Текст книги "Искушение сирены"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
С каким же нетерпением она дожидалась своего выхода!
София пригладила рукой в перчатке розовую шелковую юбку, обходя скамьи. Как рада она была сейчас, что, уступив своему тщеславию, не пожалела места в сундуке и взяла это платье с собой! В чрезвычайных ситуациях красота бывает очень полезна.
Подняв подбородок и выпрямив спину, она шла сквозь толпу, чувствуя на себе взоры мужчин. Ей так хотелось ответить на их взгляды, одарить каждого из своих друзей теплой улыбкой. Однако она не поддалась этому искушению, приберегая свой не раз использованный румянец смущения дебютантки для единственного человека, чье внимание сейчас было ей важнее всего.
Для бледного мужчины в парике, который таращился на нее, глупо открыв рот.
– Ваша честь, – мило произнесла она, придерживая одной рукой юбку и ловко приседая в реверансе.
– Кто… кто вы?
София тотчас поняла, что мистер Фицхью подойдет для ее цели идеально. Молодой, весьма непривлекательный и чрезвычайно неловкий. Человек, очень не уверенный в себе, а значит, малоопытный в любовных интригах. Джентльмены такого типа легко ведомы, их нетрудно обмануть.
Но теперь обман больше не является ее целью. Сегодня она наконец раскроет правду.
– Я мисс София Джейн Хатауэй из Кента. И насколько я поняла, следя за ходом этого слушания, мне тоже можно предъявить обвинение в пиратстве.
– Вам, мисс? В пиратстве? София теребила вырез лифа.
– Вы сказали, что любой, кто участвовал в захвате «Кестрела», будет повешен как пират?
Судья сглотнул, затем кивнул.
Она подняла руку и провела по нежной коже шеи.
– О небеса! Значит, вам придется повесить и меня тоже. Вероятно, моя казнь, в отличие от некоторых других, не будет способствовать вашей карьере, но это не так уж и важно, коль речь идет об установлении справедливости. Я права, ваша честь?
– Вовсе нет, – ответил он невпопад, кивая в знак согласия. Его взгляд перебегал от ее шеи к ее глазам. – Э… значит, так…
София наклонила голову и нахмурилась:
– Вам необходимо будет допросить меня, я полагаю? Выслушать мои показания?
– Д-да.
Когда последовавшее молчание позволило предположить, что вопросов ей не дождаться, она предложила:
– Может быть, мне просто начать с самого начала?
Он вздохнул с облегчением:
– Это было бы лучше всего.
– Очень хорошо.
И теперь – только теперь – она позволила себе взглянуть на Грея. Она изо всех сил старалась не поддаться соблазну и не посмотреть в его сторону, хотя с того момента, как она вошла в зал, он действовал на нее словно магнит. Она точно чувствовала, где он находится, знала, на сколько градусов должна повернуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Она лишь не учла того, как трудно будет оторвать взгляд от его лица. В его глазах бурлил вихрь эмоций – вопросы и обвинения, мольбы и обещания, – и теперь ее глаза наполнились слезами.
«Прекрати. У тебя впереди целая жизнь, чтобы плакать».
Чуть слышно шмыгнув носом и приободрившись, София повернулась к судье:
– Мистер Грейсон предоставил вам точное, однако неполное описание событий. – Она достала вышитый носовой платок и, торопливо промокнув глаза, прижала его к декольте. – Надеюсь, ваша честь разрешит мне познакомить вас с остальными подробностями. «Но не со всеми».
– Как я сказала, меня зовут София Джейн Хатауэй, хотя присутствующим я известна как Джейн Тернер. Мой отец Элиас Хатауэй – джентльмен, обладающий значительным состоянием и достаточным весом в обществе. Я путешествовала под вымышленным именем, потому что покинула Англию без его разрешения и не поставив его в известность.
Она почувствовала укол вины за те переживания, которые пришлось вынести ее семье. Возможно, сейчас они считают, что ее уже нет в живых.
Фицхью недоверчиво посмотрел на нее сквозь очки:
– Вы сбежали? Она кивнула.
– Понимаете, мне предстояло выйти замуж. За человека, которого я не любила.
По выражению лица судьи было ясно, что он не понимал.
– Вас должны были выдать замуж против вашей воли. Значит, будем рассуждать логично, вы бежали в Вест-Индию с помощью этих преступников. – Он сердито посмотрел на Грея. – Возможно, я добавлю к обвинениям еще и похищение.
– О нет! Вы меня не так поняли.
София пожевала губу. Ну почему говорить правду гораздо труднее, чем лгать?
– Уверяю вас, ни капитан, ни мистер Грейсон не знали моего настоящего имени. Я ввела их в заблуждение, сказав, что я гувернантка и направляюсь к месту работы.
София подошла на шаг ближе к столу судьи и доверительно наклонилась к нему. Фицхью беспокойно теребил свой парик, явно взбудораженный и польщенный ее близостью. Очень хорошо.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал призывно, но и почтительно.
– Ваша честь, я чувствую, что вы человек принципиальный и честолюбивый. Полагаю, вы можете понять, что я искала более высокую цель моего существования. Я хотела испытать настоящую жизнь и найти подлинную страсть.
– И вам удалось? – Он сглотнул. – Найти… эту вашу… страсть?
– О да! – Она блаженно улыбнулась. – Мистер Грейсон открыл ее мне.
По залу пробежал тихий шепот. София отважилась бросить на Грея быстрый взгляд. В его взгляде больше не было обвинений и вопросов – одно неприкрытое замешательство. Да еще жуликоватое обаяние.
– Мистер Фицхью, – сказала она, – я бы хотела рассказать вам о захвате «Кестрела». Я наблюдала его от начала и до конца с борта «Афродиты». – Судья кивнул, и София продолжила: – В тот день был ужасный шторм. Тучи сбивались и были такого же зеленого цвета, как море. А в тот момент, когда два корабля сблизились, небо надвое расколола молния. Она ударила в грот-мачту «Кестрела», и верхушка мачты загорелась. Не думая о своей собственной безопасности, мистер Грейсон и несколько его самых отважных матросов поднялись на борт судна, чтобы оказать помощь. Их целью было помочь потрясенному экипажу «Кестрела» срезать мачту, прежде чем пламя достигнет палубы. Но времени не было, а с трюмом, полным рома, корабль, несомненно, взорвался бы.
Мистер Фицхью ждал ее слов, хотя его глаза были прикованы к ее груди.
– И?…
– В конце концов, оценив опасность, мистер Грейсон отправил всех матросов, за исключением Дейви Линнета, обратно. – Она высмотрела гладкое лицо Дейви в толпе. – А потом вместе с Дейви они сбили горящую мачту, выстрелив по ней из пушки «Кестрела», таким образом сбросив пламя в море.
– Замечательно, – прошептал судья.
– Вы согласны? – Она с гордостью улыбнулась. – Это был самый настоящий подвиг, ничего подобного мне никогда не доводилось видеть. В тот день мистер Грейсон многим спас жизнь. В том числе и капитану Мэллори, который сейчас имеет наглость злобно и трусливо обвинять в пиратстве невиновных людей, спасших его корабль. – София наклонилась еще чуть ниже: – А вы знаете, мистер Фицхью, что капитан Мэллори отказал своим матросам в медицинской помощи, хотя порт находился всего лишь в нескольких днях пути? Вот почему мистер Грейсон остался на «Кестреле», отправив свой собственный корабль с ранеными матросами «Кестрела» вперед. Если считать это пиратскими действиями, то он самый благородный пират на свете. А поскольку я тоже стала членом экипажа захваченного «Кестрела», то с гордостью объявляю себя пиратом.
– Вы стали членом экипажа?
– Да, я стала коком на этом корабле. Понимаете, людей там не хватало.
София сняла перчатку и продемонстрировала загрубелую, шершавую руку.
– Ваша честь, я изнеженная девушка. Никогда в своей жизни я не занималась физическим трудом, но я была рада сделать это, чтобы помочь людям. Мою жизнь переменил тот день, когда случился шторм. Я уже никогда не буду прежней.
«И во многих других отношениях, о которых вы даже не подозреваете», – подумала она с изумленной радостью. Но ее слова были чистой правдой.
Она повернулась к Грею, который улыбался своей полуулыбкой. Утешительно было понять, что у них по-прежнему есть что-то общее, пусть даже и шутка личного характера.
– Даже теперь этот невиновный человек готов пожертвовать собой, чтобы спасти своего брата и членов команды от петли палача. Смелость мистера Грейсона и сила его духа являются для меня примером, – сказала она и промокнула глаза платочком. – И они должны стать примером для всех нас.
«Ну, полно. – Улыбка Грея призывала ее остановиться. – Не стоит заходить так далеко».
– Примером… – Фицхью повторил медленно, не веря своим ушам, – чести?
– Она лгунья! – Мистер Брэкетт протолкнулся в центр зала, пробиваясь сквозь толпу с помощью острых локтей и тонкого как бритва носа. – Она лгунья и шлюха. Они с Грейсоном любовники. Весь ее рассказ – ложь, сочиненная ради спасения его жалкой шеи.
У Софии сжалось сердце.
– Мисс Хатауэй, – судья поправил очки и воззрился на нее, – как можно точно определить характер ваших с мистером Грейсоном отношений?
– Моих… отношений?
Отвернувшись в сторону, София на мгновение закрыла глаза, потом вновь их открыла.
Она должна была произнести эти слова, выбора у нее не было.
– Я люблю его.
Удивление растопило лед во взгляде Грея. И вот уже в его глазах засветилось одобрение. Одобрение и любовь.
Сердце Софии воспарило. В этот момент они признавались друг другу в любви, и им не было никакого дела до остального мира.
– Я люблю его, – повторила она просто потому, что ей хотелось еще раз произнести эти замечательные слова.
Теперь правда была раскрыта, и она висела во влажном молчании зала – но это пока был лишь эскиз, и теперь Софии нужно было наложить тени. Собравшись с духом, она воспользовалась изумленным молчанием.
– Это мой христианский долг, ваша честь. Сказать, что я испытываю к этому человеку что-то меньшее, будет не просто ложью, это будет кощунством.
Судья почесал свой парик.
– Нет, – запротестовал Брэкетт. – Я же говорю вам, она лгунья!
– Уверяю вас, я говорю чистую правду. Какой у меня мотив лгать? – София натянула перчатку, тщательно разгладив дорогую атласную ткань. – Я действительно очень хорошо отношусь ко многим мужчинам в этой комнате. Но любой, кто станет намекать на то, что я даю эти правдивые свидетельские показания в надежде возобновить отношения с мистером Грейсоном – дружеские или какие-либо еще, – будет ошибаться. Я высоко ценю этого человека, ваша честь. Я глубоко восхищаюсь им, а его благородство и отвага изменили ход моей жизни. Но, за исключением сегодняшнего дня, я не рассчитываю встретиться с ним когда-либо.
Грей сделал шаг вперед.
– Ты же не хочешь сказать…
София заморозила его взглядом.
– Да, мистер Грейсон, я хочу сказать, что моя миссия здесь завершена.
Он пристально смотрел на нее, явно сбитый с толку. И это было так трогательно.
– Покидая Англию, я приняла решение никогда не выходить замуж, – сказала она, обращаясь к судье, – и направить свое состояние на благотворительность. У меня есть двадцать тысяч фунтов, точнее, будет через несколько дней, когда я достигну совершеннолетия. Это должно было стать моим приданым, но сегодня утром я направила эти деньги на покупку плантации «Элеонора» у мистера Джорджа Уолтема, чтобы учредить сахарный кооператив вольных людей.
– Сахарный кооператив? – одновременно воскликнули Грей и Фицхью.
Именно так. Теперь у Грея и Джосса не будет повода для споров и ссор, и давние разногласия не будут стоять между ними. Они могут начать все с чистого листа: сесть и обсудить свое будущее с ясной головой и открытым сердцем. Семью Софии, вероятно, уже не примирить, но она не могла упустить шанс воссоединить эту семью.
– Мистер Уилсон и мисс Грейсон могут предоставить вам все необходимые доказательства по этому вопросу, которые могут вам потребоваться. – Она сложила платочек. – Что касается меня, я должна уехать.
– Уехать? – И вновь Грей и Фицхью воскликнули в унисон и сердито посмотрели друг на друга в явном раздражении.
– Теперь, когда моя миссия выполнена, я должна вернуться в Англию. Дело в том, что я внесла только аванс, около шестисот фунтов. Сделка будет завершена в Лондоне. И я… я должна вернуться к моей семье, хотя не знаю, как они меня примут. Сомневаюсь, что после такого приключения меня примут даже мои самые близкие друзья. И уж точно не примут люди вроде родственников мистера Грейсона.
Он должен понять причину, по которой она должна уехать.
– Родственники мистера Грейсона? – переспросил судья.
– А разве вы не знали? Ваша честь, он племянник герцога. Я играла в карты с его тетушкой, герцогиней Элдонбери, каждую третью среду. – Она бросила на Грея осторожный взгляд. – Ее внучка, леди Клементина Мортон, училась со мной в школе. Мне даже повезло гостить в их доме, но такого удовольствия я отныне буду лишена. Ее светлость – дама весьма строгая и не склонная к прощению. Если бы я стремилась сделать карьеру, мистер Фицхью, я не стала бы огорчать ее.
Лицо судьи стало белым как бумага.
Опустив глаза, София теребила шнур ридикюля.
– Нет, моя репутация в свете будет погублена, хотя совесть моя чиста. Я должна отправиться домой и положиться на великодушие моей семьи. Если они отвергнут меня… – она пожала плечами, – возможно, я стану гувернанткой.
Ее наполнило чувство удовлетворения. Еще вчера она собиралась солгать – войти в зал суда и выдать себя за честную самоотверженную и бескорыстную женщину, которая могла бы помочь Грею в его деле. Теперь она отдала все – свое состояние, свою репутацию, свое будущее – во имя правды. Не только для того, чтобы спасти жизнь Грея, но чтобы искупить грехи своей.
Какой глупой она была, когда обвиняла общество в том, что оно не видит человека за его богатством! Правда заключается в том, что она проводила свою жизнь в страхе – прячась за обманами и фантазиями – потому, что не верила в себя, не верила в свою собственную значимость.
Все закончится сегодня. Сказанное ею в этом зале кое-чего стоит. Она сама кое-чего стоит. И пусть свет отвергнет ее. Впервые за долгое время София сама себе нравилась.
Она ни о чем не будет сожалеть.
Она медленно повернулась, последний раз бросив взгляд на каждого из своих друзей.
– Я незамедлительно отплываю в Антигуа, где, насколько мне известно, смогу сесть на английский фрегат. – Ее взгляд остановился на Грее. – Итак, до свидания.
Грей кивнул. Конечно, теперь он все понял – как ее прошлое неизбежно отравит будущее его семьи. И он отпускает ее.
– В таком случае прощайте. Если только… – Она обратилась к Фицхью с выражением абсолютной невинности. – Но ведь на самом деле вы и не собирались предъявлять им обвинение в пиратстве?
Он моргал. София улыбнулась:
– Так я и думала.
Глава 28
Гуляешь ли по парку или путешествуешь по свету, дорога домой всегда кажется короче. Прошло несколько дней, как «Полярис» пересек тропик, а Софии казалось, что прошло всего лишь несколько часов. Это событие было отмечено очень скромно: матросы немного попели, по кругу пустили просмоленный берет, собрав горсть шиллингов, – София тоже внесла вклад из своего похудевшего кошелька.
Возможно, такое негромкое празднование могло объясняться тем, что пассажиров на борту фрегата было совсем немного. В этом путешествии Софию сопровождали представитель грузовладельца на судне да вдова плантатора из Антигуа с двумя взрослыми сыновьями. Однако София полагала, что все дело в характере капитана – постоянно сурового капитана Херринга, который внешне напоминал копченую сельдь.
Нет, «Полярис» совсем не походил на «Афродиту», и даже на «Кестрел». Но возможно, Софию это должно было радовать. В атмосфере товарищества и веселья ее меланхолия могла бы привлечь ненужное внимание. А здесь если кто и обращал внимание на ее стремление к уединению или на ее постоянно увлажненные глаза, то лишь затем, чтобы предложить лекарство от простуды.
К сожалению, нет лекарства от любовной сердечной боли.
Погожие дни, такие, как сегодняшний, она проводила, часами вглядываясь в море. У нее теперь не было ни бумаги, ни холста, она оставила даже свой маленький мольберт с красками и кисточками. Она успокаивалась, мысленно смешивая краски, чтобы уловить постоянно меняющийся цвет волн: сегодня это берлинская лазурь, смешанная с зеленым хромом. Точно такой же оттенок отражался бы в глазах Грея, если бы он был рядом. Она почти могла представить, что он рядом.
Почти.
София в изумлении покачала головой, как будто наконец обнаружила пределы своего богатого воображения.
«Теперь он знает правду, – говорила она себе. – Он понимает все. И он отпускает тебя».
Появившееся в тот день на горизонте судно, оказалось быстроходной шхуной – ее большие треугольные паруса выступали из моря, словно зубы акулы.
Когда корабль подошел ближе, членов экипажа охватило беспокойство.
– Не нравится мне это, – сказал первый помощник. – Они несутся на нас, словно преследуют. Если они хотят поговорить, то почему не подают сигнал?
– Под каким флагом они идут? – спросил капитан. – Корабль построен в Балтиморе, это несомненно. Хотя они могут быть и каперами, плавающими под флагом Венесуэлы.
– Пока никакого флага не вижу, – доложил офицер, вглядываясь в окуляр подзорной трубы. – Посадка судна высокая, значит, трюмы пусты.
– Пираты. – Капитан выругался не слишком витиевато, но от души.
София направилась к корме, привлеченная видом остроконечных парусов, несущихся к ним.
– Они намного легче и скоро нагонят нас. Флага не вижу, но название сейчас разберу. Подождите… Они разворачиваются по ветру. Так. – Он опустил бинокль. – Это «София».
Ее сердце странно подскочило. Нет. Этого не может быть. Наверняка это просто совпадение, какие случаются в жизни.
– Дать сигнал тревоги, капитан? Подготовить пушки?
– Нет! – воскликнула София.
Капитан и помощник повернулись к ней.
– Я… Думаю, я знаю этот корабль, сэр. – Она посмотрела на первого помощника: – Могу я попросить у вас трубу?
Не дожидаясь разрешения, она взяла у него подзорную трубу и поднесла к глазам, напряженно вглядываясь в горизонт. Вот она, эта шхуна. Через стеклянные линзы окуляра она всматривалась в нос корабля. Внимательно осмотрела паруса, оснастку, палубу. Кливер загораживал вид. Так, они обрасопили рею, и корабль слегка развернулся. Она почти могла разглядеть фигуру человека на баке.
Рядом с ней переминался с ноги на ногу первый помощник.
– Прошу прощения, мисс, но…
– Леви!
В поле зрения возникла высокая фигура. Не кто иной, как большой Леви. Она направила трубу на оснастку, выискивая… выискивая… Куина. У нее не было никаких сомнений. Кулаки показавшегося мужчины были размером с баранью ляжку.
Над водой прогремел выстрел, и София вздрогнула.
– Нет! – воскликнула она. – Вы не должны стрелять! Они не пираты! – Она повернулась к помощнику капитана. – То есть… можно сказать, что они в некотором роде пираты. Но, уверяю вас, они не представляют угрозы вашему кораблю.
– Это был их сигнальный выстрел, мисс. – Офицер подошел к капитану: – Вы желаете говорить с ними, сэр?
Капитан проворчал:
– Желаю или не желаю, похоже, они решительно настроены говорить с нами. Брасопьте рею и подходите.
Корабль со скрипом начал совершать медленный пируэт, и у Софии закружилась голова от нетерпеливого ожидания. Неужели он действительно приплыл за ней? Предположим, Леви и Куин могли поступить на другой корабль. Возможно, Грея вообще нет на этом корабле. Она изо всех сил пыталась сохранять спокойствие, но не могла удержаться от того, чтобы не пощипать щеки, вызывая румянец, и не пригладить непокорные пряди волос. Жаль, что у нее нет времени переодеться.
Офицеры прошли на нос корабля, и София поспешила за ними. Полубак был заполнен любопытствующими матросами, они загораживали вид приближающегося судна.
– На корабле! – закричал моряк. – Английский фрегат «Полярис», десять дней назад вышли из Антигуа, направляемся в Портсмут.
– На корабле! – послышался сильный ирландский говор О'Ши. Для Софии он прозвучал как самая приятная мелодия. – Это шхуна «София», в данный момент не относимся к какой-то определенной стране. Семь дней назад вышли с Тортолы, направляемся… направляемся… к вам. Капитан просит разрешения подняться на борт.
Грей. Это должен быть именно он. Офицеры с «Поляриса» обменялись настороженными взглядами.
– Ох, ради Бога! – София протолкнулась к фальшборту и, сложив руки рупором, прокричала: – Разрешение подняться на борт дано!
С палубы корабля раздались радостные крики:
– Это она! Точно она! – София узнала голос Стабба.
Но ее мало волновало, кто находится на палубе другого корабля. Ее интересовала только одна сильная фигура, виднеющаяся за водной границей, когда два корабля оказались на одной линии. София пробилась через толпу матросов, отчаянно стремясь к нему. Ее нога зацепилась за веревку, и она споткнулась…
Но это уже не имело значения. Он был рядом, чтобы не дать ей упасть.
У него на ногах были все те же потрепанные за время плавания, опаленные огнем пожара сапоги. Без сомнения, из сентиментальных соображений.
– Не падай, – пробормотал он, подхватывая ее за локти. Она подняла голову и встретила взгляд его яростных сине-зеленых глаз. – Я тебя держу.
– О, Грей! – Она бросилась в его объятия, обхватила за шею, и он, смеясь, закружил ее. – Ты здесь.
– Я здесь.
Он был рядом. София уткнулась ему в шею, вдыхая его запах. Боже, как же она по нему соскучилась!
Она оторвалась от него, положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза:
– Не могу поверить, что ты приплыл за мной.
– А я не могу поверить, что ты все-таки покинула меня. – Он опустил ее на палубу, и ее руки соскользнули с его плеч в его ладони. – Думаю, что в этой части своей речи ты блефовала. Я бы никогда не позволил тебе уехать.
София покачала головой:
– В том зале от первого до последнего слова все было правдой. Я больше не хотела лгать тебе, Грей. Даже если мы не можем быть вместе… Я просто не могла уехать, не открыв тебе правды.
– А кто говорит, что мы не можем быть вместе? – Он поднял брови.
– Но ты же должен понимать, что моя репутация погублена окончательно. Ты прилагал столько усилий, чтобы вновь вернуть достойное место своей семье…У тебя были такие планы устроить будущее своей сестры. Если ты женишься на мне, все эти планы рухнут. Я не могу принять этой жертвы от тебя. – Она опустила глаза и проговорила тише: – Если только… возможно, я могла бы остаться твоей любовницей. Но все это должно быть тайной, чтобы на будущем Бел это не отразилось.
Он взял ее за подбородок и поднял ее лицо.
– Никогда не говори о себе в таком тоне. – Его голос был суровым, взгляд – напряженным. – И никогда не называй себя моей любовницей. Ты будешь мне женой или никем.
Она опустила руки.
– В таком случае придется быть «никем». Грей чертыхнулся.
– Ты и в самом деле полагаешь, что я гонялся за тобой по всему океану ради развлечения?
– Но как же твоя тетушка, твои связи? Планы на будущее твоей сестры…
Он покачал головой:
– Все планы Бел связаны с оказанием помощи несчастным сиротам, и я заверил ее, что в Лондоне достаточно детей, нуждающихся в ее защите. Она согласилась поехать со мной, потому что я пообещал ей не устраивать ее дебют. Если она вообще выйдет замуж, то, вероятнее всего, за какого-нибудь квакера или достойного жалости инвалида войны.
– Она с тобой на корабле?
– Посмотри сама.
Грей кивком указал на палубу своего корабля. Да, она была там. Темноволосая молодая леди дружески помахала ей рукой. София неожиданно поняла, как много людей наблюдает за ними на обоих кораблях.
Она кашлянула.
– А как же твой брат?
– Джосс? Он приведет «Афродиту» в Англию, как только разгрузится. А после этого собирается изучать юриспруденцию. Я буду заниматься корабельным бизнесом, у Бел будет ее благотворительность. Семья будет вместе, вот что самое главное. – Он улыбнулся. – Мистер Уилсон согласился управлять твоим сахарным кооперативом, если тебе интересно. В ее груди затрепетала надежда.
– Уверен, что ты хочешь на мне жениться? Я ведь теперь бесприданница, как ты понимаешь.
Грей засмеялся:
– Посмотри на мой корабль. Он обошелся мне в огромную сумму, даже «Кестрел» пошел на оплату сделки. Но это самый быстроходный корабль, какой только можно найти. – Он взял ее руки в свои. – Забудь о деньгах. Забудь о свете. Забудь о правилах. Мы ведь не умеем следовать правилам, помнишь? Мы должны следовать нашим сердцам. Этому ты меня научила.
Он привлек Софию к себе, положив ее руки себе на грудь.
– Боже, милая, разве ты не знаешь? Ты покорила мое сердце с первого дня нашей встречи. Для меня следовать своему сердцу – значит следовать за тобой. И я последую за тобой на край света, если придется. – Он бросил веселый взгляд на капитана. – Хотя, полагаю, ваш уважаемый капитан предпочел бы, чтобы мне этого делать не пришлось. Думаю, он рад был бы поженить нас прямо сегодня, лишь бы от меня избавиться.
– Сегодня? Но мы никак не можем, – сказала София. Он поднял брови.
– Нет, мы можем.
Он утянул ее на другую сторону корабля подальше от глазеющей толпы. Обняв ее, он наклонился и прошептал:
– С днем рождения, любимая!
София растворилась в его объятиях. Ведь сегодня же ее день рождения! День, которого она с нетерпением ожидала уже несколько месяцев, а теперь совершенно забыла о нем. Пока Грей не появился на горизонте, она вообще ничего не ждала и не предвкушала.
Но теперь она вновь с нетерпением будет ждать. Будет ждать свадьбы и детей, любви и необыкновенных приключений. Настоящей жизни и подлинной страсти. И все это связано с этим человеком.
– О, Грей!
– Пожалуйста, София, скажи «да», – прошептал он. – Я люблю тебя. – Он поцеловал ее в щеку и слегка отстранился. – Какое упущение с моей стороны, что я не говорил тебе этого! Ты и представить не можешь, как я об этом сожалел. Но я люблю тебя, София Джейн Хатауэй. Любовь так переполняет меня, что, кажется, я сейчас взорвусь. А вообще-то я взорвусь, если сейчас же тебя не поцелую, так что если ты настроена сказать «да»…
София обвила руками его шею и поцеловала его. Сначала крепко, чтобы успокоить этого безумца, потом нежно, чтобы насладиться его вкусом. О, как она любила его вкус – вкус свежевыпеченного хлеба и рома! Теплый, благотворный и успокаивающий, с легким привкусом авантюры и опасности.
– Да, – выдохнула она, слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Да, я выйду за тебя замуж.
Он крепче сжал ее талию.
– Сегодня? – спросил он.
– Сегодня. Но сначала ты должен позволить мне переодеться. – Улыбнувшись, она погладила его по щеке: – Ты даже побрился.
– Брился каждый день, как мы отплыли с Тортолы. – Он грустно улыбнулся: – Появилось несколько новых шрамов.
– Хорошо. – Она поцеловала его. – Я рада. И пока я с тобой, меня не беспокоит, что общество отвергнет нас из-за того, что мы пираты.
– В том, что общество отвергнет нас, я не уверен. Мы определенно не пираты. После твоей великолепной речи в суде, – он рассмеялся, – Фицхью решил воспользоваться этой ситуацией, обратив ее в свою пользу. Он, вероятно, подумал, что раз уж он не может способствовать своей карьере, приговорив меня, он добьется этого, отметив меня. По приговору суда «Кестрел», как спасенное имущество, был передан в мою собственность, потом судья представил меня губернатору, потом меня внесли в списки особо отличившихся героизмом. Ходят разговоры о присвоении рыцарского звания. – Он усмехнулся, – Ты можешь этому поверить?
– Конечно, я этому верю. – Она положила руку ему на затылок и ласково потеребила волосы. – Я всегда знала, что ты герой, хотя мне следует проклинать этого судью и этот «список особо отличившихся». Как будто ты нуждаешься в этом. Кем бы тебя ни считали – джентльменом или негодяем, героем или пиратом, знай, что для меня ты прежде всего мужчина, которого я люблю.
Он поцеловал ее звонко, страстно.
– А кого из этой когорты ты предпочитаешь видеть рядом с собой сегодня ночью? – От соблазнительного рыка в его голосе дрожь возбуждения прошла по ее спине. – Своего джентльмена? Своего негодяя? Своего героя или своего пирата?
Она рассмеялась:
– Полагаю, что время от времени я буду наслаждаться каждым из них по очереди. Но сегодня я, пожалуй, буду радоваться тому, что ты мой муж.
Он прислонился своим лбом к ее лбу.
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя.
