Текст книги "Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной"
Автор книги: Томас де Ваал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
На 6-7 мая было назначено проведение еще одной операции – против деревни Воскепар на северном участке армяно-азербайджанской границы. Воскепар находилась на территории Армении, но между ее жителями и азербайджанцами, живущими по другую сторону границы, то и дело вспыхивали перестрелки. Силовая операция Азербайджана по "нейтрализации" деревни показала, насколько размытой стала грань между официальными и неофициальными силовыми структурами. Недалеко от Воскепара автобус, в котором ехали около тридцати армянских милиционеров, попал в засаду, устроенную солдатами 23-й дивизии. 11 человек были убиты, остальные взяты в плен. С точки зрения азербайджанцев, это были члены армянских военизированных отрядов, армяне же с таким же успехом могли бы утверждать, что азербайджанцы убили советских милиционеров в зоне их юрисдикции.
На место событий прибыли четыре российских парламентария и один из них, Анатолий Шабад, остался в деревне. Шабад наполовину армянин, но основным его мотивом было активное неприятие коммунистических силовых структур. Когда впоследствии в регионе развязалась полномасштабная война, он дистанцировался от движения карабахских армян, а еще позже стал одним из наиболее ярких критиков операции российских войск в Чечне.
Шабад вспоминает, что в Воскепаре царили тревога и смятение. По его словам, сам он не видел вооруженных бойцов, которые, вероятно, действовали по своему усмотрению на окраинах поселка. Через громкоговорители советский офицер объявил жителям поселка о конечном сроке сдачи оружия. После того, как никто не откликнулся на его призыв и срок ультиматума истек, начался артиллерийский обстрел. Большинство снарядов падали позади или в стороне от деревни, но три жителя, в страхе бежавшие из-под обстрела, были убиты. Шабад говорит, что как он понял только потом, артиллерийский обстрел преследовал цель лишь напугать жителей поселка и заставить их подчиниться приказу, а не уничтожить армянских партизан. Он был свидетелем применения точно такой же тактики в Чечне в 1995-1996 годах:
"Вооруженных людей, у которых есть опыт участия в войнах, такими вещами трудно испугать. Им становится страшно, только когда огонь ведется непосредственно по ним. Уже потом я понял, что если вокруг стоит грохот канонады, а снаряды летят в другом направлении, можно спокойно пить коньяк и не обращать внимания. Все эти вещи делаются для того, чтобы посеять панику среди гражданского населения. Женщины начинают плакать, собаки лаять, коровы мычать, и возникает соответствующая обстановка " (18).
Очевидно, только благодаря присутствию российского парламентария жители Воспакара не стали жертвами "Операции "Кольцо". Войска 23-й дивизии не вошли в поселок, а Шабаду удалось затем выкупить из плена армянских милиционеров за солидную сумму, предоставленную ему министерством внутренних дел Армении. Через неделю, впрочем, все жители семнадцати небольших армянских деревушек в Гадрутском и Шушинском районах Нагорного Карабаха были депортированы. По оценкам правозащитников, в ходе первой фазы операции, 5 тысяч армян были депортированы и от двадцати до тридцати – убиты.
Попытка компромисса
Если "Операция "Кольцо" задумывалась именно как акция устрашения карабахских армян, то вскоре она начала приносить плоды. После первой фазы, когда поток беженцев из Геташена хлынул в Степанакерт, в армянском карабахском движении наметились признаки раскола. 19 июня 1991 года депутаты все еще сохранившегося областного совета приняли резолюцию, выражающую их намерение сменить "курс от политики конфронтации к политике диалога и переговоров". Казалось, они предлагали вступить в политический торг: в обмен на воссоздание партийных органов и "демилитаризацию" Нагорного Карабаха проголосовать за приостановку выхода области из состава Азербайджана. Это было серьезной уступкой. Делегация во главе с партийным функционером Валерием Григоряном отправилась с этими предложениями в Москву. Мирзоев, член азербайджанского Организационного комитета, с гордостью говорит: "Люди поняли, что в Нагорном Карабахе появилась авторитетная власть, и начали с этим считаться" (19).
Несмотря на это кровопролитные столкновения между жителями азербайджанских и армянских деревень не прекращались. Когда в июле стали проводиться операции в Шаумяновском районе, полевой командир по кличке "полковник Феликс" организовал более профессиональную оборону армянских деревень. Выставив пулеметные стволы, вертолеты из Армении пролетали над азербайджанской территорией и приземлялись неподалеку от поселка Гулистан, где в 1813 году был подписан знаменитый российско-персидский мирный договор (20).
Сигналом к началу операции в Шаумяне стал подписанный Горбачевым указ, отменяющий с 4 июля 1991 года чрезвычайное положение в районе в связи с "нормализацией" обстановки. Это была циничная уловка, чтобы отозвать из региона советские внутренние войска, которые либо придерживались нейтралитета, либо защищали армянские деревни. Как только они были выведены, солдаты 23-й дивизии и азербайджанский ОМОН сразу же окружили деревни Эркеч, Бузулук и Манашид.
Болгарская журналистка Цветана Паскалева зафиксировала на видеопленке драму последних дней Эркеча. На пленке видно, как над деревней кружит вертолет, а русский офицер 23-й дивизии объявляет через громкоговоритель, что в деревню будут введены войска "для проверки паспортного режима" и если жители деревни откажутся сотрудничать, к ним будут применены "самые решительные меры". Перепуганные сельчане показывают Паскалевой своих детей, желая показать, что Эркеч – вовсе не партизанское гнездо. Они жалуются, что находятся в блокаде уже полгода: электричество подается с перебоями, не хватает, продуктов питания и воды. В другом конце поселка мы видим вооруженных бойцов – группу крепких бородатых парней в грязных полевых гимнастерках, перепоясанных лентами с патронами. Сопротивление здесь сильнее, чем раньше. Бойцы курят, спорят и распевают фидаинские песни (21). Начинается артобстрел, и жители покидают свои дома. Бойцы отходят колонной, перед тем, как в деревню входит ОМОН. Снаряд попадает в грузовик. Двое убегающих жителей деревни убиты.
Паскалева вернулась в деревню в сентябре, когда ею вновь овладели армянские бойцы. В видеорепортаже об этой поездке мы видим, что произошло с Эркечем после того, как туда вселились азербайджанцы. Деревня полуразрушена, на металлических воротах остались написанные белой краской фамилии азербайджанцев, которые еще совсем недавно вселились в эти дома, но были изгнаны.
После шаумяновской операции партийная делегация карабахских армян отправилась 20 июля в Баку для проведения мирных переговоров с Муталибовым. В письме к азербайджанскому лидеру они заявили о своей готовности вести переговоры "на основе Конституции Советского Союза и Республики Азербайджан и союзных документов по Нагорному Карабаху" и о желании обсудить сроки проведения новых выборов в местные органы власти (22). Это было по существу предложение о капитуляции в обмен на гарантии самоуправления области внутри Азербайджана. Интересно предположить, что могло бы случиться, если бы подобные переговоры состоялись в 1988 году или если бы дальнейшие события не перечеркнули эту мирную инициативу. С высоты сегодняшнего дня, однако, представляется маловероятным, что эта делегация обладала достаточными полномочиями для заключения компромиссной сделки, к тому же по возвращении в Степанакерт ее миссия подверглась жесткой критике.
10 августа Валерий Григорян, главный проводник идеи компромисса, был убит на улице Степанакерта. Возможно, он пал от руки своих армянских собратьев, которые сочли его предателем. Шведский ученый Эрик Меландер приводит слова активистки карабахского движения Жанны Галстян в беседе с ним: "Кто бы ни подписал такой документ – документ, не имевший силы, потому что ни мы, ни народ не могли ему подчиниться, – он ставил свою жизнь под угрозу: такого человека просто бы убили, даже если бы он был нашим близким другом" (23). Попытка компромисса была сорвана.
Расплата
"Операция "Кольцо" ознаменовала начало открытой, военной фазы карабахского конфликта. Вместе с тем сама по себе она стала, вне всякого сомнения, первой и последней "гражданской войной советского периода", в которой части советской армии участвовали в боевых действиях на советской территории. То, как дезорганизованно и жестоко велись эти действия, проливает свет на общее состояние советских вооруженных сил и, в более широком смысле, всего Советского Союза в 1991 году.
Официальная азербайджанская версия операции сводится к тому, что Азербайджан был вынужден противостоять серьезной угрозе со стороны армянских партизан, проникавших в Карабах. По словам бывшего президента Азербайджана Аяза Муталибова, армянские фидаины использовали Ханларский и Шаумяновский районы как перевалочный пункт в Нагорный Карабах и "терроризировали азербайджанское население". Сейран Мирзоев, помощник Поляничко, человек умеренных взглядов, уверял, что к ним неоднократно поступали жалобы от жителей армянских деревень на действия карабахских бойцов. Так, например, шесть стариков из Гадрутского района буквально умоляли его помочь им уехать из деревни, где они оказались совершенно беззащитны после того, как ее покинули все молодые мужчины, а вооруженные партизаны из Армении появлялись и исчезали, когда им заблагорассудится.
В этом есть доля правды. Фанатично настроенные бойцы в поисках продовольствия и прибежища доставляли немало хлопот простым людям, нарушая их мир и покой. В годы первой чеченской войны 1994-1996 годов бывали случаи, когда жители деревень просили чеченских бойцов покинуть деревню, чтобы избавить их от атак российских войск. Но это не означает, что жители хотели покинуть свои дома без возможности вернуться в родные места – и уж тем более невозможно вообразить, будто жители Гадрута или Геташена желали присутствия в своих деревнях азербайджанских омоновцев. Даже если у них возникали трения с армянскими партизанами, то вооруженное нападение на деревню с последующей депортацией не было для них выходом из положения. А немедленное размещение азербайджанских беженцев в покинутых армянами деревнях показывает, что цель таких операций не сводилась лишь к "выявлению террористов".
Две правозащитные группы, проводившие интервью с беженцами, обнаружили свидетельства систематического насилия. Одна из них заключает: "Официальные лица Азербайджана, включая председателя Верховного Совета республики Аяза Муталибова и второго секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Виктора Поляничко, продолжают оправдывать эти депортации, представляя их как добровольное переселение жителей Нагорного Карабаха. Однако у нас есть неопровержимые свидетельства того, что эти действия проводились с применением физического насилия и оружия, что приводило к убийствам, истязаниям и утрате личного имущества" (24).
Так какова же была истинная задача операции? Ясно, что она преследовала стратегическую цель. Опустошая армянские деревни на границах Карабаха, азербайджанские власти пытались блокировать фидаинов, отрезать пути их снабжения и создать вокруг Карабаха новое "кольцо" азербайджанских деревень. Вместе с тем, однако, представляется, что политические цели операции были даже важнее этого.
Советские власти пытались добиться лояльности Азербайджана, проводя в отношении Нагорного Карабаха жесткую линию. Они пытались подавить карабахское националистическое движение – и в какой-то мере их действия увенчались успехом. Давление Азербайджана произвело впечатление не только на местных карабахских руководителей, но и на нового лидера Армении Левона Тер-Петросяна. 20 июля 1991 года он в первый и последний раз встретился с Горбачевым в рамках переговоров по новому союзному договору в Ново-Огареве и дал понять, что готов пойти на уступки.
В то же самое время в Ереване развернулся серьезный конфликт между АОД-овским руководством Армении и руководством компартии. Тогдашний лидер коммунистов Арам Саркисян обвинил Тер-Петросяна в намерении отдать Шаумяновский район в обмен на более благоприятные условия договора в отношении Нагорного Карабаха (25). Все это показывает, что в 1991 году армянское националистическое движение было куда менее монолитным и более уязвимым, чем это могло показаться стороннему наблюдателю.
И все же, хотя компромисс обсуждался, армянское вооруженное сопротивление продолжалось. Имевшим значительное численное превосходство войскам советской армии и азербайджанским силам, которые даже использовали танки и артиллерию 4-й армии, понадобилось несколько недель, чтобы выбить армянских ополченцев из Шаумяна. Трое очевидцев, находившихся в то время среди армянских бойцов, независимо друг от друга отметили их "высокий боевой дух", "жизнестойкость" и особенно тот факт, что они "намного превосходили противника в морально-психологическом плане". В самой же Армении карательная операция против карабахских армян вызвала небывалый рост числа добровольцев, пожелавших примкнуть к фидаинскому движению, – тем самым была сорвана одна из основных задач этой операции. Вот что по этому поводу говорит Шабад:
"Несомненно, Муталибов убедил Горбачева в том, что там развернулось мощное партизанское движение фидаинов, что их действия приведут к отпадению от Азербайджана территорий с армянским населением, что они бандиты и что их надо уничтожить. И Горбачев – а с его стороны это была, конечно, величайшая глупость – согласился на эту операцию. Он, возможно, понимает сейчас, что операция такого рода была обречена, это было невозможно. Мы же видим в Чечне, что война с партизанами – пустое занятие".
Осенью 1991 года, когда обстановка на фронте неожиданно переменилась в их пользу, армянам относительно легко удалось вновь взять под свой контроль большинство деревень в Шаумяновском районе. Таким образом, с сугубо военной точки зрения, операция фактически провалилась: ее разработчики недооценили силу противостоящего им партизанского движения. Само проведение "Операции "Кольцо" оказалось возможным благодаря нарастающей политической неразберихе в Москве. Ее поддержали руководители силовых ведомств, которые уже готовили заговор по свержению Михаила Горбачева.
Противоречивость мотивов, которыми они руководствовались, предпринимая попытку государственного переворота в августе 1991 года, – попытка сохранить Советский Союз, сделав ставку на демонстрацию силы и назидательное наказание, – просматривается уже в этой операции. Сам Горбачев, постоянно неуверенный и сомневающийся, похоже, поддержал план операции, не вполне понимая, что происходит. Не исключено также, что он был введен в заблуждение своим окружением. Тогдашний руководитель армянских коммунистов Арам Саркисян вспоминает инцидент с участием советского президента, произошедший в перерыве сессии Верховного Совета в Москве в июле 1991 года. Помимо прочего, его рассказ дает представление о хаотичном состоянии процесса принятия решений на самом верху:
"В перерыве я вдруг заметил что Муталибов, Язов и Крючков обступили Горбачева, и Язов информирует Горбачева о чем-то. Я догадался, что они говорят об ["Операции "Кольцо"], подошел и встал у Горбачева за спиной, понимая, что вообще-то так не делается. Язов увидел меня и замолчал. Горбачев обернулся, взял меня за руку и сказал: "Отойдем!" Мы отошли в сторонку, и он мне говорит: "Что вы, армяне, там творите?" Я говорю: "А что такое?" "Устраиваете взрывы, убиваете, изгоняете людей и так далее". Я говорю: "Простите, это информация с азербайджанской стороны. А у вас есть информация с армянской стороны?" Он говорит: "Что это значит?" Я сказал, что на самом деле это армян депортируют и небольшие группы армянского населения, более или менее организованные, пытаются сопротивляться. Он мне сказал: "Никаких депортаций там не может быть, потому что я не отдавал такого приказа. Тогда я говорю: "Очень прошу вас, вот стоит Крючков, председатель КГБ, пригласите его сюда, и пусть он мне в глаза скажет, что никаких депортаций непроводится!". [Горбачев] понял, что тут что-то не так, и сказал: "Ладно, я сам разберусь". (26)
Поляничко, сторонник московских заговорщиков, был олицетворением этой помеси советского патриотизма и грубой силы. У Скотта Хортона, члена американской правозащитной делегации, побывавшей в Карабахе в июле 1991 года, создалось впечатление, что Поляничко никакого особого расположения к Азербайджану не имел, а просто верил, что, провоцируя разлад в регионе, он укрепляет Советскую власть. Во время недолгого полета из Баку в Степанакерт Хортон разговорился с Поляничко о его прошлом:
"Он стал рассказывать мне о войне в Афганистане и о том, какую важную роль он сыграл в этой войне. Он был ученым-востоковедом, понимал племенную психологию афганцев и отвечал за формирование и осуществление советской стратегии, призванной извлечь выгоду из этого или что-то в этом роде. Я спросил: "Что это означало?" Он ответил, что они, например, переселяли разные этнические группы с места на место. Они брали группу, враждующую с какой-то другой группой, и помещали ее в самую гущу чужаков так, чтобы она оказалась в их окружении. Это делалось с целью вызвать разногласия и напряженность, и тому подобное. Тогда я сказал: "Это очень интересно, потому что это очень похоже на "Операцию "Кольцо" – на то, как там осуществляют переселение разных этнических групп". Но он не захотел больше говорить об этом".
Другой член той же делегации американец Уильям Грин Миллер, возглавляющий комитет по американо-советским отношениям, сделал другой вывод из этой поездки:
"Было совершенно ясно, что там проявились осложнения, связанные с распадом Советского Союза: приверженность советскому прошлому, неуверенность в будущем Советского Союза, неуверенность относительно применения силы в присутствии иностранцев, пусть даже только как наблюдателей. Все это было совершенно очевидної Я думаю, Поляничко находился в том же состоянии растерянности, которое отражало общее состояние Советского Союза в тот период" (27).
Советский Союз фактически доживал последние дни. Между 19 и 21 августа 1991 года после попытки путча в Москве и краха путчистов ему был нанесен нокаутирующий удар. Подобно всем советским людям, армяне и азербайджанцы после хаоса, возникшего в результате попытки переворота, оказались в совершенно ином мире.
Примечания:
1. Интервью с Мирзоевым 12 апреля 2000 г.
2. Интервью с Хортоном 2 января 2001 г.
3. Зульфугаров. НКАО, стр. 38. Интервью с Гукасяном 7 отября 2000 г.
4. Аббревиатура ОМОР расшифровывается как "Отряды милиции оперативного реагирования"; ОМОН – как "Отряды милиции особого назначения". Выражаю признательность Робину Батти за эти и другие подсказки, связанные с полувоенными формированиями и структурой вооруженных сил.
5. Доклад делегации первого международного Сахаровского конгресса, посетившей Армению и Азербайджан 13-16 июля 1991 г.
6. Интервью с Быркиным 1 июня 2000 г.
7. Интервью с Манукяном 5 мая 2000 г.
8. Интервью с Эйрамджанцем 28 сентября 2000 г. Владимир Киселев. Дорога в никуда. – «Московские новости» №35, 2 сентября 1990 г.
9. Интервью с Авшаряном 18 мая 2000 г.
10. Балаян. Между небом и адом.
11. Russian Archives Project, фонд 89, рол. 1989, 89/4/17.
12. Интервью с Муталибовым 30 мая 2000 г.
13. Интервью с Манучаряном 4 мая 2000 г
14. Сообщено на Сахаровском конгрессе в июле 1991 г.
15. В январе 1991 г. Шаумяновский район был переименован азербайджанскими властями в Геранбойский район.
16. Подробности Геташенской операции взяты из докладов общества "Мемориал" и Сахаровского конгресса, а также из: Murphy, "Operation 'Ring'", р. 86.
17. Согласно генерал-майору А. Зайцеву, командующему контингентом советских внутренних войск в Нагорном Карабахе:
"Стало ясно, что внутренние войска ни на шаг не отступят от закона и поставят жесткий заслон грабежам, осуществляемым омоновцами. Тогда 23-я мотострелковая дивизия советского министерства обороны, на 80% укомплектованная азербайджанскими военнослужащими, была вызвана для проведения насильственной депортации армян. После этого ситуация радикально изменилась: азербайджанское руководство прибегло к новой тактике. До начала депортации было отменено объявленное ранее в данном районе чрезвычайное положение. Мы были вынуждены вывести свои подразделения, после чего азербайджанская сторона провела "специальную операцию", о которой нас даже не проинформировали". – "Военные в Карабахе – посредники или заложники?". – "Аргументы и факты", 7 февраля 1992 г.
18. Интервью с Шабадом 7 декабря 2000 г.
19. Шахназаров. Цена свободы, стр. 220-221. Интервью с Мирзоевым.
20. Интервью с Шабадом.
21. Цветана Паскалева. Высоты надежды, 1991. Выпущено снова как "Раны Карабаха" (TS Film, Yerevan, 1996).
22. Melander, "The Nagorno-Karabakh Conflict Revisited, p. 70.
23. Ibid., 71.
24. Доклад делегации первого международного Сахаровского конгресса о событиях в Нагорном Карабахе, 13-16 июля 1991, стр. 3.
25. Интервью с Саркисяном 4 мая 2000 г.
26. Интервью с Саркисяном.
27. Интервью с Миллером 9 января 2001 г.
