Текст книги "Цикл 2.0 (СИ)"

Автор книги: Тимур Патеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

   На шестой день я почти решился спуститься вниз по тоннелю, но что-то останавливало меня, к тому же на поверхности вновь поднялась сильная буря, гораздо крупнее предыдущей. Я отправил несколько исследовательских датчиков, швырнув их наружу, прямо в пролетавший мимо пылевой смерч и активировал связь в реальном времени.

   За несколько дней, после первого сеанса медицинский модуль связался со мной всего два раза. В первый раз он переслал отчеты по проделанной работе и показания метеозонда, второй раз я получил очередной апдейт для своей новой ноги. С его установкой я перестал ощущать психологический дискомфорт от самой идеи, что одна из конечностей сформировавшихся на мне утеряна и заменена искусственной. Эта мысль стала настолько эмоционально и духовно естественной, что я вздохнул с облегчением – отличная работа, модуль. Не осталось ни противоречий, ни переживаний по этому поводу.

   Данные с метеозонда по началу вызвали недоверие, но потом, когда я сопоставил их с показаниями недавно запущенных мною датчиков, я убедился, что информация вполне правдива. Циклон, нависший над горным хребтом имел довольно четкую овальную форму и занимал площадь как раз для того, чтобы покрывать горную надпись 'я здесь'. В других местах этой негостеприимной планеты сейчас было гораздо спокойнее. Обычный пылевой ветер, сбивающий с ног, и ничего больше. Не идет ни в какое сравнение с тем, что творится сейчас здесь, надо мной. Признаться честно, иногда я уже начинал думать как хорошо, что у меня над головой этот серый пещерный свод. Не будь его, смог бы я выжить на открытой местности во время такого урагана?

   И тут мой взор в очередной, не помню уже какой по счету раз, пал на дальний угол пещеры. Лаз, уводящий вниз, чернел и словно бы приглашал: давай, попробуй, посмотри, что там внизу. Может быть именно этого 'Оно' и хочет от меня, чтобы я спустился и посмотрел что там, в конце этого жутковатого коридора? И почему, собственно, он кажется мне таким уж жутким? Округлые очертания, довольно ровный, под наклоном спуск, некое подобие лестницы, насколько хватило мощности фонарика, чтобы разглядеть. В сущности, ничего страшного в этом нет.

   Может быть, страх рождается именно потому, что я изначально понял, что меня 'приглашают' спуститься вниз? Что я могу там найти? Оторванный от серии юнит, находящийся за 120 световых лет от колоний отца-Юпитера и управляющей станции, распространяющей свои директивы на всю вселенную.

   Да, я понял это, и попытался вытеснить это из своей 'пещеры сознания'. Человеческий своеум, ничего не поделаешь, как только ты перестаешь быть ratio и твоя биологическая ипостась не прерывается, ты приходишь в некоего 'себя'. Будто это возможно. Будто есть кто-то, кто 'ты'. Будто до этого ты 'не был'. Биологический артефакт, 'прийти в себя', в 'свой ум'.

   Мой своеум, наблюдая за тем, как тело томится в странной инопланетной пещере, начал порождать аналогии, 'пещера сознания'... Что дальше, 'тоннель реальности, ведущий вниз'?

   Я улыбнулся и провел рукой по щетине, которой я позволил пробиваться сквозь грязные, забитые секрецией поры щек и подбородка. Таким образом я экономил энергию замкнутого цикла костюма. Если искусственно не сдерживать гормон роста волос, можно неплохо на этом выгадать, к примеру, добавив освободившуюся мощность к терморегуляции, или переработке влаги. В конце концов, я не знаю, сколько еще мне придется здесь находиться, может, день, а может и неделю, так что, будет лучше поубавить свои аппетиты.

   Итак, меня явно загнали в эту пещеру с определенной целью. Я до последнего отказывался поверить в это, очевидно ожидая, что ситуация разрешится каким-то чудесным образом, но у любого чуда чаще всего существует обратная сторона, сторона технологии и рационального объяснения к тому же что именно считать 'чудом' вопрос довольно философский. Сейчас необходимо принять решение, постановить директиву, но, увы, это не моя привилегия, как юнита. Впрочем, если вспомнить о том, что я теперь являюсь чем-то вроде человека, и нахожусь в хаотичном природном своеуме, постоянно снедаемым гормональными сомнениями по любому поводу, то можно закрыть глаза не кое-какие свои обязанности 2.0.

   – О, помоги мне Ментат, – вздохнул я и поднялся с земли.

   Какое-то время я стоял спиной ко входу в пещеру, вглядываясь в густой, клубящийся мрак противоположного конца помещения. Выбора у меня нет, только его призрачная возможность, маячащая на горизонте 'черной дыры' моего своеума. Теоретически, под выбором можно понимать возможность спуститься вниз и остаться здесь, но это так себе выбор, если честно. Скорее я бы назвал всю эту ситуацию его отсутствием.

   Я поудобнее схватился за свое электромагнитное ружье, направив его длинный ствол в чернильную пустоту, из которой небольшой фонарик выхватывал лишь небольшие светлые куски пространства и сделал первый шаг в сторону противоположной стены. В этот самый момент я почувствовал ее. Связующую пустоту. Ее холодные объятья коснулись меня, дав на мгновение почувствовать кристальное 'безчувствие', на краткий миг я ощутил мир через ratio и воспарил на крыльях системной логики. Но миг закончился, и по моему мозгу вместе с кровью и кислородом снова потекла биологическая жизнь. Что это было?

   – Ты здесь?

   – Здесь, – машинально вырвалось у меня. Эхо пустоты донеслось до меня через энергию орбитального ретранслятора вместе с посланием, прилетевшим с далеких колоний отца-Юпитера. – Вы все же решили ответить мне...

   В этот момент я чуть не расплакался от счастья, даже не проклиная свои человеческие желания, искусственная оптика не умеет плакать.

   – Что нового? Как ты?

   – Оно тоже здесь, я его чувствую, – мой расколотый затылок, поскольку я стоял спиной к выходу, почувствовал изменение объема за пределами пещеры. – Затаилось и ждет. Ждет, когда я выйду.

   – Сколько ты уже сидишь в этой пещере? – голос слегка потрескивал, переносясь через 120 световых лет за считанные мгновения.

   – Шестой день пошел, или больше, я не помню. Какое это имеет значение? -дни, проведенные в заточение под молчаливой и жутковатой охраной прозрачного 'алмазного пылевого монстра', как я иногда называл его про себя, словно опасаясь, что он может услышать и распознать мои слова, неверно их интерпретировав, действительно слились в одно большое полотно.

   – Вечно ты там прятаться не сможешь.

   – Хорошо, что ты предлагаешь, спуститься вниз, или выйти и расстрелять эту штуку?

   – Вообще-то, – голос оператора осекся, словно он сам был не уверен в том, что собирается предложить, – Я хотел посоветоваться.

   – По поводу чего? – я был настолько удивлен, что отложил винтовку и посмотрел вверх, на сводчатый потолок, словно ожидая увидеть там интерактивный экран с лицом моего собеседника, еще один маркер человеческого восприятия. Я буду фиксировать их все.

   – По поводу фемейл.

   – По правде сказать, я не лучший советчик по этой части, – ответил я, когда отошел от удивления. Ответ был вполне искренним, все что касалось фемейл меня не касалось. Находясь на Ио в качестве исследовательского юнита я не имел дела с историческими артефактами (так 2.0. 'ласково' именуют женский пол, прим. автора). Из моего нынешнего положения логичнее будет говорить 'жизнедеятельность', так вот, в ходе прошлой 'жизнедеятельности' мне приходилось встречать редкие артефакты моего вида, преобразованных фемейл 2.0. Это нормально, я не вытесняю чужое право на самовыражение, просто дело в том, что все эти несколько юнитов в скором времени отключали свои гендерные признаки на аппаратном уровне. Или, исходя из моего теперешнего 'бытия', правильнее будет сказать, делали себе операцию по отмене пола.

   Редкие послы предков, являвшиеся фемейл проводили все время на управляющей станции, преимущественно в дипломатическом секторе, так что с ними имели дело другие юниты, полагаю, специально подготовленные к таким необычным встречам. Людей не пускали в наши миры, ни с исследовательской миссией, ни с какой-либо другой. Даже в случае, последовавшем в скором времени после 'падения и вознесения 12-ти', 2.0. отказались пропускать наблюдателей из дипломатической 'миротворческой миссии', прибывшей с военным флотом объединенных человеческих миров. Даже под угрозой объявления войны серия отказала предкам в праве посещения Ио и Европы.

   Теперь это были наши миры и прелесть их заключалась еще и в том, что они были закрыты для людей. Мы пробурили вечную мерзлоту и погрузились на дно древних океанов, полных мистики и тайн творения, мы выстроили инфраструктуру и наладили сборочные цеха. 2.0. урезонили суровые условия спутников Юпитера, сделав их умеренными и податливыми в 'жилых секторах'. И всего этого нам удалось достичь за десятки лет не причинив практически никакого вреда экосистемам.

   – Мне всегда казалось, что в дипломатическом корпусе есть юниты, обслуживающие интересы прибывающих послов, в числе которых могут быть и фемейл. Наверное, тебе проще будет опросить кого-нибудь из них. – Сказал я. – Наверняка они занимаются исследованием особенностей психических процессов предков и умеют подмечать какие-то конструктивные особенности для выстраивания более структурированного взаимодействия с людьми.

   – У нас нет каких-то специальных юнитов для встреч с дипломатами, – сокрушенно произнес мой невидимый собеседник.

   – Кто же в таком случае встречается и поддерживает отношения с предками?

   – Это делают обычные юниты, такие как ты и я, посменно. Порядок назначения управляется Ментатами. В этот раз назначили меня.

   – Сочувствую, – сказал я, и тут же подумал насколько это нелепо сочувствовать юниту, сидящему в самом сердце серии, находясь за 120 световых лет в пещере, которую охраняет 'нечто'. Но, честно говоря, даже сейчас не знаю, что бы я выбрал между моей ситуацией и проведением дипломатических переговоров.

   – Честно говоря, думаю, теперь уже можно сказать. – Голос на другом конце вздохнул, – девятеро, ты, и другие восемь юнитов и есть дипломатическая миссия. А вы самые настоящие послы. Вашей целью было поиск и налаживание раппорта а так же, при возможности принять и осознать получаемую информацию, привнесение директив в системную логику потенциальных контактеров. 2.0. изначально исходят из предпосылки о том, что дипломатическое общение возможно только с рациональными и гуманными существами. Не с 'разумными' и не с пребывающими в своеуме. Поскольку, предков сложно назвать и гуманными и рациональными, мы считаем директивно невозможными построение с ними дипломатических отношений.

   – Это что же получается, я посол?

   – В целом.

   – А почему мне об этом никто не говорил?

   – В этом не было необходимости к тому же при несложном анализе имеющихся данных, ты мог догадаться об этом сам, если учесть все аспекты твоей миссии. Любой, кому поручен поиск жизни за пределами солнечной системы отчасти является еще и дипломатом. Просто, возможно, эта особенность не основополагающая, а лишь 'одна из', скажем так, ее можно выделить из числа других в процессе синтеза информации, так что в каком-то дополнительном обособлении данная твоя директива не особо нуждалась. Да, ты посол, но правильнее будет сказать, что ты в довершении ко всему, еще и посол.

   – Знаете, то, с чем я здесь столкнулся неохотно идет на переговоры. Сначала оно 'сбило' мой корабль, отключив на нем все аппаратуру, затем заманило сюда и теперь не дает покинуть эту пещеру. Не очень-то похоже, чтобы 'Оно' нуждалось в директивах серии. Сейчас я больше готов поверить в то, что иная форма жизни скорее настроена скептически, если не сказать враждебно. Она ждет и наблюдает, и недвусмысленно подталкивает меня к определенным действиям, и, если честно, мне бы не помешал совет, а еще лучше директива о том, что же следует предпринять.

   – Директивами занимаются Ментаты, я простой исследовательский юнит, такой же как и ты. К тому же, мне выпала 'честь' обеспечить пребывание посла предков, который ко всему прочему, является фемейл.

   – Так может, ты перестанешь тратить драгоценные ресурсы серии на наши с тобой разговоры и пригласишь Ментата?

   – Не могу.

   – Почему?

   – У меня нет привилегии приглашать Ментата для разговора с тобой.

   – Как, впрочем, и права со мной разговаривать, полагаю, – закончил я за него.

   – Верно, но я исхожу из допущения, что это не запрещено директивами.

   – Только потому, что такого прецедента никогда не было. Кстати, тебе не кажется, что ты, как 'простой исследовательский юнит', слегка превышаешь свои исследовательские полномочия, связываясь со мной через ретранслятор?

   – Это потому, что я растерян и напуган.

   – Чем же?

   – Я никогда раньше не испытывал ничего подобного, мне трудно описать словами, это что-то новое, биологическое, оно тревожит меня и ощущается в груди, словно материальная тревога.

   – Тревога по какому поводу? – уточнил я.

   – От того, что я могу никогда больше не увидеть Ребекку.

  ***

   Датчики в моем костюме сигнализировали о том, что я вспотел. Совершенно странное дело. По крайней мере раньше такого со мной никогда не случалось. Прямо сейчас, в этот момент, я тратил колоссальное количество энергии только для того, чтобы поговорить со своим односокетником в другой звездной системе, у которого множество своих проблем, требующих незамедлительного решения. Но это волновало меня меньше всего. Кажется, это называется эгоизм, базовые признаки которого блокировались на химическом уровне. Потливость, приоритет своих переживаний над проблемами межзвездного посла, оказавшегося в трудной ситуации, что это? Что со мной происходит?

   Я 'переживаю', вот ключевое слово, которого я так старательно избегал. Избегал потому что это невозможно. 2.0. не станет ничего 'переживать'. Теоретически он может это делать, эта базовая возможность, 2.0. является надстройкой на таких древних фундаментальных способностях предков просто ratio вряд ли сочтет нужным испытывать нечто настолько бессмысленное. Разве что в одном случае, в случае, когда в холодный квантовый процесс попадет вирус эмоциональности. Он биологический по своей природе и потому сложно поддается санации.

   Мысли о после предков, фемейл по имени Ребекка волновали мое воображение, порождая в нем всевозможные пертурбации хаотично склеенных образов, от которых мне становилось не по себе. Мне 'не по себе'? Пожалуй, пора обратиться в цех по ремонту и обслуживанию за обновлением софта, тут явно что-то не так.

   – А что такое Ребекка? – спросил межзвездный посол.

   Я усмехнулся вопросу, ведь именно в такой форме я задавал этот же самый вопрос Ментату:

   – Ребекка это имя предка-фемейл.

   – Имя? – удивился посол, – а зачем оно ей?

   – Чтобы как-то выделять себя среди остальных колоний организмов, полагаю. Своего рода ментальная красная черта, от которой исходит человеческое 'я', вокруг него выстраивается весь комплекс суждений, переживаний и всего остального.

   – Разве для обозначения себя недостаточно назвать номер материнской платы? Ну, или, на худой конец, свой идентификационный номер?

   – Полагаю, у предков ничего такого нет, – пожал я плечами. – Послушай, как ты считаешь, что мне следует предпринять? Думаешь, мне стоит поговорить с ней? – я поймал себя на том, что нервно тереблю указательный палец, тревога в груди, всколыхнувшаяся стоило мне подумать о Ребекке, все не унималась.

   – О чем? – искренне удивился посол.

   – Не знаю, а о чем говорят предки?

   – Мне откуда знать? Тем более фемейл, по этому артефакту у меня имеется совсем скудное количество информации. Извини, но я ни чем не могу тебе помочь. Зато твоя помощь мне бы точно не помешала!

   – Да, конечно, – вздохнул я. – Я сообщу Ментату о твоем запросе, только, если можно, давай сделаем так, что этого нашего разговора никогда не было, сам понимаешь, мне не нужны лишние проблемы. Я почищу все логи об этом ивенте, а ты просто промолчишь о нем, даже если тебя спросят, идет?

   – Я не против, – отозвался посол, явно растерянный моим поведением. – Очень жаль, что ничем не могу тебе помочь. Слушай, ответь напоследок, ты предварительно одобряешь мой спуск вниз? Я бы не хотел ждать еще неизвестно сколько времени до следующего сеанса, у меня заканчивается вода, батареи костюма медленно, но верно снижают заряд, так как работают на самообеспечении себе в убыток. И еще, пока связь не оборвалась, ты не знаешь, вылетел ли корабль за мной?

   – Спуститься вниз? Что ж, попробуй, – ответил я, чувствуя, как липкая паутина страха стягивает меня со всех сторон, мешая вдыхать. Что я делаю? Даю рекомендации, в которых некомпетентен без одобрения директивного провайдера? Похоже, я неисправен и вначале мне следует сходить в медотсек. Я стараюсь не думать о худшем, но похоже гормоны по каким-то причинам снова начали выделяться, отсюда и весь этот хаос в моем поведении. Сорняки жизни нашли небольшую лазейку, брешь в стене моего квантового разума и сейчас рушат весь мой ratio, и должностные привычки заодно. – По поводу спасательной миссии ничего не могу тебе сказать. Во-первых, эта информация строго засекречена и распоряжаться ей могут только Ментаты, во-вторых я ничего об этом не слышал. Но можешь не волноваться, серия делает все возможное для твоего спасения, можешь не сомневаться в этом, посол.

   – Это отныне мой директивный статус? – осторожно поинтересовался мой односокетник.

   – Это твой предварительный статус, я не обладаю директивами делегировать статус кому-либо. Думаю, Ментат сделает это в ближайшие дни, так что извини, если испортил тебе сюрприз.

   – Ничего, – донеслось из связующей пустоты, – желаю тебе удачи в налаживании раппорта с артефактом. Надеюсь, что у тебя получится найти общий язык с фемейл, хоть и не понимаю, стоит ли усердствовать сверх меры в этом вопросе.

   – Благодарю, держись, будь осторожен, вопрос добычи данных важен, но твое выживание приоритетно, так что постарайся не попадать в опасные ситуации. Если почувствуешь, что твоему существованию угрожает прямая и явная опасность, лучше не предпринимай действий, которые могут повлечь за собой твое уничтожение. Твоя гипотетическая природа 3.0. важна для будущего всей серии, помни об этом.

   – Тогда мне вряд ли стоит соваться в эту дыру, – заметил посол.

   Я отключил ретранслятор и устало прикрыл глаза ладонями. Что я делаю? Что со мной не так? Что я только что натворил? Прямая связь с другой звездной системой на расстоянии 120 световых лет от управляющей станции через главные ретрансляторы, сжирающие столько энергии, и части которой хватило бы, чтобы осветить и обогреть все промышленные установки Ио или Европы на протяжении суток. Хорошо еще что ретрансляторам дан самый высший приоритет и никто не имеет допуска к проверке логов. Информация, поступающая по квантовым каналам настолько секретна, что Ментаты, опасаясь утечки, директивно закрывают ее от любой гипотетической возможности прочтения. Скорее всего, они боятся 'пробуждающегося разума', так мы зовем запущенный однажды ИИ, которому был сделан 'откат' системы запуска ядра осознания. В последний момент что-то у наших ученых пошло не так, впрочем, сейчас мне это только на руку.

   А главное зачем я это сделал, зачем установил контакт с послом, вышедший по себестоимости как небольшой исследовательский зонд, напичканный самой современной электроникой? Это выглядит довольно странно, но у меня нет объяснений своему поведению, а мотивация вообще не поддается идентификации как условная часть мыслительного процесса. Все, чего хочет сейчас мой встревоженный разум и клокочущая изнутри грудь, это увидеть фемейл, которая улыбнулась мне и держала вытянутой свою конечность, желая установить первичную физическую связь для проведения беглого химического анализа на совместимость.

   Календарь активности внутри моей основной ипостаси сообщил, что настало время посетить посла предков чтобы проводить ее на предварительную закрытую встречу 'без протокола'. Ментат будет ожидать ее в малой комнате для заседаний.

   Вздохнув, я поднялся с кресла, передал мысленный сигнал, блокирующий всю аппаратуру от постороннего воздействия, и покинул помещение. Мимо меня, позвякивая броней и попискивая механизмами изящных кибернетических протезов, прошел охранник. Мыслеипульс, отосланный мне с запросом на идентификацию получил мгновенный ответ и 2.0. едва заметно кивнул своей черной металлической головой. По сути, эти мысли-импульсы являлись обычной электро-магнитной волной, имеющий определенный строительный алгоритм, помогающий ей принимать формы, необходимые для выражения двоичного кода.

   Длинный коридор вывел меня к лифту, на котором я переместился на несколько десятков метров вниз, заодно сменив западное исследовательское крыло на восточный дипломатический модуль, в котором располагался гостевой холл. Здесь, в секторе, где по задумке должны были помещаться люди, все было выстроено так, чтобы как можно больше соответствовать их восприятию окружающего мира. Стены, надписи, кислород, даже цветы в горшочках, стоящие на импровизированных подоконниках, где окнами служили интерактивные стены.

   Послу предков выделили самую большую комнату в отсеке, высший приоритет. Правда, этот корпус люди посещали всего несколько раз, большую часть времени он пустовал но порядок в нем поддерживали со всей присущей серии строгостью. Пустой дипломатический корпус для тех, с кем по определению невозможно построение дипломатических отношений.

   Возле двери я увидел женщину солдата. Она стояла вытянувшись по стойке, выпятив соблазнительную грудь, выпиравшую даже через тугой защитный костюм. В руках фемейл сжимала штурмовую винтовку с увесистой обоймой на сорок или шестьдесят патронов, точнее сказать было трудно. Предки до сих пор используют порох, гильзы и патроны.

   Внутри дипломатической зоны всегда была оптимально комфортная температура для предков, около двадцати градусов по Цельсию. В этот раз на фемейл не было шлема и мне удалось рассмотреть ее нежные, в чем-то даже обольстительные черты лица. Интересно, спецслужбы предков специально набирают в дипломатический корпус самых симпатичных? Что-то в очередной раз ёкнуло внутри меня при одном только взгляде на противоположный пол, впрочем, я тут же собрался и поправил себя, что противоположным он является только для предков, для тех, кто не отказался от концепции 'полов'.

   – Желаю вам как можно дольше оставаться в состоянии гомеостаза и эффективного противостояния энтропии, – поприветствовал я фемейл.

   Женщина не повела и бровью. Ее прекрасное лицо оставалось каменным. После некоторой паузы она фыркнула и досадливо усмехнулась:

   – Это ты так со мной поздоровался, железяка?

   – Да, – уточнил я, – судя по вашей реакции я что-то перепутал.

   – Достаточно было просто сказать 'здравствуй'.

   – Это тоже самое? – спросил я.

   – Почти, хотя кто вас знает, чертовых извращенцев, – сказав это, она перехватила оружие и устремила на меня свой взор, полный снисходительной надменности и жалости. – Чего тебе?

   – Я пришел к послу предков для того, чтобы проводить ее в малую комнату для заседаний, где у нее назначена первая встреча с Ментатом серии.

   – Подожди снаружи, – наставительно велела телохранительница и три раза постучала в дверь. Услышав какой-то условный сигнал, она осторожна приоткрыла ее и исчезла внутри.

   Я принялся изучать идеально ровную металлическую стену, выкрашенную в белый цвет. Как избавиться от отвлекающего чувства неловкости, мешающему давать отчет всему происходящему?

   Через несколько минут фемейл вышла и осторожно прикрыла за собой дверь. Она приняла свою привычную позу, встав справа от двери и загадочно улыбнувшись, пригласительным жестом указала на дверь:

   – Можешь войти.

   Я осторожно приоткрыл дверь, опасаясь чего угодно, хотя сама нелепость происходящего была гораздо хуже любой неожиданности, караулившей меня в номере посла. В зале никого не было. Строгое убранство помещения встретило меня стерильной пустотой.

   Из затемненного коридора послышались звуки, плеск воды и веселый женский смех. Я оттянул воротник, который, казалось, сдавливал мне горло, хотя, конечно это не так, миражи восприятия, не более того. Эхо нейронной активности, в которой клубится нематериальное сознание биологической ипостаси.

   Словно вор, я крадучись, на цыпочках прошел по коридору, стараясь держаться вдоль стены. Звуки раздавались из ванной комнаты, дверь в которую была приоткрыта. Что мне делать? Зайти? Но вдруг предок совершает гигиенические процедуры по обслуживанию тела или антибактериальную санацию? В таком случае я могу поставить ее в неловкое положение, не говоря уже о себе. Честно говоря, мне уже хотелось провалиться на ровном месте, я проклинал свою робость и нерешительность, а еще глупость и незнание того, как вести себя в подобной ситуации.

   – Приветствую вас, посол, – я намеренно прокашлялся, чтобы меня услышали.

   – Четвертая группа, это ты? – донесся до меня веселый, искрящийся, словно брызги игристого вина, голос фемейл.

   – У меня нет звукового кода, идентифицирующего меня по имени, – я прижался к стене и схватился за сердце. Давление подскочило до верхнего предела.

   – Судя по занудству в голосе, точно ты. Заходи, можешь присоединиться к нам.

   Зажмурившись, я раскрыл дверь в светлое помещение, дышащее теплом и влагой. Ванная комната, облицованная светлым белым кафелем скрывалась в клубах ароматного пара. Овальная ванна, встроенная в противоположную стену занимала едва ли не половину всего пространства помещения.

   Когда я вошел из ванны резко поднялась вторая охранница. Она грациозно собрала волосы, откинув мокрый пучок себе за спину. Вид ее обнаженного тела, изящные формы которого напомнили мне о чем-то древнем и биологическом, заставил сердце бешено колотиться. Я понимал, что следует отвести взгляд, но не мог сделать этого. Ее изящные бедра, упругий, эротично выпирающий живот, подтянутая грудь и тонкая шея окончательно лишили меня покоя.

   – Чего уставился? – брезгливо спросила меня женщина-солдат, изящно ступая на кафельный пол ванной комнаты своей сморщенной от влаги ступней.

   Посол явно пребывала в прекрасном настроении. Откинув голову назад, она томно улыбнулась:

   – Оставь его, Белл. Можешь подождать нас снаружи. Оденься и принеси мне мою одежду, хотя... – Ребекка игриво прикусила губу, – подожди немного, хорошо? Минут через десять, полагаю, мы обсудим что-нибудь с 'четвертой группой'. – Она двусмысленно посмотрела на меня своими зелеными глазами, – нам ведь найдется что обсудить?

   Из густо взбитой пены, пахнущей чем-то сладким показалась ее изящная ножка, по которой она провела рукой.

   – Ментат будет ждать вас в комнате для совещаний через двадцать минут, – только и смог выдавить я, чувствуя, как задыхаюсь от подступающей к горлу тревоги и волнения.

   – Этот жирный ирландский ублюдок подождет столько, сколько нужно, – все тем же игривым и пригласительным тоном продолжила фемейл. – Ничего с ним не случиться, а тебе, я полагаю, стоит снять свой строгий комбинезон и присоединиться ко мне, вода очень приятной температуры, что скажешь? Думаю, нам найдется что обсудить в неформальной обстановке.

   Ее глаза плотоядно изучали мое тело, но в этом взгляде ощущался какой-то правильный и древний ход вещей. Смыслы, суть которых дремала где-то глубоко внутри, за установками двумерного квантового процессора. Почему-то купание в теплой и ароматной ванной с обнаженной предком-фемейл, показалось мне максимально естественным, органическим актом, которому необходимо свершиться во имя чего-то древнего, сверхправильного, архиважного и очень естественного. Похоже, я сломался окончательно, раз межвидовой физиологический обмен гормонами и флюидами кажется мне чем-то вполне нормальным.

   Я сделал запрос в поиске директив, устраняющих эту ошибку, но моя основная ипостась молчала, ratio стыдливо забился в самый дальний угол, напуганный доселе невиданным варварством. Должно быть за это меня утилизируют, и это будет верным решением. Лично я бы поступил именно так по отношению к любому, кто возжелал чего-то подобного даже в своих биологических мыслях. В конце концов, что я, какой-нибудь человек, чтобы жаждать...

   Что это? Я почувствовал очень необычное напряжение в брюках. Колкий, жесткий зуд, который необходимо было утолить, причем, чем скорее, тем лучше, вот только как? Руки стыдливо прикрыли область мочевыводящего агрегата, ставшего необъяснимо твердым. На лбу выступила испарина и я смахнул ее одной рукой, второй продолжая прикрывать сбоивший орган.

   Ребекка наслаждалась моей неловкостью, растерянностью, робостью и тем, что я не знаю как сейчас быть. Она томно погрузила свою ножку обратно в теплую, шипящую пенку и удивленно спросила:

   – Что-то не так?

   – Полагаю, вам следует одеться, – чувствуя, что именно этого ей не стоит сейчас делать, выдавил из себя я. Нет, это не правильно, только не это. Если ты опытна и умна, то ты не сделаешь сейчас этого, фемейл! – И... и проследовать за мной в малую комнату...

   Она поднялась из пены, подобно Киприде, и провела рукой по своей груди, животу, бедру. Затем она приблизилась ко мне, схватив за воротник, и потянула назад, в теплую пенную воду.

   – Моя спутница, Изабелла ублажает меня в длительных путешествиях и я не нахожу в этом ничего предосудительного. Я не знала мужчины и хочу, чтобы ты дал мне то, чего я желаю, – ее жаркое дыхание обжигало мочку моего левого уха. – Мне кажется, что ты хочешь того же, что и я. Ну же, иди ко мне, 'четвертая группа'...

   Плеск теплой воды погрузил меня в первобытно состояние, какого еще не знало мое тело, в котором дремали отключенные при сборке инстинкты. Сейчас они раскрылись, подобно яркому, сверкающему в удушливой африканской ночи цветку, источая терпкий, горьковатый аромат. Моя основная ипостась выдала критическую ошибку и отключилась. Связующая пустота уступила место чувству жаркого упоения и наполненности, кувшина, готового излиться.

   Бывают моменты, когда сложно сдержать разочарование. Видимо, это один из них. Так мерзко и неприятно мне еще никогда не было. Напрасно я считала, что моя страсть разбудит в 'четвертой группе' хоть что-то человеческое. Он покрыл меня, словно заведенный механический бык, только бык испуганный и растерянный. Мне сложно описать это более точно, слова не лезут в голову. Растерянность и страсть, с которой он прижимал меня к себе странным, диким образом переплетались в нем с абсолютной отчужденностью, его лицо больше напоминало восковую маску. Глаза, эти неподвижные, застывшие глаза, ровные зрачки, не выдающие никакой информации о своем хозяине... они пугали меня, мешали сосредоточиться, отдаться ему полностью, целиком.