Текст книги "Непредвиденный поворот (ЛП)"
Автор книги: Тиффани А. Сноу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Я тяжело сглотнула, пытаясь подавить панику, когда его друг склонился и легко меня поцеловал. Мои руки автоматически поднялись, чтобы его оттолкнуть, но меня удержал парень, сидевший сзади.
«Вот чёрт. Прощай, чаевые», – с досадой подумала я и, резко откинув голову, ударила затылком Билла/Брайна по лицу. Вскрикнув, он отпустил мои руки, и я быстро выскользнула из-за стола.
– Мне это неинтересно, – спокойно сообщила я, остановившись на расстоянии нескольких шагов, пока Билл/Брайан зажимал рукой разбитый нос.
Его друг пришёл в себя первым.
– Извини, Кэтлин, – виновато сказал он. – Мы не хотели тебя обидеть.
Я посмотрела на него с сомнением, но он казался крайне искренним для своего нетрезвого состояния.
– Да, извини, – поддержал его Билл/Брайан приглушённым голосом, потому что его рот был всё ещё закрыт рукой. – Просто, нам показалось… что ты согласишься. Но похоже, мы ошиблись.
Я молча кивнула и вернулась назад к барной стойке. Значит, я казалась легкодоступной, если даже пара студентов решила, будто я соглашусь прыгнуть с ними в постель. Я налила себе ещё одну рюмку.
– Ребята вышли из-под контроля? – спросил Скотт, подойдя ближе.
Я покачала головой.
– Ничего такого, с чем я не могу справиться.
Он молча кивнул и снова вернулся в другой конец стойки, чтобы взять у Тиш заказ. К окончанию смены студенты ушли, оставив на столе пятьдесят долларов. Таким образом, я полагаю, они пытались извиниться. Что ж, сумма была намного больше, чем я рассчитывала получить после того, как разбила одному из них лицо.
Через четверть часа я отпустила Скотта и Тиш, заверив их, что закрою бар самостоятельно.
– Ты уверена? – спросила Тиш, забирая сумочку.
– Не беспокойтесь, – кивнула я. – Всё будет в порядке. До понедельника.
Оставшись одна, я закрыла главную дверь и выключила основной свет, оставив только тот, который освещал барную стойку. Мои нервы всё ещё были взвинчены, несмотря на количество выпитого спиртного. Мне не давал покоя неприятный инцидент со студентами, и я всё ещё не могла выкинуть из головы Блейна. Наверное, мне всё же следовало пойти с Биллом. Или Брайаном. Или как там звали этих мажоров.
Вздохнув, я забралась на барный стул и сделала глоток холодного пива. Подпирая рукой щёку, я отрешённо играла с бутылкой, совсем не торопясь возвращаться домой.
Работавший в баре повар Джефф в начале смены приготовил гамбургер и не спускал с меня внимательного взгляда до тех пор, пока я не съела хотя бы половину. Бывший военный, бритоголовый и суровый человек, Джефф наводил страх даже на Ромео, но ко мне всегда относился хорошо. Он мало говорил, неплохо готовил и всегда курил, причём часто делал это в одно и то же время. Уже целый месяц Джефф старался меня накормить, что было крайне мило с его стороны.
Честно говоря, я не переставала убеждаться, насколько мне повезло с друзьями. Жестоко заставлять их так долго волноваться. Мне следовало взять себя в руки. В конце концов, каждый день люди расходились, разводились или умирали. Я была не первой и не последней девушкой с разбитым сердцем.
В какой-то момент мне показалось, что я чувствую подозрительное покалывание в области затылка, но оглянувшись, увидела только своё отражение в тёмных стёклах, тянувшихся вдоль всей стены. Отбросив странное ощущение, я допила пиво и выбросила бутылку в мусорный бак. Пришло время возвращаться домой.
На улице после полуночи было очень тихо и безлюдно. Мне нравились летние ночи, когда дневной зной сменялся долгожданной прохладой, окутывавшей кожу, словно тонкий шёлк. Глядя на яркое ночное небо, я думала о том, что жизнь несмотря ни на что продолжалась. Хотелось бы только, чтобы с каждым новым днём становилось немного легче, и в конце концов наступило утро, когда я, проснувшись, не думала бы о Блейне. Совсем.
Из расслабленных пальцев случайно выпали ключи, и я, пробормотав проклятье, наклонилась, чтобы подобрать брелок с асфальта. В этот момент ночную тишину разорвал выстрел, заставив меня вскрикнуть. Машинное стекло разбилось, и я инстинктивно упала на землю, закрыв руками голову от сыпавшихся осколков.
Чувствуя, как адреналин опалил мои вены, я дрожащими пальцами расстегнула сумочку, чтобы вытянуть револьвер. Раздался ещё один выстрел с противоположной стороны. Кто-то стрелял в ответ, и это совершенно точно была не я.
Через несколько секунд послышался визг колёс, за которым последовали ещё выстрелы, а я продолжала прижиматься к асфальту, опасаясь попасть под перекрёстный огонь или что бы это ни было. С моей удачей, я вполне могла оказаться посреди разборки между бандами.
Спустя пару минут всё утихло, не считая пронизывающего звона в моих ушах. Постепенно убрав руки с головы, я почувствовала саднящее ощущение в области щеки. Когда я провела по лицу пальцами, на них осталась кровь от пореза. Просто замечательно.
Поморщившись, я осторожно поднялась на ноги. Слава Богу, больше в меня никто не стрелял. Скованно оглядевшись по сторонам, я гадала, стоило ли мне позвонить копам, когда из моих лёгких резко вырвался воздух.
В глубокой тени в нескольких метрах от меня стоял мужчина, державший в руке оружие.
Тяжело сглотнув, я глухо произнесла:
– Полагаю, ты случайно оказался в этом квартале.
Глава вторая
Блейн вышел из тени, и моё сердце на мгновение остановилось. Видеть его снова так близко казалось чем-то похожим на сон. Голова внезапно закружилась, и грудь сдавило, словно от удара.
– Я здесь потому, что ты избавилась от моего телохранителя, – произнёс он ровным тоном. Его лицо ничего не выражало.
После трёх долгих месяцев звук его голоса пробуждал в сердце горько-сладкую боль. Как много ночей я смотрела на телефон, надеясь, что он позвонит? Мне потребовалась вся сила воли, чтобы скрыть боль, которую я испытывала, и моя рука прижалась к грудной клетке, чтобы унять приступ предательской тошноты. Я совсем не хотела, чтобы меня стошнило у него на глазах. Лучше захлебнуться, чем позволить этому случиться.
– Мне не нужен телохранитель, – сквозь зубы сказала я. – Особенно твой.
– Значит лучше, чтобы тебя убили? – он вскинул бровь, и я услышала злость в его голосе.
– Мне под силу себя защитить, – напряжённо возразила я. – И с какой стати ты волнуешься? – Мой вопрос был похож на обвинение, и я не смогла сдержаться, чтобы не затаить дыхание в ожидании его ответа.
– Пресса будет упиваться новостью об убийстве моей бывшей невесты.
Я поперхнулась воздухом, потому что мои лёгкие, казалось, перестали работать. Как только я решила, что Блейн не может ранить меня сильнее – он вернулся и доказал обратное. Боль опалила мои вены, и я не смогла сдержаться, чтобы не ранить его в ответ так же сильно.
– Удивлена, что ты прислал ещё одного телохранителя, – сказала я с издёвкой, – после того, как я переспала с предыдущим.
Я говорила о Кейде – его сводном брате, которого Блейн заставил несколько месяцев назад стать моим телохранителем. О том самом брате, в измене с которым Блейн обвинил меня три месяца назад. Конечно, это была неправда, но Блейн не поверил, когда я пыталась перед ним оправдаться.
Между нами повисла напряжённая тишина, в которой, казалось, можно было утонуть. Челюсть Блейна окаменела.
– Кейд отрицает, что между вами что-то было, – наконец отрывисто произнёс он, и его голос разрезал ночное пространство как холодная сталь.
– Ох, неужели? – бросила я в ответ с откровенным сарказмом. – Приятно осознавать, что мы успели сверить версии.
Значит, Блейн всё еще верит в нашу измену, даже если мы оба отрицаем свою вину? Что ж, меня это вполне устраивало. Он мог верить в пухлых купидонов, парящих среди облаков со стрелами, если ему хотелось. Мне было всё равно.
Мой желудок всё ещё болезненно ныл, и злость, смешиваясь с болью, спазмом подступала к горлу. Я понимала, что нужно уходить, бежать от Блейна так далеко, как только можно. Но мои ноги отказывались подчиняться. Я как будто приросла к асфальту, не в силах оторвать глаз от Блейна. Он был высоким и всегда нависал надо мной, когда был рядом, но сейчас, слава Богу, я находилась от него на достаточно безопасном расстоянии. В полумраке я разглядела, что он был одет в джинсы и чёрную футболку. Значит, этим вечером он не работал.
Чувствуя, как что-то щекочет лицо, я вытерла ладонью кровь.
– Ты порезалась, – заметил Блейн и шагнул ко мне, убирая оружие за поясницу.
– Не смей приближаться! – предупредила я, вскинув руку вперёд и отступая назад до тех пор, пока не уперлась спиной в машину. – Мне не нужна твоя помощь.
– У тебя кровь на щеке, – осторожно произнёс Блейн, но всё же остановился на расстоянии пары шагов. Он был слишком близко, но хотя бы не пытался меня коснуться. Если бы это случилось, я не нашла бы сил выстоять.
– Со мной всё хорошо, – уведомила я сквозь зубы.
В последнее время я так часто повторяла эту фразу, что начала сама себе верить.
Губы Блейна поджались в жёсткую линию, и выражение его лица невозможно было разобрать.
– Я верю, что ты не спала с Кейдом, – с явным усилием произнёс он.
– А мне плевать, во что ты веришь! – выпалила я, и мой голос пронзила злость. Вся горечь и боль, мучившие меня несколько месяцев, теперь прорвались наружу. – Значит, поэтому ты здесь? Тебе не даёт покоя твоя совесть? Или нет, подожди. Как я могла забыть? У тебя же её нет!
– Я здесь, потому что на свободу вышел Уильям Гейдж.
Эта новость заставила меня замереть. Уильям Гейдж был арестован несколько месяцев назад за множество обвинений, среди которых числилось покушение на мою жизнь. Если бы не Блейн, Гейдж, вероятно, добился бы своего.
– Каким образом он оказался на свободе? – возмутилась я. Это было выше моего понимания.
– Он болен раком. По оценке врачей, ему осталось жить несколько недель, не больше. К сожалению, у Гейджа есть друзья в высоких кругах, которые потянули за нужные нити и ему позволили умереть на свободе. По крайней мере, он находится под домашним арестом.
Я настороженно встретила его взгляд.
– И почему ты решил мне об этом рассказать?
Блейн помедлил, и я знала, что мне совсем не понравится то, что он скажет.
– Гейдж винит во всех своих бедах тебя.
– Это же безумие! – недоверчиво возразила я. – Гейдж оказался за решёткой, потому что он преступник! Не я толкала его на преступления.
– Да, он безумен, – согласился Блейн. – И ненавидит тебя. Думаю, он сделает всё, чтобы тебя убить. Сегодняшняя стрельба была первой попыткой.
Ладно. Теперь ясно, зачем мне нужен телохранитель. Я пожала плечами, стараясь на этом не зацикливаться.
– Что ж, пусть пытается лучше, – я поморщилась. – Мне под силу себя защитить. – Честно говоря, было даже удивительно, насколько мало эта новость меня встревожила. В груди возникло только глухое онемение от того, что, возможно, мои дни были сочтены. Снова.
– Несколько занятий по самозащите ещё не сделали из тебя профессионала, – раздражённо возразил Блейн, заставив меня сжаться.
– Я бы спросила, если бы хотела услышать твоё мнение, – едко огрызнулась я и развернулась, чтобы открыть машину. Оказалось, что весь салон был засыпан стеклом. Вздохнув, я отрывисто произнесла: – Можешь считать, что ты предупредил. Твой долг исполнен. Обещаю сделать всё возможное и не испортить своей смертью твою предвыборную кампанию.
Изначальный шок и нелепый проблеск надежды окончательно погасли, сменившись глухим отчуждением, которое, как ни странно, приносило облегчение. Теперь я волновалась лишь о том, как избавиться от стекла на водительском сидении, потому что последнее, что мне сейчас нужно, это оказаться в больнице с порезами. Мой взгляд метнулся в сторону заднего сидения в надежде, что я оставила там свою сменную рабочую блузку.
– Возьми, – сказал Блейн, и его рука задела мою спину, заставив меня подпрыгнуть. Развернувшись, я инстинктивно вытянула руки, чтобы его оттолкнуть. К несчастью, мои ладони уперлись в обнажённые плечи, и я резко одёрнула руки, словно от ожога.
– Воспользуйся моей одеждой, – предложил он, протягивая футболку. – Чтобы убрать стекло.
О, Боже. Мне казалось, я начинала сходить с ума. Его тело было в сантиметрах от моего, и в тусклом ночном освещении его мышцы выделялись ещё сильнее, чем я помнила. Мне некуда было отступать, потому что моя спина упиралась в машину, но он не отошёл назад, и я заставила себя поднять глаза к его лицу. Нахмурившись, Блейн смотрел на кровь, стекавшую по моей щеке. Его рука поднялась, заставив меня отпрянуть, и его пальцы замерли в сантиметре от моей скулы.
– Отступи, Блейн, – сквозь зубы попросила я, с облегчением услышав, что мой голос прозвучал гораздо твёрже, чем можно было ожидать.
Подчинившись, он сделал шаг назад, и мне стало значительно легче дышать. Мои глаза на мгновение закрылись, прежде чем я осознала, что делаю.
Возьми себя в руки, твердил внутренний голос. Нельзя проявлять слабость у него на глазах. Не унижайся.
– Хорошо, – отрывисто произнесла я и, вытянув футболку из его руки, быстрыми движениями смахнула осколки с сидения на пол. Господи, я даже думать боялась, сколько стоит смена стекла. Абсурдно, но от этой мысли мне захотелось плакать.
Как будто прочитав мои мысли, Блейн предложил:
– Я мог бы прислать завтра специалиста, чтобы заменить стекло.
– Мне ничего не нужно, – сжавшись, возразила я. – Ни твоя помощь, ни твоя одежда. – Выпрямившись, я бросила его футболку, и он рефлекторно её поймал. После этого я села в машину и рывком закрыла за собой дверь.
Склонившись к разбитому окну, Блейн произнёс:
– Что ж, очень жаль. Я буду рядом, хочется тебе этого или нет, чтобы сохранить тебе жизнь.
Я завела машину и одарила его самой сахарной улыбкой, на которую была способна.
– Тогда лучше, чтобы Гейдж умер быстрее, в противном случае он будет не единственным, кому понадобится надгробный камень.
Мои руки всё ещё дрожали, когда я вернулась домой. После всего, что случилось, эмоции захлестнули меня, словно вторая штормовая волна.
Я сидела за кухонным столом, слабо удерживая в руке стакан с «отвёрткой», и отрешённо смотрела в пространство. Я понимала, что должна сосредоточиться на Гейдже, но не могла себя заставить. Всё, о чём я думала, это Блейн – как он со мной говорил, как меня касался. И ничего из этого не шло на пользу моей решимости забыть его и жить дальше, не оглядываясь назад.
Его власть надо мной ввергала в депрессию. Даже после того, как он так сильно меня ранил – причём не единожды – я всё ещё жалко радовалась нашей встречи, вопреки горькой злости, терзавшей моё сердце.
И что теперь? Он сказал, что «будет рядом»? Что это значило? И самое главное, как я могла устоять, если он снова вернётся в мою жизнь? Мне едва удалось пережить сегодняшнюю встречу, используя злость, как щит и как оружие, в своём почти опустевшем арсенале.
Я не могла не думать о том, что Блейн каким-то образом поверил в мою невиновность. Но разве это что-то меняет? Он должен был верить мне тогда, когда это имело значение – когда я стояла перед ним в кабинете, а он бросал в меня обвинения в измене. Тогда Блейн мог сберечь наши отношения. Теперь для этого было слишком поздно, и не имело значения ничего, что он скажет.
Я продолжала пить водку с тоником до тех пор, пока у меня не закружилась голова, а потом легла в постель, не снимая рабочей одежды. Я свернулась на боку поверх покрывала, слишком истощённая морально и физически, чтобы укрыться одеялом – слёзы, сдерживаемые несколько месяцев, теперь уже беспрепятственно катились по щекам. Только когда начало светать, я наконец смогла забыться и заснуть.
Чья-то рука мягко убрала волосы с моего лица, медленно проведя пальцами сквозь спутавшиеся пряди. Я тихо вздохнула. Мне всегда нравилось, когда гладили мои волосы. Осторожное прикосновение успокаивало, и я глубже зарылась лицом в подушку после того, как рука повторила движение. Какой прекрасный сон. Мне давно не снились хорошие сны, и я не хотела просыпаться, чтобы не разрушить фантазию, окутывавшую затуманенное сознание.
Что-то влажное и мягкое прижалось к щеке, и это неожиданное ощущение, наконец, заставило меня вынырнуть из наваждения.
Мой мозг всё ещё плохо воспринимал окружающую обстановку из-за алкоголя в крови и хронического недосыпания. Мои веки опухли от слёз и отказывались открываться. Размытые воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня с новой силой, и я всхлипнула, вспомнив, какой жалкой стала моя жизнь. Боже, неужели я встретила Блейна только этой ночью? Мне казалось, что времени прошло намного больше.
Что-то мягкое снова коснулось моей щеки, и теперь уже я поняла, что не спала. Осознание этого заставило меня резко подняться на подушке, о чём я сразу пожалела, потому что комната закружилась перед глазами.
Рядом со мной на кровати сидел Блейн.
Мой рот удивлённо открылся, пока мозг пытался безуспешно понять, что он делает в моей квартире. Блейн держал в руке полотенце и не отрывал от меня пристального взгляда.
– Какого чёрта? – сипло выдавила я, рывком отодвинувшись в сторону.
– Ты не открыла дверь, – произнёс он, как будто это всё объясняло.
– Я не открыла, потому что спала! – Мой взгляд упал на его руку, державшую перепачканное кровью полотенце. Видимо, Блейн промокал порез на моей щеке, о котором я совсем забыла, когда вернулась домой. Я была слишком поглощена своими расшатанными нервами.
– Ты не отвечала на телефон и не открывала дверь, – ровным голосом повторил Блейн. – Хотя я стучал так громко, что можно было разбудить мёртвого.
– И поэтому ты решил сам себя пригласить в мою квартиру?
Господи, я знала, что должна была сменить замок.
Блейну не потребовалось отвечать на мой вопрос, потому что ответ был очевиден.
– Ладно, – прерывисто выдохнула я. – Теперь ты видишь, что со мной всё хорошо, поэтому можешь убираться. И оставь, пожалуйста, ключи на тумбочке. – Я неловко провела пальцами по волосам, зная, что выглядела ужасно. Голова болела, во рту пересохло, словно в пустыне, а состояние желудка заставляло пожалеть о том, что я ничего не ела прошлым вечером.
Перекатившись на пол с другого края кровати, я прошла в ванную и закрыла дверь. Оставшись одна, я прислонилась к двери спиной и некоторое время просто дышала.
Блейн находился в моей квартире.
Каким-то образом он был не просто кошмаром, и я не проснусь в ближайшую минуту, чтобы избавиться от наваждения.
Оттолкнувшись от двери, я почистила зубы и посмотрела на своё измученное отражение. Порез на щеке воспалился, веки опухли, под глазами пролегли тени, а спутанные волосы падали комом на плечи.
Бывали времена, когда я выглядела лучше.
Продолжительный горячий душ значительно облегчил моё состояние и позволил почувствовать себя почти человеком. Я знала, что мне сильно повезёт, если Блейн уйдёт до того, как я вернусь, поэтому не слишком удивилась, когда увидела, что он стоит на кухне, прислонившись к стойке. Проигнорировав его присутствие, я вернулась в спальню и сменила махровое полотенце на белые шорты с голубым топиком, бретельки которого совпадали по цвету с моим лифчиком. Несмотря на открытые окна, в спальной уже становилось невыносимо душно.
При мысли об этом я почувствовала неловкость из-за отключённого кондиционера. Я почти всегда использовала вентилятор. Это дешёвый ширпотреб, но, эй, иногда он тоже помогает. Я понимала, что Блейн, вероятно, чувствовал себя некомфортно в душной квартире, но мне пришлось отбросить эти мысли в сторону. Это я платила за электричество, поэтому он мог просто уходить, если ему было жарко.
Мои влажные волосы падали тяжёлой волной на плечи, достигая середины спины, и я слегка причесала их, оставив распущенными, чтобы было прохладней. Мне не хотелось смотреть на себя в зеркало. Стоило ли беспокоиться о своём внешнем виде только потому, что здесь был Блейн? Я не приглашала его и определённо не хотела, чтобы он остался.
Когда я вышла из спальни, меня встретил аромат кофе. Похоже, Блейн включил кофеварку, пока я принимала душ. Подойдя к стойке, я молча налила в кружку готовый кофе и добавила сливки. А что мне ещё оставалось? Не могла же я благодарить его за то, что он вторгся в мою квартиру и сварил кофе?
Всё это время я чувствовала на себе взгляд Блейна, но старательно избегала смотреть в его сторону. Он сменил чёрную футболку на белое поло, красиво контрастировавшее с его загаром. В этот момент я не без досады подумала, что его кожа даже не повлажнела от невыносимой духоты.
Тяжело вздохнув, я отвела глаза в сторону, и мой взгляд упал на пустую бутылку дешёвой водки, оставленную ночью на столе. К щекам прилила краска, и я поспешно выбросила бутылку в мусорную корзину.
– Можешь объяснить, почему ты всё ещё здесь? – спросила я, не в силах больше терпеть молчание и его пристальный взгляд. – Уверена, Шарлотта тебя уже потеряла. – Я была не в силах избавить свой голос от горечи и, наконец, заставила себя встретиться с ним взглядом.
– Шарлотта работает в фирме, – ровно произнёс он. – Ничего больше.
Я хорошо помнила всё, что рассказала мне Клэрис, и уже хотела бросить ему это в лицо, но потом передумала. Сейчас ничего не имело значения, и если я начну настаивать, то только выставлю себя ревнивой дурочкой.
А это было не так.
К несчастью, его серые глаза пробуждали во мне слишком много противоречивых эмоций, и его присутствие в моей квартире напоминало о временах, проведённых вместе. Теперь он стал посторонним человеком. Незнакомцем… который прогибал меня на этой кухонной стойке для того, чтобы целовать каждый сантиметр моего тела.
Мои руки задрожали, и кофе пролился через край. Зашипев от боли, я быстро поставила кружку на стол и прижала обожжённый палец к губам.
– Тебе нужно лучше питаться, – произнёс Блейн, прослеживая за моими движениями.
Моя бровь взлетела вверх.
– Серьёзно? Теперь тебя беспокоит моя диета? – Это всё больше и больше напоминало сюрреализм.
Взгляд Блейна медленно прошёлся вниз по моему телу и снова поднялся, на мгновение задержавшись на золотом медальоне, заставив меня невольно сжаться. Это был подарок Кейда на Рождество. В нём хранилась фотография моих родителей, поэтому я никогда его не снимала.
– Ты слишком похудела, – хрипло заметил Блейн, к счастью, оставив без комментария медальон. – В твоём холодильнике ничего нет.
О, Господи, он заглядывал в мой холодильник? В висках зашумело, и я моментально вспыхнула от неконтролируемой злости.
– Да кем ты себя возомнил? – прошипела я. – Вторгаешься в мою квартиру, отказываешься уходить, а теперь ещё обыскиваешь мои вещи?
Сжав руки в кулаки, я изо всех сил пыталась успокоиться, хотя в действительности всё, что мне хотелось, это вцепиться в него и не отступать, пока не смогу выместить всю злость и безысходность, которые мучили меня на протяжении трёх месяцев.
Мне показалось, что в этот момент загорелое лицо Блейна побледнело.
– Я… сожалею, – тихо произнёс он. Когда его взгляд встретился с моим, моя злость немного улеглась, потому что впервые за долгое время я увидела, что он чувствовал хотя бы что-то.
– Я сожалею… о многих вещах, – продолжил он. – И я здесь не потому, что жду прощения. Я знаю, что не заслужил. – Он помедлил, а потом глухо произнёс: – Но я не могу перестать… волноваться… о тебе. Думать о тебе. Гадать, как твои дела и что ты делаешь.
Это были слова, которые я хотела услышать на протяжении нескольких месяцев. Часть моего сознания была поражена, что он сказал их сейчас, потому что в действительности я даже не надеялась их услышать. Но другая часть моей души, та что всё ещё оставалась закованной в лёд, оказалась совершенно… равнодушной.
– Я не знаю, что ты хочешь услышать, – наконец ответила я, слабо поведя плечами. – Ты прав, я не могу тебя простить. Не сейчас. Ты обвинил меня в измене, но в действительности это ты меня предал. Ты никогда не верил в меня и в наши отношения.
Пока я говорила, Блейн оставался абсолютно неподвижным. Скрестив руки на груди, он не отрывал от меня пристального взгляда, и у меня промелькнула мысль, что, возможно, я была не единственной, кому было тяжело.
– Почему мы вообще говорим об этом? – спросила я, переведя дыхание. – Из-за Гейджа? Сказал бы ты мне всё это, если бы мне ничего не угрожало?
– Я просто подумал… – отрывисто произнёс Блейн, – возможно… мы могли бы остаться друзьями.
Мои глаза удивлённо расширились, и в какой-то момент мне показалось, что я ослышалась.
– Ты ведь несерьёзно, правда? – я рассмеялась, и звук моего смеха прозвучал слишком истерично даже для моих собственных ушей.
Блейн приблизился, остановившись в полушаге от меня, и мой смех мгновенно умер. Когда он потянулся к влажному локону, я не отпрянула.
– Я часто проезжаю мимо, – едва слышно произнёс он, – только для того, чтобы узнать, дома ты или нет. Я звоню тебе и в последний момент вешаю трубку. Я вижу тебя, когда закрываю глаза по ночам на протяжении месяцев, и всякий раз, когда чувствую запах твоих духов на работе, оборачиваюсь в надежде увидеть тебя… но это кто-угодно, но только не ты.
Я смотрела ему в глаза и не могла отрицать, что мне очень хотелось уступить, позволить ему обнять себя и забыть о том, что последние три месяца вообще существовали. Но я оказалась бы круглой дурой, если бы это сделала.
Откашлявшись, я тихо сказала:
– Это, конечно, невероятно мило с твоей стороны, но ты сам решил порвать со мной, Блейн. Ты чуть не убил меня. Дважды. И я не настолько глупа, чтобы снова тебе поверить.
Выражение его лица вновь стало отчуждённым, и он коротко кивнул:
– Понимаю. Тогда зачем тебе алкоголь, Кэт?
Я болезненно вздрогнула, потому что Блейн потерял привилегию называть меня так три месяца назад.
– О чём ты говоришь? – вскинулась я.
– Ты никогда не пила в таком количестве. По крайней мере, без повода. Так почему сейчас в твоём холодильнике больше водки, чем продуктов? Почему всякий раз, когда ты работаешь, с тобой всегда рядом бутылка?
Кровь схлынула с моего лица.
– Ты следил за мной? – Мне с трудом в это верилось.
– Я был рядом, – уклончиво произнёс он. – И я не единственный, кто это заметил.
– Ты обсуждал меня с другими людьми? – Теперь уже кровь прилила к моим щекам, вернувшись вместе со злостью. – Обсуждаешь меня… как какой-то… объект сострадания? – Я попыталась пройти мимо него, нуждаясь в пространстве, но его рука сомкнулась на моём предплечье.
– Не с другими людьми, – поправил он. – С Клэрис. Она волнуется о тебе. И я тоже.
– Со мной всё в порядке! – процедила я, с трудом сдерживаясь. – Ты слишком высокого о себе мнения, Блейн. Я пью больше, потому что мне так хочется. К тебе это не имеет никакого отношения. – Я была не совсем честна с ним, но правда сейчас не имела никакого значения. Я чувствовала себя униженной, потому что Клэрис, как выяснилось, обсуждала меня с Блейном. – Мне кажется, тебе самое время уйти.
– Я не оставлю тебя, Кэт, нравится тебе это или нет. Я не позволю наёмникам Гейджа навредить тебе и не хочу, чтобы ты навредила сама себе.
Его последние слова нанесли особенно болезненный удар по моему самолюбию, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы это скрыть.
– Потрясающе, – отрывисто процедила я. – Убирайся!
Челюсть Блейна поджалась, и наши взгляды столкнулись, но он всё же освободил мою руку и отступил. Мне с трудом удавалось дышать до тех пор, пока дверь за ним не закрылась, после чего я прижалась к стене, чтобы устоять на ногах.
Мне хотелось постучаться в соседнюю дверь и рассказать обо всём Алише – моей подруге и соседке – но я знала, что она уехала за город со своим бойфрендом Луисом. Поэтому я прошла на кухню и потянулась к холодильнику за водкой, но обвинение Блейна, звеневшее в голове, удержало мою руку. Да, я действительно употребляла много спиртного в последнее время, но если бы он не появился откуда не возьмись, мне бы не пришлось пить этой ночью в таком количестве. Так что фактически это была его вина.
Прерывисто вздохнув, я провела рукой по влажным волосам. Мне очень не хотелось признавать, но Блейн был прав. Видимо, я настолько часто полагалась на алкоголь, что Клэрис посчитала необходимым рассказать об этом ему. Меня охватили стыд и унижение. Что ж, нужно серьёзно с ней поговорить. Клэрис, как минимум, должна объяснить, почему предала моё доверие, независимо от того, какими были её намерения. Всё это совершенно меня не устраивало.
И Блейн… неужели он следил за мной? Я вспомнила, как прошлой ночью мне показалось, будто кто-то за мной наблюдал. Если это действительно был Блейн, то как долго он находился возле бара? Видел ли он, как ко мне приставали студенты? Случившееся само по себе было унизительным, но подозрение, что Блейн оказался свидетелем, стало контрольным выстрелом.
Понимая, что подобные мысли окончательно сведут меня с ума, я решительно отбросила их прочь. Нельзя задумываться о случившемся или всё закончится тем, что я буду жалеть себя весь день. Мне известно, что мы с Блейном принадлежим разным классам, но я никогда не теряла чувства собственного достоинства. Теперь же… после того, как Клэрис намекнула Блейну, что я без него превратилась в алкоголичку, а потом меня пытались снять прямо у него на глазах… моя гордость превратилась в обрывки.
Шумно вздохнув, я неохотно открыла холодильник и посмотрела на полки. Желудок всё ещё болел, но я понимала, что должна что-нибудь съесть. К сожалению, выбор действительно был не велик. Сверху лежал батон белого хлеба с заплесневелым краем. Среднюю полку занимала упаковка с шестью бутылками пива, две из которых отсутствовали. В нижнем ящике виднелись листья пожухшей капусты, кетчуп, майонез и пустая банка горчицы. Похоже, поездку в магазин больше нельзя откладывать.
Правда, сначала мне нужно проверить чаевые, потому что на моём счету почти не осталось денег. Лучше знать заранее, на какую наличность рассчитывать. И так как вчера я выложила все деньги ворохом на тумбочку, сейчас мне пришлось аккуратно собрать их в стопку.
К сожалению, сумма была совсем небольшой, и я с облегчением вспомнила про пятьдесят долларов, полученные от студентов. Если забыть о скверном предложении, эти деньги могли мне пригодиться.
Скрестив ноги на диване, я снова пересчитала наличность, стараясь сидеть на пледе, чтобы не касаться влажным телом кожаной обивки. Когда стопка подошла к концу, внизу осталась стодолларовая купюра, заставившая меня удивлённо замереть. Я уже несколько дней не снимала деньги с карточки и определённо не могла забыть о чаевых такого значительного размера. Откуда взялась купюра?
Блейн.
Вероятно, он увидел деньги на тумбочке и добавил в них сотню, когда я принимала душ. Глядя на банкноту, я не была уверена, как к этому относиться. Мне определённо не нравилась благотворительность с его стороны, но опять-таки, я была далеко не в том положении, чтобы проявлять чрезмерную гордость. Мне нужно чем-то платить за аренду и коммунальные услуги. К тому же, Блейн уже ушёл. Не могла же я догонять его для того, чтобы вернуть деньги?
