Текст книги "Адвокат вольного города 12 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Кулабухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Не пытайтесь меня задеть, представитель.

– А Вы не повторяйтесь, – поддел я англичанина. – Представим, что мы подпишем соглашение по применимому праву и подсудности. Теоретически. Как говорил один… скажем, так, полицейский «Какие ваши доказательства?».

– У нас есть заключение экспертизы, – уверенно ответил Ронстайн.

– Погодите. Цитирую большими буквами наш процессуальный кодекс – каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений.

– Ну, я и говорю, – англичанин раскрыл дело и взмахнул одним из его разворотов. – Заключение. Его подписали, между прочим, два доктора технических наук.

– А доктора подписались, что оружие модифицировали прямо мои парни с Патронного завода? Или что, представленное на экспертизу… Которая, кстати, статуса судебной не имеет, оружие было модифицировано. Есть документ, подтверждающий, что ваши права нарушили мы, а не неизвестные науке и суду безликие степняковские слесаря?

– Да они максимум коня могут подковать, ваши степняки.

– А ты не гони на моих степняков, болезный. Ты как юрист возрази. Доказательства того, что это всё сделали мы, наша сторона?

– У нас есть копия доклада министерства обороны с выкопировкой донесения сэра Дьюснэпа. Он лично видел противоправный процесс на заводе и результат модификации.

– Стоп, – судья, до этого мирно возившийся в деле о краже постельного белья (так было написано на его обложке), хлопнул о стол. – Истец, у Вас есть свидетель? Или это пустая болтовня?

– Да, но мы хотим, чтобы его представил ответчик.

– Схе… В смысле? Почему ответчик? – нахмурил брови Митрофанов.

– Ну, – англичанин стрелял в меня глазками, наивно рассчитывая, что за него отвечу я. – Потому что сэр капитан Дьюснэп удерживается стороной ответчика. А если точнее, он военнопленный в городе Николай.

– А этот ваш Дьюснэп, который всё видел, он сейчас с нами в одной комнате? – невинно спросил я.

– Что?

– Говорю, какого он гражданства?

– Мой соотечественник, подданный Британской короны.

– Ага… А как так вышло, что он может быть военнопленным? У нас, у каганата, что, война с Британией?

Ронстайн открыл было, рот, но вовремя осёкся. Сказать сейчас, что его страна воюет с каганатом, равно и то, что её солдаты задействованы в качестве наёмников, это через край.

– А Вы, Ронстайн, плотно работаете с Вашими министерствами, под разными номерами. Много знаете.

– Знаю. Я и люди, которые за мной стоят.

– А эти люди – чиновники, должностные лица?

– У нас учредитель – его Величество. Это серьёзный аргумент? Так где наш Дьюспен? Или Вы отвечаете только за Патронный завод, а не за город? Можно поговорить про город с кем-то другим?

– А, Аркадий, может им с кем другим поговорить? – встрял в спор судья.

Англичанин покрутил головой, переводя взгляд то на меня, то на Митрофанова.

– Что его честь имеет в виду?

– Это он так тонко намекает, – ответил я, – что у патронного завода есть учредитель. И он же по чистому совпадению является учредителем города.

– И кто этот сэр?

Митрофанов озорно, как мальчишка, который бросил мышь под ноги одноклассниц, улыбнулся.

– А я смотрю, – спокойно ответил я англичанину, – Вы не очень изучали контекст нашей ситуации. Его Филинов зовут или, иначе говоря, Бугуйхан Аркадий Ефимович.

– Как Вас?

– Не как. Это я и есть.

– Как Вы? Вы же адвокат? – мой коллега и правда не сильно глубоко копал, а чиновники его забыли предупредить или не посчитали нужным.

– Я адвокатствую для души. У меня есть директор один, нефтепереработкой занимается. И таксует, так, для души. А так-то судья прав, я могу говорить за весь город. Я адвокат вольного города Николай.

– Гм. То есть, мы можем констатировать, что наша сторона не сможет представить свидетеля? – осведомился он.

– Как адвокат, я не подтверждаю наличие у нас того капитана, как и то, что мы что-то модифицировали.

– Аркадий, Вы так ни к чему не придёте, – неожиданно ворвался в диалог судья. – Вы же просто отфутболиваете его аргументы, как опытный вратарь. А вы не в футбол играете, а договариваетесь. Нет?

– Да, простите, Евгений Михалыч. Вы правы, что-то меня понесло. А Вы тоже, – я ткнул пальцем в Ронстайна, – зачем пытаетесь на меня надавить? У Вас карт на руках нет, одни пустышки. Ладно эти олухи, которых Вы наняли в качестве группы поддержки, они за бабки будут переть буром, но Вы-то английский адвокат, укомплектованный мозгом. Наверное.

– Что Вы себе позволяете! – вспыхнул Кнашевский.

– У Вас нет никаких шансов против нашей блестящей позиции! – вторил ему Берштейн.

– Двое из ларца, – я не удостоил их даже взглядом. – Судья прав, мы так не договоримся. Короче, я имею предложить следующее. Мы не признаём никакой за собой вины и факта модификаций, но, если у нас случайно есть партия оружия ранее кем-то неизвестным модифицированного, мы обязуемся… продать всё и не модифицировать более, то есть не делать так, чтобы снова у нас такое же оказалось. Но к той партии чтобы у вас не было вопросов!

– А сколько стволов в той партии, которой нет, не вы и всё такое? Конкретно о чём мы говорим? – насупился англичанин.

– Менее сорока тысяч стволов и из них пятнадцать становятся на вооружение нашего ополчения.

– Допустим. А нам за это что?

– Мы Вам платим сто тысяч. Рублей, конечно.

– Не думаю, что моё руководство такое заинтересует.

– Мало? А я добавлю к этому, что мы хотим купить у вас лицензию на производство ваших Энфилдов. Пятьдесят тысяч стволов в течение десяти лет. Вы недавно американцам такую продали по двенадцать долларов за ствол. Плюс к щедрой цене, которую я Вам предлагаю, сто тысяч откупа.

– Моё руководство интересует полное закрытие предприятия.

– Ага, сейчас, неси седло. Моё предприятие производит патрон. Ну, Вы могли использовать мозг и догадаться, что завод с названием Патронный производит патроны. И Вам любопытно было бы знать, что это английский винтовочный унитарный патрон на семь шестьдесят девять.

– Под наш патрон? – задумался англичанин.

– В Ваших интересах со мной сотрудничать. Потому что производители оружия и патронов всегда так делают. Причём начинать надо сейчас. Да, чтобы было веселее думать, официально сообщаю, что я, лично я – ещё Премьер-министр каганата.

– Но выше Вас есть каган.

– Кстати, это мой приёмный отец. Как считаете, даёт мне это юридический иммунитет? Воевать со мной вы пробовали, не получилось. Судиться можно только в моих судах. Угадайте, кому будут подчиняться суды в моем каганате, когда они появятся?

Англичанин задумался.

– А так, – я плавно давил на него, – сто тысяч на карман, плюс лицензия. Считай, партнёрство.

– Мне надо позвонить.

– Вот это уже разговор. Только ты сразу боссам скажи, что есть нюанс.

– Что ещё?

– Условие в сделке. Мировое соглашение вступит в силу только при условии, что Британия и каганат подпишут пакт о мире. Они знают, что за пакт.

– Мы не можем такое вписывать, – растеряно моргнул Ронстайн.

– Я могу. И больше скажу. Следуя принципу «победа любит подготовку», я принёс текст мирового соглашения с собой. И смог вписать такое условие в качестве отлагательного. Так что звоните боссам, согласовываете условия.

– То есть, если Британия не подпишет с Вами, с каганатом пакт, то моё дело останется нерешённым?

– Ага.

– Нам надо подумать, посоветоваться с коллегами, с Лондоном.

– Так, советчики! – судья достал сигарету и закурил прямо в зале. – Говорю сразу, звоните, общайтесь, только прямо сейчас и отсюда. Никаких отложений. Или я просто закрываю дело к собачьим чертям, а дальше общайтесь в кафешке. Понимаю, что в Лондоне сейчас не детское время, но… Надо, Уильям, надо.

…

Через сорок две минуты и девять сигарет мы заключили мировое соглашение на условиях, которые предложил я.

Судья Митрофанов, закуривая десятую, его меланхолично утвердил, о чём выдал нам под расписку определение.

Глава 23
Свободу Тайлеру

В роли диспетчера сегодня пребывал Фёдор Иванович, который попросил передышку в беспрерывных полётах. Мы уже посетили две трети ханов/каганов Степи, так что эта дипломатическая гонка близилась к концу.

Сейчас Фёдор был в верхнем, уже остеклённом помещении аэропорта, откуда наблюдал за полосой и гонял рацию. Он так же видел меня и Карася на полосе и одновременно с рацией общался со мной по телефону.

– Аркадий, да, они заходят на посадку. Только французы сказали, что там не одна девушка, а две.

– Две, одна…

Я в задумчивости смотрел на приземление самолёта. Каждый раз это волнительно и интересно, особенно когда смотришь с земли, где ты как зритель в безопасности.

После того как машина остановилась на полосе, возникла неизбежная пауза, пилоты проверяли технику, общались с диспетчером, бортмеханик (никакой стюардессы в составе экипажа не было, как и напитков в полёте) открывал люк и разворачивал откидной трап.

Со мной рядом тёрся Карась. Он теперь постоянно отирался рядом, ждал, когда я придарю ему машину. Спрашивал об этом по тридцать раз в день.

А я ему неизменно отвечал, что машину будет у него, как только заключу пакт о мире с британцами, потому что обещания – это ещё не документ, не реальность. Обещать – не значит… заключить пакт о мире?

Чтобы сделать своё обещание более реальным, я поручил китайцам привезти мою малолитражку, причём не перегнать, а именно привезти, погрузив в борт большегруза и теперь она прибудет со дня на день.

В нашу сторону ехал мотоцикл, верхом на котором восседал де Жерс. И это было странно, генерал не любил мотоциклы, всё чаще путешествовал пешком.

– Погоди, – я сфокусировался на словах Фёдора. – Две девушки?

– Да, они деталей не знают, но их две. Сели раздельно, но вроде бы знают друг друга.

– Эээээ. Ладно, сейчас выйдут и посмотрим, кого там крылья принесли?

Но российский генерал французского происхождения оказался быстрее.

Лихо притормозив около меня, он с неожиданной прытью сиганул на землю и в одно движение сняв шлем, подскочил ко мне.

– Командующий!

– Господин генерал, ну какой я командующий? Я вообще, этот… урядник, типа сержанта.

– Да чёрт с ними, со званиями. У меня Тайлер пропал.

– Генерал, ну я же его на задание послал. Он не говорил?

– Конечно, говорил. Я ему дал рацию нашу, каждый день с ним общаюсь. Типа сеанс связи, он держит меня в курсе по расследованию. Говорит, что вычислил место, где злодеи скидывают трупы. В лесу. Вчера должен был идти искать. И не вышел на связь.

– Ну мало ли, может он в запой ушёл?

– Он из него не выходил. Это работе не мешает. И батарея запасная есть. А в рации есть автоматический писк по таймеру. Писк был, а Тайлера не было. Значит, техника стоит в подполе в избе, нет именно его. Я весь вечер и половину ночи слушал эфир, вдруг появится. Потом посадил дежурного. Тишина.

– Ты хочешь сказать…

– Он же не похитителей постельного белья вычислял, босс. Там банда, которая контролирует регион. Тайлер говорил, что в этом месте даже городничего нет и вообще никого из полиции не бывает.

Я помрачнел. Маловероятно, что его уход со связи и то, под кого он копал, не взаимосвязано.

Тем временем трап опустился и оттуда вышли пассажиры. Среди прочих была довольно хмурая Ангелина, мой будущий прокурор и… Ну можно было предположить. Второй была Пенелопа Романовна, сияющая от собственной красоты. Да что там, они обе сияли.

– Привет и привет! – я поздоровался с обеими. – Как долетели?

– Знаешь, летели, пообщались в полёте, – Ангелина приставила руки к бокам. – И выяснили кое-какие любопытные детали… Касательно тебя. И меня. И её.

– Да, – подтвердила Пенелопа и отзеркалила жест Ангелины.

Похоже и правда спелись. Сексуальная прокурорша и дочка криминального авторитета, тоже с криминальными наклонностями.

– Знаете, мне пора на войну. Да, пока вы не навыясняли ещё деталей, меня местный каган заставлял меня жениться на его дочке.

– Ты ещё и женился? – в гневе Ангелина была ещё красивее.

– Было не совсем так. Требование было официальным, почти как царский указ. Я сказал, что у меня есть жена. Он мне заявил, что по местным обычаям жён должно быть двое. В общем… Я ему сказал, что вы мои жёны.

– Чтоооо…

– Всё, мне пора на войну с терроризмом, – я прыгнул в коляску к де Жерсу. – Карась, бери мой мотоцикл и вези милых девушек, там у Миши гостиница для ВИП гостей готова. Короче, ты несёшь за них ответственность. Вези меня, генерал. Надо спасать жизнь Тайлера.

– Подозреваю, – генерал нахлобучил шлем, – не только его.

И мы уехали. Как мужчина, я не оглядывался на взрывы за спиной.

– Ты понимаешь теперь, генерал, почему я всей этой женской истории избегаю при помощи войны, политических интриг и градостроительства? Проще в космос слетать.

– А я люблю женщин! – у де Жерса за время жизни в городе Николай отросли усы и сейчас он отпустил руль и подкрутил их.

– Погнали в штаб, – резюмировал я, – Не знаешь, атаман там?

– Там. Ты хочешь привлечь казаков к освобождению Тайлера?

– Я хочу намекнуть всему местному криминалитету что с нашим городом шутки плохи. У тебя есть типа гвардейской роты? Лучшие бойцы?

– Есть. Поехали за единорогами.

– И их привлечёшь?

– Не только.

В штабе мы отыскали карту тех сёл, где последние дни, пока я окучивал ханов и каганов, обретался Тайлер.

– Давай, генерал, расскажи, что знаешь.

– Вот эта деревушка. Аэродром с Митяем здесь, в паре километров. Кое-где хутора и одиночные дома рыбаков и охотников. Но в основном крестьяне, обслуга, работники лесопилок, контрабандисты, разбойники и прочие живут в Кедровике. Там же живёт и Манька с бандой.

– Мы знаем, в они каком доме? Хотя на карте такой детализации нет, – атаман колупнул карту. Село было обозначено там как точка.

Я усмехнулся. Ему бы понравились всякие яндекс карты.

– Не знаем. Тайлер описывал взаимоотношения в банде, криминальные схемы. Он стал мелким подручным, стал расти в банде.

– Внедренец херов, – проворчал я. – Надеюсь, его труп не украшает местные кусты.

– Скорее, болота, он сказал, что трупы прячут там.

– Ни хрена легче не стало, – проворчал я, одновременно активируя татуировку элементаля земли.

В последнее время он, закончив тракт в Степь и формирование рельефа долины города Николай, отдыхал в районе зала элементалей. Типа отпуска.

Мне пришлось его растормошить. Проблема же была в логистике. К Кедровику, за что его любила криминальная братия, не было дороги по земле. Он стоял всего в тридцати километрах от Бийска, где притоки превратили реку в систему непролазных болот и участков леса, ещё и пересечённых ручьями.

Туда можно было приплыть только по реке на лодках. Это делало местные сёла и несколько хуторов недоступными для властей при юридическом вхождении в состав Российской империи.

Дорогу, самую простую просеку по лесу из крайнего туннеля на краю каганата я и попросил обеспечить элементаля. Прямо очень просил.

Про юридический же аспект меня осторожно спросил командир единорогов.

– Господин Майор, нашей помощи просила местная полиция.

– Прямо официально? – с лёгким сомнением спросил он.

– Документов не дали, а так да, просили.

– А то иначе это уж больно напоминает вторжение, – задумчиво проговорил он.

И это он просто не в курсе, что мы с казаками даже в Бийск наведывались. Просто в тот раз я задействовал Четвёртый отряд, а они не склонны задавать вопросы юридического характера. Они вон в Риме архив грабанули и самолёт угнали и ничего, спят спокойно. Они сами и их совесть.

– Но, мои парни готовы, – резюмировал Майор. – Придётся бросить патрулирование на сегодня. Ну раз уж происходит такая заруба, то это профильная задача для единорогов. Борьба же с преступностью, а не политическими врагами.

– Нет у меня политических врагов.

– Ну, тогда погнали. Туннели, мотоциклы, марш-бросок. Всё, как мы любим.

Операцию проводили как боевую и всё же ядро исполнителей составляли единороги, бойцы с полицейским уклоном.

Де Жерс провёл по лесу и расставил вокруг Кедровика пять тяжеловооружённых взводов. Он вообще вёл себя так, словно проводил нападение на окопавшийся отряд ногайцев.

Пока они становились на позиции, захватили двух «языков». Я уж тут попросил помягче, это же был просто пьяненький крестьянин и одинокий охотник, которые сдались без сопротивления.

Штаб был оборудован в яме в паре километров от Кедровика. Туда же привели пленных с кляпами.

Крестьянин от всего происходящего впал в ступор, а охотник, когда понял, что мы не вторжение со Степи, охотно рассказал, в каком доме базируется Манька, благо его тут все знали и вообще нарисовал нам примерную схему поселка.

После того как блокирование было завершено, пошла вторая фаза.

Сельскую неторопливую сонливость разорвал рёв пяти моторов. Все «козлики», которые были в наличии, плюс три мотоцикла.

Они пошли прямиком в село и стали так, чтобы блокировать улицы, которые расходились во все стороны от центра, где располагался водочный магазин.

Дом Маньки и банды был на одной из улиц, которую дополнительно блокировал ещё один взвод франтирёров.

Теперь на место прибыли единороги, которые для начала залегли в кустах. Теперь на сцену выкатился я, вернее «козлик», за рулем которого был я (у нас по-прежнему был большой дефицит водителей).

– Эй, Манька. Выходи! – Проорал я в громкоговоритель.

Мы уже знали, что членов банды одиннадцать и не все они могут быть в этом доме.

Пока из дома никак не ответили, только в окнах мелькали перепуганные лица, я проехался «козликом» по забору, снеся значительную его часть.

К этому моменту единороги, поскольку внимание было приковано ко мне, попрыгали во двор и заняли позиции вокруг дома.

Дверь приоткрылась.

– Пошёл к чёрту, пёс мусорской!

И они, то есть банда, выстрелили прямо из дома сразу из четырёх ружей.

Ну, наверное, на безоружных крестьян это бы произвело впечатление. У единорогов была команда стрелять чуть что на поражение, кроме случая, если Талером прикроются, как живым щитом.

Одно из попаданий разбило моему «козлику» лобовое стекло водительского места, но меня не зацепило, я разумно прятался под рулём и панелью.

В ответ начал стрелять мой пулемётчик.

Пулемётчик у меня был что надо – целый атаман Чуй. Стрелял он скорее для оказания психологического воздействия, потому как первая очередь ушла в крышу.

Тугие удары пуль выбивали клочья из слежавшегося сена, которое как причёска укрывало дом.

А вторая очередь прошлась по стёклам окон, но стрелял он, явно рассчитывая на то, что внутри дома все уже залегли. Потом он перевёл огонь на правую часть дома, поскольку увидел, как Майор, командир единорогов при поддержке ещё двоих бойцов пошли на штурм в дом справа, вероятно с запасной двери.

Скупые одиночные выстрелы единорогов тонули в грохоте работы пулемёта.

Атаман на пару секунд притормозил, поскольку высадил короб пулемётных патронов, перезарядил, поставив рекорд по скорости смены короба и продолжил, в этот раз уже длинными на три-пять выстрелов, очередями.

Майор пошёл на штурм прямо под огнём, что было смело, но оправдано. Как это ни странно, уже помогало то, что и он, и Дмитрий – настоящие кадровые военные.

Парадная дверь распахнулась и оттуда рванули двое с ружьями. Увидев направленный на них пулемёт, они притормозили и прежде, чем пришли к определённому выводу, их сбил с ног Джо.

Штурм был закончен примерно за минуту.

Я подал «козлика» чуть назад, чтобы видеть, что происходит на улице, вдруг кто ещё появится?

Но в деревне с улиц пропали даже куры и бродячие собаки. Дураков, чтобы выяснять, кто тут из пулемёта стреляет, не было.

Единороги хладнокровно вытаскивали трупы и скидывали в штабель, причём делали это на глазах у пленённого Маньки. В отличие от своей банды, он бросил оружие и сдался, а сейчас стоял на крыльце со связанными за спиной руками. Его удерживал один из единорогов. Поскольку на всех, кроме Майора, были ещё и лицевые маски, определить кто, я не мог.

Мы с Чуем наблюдали за работой единорогов, не покидая «козлик», потому что наша огневая мощь могла понадобиться в любой момент.

– Где Тайлер? – тоном спокойным и деловитым как у палача, спросил Майор.

– Ты не имеешь права, я законы знаю, – выдохнул ему в лицо Манька.

Майор хмыкнул, выдернул Маньку из рук бойца и трижды размашисто ударил его лицом о стену.

Надо сказать, что рука у Майора тяжёлая, на брёвнах осталось пара зубов Маньки.

На этом Майор не остановился, вынул из кобуры громадный пистолет HK и с громким выстрелом прострелил Маньке ногу. Пахан схватился за столб, опирающий навес крыльца и побледнел.

Из банды в живых, включая самого Маньку, оставалось четверо и все они сейчас были на улице возле трупов своих товарищей.

При виде того, как их «пахана» бьют, один из них упал на колени:

– Не губи, барин. Всё скажу.

– Говори, – пробасил Майор, повернувшись к тому.

– Не знаю, кто такой Тайлер, но мы вчера одного забулдыгу скрутили, поймали, то есть.

– Если он мёртв, вы все умрете сейчас же. Это понятно? – Майор был по-прежнему пугающе спокоен и всем своим видом показывал, что главный тут не Манька, а он.

– Не говори ему, Бызя, – начал было Манька, но боец на крыльце ударил его в живот, показывая, что против него действует вовсе не гуманная полиция.

– Мы отряд силовых операций города Николай. И тот человек – наш человек. Покажешь, где пленный и мы не станем тебя расстреливать.

Предложение подкупало своей новизной.

Бызя отделился от своих товарищей.

– Я готов вас отвести сейчас же, а этих ублюдков… Они мне никогда не нравились.

Майор показал пальцем на «козлика».

На боковые щитки у двигателя садилось до шести человек. В данном случае он посадил туда этого самого Бызю и Джо.

– Попытается сбежать, пристрелить, – громыхнул Майор. – Ничего страшного, у меня ещё полно готовых к сотрудничеству подозреваемых.

– Генерал, – я включил рацию, – Штурм провели, есть язык, обещает показать, где Тайлер.

– Он живой?

– Давай мы посмотрим, и я сообщу. Пусть все остаются на местах. Мало ли что? Майор взял в плен или положил десятерых. Где-то есть ещё один член банды.

– Шут с ним. Нужен Тайлер. Может с тобой один из взводов отправить?

– Мы пока не знаем, куда. Короче, не надо, мы и пулемёт справимся.

Мы, следуя скупым указаниям пленника, покатили, а остальные части отрядов остались на местах.

Ехать пришлось недалеко, но за пределы села.

У одинокого здания, вероятно, склада пиломатериалов, мы притормозили.

– Пуповин, не пугайся, это я.

– А с тобой кто? Мусоров привёл?

Мы напряглись, особенно атаман. Даже с гнезда он не видел никого внутри здания. Но оттуда видели нас.

– Ты дурак? Это новые подельники пахана. У них видишь, какая машина есть?

– А почему в форме?

– Так надо. Открывай. Пахан велел им отдать того забулдыгу.

Ворота приоткрылись, наперевес с обрезом вышел широкоплечий с косо отстриженной бородой мужик и смерил нас недоверчивым взглядом.

– Это всё очень подозрительно.

В какой-то момент его взгляд упёрся во всё ещё связанные руки Бызи, однако за это время плавными движениями с «козлика» спрыгнул Джо и, хотя ему оставалось до бородача ещё пару метров, когда глаза Пуповина или как там его звали, налились кровью, Джо какими-то невероятным прыжком прыгнул вперёд. Как боевой кот. И наш боевой кот был лучше, чем бородатый чёрт из вражеской команды.

Бызя поморщился, потому что его бывшего коллегу снесло как поездом. Обрез полетел в сторону, а Джо коротко и зло дважды ударил бородатого скептика по голове.

– Я честно пытался, господа хорошие, но вы сами…

– Ты молодец, – перебил его я, выпрыгивая из кабины водителя «козлика». – Будешь, если Тайлер живой.

Джо и тут оказался быстрее. Он пригнул голову и юркнул в темноту склада. Нам осталось только поспешить за ним.

Я не знаю, как Джо так быстро успевал. Он Тайлера не только нашёл, а тот был посажен в нечто среднее между гробом и обитым жестью шкафом, но и освободил, а также уже побивал по щекам, чтобы привести в чувство.

Тайлера явно били, во всяком случае из-за синяков под глазами он походил на якута. Рубаха порвана, на теле ожоги.

Мы, а надо сказать, что с нами пыхтел и Бызя, выволокли короб на улицу, по дороге ещё и пару раз пнув Пуповина.

Атаман не понял, как выковырять Тайлера из короба поэтому принялся его просто ломать, отрывая доски, пока Джо удалось добиться того, чтобы Тайлер открыл глаза.

– Братцы, – он улыбнулся ртом, в котором не хватало некоторых зубов.

– Всё в порядке, мы пришли, – улыбнулся ему Дмитрий.

– Мне бы попить.

– Как знал, – Джо достал фляжку, потом чертыхнувшись, другую, поменьше и отвинтив, протянул к губам детектива.

На лице детектива дрогнула улыбка.

– Да, Тай, это виски. Специально приготовил тебя угостить.

– Ты мне теперь как брат, Джо. Дай обнять тебя, – он не смог пошевелиться из-за опутывающих его веревок, а между тем срезали их, аккуратно чтобы не порезать и без того пострадавшего Тайлера.

Когда мы закончили, Бызя, каким-то неочевидным образом вычислившей во мне главного, стал и проникновенно глядя в глаза спросил:

– Я помог, барин?

– Какой я тебе барин? Ну, помог.

– Я дам показания… Всех сдам. Но мне бы… Отпустите меня, а?

Мы с Дмитрием переглянулись.

– У полковника Чуя есть программа перевоспитания трудных каторжников. Если он согласится.

– Ну, можно. Только и правда, мне нужны сожжённые мосты. Сейчас едем к Майору, даёшь показания, сдавай по полной, чтобы ты больше не мог вернуться к криминальному миру, чтобы они мечтали тебя прикончить. Но для нас главное было забрать Тайлера. Ты можешь и отказаться, голубчик. Просто отправитесь все на каторгу.

– Нет уж, господин полковник. Я же к вам иду в услужение?

– У нас нет слуг, мы казачество.

– Ну, короче. Сказав «А», скажу и «Б». Всех вломлю, всем попомню, как они мою Сайку изнасиловали и зарезали. Думали, я их простил, забыл, что мне всё равно.

– Ну, месть – это интересная мотивация, – пожал плечами Чуй.

Я пересадил за руль Джо, а Тайлера забрал при помощи Шило, переместил к китайцам клана Кай-Мин.

Только сдав его в госпиталь, где теперь обретались Юба, Тайлер и как приходящий пациент – Танлу-Же, я немного успокоился и позвонил Майору.

– Босс, дадите номер телефона главы полиции Бийска? Мы тут вовсю ведём следственные действия, но я бы хотел как, оставить тут взвод франтирёров, остальных вывести, потому что кроме Маньки, тут мирный народ. Мы тут побудем и с нами один «козлик».

– А что Дмитрий? Уедет? Он у тебя рядом, спроси его.

– Да, он тоже хочет всё проконтролировать со своей стороны, я не против. Мы легко находим общий язык. Но когда прибудет полиция из Бийска, чтобы их не напрягали тут войска.

– Согласен. Да, я не против, проси всех назад.

– Ну и нам вообще-то всем интересно, как там Тайлер?

– Доктора сказали, что мы вовремя, его били вчера, били сегодня. Порвали селезёнку.

– Ну, ему важнее печень.

– Всё побитое, рёбра поломаны, зубы, сотрясения, ожоги от сигарет, руки вывихнуты.

– Жить будет?

– Сейчас они его оперируют, но говорят, что прогноз позитивный. Сегодня к нему нельзя, завтра ждут пару человек, не больше.

– Понял. Всё, диктуй данные полиции, я с ними сам решу.

– Что будешь делать? Сдашь банду? – я оставлял решение за ним. Мне было откровенно плевать на Маньку, пристрелит его Майор или нет.

– Мы вообще-то специальный правоохранительный отряд. Берём показания, пишем протоколы, рапорта. Я дам возможность местному главе полиции состряпать приказ вчерашним числом о проведении совместной операции, и он получит готовые материалы уголовного дела. Дальше эксгумируют трупы, проведут обыски и так далее. А ещё у меня тут некий Митяй ошивается.

– Рядом он?

– Могу махнуть, он подойдёт.

– Зови.

…

– Босс?

– Да. Мы устранили твоего Маньку.

– Ага, я видел и слышал. Вы стреляли из пулемёта, босс?

– Я был за штурвалом, а стрелял атаман.

– Ух… В общем, мы с командой собрались и готовы прямо сейчас ехать в Николай. Ну, пока такая суета. Я видел, что вы просеку провели к Кедровику?

– Провели. У вас машины?

– Конные подводы. Вы за нас не переживайте. Только дайте отмашку своим головорезам, чтобы нас пропустили.

– Дам. Так что, мне тебя ждать к себе? Готов приступить к функциям аэропорта и наладить мне тут трафик контрабандистов?

– А что по поводу мира?

– О, это ты в тему. С ногайцами мир, с британцами со дня на день.

– Ну достаточно того, что по Степи мир. Вы же говорили, босс, что формально Британия в войне и не участвовала.

– Ну конечно, они же не дураки. Они подставляют других, а потом такие «выражаем озабоченность».

– В общем, мы тогда побежали собираться в быстром темпе и к вам. Постараемся до ночи успеть.

– Приезжайте хоть в полночь, откроем. Много «вас»?

– Небольшой караван, семь подвод, девятнадцать человек с личными вещами и производственным инвентарём.

– Жду. Всех предупрежу.