваны самым серьезным образом". (11)

Михайлов рекомендовал, чтобы "министерство обороны, министерство внутренних дел и КГБ СССР немедленно осуществили специальную операцию в регионе совместно с соответствующими республиканскими органами Армении и Азербайджана с целью разоружения незаконных вооруженных формирований". 17 января 1991 года ЦК КПСС согласился с этими рекомендациями.

Оба эти документа показывают, насколько тесно проблема Нагорного Карабаха была связана с политикой Москвы. Муталибов использовал призрак внутренних беспорядков в Азербайджане, чтобы заручиться согласием на еще более жесткое подавление армян. Московский истеблишмент согласился на сделку и оказал решительную поддержку Муталибову и Поляничко. В краткосрочной перспективе это решение оказалось выгодным азербайджанскому руководству, так как в регионе для острастки карабахских армян были размещены части советской армии и МВД. Однако в долгосрочной перспективе это решение оказалось губительным для Азербайджана, поскольку республика значительно отстала от Армении в строительстве собственных силовых структур.

17 марта 1991 года советское руководство провело всенародный референдум о будущем СССР. Азербайджан принял участие в референдуме и послушно сказал "да" сохранению Советского Союза в рамках нового союзного договора. Армения, где правило АОД, была одной из шести непокорных республик, которые бойкотировали референдум. Более того, Армения заявила о проведении в сентябре собственного референдума о независимости.

Продемонстрированная руководством Азербайджана лояльность стала необходимым условием для проведения очередного раунда политики твердой руки как внутри, так и вокруг Нагорного Карабаха – реализации плана "разоружения незаконных вооруженных формирований". В самом Азербайджане эту операцию именовали "проверкой паспортного режима", но она обрела печальную известность по своему кодовому названию "Операция "Кольцо". Сутью операции стала проверка наличия штампа прописки в общегражданских паспортах. Азербайджанские власти говорили о намерении проверить паспорта у жителей ряда населенных армянами деревень вдоль границы с Карабахом, в которых якобы укрывались фидаины, выселить лиц без прописки и тем самым восстановить порядок.

Муталибов сейчас признает, что план операции, как он говорит, по "ликвидации террористов" существовал на бумаге еще с 1989 года и лишь ожидал своей реализации. Он откровенно рассказывает, каким образом ему удалось убедить кремлевское руководство в политической целесообразности такой операции: "Я изложил суть дела в политических терминах, ведь я знал, как надо работать в Москве" (12).

А далее вспыхнула маленькая советская гражданская война, которая велась в очень неравных условиях. Одной воюющей стороной была советская 4-я армия, базировавшаяся в Гяндже, чья 23-я дивизия, укомплектованная танками и артиллерией, была задействована в ходе этой операции. Дивизии были приданы части азербайджанского ОМОНа и группы азербайджанских ополченцев из соседних деревень, которые грабили и терроризировали местное армянское население. На другой стороне были армянские фидаины. Их было значительно меньше, – возможно, всего несколько сотен человек, но их моральный дух был исключительно высок. Они пользовались открытой поддержкой нового руководства Армении, активную помощь в передвижении им оказывало местное армянское население, у них были даже вертолеты, которые перебрасывали их с места на место.

Один из лидеров АОД Ашот Манучарян в 1991 году стал министром внутренних дел Армении. Он оказывал военизированным отрядам помощь, снабжая их незаконно купленным оружием и осуществляя его переброску в Карабах. Значительное количество вооружения, по признанию Манучаряна, было приобретено на советских военных базах: "Мы закупили много оружия в грузинских воинских частях". В основном это было легкое стрелковое оружие, автоматическое стрелковое оружие и гранатометы, которые можно было переправить в Карабах вертолетами или перенести по горным тропам (13).

Весной и летом 1991 года отдельные вооруженные стычки переросли в боевые столкновения между соседними деревнями, когда устраивались набеги в духе партизанских вылазок и захватывались заложники. Во время одного такого рейда армянских боевиков на деревню Карадоглы были убиты шесть азербайджанцев (14). Армяне стали применять новый вид орудия – ракету "Алазань", не предназначенную для военных действий. Ракета представляла собой тонкую трубу около шестидесяти сантиметров длиной с боезарядом, советские метеорологические службы использовали ее в горных районах для разгона грозовых облаков и предотвращения снежных бурь. Ракеты "Алазань" наносили значительный ущерб и при прямом попадании могли убить человека. Армяне впервые применили их в качестве боевого оружия в апреле, подвергнув обстрелу Шушу, во время которого было повреждено несколько домов и ранено трое горожан.

Спустя месяц, 10 мая 1991 года, в рабочий кабинет Виктора Поляничко попала граната, выпушенная из гранатомета армянским партизаном. Он не пострадал в результате этой попытки покушения на его жизнь (в апреле 1991 года в Ростове-на-Дону армяне покушались на генерала Сафонова, но тогда по ошибке был убит другой русский офицер). Однако Поляничко все же был убит уже спустя много времени после того, как он покинул Карабах. В июле 1993 года он погиб в результате нападения на него группы армянских боевиков в Северной Осетии.

"Операция "Кольцо": как это было

Весной 1991 года главным театром военных действий в армяно-азербайджанской партизанской войне был не сам Нагорный Карабах, а лесистые горы к северу от Ханларского и Шаумяновского районов (15). Население обоих регионов состояло преимущественно из армян. "Фидаины" проникали в армянские деревни, отчасти беря на себя функции защитников местного населения от азербайджанских омоновцев, а отчасти используя их как перевалочные пункты на пути в Карабах. Несколько десятков бойцов укрепились в поселке Геташен (или, как его именовали азербайджанцы, Чайкенд) и в расположенном вблизи него поселке Мартунашен (или Карабулах) в Ханларском районе. Ими командовал Татул Крпеян, дашнак из Армении, который раньше работал учителем сельской школы.

10 апреля 1991 года было принято решение о начале операции против Геташена и Мартунашена (16). В течение последних двух недель месяца около трех тысяч жителей обоих населенных пунктов были полностью отрезаны от внешнего мира. Поселки были окружены войсками, телефонные линии были перерезаны и подача электроэнергии прекращена. Сигналом к началу операции стала ликвидация поста советского министерства внутренних дел. Внутренние войска были в основном укомплектованы русскими, которые, скорее всего, могли бы встать на сторону армянских жителей. Армейские части состояли в основном из азербайджанцев, а в ОМОНе служили только азербайджанцы (17).

Московская правозащитная организация "Мемориал" восстановила ход событий. 30 апреля военнослужащие 4-ой армии, а за ними следом и омоновцы вошли в Геташен. Кое-где им было оказано вооруженное сопротивление, но в ходе перестрелок Крпеян был убит, а его люди взяли в заложники нескольких солдат. Омоновцы совершали нападения на дома, грабили, подвергали избиениям многих сельчан. Было убито около десяти человек, причем в основном это были восьмидесяти– и девяностолетние старики. Было захвачено около пятидесяти заложников, половину из них впоследствии обменяли на пленных солдат, а остальных отправили в тюрьму Гянджи.

Атакованным превосходящими силами фидаинам удалось ускользнуть. В течение недели жители обоих поселков были депортированы – большинство вертолетами отправлены в Степанакерт, а оттуда в Армению. Многих заставили подписать бумаги о том, что они добровольно покидают свои дома. После этого была осуществлена до той поры не афишируемая часть "Операции "Кольцо": азербайджанцы-беженцы, покинувшие Армению в 1988-1989 годах, были переброшены в Геташен/Чайкенд и поселились в брошенных армянами домах.

Успешная в военном плане операция Азербайджана против деревенских жителей имела тяжкие политические последствия. Новый российский парламент во главе с председателем Борисом Ельциным заключил тесный союз с руководством Армении. У них был общий враг – элита советских силовых структур. Российские парламентарии встали на защиту осажденных армянских сельчан. Позднее состоялись первые парламентские слушания по поводу "Операции "Кольцо". Началась новая эра истории армяно-российских политических отношений.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю