Текст книги "Адвокат вольного города 12 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Кулабухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Всё увидел. Пошли к мотоциклу, оттуда к Юбе. Хотя нет, надо ещё на Чёрный рынок заскочить.

– Ты всё это время знал, где он?

– Да.

– Тогда чего мы ждём? На рынок, так на рынок. Мне патронов надо прикупить.

…

Пока Кабыр покупал патроны, я встретился с Мотлом и получил от него заверение, что все оплаченные поставки по оружию скоро привезут. Это я завершал масштабную скупку вышедших из строя Энфилдов.

– К чему Вам то старьё? В Степи от них вовсю отказываются, патронов-то нет.

– На имперское переходят?

– Да, плюс американцы пытаются влезть на рынок.

– Ну-ну. Мне главное выкупить те ружья, а уж что с ними делать, я придумаю.

– Получается глобальная программа разоружения какая-то.

– Не совсем так. Но, всему своё время.

Распрощавшись с Мотлом, я пошёл искать гоблина и не нашёл его. Мелкого на было на месте. Оставил ему записку, чтобы набрал меня как сможет.

После – зашёл в ювелирный магазин.

– Эта диадема красива и помещённые в ней камни продлевают жизнь и укрепляют мужскую силу.

– Не подходит. Я её дарю одному мужику в возрасте.

– Тем более.

– У него хватает наследников, не надо усложнять. Вот ту подвеску покажите?

Массивная и на мой взгляд безвкусная подвеска из семи ярко-синих драгоценных сапфиров стоила тысячу восемьсот рублей.

– А у Вас свой мастер?

– Я и есть мастер, – покачал головой седой с худой шеей дядька.

– А как Вас, простите, зовут?

– Анатолий Дмитриевич.

– Анатолий Дмитриевич, мне надо нанести надпись «За победу в войне».

– Вы хотите превратить украшение в нечто вроде ордена?

– Ага.

– Там, молодой человек, негде делать какую-то надпись.

– Вижу, поэтому спрашиваю.

– Ну, можно поставить в середину пластину, табличку, тоже золотую и набить на ней. Но это безвкусно и нарушит композицию. Получится подвеска, в центре которой пластина. Это будет странно, дорого и глупо.

– Это точно. Но задание именно такое. Сделаете?

– Будет стоить ещё двести десять рублей.

– Плачу пятьсот сверху, но мне оно нужно прямо сейчас.

– Юбилей у кого-то? Забыли заказать подарок заранее?

– Типа того. Сделаете?

– Ну, раз Вам так надо, – глазки ювелира блеснули.

Он запер лавку, усадил меня за столик, дал зачем-то каталог (видимо он считал, что я как ребёнок, у меня должны быть заняты руки) и за двадцать минут управился с задачей.

– Спасибо, очень помогли, – поблагодарил его я, когда расплачивался.

– Обращайтесь.

– Скажите, Анатолий Дмитриевич, а Вы только с маленькими изделиями работаете?

– Что Вы имеете в виду? Ювелирные изделия по определению не бывают большими.

– А статую сможете?

– Молодой человек, это Вам скульптор нужен.

– Её надо покрыть золотом. Золотой дельфин мне нужен. То есть, позолоченный.

– Если закажете дельфина у своего у скульптора, я Вам могу его покрыть сусальным золотом. Составим договор, нужно закупить золото, предварительно посчитав объёмы.

– Золото я Вам и так дам. Вы мне в принципе скажите, возможно такое или нет?

– Да, я могу. И даже адресок скульптора черкну, знакомый мой, работает… В основном делает творческие погребальные скульптуры и изваяния. Но и украшения для городского ландшафта может. Но давайте сначала статую, а потом уже ко мне.

– Без проблем.

Я вышел из лавки, лишившись двух тысяч трёхсот рублей, то есть примерно столько же, сколько стоила моя первая машина, а вместо неё у меня было здоровенная в красном бархате коробка, которой я скоро лишусь.

– Ну, мы возвращаемся в леса? – спросил скучающий у мотоцикла Кабыр.

– Погнали.

…

– Вай, Аркадий! – мы с Кабыром потратили четыре часа на поиски лагеря Юбы, который он спрятал в роще с большими деревьями и, если бы не навыки хакаса как следопыта, я бы сам чёрта с два нашёл эту стоянку. – Я так рад тебя видеть! Сахар привёз?

– Привёз целый ящик всего. Сахар, табак, кофе, шоколад.

– А чай? Мне не из чего заваривать свой фирменный монгольский чай.

Я непроизвольно вздрогнул при упоминании этого напитка.

– Нет, чай не взял. Было не до того.

Ящик я собрал походя, не вдаваясь в детали, заранее и уже не помнил, что там. Но чая точно нет.

– Вай. Мне нечем заниматься больше, только разговоры и чай. Петь я запретил, вдруг враг услышит.

– Не услышит. Тут такое дело, великий каган…

– Что? Надо бежать ещё севернее? Я готов. Твой соплеменник Михаил обходит долины дозором. Совсем ценный министр, нашёл общий язык с войском, тренирует их, они все долины прочесывают в тридцати километрах, чтобы знать, если появится враг. Договорился с одним мэром на севере, что примет нас, если прижмёт. В общем, он хороший друг.

– Это здорово. Тебе надо будет его наградить, когда закончится война.

– Ага… – он безрадостно открыл ящик. – Когда только она закончится? Когда этим шакалам плешивым надоест меня искать?

– Так я и говорю. Что с хорошими новостями. Мои войска перебили ногайцев и пленили англичан.

– У тебя есть войска? Ты же министр иностранных дел?

– Перебить врага – очень даже иностранное дело. Так вот. Сейчас твой генерал, помнишь ты указ подписывал, де Жерс, он завершает прочёсывать долины, но пока что, предварительно, мы победили.

– Ещё раз?

Каган сел и сделался серьёзным.

– Аркадий, если ты шутишь, то это не смешно. Я, конечно, не прикажу тебя побить палками по пяткам, но очень обижусь.

– Я не шучу. Мы много дней вели войну. Мы выдержали нападение хана Каратая на мой город. И заключили с ними сепаратный мир. Надеюсь, ты не против?

– Не против. Война всегда закачивается миром или смертью. Мне много лет, Аркадий, я иногда не такой и глупый.

– Ты всегда не глупый, мой каган.

– Ну давай-давай, рассказывай.

– В общем, я уже упоминал, что его орда ушла.

– Да. Но остались другие, а главное, остались англичане.

– Именно. Я организовал армию. Вернее, мне её организовал тот французский генерал. Вообще-то он российский военнослужащий, в отставке.

– Да по фигу. Что он, собрал наёмников?

– Да. И местных вооружил. Но Вы не волнуйтесь, у них дисциплина, никакого военного мятежа.

– Уж я надеюсь. И что? У врага новый хан, Кувват, этот пёс так просто от меня не отстанет. Он уже распространяет слухи, что якобы мой родственник.

– Уже не распространяет. Мой самый лучший во всей Степи стрелок прострелил ему голову. Он мёртв.

– Ай, молодец. Как бы мне обнять твоего стрелка?

– Потом. И мы пленили больше ста англичан. Сейчас я веду переговоры о мире с ними.

– Веди. Ты хорошо выполняешь свою работу министра. Я бы тебя наградил… Да нечем.

– Кое-что есть. Я хочу занять пост Премьер-министра. Правит каган, а я веду дальнейшую работу.

– Ну… Пост так никто и не занял. Мои родственники передрались из-за этого поста. А как началась война, так все разбежались…

– Давайте тогда так. Могу я просить Великого кагана встать?

Юба послушно встал и глуповато улыбнулся.

Я достал из красной коробочки, при виде которого у степняка загорелись глаза, подвеску.

– Как премьер-министр, вручаю Вам, Великий каган, орден победителя в войне. Этот орден был заказан у лучших ювелиров Парижа заранее, так как вера в нашу победу была крепка. Пусть все видят, что Вы не только великий каган, но и великий победитель.

– Ой, какой красивый орден… Ой, ну что ты… Ой, ну не стоило… Надевай быстрее, чего ты ждёшь!

Глава 8
Премьер

– Надо подписать указ, мой награждённый каган.

Юба покрутил в руках указ, это был самый первый и самый важный указ о назначении Бугуйхана Аркадия Ефимовича председателем Правительства.

В моём мире в России нет должности премьер-министр, официально оно так и называется «председатель Правительства». Слово «премьер» вошло в обиход в девяностые под влиянием западной моды.

– Ты понимаешь, Аркадий, есть такая традиция, что моим алпаутом, то есть советником, может быть только мой родственник.

Я улыбнулся, потому что такой разговор предвидел. Слыхал про обычай, мне его некоторые степняки рассказывали, да и традиция не алтайская, а распространена в Степи.

Приходилось ли радоваться собственной прозорливости?

– Да, всё так. Хотя у тебя никогда не было алпаута, ты всем руководил сам? – хитро спросил я.

– Ну… не было, но традиция такая. А твой председатель – это же советник, алпаут, – глазки Юбы хитро блеснули.

Я молчал, давай ему возможность говорить.

– Давай вернёмся к моим дочерям.

И это я тоже предвидел.

– Мой дорогой каган, прошу подписать указ, а я сейчас найду кое-что важное и разрешающее этот обычай.

Юба попыхтел, но указ о назначении меня, по сути, вторым человеком в каганате, которым я и так являюсь фактически (если не первым), подписал, я убрал его к себе.

Покопавшись в проектах указов, я достал один из них.

– Мне нет нужды жениться на твоих прекрасных дочках.

– Это почему это вдруг?

– Вот указ, по которому Великий каган Юба усыновляет Бугуйхана Аркадия Ефимовича, признавая ненаследным сыном… Ну, это чтобы никто не смел ставить под сомнения права на наследования Мустафы-тигэна и Сейита-тигэна.

– И всё же это делает тигэном, – Юба почесал подбородок. Указ он подписывать не спешил. – Постой, не гони табун. Ведь у тебя есть отец? Я никогда его не видел, но мне говорили, что ты не сирота. Братья, сёстры, отец. Я не хочу так запросто родниться с твоей семьёй. Мне надо на них посмотреть, насколько крепок их характер в делах и в бою. Они умеют ездить верхом? Мой клан не станет связываться со слабаками.

Я сдержал усмешку, потому что все эти аргументы не мешали ему пытаться сбагрить одну из дочерей.

– В этом нет необходимости. Я, считай, как сирота.

– Как это?

– По требованию Предка-Покровителя я вышел из состава своего клана и семьи. То есть, фактически в моей семье есть только я и больше никого. А меня ты и так знаешь.

– Тебя я знаю, – покорно повторил Юба, однако рука с ручкой не двинулась.

– И все мои подвиги и достижения, которые, безусловно, если это подвиги, в твою славу и по сути, твоим сыном.

– Ну…. Подвиги сына красят отца.

Эта мысль понравилась Юбе и он подписал указ, произведя меня в свои великовозрастные пасынки.

– Тогда твой клан становится вассальным? – спросил каган, удерживая подписанную бумагу.

– Сыновьим. В принципе, ты и так отец нации, но ещё и меня персонально. А так это объясняет и моё особое положение, и причины, по которым я так много сделал и делаю для каганата. Поехали дальше?

– Куда? Я не пообедал ещё, чтобы ехать.

– Это метафорически. Вот указы о снятии с постов англичан. Ты согласен, что англичане самую малость предали своего кагана и теперь в каганат надо допускать только проверенных и полезных англичан⁉

Каган, который хлебнул международной дружбы сполна, спорить с этим не стал. Подписал, отдал мне.

Я подал следующий.

– А это что ещё за беда?

Указ был большим и Юба его принялся читать.

– Что за франковагоны?

– Франтирёры. Это и есть то ополчение, что надавало по щам ногайцам. Наёмники и местные.

– Мне не нужна тут армия, кроме моей гвардии, которая всю войну выполняла очень важные задачи по обеспечению безопасности своего кагана и успешному маневрированию в северной части каганата.

– Да, они молодцы. Но франтирёры уже существуют, надо их урегулировать. Указать, что центром базирования является город Николай, что расходы на содержание ополчения несёт казна города.

– Это, конечно, правильно. И всё же надо с ними что-то делать. Убрать или отправить на войну. Точно! Военный поход к вражеским ханствам. Командуй сбор. Но я буду управлять удалённо, отсюда. А мысленно с вами.

– Мы с ними того и гляди подпишем мирный договор, зачем нам поход?

– Ничего ты не понимаешь, сын… Звучит как, звучит! У меня сын родился! Двадцать… Сколько там тебе лет?

– Я уточню.

– Ты не помнишь, сколько тебе лет? А ещё про меня говорят, что я в юрте родился. Ну, то есть, я-то и родился в юрте, такова традиция.

– Да за последними событиями не уследил, себя забываю… – я перевёл тему обратно на партизан. – В общем, в указе написано, что франтирёры будут распущены по домам, как только война закончится.

– Это правильно. А то армия, когда им нечем заняться, иной раз каганов своих свергает, а нам такое не нужно, это не наш метод.

– Распустим войско, не переживай.

– Буду не переживать, когда отправлю по домам.

– Урегулируем. Наёмникам премию и по домам, ополченцев поздравим, награды раздадим и тоже по домам. А чтобы уважения было больше, великий каган им лично награды вручать будет.

– Вот ведь конская лепёха, – ругнулся Юба, покрутив глазами. – У меня же для такого случая нет нарядного военного кафтана.

– Парадки? В смысле, парадной военной формы?

– Да, её самой, парадки.

– Не проблема. У меня в Бийске есть знакомое ателье, которое держат вьетнамцы, они местной полиции массово форму шьют. Сейчас смотаемся и нам тоже пошьют.

…

Первая задача, которую я решал, как премьер, это снять мерки с каганской задницы. Ну и остального кагана, само собой.

Вежливые и немногословные (они по-русски знали от силы слов тридцать), вьетнамские работницы обмерили его и, заодно меня, своими лентами, делая записи на бумажках и переговариваясь.

– Хунь, объясни ты ей, что я не военный. Она же по-русски ни бельмеса. Меня не надо мерять.

– Нада, насяльника. Паладную фолму генелальскую сцить.

– Мне нельзя генеральскую.

– Ты же главная, насяльника? Генелал.

– Нет, главный он, – я ткнул в кагана, тот, довольный полученным вниманием, приосанился.

– Тогда какую вама фолму, насяльника?

– А что, есть выбор?

– Есть! – Хунь притащил мне каталог, подписанный непонятными иероглифами.

Некоторое время назад я через китайцев вышел на них и оплатил авансом пошив трех комплектов одежды на бийскую полицию на каждого, чем заслужил среди последних уважение и прозвище «меценат». Учитывая численность, для ателье это был крупный опт.

Но ушлые вьетнамцы, конечно, понимали, что раз бабки даю я, то и главный я, тут без вариантов.

Посмотрел подсунутый верховным вьетнамским ательером каталог.

– А это что? Казачья?

– Да, – кивнул Хунь. – Мы есть некотолым казакам сцить. Атаману сцить.

– Ага, вот откуда у Чуя парадная форма. А пошей и мне такую.

– Улядник?

– Да. Казачий урядник. Выше я никак не заслужил. А на урядника я вполне настрелял за счёт рейда на «козлике».

– Ну, насяльнику виднее. Сделаем самую класивую и с бахломой.

– Не надо с бахромой. Просто красиво.

– Ну что, – каган поправил одежду, – Пошли в город. Кофе попьём с пирожным. Юба все время в делах, много лет не пил кофе в большом городе.

…

– А вообще, сынок, ты меня порадовал, – мы пили кофе на набережной, а на монарха нашло философское настроение. – Войну выиграл, казаков вооружил. Франковагонов этих собрал.

– Франтирёров.

– Ага. В общем, молодец. Одна беда, одно лишь дело меня печалит.

– Что такое?

– Мотоцикл, конечно. Ты же мне мотоцикл обещал. Понимаю, сыну некогда, всё в делах, в заботах, в пьянках и гулянках. Совсем забыл своего старика.

– Это самое… каган-отец. Пошли купим. Я знаю салон, где продаётся.

– У меня из-за войны… совсем казна оскудела, кобылы не родят, пастбища запустели.

– Да-да, я помню, налогов нет и так далее. Я всё оплачу из своих.

– Да? Пошли конечно. Мне белого надо, как конь.

…

Среди подписанных каганом указов был и указ о наделении дяди Миши земельным наделом. Поскольку Юба был очень занят делами государственной важности, то есть выбирал сначала фасон военного мундира и штанов к нему, а потом ещё и мотоцикл, то всё документы были у меня.

Ближе к вечеру я вернул кагана во временное стойбище, куда постепенно стягивались и его «гвардейцы», которые выглядели как потрёпанные жизнью цыгане.

– А где дядя Миша?

– Удалой найом Михаил на дальней заставе, с Архаем, – махнул рукой один из степняков.

– А насколько она дальняя?

– Далеко, полдня ехать.

– А ты мне дорогу не покажешь, мил человек?

– Ой, найом Аркадий, я совсем обессилен, падаю от усталости. Сил есть только доползти до подушки. Мы сегодня сотни вёрст проскакали. Рад бы, да не могу.

– Да? А у меня есть три пачки табака. Ну, пойду поищу кого-то менее уставшего.

– Стой! Не надо никого. Поехали. Что ж я, найому не помогу?

– Ну, тогда алга. Погнали.

Он скакал верхом, я катился следом на мотоцикле, и мы добрались менее чем за полчаса. Видимо дальний пост не такой уж и дальний.

Мне открылась полянка, ровный участок в центре которого тёк ручеек шириной не более двадцати сантиметров, шустрый и чистый.

Боец получил «оплату» и ускакал ещё быстрее, чем на дальнюю заставу. Видимо, открылось второе дыхание.

В месте, где плотно росли два десятка сибирских кедров, на круглой площадке, где ручей тёк ровно посередине, был красиво и аккуратно «сложен» шестиугольный свежий сруб, причём деревья вырублены не тут, и нигде не видно следов вырубки.

Шестиугольник образовывал укрепление, форт, он не имел на первом этаже дверей, попасть можно было только на второй этаж при помощи убирающейся лестницы.

Всего ярусов-этажей было три, крыша остроконечная и обита из неизвестно откуда взявшейся жестью, крашеной в буро-зелёный цвет.

Найти форт, не зная о нём, было сложно, он был прикрыт деревьями. Первый этаж не имел ни окошка, ни даже щели, только на втором и на третьем были узкие окна-бойницы. Великолепно для ведения оборонительного ружейного огня. Учитывая, что под зданием протекал ручей, форт имел и собственное водоснабжение, а его стены пропитаны каким-то мыльным составом. Вероятно, противопожарным.

– Эй! Открывайте, свои пришли! – лестница была опущена, но я предпочёл заявить о себе, чтобы не пристрелили.

Высунулся степняк, увидев меня, кивнул, быстро сказал что-то внутрь и уже скоро меня встречали дядя Миша и Архай.

…

– Слушай, Аркадий, – Архай наливал мне чай, причём не ту бурду с кобыльим молоком и солью, что потчевались степняки, а нормальным крепким китайским чаем. – А сможешь моего сына пристроить в учебное заведение? Я тут прикинул, ты же сыновей Юбы смог туда сунуть.

– А вот мы сейчас как министры поговорим и, я думаю, договоримся.

Дядя Миша посмотрел на меня вопросительно. Кажется, он каким-то образом догадался о изменении моего статуса.

– Да… тут такое дело, товарищи министры. Я теперь Председатель правительства каганата. Премьер, значит.

– Поздравляю, – Дядя Миша искренне и жарко пожал мне руку.

Архай несколько секунд молчал, потом потянул нас на третий этаж, а оттуда в смотровое гнездо под самой крышей.

Дежурного бойца, который там, кажется, дремал, он согнал вниз.

Нам втроём было тесно и негде сидеть, зато, когда Архай запер люк за нами, мы оказались одни. Одни, но с чаем, который в прохладе смотрового гнезда выдавал ароматный пар.

– А как Юба на это пошёл? У него же все родственники передрались за пост премьера, и он сказал, что займёт его сам.

– Ну, во-первых, я для него войну выиграл. Аргумент?

– Серьёзно? Война закончена? Много новостей за сегодня.

– Официально не закончена, но по факту ногайцы и англичане выбиты с территории каганата. Теоретически нужно подписать мирный договор с ханами и всё.

– А англичане?

– И с ними я, во-вторых, работаю, но уже как глава МИД.

– Миришься?

– В некотором роде. Торгуюсь, как еврей на Привозе.

– Получится? – серьёзно спросил дядя Миша.

– Пёс их знает. Но у них нет объективной причины дальше тянуть авантюру, которая не даёт результата. Проще провести черту и работать дальше. Короче, я пробую.

– Ну, пробовать надо. В любом случае формально англичане в войне вообще не участвуют. Это для них всегда удобная позиция.

– А когда мне ждать официального результата? – задал практический вопрос Архай. – И когда возвращаться назад? Ты не против, если я пошлю разведку посмотреть, что там в старом стойбище?

– Против. Но не как премьер, а как друг. По всему каганату шастают франтирёры, они могут твою разведку принять за ногайцев и положить во сыру землю.

– Резонно. Но у меня есть группа охотников из алтайцев.

– Погоди, не надо никого гонять. Просто обожди недельку. Тут у вас комфортное жильё. Очаг на первом этаже, вода, тепло. Куда спешить?

– Ладно. – проворчал Архай. – А как ты обошёл тот факт, что визирем должен быть родственник Юбы?

– Он меня усыновил.

– Что? Кто?

– Натурально. Юба меня усыновил. Так было проще, чем жениться на его дочке.

– Неожиданный поворот. Так ты теперь можешь претендовать на престол?

– В указе оговорка, что я имею статус «не наследник». А заодно там прямо указан Мустафа, как будущий великий каган и наследник.

– И всё равно ты можешь. Ты тигэн, – ткнул в меня пальцем Архай. – Но только наши воины тебя не примут.

– Ну, я заявляю, что не претендую на престол. Если бы хотел, дал бы ногайцам вас растерзать и переформировал каганат по своим представлениям о прекрасном.

– Такое было бы возможно. Но, повторяю. Воины и найомы тебя не примут. Ты не сын Степей, – покачал головой Архай. – Говоря это, я признаю твои подвиги и достижения и лично поддержал бы тебя. Теоретически.

– Так уж вышло, что баланс создаёт победитель.

– Ты сейчас прямо намекаешь, что скидываешь нас всех на мусорку истории?

– Давай поговорим, как «осёдлый» со степняком. Типа, как представители и в каком-то смысле, так и есть.

– Ну, говори, житель леса.

– Говорю. Мы выиграли это войну. Я сейчас не про русских, хотя нас там было большинство, но… чалдоны, алтайцы и наёмники, плюс казаки, пулемёты и авиация.

– Степняки, те из нас, кто не струсил или не предал, тоже дрались. По всему каганату были сотни битв, – Архай вздохнул. Его спокойствие давалось ему с некоторым трудом.

– Да. Так и было. И поэтому, а так же, исходя из моего характера, я против революций и свержений. Всё народы каганата признаются победителями. И ты, мой дорогой друг Архай, среди них. И Юба, мой приёмный отец. У него даже орден есть. И этот факт лишний раз против насилия над ним.

– Надеюсь. Когда не было главы правительства, было проще, – Архай задумчиво посмотрел куда-то в ночь через смотровую щель.

– Чтобы показать, что в новой должности и статусе принца я не загордился и не стану всех окунать в чан с говном, а как раз наоборот, для начала я подписал у Юбы указ на дядю Мишу и спешу его вручить.

Безопасник принял и бегло пробежался глазами по документу.

– Мне… земельный надел?

– Земельный надел и статус найома. Тем более, что негласно тебя и так найомом называют.

Он покрутил бумагу.

– Тут наверняка второе дно, у этого подарка. Тем более, что для Архая у тебя нет указа.

– Мой друг Архай уже давно найом и свой надел у него есть.

Министр обороны с трудом, поскольку этому мешала теснота и его возраст, кивнул.

– Архаю, как министру, я могу предложить модернизацию и перевооружение его гвардии. Потому что сдаётся мне, что как только закончится война, Юба захочет покарать предателей и трусов.

– Захочет, – легко согласился Архай.

– Ну, для этих целей и для превосходства гвардии кагана, я дам тебе оружие более высокого качества.

– Ружья у нас есть, а вот патроны в дефиците.

– Новое оружие и патронов вволю. Как новый премьер.

– Буду с благодарностью ждать. Но это не исключает просьбы про сына.

– А нам с тобой сейчас помогут, – я повернулся к дяде Мише.

Он в недоумении вздёрнул бровь.

– Эта земля, вернее, в ней, находятся золотоносные месторождения каганата.

– Ты же всё добыл и продал империи? – ехидно спросил дядя Миша.

– Всё, да не всё. И двойное дно там такого размера, что поместится. И я отдаю добычу в руки империи под официальным руководством найома Михаила.

– Старичок, ты меня решил надолго в каганате поселить?

– Да, надолго. А ещё это гирька на весы политики среди имперских министров. Курировать добычу волей-неволей будет ваша служба.

Архай, если и догадался о какой службе идёт речь, то вида не подал. Официально дядя Миша тут был гость и помощник Юбы в войне, ни к какой секретной службе отношения не имел. Да и вообще, официально её и не существовало.

Официально.

Некоторые вещи проще знать и не озвучивать.

– А финансирование. Вернее, полученные от добычи доходы? – спокойно уточнил дядя Миша.

– Золото, очевидно, предприятие продаст империи. Деньги… Ну, ваша служба их заберёт себе, на пополнение бюджета.

– Это большие деньги. Мне надо… Поделиться об этом с родственниками.

Я хотел было открыть рот и пошутить про «посоветоваться с Михал Иванычем», но не стал. Опасное это дело, с КГБ шутить.

– Я тоже буду им звонить. И сразу хочу дать понять, что это огромная дань уважения службе и империи. Ну и как небольшая просьба, прошу принять сына Архая в учебное заведение. А также пару-тройку тех, кого ты и он считаете достойными. А может и не пару, а сотню-другую.

– Да, был разговор про военное сотрудничество, тем более война идёт. Но опять-таки, это не наша сфера, – он покосился на Архая.

– У вас прибавится сфер, когда в ваши руки попадёт такой металлический аргумент. Ну, а я прошу о простой практической вещи. Уже как первый министр. Обучение кадров. Негласное. Каганат готов за это платить из бюджета. Оружие я и сам найду, снаряжение, форму и так далее.

– То есть, это будет на за мой счёт? Сын и лучшие воины? – Архай вычленил из моей речи важное для себя.

– Да. Я полагаю, что министр обороны и так многое делает. Может страна что-то сделать ему полезное? Например, обучить его сына и пару пацанов военному делу?

– Думаю, что такое возможно, старичок, – кивнул дядя Миша, хотя вопрос ему не адресовался. – Давай как можно скорее, докладывай по своим каналам, я по своим.

Дядя Миша посмотрел на меня долгим взглядом и убрал документ в сумку на поясе.