Текст книги "Ревейдж (ЛП)"
Автор книги: Тилли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
С моим прекрасным монстром. С моим сердцем.
Валентин не выпускал моих рук, а я – его. В конце концов, я откинула голову назад для того, чтобы он прижался своими губами к моим в быстром обжигающем поцелуе.
Прервав поцелуй, он заглянул мне в глаза и сказал:
– Я люблю тебя, kotyonok (котенок). Так сильно.
Широко улыбаясь, я осыпала его поцелуями и ответила:
– Я тоже тебя люблю.
Валентин вздохнул и перекатил нас обратно на кровать. Мы оставались рядом, пока он не вышел из меня и не притянул к своей груди. Я растянулась поперек его тела. Крепко держа меня, он спросил:
– Так ты моя? Сейчас и навсегда моя?
Мое сердце забилось сильнее, и спокойствие окутало меня.
– Да, – сказала я без тени сомнения, – я твоя. Я принадлежу тебе. Ты обладаешь мной и владеешь мной. Как и я тобой.
Валентин крепче прижал меня к себе. Когда я подняла глаза, он улыбался. От этого зрелища у меня перехватило дыхание. Он не был монстром, каким себя считал, он был просто моим Валентином. Похитителем сердца.
Я уже закрыла было глаза, довольная тем, где нахожусь, когда он вдруг спросил:
– Что теперь, Зоя? Что будет теперь, когда мы свободны? Я никогда не думал так далеко вперед, и теперь, когда мы здесь, я понятия не имею, что будет дальше.
Мои глаза открылись, и я придвинулась, чтобы опереться на грудь Валентина. Встретившись с ним взглядом, я призналась:
– Я не знаю, малыш, но что бы ни случилось, мы сделаем это вместе.
Он кивнул, задумавшись, и я поняла, что он думает об Инессе. Поцеловав его, я снова положила голову ему на грудь. Засыпая, я почувствовала, как рука Валентина скользнула вниз по моей спине, и он прошептал сам себе:
– Больше никакого одиночества. Я никогда больше не буду один.
Мои губы растянулись в легкой довольной улыбке.
А потом я задремала.
Влюбленная. Свободная от кошмаров.
И с полным сердцем.
Глава 23
Лука
Две недели спустя…
Кирилл встал из-за обеденного стола, когда все закончили прием пищи. Он вышел из комнаты и направился в кабинет моего отца. Мой отец, Заал и я поднялись со своих мест, чтобы последовать за ним.
Я оглянулся и увидел, что Валентин смотрит нам вслед. Он никогда не говорил во время таких приемов, да и Зоя тоже. Они ели и отвечали на вопросы, когда их спрашивали, но ужин с Братвой, казалось, выбивал их обоих из колеи. Я вспомнил, каково это быть новичком в этой «нормальной» жизни. Где ты больше не сидишь взаперти, как чертово животное или, в случае Зои, не являешься мишенью. Черт, Заалу было все еще трудно, но, по крайней мере, у него была Талия. Зоя и Валентин казались потерянными, но при этом они никогда не отпускали друг друга, и до сих пор были вместе.
Это было самое главное в этой жизни.
Заал уже пытался наладить отношения с Валентином. Медленно, но он пытался. Зоя тоже старалась проводить время с семьей, с Талией, позволяя моей сестре погрузиться в ее жизнь, как Талия делала со всеми, кого встречала.
Но Киса? Мое сердце сжалось, когда я подумал о том, как она вмешалась, чтобы привести Зою в нашу жизнь. И я видел, что Зоя ее обожает. Но именно такой и была моя жена.
Лицо Кирилла засветилось интересом, когда он официально познакомился с Валентином. Массивный мужчина вошел в дом моих родителей с бритой головой и изуродованным шрамами лицом, с красной отметиной в дюйм толщиной от ошейника, который был обернут вокруг его шеи долгое время. Я знал, что видит Пахан: русское чудовище. Обучен убивать, эксперт по пыткам и через Зою связан с нашей семьей. Валентин был влажной мечтой Пахана. То, что он умел делать, и то, как он был сложен и выглядел достаточно угрожающе, чтобы наши враги упали в покорности к его ногам.
Глаза моей мамы расширились, когда Валентин вошел в комнату впервые две недели назад. Он выглядел как персонаж из фильма ужасов по сравнению с милым лицом Зои, его рука крепко сжимала ее. Но мама взяла себя в руки и прижала его к груди. Он был принят нашей семьей.
Кто-то прочистил горло. Когда я поднял глаза, в дверях стоял отец. Он махнул рукой, приглашая меня войти внутрь. Я вошел в кабинет и занял свое место по другую сторону стола от Кирилла, который налил нам по стопке.
Откинувшись на спинку кресла, Кирилл начал разговор:
– Итак, Арзиани… – он сделал паузу и выпил водку высшего сорта.
Я замер, отчаянно желая узнать, что удалось выяснить нашим инсайдерам и инсайдерам Заала.
Кирилл покачал головой. Впервые за все время я заметил на его суровом лице намек на беспокойство. Мой желудок сжался от нарастающего напряжения. Кирилл никого и ничего не боялся, он был так уверен в нашей Братве, что это граничило с высокомерием.
Когда он поставил стопку обратно на стол, его лицо исказилось от гнева. Прочистив горло, он заговорил:
– Арзиани – это подпольное грузинское предприятие. Но отличное от всего, что я слышал ранее. Из этого могу сделать вывод, что Арзиани управляет своей империей, эта международная империя, как новый Сталин. Его люди организованы и имеют военный ранг.
Кирилл сунул руку в карман и, достав оттуда серебряную булавку, бросил ее на стол. Я наклонился вперед, рассматривая эмблему из двух сложенных мечей. Кирилл указал на булавку.
– Их эмблема. Они носят ее на своих черных униформах.
Заал посмотрел на меня. На его лице тоже отражалась ярость. Эти ублюдки держали его в своих руках еще ребенком. Он хотел, чтобы они умерли.
– Насколько мне известно, таких людей сотни по всему миру. Они живут в тайне. Сам факт того, что им удалось скрыться от нашего преследования, говорит нам все, что нужно о них знать – они хороши. Опасны. Никого подобного мы еще не встречали. Они не действуют как криминальная семья или какая-либо другая группировка, которую мы наблюдаем в этой жизни. Они – это их собственная сущность.
Мы молчали, впитывая эту информацию. Мой отец наклонился вперед и поднял эмблему. Он провел большим пальцем по мечам и спросил:
– И как мы добудем о них информацию?
Кирилл указал на Заала, который заерзал на своем сидении и заговорил:
– У одного из моих людей есть двоюродный брат в Грузии, который беспокоится об одном из членов своей семьи. Парень убегал среди ночи. Однажды его отец проследил за ним. И потом рассказал, что мальчик был на слете. Слет Ночных Призраков, как его называют. Он сказал, что его сын что-то пообещал мужчине, стоящему на возвышении сцены. Отец стал расспрашивать его об этом, когда они вернулись домой. Но на следующий день его сын исчез. И с тех пор его никто не видел.
Заал посмотрел каждому в глаза и объяснил:
– Они считают, что он был завербован этими призраками и увезен для работы на них.
– Кровавая яма, – понимающе проговорил я.
Заал кивнул.
– Я думаю также. Это и ГУЛАГи, и любые другие предприятия, занимающиеся подобным делом.
– Дерьмо, – сказал мой отец, озвучивая мысли каждого из нас. – Они представляют для нас угрозу? – спросил он.
Я резко повернул голову, смотря прямо на него. Отец встретил мой яростный взгляд и побледнел:
– Лука…
– Они заслуживают смерти. Угроза они нам или нет, – холодно ответил я. Мои руки почти сломали деревянные подлокотники кресла. – Они, бл*дь, заставляли меня драться. Они стирали мои воспоминания своими наркотиками и насиловали меня. Снова и снова, в течение многих лет.
Я пытался отдышаться, затем прорычал:
– Угроза они или нет, но я пойду к ним и разорву их на части.
Я чувствовал ярость Заала, который добавил:
– А все, кто останутся, будут моими.
Глаза моего отца расширились, и он стал беспокойно переводить взгляд с меня на Заала.
– Лука…
– До нас дошли слухи, что они скоро прибудут в Нью-Йорк.
Моя кровь мгновенно превратилась из теплой в обжигающе горячую, когда Кирилл продолжил разговор.
– Прибудут в Нью-Йорк? – мрачно переспросил я.
Кирилл подвинулся, уперся локтями в стол и продолжил:
– Чтобы создать ГУЛАГ. Грузинские мерзавцы намерены привезти кровавые бои в мой город, на мою территорию. И они планируют сделать это прямо у меня перед носом.
– Они придут и разожгут войну, – холодно отреагировал мой отец. Но, взглянув ему в лицо, я заметил, что он был совсем не спокоен.
– Если только мы не убьем их первыми, – предложил я.
Кирилл улыбнулся мне своей самой холодной улыбкой и кивнул.
– Если только мы не убьем их первыми, – эхом повторил он мои слова.
В комнате снова воцарилась тишина. Кирилл откинулся на спинку кресла.
– Мы выяснили, что Абрам Дуров был подкуплен этой грузинской организацией. На момент его смерти предполагалось, что это был частный бизнес, потому что он не был связан ни с одной криминальной семьей. Теперь, – острое лицо Кирилла потемнело, – теперь мы знаем, что Арзиани ему заплатили. Заплатили за то, чтобы они не попадались нам на глаза. – Кирилл повернулся ко мне. – Держался рядом, так что, когда настал день, у него был выход за то, что его психованный сын сделал с этим братством.
– Я, – сказал я. – Он держал их рядом, чтобы отослать меня после того, как Алик убил Родиона.
Лицо Пахана стало каменным, и он сидел передо мной, как Кирилл «глушитель» Волков. Это был человек, который руководил самой успешной преступной группировкой в мире.
– Как нам узнать о них побольше? – задал вопрос мой отец.
Заал наклонился вперед и указал на дверь.
– От человека, который сидит за обеденным столом, – сказал он, привлекая наше внимание.
Заал стиснул зубы и продолжил:
– Валентин. Он знает о Ночных Призраках. Его Госпожа была сестрой Арзиани. В отличие от меня, наркотики действовали на него только временно, поэтому он наблюдал за ними. Изучал их. Он все помнит.
– Что ты имеешь в виду, говоря «помнит все»? – уточнил Кирилл. Когда кто-нибудь говорил о Валентине, в его глазах снова вспыхивало возбуждение.
– Все, – настаивал Заал, – имена, возраст людей, места, количество наших врагов, оружие, которое они используют, расписание – все это. Это так странно для меня, но он помнит подробности всего, что он пережил, что случилось в его жизни.
Кирилл улыбнулся и сказал:
– Фотографическая память. – Кирилл повернулся к моему отцу. – Опытный убийца, знаток пыток, он помнит все, что видел и слышал. Включая Кровавую Яму Арзиани.
– Это не все, – добавил я.
Все взгляды устремились на меня. Я откинулся на спинку кресла и сказал:
– У них его сестра. Господин Арзиани одержим сестрой Валентина. Она сидит на наркотиках, которые они используют для своих сексуальных рабынь и жертв торговли людьми. – Я уставился на дверь кабинета, как будто смотрела прямо на Валентина. – Валентин сделает все, чтобы вернуть ее.
– Злобный убийца, который сделает все, чтобы вернуть свою сестру? – Кожа Кирилла покраснела от перспективы иметь кого-то столь же смертоносного, как Валентин, в качестве члена нашего внутреннего круга.
Кирилл повернулся к Заалу.
– Насколько он предан твоей сестре? Нам нужен этот человек. Если мы примем его без испытательного срока, он может предать нас?
Заал покачал головой.
– Она принадлежит ему. Он ее не бросит. Они вместе навсегда.
– И он русский, – добавил мой отец. – Он знает нас. Он проявил уважение, когда узнал, кто мы такие.
– И ему нужна цель. Если он хочет выжить в этой новой для него жизни, то ему нужно делать то, что он делает лучше всего: убивать. Это то, во что его превратили. Назад пути нет…
Я встретился взглядом с Заалом и договорил:
– Для любого из нас, кто познал ту жизнь.
Кирилл сложил руки на столе. После нескольких секунд раздумий, он приказал:
– Приведи его сюда!
Поднявшись со стула, я вышел в коридор и увидел Валентина, стоявшего у окна столовой и смотрящего на улицу. Когда я подошел к нему, его покрытое шрамами лицо повернулось ко мне. Я дернул головой. Глаза Валентина сузились.
– Идем, – сказал я.
Я увидел, как Зоя поднялась из-за стола и спросила:
– Куда ты его ведешь?
– С ним хочет поговорить Пахан.
В глазах Зои мелькнуло подозрение. Я взглянул на Кису, и когда она посмотрела на меня, я кивнул. Киса поднялась со своего места и, положив руку на плечо Зои, сказала:
– С ним все будет в порядке, Зоя. Пускай он поговорит, а ты пока посидишь с нами.
Зоя с подозрением посмотрела на меня. Я знал, что она еще не полностью доверяет нашей семье, но со временем она это сделает.
Валентин наклонился к Зое и прошептал ей что-то на ухо. Ее плечи поникли от того, что он сказал. Затем Валентин приподнял ее подбородок и поцеловал в губы. Это все еще выглядело странно, когда мужчина, такой грубый и изуродованный шрамами, вел себя так мягко со своей красивой женщиной.
Он повернулся и, не оглядываясь, последовал за мной. Мы вошли в кабинет. Пока мы это делали, я наблюдал, как его оценивающий взгляд блуждает по комнате, запечатлевая все в памяти.
Кирилл встал из-за стола. Как только он это сделал, Валентин напрягся.
– Валентин, – поздоровался Кирилл и указал на свободное место рядом с Заалом. – Присаживайся.
Валентин скрестил руки на груди и под пристальным взглядом Пахана подошел к креслу и сел, Заал кивнул ему. Я тоже сел. Кирилл налил Валентину выпить.
Кирилл пододвинул водку Валентину и сказал:
– Арзиани собираются устроить здесь, в Нью-Йорке, ГУЛАГ. – Воздух в комнате сгустился, как только Кирилл заговорил с Валентином об Арзиани. Лицо Кирилла потемнело. – Мы не можем этого допустить.
– Что вам нужно знать? – спросил Валентин, и в его глубоком голосе ясно прозвучала ненависть, которую он испытывал к грузинской организации.
– Все, – ответил Кирилл. – Все, что ты знаешь.
– Я знаю много, – проинформировал Валентин.
Лицо Кирилла расплылось в широкой улыбке.
– Еще лучше.
Валентин поерзал на стуле и заговорил:
– Я расскажу вам все, что нужно знать, но при одном условии.
Кирилл склонил голову набок, и я понял, что он был ошарашен неуважительным ответом Валентина. Никто никогда не договаривался с Паханом, все делали то, что он велел, без всяких условий.
Кирилл засмеялся и сказал:
– У тебя есть яйца, Валентин. – Кирилл откинулся назад. – Я слушаю.
Валентин сжал челюсть и заговорил:
– Я хочу вернуть свою сестру. Мне нужно твое слово, что мы вернем её. Чего бы это ни стоило.
Кирилл кивнул и спросил:
– Что-то еще?
Ярость разлилась по суровому лицу Валентина, и он прорычал:
– Я убью столько Призраков, сколько смогу достать. Мне это необходимо. Пытка, скрытность или открытая война, просто позвольте мне разорвать их всех на части за все, что они сделали. Я буду самым эффективным убийцей, который у вас когда-либо был. Уж поверьте.
Кровь бросилась мне в лицо от волнения в голосе Валентина. Его тон и обещание были заразительны. Я видел, как Заал кивает головой; он тоже хотел получить свою долю добычи. Кирилл смотрел на нас троих, сидящих рядом, и его лицо светилось гордостью. Он медленно кивнул. Обойдя вокруг стола, он протянул Валентину руку. Валентин взял ее, поцеловал в тыльную сторону и поднес к голове.
Теперь он был связан клятвой с Красным Королем Волковым.
Кирилл отступил назад, сложил руки на груди и сказал:
– Мы узнаем все, что знает Валентин, а потом будем ждать.
Моя кожа покрылась мурашками. Взмахом руки он объявил, что встреча окончена. Отец встал и сказал:
– Пойдем. Пойдем выпьем. Мне это нужно.
Один за другим мы вышли из кабинета и зашли в гостиную. Киса поднялась на ноги, когда я вошел. Обхватив ее руками за талию, притянул ее к себе.
– Все в порядке? – спросила она, расслабляясь в моих объятиях.
Прижав ее ближе, я положил руку на ее округлый живот и ответил:
– Идеально.
Киса улыбнулась и снова обняла меня. Поверх головы своей жены я встретился взглядом с Заалом, а затем с Валентином. Они смотрели на меня, крепко обнимая своих женщин.
Я видел, как в их глазах горит жажда мести, жажда убийства. Я чувствовал, как жар пробегает по моему телу, так как предвидел предстоящую битву, зная, что они будут чувствовать то же самое.
Арзианцы были головой змеи, которая контролировала все, через что мы трое прошли. Головой, которую я собирался оторвать.
Эти мужчины были моими братьями по оружию.
И мы, бл*дь, отправлялись на войну, потому что пленных еще не освободили.
Эпилог
Валентин
Месяц спустя…
– Ты готов, малыш? – спросила Зоя, заходя в нашу гостиную.
Я встал с дивана и обнял ее. Зоя оглядела комнату и удовлетворенно улыбнулась.
– Странно, что у нас есть собственный дом, – сказала она радостно.
Я окинул взглядом маленькую комнату и почувствовал, как что-то сжалось у меня в груди.
– У меня никогда раньше не было дома.
Руки Зои крепче обхватили меня за талию. Она ничего не сказала в ответ, но я знал, что она поняла.
Кирилл и Иван, а также Лука и Заал подарили нам этот дом. Нам хотели дать дом побольше, достойный члена Братвы, но мы с Зоей предпочли что-нибудь поскромнее. Мы оба были так потеряны, находясь здесь, на воле. Мы хотели жить сами по себе, в месте, достаточно большом только для нас двоих. Также Зоя хотела быть среди своего народа. Авто и его жена жили всего в двух домах от нас.
Зоя отстранилась и подошла к шкафу, чтобы взять наши пальто. Она надела свое. Я не смог сдержать улыбку, когда ее лицо потерялось в меховом капюшоне вокруг шеи.
Она была так прекрасна. Каждый дюйм принцессы Костава.
Я был занят тем, что разглядывал свою Зою, когда она повернулась и улыбнулась. Сняв с крючка мое пальто, она поднесла его ко мне и поцеловала в губы. Я застонал у ее рта, мои руки поднялись, чтобы обхватить ее лицо. Я толкал ее назад до тех пор, пока она не ударилась спиной о стену, но Зоя дернула головой в сторону и задохнувшись произнесла:
– Валентин, мне нужен перерыв. Мы провели в постели весь день, и я хочу выйти на улицу.
Я провел носом по ее щеке и шее и почувствовал, как она вздрогнула от моего прикосновения.
– Я не могу насытиться тобой, – сказал я и прижался к ней своим пахом.
Зоя засмеялась и толкнула меня в грудь.
– Знаю, малыш, но я хочу прогуляться с тобой. Хочу, чтобы мы вышли на улицу. Нам это необходимо.
Она наклонилась и, взяв меня за руку, поднесла ее к губам и сказала:
– С твоей рукой в моей. Свободны, как и другие пары. Мы больше не пленники, запертые в камере. Мы, наконец, свободны, чтобы выйти на улицу.
Мои глаза вспыхнули, когда я увидел, как она прижимает поцелуй за поцелуем к моей руке. Голодное рычание раздалось в моей груди. Протянув руку к упавшему на пол пальто, Зоя подняла его и прижала к моей груди.
– Одевайся, – игриво сказала она.
Взяв чертово пальто, я надел его и последовал за Зоей к двери. Натянул тяжелую шерстяную шапку и капюшон пальто, чтобы прикрыть лицо.
Зоя открыла дверь, но, увидев меня обернувшись, тут же захлопнула ее. Я нахмурился, гадая, что она делает. Затем она протянула руку и сняла мой капюшон. Я с трудом сглотнул, увидев выражение ее лица, которое я до сих пор не мог поверить, что было направлено лишь на меня. То, которое говорило мне, что она любит меня.
То самое, которое говорило мне, что я владею ее душой.
Зоя стащила шапку с моей бритой головы и поцеловала меня в шрамы на щеке. Когда она отстранилась, ее взгляд впился в меня.
– Не прячься от меня, – сказала она.
Я запустил пальцы в ее волосы и ответил:
– Я не прячусь от тебя. Ты видишь меня. Я никогда не смогу спрятаться от тебя, kotyonok (котенок).
Зоя вздохнула и сказала:
– Тогда не прячься от других, – она указала на дверь.
Мой желудок сжался при мысли о том, чтобы выйти на улицу. С тех пор как я стал свободным мужчиной, я почти не выходил на улицу при дневном свете. Днем я никуда не выходил. Я видел реакцию Волковых и Толстых при встрече со мной. Видел, как охранники смотрели на мое лицо. В отличие от Луки и Заала, я не мог скрыть шрамы своего прошлого под одеждой. Я носил их на всеобщем обозрении. Те немногие люди, с которыми мы вступали в контакт, съеживались при одном взгляде на меня. Люди, жившие поблизости, всегда обходили меня стороной.
Зоя взяла с меня обещание прогуляться с ней сегодня по Брайтон-Бич. Ее тошнило от того, что она постоянно сидела дома. Она хотела показать своим людям, что мы вместе. Ей надоело прятать нас от всего мира.
Зоя бросила шапку на пол и сказала:
– Там не так уж и холодно, чтобы ее надевать. И нет никакой необходимости прятать свое лицо.
– Они будут пялиться, – ответил я, чувствуя себя жалким из-за того, что вообще заботился о мнении других.
Лицо Зои смягчилось, и она прошептала:
– Тогда пусть смотрят.
Зоя сжала мои пальцы и открыла дверь. Я поднял воротник как можно выше и вышел на дневной свет.
Яркое зимнее солнце слепило глаза. Мне хотелось поднять лицо и почувствовать его тепло. Но когда я осмотрелся вокруг, то увидел, что грузины Костава, жившие поблизости, начали пялиться на нас. Их наследница впервые появилась при свете.
Я опустил голову, когда Зоя прижалась ко мне, подняв мою руку, чтобы обвести ее вокруг своих плеч. Я притянул Зою ближе. С ее более низким ростом, она мне идеально подходила.
Теплое дыхание Зои коснулось моей кожи, и она прошептала:
– Они смотрят больше на меня, чем на тебя. Большинство моих людей не видели меня с тех пор, как мне исполнилось пять лет.
Я кивнул, но заметил взгляды, которые бросали на нас люди, когда мы шли дальше. Грузины открывали двери своих домов, выбегали на улицу, чтобы поцеловать руку Зои и поприветствовать ее словами: «K’alishvili». Счастье от того, что она выжила, отражалось на их лицах.
Потом они смотрели на меня, и кровь сходила с их щек. Я пытался убрать руку с плеч Зои, когда она улыбалась и приветствовала своих людей в ответ. Но Зоя крепко сжимала мою руку, заставляя меня стоять рядом с ней. Заставляя ее людей увидеть, что я принадлежу ей. Представляя меня как своего мужчину.
Мое сердце наполнилось чувством, что она сильно меня хотела. Я никогда этого не пойму, но и никогда не откажусь.
Чем дальше мы шли к пляжу и пирсу, тем больше грузин выходило посмотреть на нее. Я с благоговением наблюдал, как люди целовали ей руку или махали издали. Она была принцессой. Они были потрясены тем, что она выжила, и Зоя поблагодарила своих людей за их любовь и поддержку.
Дети выходили вместе с матерями, Зоя останавливалась, чтобы погладить их по щекам. Я смотрел, задыхаясь от жажды, видя Зою с детьми. В моей голове возник образ: Зоя с нашим ребенком на руках. При этой мысли по моему телу разлилось умиротворение.
Пока мы шли дальше, я хранил этот образ в глубине сознания, не желая терять счастье, которое испытывал, когда представлял его.
Мы уже перешли дорогу, ведущую к пристани, когда маленькая девочка крикнула: «K’alishvili!» Девочка снова закричала и побежала через дорогу, держа в руке красный цветок.
Она остановилась перед нами и протянула Зое цветок. Зоя улыбнулась маленькой темноволосой девочке и наклонилась, чтобы его принять.
– Спасибо, – сказала Зоя, и девочка застенчиво кивнула.
Потом девочка посмотрела на меня, и у нее отвисла челюсть. Я еще глубже спрятал голову за воротник, чтобы не пугать ее сильнее, но тут девочка спросила Зою:
– Это чудовище, K’alishvili?
У меня свело живот, и я увидел, как Зоя напряглась.
– Нет, детка, – тихо ответила Зоя. – Он воин, большой и сильный. Он боролся всю свою жизнь и иногда получал травмы. Вот почему он носит шрамы. Они показывают, каким храбрым он был. – Зоя подняла на меня глаза. Мои мышцы напряглись от выражения чистой любви, написанной на ее лице, от слов, слетевших с ее губ. – Валентин переехал сюда вместе со мной, чтобы защитить нас всех и обеспечить нашу безопасность. Видишь, какой он большой и сильный? – девочка кивнула, широко раскрыв карие глаза. – Ну, это чтобы он мог отбиваться от плохих людей.
– Как те страшные монстры, которые живут под моей кроватью? Эти плохие люди?
Зоя засмеялась и кивнула.
– Да, такие же. А Валентин всегда побеждает, потому что у него чистое сердце.
Маленькая девочка снова посмотрела на меня, но на этот раз с благоговением, на этот раз увидев кого-то еще, кроме монстра.
И все из-за моей Зои.
Девочка широко улыбнулась, потом повернулась и побежала через дорогу к ожидавшей ее матери.
Зоя выпрямилась, взяла меня за руку и молча повела дальше по пирсу. Старый деревянный настил скрипел под моим весом. Шум волн, разбивающихся о берег, становился все громче. Мы дошли до конца пирса и посмотрели на океан.
Я закрыл глаза, чувствуя руку Зои в своей. Как только я столкнулся с темнотой, образы моей сестры проникли в мой разум. Страх, который всегда сопровождал их, овладел моими мыслями. Я медленно вдохнул соленый воздух, отгоняя его. Мы собирались вернуть ее обратно. Ей просто нужно было продержаться еще немного. И она это сделает. Инесса была сильной.
Открыв глаза, я посмотрел на Зою, которая смотрела на море. Инесса была сильной, как мой маленький грузинский котенок.
Словно почувствовав мой взгляд, Зоя подняла на меня глаза и улыбнулась. Мое сердце чуть не разорвалось. Когда ее рука сжалась в моей, я посмотрел на ее руку и вспомнил, как наслаждался этим моментом в камере, убежденный, что никогда больше не смогу держать ее за руку.
– О чем ты думаешь? – спросила Зоя.
Притянув ее к себе, я откинул с ее лица длинные растрепанные ветром волосы и ответил:
– О тебе, – я поднял наши соединенные руки. – О нас, вот так. Здесь. Свободных.
Зоя положила голову мне на грудь, и я крепко прижал ее к себе.
– Эти люди ... – я замолчал и покачал головой. – То, как они с тобой обращаются. Ты – их принцесса.
– Нет, – возразила она, но я отрицательно покачал головой. Она была. Она была прекрасна, ее любили, и самое главное, она была моей.
Зоя подняла голову. Своими огромными темными глазами она смотрела на меня с любовью. Подняв руки, она оттянула воротник моего пальто и улыбнулась.
– Так-то лучше. Теперь я тебя вижу.
Наклонившись, я поцеловал ее в губы и поднял голову к солнцу. Теплые лучи сразу же согрели мое лицо. Я улыбнулся.
Вот он я, моя рука в руке Зои, солнце на моем лице, и я свободен.
Я был счастлив.
Я никогда не думал, что могу быть счастливым. Благодаря Зое. Это все благодаря Зое. Моему котенку, похитительнице моего сердца, моей маленькой грузинке.
Вот он я, монстр, которого она спасла.
Тот самый, которого она искала в темном лесу.
Тот, кого она считала достойным любви.
152
Кровавая Яма
Грузия
Когда Господин покинул мою комнату, его семя успокоило огонь внутри меня, и мои глаза закрылись. Образы маленькой девочки и мальчика постарше внезапно заполнили мои мысли. Мое сердце забилось быстрее, когда я увидела мальчика, держащего на руках дрожащую девочку.
– Мне страшно, – сказала девочка.
– Не бойся, – ответил мальчик. – Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
Я почувствовала, как девочка успокоилась и протянула ему палец.
– Старший Брат обещает? – спросила она с таким доверием и надеждой.
Мальчик улыбнулся, его красивое лицо сияло любовью. Он обхватил палец маленькой девочки своим и сказал:
– Старший брат обещает.
Когда воспоминание исчезло из моего сознания, я открыла глаза, находившись в одиночестве в своей камере, и увидела свою руку, поднятую вверх, мой палец изогнулся в воздухе с этим обещанием. По моему лицу потекли слезы. Как только туман в моей голове снова начал сгущаться, я уставилась на свой палец и прошептала:
– Я обещаю, что все еще держусь…
Продолжение следует…
