Текст книги "Возлюбленная Габриэля (ЛП)"

Автор книги: Тина Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

В комнате было до жути тихо, не считая тяжелого дыхания Майи и шороха простыней, когда она ворочалась. Ведьма и врач уехали, и даже Томас оставил их наедине.

Он знал, что Томас все еще где-то в доме, но ушел достаточно далеко, чтобы его чувствительный слух не уловил, что делают Габриэль и Майя.

Было и так достаточно неловко из-за того, что они знали, что должно произойти. Тем не менее, это не охладило его возбуждение.

Конечно, не так он это планировал. Для начала, при занятии с ней любовью, Габриэль хотел, чтобы она оставалась в сознании и в полной мере понимала все... полностью концентрировалась на нем... а не пребывала в лихорадочном состоянии, в котором сейчас находилась, и без сознания.

Но он хотел касаться и заниматься с ней любовью, даже зная в каком положении находится Майя, и проклинал себя за это. Она была уязвима, и Габриэль собирался использовать ее для своего удовлетворения.

Испытывая отвращения, он отвернулся от кровати. Возненавидит ли его Майя, когда придёт в себя и поймет, что Габриэль сделал, возненавидит ли за прикосновения, которые не разрешала? Потеряет ли он ее и призрачный шанс на то, чтобы когда-нибудь получить ее любовь? Но у него не осталось выбора, потому что Габриэль не мог позволить ей умереть.

Даже в бреду она стремилась к нему. Майя извивалась рядом, как во время кормления от него. И то, как она сосала его большой палец, разве не было достаточным доказательством того, что она хотела его?

Ее сильно колотило, и это заставило его вернуться к ней. Майя нуждалась в нем и не важно, что случится потом, он не может игнорировать эту потребность. Быстро сняв обувь, Габриэль взобрался на кровать и притянул ее в свои объятия.

– Я здесь, детка, я здесь.

Казалось, ей стало легче дышать, когда он прижал ее горячее тело к себе.

Пока она лежала в его руках, стала горячее, чем несколькими минутами раньше. Доктор прав, если Габриэль не удовлетворит ее, Майя сгорит.

Он не станет раздевать ее, чтобы оставить ей как можно больше достоинства в данных обстоятельствах. И Габриэль не снимет ничего из своей одежды, чтобы сохранить подобие дистанции.

Только его рука будет касаться ее под ночной рубашкой. Он не станет смотреть на ее обнажённое тело, только касаться. Так Майя поймет, что у него не осталось выбора, и он сделал все, чтобы не воспользоваться ею.

Габриэль наклонил ее подбородок рукой и устремил свои губы к ней для легкого, как перышко, поцелуя. Он ощутил вкус соли и женщины, способной к зачатию и возбуждённой.

Габриэль знал, что не обязан целовать ее, но когда вдохнул запах, то потребности тела затмили разум. Он мог только следовать вековым инстинктам, призывающих к спариванию. Габриэль не мог объяснить, откуда знает, что она его, но инстинкты говорили, что женщина в его руках идеально ему подходит. Он никогда не чувствовал подобного к кому-то еще, даже к Джейн, жене, которая бросила его после брачной ночи.

Никогда не чувствовал связь, которую испытывал с Майей, словно их жизненные пути были связаны. Один дополнял другого.

Чем больше он вдыхал ее аромат, тем глубже ощущал, что их жизни связаны. Когда ее губы приоткрылись под его губами, Габриэль вторгся в рот Майи и захватил ее язык своим, поглаживая и облизывая, танцуя и отступая.

Его слюна смешалась с ее, и вкус их объединенных жидкостей опьянял его. Он знал, что-то происходило между ними, и это не могло объясняться только притяжением и похотью. Габриэль поговорит об этом с врачом, но не сейчас. Сейчас нужно спасти женщину, которую любит.

Любит?

Осознание потрясло его. Но потом успокоило.

– Я люблю тебя, – прошептал он ей в губы, и провел ртом вдоль ее шеи, чтобы поцеловать горячую кожу Майи. Он ощутил соблазнительный аромат ее крови, исходящий из припухшей вены, и зарычал. Его клыки удлинились и толкнулись, раздвигая его губы.

Габриэль резко от нее отскочил. Нет, нельзя кусаться, нельзя позволить себе такой интимный поступок – пить из своей женщины, если она не позволила этого.

Своя, да, он назвал ее своей, потому что сейчас она принадлежала ему.

Его взгляд скользнул по ее дрожащему телу и кроваво-красной ночной рубашке на ней. Ткань едва доходила до середины бедра и была настолько тонкой, что Габриэль отчетливо видел очертания твердых сосков на вершинах пухлых грудей.

Бретелька рубашки съехала, когда Майя повернулось. В конце концов, они спадут с ее плеч, и ткань, прикрывающая прекрасные округлые полушария, опустится.

Его рука скользнула к груди и накрыла одно из них. Оно заполнило его руку, а твердый сосок потерся о центр ладони. Большим пальцем Габриэль исследовал её, ласкал кожу сквозь тонкий шелк и задевал сосок.

Майя перестала дрожать и выгнулась от его прикосновения. Недолго думая, он потянул ткань, разорвал лямку и освободил прекрасную грудь, которую ласкал. Ее кожа оказалась мягкой и гладкой.

Наклонив голову, Габриэль лизнул языком сосок. Он сразу понял, что, не смотря на бессознательное состояние, Майя понимала, что он с ней делает: она обхватила его за шею и притянула к своей груди.

– Да, – пробормотала она. В ее голосе прозвучало облегчение, словно Майя ждала этого долгое время. Она хотела его? Знала, что это он касался ее?

Габриэль всосал прекрасную плоть глубже в рот и стал кружить языком вокруг захваченного соска, одновременно сжимая ее грудь в руке. Он не мог насытиться ею, текстурой кожи, и запахом. Габриэль почувствовал, что его брюки стали теснее, когда член быстро затвердел от желания. Сдерживаться стало труднее.

Только это напрасно. Мысль, что он не станет трахать ее, очевидно, не достигла его твёрдого как сталь члена.

Габриэль провел пальцами вниз к ее животу по шелковым складкам ткани под грудью. Минуя бедра, он достиг края ночной рубашки, завершил свое путешествие и двинулся обратно. Достигнув вершины бедер, погладил трусики. Она тут же застонала и выгнула спину.

Трусики Майи стали влажными от возбуждения, аромат был настолько сильным, что почти лишал его разума. Пытаясь унять свою похоть, Габриэль провел пальцами по ее трусикам и отчетливо почувствовал теплую женственную плоть.

– О, Боже, Майя, – отчаянно сказал он, не зная, как сдержаться и не изнасиловать ее, когда каждая клетка его тела кричала о том, чтобы Габриэль ее взял.

Несмотря на то, что он дал себе обещание не смотреть на ее обнажённую кожу... которое нарушил, оголив ее грудь... Габриэль потянул вниз трусики, обнажая Майю. Темные завитки были подбриты по линии бикини, спускаясь вниз к ее лону. Как будто ему нужны дальнейшие указания.

Габриель скользнул пальцами вниз, и Майя тут же раздвинула ноги шире, приглашая его посмотреть на нее, прикоснуться и поглотить.

Когда он медленно спустился вниз, следуя за запахом, которому никогда бы не смог сопротивляться, стоны Майи стали более выразительными, словно она знала о его намерениях... даже если Габриэль сам не знал.

Он планировал лишь посмотреть на неё, всего раз, чтобы у него остались воспоминания на тот случай, когда Габриэль будет один в своей постели. Но когда его взгляд упал на ее прекрасное лоно, эти розовые лепестки взывали к нему, умоляя их попробовать.

Он никогда не делал ничего подобного. Разумеется, Габриэль понимал концепцию. Даже видел, как это делается, не только пока наблюдал за Зейном в клубе, но и большом количестве порно фильмов.

Но он никогда не притрагивался ртом сосредоточию женщины и никогда не лизал там языком. Тем не менее, на данный момент не осталось никаких сомнений, что именно этого Габриэль желал: вкусить восхитительные соки Майи, полакомиться ею, пить ее нектар, пока она не кончит ему в рот.

Он никогда не понимал, почему другим мужчинам это нравится... до этого момента.

Она лежит в его власти, уязвимая и широко раскрытая, не в состоянии избежать его ищущего языка. Даже если Майя проснется, пока Габриэль лижет ее, он не остановится, потому что понимал, что ничто его не остановит.

Габриэль взглянул на ее лицо. Ее глаза были все еще закрыты, но губы приоткрылись. Когда он провел пальцем вдоль ее влажных складок, то увидел, как Майя втянула нижнюю губу в рот и прикусила ее. Габриэль провел пальцем выше и нашел маленький комочек нервов. Пока он кружил влажным пальцем вокруг него, Майя стонала и извивалась на простынях. Тяжело дыша, она впилась зубами в губу.

– Детка, я должен сделать это.

Габриэль не мог больше ждать. Со стоном он опустился между ее ног и раздвинул ее складочки пальцами. Ее лоно розовое и влажное лоно – самое прекрасное, что он когда-либо видел. Габриэль высунул язык и один раз лизнул женскую плоть, упиваясь сочившимися из неё сливками. Когда их вкус достиг его рецепторов, Габриэль застыл. Стрела, сродни удара молнии, поразила его тело и завибрировала в нем. Он вздрогнул. Святые угодники!

Не один другой вкус никогда не заставлял его чувствовать такое удовлетворение и в то же время желать большего. Этого он ждал всю жизнь, даже не зная об этом. Все в ней было прекрасно.

Габриэль поднял голову и зарычал. Он убьет любого, кто осмелиться забрать у него Майю. И его не остановят врата ни рая, ни ада, если Смерть вырвет ее из его рук.

Потому что сейчас Габриэль осознал: Майя – его пара. Потерять ее означает упустить единственный шанс, на счастье.

Осознав это, он вернул внимание клитору и дал то, в чем Майя так отчаянно нуждалось. Его разум зафиксировал каждую впадинку ее лона, каждый холмик, пока Габриэль жадно ласкал языком ее складочки. Он замечал каждое крошечное движение, которое она совершала, и каждый вздох, который делала.

Сердце Габриэля бешено билось в груди.

Майя просто пир, и у него не было более роскошного шведского стола, который бы предназначался только ему одному. Не спеша, Габриэль пожирал, покусывал мягкую плоть, лизал и сосал горячую кожу. Он наблюдал за каждой реакцией, каждым вздохом и стоном.

Его руки скользнули под ее попку, приподнимая, чтобы ввести язык в тугое лоно.

– О! – Габриэль услышал стон и спросил себя, пришла ли Майя в сознание.

Но он не стал отвлекаться на эти мысли, потому что не сможет остановиться даже если Майя будет умолять. Или она попросит продолжить?

Преисполненный решимости доставить ей максимальное удовольствие, он трахал ее лоно языком, чередуя это с полизыванием клитора. Маленький комочек нервов налился и напрягся.

Каждый раз, когда Габриэль щелкал по нему языком, тело Майи дрожало. Он почувствовал, что она близка, и хотя не желал прерываться, понимал, что должен сделать. Габриэль скользнул пальцем во влажные складки и почувствовал, как внутренние стенки крепко их сжали. Он зарычал. Вот бы, его член оказался внутри нее вместо пальцев. Габриэль жёстко втянул клитор, плотно прижимаясь губами к ее складкам. Майя задрожала. Когда ее накрыл оргазм, Габриэль почувствовал, как вокруг его пальца сокращается её лоно, а соки стекают по его губам. Крик Майи был прекраснейшим из звуков, какие он когда-либо слышал. Габриэль нежно лизал клитор, пока она испытывала оргазм.

***

Майя ощущала волны наслаждения, прошедшие сквозь ее тело, и освобождение, которые они принесли с собой. Жар начал спадать, и впервые за все время она смогла дышать.

Когда Майя сделала длинный глубокий вдох, ее ноздри раздулись. В то же время она почувствовала тяжесть на своем клиторе и чье-то горячее дыхание внизу. Ее глаза распахнулись. Там, между ее распростёртых ног, Габриэль прижимался губами к ее пульсирующему клитору, а его язык все еще гладил его, угрожая поджечь вновь.

– Габриэль.

Как осой ужаленный, он резко поднял голову, и их взгляды встретились. Майя никогда не видела его таким. Его глаза потемнели от страсти, а губы стали чувствительными и влажными от ее соков.

Габриэль лизал ее, пока она оставалась без сознания. Она должна чувствовать себя осквернённой, по крайней мере, ощущать неловкость, но, что странно, у нее не возникло таких мыслей. Неужели Майя превратилась в настоящую распутницу, став вампиром?

– Майя, я могу объяснить, – его голос был пронизан чувством вины и сожаления.

Она не понимала этого. Майя наблюдала, как он изменил свое положение и поднялся с кровати, чтобы сесть рядом с ней. Рукой Габриэль быстро натянул ее ночную рубашку, чтобы прикрыть наготу тканью.

Теперь она заметила его нервозность, как будто Габриэля поймали за тем, чего он не должен был делать. Ладно, Майя поймала его, но она была не против его действий. Сожалела лишь о том, что не проснулась во время этого.

– Что ты делаешь? – спросила Майя.

Габриэль провел рукой по длинным волосам, которые сегодня не были собраны в хвост. Она любила их и почувствовала желание погрузить руки в роскошную гриву.

– Прости. Мне пришлось сделать это. Доктор и ведьма, они оба сказали…

Он замолчал и посмотрел в сторону.

Почему Габриэль избегал ее сейчас? Она схватила его рукой за подбородок, заставив смотреть на себя.

– Скажи мне, что происходит.

Он моргнул.

– У тебя начался жар. Док сказал, что ты умрешь, если никто не удовлетворит тебя. Поэтому они решили, что я должен сделать это, – Габриэль опустил веки и посмотрел вниз.

– Они?

– Дрейк и ведьма.

Майя не знала ведьму, но это ее не волновало. Важнее, что Габриэля вынудили сделать это. Ему пришлось удовлетворить её, чтобы спасти, но не потому, что он ее хотел.

– Они заставили тебя сделать это?

Габриэль кивнул.

– Прошу, поверь мне. Я бы никогда не воспользовался тобой так, если бы не боялся за твою жизнь.

Майя проглотила комок в своем горле, вызванный его словами.

Он бы никогда не коснулся ее в ином случае. Только потому, что она оказалась в опасности. Габриэль все еще чувствовал ответственность за нее... и ничего больше.

– Спасибо тебе, и мне жаль, что тебя вынудили сделать это. – Майя взяла себя в руки, вопреки боли, вызванной тем, что он касался ее против воли.

– Майя, я не это имел в виду.

Она уставилась на него, когда Габриэль снова поднял взгляд.

– Я хотел этого. В жизни не хотел ничего так сильно, как довести тебя до оргазма с помощью рук и губ. Я пообещал себе, что оставлю тебе столько достоинства, сколько смогу, но, Майя, когда я увидел твое тело, то ничего не смог с собой поделать. Я... – на его лице отразилась тоска. Майя не могла понять почему.

Он хотел касаться ее, и это знание согрело ее сердце.

Габриэль что-то чувствовал. Она привлекала его так же, как он притягивал ее.

– Габриэль, почему ты мучаешь себя? – Майя потянулась к его лицу и погладила его шрам. Он вздрогнул, словно не ожидал, что она станет трогать его.

– Ты не сердишься на меня? Не испытываешь отвращения из-за этого? – спросил Габриэль.

Майя медленно пододвинулась к нему.

– Сержусь? – Она притянула его ближе. – Нет, я не сержусь. Я просто разочарована.

Майя увидела, как он резко сглотнул.

– Боже, прости.

Она покачала головой и улыбнулась:

– Я просто разочарована, что не была в сознании.

Что-то изменилось в его глазах. Вспышка удивления промелькнула в радужке, а затем раздался резкий вздох.

– Ты имеешь в виду?..

Габриэль погладил ее щеку, а большим пальцем провел по губам. Майя приоткрыла губы и лизнула подушечку его большого пальца.

– Габриэль, я едва знаю тебя, но когда ты касаешься меня, я чувствую себя живой. Более живой, чем когда была человеком.

– Когда Дрейк сказал, что ты можешь умереть, я чуть не сошел с ума. Майя, я не знаю, что происходит между нами, но понимаю, что ты мне нужна.

Сердце Майи ёкнуло от его признания. Она хотела быть нужной. Хотела, чтобы этот гордый вампир ее желал.

– Ты собираешься меня поцеловать?

Быстрым движением его губы накрыли ее. Майя ощутила свой вкус на его языке, когда он погладил ее губы и вторгался в рот. Этот вкус вызвал более сильное возбуждение. Габриэль хотел ее.

Он показал одним из самых интимных способов, как сильно хотел ее, и она даже не смогла осознанно почувствовать это. Майя быстро это изменит. В этот раз она ощутит каждую секунду их любви и ничего не пропустит.

Его поцелуй был властным и страстным. Ни один мужчина никогда не целовал ее с таким жаром и решимостью. И с такой нежностью и благоговением, словно поклонялся ей.

Майя полностью отдалась ощущениям быть желанной столь страстным мужчиной. Она мурлыкала от его поцелуя и чувствовала, что снова возбудилась.

Вся боль, которую Майя чувствовала, теперь забыта. Безусловно, последний эпизод казался худшим в ее жизни. Она еще никогда не испытывала такого сильного жара. Как Габриэль назвал это?

Течка? Майя не знала, что он хотел сказать этим, но даже в бреду чувствовала, как горит ее тело. Она спросит Дрейка об этом позже, а сейчас ей не хотелось упускать момент.

Майя лежала в объятьях Габриэля. Его руки обнимали ее, прижимали с такой яростью, что она едва могла дышать. Но это не так важно.

Ей не нужен воздух, пока можно вдыхать его запах. Как и его кровь, вкус его губ опьянял. Ее тело отвечало ему так естественно, что она не смогла бы отстраниться от него, даже если бы захотела.

С этим мужчиной Майя хотела заниматься любовью. Она инстинктивно знала, что Габриэль – единственный, кто сможет заполнить ту зияющую пустоту, которую она чувствовала, занимаясь сексом с другими мужчинами.

Никто никогда не мог удовлетворить ее желания, она даже не могла описать кому-то свои потребности. Майя никогда не чувствовала себя достаточно безопасно с кем-либо, чтобы признаться в своих темных желаниях. Но в руках Габриэля она чувствовала себя защищённой и нежно любимой.

Когда он отпустил ее губы, Майя увидела его улыбку.

– Мы так волновались за тебя.

– У меня случались лихорадки, но в этот раз приступ был хуже, чем когда-либо.

Габриэль кивнул.

– Я знаю.

– Знаешь? Откуда?

Он погладил ладонью ее щеку.

– Мы заглянули в твои медицинские файлы.

Майя открыла рот, чтобы высказаться по поводу отсутствия у Дрейка профессиональной этики, но Габриэль поднес палец к ее губам.

– Извини, но я вынудил Дрейка сказать мне. Все, что касается тебя, касается и меня.

– Зачем?

Он мягко поцеловал ее в губы, прежде чем ответить.

– Потому что я счастлив только тогда, когда знаю, что ты в безопасности и с тобой все хорошо. Я забочусь о тебе... сильно.

Майя почувствовала, как заволновалось сердце от его признания.

– Правда?

– Сильнее, чем я могу сказать тебе.

Она сделала глубокий вдох и позволила этому знанию проникнуть в нее. Ощущения оказались великолепными.

Майя быстро улыбнулась ему, а затем направление ее мыслей изменилось.

– Ты же говорил, что вампиры не болеют?

– Да, это так для всех нас. Но доктор не думает, что это болезнь. Он считает, что это течка. Как сексуальное возбуждение, которое испытывают кошки во время их цикла.

– Но я не кошка, а вампир. Иветт сказала мне, что женщины вампиры бесплодны. Так что нет смысла в том, что у меня течка. Для чего она?

Габриэль уставился на нее.

– Иветт сказала тебе это?

– То есть это не правда? Все-таки есть надежда?

– Нет, это правда, – он сглотнул. – Но я должен сказать тебе кое-что. На самом деле, нужно кое-что объяснить. Есть так много вещей, которые никто до сих пор тебе не сказал. Мне следовало это сделать. Прости, что раньше не додумался.

Она отгородилась от разочарования... из-за ее возможной бесплодности. Майя надеялась, что однажды смирится с этим. Смирится ли Габриэль?

– Это не твоя вина. Я не давала тебе достаточно шансов объяснить мне все.

Он притянул ее ближе к своей груди.

– Рассказать тебе сейчас? Или ты устала?

– Нет, я не устала.

– Хорошо. С чего бы мне начать? – спросил Габриэль.

– Может сначала?

– Сначала?

Глава 16

Майя одну за другой расстегивала пуговицы на рубашке Габриэля, и, распахнув полы, положила руки на его обнаженную грудь.

– Ты пытаешься отвлечь меня, потому что если это так, у тебя прекрасно получается, – низко проговорил он. Черт, какой у него сексуальный голос.

– С чего все началось? Вампиры. Как они появились?

Габриэль схватил ее за руку, останавливая ласку, но прижимая к теплой коже.

– Существует много легенд, конечно же, но большинство историй, рассказанных в книгах – ложь. Мнение нашего вида сильно отличается. Говорят, что первым вампиром стал злой мужчина, который заключил сделку с дьяволом, чем обратил на себя гнев Божий. Заблуждающийся человек, уничтоженный жадностью. Он хотел править миром, но через насилие. Когда Бог узнал о его плане, то проклял ходить по ночам, чтобы создания Божьи были в безопасности от него днем.

Майя, затаив дыхание, слушала Габриэля.

– Тогда зачем Богу давать ему столько силы и тягу к человеческой крови? Неужели это не шло вразрез с желанием защитить людей?

– Не Бог дал ему такие силы, а дьявол. Бог лишь защищал своих созданий. Когда он проклял нашего предка непереносимостью дневного света, дьявол дал ему эти силы, чтобы пережить ночь и пугать людей. Он сделал его могущественным в ночи, но ничего не мог поделать со слабостью к дневному свету. Так и был создан первый вампир.

Внутри Майи поднялось отвращение.

– Значит, мы поклоняемся дьяволу?

Рассмеявшись, Габриэль покачал головой.

– Нет, у нас есть свободная воля. Лишь мы решаем, что делать. Никогда не забывай об этом. Ты можешь быть добром или злом, как пожелаешь. Куда поведет тебя сердце. Твое решение остается только твоим, никогда не позволяй кому-то утверждать обратное.

Она расслабилась.

– Как ты стал вампиром?

Габриэль закрыл глаза, будто пытаясь отогнать воспоминания. А когда вновь их открыл, печально улыбнулся.

– Человеком я был очень несчастен. Одиноким, а со шрамом на лице стало еще сложнее вливаться в женское общество. И у меня возникло ошибочное представление, что будь у меня власть, все складывалось бы иначе. Так что, когда встретил человека, который обладал всем, чего я хотел, то поговорил с ним, и он сжалился. Мой сир был добрым, но оказалось, что даже став вампиром, я остался таким же: одиноким и с уродливым шрамом на лице.

Майя провела ладонью по его лицу. Ей было плевать на шрам, но если он так беспокоил Габриэля, может получится что-нибудь сделать?

– Сегодня существует множество возможностей в пластической хирургии...

Он накрыл ее руку своей.

– Мое тело замерло в том состоянии, в котором меня обратили в вампира. Даже если я постригусь, мои волосы отрастут до определенной длины, любое изменение в теле вернется к тому, что было во время обращения. Вампиризм не изменил моей физической формы.

Майя тут же прикоснулась к своему лицу.

– Хочешь сказать, что я навеки останусь такой?

Габриэль кивнул.

– Длинные темные волосы, прекрасные глаза, никаких морщин, лишь парочка из-за смеха.

Она улыбнулась.

– Хорошо, что я побрила волосы в ночь нападения.

Габриэль от души рассмеялся. Майя никогда не слышала такой его смех, и поняла, что это ей нравится, как и глубокий гул, сотрясший ее тело. Когда он посмотрел на нее, в его глазах сверкали искры.

– Только женщина может сводить все к самому элементарному.

Габриэль опустил руку к ее бедру.

– Но при этом, стоит признать, мне нравятся твои гладкие ножки.

Майя остановила его руку, не дав спуститься ниже. Не сказать, что она не хотела того, что он мог предложить, но они разговаривали, и Майя хотела узнать больше.

– Что еще изменится в моей жизни? Неужели люди не поймут, что я не старею?

– А вот это – самая трудная часть. Большинство из нас ведут тихий образ жизни. У нас свои сообщества, и мы по максимуму избегаем общения с людьми. В XVII – XIX веках было проще, тогда не велись такие документации, как сейчас. Все эти номера страховых свидетельств и так далее, к сожалению, нам приходится подделывать документы.

– Как фальшивые паспорта?

– Что-то типа того. Сейчас мы больше планируем. Каждые двадцать пять – тридцать лет мы создаем новую личность: сообщаем о рождении ребенка, присваиваем ему номер страховки и все прилагающееся, наподобие школы, церемонии вручение дипломов, создаем новую историю.

– Все кажется таким сложным.

– Не когда в рядах вампиров имеется парочка хороших хакеров, способных взломать любые компьютерные записи. На самом деле, появление компьютерных технологий вновь облегчило нам жизнь. Больше не приходится взламывать городские архивы по ночам. – Он подмигнул ей, но в ее голове все еще крутилась мысль о том, как все сложно.

– Не представляю, как я смогу все это провернуть. С чего начать?

Габриэль приподнял ее лицо за подбородок.

– Не беспокойся. Я обо всем позабочусь.

Искренность в его глазах была самой настоящей. Она инстинктивно знала, что он даст все необходимое. Но как Майя сможет отплатить?

– Но я не могу зависеть от тебя.

Габриэль нахмурился.

– Но я хочу заботиться о тебе

– Я всегда сама со всем справлялась и не знаю, как полагаться на кого-то еще.

– Мы все полагаемся на других вампиров: помощь в создании для нас новой личности, хранить секреты, защищать. Мы – как большая семья. Никто не станет считать тебя слабой из-за доверия к другому из нашего вида.

– Мой вид – так странно об этом говорить. Не хочу никого обижать, но я не чувствую, что вампиры – мой вид. Все они такие сильные и уверенные, я такого не ощущаю. И кроме того, я не нормальный вампир, больная, у которой отвращение к человеческой крови...

– Уверен, этому есть вполне логичное объяснение. И мы это выясним. А пока, ты будешь питаться от меня.

– Ты не против?

Он мягко усмехнулся.

– Против? – Габриэль крепче сжал ее в объятьях, притягивая ближе. – Когда ты прижимаешь клыки к моей шее, я практически в раю. Самое эротичное, что я когда-либо чувствовал.

Дыхание застряло в ее горле. Майя тоже считала это эротичным.

– Для тебя это всегда так?

Габриэль округлил глаза от удивления.

– Всегда? Майя, ты единственная, кто кормилась от меня. Я не знаю, на что это было бы похоже с кем-то другим, и, откровенно говоря, не хочу знать. С огромным удовольствием позволяю тебе каждый день пить мою кровь столько, сколько ты пожелаешь.

Сколько она пожелает? Что он пытался сказать? Что заинтересован в длительных отношениях? Она вспомнила о словах Иветт: вампиры хотят связываться с людьми, чтобы завести детей.

Хотел ли Габриэль того же? Но не могла спросить об этом напрямую.

Все было в новинку. Будто бы она хотела спросить мужчину после первого свидания могли ли они съехаться. Вампир или нет, но ни один мужчина не захотел бы женщину, которая после пары свиданий стала бы на него вешаться. Да и вообще, они даже на свидание не ходили.

Оральный секс, пока она была без сознания, точно не квалифицировался, как свидание. Кроме того, Майя хотела кое-чего другого.

– Габриэль?

Он прижался лбом к ее.

– Да?

– Займись со мной любовью. – Она должна была почувствовать его. Майя опустила руку к его паху, ощущая напряженную длину под джинсовой тканью.

Прежде чем она успела даже прикоснуться к пуговице, Габриэль сжал ее руку.

– Я бы охотнее показал тебе то, что ты пропустила, пока лежала без сознания.

Он серьезно? Хотел доставить ей удовольствие, вместо того, чтобы удовлетворить свою потребность?

– Ты хочешь повторить?

– А можно?

Она встретила его взгляд, в котором было столько страсти и обещания. Он хотел ее.

Никаких сомнений. Майя притянула его голову.

– Прикоснись ко мне, – выдохнула она.

Габриэль смял ее губы, и она ощутила невероятную эйфорию, охватившую тело. Все в нем было таким знакомым, но все же новым.

Этот поцелуй отличался от предыдущего. Неуверенность, которую она чувствовала прежде, ушла, и на ее место пришла смелость мужчины, который привык требовать.

Прикосновения его рук стали более твердыми. Пальцами Габриэль дразнил ее разгоряченную кожу, обещая наслаждение и требуя уступок. Он, словно покоритель, двигался вперед, двигая языком вокруг ее, сокрушая губами любое сомнение, которое могло остаться у Майи.

Габриэль прижимал ее все ближе и ближе, жар его тела обжигал, но она не могла отстраниться, да и не хотела. Он зажигал ее.

Ни один мужчина не был способен на такое лишь посредством поцелуя и ласк. Словно тело Майи знало его, отличало от другого и на непонятном уровне соединилось с ним.

От его ласк в голове возникали образы дикого и необузданного секса, не просто соединение тел, а слияние разума и душ. Глубокая связь.

Все, что она хотела получить от мужчины... вся те запрещенные фантазии, которые Майя не могла озвучить... вышло на первый план. Она хотела, чтобы Габриэль взял ее всеми возможными способами.

Он спустился ниже и жадно втянул ее сосок в рот, отчего ее тело пронзила волна жара. Майю лихорадило, но не так, как при болезни.

Так проявлялась ее страсть к Габриэлю. Майя выгнулась, требуя большего. С низким рыком, он сжал зубами чувствительную вершинку.

– Боже, Габриэль.

Раздался его глубокий смех. И он точно знал, как подействует этот звук на нее. Под прикосновением его рук Майя становилась мягкой, как пластилин. Ни один мужчина не способен на такое.

Габриэль на мгновение поднял голову, в шоколадных глазах сейчас плясали алые всполохи, а из-под губ показались клыки.

– Ты еще ничего не видела.

Лишь от мысли, что подразумевалось под этими словами, Майя задрожала. Спустя секунду, он начал опускаться ниже, оставляя тропинку из поцелуев и дразнящих уколов клыков по животу.

И каждое прикосновение было подобно взрыву. Майя когда-нибудь реагировала также на прикосновение мужчины, или это из-за превращения в вампира?

Нет, это не могло случиться лишь из-за обращения. Даже если бы она все еще была человеком, ласки Габриэля зажгли бы в ней тот же огонь.

Но когда он накрыл ртом ее естество, мозг Майи отключился. Сейчас она была способна лишь чувствовать.

А когда Габриэль провел языком по влажным складкам, Майя застонала. На что он ответил рычанием. Она не могла представить более сексуальный звук. Когда Майя смогла выстоять против наслаждения, вызванного лаской его языка, то запустила руку в волосы Габриэля и почувствовала его дрожь.

Затем изогнула губы в улыбке. Понимание, что производила на него тот же эффект, что и он на нее, наполнило ее удовлетворением.

Габриэль скользнул языком глубже в ее тело, дразня большим пальцем ее клитор.

У Майи перехватило дыхание. Он повторил действие, а затем провел языком по ее клитору. Она возбудилась сильнее.

– Мне нужно, чтобы ты был внутри меня, – потребовала Майя. Она хотела почувствовать в себе его жесткую длину, как Габриэль ее заполняет, трахает и заставляет подчиняться.

Он скользнул пальцем в ее лоно, затем добавил второй, но Майя хотела большего. Ей это было нужно.

– Член. Дай мне ощутить его в себе.

Но Габриэль не обратил внимания на ее требование. Вместо этого, добавил третий палец и жадно втянул в рот ее набухший клитор. Прежде чем Майя смогла повторить требование, он закружил языком у ее клитора и жестче начал толкаться пальцами, посылая ее за край.

По ее телу пронеслись волны удовольствия, словно цунами, уничтожающие тихоокеанское побережье.