Текст книги "Проклятая благодать (ЛП)"
Автор книги: Тилли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Тилли Коул
Проклятая благодать
Серия: «Палачи Аида» – 5
Количество глав: Пролог + 24 главы + эпилог + бонусная глава
Перевод: Саша К (пролог, 1–2 гл.), Виктория Горкушенко (с 3 гл.)
Редактура: Sunshine
Сверка, вычитка и оформление: Алина Семёнова
Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Перевод группы: vk.com/stagedive
Примечание автора
Как и все романы о Палачах Аида, «Проклятая Благодать» (Палачи Аида #5) содержит религиозные практики и переживания, которые, хотя и могут быть незнакомы и неизвестны многим, вдохновлены верованиями и традициями прошлого, существующими сектами и новыми религиозными движениями.
Характер Фиби в этом романе и ее роль «Священной сестры» были вдохновлены истинной верой, найденной в прошлых и существующих сектах и новых религиозных движениях. Практика «сексуальной вербовки» вызывает разногласия и крайне противоречива.
Обратите внимание, что этот роман также содержит графические сцены деликатных и запретных практик, жесткое сексуально обращение и чрезмерное насилие. Это может включать в себя триггеры для некоторых читателей.
Могу ли я, пожалуйста, любезно попросить, чтобы в ваших отзывах, будущих обновлениях и правках не было спойлеров, чтобы все читатели могли получить максимальную отдачу от своего прочтения.
Больше спасибо и счастливого чтения!
Посвящается
Для АК
Я слишком долго ждала,
чтобы написать твою историю
Глоссарий
Терминология Ордена
Орден – новое религиозное движение апокалиптического характера. Учение основано на избранных христианских верованиях и твёрдой вере в то, что Апокалипсис неизбежен. Возглавляется пророком Давидом (объявил себя пророком Господа и потомком Царя Давида), старейшинами и последователями (прим. последователи, ученики, адепты – вполне синонимичны). Ранее возглавлялся пророком Давидом (объявившим себя пророком Господа и потомком Царя Давида), старейшинами и последователями. Преемник – пророк Каин (племянник пророка Давида).
Члены Ордена проживают вместе в уединённой общине в основе образа жизни лежат традиции и умеренность, полигамия и неортодоксальные религиозные обряды. Верят, что «внешний мир» представляет собой греховность и зло. Не контактируют с теми, кто не входит в общину.
Коммуна (община) – все имущество, принадлежащее Ордену и находящееся под контролем пророка Каина. Отдельно расположенное поселение. Находится под охраной последователей и старейшин, обеспечено оружием на случай атаки из внешнего мира. Мужчины и женщины находятся в разных помещениях коммуны. Окаянных держат подальше ото всех мужчин (за исключением старейшин) в их отдельных комнатах. Территория окружена по всему периметру забором.
Новый Сион – новая община Ордена. Создана после того, как предыдущая коммуна была разрушена в битве против Палачей Аида.
Старейшины Ордена (первоначальной Коммуны) – их четверо: Гавриил (умерший), Моисей (умерший), Ной (умерший), Иаков (умерший), их обязанность – следить за ежедневным существованием коммуны. В иерархии Ордена стоят сразу после пророка Давида (умершего). Они ответственны за обучение Окаянных.
Старейшины Совета Нового Сиона – мужчины с наиболее высоким статусом в Новом Сионе. Назначаются пророком Каином.
Десница пророка – должность брата Иуды (умерший). Второго по старшинству после пророка Каина. Участвует в управлении Новым Сионом и принятии всех религиозных, политических и военных решений, касающихся Ордена.
Последователи-охранники – мужская часть Ордена. Сосредоточены на защите земель коммуны и членов Ордена.
Дань Господня – ритуал сексуального акта, проводимый между членами Ордена: мужчиной и женщиной. Имеется верование в то, что таким способом мужчина постепенно приближается к Господу. Дань воздается на коллективной церемонии. Для достижения трансцендентного (то есть внеопытного, запредельного, ментально ощущаемого, но не регистрируемого мышлением) переживания используются наркотики. Женщинам запрещено испытывать удовольствие в наказание за первородный грех Евы, и они обязаны исполнить акт, как часть их сестринского долга.
Пробуждение – обряд посвящения в Ордене. На восьмой День рождения каждая девочка сексуально «пробуждается» членом общины или, в особых случаях, старейшиной.
Священный круг – религиозный обряд, построенный на понятии «свободной любви». Половой акт и сексуальные действия со многими партнерами при большом скоплении людей.
Священная сестра – избранная женщина Ордена, которой поручено покинуть коммуну, чтобы распространять идеи Ордена посредством сексуальных действий.
Окаянные – женщины/девушки в Ордене очевидно слишком красивые и тем самым греховны по сути. Живут отдельно от остального сообщества. Считаются слишком соблазнительными для мужчин. Окаянные, как принято считать, повышают вероятность того, что мужчину поглотят сомнения, и он собьётся с праведного пути.
Первородный грех – христианский богословский термин (этот термин ввел в общий оборот Аврелий Августин, но авторство ему не принадлежит, определить авторство практически невозможно, версий много), который означает, что человечество рождено во грехе и имеет врождённое желание поклоняться Господу. Первородный грех результат неповиновения Адама и Евы Господу, поскольку они вкусили запретный плод в Эдеме. В учениях Ордена (созданных пророком Давидом), Ева считается виновной в искушении Адама совершить грех, таким образом, сёстры Ордена считаются рождёнными как искусительницы и соблазнительницы, они обязаны подчиняться мужчинам.
Шеол – ветхозаветное слово, в иудаистической традиции Царство мертвых. Греческие синонимы переводятся как «яма», «могила», «преисподняя»; др. – евр. «неисследованный, непознанный». Устройство Шеола подобно дантовскому Аду, наказания в котором зависят от вины. Он невообразимо глубок и фактически живое чудовище, куда самых отъявленных грешников также отправляют живьем.
Глоссолалия – непонятная речь, возникающая у верующих во время переживания религиозного экстаза. Принятие Святого Духа.
Диаспора – расселение людей определенной национальности на чужбине.
Холм погибели – холм на окраине коммуны. Используется для изоляции обитателей нового Сиона и для наказаний.
Люди дьявола – упоминание об МК Палачи Аида.
Супруга пророка – женщина, избранная пророком Каином, чтобы удовлетворять его сексуальные потребности. Пользуется высоким положением в Новом Сионе.
Главная супруга пророка – назначается пророком Каином. Пользуется высоким положением в Новом Сионе. Из всех жён ближе всех к пророку. Самый предпочтительный сексуальный партнер.
Божественная медитация – акт духовного сексуального контакта, практикуемый членами Ордена, которые верили, что через сексуальное удовлетворение достигается более тесная связь с Богом.
Репатриация – возвращение на родину. Репатриация Ордена предполагает возвращение в Новый Сион всех членов веры из иноземных коммун.
Первое прикосновение – первый половой акт с девственной женщиной.
Терминология Палачей Аида
Палачи Аида – мотоклуб Вне Закона – «один-процент». Основан в Остине, Техас, 1969.
Аид – в древнегреческой мифологии бог подземного царства мёртвых.
Материнское отделение/Головный чаптер – первая ветвь клуба. Первичное отделение.
Один-процент (однопроцентники) – Американская мотоциклетная ассоциация (AMA), которая, вероятно, однажды объявила, что 99 % байкеров – законопослушные граждане. Байкеры, несоблюдающие правила АМА называют себя «однопроцентники» (тот самый незаконопослушный 1 %). Подавляющее большинство «однопроцентников» состоят в МК Вне Закона.
Байкерский жилет – кожаный жилет, который носят байкеры вне закона. Украшенный лоскутками ткани и нашивками, отображающими уникальные цвета клуба.
Патч – нашивка с цветами клуба
Пришит – слово используемое, когда новый участник одобрен для полноправного членства в клубе.
Церковь – место/комната для встреч полноправных членов клуба. Проводятся Президентом клуба.
Старуха – женщина, получившая статус жены. Находится под защитой своего партнёра. Этот статус считается уважаемым среди членов клуба.
Клубная Шлюха – женщина, которая появляется в клубе, чтобы участвовать в случайных половых связях с членами клуба.
Сучка – женщина в байкерской культуре. Ласковое обращение.
Исчезнувший/Ушедший к Аиду – сленг, обозначает умирающего/мертвого.
Встречающийся/Исчезнувший/Ушедший к лодочнику – сленг, означает умирающего/мёртвого. Здесь идёт ссылка на Харона из греческой мифологии. Харон был перевозчиком мертвых, демоном преисподней (Дух). Платой за перевозку души умершего в царство мёртвых через реки Стикс и Ахеронт (прим. Харон вез души по подземным рекам) к Аиду являлись монеты (обол), располагаемые на глазах или под языком у покойника на похоронах. Тот, кто не платил пошлину оставался бродить по берегам Стикса в течение ста лет.
Снег – кокаин.
Лёд – метамфетамин.
Смак – героин.
Организационная структура Палачей Аида
Президент (През) – лидер клуба. Тот, Кто Держит Молот, являющийся символом абсолютной власти, которую имеет Президент. Молот используется для поддержания порядка в Церкви. Слово Президента – это закон внутри клуба. Он принимает советы от старших членов клуба. Никто не оспаривает решений Президента.
Вице-президент (ВП) – второй в клубе после Президента. Выполняет приказы Президента. Главный в поддержании связи с другими отделениями клуба. Уполномочен исполнять все обязанности и работу в случае отсутствия Президента.
«Дорожный капитан»/«Властелин дороги» – отвечает за все выходы клуба. Исследует, планирует и организовывает все выходы и выезды клуба. Размещает Оружейного пристава, отвечает только перед Президентом или ВП.
Сержант/Оружейный пристав – отвечает за безопасность клуба, охрану и поддержание правопорядка во время клубных встреч. Отчитывается о нарушениях Президенту и ВП. Ответственный за безопасность и защиту клуба, его членов и Потенциальных Клиентов.
Казначей – хранит записи всех доходов и расходов. Хранит записи про все введённые и исключённые клубные патчи и цвета (прим. – а вот здесь возможен нюанс – цвета ладно, но возможно он хранит записи о тех членах клуба, которые когда-либо были приняты и исключены).
Секретарь – ответственный за создание и поддержание всех клубных отчётов. Обязан предупреждать членов клуба о чрезвычайных заседаниях.
Проспект – кандидат в члены МК. Присоединяется к выходам, но не имеет права посещать Церковь.
Пролог
АК
Плано, Техас
11 лет назад…
– Я буду служить в морской пехоте! – сказал я, примчавшись на кухню.
Девин сидел за столом, работая над двигателем своего байка. Он поднял глаза. Его лицо было испачкано смазкой.
– Что? – воскликнул он, нахмурив брови.
Пытаясь отдышаться от бега, я остановился. Скинул кожаную куртку и бросил ее на спинку стула.
– Я только что завербовался, – ответил я с улыбкой, дерьмово пытаясь скрыть волнение в своем голосе. – Совсем как ты. Я присоединился к Корпусу.
Девин казался удивленным.
– Черта с два.
Мое возбуждение начало ослабевать.
– Дев…
Он бросил двигатель с глухим звуком на стол. Потом поднялся на ноги и провел рукой по лицу.
– Ксав, какого хрена ты сделал?
– Что? Что не так?
Мой брат вздохнул и выглянул в кухонное окно.
– Что не так? Что не так?
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться.
– Это не та жизнь, которую я хотел для тебя. Ты мой чертов младший брат, и у тебя в этой тупой башке больше мозгов, чем я когда-либо имел. Я рассчитывал, что ты поступишь в колледж или еще куда-нибудь. Только не в гребаный Корпус.
– Я не хочу поступать в колледж, Дев. Хочу быть в Корпусе и сражаться. Я хочу сражаться рядом с тобой.
Девин все еще стоял лицом к окну, но я заметил, как он начал дрожать.
– Дев… – попробовал я снова, но понятия не имел, что еще сказать.
Мой брат вел себя странно.
– У тебя нет ни малейшего понятия, какого это быть там, Ксав, – наконец он повернулся ко мне с чертовски затравленным взглядом, произнося каждое слово как выстрел. – Ты ни черта не можешь себе представить.
Не в силах вынести его растерянного вида я подошел к нему и положил ладонь на его напряженную руку.
– Я хочу сражаться, Дев, – начал я и рассмеялся, зная, что сейчас буду звучать очень жалко. – Хочу сражаться за нашу страну, как и ты. Я, бл*дь, хочу быть похожим на тебя, Дев. Всегда хотел.
Глаза Девина засияли. Вздохнув, он схватил меня за шею и притянул к своей большой груди. Я с трудом дышал, пока он крепко обнимал меня.
– Когда ты должен отбыть?
– Через восемь недель.
– Твою мать, парень, – сказал он. – Какая специальность?
– Снайпер-разведчик, – я пожал плечами. – Ты же знаешь, как хорошо я стреляю.
Девин напрягся, затем заставил себя расслабиться. Должно быть, прошло несколько минут, прежде чем он отпустил меня.
Мне было восемнадцать, ему – двадцать шесть. Он вступил в Корпус в моем возрасте, только так он смог вытащить нас из дерьмового существования с нашими родителями, которые беспробудно пили, и дал нам лучшую жизнь.
Он спас нас. Вытащил из этой чертовой канавы.
Он был моим гребаным героем.
Девин отстранился и поцеловал меня в лоб. Сейчас я был на пару дюймов выше его и все еще рос, но всегда чувствовал себя маленьким рядом с братом. Просто у него было больше жизненного опыта, теперь его было сложно удивить. После двух последних кампаний – в Ираке, была наихудшей – кое-что изменилось. Я это знал, потому что он скучал по дому. Но если я буду там, рядом с ним, он больше не будет одинок. Настоящие братья по оружию.
– Я хотел лучшего для тебя, парень, – объявил он.
Я смотрел ему прямо в глаза.
– Сражаться бок о бок с тобой за нашу страну и свободу? Это лучшее, что может быть, черт возьми, – тихо ответил я.
Лицо Дева не изменилось. Я не видел на нем никакого проявления счастья. Только разочарование.
– Я имел в виду, стать врачом или адвокатом, или типа того, Ксав, – он постучал по моей голове. – Профессия, где бы ты использовал это.
– Снайпер – это чертовски круто, Дев. Даже офицер по вербовке согласился. Умный, терпеливый, сосредоточенный. Нужен особый тип людей, чтобы быть снайпером. Навыки есть не у всех, – моя грудная клетка была переполнена. – Я могу стать одним из них.
Я проглотил комок, который внезапно застрял у меня в горле.
– Я могу быть хорош в этом… как ты. Отличный морской пехотинец.
Плечи Дева поникли, но затем выражение гордости появилось на его лице.
– Я знаю, что ты сможешь, – хрипло сказал он. – Я об этом не беспокоюсь, никогда не беспокоился. Я просто… просто…
– Мы сможем сражаться вместе, а в отпуске возвращаться домой, пить пиво, заниматься нашими Харлеями и просто, бл*дь, кататься, пока нам не придется снова уехать. Это моя чертова Американская мечта, – я широко улыбнулся. – Только представь себе, Дев. Это будет наша жизнь.
Я смотрел ему прямо в глаза.
– Для меня нет ничего лучше, чем семья, защита нашей страны и езда на байке по свободным дорогам. Это то, чего я хочу. Серьезно.
Дев выглядел так, будто не собирался соглашаться, как будто он все еще хотел сказать какую-то хрень, чтобы отговорить меня, но затем из дверного проема раздался голос.
– Чего ты действительно хочешь, Ксавьер?
Я обернулся и увидел Тину, мою невестку, которая с любопытством наблюдала за мной и моим братом.
Прежде чем я успел ответить, Дев обнял меня за шею и сказал:
– Этот маленький ублюдок только что вступил в Корпус. Спайпер-разведчик.
Глаза Тины расширились, и я увидел, как в ее голубых глазах смешались гордость и тревога.
– Ксавьер? Это правда?
– Да, мэм.
Она поднесла руку ко рту, бросилась вперед и заключила меня в объятия.
– Я так тобой горжусь, – прошептала она и отошла. – Теперь мне придется беспокоиться о вас двоих, когда вы будете в отъезде. Отлично!
Я наиграно похлопал Дева по плечу.
– Я позабочусь о нем, обещаю, – сказал я и рассмеялся, когда мой брат закатил глаза.
Тина тоже смеялась, но я заметил, что она была чем-то обеспокоена.
Она и Девин были вместе с пятнадцати лет. Тина всегда говорила, что я для нее, как брат; так она ко мне относилась. Но она была больше чем сестра. Для меня она была единственной матерью, которая у меня когда-либо была. Она растила меня, заботилась обо мне, когда я болел, и помогала со школой. Когда Дев уезжал на службу, были только она и я. Ну, она, я и …
– Дядя Ксав!
Маленькие ножки застучали по полу коридора, и в комнату влетел мой четырехлетний племянник.
– Зейн! Иди сюда, парень! – Он врезался в мои ноги, и я поднял его.
– Знаешь, что? – сказал я, когда он положил голову мне на плечо.
Он поднял голову и уставился на меня.
– Я буду солдатом, как и твой отец.
У него драматически отвисла челюсть.
– Ух ты! Настоящим солдатом? Совсем как мой папа?
– Да.
– Круто!
– Ну, – сказал Девин рядом с нами, – похоже, нам лучше пойти и купить бифштексов. Не каждый день твой младший брат становится гребаным мужиком.
– Гребаным мужиком! – громко повторил Зейн.
Я не мог удержаться от смеха, глядя на его милое личико. Я любил этого ребенка. Он был моей чертовой тенью, никогда не оставлявшей меня в покое. Внезапная боль пронзила мой живот. Я буду скучать по своей семье, когда поеду на службу, но никто не сравнится с этим маленьким засранцем. Лучшее, что есть в моей жизни.
Тина взяла Зейна из моих рук и постучала пальцем по его носу.
– Не ругайся, малыш. Только взрослые могут это делать.
Зейн выглядел так, будто хотел поспорить, но Тина одарила его своим знаменитым взглядом, который говорил всем нам, мужчинам Дейерса, заткнуться или встретить ее гнев лицом к лицу.
Зейн фыркнул, но ухмыльнулся, когда я украдкой подмигнул ему. Теперь я мог видеть будущее. Зейн был таким, как я и Дев. Чертов Дейерс до мозга костей. Он, без сомнения, последует за нами в Корпус. Мы все будем служить флагу и состаримся вместе.
Руки Девина опустились мне на плечи.
– Давай прокатимся и устроим барбекю. А затем сделаем тебя лучшим снайпером, который когда-либо сражался за наш флаг.
Именно это мы и сделали.
И это был лучший день в моей жизни.
Глава 1
АК
Лагерь Палачей Аида
Остин, штат Техас
Настоящее время
Я расстегнул пуговицы на своей куртке и попытался втянуть немного гребаного воздуха сквозь густую жару. Ворота захлопнулись за нами. Я протянул руку и вытер песок с лица. Казалось, что все мое тело состоит из него.
Я едва мог заставить свои ноги двигаться, был так чертовски измотан. Взглянул на свою руку и увидел, как она предательски дрожит.
– Ты в порядке? – спросил Боунс.
Я посмотрел на своего корректировщика и самого близкого друга. Его лицо тоже было белым, но я мог сказать, что он, как и я, был чертовски уставшим. Странная смесь адреналина и вины пронзила меня, когда я вспомнил последние два дня. Звук пуль, вылетающих из моего ствола и рассекающих череп ублюдков.
– Прямое попадание, – произнес Боунс рядом со мной, пока я не отрывал глаз от своих целей. – Три, – сказал Боунс, его неуклюжие руки потянулись, чтобы снять шлем.
Я кивнул в знак согласия, но ничего не произнес. Не был уверен, что мой рот будет функционировать.
Гребаная троица.
Каждый – прямое попадание.
И тут я увидел его, выходящего из палатки. Он бросился ко мне.
– Ксав! – позвал он.
Я остановился, как вкопанный, мои ноги хрустели по песку. Рука Боунса опустилась на мое плечо.
– Увидимся позже, ладно? Поспи немного.
– Да, – ответил я.
Боунс отошел, а я посмотрел на своего брата.
– Я услышал по радио.
Девин положил руку мне на голову, а потом опустил ее на плечо. Теперь волос не было. Они были сбриты. Морпех до мозга костей.
– Ты в порядке?
– Да, – сказал я и рассмеялся. Не имея ни малейшего понятия, почему. – В порядке.
Я огляделся вокруг – палатки, снующие вокруг морские пехотинцы, грузовики, которые загружали и разгружали. Это было чертовски странно по сравнению с тем, что происходило здесь. Снаружи и внутри ворот – два совершенно разных мира.
– Три.
Я почувствовал, как рука Девина отпустила меня.
– Я убил троих ублюдков.
Я снова рассмеялся и почувствовал, как нервная улыбка растянулась на лице, но сердце бешено колотилось. И рука не переставала чертовски дрожать.
Девин обнял меня за плечи и повел от входа на базу.
– Да ладно тебе, Ксав. Тебе нужно выпить.
Я позволил Девину отвести меня в его палатку. Но даже когда он усадил меня и протянул виски, я не выпускал из рук пистолет. Я видел, что он смотрит на меня с беспокойством, но мне было все равно. Я только что убил троих человек. Мои первые подтвержденные убийства.
Когда мой стакан опустел, Девин снова наполнил его.
– Стало легче?
Он сел на край своей постели, прямо передо мной. Я встретился с ним взглядом.
– С этого момента это станет твоей второй натурой и больше тебя так не потревожит. Я обещаю.
Я сделал глубокий вдох и позволил его словам дойти до меня, надеясь, что он был прав…
Запах жареного бекона вырвал меня из сна. Мое сердце забилось как сумасшедшее, когда я вспомнил тот день. Руки дрожали, как будто я очутился в сухом пекле. На этой чертовой базе… с Девом.
«Успокойся, бл*дь», – сказал я себе, пытаясь выбросить воспоминания из головы.
Прошло пять минут, прежде чем они исчезли.
Мои веки, казалось, весили тонну, когда я приоткрыл их и заморгал из-за солнца, лучи которого проникали через мое окно. Я застонал и схватился за голову, когда последствия вчерашней текилы ударили в череп, крича огромное гребаное «привет, помнишь меня?»
– Дерьмо, – прорычал я, свесив ноги с кровати и ожидая, когда комната перестанет крениться набок.
Как только кресло-качалка в углу перестало вращаться, я поднялся на ноги и потянул затекшую шею.
Я почувствовал дискомфорт на груди и посмотрел вниз; затем увидел гребаные следы ногтей, тянущиеся от шеи к паху. Я спал в джинсах, явно слишком пьяный, чтобы раздеться.
Какого хрена произошло?
Я влетел в ванную и закрыл глаза, когда помочился примерно литром текилы.
Подошел к раковине и брызнул в лицо холодной водой, затем прополоскал рот, чтобы не было такого вкуса, будто кто-то забрался внутрь и умер. Я толкнул дверь и отправился на запах бекона.
Малыш Эш стоял у плиты, уже одетый в джинсы и свою жилетку Палачей. Гребаный мини-Флейм в моем доме. Татуировки, пирсинг и эти чёрные, как ад, глаза.
Он поднял взгляд, когда я вошел на кухню. Маленький ублюдок имел наглость ухмыльнуться мне. Я показал ему средний палец и тяжело опустился за стол. Передо мной приземлились два напитка: стакан апельсинового сока и рюмка текилы.
Я застонал, когда опрокинул «Патрон» (прим. пер. – название марки текилы), а затем осушил стакан апельсинового сока.
– Спасибо, парень, – сказал я и услышал, как этот маленький засранец засмеялся. – Как, черт возьми, ты не страдаешь от похмелья, маленький ублюдок? Последнее, что я помню, ты и Слэш делали фотки Джеймсона и Вика.
Он пожал плечами.
– Так и было. Просто у меня его не бывает.
– Ненавижу тебя.
Я лениво ударил его в бок, но ублюдок просто отодвинулся.
Я провел рукой по глазам. Запах еды ударил мне в ноздри, и я опустил руку, чтобы увидеть перед собой полноценный завтрак. Мой желудок одобрительно заурчал. Эш все еще ухмылялся, поэтому я кивнул и сказал:
– Ладно. Ты прощен.
– За что? За то, что мне всего шестнадцать и я пью лучше, чем ты, старик?
Я набил рот яйцами с жирным беконом и проглотил еду.
– Я сделаю тебе поблажку. Только потому, что прямо сейчас мне потребовалось бы слишком много сил, чтобы прописать тебе.
Я смел всю свою еду, затем откинулся назад, проведя рукой по животу. Вздрогнул, когда пальцы прошлись по свежим царапинам на прессе.
– Ты знаешь, что произошло?
Малыш Эш опустил вилку и пошевелил бровями:
– Конечно, – он откинулся на спинку стула и сделал вид, что задумался. – Она была около пяти футов (примерно 180 сантиметров), ярко-синие волосы, и у нее были самые большие сиськи, которые ты когда-либо видел.
Я ломал голову, пытаясь вспомнить клубную шлюху, но смог лишь выхватить вспышки того, как я трахал ее на своей кровати в клубе… как она выбивала дерьмо из моей груди, когда я перевернул ее и начал заново.
Это и ее фальшивые стоны. Клубные шлюхи. Они должны научиться просто лежать на спине и быть хорошими маленькими емкостями для спермы, без всех этих гребаных пронзительных мяуканий.
– Черт, – простонал я.
Эш замолчал, затем, глядя на меня сквозь свои черные пряди волос, спросил:
– Ты помнишь, о чем я говорил с тобой прошлой ночью?
Я попытался собраться с мыслями. В конце концов, сдался и покачал головой.
– Прости, парень. Мне нужно, чтобы ты освежил мою память.
Эш наклонил голову, и внезапно вернулся тот ребенок, которым он был, когда мы нашли его в той гребаной дыре в Западной Вирджинии. В последнее время у Малыша Эша все шло хорошо. Этот маленький засранец был счастлив. Он заслуживал доверия. Отлично вписался в клуб. Ему нравилось с Палачами, он делал все возможное, чтобы остаться, отчаянно старясь угодить, как будто думал, что в любую минуту мы пошлем его к черту.
Мы бы так не поступили. Теперь он один из нас. И все же я был уверен, что Эш никогда не позволит себе поверить в это. К тому же этот парень любил своего брата. А Флейм… ну, Флейм был гребаным Флеймом. Но я знаю брата лучше, чем кто-либо. Он любил Эша, просто имел хреновую способность показать или сказать ему об этом.
– Я… я говорил, что интересуюсь морской пехотой. Снайпер-разведчик, как и ты.
Я не ожидал услышать эти слова. Поэтому не предполагал, что будто чертов металлический прут врезался мне в живот, когда он их произнес. Я застыл, уставившись на Эша, его голова была опущена, руки нервно сцеплены на столе.
– Ты хочешь вступить в Корпус?
Мое горло першило, была целая битва, чтобы вымолвить предложение.
– Тебе всего шестнадцать.
– Я знаю, но ты уже несколько месяцев учишь меня стрелять, и ты сам сказал, что я хорош.
– Ты хорош, на самом деле, ты чертовски великолепен, но ты все еще учишься в школе.
Малыш Эш кивнул, но я видел, что он был расстроен моей реакцией. Я наклонился вперед.
– Тебе не нравится в школе?
– Все в порядке.
Я вздохнул, стараясь держать себя в руках. Этот разговор был слишком знакомым. Моя кровь застыла в жилах, и я чувствовал, как словно две массивные руки, черт возьми, душили меня.
– Малыш Эш, – тихо сказал я, наблюдая, как его лицо вытянулось. – Посмотри на меня.
Он сделал то, что я сказал. За все те месяцы, что он прожил со мной, парень ни разу не сделал ничего плохого. Всегда делал, как я говорил. В этом отношении из него получился бы офигенный морской пехотинец – послушный, дисциплинированный. Но я не собирался позволить этому случиться в мою смену.
Ни одного гребаного шанса.
– Ты в порядке? – спросил Эш.
Я поерзал на стуле.
– Ты умный, малый. Ловкий. Но все еще молодой. Я знаю, что ты так не думаешь или, по крайней мере, не ощущаешь. Черт, после всего, что ты пережил, я понял это. Ты не обычный подросток. Не одержим погоней за киской и всем тем, что делают другие шестнадцатилетние парни. Но я не собираюсь подписывать тебе досрочное вступление в Корпус. Этого не будет.
Эш выглянул в окно.
– И я чертовски уверен, что Флейм тоже не позволит тебе присоединиться.
Голова Эша резко повернулась ко мне, и на его лице появилось удивленное выражение.
– Наш брат не смог бы справиться с твоим отъездом, так как насчет того, чтобы мы не давали ему повода злиться на нас, а?
– Флейм? – в замешательстве спросил Малыш Эш. – Я…
Его плечи поникли.
– Я не уверен, что он будет возражать.
Ещё как будет. Причина, по которой Эш искал именно у меня совета касательно карьеры морского пехотинца.
Я взял полупустую чашку кофе Эша и залпом выпил горячую жидкость.
– Я понимаю, что он не очень-то с тобой разговаривает. Понимаю, что большую часть времени он проводит с Мэддс. Но я говорю тебе, что этот психованный ублюдок любит тебя больше, чем он когда-либо сможет сказать. Понятно?
Эш сглотнул, и черт меня побери, если я не видел, как его глаза начали слезиться.
– Ты так думаешь?
Я положил руку ему на плечо.
– Ты один из тех, кого он подпускает к себе. Конечно, есть Мэддс, потому что она его сучка и достучалась до него, когда ни один другой ублюдок не смог. Есть я и Вик. История уходит далеко в прошлое – мы видели и прошли через много дерьма вместе.
Я сжал сильнее его плечо.
– И наконец есть ты.
Эш резко втянул воздух и медленно выдохнул.
– Он же Палач до мозга костей, готов на все ради своих братьев, но он никогда не подпускал остальных так, как нас.
Я указал на окно, на наше небольшое скопление домиков в глубине территории лагеря Палачей.
– Вот это, прямо здесь, удерживает его от срыва. И, хочешь – верь, хочешь – нет, но сейчас ты тоже принимаешь в этом огромное участие.
Тиски вокруг моего горла ослабли, когда я увидел, как тень улыбки коснулась проколотых губ пацана.
– В данный момент, парень, ты четвертый член нашей гребаной маленькой троицы, – я улыбнулся. – И я не собираюсь бороться с бешенным Флеймом, когда мы скажем ему, что я подписал твой призыв. Я вроде как поклонник своего члена и предпочел бы держать его подальше от зазубренного ножа твоего брата, а больше в тугих, влажных кисках.
Малыш Эш рассмеялся, и я с облегчением улыбнулся, подвигая ему свою пустую тарелку.
– А теперь приступай к делу. Эти тарелки сами себя не помоют.
Эш встал из-за стола, но как только собрал тарелки, я остановил его за локоть.
– Я думал, тебе в любом случае нравится возиться с мотоциклами. Ты проводишь часы, работая с Флеймом над его Харлеем или в мастерской с Тэнком. Тэнк говорит, что ты себя недооцениваешь, может быть, ты лучший механик, который у нас есть. Ты с Палачами. Ты устроился в жизни.
– Мне нравятся мотоциклы, – сказал он после долгой паузы. – Вообще-то они мне очень нравятся. Они представляют какой-то смысл для меня.
– Тогда держись этого, ладно? И как только ты станешь полноправным членом клуба, то получишь часть дохода Палачей. Бл*дь, ты будешь в шоколаде, парень.
Ему явно нравилась идея стать членом клуба, потому что он просиял от гордости.
– А теперь возвращайся к тарелкам, – произнес я. – Пока тебя не приняли, ты должен выполнять тяжелую работу, – я пожал плечами. – Например, как эта.
– Да, сэр, – сказал говнюк, зная, что я ненавижу его молодую задницу, заставляющую чувствовать, что я старый.
Гребаный сэр.
Я потянулся к шкафчику, достал две таблетки «Адвила» и проглотил их, не запивая. Как раз тогда, когда встал, чтобы сходить в душ и туалет, входная дверь распахнулась, и рыжее чудовище шагнуло внутрь.
– Доброе утро, кончающие шлюхи! Сегодня прекрасный гребаный день!
Я громко застонал, когда ужасный голос Вика пронзил мой череп. Я посмотрел на него, улыбающегося как уродливый великан. Он мгновенно втянул носом воздух, бросился к плите и проверил остатки еды.
– Я начинаю думать, что мне тоже надо найти чертового арендатора. Он готовит, убирает… бл*дь!
