Текст книги "Магия, хаос и убийство (ЛП)"

Автор книги: Тесса Брайант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Люк прочистил горло рядом с ней: – Ты в порядке?

– Не совсем. – Она повернула голову, чтобы снова посмотреть на него, и, увидев глубокую озабоченность в его глазах, вздохнула. – Со мной все будет в порядке.

– Хочешь, я пойду с тобой… – Он посмотрел на двух других женщин и нахмурил брови: – Для моральной поддержки или… чего-то еще?

– Это очень мило с твоей стороны. – Мэллори сжала его руку: – Но я уже справлялась с этой женщиной и справлюсь с ней снова, если понадобится.

– Хорошо. – Он кивнул, хотя его глаза оставались прикованными к ее лицу. – Если тебе что-нибудь понадобится, хоть что-нибудь…

– Ты будешь рядом. – Мэллори мягко улыбнулась. – Я знаю.

В глазах Люка промелькнул вопрос, но Мэллори отмахнулась от него прежде, чем он успел его задать. Он умел читать ее лучше, чем кто-либо другой. Он всегда это умел. Если она задержится, им придется самим затевать целый разговор, а у нее не было на это времени.

Не сейчас.

– Я найду тебя позже, хорошо? Нам тоже нужно поговорить, но…

– Иди. – Он удивил ее, наклонившись и нежно поцеловав в щеку. – Разберись со своей семьей. Я буду рядом, когда ты будешь готова.

Она улыбнулась, понимая, как много значат эти слова. Они были отголоском их прошлого и одновременно обещанием возможного будущего. Ей очень хотелось узнать о нем, но она знала, что с этим придется подождать.

Сначала ей нужно было разобраться с лживой, коварной, не так давно потерянной кузиной, и, боже упаси, она не хотела, чтобы эта шлюха, ворующая парней, приближалась к Люку, потому что он был ей дорог так, как никогда не был дорог Гленн. Она доверяла Люку. Пусть они не были вместе, но она знала, что он никогда не поддастся на извращенную игру, которую затеяла Иззи. Но чем быстрее она разберется с Иззи, тем быстрее избавится от нее и сможет вернуться к поискам убийцы Наны и снова сделать Темпест своим домом.

Глава 14

Мэллори шла за женщиной в пышном черно-белом платье в горошек по лестнице, ведущей в квартиру Хоуп, с некоторой опаской. Она не доверяла Иззи, или Дори, или как там ее звали. И если Мэллори недолюбливала ее еще немного сильнее за то, что она носит фамилию их бабушки, то это было не так важно.

При обычных обстоятельствах Мэллори хотелось думать, что она бы приветствовала этого нового члена семьи. В конце концов, сколько она себя помнила, в семье были только она, Хоуп и бабушка. Она хотела бы познакомиться с другими членами своей семьи, воссоединиться с кузиной из своего детства, с которой, как она теперь помнила, она играла в брызгалки и ела мороженое в жаркие летние дни. Но ничто в этом не было нормальным.

– О, у вас прекрасный дом.

– Спасибо. – Хоуп указала на диван в гостиной: – Присаживайся. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Воду? Чай?

– Как насчет виски? – Мэллори захлопнула за собой дверь и одновременно протянула руку, чтобы перевернуть доску со всеми своими расследованиями так, чтобы незваная гостья не смогла ее увидеть. – У меня такое чувство, что мне понадобится крепкий напиток, чтобы выслушать то, что она скажет.

– Мэл… – Хоуп бросила на нее умоляющий взгляд, но ее прервала Иззи.

– Все в порядке. Я понимаю, что она расстроена.

– О, ты понимаешь, да? – Мэллори рассмеялась, проходя мимо сестры на кухню.

Хоуп поджала губы, но промолчала, наблюдая за тем, как Мэллори открывает шкафчик рядом с раковиной, где она хранила несколько бутылок спиртного. Мэллори никогда не видела, чтобы сестра пила из них, и верила Хоуп, когда сестра говорила, что они предназначены для заклинаний и особых случаев. Но если этот случай не требовал выпивки, то она не знала, какой мог.

Она откупорила бутылку бурбона и щедро налила в стеклянный бокал, после чего повернулась к остальным: – Ну… ты хотела поговорить в уединенном месте. Приступай.

– Я знала, что ты расстроишься, когда я появлюсь здесь, но я не могла пропустить похороны бабушки. Не после всего, что она для меня сделала. – Иззи встретила пристальный взгляд Мэллори: – Я любила ее и сделала бы для нее все, что угодно, и именно поэтому я оказалась в Нью-Йорке, как твоя соседка.

– Что ты имеешь в виду? – Хоуп присела на краешек кресла, напротив того, где Иззи сидела на диване, и крепко сцепила руки на коленях.

– Как я уверена, ты прекрасно знаешь, поскольку она тебя вырастила, у Наны были очень строгие представления о магии и еще более строгие идеалы того, что значит семья. – Иззи опустила взгляд на свои руки, судорожно поправляющие платье. – Я не была рождена с магией, но я хотела быть частью семьи, быть полезной, поэтому, когда Нана попросила меня об одолжении, я сделала это.

– Я не понимаю. – Хоуп покачала головой. – Что Нана попросила тебя сделать?

Мэллори поднесла бокал с бурбоном к губам и сделала большой глоток, когда кусочки головоломки, которую она не могла сложить, начали обретать смысл. Алкоголь опалил ей горло, и она почувствовала жжение, совпадающее с тем, что было у нее в груди. Предательство когтями впилось в ее внутренности, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не бросить стакан и не увидеть, как он разбивается так же, как разбилось то небольшое понимание, которое она успела взрастить в себе в отношении действий Наны.

– Разве это не очевидно? – усмехнулась она. – Нана попросила ее присматривать за мной.

Хоуп задохнулась, поднеся руку ко рту: – Что? Нет. Конечно…

– Да. – Иззи медленно кивнула. – Нана попросила меня оставаться рядом с Мэллори после того, как она покинула Темпест.

– Но почему она это сделала? – Хоуп взглянула на сестру, но Мэллори продолжала смотреть прямо на Иззи.

– Заклинание, которое она наложила, чтобы скрыть воспоминания Мэллори, было самым сильным из всех, которые она когда-либо использовала, и она беспокоилась о последствиях, а именно о том, как долго это будет продолжаться. – Она посмотрела на Мэллори из-под ресниц: – Нана не могла быть уверена, что заклинание не исчезнет, и попросила меня проверять, как ты себя чувствуешь. Она наложила на меня заклинание, чтобы ты меня тоже не помнила, так что мне достаточно было просто столкнуться с тобой или пройти мимо, и если бы ты меня не узнала, то мы бы знали, что барьер на твоем сознании еще держится.

– Ты сделала гораздо больше, чем просто столкнулась со мной. – Обвинила Мэллори.

– Сначала нет. Клянусь. – Я последовала за тобой в Нью-Йоркский университет, как попросила бабушка, но проверяла тебя только раз в несколько месяцев, встречаясь с тобой в кампусе или в баре, который ты любила посещать со своими друзьями. Ты никогда не узнавала меня, поэтому я сказала Нане, что у тебя все хорошо, и думала, что она скажет мне, что я могу вернуться к своей собственной жизни, но…

– Она не сказала. Конечно, не сказала. – Мэллори язвительно покачала головой, наливая в бокал еще бурбона.

– Она постоянно требовала от меня новостей, информацию о твоей жизни. Она как будто хотела знать все о том, как ты выживаешь без своей магии, все то, о чем она не могла спросить тебя сама из-за заклинания.

– Значит, последние пятнадцать лет ты пряталась в тени на задворках моей жизни?

Иззи с изяществом опустила взгляд на свои руки: – Нана настаивала, а я…

– А ты не смогла ей противостоять. Очевидно.

– Это несправедливо. Ты меня не знаешь. – Иззи снова подняла голову, и от гнева ее лицо стало красным.

– Ты права. Я не знаю. Но ты, видимо, знаешь обо мне все.

– Мэл. – Хоуп, как всегда миротворец, заговорила мягко, пытаясь вклиниться в спор: – Она делала только то, о чем ее просила Нана.

– Да? Значит, Нана также попросила тебя переспать с моим парнем? – Мэллори насмешливо хмыкнула.

– Нет. – Иззи нахмурилась. – И мне жаль, что так получилось.

– Извинения не принимаются.

– Он застал меня в твоей квартире, ясно? Я искала признаки того, что к тебе возвращаются воспоминания или что ты используешь магию, и он меня поймал. Мне пришлось выкручиваться на ходу.

– Вернее на спине.

– Мэллори! – Хоуп бросила на нее предупреждающий взгляд, но Иззи уже поднималась на ноги.

– Я должна идти. Я знаю, это тяжело слышать, но я делала только то, что считала нужным, вернее то, что считала нужным Нана. Теперь я вижу, что тебе нужно время, чтобы смириться с этим. – Иззи подняла подбородок вверх: – Я забронировала комнату в пансионе на ночь. Я всегда хотела стать частью этой семьи, и теперь, когда все выяснилось, я надеюсь, что вы дадите мне шанс все исправить.

– Дори… Иззи… – Хоуп нахмурилась. – Не уходи.

– Я была рада снова увидеть тебя, Хоуп. – И Мэллори, я искренне сожалею о том, что Нана заставила тебя пройти через все это.

Мэллори смотрела, как она уходит, прижимая к груди второй бокал бурбона. Хоуп последовала за Иззи к двери и закрыла ее за ней. Повернув замок, она тяжело вздохнула и посмотрела в окно, наблюдая, как Иззи спускается по лестнице. Когда она наконец повернулась лицом к Мэллори, та уже ждала ее.

– Ты знала?

Хоуп резко обернулась: – Что?

– Скажи мне, что ты не знала. – Настаивала Мэллори, и лицо Хоуп исказилось от обиды.

– Конечно, я не знала.

Мэллори сделала еще один глоток напитка, зная, что сестра говорит ей правду. Хоуп не умела врать. Никогда не умела. Ее боль от обвинения Мэллори была настоящей, и хотя ей было неприятно даже думать о том, что Хоуп могла быть частью тщательно продуманной уловки, она поняла, что не было такой черты, которую Нана не переступила бы.

– Как часто она здесь бывала?

– Кто? Дори? Я имею в виду… Иззи? – Хоуп провела рукой по волосам. – Она никогда не была в этой квартире до сегодняшнего дня.

– В Темпесте, Хоуп. Как часто она навещала бабушку в Темпесте?

– Я… – Хоуп сделала паузу, как бы обдумывая вопрос, прежде чем ответить. – Два, может быть, три раза в год? Обычно она приезжает один раз летом, потом еще раз во время осеннего фестиваля, на Рождество или на день рождения бабушки.

– Может быть, она тайно навещала бабушку чаще?

Хоуп уставилась на нее: – Что? Я не знаю. Может быть? Но зачем ей это?

– По ее словам, Нана заставляла ее шпионить за мной, но если это правда, не думаешь ли ты, что она стала бы навещать ее чаще, чем два раза в год?

Хоуп подняла бутылку бурбона: – Они могли просто поговорить по телефону.

– Ты знала Нану лучше, чем кто-либо другой. – Мэллори ухмыльнулась, когда ее сестра сделала большой глоток прямо из бутылки. – Иззи ты тоже знаешь лучше, чем я, так что ответь мне вот на что. Ты действительно думаешь, что эта женщина согласилась бы перевернуть всю свою жизнь, поехать за мной в колледж, поселиться в том же здании и следить за мной только потому, что Нана попросила ее об этом, или ты думаешь, что более вероятно, что Нана предложила ей что-то, что она хотела получить взамен?

Брови Хоуп взметнулись вверх: – К чему ты клонишь, Мэл?

– Я не знаю точно, но что-то не так в этой женщине, в ее истории. Мне это не нравится.

– Мэл, дорогая, она спала с твоим парнем. Я знаю, что она тебе не нравится, но…

– Дело не в этом. Дело в том, что она сказала, что хочет быть частью семьи, что она готова на все ради этого. Это заставляет меня задуматься, как далеко она готова зайти, чтобы получить то, что хочет.

Хоуп долго смотрела на нее, но Мэллори не отвела взгляд. Она взяла в руки стакан с теплой янтарной жидкостью, но не допила его до конца. Хоуп ногтями отклеивала этикетку, и когда она наконец заговорила, ее голос был тихим и настороженным.

– Мэл… – Она прочистила горло и затем попыталась снова: – Ты хочешь сказать, что считаешь Иззи причастным к убийству Наны?

– Я не знаю. Может быть.

Хоуп застонала: – Я люблю тебя. Ты знаешь это. Но я думаю, что все это испытание сильно заморочило тебе голову. Не все являются подозреваемыми.

– Конечно, да, я ошибалась насчет Гэри, а ты права. Не все являются подозреваемыми. Но член семьи, который внезапно появляется в день похорон, желая остаться и быть частью наследия, оставленного бабушкой? Это подозрительно, и я хочу разобраться с ней.

– Мэл… – снова попыталась Хоуп, но та прервала ее.

– Как минимум она использует два разных имени! Кто так делает?

– Люди, которым не нравятся их детские прозвища?

– Что-то в ее истории не так. Я не могу понять, но знаю, что что-то упускаю.

Хоуп поставила бутылку на журнальный столик и опустилась в кресло: – Это был очень длинный день, Мэл. Это была длинная неделя. Мы обе устали, напряжены и эмоциональны. Давай просто забудем на сегодня эту историю с Иззи и посмотрим на то, что мы знаем, завтра, когда отдохнем.

Мэллори нахмурилась, но обратила внимание на внешний вид сестры. Под голубыми глазами Хоуп появились темные круги, а между бровями пролегли морщины, которых, как она была уверена, раньше не было. Ее глаза были красными от слез, которые она выплакала во время службы, и недосыпания. Она выглядела усталой, и сердце Мэллори болезненно сжалось от того, что она не осознавала, насколько тяжело было ее сестре до этого момента.

Хоуп взяла на себя почти все заботы по организации похорон. Она занималась наследством бабушки, адвокатами, поддерживала связь с моргом и похоронным бюро. Она занималась всем этим, а также взвалила на себя дополнительную нагрузку по управлению «Священными землями».

А чем занималась Мэллори всю неделю, пока ее сестра тащила бремя ответственности? Она носилась по городу, обвиняя людей в убийстве их бабушки, строила глазки городскому шерифу, напивалась с лучшей подругой и вообще вела себя так, словно тот факт, что ее прокляли и воспоминания возвращаются не так быстро, как ей хотелось бы, – самое худшее, что может случиться с человеком.

– Я сожалею. – Она поставила стакан и села рядом с сестрой.

– Эй! – пожаловалась Хоуп, когда Мэллори прижалась к ней и крепко обняла.

– Мне очень жаль.

– Ладно. – Хоуп фыркнула: – О чем ты?

– О том, что в тридцать два года я остаюсь такой же эгоистичной соплячкой, какой была в восемнадцать.

– Ты не эгоистка. – Хоуп закатила глаза.

– Вообще-то да. Но я знаю, что я такая, так что это должно что-то значить, верно? – Мэллори усмехнулась, когда Хоуп ткнула ее локтем в ребра. – Сегодняшний день должен быть посвящен бабушке. Ее кружок вязания организовал для всех нас прекрасный ужин после похорон, и я уверена, что им интересно, почему мы сбежали. Дай мне переодеться, а потом мы можем пойти в центр отдыха и поделиться хорошими воспоминаниями о Нане, а об остальном поговорим позже.

Хоуп подняла на нее глаза: – Правда?

– Да, правда.

– Тебе не нужно переодеваться. Все остальные, наверное, пришли прямо с похорон.

– О. Мне определенно нужно переодеться. – Мэллори фыркнула, поднимаясь со стула: – Кажется, я уже вижу пот на этом платье, и если бы бабушка еще не умерла, она бы умерла от стыда, если бы я явилась на ее поминки с пятнами от пота.

Хоуп спрятала смешок за рукой, покачав головой: – Иди. Переоденься. Только побыстрее. Ты права. Весь город, наверное, гадает, куда мы пропали.

– Люк видел наш разговор с Иззи. Я уверена, что он прикрыл нас и держит сплетников на расстоянии, как может.

– Ты же знаешь, как быстро распространяются слухи в этом городе… – начала Хоуп и запнулась на полуслове.

Мэллори как раз доставала из сумки дезодорант, но остановилась, чтобы посмотреть на сестру. Хоуп снова нахмурила брови. То немногое, за что ей удалось уцепиться в течение нескольких минут, теперь исчезло. Мэллори снова встала и нахмурилась.

– Что?

– Просто… наверное, это пустяки.

– Надеюсь. – настаивала Мэллори, в ее голосе звучало предупреждение. – Расскажи мне.

– Это просто пришло мне в голову, когда мы говорили о городских сплетнях.

– И что же?

Хоуп пожевала нижнюю губу, потом подняла голову и встретилась взглядом с Мэллори: – Откуда Иззи узнала о похоронах бабушки?

– Что ты имеешь в виду? Я полагала, что ты позвонила и сообщила ей.

– Я не звонила. – Хоуп покачала головой. – Я была так поглощена тем, чтобы связаться с тобой, а потом разобраться с проклятием, магазином и всем остальным. Я так и не позвонила ей.

Глаза Мэллори расширились, и она не смогла сдержать возглас: – Я так и знала. Я знала, что с ней что-то не так. Я говорила тебе!

– Это не обязательно должно означать то, что ты думаешь. – Хоуп поморщилась. – Правда?

– Я не знаю. Но можешь не сомневаться, я собираюсь это выяснить.

– Мэл.

– Не говори мне бросить это. Не сейчас. Не после того, что ты мне сказала.

Хоуп подняла руку: – Я и не собиралась. Клянусь. Я только хотела сказать тебе, чтобы ты была осторожна и поговорила с Люком. Привлеки его к этому, пожалуйста. Он не хотел, чтобы ты сама копалась в деле, да и я тоже, не потому, что мы сомневаемся, что ты сможешь разобраться, а потому, что это может быть опасно. Если я не рассказала ей о Нане, то это сделал кто-то другой в Темпесте, а значит, у нее здесь есть друзья, о которых я не знаю.

Впервые с тех пор, как она начала изучать это дело, Мэллори посмотрела на сестру и увидела настоящий страх: – На этот раз ты мне веришь, не так ли? Ты боишься, что Иззи действительно может быть причастна к тому, что случилось с Наной.

– Я не знаю. Честно говоря, я не думаю, что знаю ее достаточно хорошо, чтобы даже догадываться о ее мотивах, но я знаю одно. Я не смогла прочитать ее, Мал. Для человека, не обладающего магией, она не излучала свои намерения, и ее внутренний монолог не был доступен, чтобы я могла его услышать.

– Ты пыталась прочитать ее? – спросила Мэллори, удивленная тем, что сестра вообще пыталась это сделать, как и тем, что Хоуп только сейчас рассказала ей об этом.

– На кладбище, когда ты столкнулась с ней, я инстинктивно попыталась прочитать ее, но… – Хоуп покачала головой. – Это было похоже на столкновение с кирпичной стеной. У нее есть защита, чтобы блокировать магию, но если у нее нет собственных сил, то я не знаю, как это возможно?

– Если только Нана не научила ее. – медленно сказала Мэллори. – Если только это не было платой за то, что она шпионила для нее.

– Я не знаю. – снова повторила Хоуп. – Просто пообещай мне, что будешь осторожна рядом с ней.

– И ты тоже.

– Обещаю. – Хоуп кивнула, и Мэллори почувствовала, как напряжение в ее груди немного ослабло.

Она что-то поняла. Она знала, что это так. Все это время им не удавалось найти верную зацепку, но, возможно, это было связано с тем, что убийца вообще не появлялся в городе. Но такой ход мыслей только прибавил ей вопросов, и она знала, что ее сестра слишком устала и эмоционально истощена, чтобы играть с ней в «адвоката дьявола».

Но Люк специально попросил ее оставить это дело ему. Он был следователем. Он сможет получить ответы, которые, возможно, не сможет получить она. Ей просто нужно было убедить его, что она не гонится за очередной тупиковой ниточкой, а для этого ей нужно было пойти и помириться с остальными жителями Темпеста за картофельным салатом и запеканкой из зеленой фасоли.

Это был действительно очень длинный день, и ей предстояло еще многое сделать, прежде чем она сможет отдохнуть.

Глава 15

Мэллори постучала в дверь квартиры 3Б и внимательно прислушалась, не раздастся ли внутри какой-то звук. Она и не подозревала, что второй этаж над магазинами на Мэйн-стрит был переоборудован под квартиры, но, похоже, это была первоклассная недвижимость. Она с трудом нашла черный вход, который вел на лестницу, но когда вышла на площадку в коридор с рядом дверей, то была приятно удивлена тем, как хорошо здесь все выглядит. Она с любопытством разглядывала квартиры, расположенные за дверями, но больше всего ее интересовала та, которая распахнулась, явив взору слегка взъерошенного и до смешного сексуального служителя закона.

Он переоделся с тех пор, как она видела его на похоронах, и она не была уверена, нравится ли он ей в этом расслабленном виде меньше или гораздо больше, чем его обычные джинсы и рубашки. Он был одет в выцветшую серую футболку, которая обтягивала его бицепсы, словно радуясь такой возможности, и она с улыбкой отметила, что на ней был изображен талисман их школы. Тренировочные брюки были более темного серого цвета, который не сочетался с футболкой, но каким-то образом все равно вызывал у нее аппетит.

Его волосы торчали вверх, как будто он провел по ним руками, и ей захотелось сделать то же самое.

Перед ней был новый Люк, более мягкий, чем тот, которого она видела за последнюю неделю, который расхаживал по городу со значком и оружием, зная, что он главный, и ей это очень нравилось.

Мэллори поняла, что слишком долго смотрела на него, и заставила себя улыбнуться: – Привет.

Люк ошарашенно посмотрел на нее: – Мэллори?

– Единственная и неповторимая. – Она усмехнулась, когда он почесал голову.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты сказал, что хочешь, чтобы я рассказывала тебе все, что касается дела, вот я и делаю это. – Она двинулась в дверной проем, и ему пришлось сделать шаг назад: – Ты собираешься пригласить меня войти?

– Эм… конечно. – Он отошел в сторону, чтобы пропустить ее, а затем закрыл за ней дверь. – Как ты узнала, где я живу?

– Мне сказала Руби. – Мэллори ответила ему, пока ее взгляд впитывал все, что касалось личного пространства Люка.

– Конечно, сказала. – Он вздохнул. – Что ж, добро пожаловать.

Мэллори отметила, что квартира оказалась просторнее, чем она себе представляла. Полы были из твердых пород дерева, а необработанные деревянные балки разграничивали пространство. Окна выходили на Главную улицу, а перед ними стоял длинный обеденный стол с шестью стульями. Только один из них был отодвинут со своего места, и вместо сервировки на нем были разбросаны папки и бумаги. Очевидно, Люк использовал его как письменный стол, и когда он заметил ее взгляд, то поспешно подошел и собрал бумаги, засунув их в папку.

– Я просто работал. – Его слова прозвучали как извинение, но Мэллори лишь перевела взгляд на остальную часть квартиры.

В гостиной стоял массивный телевизор, кожаный диван и кресло. Под журнальным столиком лежал потрепанный ковер, но он подходил к набросанным подушкам и висевшим на стене картинам в рамках. Она задалась вопросом, сам ли Люк выбирал все это, или Руби или их мать помогли придать обстановке домашний уют.

А может быть, это была бывшая жена, о которой он упоминал.

Мэллори отказалась думать в этом направлении, потому что, если бы она это сделала, то знала, что никогда не сможет забыть об этом. Теперь, когда она вспомнила историю своих отношений с Люком, вспомнила их планы на будущее, которое у них украли, сама мысль о том, что он женился на ком-то другом, не давала ей покоя. Она и раньше не была в восторге от мысли о том, что он может быть с кем-то еще, но теперь эта мысль грозила вывести ее из себя и, несомненно, заставила бы ее произнести то, что не следовало.

Вместо этого, чтобы отвлечься, она снова обратилась к Люку: – Я думаю, Иззи имеет отношение к убийству Наны.

Люк застонал: – Мэл, я знаю, что ты сейчас многое переживаешь из-за убийства бабушки, из-за того, что узнала о магии и своих воспоминаниях, но то, что ты бегаешь и обвиняешь всех в том, что они в этом замешаны, совсем не помогает.

– Я не бегаю и не обвиняю всех подряд.

– Абернати. Гэри. Теперь Иззи. – Он загибал пальцы, а затем нахмурился: – А кто такая эта Иззи?

– Женщина с похорон. – Она вздохнула, а когда он лишь приподнял темную бровь, закатила глаза. – Моя кузина, Дори?

– О, да, конечно. – Он сделал недоверчивое лицо: – Теперь ты обвиняешь членов своей семьи.

– Люк…

– Я собираюсь выпить пива. Хочешь? – Он повернулся и направился на кухню, не дожидаясь ее ответа.

Мэллори последовала за ним: – Ты, наверное, помнишь ее как Дори, потому что она приезжала к нам на лето, когда мы были детьми, но на самом деле ее зовут Айседора.

– Как твою бабушку.

– Да, как бабушку, но теперь ее зовут Иззи. И я ее знаю под этим именем, потому что… Нана присматривала за мной последние пятнадцать лет!

Люк достал из холодильника две бутылки пива и взял из ящика открывалку: – Что значит «присматривала»?

– Нана каким-то образом включила Иззи в заклинание, забравшее мои воспоминания. Она заставила ее следовать за мной в Нью-Йоркский университет и следить за мной. Она специально пересекалась со мной, чтобы проверить, помню ли я ее. Нана боялась, что заклинание перестанет работать, и Иззи была ее страховкой.

– То есть, если бы ты ее узнала, они бы поняли, что заклинание ослабевает, и смогли бы его восстановить? – Люк откупорил крышки и подвинул одну к ней через кухонный остров.

– Очевидно.

– Ого.

– Да, именно так. – Мэллори поднесла пиво к губам.

Люк сделал то же самое: – Только я подумал, что не могу злиться на твою бабушку еще больше, как она тут же превзошла саму себя.

Мэллори кивнула, и ее сердце потеплело от осознания того, что они с Люком находятся на одной волне. Она все еще злилась на бабушку за то, что та сделала, но старалась не зацикливаться на этом. Она знала, что направила все силы на расследование смерти Наны, чтобы отвлечься от своего гнева на то, что Нана отняла у нее, но теперь задумалась, не одна ли она такая.

– Нана могла быть настоящим куском дерьма, но я стараюсь напоминать себе, что она думала, что поступает правильно. – Призналась она. – Но я не думаю, что у Иззи были такие альтруистические мотивы.

Люк вздохнул: – Ну давай. Сядь и расскажи мне, что творится в твоей голове.

– Спасибо.

Она последовала за ним в гостиную и, хотя ей очень хотелось прижаться к нему, постаралась не раздражаться, когда он сел в кресло и указал ей на диван. Она села на край и поставила пиво на подставку рядом с собой. Люк взял свою бутылку и предложил ей начать.

– Расскажи мне об Иззи.

– Ладно, я узнала ее на похоронах потому, что, хотя я и не догадывалась, что она преследовала меня в течение пятнадцати лет, последний год она жила по соседству со мной в Нью-Йорке, и в тот день, когда Хоуп позвонила и рассказала мне о Нане, я застала ее в постели с моим парнем.

– Она спала с твоим парнем? – Люк сделал паузу, поднося бутылку к губам.

– Да, ну, теперь уже с бывшим парнем, конечно, но она сказала, что это было потому, что он застал ее в нашей квартире в поисках признаков того, что ко мне возвращаются воспоминания, но после пятнадцати лет мне трудно поверить, что она действительно думала, что они вернутся волшебным образом в один прекрасный день.

– По-моему, это неправдоподобно.

– Точно! К тому же в последние несколько месяцев я стала видеть ее гораздо чаще. Мало того, что она жила по соседству, так она еще и заходила к нам с ужасной выпечкой, которую постоянно готовила и навязывала нам. – Мэллори сделала паузу, когда в ее памяти всплыло: – Ужасная выпечка.

– Тебе не нравится выпечка этой женщины. Я слышал. – Люк ухмыльнулся, но Мэллори покачала головой.

– Нет. То есть, да. Они действительно несъедобны, но это мне напомнило кое о чем. – Она вскочила с дивана, взволнованно вышагивая по комнате, пока детали вставали на свои места. – Утром, когда я приехала в город, Хоуп попросила меня осмотреть бабушкину кухню и попытаться с помощью моих способностей выяснить, что произошло. На прилавке стояла корзинка с кексами, я взяла один, но мне показалось, что я ем опилки и гравий. Хоуп сказала, что это, наверное, просто потому, что они старые, но я не думаю, что это правда. Я думаю, что их приготовила Иззи, и поэтому они были такими несъедобными. Иззи была там. Она была в Темпесте, на кухне у бабушки. Это доказательство того, что она была там.

– Подожди минутку. – Люк нахмурился: – Плохая выпечка ничего не значит.

– Конечно, значит. Она подтверждает, что Иззи была здесь.

Он покачал головой: – У тебя нет никаких доказательств этого.

– Но кексы…

– Они могли быть просто старыми, как и сказала Хоуп. – Он пожал плечами. – Или кто-то другой мог сделать их и принести в дом. Нет ничего определенного, что доказывало бы, что их сделала Иззи. Она не единственный плохой пекарь в мире, Мэл, и даже если бы это было так, ты все равно не объяснила мне мотив, почему она хотела смерти твоей бабушки.

– Я не знаю. – Призналась она, остановившись, чтобы вскинуть руки вверх. – Может быть, ей надоело, что бабушка командовала ею, заставляла ее годами ходить за мной по пятам, вместо того чтобы жить своей жизнью? Может быть, они ссорились из-за этого или из-за магии. Иззи говорит, что у нее нет магии, но из того, что она сказала, когда мы с Хоуп разговаривали с ней, ясно, что она хотела бы ее иметь. Какие мотивы у нормальных людей? Деньги? Наследство? Выбирай сам.

– Это слишком много вариантов «что-если».

– Я знаю, но с этой женщиной что-то не так, Люк. Она мне не нравится, и я ей не доверяю.

– Она спала с твоим парнем, так что я не могу сказать, что виню тебя, но это не делает ее убийцей.

– Но и не делает ее не убийцей. – Огрызнулась она, и Люк спрятал улыбку за бутылкой пива.

– Ты это серьезно? Ты думаешь, что твоя кузина убила твою бабушку?

Мэллори вздрогнула, потому что, когда он это сказал, это прозвучало безумно. Они были семьей, а семья не убивает друг друга, не так ли? Но потом она вспомнила все подкасты о настоящих преступлениях, которые она слушала, и полностью отбросила эту мысль, потому что да, да, они убивали, судя по всему, что она знала.

– Может быть. – Сказала она с сомнением.

Люк долго смотрел на нее, а она, не говоря ни слова, умоляла его понять, к чему она клонит. Он поймет ее. Он должен. Если не он, то никто не поймет. Наконец он отставил пиво в сторону и откинулся на стуле.

– Ты собираешься продолжать расследование, несмотря на то, что я уже дюжину раз просил тебя оставить это мне, не так ли?

– Да.

Он вздохнул: – Если я соглашусь заняться Иззи, ты дашь мне хотя бы немного времени, чтобы пробить ее имя и немного покопаться, прежде чем ты начнешь обвинять ее в этом?

– Я этого так не оставлю, Люк.

– Я знаю. – Он встретил ее взгляд, и от его тепла у нее заныло в животе. – Ты не была бы той Мэллори, которую я помню, если бы не умела пропускать все через себя.

Ее сердце болезненно сжалось, и она прикусила губу: – Знаешь, для протокола, я не собиралась отпускать тебя. Я не собиралась уходить. Я собиралась остаться с тобой, в Темпесте, но я не успела сказать тебе об этом, потому что Нана наложила свое заклятие и забрала мои воспоминания о нас вместе со всем остальным.

Глаза Люка расширились: – Ты помнишь?

– Я все вспомнила.

– Как? Когда?

– Сегодня, на похоронах. – Она покачала головой. – Не знаю, прошло ли уже достаточно времени после смерти Наны, чтобы чары окончательно разрушились, или ее упокоение было частью этого, но в одну секунду я смотрела на тебя через могилу, а в другую – на нас, подростков, обещавших друг другу, что мы не позволим Нане разлучить нас.

Люк уставился на нее, его рот дважды открылся и закрылся, прежде чем он опустил голову на руки и сильно потряс ею. Она дала ему время переварить сказанное. Это было очень тяжело, и длилось так долго. Она не знала, какой реакции он ожидал от нее, но когда он снова посмотрел на нее с огнем в своих прекрасных зеленых глазах, она поняла, что не ожидала гнева.