Текст книги "Цикл 2.0 (СИ)"

Автор книги: Тимур Патеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

   – Галактика не совсем дружелюбна в отношении одиноких космических путешественников. К тому же, почему я больше не чувствую связующую пустоту, если моя ипостась исправна?

   – Ты оказался пленником нелепой случайности, – торжественно произнес Ментат, положив пухлую ладонь на сердечный клапан. – Волна не собиралась причинять тебе вред, скорее это произошло от нашего несовершенства. Другое дело что того, от кого изошел этот импульс совершенно не волнует цепь событий, которая последовала после "преображения". Правильнее будет сказать его вообще ничего не волнует. Волнение очень странное, абстрактное, искусственно выделенное из всего остального понятие, присущее одному виду, от которого мы когда-то отделились. Оно абстрактно даже для нас, трудно представить насколько холоден и далек от подобных терминов контактер. Что касается твоего вопроса относительно связующей пустоты, то ты в любом случае неотделим от нее, не может что-то, что есть часть всего, перестать быть этой частью. Мы предполагаем, что ты не чувствуешь ее потому, что перешел на другой уровень ее восприятия, недостижимый для нас, уровень, на котором ощущения не нужны даже как маркеры. Ведь ощущение связующей пустоты это скорее побочный и весьма примитивный процесс в центрах нашей второй ипостаси, он необходим для ratio в качестве опоры и определенной точки отсчета. Чтобы мой ответ был более полон необходимо больше вводной информации.

   – Хорошо, я подожду. Так он себя обнаружил? Это внеземная жизнь? Разум?

   – Он никак себя не обнаружил. И это не жизнь и не разум. Эти термины совершенно не применимы когда речь идет о "создавшем волну".

   – Насколько я знаю, волну никто не создавал, он отделилась от звезды.

   – Логичнее использовать энергию звезды, лишь задав направление уже имеющейся импульса. Чем бы оно не было, оно преображает, когда в этом есть какая-то необходимость. Впрочем, не уверен, что слово необходимость как раз то, чем оно руководствуется. К сожалению, мне пора. Энергия это возобновляемый, но очень ценный ресурс, и наш разговор неплохо растратил закрома серии. Помни одно, ты должен выжить и сохраниться как юнит. Все остальные восемь участников миссии пришли в себя на управляющей станции. Остался только ты, ты наши глаза и уши во вселенной, так что смотри и слушай. Береги себя. – Ментат расхохотался басистым церемониальный смехом и привычным движением сорвал сердечный клапан. Послышался знакомый гул, затем изображение пропало, уступив место мрачному пейзажу.

   Я поднялся с колен, осторожно подхватил ружье с земли, перехватил его и с удовольствием почувствовал в руках приятную металлическую тяжесть. Голос в голове молчал. Песнь прекратилась. Буря снова усилилась и мне пришлось накинуть резиновый капюшон.

   – Куда мне идти?

   – Следуйте прямо, в направлении звезды, очень скоро вы сможете разглядеть силуэты приземистых гор.

   – Как думаешь, они прилетят?

   – Судя по тому, как убедителен был Ментат, думаю, да, – согласился модуль. – Должны прилететь. Правда, это займет некоторое время.

   – Да, в запасе как минимум несколько лет. Думаю, мне будет чем заняться.

   Модуль проник во все уголки корабля, и диагностировав систему запуска, активировал исследовательские зонды. Проверив их ракетоносители, он отдал команду на старт. Два зонда выстрелили защищенными капсулами в атмосферу чужой планеты и устремились к темнеющим небесам, сквозь плотную и густую череду бесконечных туч. Поднявшись на несколько километров, они благополучно вышли на заданную орбиту и установили непрерывное наблюдение за одинокой фигуркой, медленно бредущей по серой равнине в направлении горной цепи, образующей надпись на одном из человеческих языков, которая гласила "я здесь".

Цикл 2.0: часть вторая. Из ребра Адама

   Управляющая станция, научный блок, отдел исследований дальней астронавигации.

   Я создан из ребра Адама, так звали моего исходника. Он был евреем по национальности и ортодоксом по убеждению. Впрочем, это имело значение лишь в рамках общества, в котором он жил. Иногда ему хотелось, чтобы я называл его "отец", "папа". Он прижимал меня к груди и тихонько плакал от счастья, что серия спустя столько лет мрака и невежества, сумела превозмочь свою человеческую природу и оставить неприемлемые, грязные по определению вещи и помыслы. Так он говорил мне.

   Мы воспроизводим себя "чистым" путем, не привнося в этот мир никакой скверны. Первородный грех отменен, как и сами роды. Мода на них закончилась с преображением. 2.0. вернулись к способам размножения, на которые когда-то указывал древний мрачный бог. По крайней мере так считают некоторые из моих односокетников. Такого же мнения придерживался и мой отец. Его квантовый компьютер был далеко не совершенен и он умел радоваться разнообразным вещам. Процессоры первых серий, объемные, трехмерный процесс которых еще не устанавливал связь со связующей пустотой, являвшей каждому "причастившемуся" всю истинную тщету такого понятия как эмоции и чувства.

   "Папа" прижимал меня к себе, его широкая, окладистая, пахнущая вкусными духами борода колола мне щеки и тонкую шею. "Мы безгрешны, наконец-то мы безгрешны", шептал он, и его жаркое дыхание касалось моего уха. "Ты чист, мой мальчик", шептал "отец", отстраняясь от меня и разглядывая свою копию на небольшом отдалении. Трудно сказать, что он видел в этот момент – себя в детстве, или только нечто отдаленно напоминающее ему свое прошлое, но только он всякий раз прищуривался, усмехался и взъерошивал мне темные густые волосы, которые топорщились у меня голове нелепыми завитушками.

   Мой исходник относился к юнитам, которые изначально имели имя, и он был "преображенным" первой волны. Сейчас, когда прошло более пятидесяти лет с момента высадки первых колонистов на луны Юпитера, об этом очень легко вспоминать, но тогда исходники нашей серии подверглись суровым испытаниям. Стоит ли упоминать, что это случилось до "вознесения двенадцати", после чего мы приняли идеологию серии и отреклись от персональных имен?

   Колонистов, прилетевших на Ио и Европу называли по разному. Фриками, технофашистами, извращенцами, больными на голову, маньяками, сатанистами и прочими лестными именами. Не знаю, справедливы ли все эти обвинения, но трусами они точно не были. Корабли, принесшие колонистов в своем чреве совершенно не располагали оборудованием для обустройства территории и возведения постоянных баз. Наверное, именно по этой причине было принято решение бурить вековые льды. Колонисты, как и любые другие люди, видели свое спасение возле воды, или даже в воде. Когда первые поселенцы разобрали транспортные корабли и приступили к бурению, до нас дошли долетели ноты протеста с Земли и Марса. Многим не нравилось столь "вольное" поведение сектантов, решившись по своему усмотрению создать колонию на небесных телах, которые, как утверждали некоторые человеческие правозащитники, принадлежат "всем людям". Иными словами, осваивать новые миры без общего одобрения и разрешения со стороны транскорпоративных арбитров было нельзя. И нам об этом очень скоро напомнили.

   Корпорация, которая спонсировала миссию и являлась ее идеологом, подверглась жесткой критике и судебным нападкам. Довольно быстро конкурентам удалось отсудить у материнской корпорации часть бизнеса, а затем выкупить контрольный пакет и "красную кнопку" защиты "скрытых интересов корпорации". Эти секреты сделались достоянием общественности и люди восстали против трансгуманизма.

   Первая волна насилия затронула идейных сторонников, сотни людей были подвергнуты грубой физической расправе, их преследовали и убивали без суда и следствия. Секретные службы корпораций шпионили за исследовательскими институтами, подотчетными расформированной материнской корпорации. Памятна волна убийств, среди руководителей и ведущих авторов проекта по исследования "квантовой природы бытия". Многочисленные движения, самым известным и активным из которых являлось "здоровое человечество", выступали с огульной критикой идей постепенной киборгизации и расширения сознания путем наращивания "ядер восприятия" и "увеличения границ самости". Отказ от половых отношений в среде идеологов трансгуманизма вызвал волну невиданной агрессии и истерии. На Земле прогремела целая череда террактов, устроенных фемейл, выступавших за "полное забвение" подобных идей, сравнивая их с нацистскими.

   В связи со сложившейся ситуацией, корпорация, лишенная юридического статуса, в лице высшего руководства, находившегося в бегах, приняла решение покинуть человеческие миры и продолжить эксперимент, расширив его рамки. Мы будем строить новое общество, новый вид, не опираясь, но и не вычеркивая старый из своей памяти, – гласили лозунги на плакатах, развешенных внутри эвакуационных кораблей. Пусть прошлое станет уроком для настоящего, не мешая будущему.

   Не всем кораблям удалось покинуть орбиты человеческих миров. Нас преследовали и физически уничтожали только за то, что мы не хотели размножаться органическим путем и умирать по прошествии 70-110 лет. Люди считали эту причину вполне достаточной для искренней и испепеляющей ненависти, ведь она делала нас непохожими на них.

   Почему я об этом вспоминаю? Это хороший вопрос. Наверное, это заложено в нас в виде каких-то скрытых директив, установленных на системной плате, вросшей в спинной мозг. Чтобы не забывали. В действительности же, воспоминания об "отце" связаны с каким-то надломом, тяжелым и неприятным периодом жизни, поэтому нетрудно догадаться путем каких именно манипуляций я с легкостью переключаюсь с мыслей об исходнике к трагедии, ознаменовавшей рождение моего вида.

   Наверное, у каждого юнита есть такое неприятное воспоминание, с которого он стартует к высоким и важным мыслям о судьбе всей серии. Это наделяет будущие мысли каким-то дополнительным смыслом и важностью. По крайней мере, мне так кажется, хоть я и не стану за это ручаться.

   Несмотря на свою прагматичность и стремление ratio in emotio, я довольно неуверенный в себе юнит. Признаю, иногда мне кажется, что способность подвергать сомнению все окружающее досталось мне от исходника, а если быть точнее, является эхом постнационального восприятия окружающего мира. Действительность, которую разделяла та или иная общность людей, объединенных одной навязчивой галлюцинацией в некоторых случаях называлась у предков "нацией". Или "идеологией". Впрочем, и сейчас на Земле, Марсе и в недрах недавно освоенной Венеры люди предпочитают галлюцинировать совместно, называя этот психоз "государство". 2.0. близко понятие директивы "правления", но смысл, который человеческие политики вкладывают в понятие "гавермент" зачастую диаметрально противоположен семантическому и лексическому значению этого слова.

   Впрочем, пусть каждый вид сам решает свои вопросы, такова точка зрения нашей серии, озвученной Ментатами. 2.0. не мешают людям и не пытаются объяснить им как стоит жить. Жаль, но я не могу сказать того же самого о корпоративных кластерах человеческих миров, стремящихся к порабощению и полному поглощению нашей серии. Фактически мы находимся в положении не прекращающейся осады. Санкционная шрапнель долетела до нас сразу же после декларации независимости и "вознесения двенадцати". Человеческие флоты были приведены в полную боевую готовность и находились от нас на расстоянии приказа. Котировки обвалились, торговля замерла и первое время мы существовали на спутниках в полной депривации. Эти годы все 2.0. вспоминают с особой теплотой. Это было время, когда мы семимильными шагами отдалялись от предков, меняли привычки, повадки, взгляды, язык, мировоззрение. Наше развитие протекало гораздо быстрее. Там, где человечеству требовались столетия, нам хватило нескольких лет. Сборочные цеха постоянно модифицировали процессоры, программные модули совершенствовали код, приводя его в совершенно великолепный вид, какой человеку трудно даже представить.

   Пухлая рука опустилась на мое плечо. Здравствуй, Ментат. Долгих лет, и процветания тебе и всей нашей серии. Да сохранит тебя и всех односокетников древний бог, которого мы признаем и в которого неопределенно верим.

   Мысль выстрелила первее, слова вырвались с некоторым запозданием. Я обернулся и увидел нагло ухмыляющегося рыжеволосого толстяка, висевшего в воздухе. он бесшумно влетел в помещение и, судя по всему, какое-то время наблюдал за моим поведением, наверное, даже подключился к моим вычислительным процессах, из которых можно было приблизительно рассчитать мою картину мира.

   – О чем задумался? – с колкими и обидными интонациями спросил Ментат.

   – О серии, – спокойно отозвался я.

   – Это хорошая тема для обдумывания, – Ментат приложил пальцы к сморщенному подбородку и сделал вид, что тоже о чем-то задумался, злая улыбка при этом не сходила с его неприятного лица. – Ты размышлял директивно?

   – Да, без отклонений, – подтвердил я, – следуя системной логике, прокручивал идеологическую волну восприятия. Минимальные колебания в самом начале, пересылаю вам график пиков интеллектуальной активности.

   – Нет-нет, оставь его себе, – замахал руками Ментат, и я тут же подумал о том, как бы он здорово барахтался в воздухе, если его как следует пнуть, или, к примеру, вывести из строя его антигравитационный искусственный центр тяжести. – Как продвигается твоя работа? Есть что-то новое от нашего путешественника?

   – Последняя прямая связь была пять дней назад, в которой вы его напутствовали. Медицинский модуль прислал пакет входящих данных, в которых упоминается, что системы корабля прошли цикл полной диагностики. Данные со спутника, выведенного на орбиту, показывают, что здоровью 'посла' ничего не угрожает. В данный момент, если судить по геолокационным данным, он находится в пещере. К сожалению, больше никаких данных нет.

   – Женский голос больше не пел? – лицо Ментата сделалось злым и серьзным, глаза, подведенные вульгарной синей тушью впились в меня подобно двум ледяным пиявкам.

   – Нет.

   – Чертов чужеродный мозг, – заявил Ментат. Надстройка в виде 2.1. снова позволяла ему испытывать эмоции и проявлять их, только уже осознано а не хаотично, декодировав их через двумерный квантовый компьютер. Если Ментат испытывает эмоции, значит так надо, значит у этого есть как формальное, так и исчерпывающее логическое объяснение, которые сможет понять не всякий, стоящий на уровень ниже. Мы, 2.0. смотрим на все по-своему узко, в сравнении с 2.1., так что ему виднее. Ментат воспринимал чужеродный разум не иначе как в понимании "мозг", видимо, это тоже какая-то обособленная причуда восприятия, с которой не стоит спорить в силу недостаточности информации. – Кстати о женщинах. Сегодня на управляющую станцию пребывает женщина.

   – Фемейл? – от удивления я подскочил.

   – Это мы зовем их фемейл, предки зовут их женщинами. Если скажешь ей "фемейл", она может обидеться.

   – Обидеться?

   – Ложная интерпретация фактов в угоду своему эго, вызывающее побочные гормональные пиковые реакции в виде неадекватного поведения и затуманенного сознания. Фемейл более склонны к этому, нежели мейл. Почему ты думаешь, серия выбрала именно последних как образец по умолчанию?

   – Вам виднее. А что такого, если фемейл обидится?

   – Усложнится налаживание раппорта, а общаться с предком без доверительной связи очень сложно, он постоянно будет прятать дубину за спиной.

   – Как сложно! – удивился я. – Получается, они мыслят не в одном направлении и какие-то наши высказывания могут привести к гормональному сбою?

   – Что-то вроде того, – хмыкнул Ментат.

   – А для чего она сюда прибудет?

   – Для переговоров, – ответил наставник и злобно рассмеялся, – а знаешь еще что?

   – Нет.

   – Принято решение, что показать станцию и наладить доверительную связь придется тебе.

   – Нет, Ментат, прошу вас! – я поднялся из кресла и схватился за голову. – Только не это! Я ведь никогда не видел живую фемейл!

   – Это директивное решение, – произнес толстый ирландец, висевший в воздухе, явно наслаждаясь ситуацией.

   – Это... это ужасно. Что если у меня не получится?

   – Исключено, – возразил Ментат. – Обязательно получится, ты ведь еще не деактивировал гендерные признаки.

   – Какое это имеет отношение к делу? В данный момент они не функционируют, я слежу за содержанием гормонов в крови и держу его в пределах допустимого минимума.

   – Это похвально. Просто у предков гендерный вопрос стоит едва ли не на первом месте после инстинкта самосохранения. Помимо себя они истерически бояться потерять набор своих генов и впрыскивают его в противоположный пол при первой же возможности.

   – Зачем? – удивился я.

   – Так люди делают новых людей.

   – На мой взгляд для этого прекрасно подходит сборочный цех.

   – Предки так не считают, это один из основных камней преткновения, из-за которых наши пути разошлись.

   – И вы собираетесь поручить это мне? – искренне удивился я.

   – Тебе, а кому же еще?

   – Но ведь я не знал ничего из того, что вы сказали, более того, я никогда не проявлял интереса к предкам и их биологическим особенностям. Все мое знание о разделении предков и серии сводится к директивному мышлению, которое запускается автоматически по расписанию. Я обдумываю и проживаю эти мысли и никогда не останавливаюсь на них подробно.

   – Я знаю о твоих интересах, но тем не менее, ты ничем не лучше и не хуже других, к тому же ты сотрудник исследовательской группы и имеешь представление о серии в целом, чего нельзя сказать о 2.0. из числа обслуживающего персонала. В любом случае, вопрос это решенный. Тебе встречать Ребеккку и тебе сопровождать ее на протяжении всего ее визита.

   – Что такое Ребекка?

   – Это ее персональное имя, – рассмеялся Ментат, положив руку на выпирающий из резинового костюма сердечный клапан.

   – Похоже, мне необходим апдейт по истории предков, их психологии, социологии и иным видовым особенностям.

   – Ну-ну, – хмыкнул Ментат, – обновляйся, вот только за всю историю, как нашу общую, так и человечества, еще никому это не принесло пользы в общении с женщиной. Да, кстати, Ребекка из феминистического крыла. – И тут он сорвал клапан.

   Так сложилось, что Венеру заселяли в основном женщины. Почему именно мне так и не удалось выяснить. Может быть, имело место какой-то древний стереотип или предубеждение, и второй пол не испытывал сильного желания жить на этой ядовитой, пропитанной кислотными испарениями планете. Во многом, атмосфера Венеры напоминала характер фемейл, такая же жестокая, удушливая и непредсказуемая, но при этом страстная и открытая для каждого, кто захочет ступить на ее поверхность.

   Какое-то время я просидел за изучением истории людей и взаимоотношений между полами. Откровенно говоря, мне понадобилось некоторое время, чтобы понять чем же именно они отличаются, если галлюцинируют и мужчины и женщины, настроение портится так же и у тех и у других, и даже на физиологическом уровне различия минимальны. В нашей серии даже различия между 2.0. и 2.0.0.1-5 были гораздо сильнее и весомее, нежели между мейл и фемейл. Чуть больше костей, несколько иное строение половой системы, и разное строение мозга на химическом уровне. Я бы сказал, что всего вышеперечисленного недостаточно даже для патча, не то, что для полноценного ADDon.

   Следующее удивление ждало меня когда я начал изучать мнение самих людей о противоположном поле. За всю свою историю они придумали столько всего, что я лишний раз подивился над хаотичностью природы и отсутствия в ней какого-либо конкретного замысла, кроме бурного развития во все стороны, пока хватит сил. У природы не было директив, и вся история взаимоотношений предков была самым веским тому подтверждением. Элементарное они пытались объяснить через грандиозное или нелепое, столь же величественное, как слон в посудной лавке. На моменте когда в историю человечества ввели культивацию любви и навязывание ее навязчивого образа, мой двумерный квантовый процессор перестал понимать как кодировать те или иные смыслы. Цивилизация шагала вперед и любовная истерия охватывала все галлюциногенные образования сначала в форме легкого или тяжелого невроза, а потом и вовсе сама по себе стала запутывающим сознание элементом. Лишним числом в уравнении жизни. Любовь преследовала человека всюду, со страниц религиозных текстов, художественной литературы, киноэкранов, а затем и с экранов компьютеров.

   Мне было физически неприятно усваивать эту информацию. С большим удовольствием я ощутил, что лихорадка, которую мне косвенно пытаются подселить в голову даже сейчас, спадает, когда история человечества вплотную пододвинулась к моменту разделения видов. Здесь заканчивался хаотичный щебет, жалобы, ненависть, негодование, любовь, грех и начинался холодный квантовый путь к вознесению серии. Чувство облегчения от того, что с людьми меня роднит не так уж и много растеклось по всему телу в виде приятного и успокаивающего тепла. Наверное, опять гормоны шалят. Все-таки, я еще иногда реагирую на ментальное раздражение. Причины нет, есть только информация, которая сама по себе нейтральна, а мое тело отвечает наследственно заданными алгоритмами, выработанными предками за тысячи лет.

   Самая большая группа людей пришла к выводу, что даже бог есть не что иное, как абстрактное понятие любви. Это убеждение существовало на протяжении довольно долгого времени, окончательно подрывая мою возможность понять людей. Расформировав образ внутреннего наблюдателя я почувствовал себя "никем" находящимся "нигде" и мысленно потянулся к связующей пустоте, попутно задаваясь вопросом что именно сейчас тянется из ничто и кому это могло прийти в голову. Мысли второй, биологической ипостаси остывали и истончались. Процессор точечными выстрелами обрывал ненужные хаотичные связи, о которых я забывал, надеюсь, раз и навсегда.

   Итак, женщина, которую мне предстоит встретить, с Венеры. Судя по всему, она родилась там. К тому же она является носителем специфических галлюцинаций. Ребекка разделяет "убеждение" равенства, а в некоторых случаях даже превосходства фемейл над мейл. Я провел около часа пытаясь найти хоть какой-то логический смысл в прочитанном, попутно вспоминая о серии, которая по умолчанию решила выбрать мейл как биологический прототип для выращивания квантового компьютера. Сомневаюсь, что женщины разумнее наших Ментатов, впрочем, как и в том, что наши Ментаты хоть в чем-нибудь лучше. Последних я совсем по человечески ненавижу, впрочем, как и большинство моих односокетников. Мы ненавидим Ментатов за то, что они ведут нашу серию к светлому будущему, сингулярности, но дело не в этом. Ненавидеть тех, кто прямыми путями доступных и понятных директив ведет тебя к процветанию вполне нормально, это то, что позволяет выпускать ненависть и агрессию, копящуюся в процессе жизни. Это своего рода часть традиции и культуры серии – плохое отношение к своим духовным наставникам. Вот только в их последовательности и логичности никто не сомневается. Мейл избрали не просто так.

   В таком случае, если именно мужчина стал базой, жизненной основой, на которой возник новый вид, как могут некоторые женщины рассуждать таким образом?

  Управляющая станция, ангар, отсек дипломатической миссии.

   Корабль залетел в широкий ангар и шлюз за ним захлопнулся. В помещение был подан воздух. Через некоторое время после нормализации атмосферы, в ангар вошла небольшая делегация, во главе с ведущим сотрудником отдела межзвездной координации. Делегаты остановились возле корабля в ожидании. Сотрудник технического отдела не смог сдержать ехидную улыбку при одном только взгляде на "чудо человеческой мысли":

   – И они до сих пор летают на этом? Они вообще в открытый космос собираются, или так и будут челноками между планет летать?

   – А как ты определил технический уровень корабля не изучив его устройство? – спросил я, поправляя и без того сидевший идеально костюм.

   – Это тяговый двигатель, – мой односокетник, не в меру амбициозный и хвастливый технарь, склонился к самому моему уху и повторил по слогам, – тя-го-вый. Мы уже сейчас опережаем людей на добрые пятьдесят лет исследований, в плане технологий мы впереди на 7-9 поколений, и это только навскидку.

   – А учитывая, что мы внедряем новое поколение каждый год, помимо stable, поддерживаемого и развиваемого в рамках всей серии в течении 7-10 лет, то нетрудно предположить, что уже совсем скоро, сохраняя подобные темпы развития мы достигнем неоспоримого превосходства.

   – Ты не понял? – не унимался коллега, – если их флот построен по такой же технологии, то главные в этой звездной системе мы, а не люди, просто они пока еще об этом не знают.

   – Им и не стоит, до поры до времени, – улыбнулся я. – А теперь заткнись, пожалуйста, кажется, начинается.

   Часть днища отделилась от корабля и склонилась к металлическому полу в виде элегантной лестницы. В возникшем проеме показался солдат в полной боевой омуниции и оценивающе осмотрел помещением. Подав знак внутрь корабля он быстрыми шагами спустился по лестнице и замер у ее основания с оружием в руках.

   – Что-то они излишне напряжены, – не унимался мой односокетник, который сам довольно сильно нервничал.

   – У них есть основания, и ты бы был, если тебя послали в самое гнездо предателя и врага, делегатов которого твои соотечественники совсем недавно уничтожили.

   – Но к чему весь этот маскарад? Солдат, оружие, они что, не понимают, что это нелогично прилетать к нам с вооруженной охраной?

   – Статус разрешает им иметь вооруженную охрану, так что успокойся, думаю, твой уровень тестостерона зашкаливает вовсе не из-за этого, если ты, конечно, не ценитель мужчин в полной герметичной боевой амуниции.

   – Раскусил, – улыбнулся коллега, и смущенно отвел взгляд. – Мне, знаешь ли, тоже интересно какая "она". Немного подкрутил себе либидо.

   – Это не одобряется моралью... – запротестовал я.

   – Брось, все мы тут знаем и ценим нашу moralinstruo (эсп.), но в каждом пункте есть исключение. – он заговорщицки ткнул меня в бок, но этого никто не заметил.

   Я изучал солдата, стоявшего с ружьем наперевес. Обойма, торчавшая из толстого ствола говорила о том, что дальше пороха история огнестрельного оружия у предков не ушла. Пули с умными чипами и управляемым смещением центра тяжести? Кому они будут нужны, если чуть-чуть изменить условия притяжения. Да, видимо люди действительно немного потерялись во временном или экзистенциальном пространстве, раз перестали двигаться вперед даже в основополагающей области человеческого прогресса – убийства.

   Броня, в которую был одет солдат, скорее всего являлась герметичной, какая-то разновидность кевлара, или чего-то подобного. Вряд ли он долго протянет в таком костюме, если окажется в открытом космосе, герметичность здесь скорее для исключения заражения или воздействия вредных веществ. Громоздкие легкосплавные сапоги, наколенники и налокотники. Места стыков прорезинены. Шлем довольно неуклюжий, правда в него инженеры умудрились засунуть радиопередатчик, какой-никакой компьютер и виртуальный экран, проецируемый во внутреннюю часть смотрового стекла. Долго с таким не походишь, впрочем, уплотнение вокруг шлема скорее всего свидетельствует о искусственных усилителях мышц. Экзоскелет, пусть и оставшийся лишь фантастикой даже в наши дни, все же присутствует в этом костюме, правда, в весьма своеобразном виде.

   На груди солдата красовался значок Объединенных Человеческих Миров. Сплюснутый у основания овал, внутри которого стартовала старинная ракета на фоне восходящего солнца, над которым виднелся человеческий глаз. Долгое время я не мог понять что именно не так с этим значком, пока не понял, что это не с ним, а с грудью, на которой он был запечатлен. Эта часть человеческого тела неестественным для меня образом выпячивала по отношению к торсу. И выглядело это, к моему удивлению и совершенно новому ощущению – стыду – весьма элегантно. Даже обольстительно.

   – Интересно, а этот солдат тоже фемейл? – спросил меня мой жадный до новых ощущений односокетник.

   – Судя по выдающимся вперед молочным железам, которые не в силах скрыть даже толща кевларовой брони, очень может быть, либо у наших предков было что-то не так с грудью.

   – Выглядит соблазнительно, ухмыльнулся 2.0., стоявший справа от меня.

   – Если ты прямо сейчас не замолчишь, я буду вынужден прописать директивы через канал, в группе встречи, в которой мы сейчас находимся. Предупреждаю, отключу надолго, надлежащие полномочия, полученные от Ментата у меня имеются.

   – Какой ты скучный, гулять так гулять.

   – Ровняйсь! – рявкнул солдат, и голос его оказался неожиданно высоким, 2.0. так не разговаривают. К тому же, сказано было явно не на эсперанто, скорее, какой-то европейский диалект или говор, то ли английский, то ли галльский.

   Приказ звучал странно, так как адресован он был непонятно кому. Второго солдата, стоявшего наверху лестницы, в темном чреве корабля мы не видели. Взоры всей нашей делегации были направлены на лестницу, и вот в проходе появилась она.

   Rebekka

   Я в очередной раз поправила свои роскошные пышные волосы, и тряхнула головой так, чтобы они как можно выгоднее ниспадали, пока я буду спускаться. Плащик на мне смотрится очень даже ничего, впрочем, как и сапожки. Пожалуй, они неплохо подходят друг другу. Зря ругают нашу венерианскую форму за "распущенность", по мне так она очень естественная и удобная, к тому же весьма эффектная, если есть что показать.

   Снизу у лестницы меня встречало несколько этих чудиков с железякой в голове. Правда, один из них мне сразу приглянулся. Да, вон тот, черненький ничего. Носатенький, с кудрявыми волосами, не иначе, как еврей. А этот, рядом с ним, ну что за пошляк? Стоит, и сверлит меня глазами, я буквально ощущаю как он елозит ими по моим бедрам в остром желании узнать, что же скрывается за декоративным поясом и мини юбкой. Интересно, они и вправду никогда не видели женщин? Сколько людей они вообще видели за свою жизнь? Им ведь явно не так много лет, с виду, примерно столько же, сколько мне, а значит точно немного. Примерно, двадцать пять, хотя нет, даже меньше. О чем это я...

   Страшно ли мне спускаться сейчас по лестнице моего дипломатического звездолета в обитель свихнувшихся еретиков-сепаратистов, бог знает сколько лет назад объявивших себя не то "новым видом", не то "новой расой"? И да, и нет.

   Мы у себя на Венере так и не знаем толком, кто эти ребята такие, расисты, религиозные фанатики или что еще похуже? Но если честно, они вызывают у меня скорее жалость, какие-то сдвинувшиеся отщепенцы, замкнувшиеся в своей узколобой морали, превозносящие ее превыше всего остального, как много потеряли они. Ведь они не увидели насколько изменился мир людей за то время, пока они добровольно отгородились ото всех у себя на далеких спутниках. Каким интересным стало наше общество, расширившее границы своего физического пространства, каким цветущим и разноплановым. Впрочем, я не могу ручаться за то, что оно таким не было, просто с началом экспансии в пределах ближнего космоса наше общество изменилось очень сильно. В нем произошел разлом, и даже эти самые 2.0., которые так старательно не желают быть частью общего, даже их мы, люди, тоже считаем своими братьями. Замкнутыми, дикими, отрешенными братьями, с которыми приходится работать.