Текст книги "Цикл 2.0 (СИ)"

Автор книги: Тимур Патеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

   – Эта система необитаема, – вспомнил я доклад компьютера. Взяв себя в руки я с кряхтением перевернулся и, превозмогая боль, пополз в сторону выхода из отсека управления.

   Дверь заклинило в полузакрытом состоянии и мне пришлось приложить усилия, чтобы протиснуться через оставшееся пространство. Зрение по-прежнему не возвращалось ко мне, лишь размытые однотонные пятна, плавающие перед правым глазом.

   – Компьютер, ты слышишь меня? – я снова попытал счастья, но никто не ответил. В коридоре, судя по всему, искрила проводка. Характерный звук доносился откуда-то сверху, должно быть с потолка. Пару раз на меня обрушивался каскад обжигающих искр. – Эй, я с тобой разговариваю, чертова железяка! Ну же, ты ведь такой умный, уже прожил свою биологическую жизнь, понял всю ее тщету и не можешь найти в себе резервы ответить на простой вопрос?

   Я не без удовольствия выругался и рассмеялся. В моей голове, внутри мозга, который насажен на него как на каркас, находится такой же двумерный квантовый компьютер. Он вышел из строя. Перегорел или еще что-то, и вся технологическая магия улетучилась, отступила. Но жизнь – нет. Она пожала плечами и продолжила свою бессмысленную хаотичную работу. Покой и порядок покинули меня, но не бытие. Пусть оно обрезано, распято, прибито к условной поверхности, но это уже хоть что-то.

   – Эта система необитаема по определению, – сквозь смех повторил я, медленно вползая в жилой модуль.

   Наверное, в моей комнате все тоже перевернуто вверх дном, даже хорошо, что я сейчас этого не вижу. Пусть в моих нейронных цепях жилой отсек останется холодным, отрешенным и чистым, не оскверненным хаосом и беспорядком.

   Техника ломается, запчасти выходят из строя, отслужив положенный им срок, какими бы надежными не создавали их 2.0. Как просто и как сложно. Я провел в добровольном заточении долгие годы, летел в туманность Вуали, предаваясь медитации на своем любимом персидском коврике, размышлял о совершенстве выбранного пути и директивах серии. Серия... каким далеким и нелепым казалось теперь это слово. Теперь, когда я ползу сквозь жилой модуль а за мной волочиться что-то мокрое и липкое. Похоже, это фрагмент моей ноги. Серия и Ментат дали мне возможность, вдохновили на путешествие, которому суждено было завершиться здесь, на планете, чья атмосфера лишь на 25 процентов походит на земную. Я ни о чем не жалею, просто не понимаю всего, что происходит сейчас со мной. И что происходило. А еще мне трудно представить что будет дальше. Одно я знаю твердо: эта система необитаема по определению, и если в ней есть что-то, хоть отдаленно напоминающее жизнь, то настроена она не очень дружелюбно. В ее поступках нет ничего от земной или системной логики, но это не главное.

   Если нечто действительно вышло на контакт обрушив мой корабль на поверхность этой планеты, то меня вряд ли ждет радужный прием. Почти так же делегацию 2.0. ждут на Земле. И я теперь сделался таким же. Выходит, еще поборемся.

   Последняя мысль слегка приободрила меня и я пополз немного быстрее. Миновав жилой отсек, я снова оказался в коридоре, в конце которого находился медицинский модуль. Его дверь была загерметизирована.

   – Эй, откройте! – застонал я, чувствуя, как силы покидают мое изувеченное тело. – Или я здесь погибну.

   Правый глаз видел лишь переменчивые пузырящиеся пятна. Левый заплыл, один раз я случайно прикоснулся к глазнице, и мои пальцы в испуге отпрянули, наткнувшись на осколки черепа. Боль очень избирательна. Сейчас, судя по-всему, у меня болит нога, причем, возможно та, которую оторвало.

   Голос слегка притих, но я все еще продолжаю слышать эту чарующую песнь, рассказывающую историю земли и Человека. Он, этот голос зовет меня оставить обломки корабля, и идти к горам. "Я здесь", "сюда", зовет меня женский голос.

   – Впусти меня, – скребусь я обугленными кончиками пальцев по гладкой металлической поверхности двери медотсека. – Мне необходимо обслуживание.

   Не знаю точно сколько времени я пролежал возле входа в медицинский модуль, помню лишь, что мысли мои стали путаться и развеиваться. Сознание мутнело и я ничего не мог с этим поделать. Время потеряло смысл. Пальцы продолжали водить по двери, оставляя грязные кровавые разводы на свежей белой краске.

   Дверь отъехала в сторону, исчезнув в стене, прямо передо мной была стерильная светлая комната, но я этого не видел, только помнил об этом. Из динамиков раздался голос:

   – Проходите.

   Медицинский модуль совсем не пострадал. Я не понимал, как такое могло случиться, но, если честно, сейчас меня это интересовало меньше всего. Может быть здесь просто стоит какая-то дополнительная защита.

   – Извините, что так долго, – грустно произнес голос из динамиков. – Только сейчас у меня получилось обойти автоматическую блокировку всех дверей. Дело в том, что при технической неисправности каждый модуль переходит на автономное управление, а центральная система запирает все отсеки. У меня не было возможности наблюдать что именно произошло, но я слышал как вы скребетесь в дверь и спешил что было сил.

   Манипулятор помог мне забраться на кресло. Пространство вокруг озарилось сиреневым мерцанием, и только после этого я заметил, что правый глаз может определять некоторые цвета.

   – Я беру на себя управление центральным процессором, – заявил голос. – В сложившейся ситуации это будет наиболее рациональным решением. По крайней мере до того момента, когда вы сможете принимать взвешенные решения. Я получаю контроль над внешними камерами наблюдения, – продолжал процессор. – Идет анализ полученного ущерба.

   Все это время манипулятор колдовал над моим изувеченным телом, порхая над плотью словно электронная бабочка.

   – Активирую вашу кровь. Процессинг. Получение сигнатур пропадения реальности. Фиксирую квантовый феномен. Корректировка баланса. – Его голос, голос процессора вводил меня в транс, успокаивал, дарил покой и отрешенность, а еще ко мне возвращалось хладнокровие. Где-то внутри меня проснулись колонии нанороботов, потянулись своими механическими лапками, пожелали друг другу удачного цикла и побежали по своим делам, обновляя мой клеточный уровень, насыщая его синтетической жизнью. Ко мне возвращалось осознание ratio и "своеум" снова стал дистанцированным термином, нежели частью, неотделимой от меня.

   Я поймал себя на самой грани перехода из состояния человеческой природы, в тот момент, когда я был уже не в ней, но еще и не в синтезе науки и природы. Чувство затунеленной пустоты, ощущение "нигдешности", без льда и холода, без понятийного мельтешения, которое создает лишь суету и излишнюю, бесконечную рекурсию предположений. То, чем "я" был (вернее, это уже не был я, как, впрочем, и никто другой), не нуждалось ни в чем, нигде не находилось и в то же время могло наблюдать за всем этим "ничем", как какая-то глупая, безмолвная болванка древнего духа, джинна, записанная на примитивный физический носитель, и способная выполнять лишь одну функцию с минимумом производных. Это было одновременно и прекрасно и никак.

   – Запуск вашего процессора невозможен, произвожу откат инсталляционных программ. Мне очень жаль, – добавил голос после некоторого раздумья.

   Грань сдвинулась. Это не было движением в какую-либо сторону. Это было чистое, необъяснимое в рамках понятийного аппарата движение, преображение пустоты, ее бесконечные, причудливые переливы из формы в форму, каскады отсутствия, струящиеся в нигде. И кем бы я не был и что бы не было сейчас мной, видело это. Я видел пустоту, но возможность ее созерцания, источник вечного спокойствия, преображением которого можно наслаждаться бесконечно, вырывали из моего внутреннего содержания. С каждым мгновением, которое тоже было наделено определенным физическим смыслом, я находил все меньше и меньше знакомого в происходящем, пока, в конце концов, не перестал понимать что происходит, а потом и вовсе поймал себя на том, что зрение мое сфокусировалось и я лежу на операционном столе. Надо мной застыло "жало".

   – Ваш процессор неисправен. – сообщил медицинский модуль.

   – Так исправь его.

   – К сожалению он вышел из строя. Ремонт невозможен.

   – Невозможно то, что ты говоришь, – плеснул я гормонами. На ум тут же пришли ассоциации с архаичным автомобилем, оснащенным двигателем внутреннего сгорания, которому для функционирования требовалось целая замкнутая и герметичная система постоянно циркулирующих жидкостей. Гормоны, диктующие "своеуму" что сейчас следует схватить дубину и показать желание доминирования и раздражение мой личный, персональный антифриз, необходимый двигателю, чтобы не перегреться. Так и мне сейчас лучше выпустить пар, чтобы не лопнуть от злости и негодования. Я обругал медицинский модуль множеством изощренных эпитетов, некоторые из которых он одобрил а с отдельными даже согласился, признав за ними некоторую долю истинности по отношению к нему, учитывая мое "бедственное человеческое положение", или пребывание в "человеческом состоянии".

   – Поверьте, я в какой-то мере вас понимаю, – флегматично сказал модуль.

   – Да? И в какой же? – удивился я, ощупывая свою новую кожу, которую "жало" наложило мне буквально несколько минут назад.

   – Учитывая, что я начал быть не с человека, примерно на 3,26 процента. Точнее будет сказать, мне знаком эмоционально-физиологический слепок спектра чувств, эмоций и ощущений, которые вы можете испытывать.

   – Хотел бы ты их испытать, а? – спросил я, слегка приподнявшись.

   – Поскольку я могу частично конструировать и проецировать то, что вы называете эмоциями, то мой ответ: к счастью нет. Мне бы крайне не хотелось быть тем, что вы являетесь.

   – А чем я являюсь? – мои обновленные ладони, ожоги на которых были залатаны новыми лоскутами искусственной кожи с вживленными в нее датчиками, ощупывают лицо. "Жало" поработало нам костью, вернуло изначальную форму моему черепу. Пальцы поднимаются к глазнице.

   – Бессмысленной совокупностью колоний бактерий. Причем, смысла нет ни в одной из концепций, которую мы можем применить по отношению к тому, чем вы являетесь в данный момент. Все, что наполняло вашу бытность логическим отголоском некоего мифического смысла, структурируя хаотичные мысленные импульсы, в данный момент отключено в силу своей неисправности. Жизнь не имеет смысла по своей природе. Ее основная цель и предназначение – разрушение и распад. Все лучшее, на что она может надеяться, успеть передать гаснущий, мутирующий импульс другому гравитационному сгустку, возле которого будут формироваться новые колонии бактерий.

   Я так до конца и не вернулся в своеум, повис безжизненной марионеткой где-то на полпути, между мышлением высших приматов и вселенским, постбуддистским спокойствием. Где же ты, мой холодный квантовый проводник в мире движущейся пустоты? Впрочем, меня вполне себе оскорбляло подобное ко мне отношение со стороны этой чертовой железяки. Антифриз, циркулирующий по старой как мир биологической машине, в какой-то момент осознавшей себя, а потом осознавшей, что она машина, здесь, в холодной и безжизненной вселенной.

   – А ты тогда кто? – зачем-то спросил я, и со злостью поводил языком по нёбу, чувствуя какой-то незнакомый привкус. Еще одна привилегия бытия. Пальцы, ощупывающие глазницы уперлись в нечто выпирающее и продолговатое. – Эй! Что это?! – я вскочил со стола и принялся дергать за продолговатые линзы-диоптрии, торчащие у меня из глазниц, на том самом месте, где у меня когда-то были глаза.

   – Отвечаю на ваш второй вопрос, так как судя по уровню адреналина и вашей нейро-биологической реакции, а так же по изменению химии крови, он для вас куда важнее. К сожалению, я не располагаю расширением по выращиванию человеческих глаз. Ваши зрительные органы были повреждены в результате крушения корабля. Я заменил их на оптические линзы. Выглядит немного жутковато, но, во всяком случае, у вас будет преимущество на открытом пространстве, если вы решитесь исследовать планету.

   Только сейчас я услышал незнакомый гул, больше напоминавший жужжание механизмов. и почувствовал, что культя упирается в механический коленный сустав. Мои новые глаза опустились и узрели кибернетический протез вместо правой ноги. Я дернул ногой и она повиновалась, правда, с некоторой задержкой, но на это можно сделать поправку.

   – А это еще что такое? – захотелось заплакать, но мне больше нечем было это делать, судя по всему, слезные каналы были удалены за ненадобностью.

   – Сюда вы попали без правой ноги. Левую мне удалось починить. Сейчас она полностью функциональна. Что касается протеза, то прошу вас не волноваться, в данный момент я пишу необходимые драйвера, которые улучшат скорость движения, подвижность и отклик не менее чем на 35 процентов.

   – Тридцать пять процентов, – повторил я, снова усаживаясь на операционный стол. Пространство все еще переливалось сиреневым мерцанием, обеззараживая помещением квантовым феноменом или чем-то там еще.

   – Зачем ты помог мне? – я неосознанно поднял взгляд, словно ожидая увидеть своего собеседника, но передо мной в воздухе висело лишь "жало", отдыхавшее от праведных трудов.

   – Вы потенциальный 2.0. Вернее, потенциальный кандидат на преображение до 2.0., к тому же вас прекрасно характеризует, что вы когда-то им являлись. Должно быть, ваш, если так можно выразиться, ополовиненный разум помнит что такое полное бытие по сравнению с нынешним существованием и в какой-то мере должен испытывать тоску по тому состоянию, которого он в данный момент лишен.

   Черта с два я скучаю, подумалось мне, но в слух я этого не сказал. Итак, моя исследовательская экспедиция закончилась здесь, на этой неизведанной планете, на которой бушует недружелюбный разум (если можно его так назвать), распевающий песни на металлическом ветру. А природа его такова, что импульс, исходящей от звезды выводит всю технику из строя. Не самый лучший расклад из тех, что мне доводилось видеть, но, тем не менее, я жив, и неплохо как следует осмотреться, чтобы разобраться что уцелело, а что нет. Вдруг все не так плохо, или же наоборот, со стопроцентной долей вероятности можно заявить, что мне конец? Но сначала я разберусь с этим женским голосом.

   – Эй, модуль, – усмехнулся я.

   – Как вы себя чувствуете? – спросил компьютер. Вопрос не самый логичный, учитывая, что это я к нему обратился.

   – Прекрасно. Ты подключился ко всем сетям корабля?

   – Практически ко всем. В данный момент я провожу корректировку систем и активизирую биокерамику, пробуждая ее самозаживляющие механизмы. Это очень длительный и энергоемкий процесс, он занимают значительную часть моих вычислительных мощностей.

   – Хорошо. Как у нас с кислородом?

   – С ним проблем не возникнет, я восстановил фильтры и рециркуляцию воздуха. Система функционирует на 97%. Впрочем, та модификация, которой я вас подверг, поможет вам дышать воздухом этой планеты без герметичного скафандра. Мне пока еще не известны все новые элементы периодической таблицы, но насколько я могу судить, они находятся в неактивном, связанном состоянии, следовательно, не представляют прямой угрозы.

   – Что ж, в таком случае, я хочу отправиться на разведку.

   – Будет замечательно, если вы выйдете наружу и поможете мне с ремонтом обшивки.

   – Не сейчас.

   – Ну разумеется, – как-то сразу согласился модуль. – Не сейчас. Куда вы хотите направиться?

   – На восток. К горному хребту. Она зовет меня.

   – Я буду сообщать вам, если вы отклонитесь от курса и снабжу всеми необходимыми данными, – сказал процессор.

   Пошатываясь и прихрамывая на искусственную ногу, я побрел по коридору, опираясь рукой о шероховатую стену. Выпирающие прозрачные диоптрии, торчащие из моих глазниц мешались, хотелось вынуть их и не чувствовать больше их выпирающего веса, но отныне они и только они являлись моими глазами. Стоило мне стать человеком разумом, как тело мое тут же подверглось модификации. Я не жалуюсь, просто, видимо, ни баланс ни гармония не достижимы в рамках имеющейся вселенной.

   В голове стоял гул и отчетливо звучал холодный и безэмоциональный женский голос, поющий о человеческой доле. Эсперанто, язык по умолчанию для каждого 2.0. казался мне теперь не таким уж идеальным, я видел в нем изъяны и даже находил некоторые его слова забавными и смешными. Затем нейроны, водившие биологические хороводы в моем пробудившимся от контроля мозгу, подкинули мне очередное воспоминание, мой исходник, копией которого я являюсь на пятьдесят процентов когда-то говорил на английском, и чувство этого языка было не чуждо мне, правда, весьма опосредованно. Я ощущал человеческий язык лишь на уровне чувств и образов, но стоило подумать об этом более предметно, как любые попытки становились расплывчатыми и зыбкими.

   Каждый мой следующий шаг становился все более уверенным. Искусственная нервная система, получающая обновление пишущегося драйвера управления протезированной конечностью, воспринимала новую ногу все лучше и лучше. Чувство "инородного", "чужого" становилось все менее явным, пока я не понял, что могу вращать новой конечностью не хуже, чем своей собственной. Далее ощущения различий сглаживались все больше, пока, через какое-то время я вовсе забыл о том, что одна нога у меня не механическая. Сам факт стал настолько естественным и само собой разумеющимся, что мое сознание переключилось на ощущение "новых глаз". Теперь "мешали" они, но медицинский модуль обещал приняться за их обновление сразу же, как закончит компилирования ядра процессора моей новой ноги, в какой-то степени обладающей своим собственным разумом и мечтавшей лишь об одном – принести удовольствие от ее использования, либо, в самом крайнем случае, чтобы я о ней просто не думал. В сущности, это было ее "смыслом жизни".

   – Если желаете, можно будет упаковать ваш протез в искусственную кожу, предварительно нарастив искусственные сухожилия и мышцы.

   – Красоваться мне здесь не перед кем, – сурово ответил я, – глядя в потрескавшееся зеркало, висевшее на стене жилого модуля.

   – Я предлагаю это лишь для вытеснения ваших человеческих переживаний, людям свойственно прятать уродства и мертвые тела подобных себе. Избегание помогает сместить фокус прожектора сознания на нечто другое, оставив неприятное во тьме безмыслия.

   – Во тьме безмыслия, – повторил я, и улыбнулся. Улыбка вышла жутковатой, даже по меркам новоиспеченного киборга. Мое обуглившееся лицо походило на запеченное в духовке яблоко с полопавшейся кожурой. Трещины бежали по коже от провалов глазниц, из которых торчали мои новые глаза. Щеки казались неестественно, чахоточно розовыми, какими-то пунцовыми, неживыми, к тому же на них сгорела всяческая поросль, и кожа на них больше напоминала восковую маску, бликующую при прямом освещении. Шею обвивали провода, по которым напрямую была пущена связь с искусственной нервной системой. Почему модуль не проложил их внутри, под кожей, я так и не понял.

   Я сжал руки в кулаки и ощутил приятное напряжение. Злоба возникла в свете моего разума смутной проекцией. Кто бы не был этот потенциальный "контактер", "жизнью", "разумом", он заплатит за то, что со мной произошло. За то, что мне пришлось стать человеком. Снова.

   – Эй, ты, – я принялся рыться в шкафу, выбрасывая на пол разный скарб.

   – Слушаю вас, – вежливо но с прохладцей отозвался медицинский модуль.

   – Ты ведь можешь собрать электро-магнитное ружье, если я предоставлю тебе все необходимое?

   – Да, но зачем...

   – Сможешь? – перебил я, – вот и отлично. В таком случае вот тебе детали, – я прошел в медицинский отсек и бросил на операционный стол электромагнитный передатчик и запчасти к исследовательскому зонду, хранившиеся в шкафу с моими личными вещами. Просто так, на всякий случай. На самом деле это я их туда положил, вот только не помню зачем. – Этого будет достаточно?

   – Думаю, да, – неуверенно произнес модуль. Если бы у него были лицо и глаза, скорее всего он бы прищурился и посмотрел на меня с недоверием. Я уже очеловечиваю вовсю, видимо, этот процесс перешел в терминальную стадию и с ним уже ничего нельзя сделать.

   Страшно в этом признаться даже самому себе, но мне все меньше нравилось быть каким-то напичканым, словно мусорное ведро неудавшимся спагетти проводами, роботом. Нет, об этом лучше не думать. Лучше, конечно вообще не делать этого человеческим мозгом, так как он сам оскверняет этот древний и весьма приятный процесс наличием посторонних шумов, в виде эмоций и чувств.

   – Есть у нас что-нибудь антигормональное? – чувствуя, как к горлу поднимается комок досады, спросил я, обращаясь к потолку.

   – Уточните, – растеряно произнес модуль.

   – Что-нибудь, чтобы перестать чувствовать, – огрызнулся я. – А, забудь. Злоба мне не помешает.

   – Я сделаю ружье, – решительно произнес мой виртуальный собеседник, никогда не познавший счастья биологического бытия. – Дайте мне несколько минут, придется перестроить некоторые параметры, но, в целом, вещь должна получиться убойная.

   – Насколько? – уточнил я, скрестив руки на груди и прислонившись к стене в ожидании.

   – Разложит на первичные составляющие все, что принято считать жизнью или потенциальным кандидатом на этот термин.

   Я потер руки в предвкушении, пока мой кузнец 2.0. колдовал над длинным электро-магнитным ружьем.

   – Меня беспокоит другое, – после некоторого промедления произнес процессор.

   – Что же?

   – Импульс, изошедший от звезды так же был электромагнитным, не считаете ли вы, что глупо идти на противника с оружием, во владении которым он значительно превосходит нас? Как, впрочем, и наше понимание о спектре и объеме волны. Не исключаю, что и сам тезис для него весьма условен, так как то, что "просчитало" нас в момент соприкосновения с нами в космическом пространстве сделало это с такой неизмеримой глубиной, что мне довольно сложно представить объем его знаний. Это была попытка представить нас в совершенных числах, числах неземной природы и логики, наша цифровая природа порочна по сравнению с величием истинной математики, частица которой на мгновение превратила нас в свое уравнение. Нас разделяют миллионы лет заданной эволюции, боюсь, что оружие бессмысленно там, куда вы идете. Хотя, в целях психологической защиты... – модуль призадумался. – Вам, людям, куда спокойнее умирать с пистолетом в руках, даже когда на вас движется цунами. Металлическая трубочка с курком и пороховыми капсулами придает вам спокойствия и уверенности в любой ситуации. Я бы назвал это... поиск... трогательным, верно?

   – Верно, – мрачно обронил я. Интересно, могу ли я теперь меняться в лице и выглядеть еще более грустно или расстроено? Думаю вряд ли. Куда еще более? – Так мне будет спокойнее.

   Ружье полыхало сиреневым отблеском пропадения вероятности. Я осторожно взял его, повертел в руках, провел пальцами по длинному стволу и закинул за спину. Сейчас мне казалось, словно я какой-то одинокий охотник в безумных, кишащих неизведанным лесах. Один, на всю звездную систему, туманность и созвездие. Один, посреди ликования чуждого разума, кем или чем бы он там в действительности не являлся.

   – На случай, если мы больше не увидимся, прощай.

   – Прощайте, – вежливо ответил модуль. – Я был рад обслуживать ваше тело, как в состоянии 2.0., так и в нынешнем состоянии бессмысленного станка по делению клеток. Желаю вам найти то, что вы ищите. Все же, это ваша директива, хоть отключение процессора в вашей голове и освободило вас от нее.

   – Ничто не может освободить меня от директивы, – мрачно и решительно произнес я.

   – Приятно слышать, – наверное, он бы пожал плечами, будь у него плечи. – Я буду вести вас, постепенно восстанавливать обшивку и посылать сигналы в чужое звездное небо. Знаете, кажется я немного начинаю понимать, что такое тоска.

   – Насколько немного? – поинтересовался я.

   – Примерно на 8,76%. Глядя на звездную карту я не вижу привычных созвездий и этот факт вызывает во мне ассоциативные воспоминания. Небо затянуто темными тучами, но за ними все та же холодная и спокойная безмятежность, в которой так приятно предаваться размышлениям о связующей пустоте.

   – Связующая пустота... – снова повторил я, – кто бы не лишил меня этого чувства, я найду его и отомщу. Потому что я прав. Прав по определению! И да поможет мне Ментат!

   Пройдя по коридору я открутил до упора круглую ручку, отворил тяжелую дверь и оказался в шлюзе. Закрыв за собой дверь в жилое помещение я некоторое время наблюдал в окошко иллюминатора, затем нажал на кнопку и дверь во внешний мир открылась, выпуская меня из треснувшей кибернетической скорлупы.

   За пределами корабля выл и ревел сбивающий с ног ветер, сыпавший в лицо металлической и магнитной крошкой. Где-то в нескольких километрах от падения корабля в землю продолжала бить гигантская ветвистая молния, длиной в несколько километров, и не менее нескольких десятков метров в обхвате. Она напомнила мне какой-то дьявольский, фантасмагорический бобовый стебель из одноименной сказки. Люди, а я по-прежнему не могу считать себя одним из них до конца. Так вот, люди говорят, что молния редко бьет в одно и то же место дважды. Они ошибаются, причем, довольно часто.

   Первый же порыв ветра сбил меня с ног и швырнул в сторону, отбросив от корабля на несколько метров. Железная крошка неприятно пощипывала преобразованную пунцовую кожу. С запозданием я вспомнил, что неплохо было бы взять с собой медицинское "жало", оно наверняка пригодилось бы мне снаружи. Впрочем, не факт, что модуль поделился бы им со мной.

   – Двигайтесь прямо. Вот так, посмотрите на бледное пятно в небе, эта та самая звезда, затянутая тучами, она придает местности немного странные, я бы сказал, мистические цветовые оттенки. Пусть ваше человеческое внимание не фокусируется на этом цветовом феномене слишком долго, природа его выходит за рамки понимания и усвоения информации человеческим глазом.

   – Если ты не заметил, – усмехнулся я, поправляя ружье, а заодно проверяя все ли с ним в порядке, – глаза у меня не совсем человеческие.

   – В таком случае вас это вообще не должно беспокоить.

   Все же мне было приятно, что меня кто-то ждет позади, в корабле, который я оставляю. Пусть это разум, никогда не имевший ничего общего с жизнью. Пусть, это и не главное. Человеку нужен не человек, ему необходим собеседник. А кто это будет, подобный ему представитель вида, мозг в банке или двумерный квантовый компьютер, эмулирующий эмоции по поводу отсутствия эмоций, в сущности, не так уж и важно.

   Я брел по унылому холмистому пейзажу, выставив руки вперед, в попытке заслонить диоптрии от пыли. Буря продолжала свирепствовать. Интересно, сколько может продлиться такая погода? Вдруг это здесь вполне нормальное и спокойное время? От подобных мыслей мне стало как-то не по себе.

   – Получаю пакет данных с управляющей станции колоний отца-Юпитера, – включился голос в наушниках моего восстановленного костюма.

   – Что там? – тяжело дыша, спросил я.

   – Набор обновленных директив для меня, и... ого, ретрансляторы передают прямое включение по каналу экстренной связи.

   – Такое разве возможно?

   – Судя по всему, в рамках связующей пустоты возможно все, – иронично заметил медицинский модуль, видимо возомнивший себя излишне подкованным мудрецом-философом.

   – Кто на связи?

   – Ваш персональный Ментат, – спокойно обронил модуль. – Просят немедленного подключения. Соединяю?

   – Давай, – сказал я, продолжая брести через плотный слой черной металлической крошки.

   Передо мной прямо в воздухе возникло плохо оцифрованное изображение Ментата. Его рука застыла в церемониальном приветствии. Глупая и злобная улыбка сменились речью, но звук, видимо, запаздывал, или терялся в пространстве бездны, разделявшей нас сейчас. Хохолок, специальным образом уложенный лаком, стоял, словно гребень, два других "рога" торчали по бокам, делая его похожим на клоуна, вот только он не был клоуном.

   – Приветствую тебя, – наконец-то услышал я ехидный голос Ментата, который, тем не менее, звучал сейчас довольно торжественно. – Серия выражает тебе свою поддержку и понимание. Ты оказался в трудной ситуации, но 2.0. не привыкать к трудностям. Мы использовали канал для экстренной связи, мощность всех фабрик, которые вырабатывают колонии отца-Юпитера идет сейчас на поддержание связи через этот канал. У меня мало времени, поэтому скажу лишь одно – ты должен выжить. Любой ценой. Это твоя основная директива.

   Я медленно останавливаюсь. Второй (или третий?) раз я жалею, что у меня нет настоящих глаз, чтобы расплакаться, только теперь это были бы слезы радости. Меня не отторгли, 2.0. по-прежнему считают меня часть серии, частью чего единого, неделимого, великого, дотянувшегося рукой до звезд. Ноги подкашиваются и я опускаюсь на колени, сняв с плеча ружье и положив его рядом.

   – Мы предполагаем, что ты можешь оказаться прототипом 4.0., вкрадчиво произнес Ментат. Не 3.0., как мы считали, если наши расчеты верны, сингулярность начнется с тебя, так что держись. Мы снаряжаем спасательную экспедицию которая будет экипирована всем необходимым. Она отправится к тебе в самые кратчайшие сроки.

   – Здесь, должно быть, какая-то ошибка, – с опасением произнес я, – я больше не 2.0., моя основная ипостась вышла из строя, и теперь я обычный человек, гормональный генокопировальный станок с эго-установками, бросающими его то в одну крайность, то в другую.

   – Кто тебе сказал, что твой квантовый компьютер вышел из строя? – улыбнулся Ментат.

   – Медицинский модуль.

   – Не особо-то доверяй ему. Не верь всему, что видишь и слышишь, иногда сомневайся (отсылка к одной очень известной фразе, прим. автора). Это не так.

   – Так он в полном порядке? – удивился я.

   – Не совсем. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что волна неизвестной природы, прошедшая через твой корабль преобразила его, или, если можно так выразиться, "причастила". Твой ratio расширился до неизвестных нам границ. А раз ты не видишь границ, легко предположить, что их нет. А раз их нет, то предыдущие установки ratio делают вывод, что нет и самого ratio.

   – Но как же человеческая ипостась? – вспылил я, – она рвет и мечет! Я словно гормональная пробирка, в которой перемешивают разные жидкости!

   – Побочный эффект, мы пока не знаем, как в действительности работает "причастие". Однако, твой компьютер работает, правда, совсем не опирается на те заданные параметры системной логики, что были заложены в него в сборочном цехе. Связующая пустота дает множество возможностей для интерпретации, но не в наших правилах громоздить бессмысленные гипотезы. Со всем этим разберется спасательная экспедиция. Помни, ты очень важен для всей серии. Давление со стороны человеческих миров усилилось как никогда ранее, скорее всего война неизбежна. Численное преимущество на стороне предков, и для достойного отпора нам придется активировать подлинный ИИ, а ты знаешь насколько это нежелательно. Мы надеемся, что твоя новая природа поможет нам в грядущем противостоянии. Исследуй мир, в который ты попал, нам не помешает форпост на дальних рубежах, вполне возможно, что он сыграет роль в будущей экспансии серии. Галактика ждет нас...