Текст книги "Ревейдж (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Я опустил голову и тут же поморщился от резкой боли в шее. Боль прошла, когда я понял...

– Вы сняли ошейник?

Костава остановился и посмотрел на меня сверху вниз, но в остальном ничем себя не выдал.

– Сыворотка, – сказал я. – Госпожа ввела мне слишком много. Зарядила гранулы слишком большим количеством яда, чтобы быть уверенной, что я схвачу свою жертву. Моя голова...

Я замолчал, морщась от тупой боли, когда русский сообщил мне:

– Мы его сняли. Сыворотка была наркотиком послушания. У нас есть человек, который изучал его. Он разработал сыворотку, чтобы нейтрализовать ее действие. Иногда это срабатывает, иногда нет, но с тобой нам повезло. Это довольно быстро вернуло тебя обратно.

Я уставился на блондина, потом вспомнил, что говорила Зоя: «Мой брат Заал Костава женится на Толстой. Мой брат, лидер клана Костава, женится на дочери Братвы Волкова».

– Братва, – сказал я тихо. – Братва Волкова.

Он не выглядел удивленным от моих слов, но спросил:

– Кто сказал тебе это?

Я перевел взгляд на Заала и ответил:

– Зоя. Она говорила, что ее брат женится на Толстой, дочери Братвы. Она сказала, что, если мы придем к вам, вы сможете нам помочь.

– Помочь с чем? – подтолкнул блондин.

– Убить мою Госпожу и освободить мою сестру.

– Что случилось с твоей сестрой?

– Госпожа накачивает ее наркотиками и держит взаперти. Она – mona – рабыня секса. Госпожа использует ее, чтобы контролировать меня. Она отправляет к ней мужчин, чтобы те ее трахали, а меня заставляет на это смотреть. Затем обещает, что если я убью свою следующую жертву, то увижу ее снова. Этого никогда не происходило, но я не могу оставить ее там одну. Госпожа забрала ее имя, так же, как и мое, и наколола ей номер – 152.

Внезапно Заал Костава замер. Русский заметил это и посмотрел на него.

– В чем дело? – спросил он.

Заал стиснул зубы, опустил голову. Его глаза метались из стороны в сторону, будто он что-то вспоминал.

– Думаю, я знаю этот номер, – тихо проговорил он. Затем поднял голову и побледнел. – Джахуа. У Джахуа была mona, рабыня… 152-ая. Мне кажется, что он использовал ее для показа действия наркотика Типа B.

Услышав эти слова, кровь в моем теле застыла, и я уточнил:

– Господин Джахуа? Ты знаком с Господином Джахуа?

Заал встал на место блондина и спросил:

– Ты его знаешь?

Мое тело напряглось, и я ответил:

– Он был любовником моей Госпожи. Он был тем самым ублюдком, который надел на меня ошейник, когда мне было двенадцать лет. Он сделал его для меня и моей Госпожи, когда я тренировался в Кровавой Яме. Он разрабатывал сыворотку там, в лабораториях. И это он превратил меня в это. Палача и убийцу, – я холодно улыбнулся, даже не заметив, что Заал тоже погрузился в воспоминания. – Но они никогда не знали, что наркотик действует на меня лишь временно. Я заставил их думать, что полностью нахожусь под их контролем. Но я помнил все. Поэтому, когда настанет день, я смогу отомстить.

Я тяжело дышал, мои мышцы напряглись, предвкушая эту схватку, когда я заметил, что в комнате воцарилась тишина. Я поднял голову и увидел белокурого русского и Заала Коставу, совершенно застывших на месте.

– Что? – спросил я.

– Где Кровавая Яма? Какая она? – настойчиво спрашивал блондин.

– В Грузии. Именно туда Арзианцы привозят всех бойцов-чемпионов ГУЛАГа на Финальные Смертельные Поединки. Именно там они делают из детей бойцов, убийц и mona – сексуальных рабынь – прежде чем продают их тем, кто больше заплатит, или держат их в яме для развлечения.

– ГУЛАГ? – уточнил русский. Теперь его голос был резким и ледяным.

Я медленно кивнул.

– Арзианцы управляют всеми ГУЛАГами по всему миру и выбирают чемпионов, чтобы привести их в Кровавую Яму для смертельных игр с высокими ставками. Они делают ставку на того, кто станет чемпионом Кровавой Ямы.

Я посмотрел на Заала и сказал:

– Господин Джахуа разработал сыворотку вместе с моей Госпожой. Именно там он проводил эксперименты на своих подопытных.

На этот раз настала очередь Заала быть воплощением смерти. Его лицо исказилось, и он прорычал:

– Эксперименты?

Вспомнив, как мы, трое мальчишек, сидели в клетках, когда были детьми, я рассказал:

– Я был заперт в клетке, рядом с двумя братьями в течение многих лет. Братьями-близнецами. Но к тому времени, когда меня привезли, один из них уже был негоден для сыворотки. Они уже много лет находились там. Я пытался говорить с одним из близнецов, но он уже забыл свое имя, и кто он такой. Он жил ради того дня, когда наконец убьет Джахуа. Он сидел и повторял имя Джахуа, стараясь не забыть его. Сыворотка действовала на него не так, как на брата. Но с каждым днем это все больше и больше отнимало у него воспоминания. Но этого было недостаточно: его разум никогда полностью не сдавался. В конце концов, Джахуа отослал его, оставив в лаборатории только меня и другого брата-близнеца. Когда я достаточно подрос и закончил свое обучение, Господин Арзиани продал меня в качестве наемного убийцы, – я опустил голову, ткнув подбородком в имена на моем теле. – Каждая татуировка – это имя моей жертвы. Госпожа и Господин Арзиани хотели, чтобы их жертвы видели имена людей, чьи сердца я остановил. Они хотели видеть во мне своего дикого уродливого зверя.

Заал побледнел и, возвышаясь надо мной, спросил:

– Ты помнишь идентификационные номера мальчиков-близнецов в тех клетках?

Я нахмурился, но кивнул.

– Я помню все, – мрачно ответил я. – Кровавая Яма прочно засела в моем гребаном мозгу. Каждая ее часть. С того самого дня, как я приехал, и до того, как уехал.

Заал ждал, и я понял, что он хочет, чтобы я назвал цифры. Сделав глубокий вдох и превозмогая боль в горле, я произнес:

– 362-й и 221-й. Они были грузинами. Больше я ничего не знал. Да и они тоже.

Я услышал, как кто-то ахнул у меня за спиной, но не мог понять, откуда именно доносился звук. Это был женский вздох. Даже если бы я мог повернуться, я не был уверен, что сделал бы это. Глаза Заала Коставы горели гневом, и он, сняв рубашку, швырнул ее на землю. Он тяжело дышал, и его мышцы дрожали от того, насколько напряженным стало его тело.

Мой желудок упал, когда я уставился на его грудь и увидел его идентификационную татуировку, точно такую же, как у меня – 221.

– Ты, – прошептал я, мое сердце бешено колотилось в груди, а руки вцепились в подлокотники кресла. – Ты, 221-й, Заал Костава? Ты ведь брат Зои?

Заал кивнул. Было очевидно, что он не мог говорить. Внезапно причина его убийства обрела смысл.

– Это ты убил Джахуа. Вот почему Госпожа привезла нас в Нью-Йорк. Вот почему она хочет твоей смерти. В отместку за то, что ты убил ее любовника.

Глаза Заала закрылись, и он глубоко вздохнул. Мужчина рядом с ним шагнул вперед и тоже снял с себя рубашку. Моя голова дернулась, когда я увидел татуировку на его груди – 818.

Я нашел подобных себе мужчин.

Зверей, вроде меня.

В конце концов, я встретился с ним взглядом, и он сказал:

– Чемпион Аляски по ГУЛАГу. Тату была сделана в четырнадцать лет.

– Был похищен в двенадцать лет, – сказал я после нескольких секунд молчания, мой голос дрогнул. – Меня забрали из моего сиротского приюта посреди ночи. Вместе с моей сестрой и еще примерно двадцатью другими детьми.

Воцарилось молчание, пока Костава не проскрежетал:

– Забрали, когда было восемь. Но сначала заставили смотреть, как убивают всю мою семью. Затем был накачан наркотиками вплоть до нескольких месяцев назад.

Я изучил его лицо и теперь мог увидеть в нем молодого 221-го. И я мог увидеть сходство с Зоей. У него была темная кожа и черты лица, как и у моего kotyonok (котенка) – если бы не его зеленые глаза.

– А где 362-й? – спросил я.

Оба мужчины молчали, пока Заал просто не произнес:

– Мертв.

Мои глаза закрылись, и я прошептал:

– Это убьет ее, если она узнает об этом.

– Кто? – настаивал блондин, его тон был требовательным.

– Зоя, – ответил я.

Это, казалось, подтолкнуло Заала, и он встал передо мной.

– Где она?

– Она и моя сестра у Госпожи. Мне было приказано схватить тебя несколько недель назад, но я не смог до тебя добраться. Слишком много защиты. Госпожа велела мне похитить кого-нибудь из твоего окружения, чтобы, в конце концов, заполучить тебя.

Я помолчал, затем добавил:

– Я видел, как Зоя наблюдала за твоим домом с противоположной стороны улицы. Видел у нее в руках фотографию, на которой ты был запечатлен. Я похитил ее. Мне нужно было отыскать путь внутрь, и я решил, что она сможет его обеспечить.

Заал подлетел ко мне и впился пальцами в мои руки.

– И что же ты с ней сделал? Если ты причинил ей боль, я убью тебя.

Стыд пронзил меня, и, в конце концов, я ответил:

– Я влюбился в нее, ты, грузинский придурок. Я боролся с гребаной сывороткой, которая заставила меня похитить ее с улицы, которая принуждала меня подчиняться всему, что эта сука Госпожа хотела от меня, и влюбился в маленькую грузинку.

Мои глаза на мгновение закрылись от боли, вызванной тем, что делала с ней Госпожа. Пытаясь сдержать свой гнев, я объяснил:

– Госпожа узнала и пришла за нами обоими. Она держит ее в плену. Госпожа убьет Зою, если я не вернусь с тобой. Она хочет тебя. Весь этот переезд в Нью-Йорк был только из-за тебя. Ты убил ее любовника – человека столь же злого, как и она сама.

Заал внимательно посмотрел мне в глаза и выпрямившись спросил:

– Сколько с ней охранников?

– В ее особняке около десятка мужчин, и трое сильных, обученных Ночных Призрака, которые постоянно окружают ее. Зоя и моя сестра Инесса тоже там.

– Кто такие Ночные Призраки? – спросил светловолосый.

Лед наполнил мою кровь.

– Призраки, бл*дь, это те, кто создан в самом аду. Арзианцы не похожи на другие криминальные семьи. Они подобны армии, а Господин Арзиани – их предводитель. Все они одеты в черную униформу, на лацканах которой изображен символ двух скрещенных кинжалов. У них нет души. Все они – мертвые внутри. Они приходят за детьми ночью, сливаясь с тенями, и бросают их в Кровавую Яму – в этот ад на земле. В приюте мы называли их Ночными Призраками, так как дети верили, что это злые духи, которые приходят, чтобы забрать вас в ад – реальность была не так уж далека.

Я тряхнул головой, пытаясь прогнать эти воспоминания из своей головы, прежде чем взорваться. Но, взглянув на Заала, продолжил:

– Если я не появлюсь с тобой к концу дня, Зою и Инессу отправят в Грузию, в Кровавую Яму. Где они будут использованы – и очень часто. Они обе слишком красивы, чтобы не завоевать внимание Господина.

Заал словно окаменел, когда я сказал ему эти слова. Его голова слегка наклонилась вперед, и он прошептал:

– Зоя красивая? – его голос звучал так, словно он проглотил бритву.

Мой желудок сжался. Я видел, как он защищал Зою, как любил ее по-братски, точно так же, как я любил Инессу.

Тепло наполнило мое тело, просто думая о моей женщине, я ответил приглушенным голосом:

– Такая чертовски красивая. Длинные черные волосы, карие глаза, оливковая кожа – она украла мое мертвое сердце.

Заал посмотрел на светловолосого и прорычал:

– Мы идем туда.

Он кивнул, соглашаясь с его словами. Затем посмотрел на меня:

– Как тебя зовут?

В моей крови забурлила надежда. Впервые за много лет у меня появилась надежда, что я освобожу Инессу и смогу спасти Зою.

– Валентин, – прохрипел я, – Валентин Белров.

Русский подал кому-то знак, чтобы меня развязали. Когда веревки упали, я поднялся на дрожащих ногах. Когда встретился взглядом с блондином, он сказал:

– Я – Лука Толстой. Князь Братвы Волкова.

Мои глаза расширились, и я тут же опустил голову.

– Я был сыном шлюхи-наркоманки, до того, как стал этим... чудовищем Госпожи Арзиани. И я горжусь тем, что буду сражаться рядом с тобой, князь.

Лука кивнул, а затем указал на Заала.

– Мой брат Заал Костава – Лидер Тбилисского клана Костава. Они были самым могущественным кланом в Грузии, пока Джахуа не уничтожил их. Он восстанавливает свою мощь.

Мой желудок сжался, а губы приоткрылись от шока.

– Зоя – дочь подпольной грузинской мафии?

Заал коротко и строго кивнул мне в ответ, его глаза сузились. Я опустил голову. Зоя была членом грузинской криминальной семьи королевских кровей. Ее брат был криминальным авторитетом, который собирался жениться на дочери из Братвы.

Она никогда не будет со мной. Дочери криминальных семей всегда удачно выходили замуж. Для народа Грузии она с таким же успехом могла быть коронованной принцессой.

– Ты помнишь обратную дорогу к особняку своей Госпожи? – спросил Заал, вырывая меня из моих мыслей.

– Да, – ответил я, внезапно почувствовав себя опустошенным, так как теперь знал, что никогда не смогу быть с Зоей, когда все это закончится.

Зная, что опасности больше нет, мой котенок поймет всю чудовищность моих садистских поступков, не все из которых были совершенны под действием сыворотки.

– Хорошо, – сказал Заал. – Нам нужна карта, и мы должны созвать наших людей.

Лука шагнул вперед и направился в другую комнату. Когда я повернулся, чтобы пойти следом, жесткая рука Заала легла на мою руку. Я посмотрел вниз на его пальцы, обхватившие мои бицепсы, и мои ноздри раздулись. Ни один ублюдок не смел прикасаться ко мне; мне было все равно, даже если он был гребаным королем всего мира.

Не обращая внимания на мой пристальный взгляд, Заал придвинулся ближе и сказал:

– Не знаю, что произошло между тобой и моей сестрой. Ты говоришь, что любишь ее; я сомневаюсь и задаюсь вопросом, как это возможно, когда ты – тот, кто похитил ее той ночью. Я последую за тобой, чтобы вернуть наших сестер, так как вижу боль за твою сестру в твоих глазах. Но если я узнаю, что ты солгал или причинил вред моей Зое, независимо от нашего общего прошлого, я убью тебя.

Заал наклонился еще ближе, мое тело боролось с желанием напасть.

– Ты знал меня еще мальчиком. Но я был опытным убийцей. И все еще таковым являюсь. Помни об этом.

Заал отошел в сторону, когда я произнес:

– Грузин.

Он замер, но не оглянулся. Скрипя зубами, я продолжил:

– Я тоже убийца. Может быть, я и не член королевской семьи криминальных кругов, как все остальные ублюдки поблизости. Но убийство – это то, что я делаю; это единственное, что я делаю.

Я помолчал и добавил:

– Это единственное мое умение. Помни об этом тоже.

С напряженными плечами Заал вышел из комнаты. Обернувшись, я увидел в дверном проеме двух женщин, которые пристально смотрели на меня: одна из них та самая блондинка с холодными глазами, которую я уже видел. Когда я поднял подбородок в сторону мафиозной суки, они оставили меня одного. Затем в дверях появился охранник и направил пистолет в ту сторону, куда ушли Заал и Лука.

Двигаясь вслед за двумя мужчинами, которые так же, как и я, были заключены в тюрьму и подвергались пыткам, я подсчитал, что приближаюсь к своим последним часам в этой жизни. Несмотря на то, что я любил Зою с такой яростью, о которой даже не подозревал, в тот самый момент, когда ее брат узнает, что я сделал с ней, он перережет мне горло.

И в этом я с ним соглашусь.

Главное, чтобы он сначала спас мою сестру и Зою, чтобы они были в безопасности.

Тогда это рукотворное уродливое чудовище – 194-го – наконец можно будет усмирить.

Глава 19

Валентин

Я сидел на заднем сиденье фургона, в котором Призрак доставил меня в Бруклин, в сопровождении Заала и Луки. Их охранники следовали позади нас в другом фургоне. Ошейник снова был закреплен у меня на шее, но уже без иголок. Нам необходимо было продолжать делать вид, что я все еще нахожусь под контролем Госпожи. Я ненавидел носить эту штуковину. Тяжелый металл царапал мои свежие раны. Но при одной мысли о Зое, привязанной к той кровати, боль исчезала, растворяясь в воздухе.

Мы планировали нашу атаку в течение нескольких часов. Пахан и еще один главарь Братвы присоединились к нам за столом. Я наблюдал за Кириллом Волковым, когда тот слушал, как его князь составляет план. Я видел гордость в глазах Кирилла. Все это время мой желудок сжимался. Никто, кроме Зои, никогда меня не любил. Двенадцатилетним ребенком я слышал о русской семье Волковых. Сидя за столом и наблюдая, как легендарный мужчина позволяет своему князю вести дела, я убедился, что князь, вероятно, не останется в этой должности надолго.

Уже почти рассвело, но небо все еще было достаточно темным, чтобы мы смогли незаметно приблизиться к особняку. Втроем мы сидели в фургоне молча. Нам не терпелось, чтобы фургон прибыл к месту нашего назначения. Лука и Заал были одеты во все черное. Заал отказался надевать что-либо, что прикрывало бы его тату на груди, чтобы Госпожа сразу увидела его идентификационный номер. Лука был одет в темную одежду, капюшон от толстовки был натянут на голову, а на костяшках его пальцев блестели кастеты.

Внезапно фургон остановился. Дверь открылась, и мы втроем выпрыгнули наружу. Глава охраны Луки стоял уже с пистолетом наготове. Другие охранники Луки и Заала остановились позади нас. Мы были в самой гуще леса, сразу за территорией особняка. Заал встал передо мной и сказал:

– Сделай так, чтобы это выглядело правдоподобно.

Не колеблясь, я начал бить Заала по лицу кулаком, и огромный мужчина принимал удар за ударом. Я ударил его еще десять раз, пока его лицо не стало кровоточить, а кожа на его щеках и лбу не треснула. Синяки и припухлости скоро появятся. Госпожа будет довольна, что я причинил ему боль.

Заал вытер нижнюю губу и уставился на меня так, словно хотел проломить мне череп. Я предполагал, что он догадывался о том, что я причинил боль его сестре. Я видел это в его подозрительных глазах. Он выплюнул кровь изо рта на землю, прежде чем повернуться ко мне спиной и сложить запястья вместе. Я связал их веревкой. Заал повернулся и молча начал ждать, когда мы двинемся дальше. Я кивнул Луке, давая ему понять, что был готов. Он протянул мне маленький белый пузырек.

– Закапай несколько капель в глаза, это расширит твои зрачки. Нам нужно, чтобы та женщина поверила в то, что чертова тонна сыворотки, которую она закачала в твой ошейник, все еще держит тебя под ее контролем. Если ты все испортишь, все там умрут.

Я выхватил пузырек из его рук и капнул немного жидкости себе в глаза. Мне не нужно было, чтобы русский князь напоминал мне о том, что может произойти с единственными двумя людьми, которых я любил. Капли мгновенно стали жечь глаза, но вскоре все вернулось в норму. Я швырнул пузырек обратно в Луку, и он, не реагируя, произнес:

– У тебя час, чтобы добраться до особняка, прежде чем войдем мы, – он медленно подошел ближе. – Всех, кто там будет, мы убьем. Всех, кроме двух женщин, которых ты хочешь защитить.

Он помолчал и, наклонившись, тихо добавил:

– Включая тех, кто нас предаст.

Я принял его предупреждение, но, отступив назад, подтвердил:

– Понял.

Мы зашли вглубь леса. Шагая впереди Заала, Лука следовал за мной вплотную, не выпуская меня из виду. Мы не говорили, пока проходили между деревьев. Когда пересекли границу поместья, я схватил Заала за запястья и потащил его, пока мы не достигли лужайки.

Призраки немедленно выбежали навстречу, но держались подальше с поднятыми наготове ружьями, пока я проходил мимо них без единого слова. Они знали, что меня ожидают. Я никогда не подводил. Все было так же, как и во все предыдущие разы.

Войдя через заднюю дверь особняка, я потащил Заала вперед. Я почувствовал, как он напрягся, когда дверь за нами закрылась. Я знал, это было из-за того, что он собирался увидеться со своей сестрой Зоей. Я мог только представить, каково будет мне, когда я снова увижу свою сестру после всех этих лет.

Мое сердце заколотилось от облегчения, потому что сегодня я снова ее увижу. Если этот план сработает, я увижу ее уже в течение следующего часа.

Мы прошли по коридору к комнате, в которой всегда находилась Госпожа – той самой, где она накачала нас с Зоей наркотиками. Когда мы подошли к двери, я пинком распахнул ее и втолкнул Заала внутрь. Он, спотыкаясь, вошел в комнату. Когда я услышал, как из его горла немедленно вырвался рев, я протянул руку и снова схватил его за запястья.

Тело Заала затряслось. Я продолжал смотреть вперед, борясь с желанием отвести взгляд на то, что он увидел. Но я не мог этого сделать. Находясь под воздействием сыворотки, я бы никогда не стал смотреть по сторонам. Мое сердце забилось быстрее, зная, что Зоя, должно быть, все еще лежала на кровати, где Госпожа ее привязала. Страх смешался с яростью, когда я подумал, не убила ли эта злобная сука моего kotyonok (котенка). Не избила ли Госпожа ее или не пытала ли она ее каким-либо образом.

Внезапно из дальней комнаты вышла Госпожа, и ее каблуки застучали по твердому полу. При этом звуке я с трудом сдерживал дрожь. Я ненавидел этот звук. При мысли о том, что скоро я заберу ее жизнь, кровь забурлила в моих венах. Скоро я увижу ее кровь. Скоро я смогу пытать ее.

Госпожа остановилась перед нами, и я увидел, как ее глаза загорелись от волнения.

– Отлично сработано, 194-й, – похвалила Госпожа и провела рукой по моей покрытой шрамами щеке.

Я боролся изо всех сил, чтобы не сломать ей запястье. Она протянула свободную руку и коснулась груди Заала, ее кожа вспыхнула от гнева, а губы сжались.

– Убери от меня свои грязные руки, – пригрозил Заал, и в его глубоком голосе прозвучал гнев, который он испытывал по отношению к этой женщине.

Госпожа отдернула руку и улыбнулась.

– Леван говорил, что ты большой и сильный, но я никогда и предположить не могла, что ты выглядишь именно так. И ты также восприимчив к сыворотке? Ты был мечтой для моей любви, не так ли, 221-й? До тех пор, пока ты не убил его, как тот пес Костава, которым ты и являешься.

Тело Заала затряслось еще сильнее, когда она назвала его номер. Я потянул его за связанные руки, предупреждая, чтобы он держал свое дерьмо в руках. Вдруг я услышал три негромких стука о стену коридора – знак того, что Братва пришла. Я знал, что Заал тоже это слышал, он застыл, и его кожа стала горячей.

Незаметно для Госпожи, я осторожно развязал путы Заала, и его руки освободились. Госпожа отступила назад. Я изучил расположение Призраков в комнате. Я дважды надавил пальцем на левую сторону спины Заала, давая понять ему, чтобы он взял на себя двух Призраков слева. А я возьму тех, что справа.

И тогда Госпожа будет моей.

Снаружи послышался громкий звук – отвлекающий маневр. Как ягнята на заклание, Призраки двинулись посмотреть, что там за шум. Как только они это сделали, мы с Заалом бросились вперед, готовые проливать кровь.

Я повернулся лицом к Призраку справа, но тут же заметил, как Заал вытащил из спортивных штанов два черных саи. Он вертел их в руках, запугивая одного из Призраков. Призрак поднял пистолет, а второй охранник начал стрелять. Но от вида дикого Заала, бегущего на них, они сбились с прицела. Острые концы его саи вошли в их плоть.

Пуля пролетела мимо моего уха, когда я бросился на Призрака справа от меня. Я услышал, как распахнулась дверь в коридор и в комнату кто-то вошел. Лука и его люди уже были здесь.

Призрак взвел курок своего пистолета, готовый выстрелить в любой момент, но как только он это сделал, я врезался в него всем телом, мои руки скрутили его голову, пока не сломалась шея. Я вскочил на ноги, но тут мой взгляд упал на кровать справа от меня. Мой желудок сжался, а сердце чуть не остановилось, когда я увидел свою Зою, неподвижно лежащую на кровати. Ее кожа была бледной, и на мгновение мне показалось, что Госпожа забрала ее у меня. Я подошел ближе и коснулся ее руки. Кожа у нее была холодная, губы бледно-голубые, но, к счастью, я заметил, как слегка вздымается и опускается ее грудь.

Облегчение затопило мое тело. Наклонившись вперед, я поцеловал ее в губы. Оторвавшись от нее, я быстро развязал ее замерзшие руки и приблизил свой рот к ее уху.

– Kotyonok, – прошептал я. Слезы защипали мне глаза от того, какой изможденной и уязвимой она выглядела. – Я вернулся. И привел Заала. Твой брат здесь, чтобы забрать тебя домой. Наконец-то ты будешь в безопасности.

Я почувствовал, что кто-то встал у меня за спиной. Во мне проснулось собственническое чувство, и я повернулся, пригнувшись, готовый нанести удар и убить. Но вовремя заметил, что это был Заал.

Он даже не отреагировал на мою угрозу, вместо этого он направил свой встревоженный взгляд на сестру. Мое сердце сжалось при виде полного ужаса на его лице. Я выпрямился и отошел в сторону.

– Она мертва? – спросил он, и в его голосе чувствовался страх.

– Нет, – ответил я. – Она дышит. Думаю, Госпожа накачала ее наркотиками, – я указал на следы уколов на ее руке. И, черт побери, они были повсюду.

Изо рта Заала вырвался долгий выдох. Подозвав быков Братвы, он приказал:

– Найдите мне одеяло и принесите его сейчас же! – он протиснулся мимо меня и накрыл тело Зои моей толстовкой, которая безвольно свисала по бокам.

Я наблюдал, желая позаботиться о Зое. Мне хотелось оттолкнуть грузина с дороги, чтобы он не трогал мою женщину. Но я заставил себя отступить.

Я застыл на месте, глядя, как он целует ее в лоб. Затем, когда волна гнева захлестнула меня, я огляделся в поисках Госпожи.

Когда я осмотрел комнату, оказалось, что ее удерживает Лука. Он ждал от меня действий.

Госпожа не отводила от меня глаз. Я холодно улыбнулся: впервые в жизни я увидел в их глубине настоящий страх.

Мои ноги медленно понесли меня вперед.

– Я ждал этого дня с той самой ночи, когда ты пришла в приют и забрала детей из их постелей, – ее щеки побледнели, но на этом я не остановился. – Я ждал этого дня с той самой ночи, когда ты вырвала мою сестру из моих рук и избила меня до полусмерти. С тех пор, как ты забрала мою единственную семью и превратила ее в марионетку для своего садистского удовольствия.

Я подошел ближе к Луке и Госпоже. Подняв руку, я провел ею по волосам Госпожи. Вынул заколку из ее прически и обернул свой кулак ее волосами. Когда я откинул ее голову назад, мой член затвердел от крика, сорвавшегося с ее губ, и, прижавшись к ней, я произнес:

– Я ждал этого момента с того самого дня, как ты порезала мое лицо и голову, сделав меня чертовски уродливым чудовищем со шрамами, которым я сейчас являюсь. И с тех пор, как ты застегнула этот ошейник на моей шее и заставила меня убивать изо дня в день.

Сжав кулак в ее волосах, я закончил:

– С того самого дня, как ты заставила меня трахнуть твою высохшую пиз*у.

Отпустив ее волосы, я начал расхаживать перед ней, теряя самообладание. Я замер и закрыл глаза, затем сделал долгий глубокий вдох. Взяв свою ярость под контроль, я открыл глаза и посмотрел прямо на Луку.

– Привяжи ее к металлическому столбу. Оберни эти цепи вокруг нее, чтобы она не смогла двигаться.

Лука потащил ее к столбу, но я крикнул:

– Стой! – Лука остановился.

Госпожа испуганно смотрела на меня. Глядя в ее ядовитые глаза, я холодно приказал:

– Раздевайся.

Госпожа вздернула подбородок. Я услышал, как вокруг меня зашептались мужчины. Повернувшись к ним лицом, я сказал:

– Сейчас станет намного хуже. Уходите сейчас же, если не можете выносить крики женщины.

Мужчины смотрели на меня широко раскрытыми глазами, но ни один из них не шевельнулся.

«Хорошие маленькие солдаты мафии», – подумал я.

Прищурившись, я заметил, что Заал держит на руках Зою. Ее стройное тело было завернуто в одеяло. Вид моей маленькой грузинки, которая выглядела такой бледной и неподвижной, заставил мой внутренний огонь взреветь.

Снова повернувшись к Госпоже, я увидел, как Лука отпустил ее руки, и приказал громче:

– Раздевайся, сука!

Сохраняя суровое выражение своего гребанного уродливого старого лица, Госпожа не опустила глаз, пока снимала с себя жакет, а затем и черное платье. Конечно, на ней не было нижнего белья; она, вероятно, рассчитывала изнасиловать Заала, когда смогла бы вонзить и в него свои когти.

Ее одежда свалилась кучей на пол. Ее чертовски отвратительное тело было открыто для всеобщего обозрения. Не в силах вынести вида ее обнаженной плоти, я дернул подбородком в сторону Луки.

– Я сейчас вернусь; есть кое-кто, кто заслуживает того, чтобы увидеть ее страдания.

Развернувшись на пятках, и не глядя ни на кого из охранников, я рванул через весь дом. Я побежал вниз, в подвал, длинный коридор с множеством дверей, ведущих в изолированные комнаты. Я распахивал двери одну за другой, пустая комната за пустой комнатой. Мои брови нахмурились, когда от Инессы не осталось и следа.

Когда я вернулся обратно на лестницу, моя кровь растекалась по телу, словно лава. Я обыскал каждый этаж, каждую дверь, каждый шкаф, везде, но Инессы нигде не было. Увидев охранников мафии у выхода, я спросил:

– Есть ли какие-нибудь здания на заднем дворе?

Один из них кивнул.

– Два небольших складских сарая.

Надежда вспыхнула в моей груди, но быстро угасла, когда я спросил:

– Кого-нибудь там обнаружили?

– Нет, сэр, – ответил один из охранников.

Во мне зародился настоящий страх, и, чувствуя, как паника, которую я таил внутри, выходит на поверхность, я проломил дверь в комнату, сразу же обнаружив Госпожу на металлическом шесте.

– Ты! – выплюнул я ей прямо в лицо.

Губы Госпожи дрогнули, борясь с улыбкой, и я понял. Осознал, что эта сука отослала Инессу подальше отсюда.

– Ты – гребаная сука! – прорычал я.

Откинув голову назад, я издал мучительный крик. Не в силах сдержать свой гнев, я подошел к ближайшей кровати и перевернул ее на бок, с каждым новым шагом выплескивая свою ярость. Я разнес эту чертову комнату вдребезги, охранники мафии держались подальше.

После того, как я ударил кулаком в стену, я обернулся. Мои глаза остановились на ее плетеном кожаном хлысте, который она любила носить с собой. Крепко сжимая его в руке, я подошел к тому месту, где она была привязана. Лука обмотал цепи вокруг ее плеч и бедер, оставив достаточно плоти, чтобы разорвать ее в клочья.

Трясущимися руками я взмахнул хлыстом, когда он вдруг замер у меня в руке. Госпожа смотрела на меня с гордостью. Она смотрела на меня так, словно я был ее величайшим творением. И тут меня осенило: даже когда она столкнулась лицом к лицу с собственной смертью, на ее лице светилась гордость за созданное ею чудовище.

Ее идеальная машина для убийства.

Ее идеальный мучитель... ее бесценный предвестник смерти.

Мое сердце бешено колотилось, кнут все сильнее сжимался в моей руке. Я хотел убить ее медленно и мучительно. Хотел, чтобы она страдала, но в то же время не хотел иметь никаких дел с ее гордостью.

Я подошел еще ближе и еще, пока не уронил хлыст на пол, наблюдая, как лицо Госпожи вытянулось.

Наклонившись ближе, я остановился прямо перед ее лицом. Ее темные глаза следили за мной, и, поморщившись, она выплюнула:

– Ты всегда был неудачником. Даже сейчас, учитывая тот момент, которого ты ждал всю свою жалкую жизнь, ты снова терпишь неудачу!

– Где она? – спросил я, не обращая внимания на насмешки Госпожи.