Текст книги "Магия, хаос и убийство (ЛП)"

Автор книги: Тесса Брайант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Мэллори закатила глаза: – Я посмотрю, что можно подобрать, чтобы ты одобрила. Дай мне пятнадцать минут.

Хоуп вздохнула: – Мне тоже.

– Ты идешь с нами? – Руби усмехнулась.

– Только для того, чтобы убедиться, что ты не запугаешь Гэри. Ему понадобится дружелюбное лицо, чтобы противостоять вам двоим, когда вы будете работать в режиме детективов.

Руби ухмыльнулась и снова обратилась к Мэллори: – Похоже, у нас будет старомодный девичник.

Глава 10

В «Сильви» было еще более оживленно, чем когда Мэллори зашла туда накануне вечером, не представляя, во что она ввязалась. Музыка гремела. Танцпол был переполнен. У барной стойки не было ни одного свободного стула, а в зале, где находились доски для игры в дартс и бильярдные столы, было только стоячие места.

Мэллори остановилась, когда они вошли, и ее глазам предстали всевозможные существа и люди. Она узнала красноглазую пару, которая прошла мимо нее накануне вечером, танцующих близко друг к другу. Группа молодых, шумных мужчин лет двадцати с небольшим скандировала, пока несколько их друзей выпивали залпом пиво, и она решила бы, что это люди, если бы не блеск золота в их глазах, когда они закончили и зарычали от гордости. Вампиры и оборотни, поняла она, но были и другие существа. Среди них был высокий парень с красным оттенком кожи и рогами, торчащими из лысой головы. Кривоногая женщина, сидящая на барной стойке, слизывала соль с тыльной стороны руки, прежде чем сделать глоток, обнажив длинный черный язык, похожий на змеиный. По мере того как Мэллори замечала огромное количество разнообразных сверхъестественных существ, она напрягалась, готовясь к головной боли, которую испытывала всякий раз, когда сталкивалась с магическим миром.

– Ты в порядке? – Хоуп дотронулась до ее руки, обеспокоенное выражение ее глаз смягчилось.

– Да. – Мэллори заставила свои плечи расслабиться и кивнула, – Нормально.

– Голова не раскалывается?

– Скорее, тупая боль. – Призналась она, и Хоуп сжала ее руку.

– Это хорошо, Мэл. Это действительно хорошо. Это значит, что заклинание Наны ослабевает быстрее, чем я ожидала.

– Ты имеешь в виду, что я начну возвращать свои воспоминания без ощущения, чтобы мне через мозг пропускают ток?

– Скрестим пальцы.

– Эй, вы двое. – Руби вернулась с того места, где она шла впереди, прежде чем поняла, что их с ней нет. – Что вы делаете? Вы блокируете дверь.

– Извини. – Мэллори сказала в то же самое время, когда Хоуп взволнованно заговорила: – У нее больше не болит голова, когда она заходит в это место!

– Это потрясающе! – Руби быстро подняла большой палец вверх: – А теперь идемте. Я видела Гэри за столом рядом с досками для дартса.

– Веди. – Мэллори прижалась к своей подруге, проталкиваясь и маневрируя в толпе.

Как будто это было самой естественной вещью в мире, они втроем взялись за руки, чтобы не потеряться, и сердце Мэллори сжалось от любви. Пусть она вернулась домой при самых неблагоприятных обстоятельствах, но ей было приятно находиться рядом с людьми, которые знали ее лучше всех на свете. Сейчас они знали ее даже лучше, чем она сама. Может быть, она не все помнила о своей жизни в Темпесте, но она точно знала, что может довериться своей сестре и лучшей подруге, которые помогут ей открыть для себя не только то, кем она была, но и то, кем она должна была стать.

Руби остановилась, и Мэллори столкнулась с ней.

– Эй.

– Это он. – Руби показала подбородком в сторону мужчины, одиноко сидевшего за маленьким столиком в пабе и грустно смотревшего в кружку пива.

Он был похож на фотографию, которую Мэллори нашла в Интернете, но в то же время и не был похож. Улыбка исчезла. Черты его лица казались более глубокими. Даже то, как он держал себя, сгорбившись, словно на его плечах лежала вся тяжесть мира, отличало его от того ухмыляющегося человека, которого Мэллори видел в Интернете.

– Ладно, я… – начала она, но Хоуп первой отделилась от них и двинулась к нему.

– Гэри. Привет. – Хоуп мягко улыбнулась, и мужчина поднял голову, его черты немного посветлели, когда он увидел ее.

– Хоуп. Привет. – Он хотел встать, но Хоуп усадила его обратно.

– Не вставай ради меня. – Она протянула руку и крепко обняла старика, а затем отстранилась на расстояние вытянутой руки, нахмурив брови. – Как ты держишься?

– Я просто сосредоточен на том, чтобы пережить каждую следующую минуту, но, думаю, ты это знаешь. – Его губы дрогнули в грустной улыбке, которая не достигла его глаз. – Я не ожидал увидеть тебя сегодня вечером.

– Я не собиралась приходить, это точно, но у меня есть кое-кто, кто хочет с тобой встретиться, и я подумала, что ребята не позволят тебе остаться дома одному. – Хоуп слегка повернулась, приглашая Мэллори присоединиться к ним: – Гэри, это моя сестра, Мэллори.

– О, вау! – Глаза Гэри расширились, когда Мэллори подошла к ним. – Мэллори. Конечно. Приятно познакомиться. Я заходил сегодня в магазин, когда узнал, что ты в городе, но тебя там не было. Я бы хотел, чтобы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах, но…

Его голос прервался, и он покачал головой, явно расстроенный. Хоуп бросила на Мэллори укоризненный взгляд, и та в ответ посмотрела на сестру. То, что старик был грустен, еще не означало, что он не убил Нану в самый ответственный момент. Это могло быть как сожаление, забившее его голос, так и горе.

– Я тоже. – Она протянула руку, гадая, действует ли ее дар на людей так же, как на некоторые предметы, но когда Гэри сжал ее ладонь своей, она не почувствовала видения, только неприятное ощущение, что она собирается испортить этому человеку вечер своими вопросами.

Тем не менее, она продолжала.

– Гэри, надеюсь, вы не против, но у меня есть несколько вопросов о ваших отношениях с Наной.

Он слегка наклонил голову, переводя взгляд с нее на Хоуп. Что бы он ни увидел на лице Хоуп, он принял решение, потому что, когда он снова посмотрел на Мэллори, та кивнула. Он выглядел удивленным, но пожал плечами и указал на стулья напротив себя.

– Конечно, конечно. Присаживайся.

– Я пойду принесу что-нибудь выпить. – Руби заговорила, до сих пор молчавшая позади них, и Мэллори благодарно улыбнулась подруге, прежде чем та скрылась в толпе.

Хоуп села на стул напротив Гэри, но Мэллори не двинулась с места. Вместо этого она лишь выпрямила спину и переместилась поближе к столу, чтобы не повышать голос над музыкой и разговорами, раздававшимися вокруг них.

– Что вы можете рассказать мне о ваших отношениях с Наной?

Гэри улыбнулся еще одной маленькой грустной улыбкой: – Мы были друзьями, хорошими друзьями, в течение очень долгого времени. Каждое утро я приходил в «Священные земли» выпить кофе, и мы разговаривали. Это стало лучшей частью моих дней.

– Но ведь вы были больше, чем просто друзьями, верно?

– Ну… да. В конце концов я набрался смелости и пригласил ее на ужин, и по причинам, которые я никогда не пойму, твоя бабушка согласилась. Это было два, нет, три года назад. Мы встречались.

– И вы бы сказали, что любите ее?

В глазах Гэри мелькнуло такое глубокое чувство, что его голос слегка дрогнул, когда он кивнул: – Очень.

– Так сильно, что вы хотели на ней жениться?

– Да. Да. – Гэри усмехнулся, вытирая под глазом выступившую слезу.

Хоуп протянула руку и взяла его за другую руку, и Мэллори нахмурилась, увидев этот жест. Она знала, что Хоуп не верит в то, что этот человек способен причинить вред их бабушке, но Мэллори все равно должна была задавать сложные вопросы. Ей нужно было знать наверняка, увидеть его реакцию, поэтому она продолжила.

– Что бы вы ответили, если бы я сказала вам, что, по-моему, вы хотели жениться на бабушке, а она отказалась, и вы ее убили?

Гэри дернулся, как будто она дала ему пощечину, и его взгляд метнулся к Хоуп: – Это смешно.

– Я знаю, но… – начала Хоуп, но Мэллори прервала сестру.

– Правда?

– Конечно, да. – Гэри нахмурился, когда снова обратил на нее свое внимание. – Я люблю ее.

– Любили. – Мэллори поправила, но он покачал головой.

– Нет, дитя. Люблю. Я люблю твою бабушку. Я буду любить ее и скучать по ней до конца своих дней. – Он вздохнул: – А твоя теория о том, что я мог причинить ей боль, потому что она отклонила мое предложение, просто абсурдна. Я просил ее выйти за меня замуж больше года, а она отказала мне семью десятками разных способов. Для нее это была игра, для нас обоих. Она считала, что свидетельство о браке не стоит той бумаги, на которой оно напечатано, но я знал истинную причину, по которой она не вышла за меня замуж.

– И что же это было? – Мэллори недоверчиво приподнял бровь.

– Из-за тебя, – прямо сказал он, и на этот раз Мэллори отшатнулась, как будто ее ударили.

– Что это значит?

– Вы с Хоуп… были… единственной семьей, которая у нее осталась, и она любила вас, девочки, больше всего на свете. Она бы не вышла замуж, если бы вы обе не могли быть рядом с ней, и она знала, что это невозможно, не после того, что она сделала.

Мэллори сглотнула, преодолевая внезапный комок в горле: – Она сказала вам это?

– Она и не должна была. Это часть любви к человеку. Знать о его глубочайших сожалениях без необходимости говорить об этом вслух. – Гэри удивил ее, когда протянул свободную руку и положил ее на руку Мэллори, которой она вцепилась в край стола. – Она сожалела, что отослала тебя и наложила то заклинание, чтобы ты не вернулась. В тот момент она думала, что так будет лучше для тебя и для безопасности всех в этом городе, но она ошибалась, и она знала это перед смертью. Я думаю, она хотела бы, чтобы ты знала, что она сожалеет о своем выборе, который она сделала тогда.

Мэллори моргнула, когда на глаза навернулись слезы. Ей хотелось накричать на этого бедного, убитого горем старика. Она хотела крикнуть, что если бы бабушка знала, что поступила неправильно, то могла бы в любой момент все исправить, но не сделала этого. Но она ничего не сказала, потому что Хоуп была права. Этот человек любил их бабушку, и его боль была понятна даже ей, сквозь весь ее скептицизм и гнев.

Гэри сжал ее руку, когда она замолчала: – Послушай, я знаю, что ты меня не знаешь, но я надеюсь, что теперь, когда ты вернулась в Темпест, мы сможем это изменить. Думаю, когда ты узнаешь меня получше, то поймешь, что я никогда не смогу никому причинить боль, и уж тем более женщине, которую я люблю.

– А как же ваша первая жена? – Мэллори выложила последнюю часть своей теории, которая еще могла иметь значение.

– Моя… а что с ней? – Гэри убрал свою руку от руки Мэллори и снова нахмурился.

– Она исчезла при загадочных обстоятельствах. Даже подозрительных обстоятельствах. Ее тело так и не нашли, но считается, что она мертва. – Мэллори поспешила продолжить, даже когда Хоуп бросила на нее взгляд. – Это странно, вы не находите? Ваша жена исчезла, а теперь ваша любимая женщина убита?

– О, Мэллори. Гэри произнес ее имя так, словно она была глупым, но забавным ребенком. – Ты такая же твердолобая, как твоя бабушка. Она говорила мне, что именно поэтому вы всегда враждовали. Слишком похожи.

– Это не ответ.

– Мэл. – Хоуп шипела: – Прекрати. А потом обратилась к Гэри: – Ты не обязан ей отвечать.

– Все в порядке, дорогая. – Гэри снова похлопал Хоуп по руке. – Твоя бабушка знала правду, и, если это успокоит ваши души, я расскажу вам.

– Что именно? – надавила Мэллори.

– Тело Мэри так и не нашли, потому что она не умерла. Она очень даже жива и, насколько я знаю, неплохо себя чувствует. В последний раз, когда я с ней разговаривал, она жила в Калифорнии и решила попробовать себя в роли актрисы, в конце концов, она всю жизнь притворялась.

– Что? – Хоуп, наконец, выглядела озадаченной, но Гэри только улыбнулся.

– Полагаю, вы знаете ее под последним псевдонимом – Мариана Холлидей?

Мэллори фыркнула: – Актриса? Мариана Холлидей? Неужели ты думаешь, что я поверю, что она твоя бывшая жена? Она моложе меня. Сколько ей? Двадцать пять?

«В том-то и дело, что это Мэри. – Гэри ухмыльнулся. – Она может выглядеть на любой возраст.

Хоуп ахнула: – Она оборотень?

– Да. – Гэри смотрел на нее, как гордый учитель. – Именно так.

– Так ты знал о сверхъестественном мире, хотя ты человек. – Хоуп продолжала, явно собирая кусочки воедино быстрее, чем Мэллори.

– Снова правильно. – Гэри кивнул. – Я встретил Мэри, когда мне было двадцать лет. Она выглядела точно так же, как и сейчас, и, думаю, по моему внешнему виду можно сказать, что мои двадцать лет были очень давно.

– Значит, вы старели, а она нет? Вот как вы это поняли?

– Нет. На самом деле, за эти годы она достаточно изменила свою внешность, чтобы стареть вместе со мной. Мы полюбили друг друга, поженились и пытались завести детей. Она сказала мне, что была у врача и не сможет забеременеть. Это было другое время. Я не задавал вопросов. Я любил ее, и мы все равно строили совместную жизнь, хотя я и хотел иметь собственную семью.

Хоуп взглянула на Мэллори и, видимо, увидела ее замешательство, потому что заговорила: – У оборотней нет репродуктивных органов. Это одно из многих отличий их естественной анатомии от человеческой. Большинство исследований утверждает, что это побочный эффект их способности манипулировать собой и своим полом, но трудно сказать, поскольку их истинные формы проявляются редко.

– Оборотни. – Мэллори произнесла эти слова вслух, с трудом веря в то, что здесь не притаилась скрытая камера, которая только и ждет, чтобы застать ее врасплох и крикнуть «Попалась». – Существуют оборотни, которые могут выглядеть как угодно?

– Да. – Хоуп кивнула. – Но они редки. Очень редки. Я видела только одного.

– Или они хотят, чтобы вы так думали. – Мэллори изумленно покачала головой и заметила, что Гэри улыбается ей. – Что?

– Ничего. Извини. Я тоже так отреагировал, когда узнал правду. – Он пожал плечами. – В общем, если говорить коротко, то Мэри в конце концов устала от нашей совместной жизни. Ей захотелось чего-то другого, чего-то большего, чем быть женщиной средних лет, живущей в пригороде с мужем-учителем и его нищенской зарплатой.

– То есть она просто ушла от тебя? – Мэллори нахмурилась.

– Нет. Когда-то она любила меня, по крайней мере, настолько, чтобы сказать мне правду. Она показала мне, что она собой представляет, и мы поговорили об этом. Мы пробовали переезжать, чтобы она могла незаметно менять свою внешность, но через некоторое время это стало для нее слишком тяжело. Она не хотела оставаться со старым человеком, поэтому придумала план, как исчезнуть и заново создать себя. Она и так делала это каждые пару лет, поэтому знала, как сделать это правдоподобно. Мы попрощались и разошлись в разные стороны.

– Но вы до сих пор поддерживаете связь? – спросила Хоуп.

– Она звонит каждый год на годовщину нашей свадьбы и на мой день рождения, чтобы поздороваться и наверстать упущенное. Я думаю, ей нравится, что есть кто-то, кто знает правду о ней, даже если она знает, что в один прекрасный день меня уже не будет рядом, чтобы ответить.

Мэллори задумалась об этом, о том, что должно было произойти, чтобы этот человек смирился с тем, что женщина, которую он любил, солгала ему. Он узнал, что она даже не человек, и остался с ней. Она инсценировала свою смерть и бросила его, а он все равно брал трубку, когда она звонила, потому что знал, что ей нужна эта связь с прошлым. Она впитывала все, что он ей рассказывал, его открытость и честность, и понимала, что ее версия о том, что именно этот человек убил Нану, была такой же нелепой, как и то, что говорила Хоуп.

И это хорошо, сказала она себе.

Хорошо, что мужчина, с которым у Наны были отношения, не отвернулся от нее. Хорошо, что он так сильно любил ее. Хорошо, что Нана знала такую удивительную, искреннюю любовь до того, как у нее так жестоко отняли жизнь.

Но это также означало, что Мэллори вернулась к исходной точке, имея только одного подозреваемого.

Кейл Абернати, у которого было неопровержимое алиби и к которому она не могла приблизиться, поскольку Люк предупредил ее, чтобы она не лезла в его дело.

– Мэл?

– Прости, что? – Она поняла, что Хоуп позвала ее по имени.

– Я спросила, закончила ли ты допрашивать Гэри. – Хоуп выглядела слишком довольной собой, но Мэллори все равно кивнула.

– Мне жаль, Гэри. Я не должна была так допрашивать тебя о твоем прошлом и…

– Нет. Нет. – Он отмахнулся от ее извинений: – Я рад, что ты вернулась в Темпест и что ты хочешь выяснить, кто забрал у нас твою бабушку. Надеюсь, ты найдешь его, Мэллори, а когда найдешь, я хотел бы побыть с ним наедине в темном переулке.

– С кем это мы встречаемся в темном переулке? – Руби появилась из толпы с тремя бокалами в руках, и Мэллори рассмеялась над тем, как безупречно подруга рассчитала время.

– Тот, кто обидел Нану. – Она взяла один из бокалов, предложенных Руби, и озорно улыбнулась. – Потому что это был не Гэри.

– Черт. Значит ли это, что мы закончили? – Руби хмыкнула, но игриво подтолкнула старика: – Приятно слышать, что тебя оправдали.

– Спасибо. – Он добродушно усмехнулся: – Знаете, девочки, вы действительно были ярким пятном в моей ночи. Почему бы вам не придвинуть стулья и не насладиться напитками, пока я буду рассказывать вам свои лучшие истории о том, как я провел время с вашей бабушкой?

Хоуп посмотрела на Мэллори: – Что скажешь?

– Конечно. – Она кивнула. – Мне бы очень этого хотелось.

Глава 11

Мэллори не могла точно сказать, сколько времени прошло, но, судя по пустым стаканам на столе, она поняла, что уже поздно. После ее допроса они немного посидели с Гэри, и она обнаружила, что расслабилась настолько, что смеялась, когда он рассказывал истории о своих самых диких похождениях с Наной. Может быть, дело было в сладких напитках с лимонным вкусом, которые Руби приносила ей, вливая их в кровь, но обида, копившаяся в ней с тех пор, как она узнала о проклятом заклинании Наны, начала улетучиваться. Теперь все вокруг было теплым и немного размытым по краям – ровно настолько, чтобы чувствовать себя лучше, но не настолько, чтобы игнорировать голос в глубине души, который говорил ей, что если она выпьет еще, то завтра у нее будет похмелье.

В баре становилось все шумнее и шумнее, и Гэри попрощался с ней, казалось, уже несколько часов назад. Хоуп пошла с ним, пообещав друзьям, что проводит его до дома. Когда Мэллори сказала, что хочет остаться с Руби еще на некоторое время, сестра дала ей ключ и сказала, что приготовит для нее диван, что было очень мило, но вряд ли позволит хорошо выспаться, из-за чего ей хотелось поскорее закончить и вернуться домой.

В течение вечера она замечала, что несколько человек смотрели на нее, и, вспомнив о том, что она в своем родном маленьком городе, поняла, что они, скорее всего, сплетничали о ней. Они, вероятно, считали, что она должна быть дома и плакать из-за потери бабушки, но она утешала себя тем, что эти люди не знают ее и не вправе судить, как она справляется со своим горем.

Никто из них не испытывал противоречивых эмоций, связанных с тем, что они заново открыли себя только потому, что женщина, вырастившая их, была зверски убита, что привело к исчезновению проклятия, скрывавшего от них прошлое.

Она заслужила бокал, или три, или пять. Она не была уверена, сколько пустых бокалов принадлежит ей. Потеряв бабушку, она потеряла и контроль над тем, что считала реальностью. Ее мир перевернулся с ног на голову, и она справлялась с этим как могла, а всем, кто не был согласен с тем, как она это делала, лучше держать свое мнение при себе.

Руби вздохнула: – И тогда я сказала ему, что если ему нужен помощник, который будет целовать землю, по которой он ходит, то ему придется меня уволить, потому что единственный способ мне встать перед ним на колени – это увернуться от пули и надеяться, что она попадет в него.

Мэллори фыркнула от смеха, хотя и не совсем понимала, о чем говорит ее подруга. Руби долго рассказывала о своем боссе, мэре Придурке, и Мэллори отвлеклась. По крайней мере, ей было ясно, что Руби нужно уволиться с работы, но подруга, похоже, была полна решимости заставить его уволить ее.

Она оглядела бар и вздрогнула, когда ее внимание привлекла знакомая фигура: – Вот черт! Спрячь меня.

– Что? От кого? – Руби мгновенно оживилась, оглядываясь по сторонам, когда Мэллори отпустила волосы, упавшие на лицо.

– Билли.

Руби фыркнула: – Билли Шоул? Твой бывший парень из средней школы? Тот самый Билли?

– Да, этот Билли. – Она зашипела. – Я не могу сегодня еще раз с ним столкнуться.

– Еще раз?

Она застонала: – Я столкнулась с ним в закусочной, когда зашла пообедать. Потом он пригласил меня поужинать с ним.

– О, Мэл. Скажи мне, что ты этого не делала. – Руби рассмеялась.

– Я подумала, что это может освежить мою память, и пошла, но он хотел говорить только об убийстве бабушки и о том, что я должна остаться в городе, а не возвращаться в Нью-Йорк.

– Сильно.

– Да, и странно, правда? К тому же, теперь он появляется здесь, когда и я здесь. Он что, следит за мной или что-то в этом роде?

Руби ухмыльнулась: – Это маленький город, и это единственный бар, Мэл. Я сомневаюсь, что он следил за тобой.

– Ладно, но ты должна признать, что сейчас с ним что-то не так. То есть, конечно, он всегда был немного заторможенным, но сейчас он просто странный.

– Я не знаю. Это просто Билли. Он был странным с того самого футбольного матча в старших классах, когда он получил сотрясение мозга, из-за которого попал в больницу. Ты ведь помнишь, да? – Руби рассмеялась, а потом прикрыла рот рукой: – Ой, прости. Конечно, не помнишь.

Мэллори швырнула салфетку в свою подругу: – Грубиянка.

– Нет. Нет. Не из-за заклинания. Я имела в виду, что тебя там не было.

– Меня не было?

– Нет. Ты уже рассталась с ним и не пошла на игру, чтобы сделать домашнее задание. – Руби закатила глаза: – Как я потом узнала, это означало, что ты где-то проводила углубленное исследование миндалин моего брата.

– Мерзость. – Мэллори фыркнула.

– Это ты мне говоришь.

– Заткнись. – Она бросила еще одну салфетку, а затем провела взглядом по волосам, проверяя, не приближается ли к ним Билли. – Что ты думаешь? Стоит ли нам добавить Билли в список подозреваемых?

– Серьезно? Какой у него мотив?

– Я не знаю. Я?

– Я так рада, что ты не из тех людей, которые полностью зациклены на себе. – Руби захихикала, а Мэллори игриво высунула язык.

– Кстати, о полноте, мне нужно в туалет. Я сейчас вернусь.

– Конечно. Конечно. Я оплачу наш счет с Сильви. Нам, наверное, пора заканчивать, пока ты не добавила кого-нибудь еще в список подозреваемых только потому, что считаешь его странным, ведь в этом городе полно странных людей.

Мэллори отмахнулась от подруги, соскальзывая с табурета. Ноги немного подкашивались после долгого сидения и выпитого алкоголя, но, к счастью, она не упала, собралась с силами и направилась к большой красной вывеске, указывающей на туалеты. По пути она заметила, что за то время, что прошло с тех пор, как Гэри и Хоуп ушли, бар успел значительно опустеть, и снова задумалась о том, насколько поздно уже было.

Она зашла в туалет и быстро воспользовалась принадлежностями, которые поразили ее безукоризненной чистотой. Как такое возможно? Помещение выглядело так, как будто никто не пользовался им всю ночь. Она могла только предположить, что это было какое-то заклинание, и, вымыв руки, подумала, не означает ли это, что Сильви тоже ведьма.

Ей нужно было либо вернуть все свои воспоминания, либо убедить Хоуп составить какой-нибудь справочник, чтобы Мэллори знала, какой магией владеют окружающие ее люди.

Вымыв руки, она долго смотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела точно так же, немного устало, возможно, с зарождающимися темными кругами под глазами, но в остальном – как всегда. Только, даже не помня этого места, она знала, что перед ней не та женщина, которая еще несколько дней назад считала свою жизнь в Нью-Йорке идеальной. Женщина, которая смотрела на нее сейчас, была могущественной ведьмой из древнего рода магов, и у нее были глубокие корни, которые теперь, когда она вновь открыла их для себя, означали, что она уже не сможет упорхуть отсюда так легко, как смогла когда-то.

Тяжело вздохнув и напомнив себе, что ей нужно пойти поспать и перестать философствовать о своей жизни в туалете бара, Мэллори провела пальцами под глазами, чтобы убрать темные сделы размазанной подводки и туши, а затем вышла из туалета. Она планировала направиться к бару, поскольку Руби сказала, что оплатит их счет, но, едва выйдя из туалета, Мэллори остановилась. Неподалеку от входа в задний коридор к стене прислонилась высокая фигура, силуэт которой она узнала бы даже в темном переулке.

Она знала, что это невозможно, чтобы Люк стал еще красивее с тех пор, как она видела его раньше, и все же от одного его вида, от этой темной, заросшей щетиной челюсти у нее перехватило дыхание.

На долю секунды она пожалела, что не накрасила губы и не надушилась духами, пока была в туалете, но выкинула эту мысль из головы так же быстро, как она появилась. Люк знал ее, когда у нее были брекеты и прыщи. Сейчас красная помада не произвела бы на него никакого впечатления.

– Если бы я не знала тебя лучше, я бы подумала, что ты меня преследуешь. – Она повысила голос, чтобы перекричать музыку и наблюдала за тем, как он повернул голову в ее сторону.

Он окинул ее взглядом сверху донизу, но в его взгляде не было удивления. Она придвинулась к нему ближе. Он знал, что она в туалете, поняла она. Он ждал ее здесь. Ее сердце отбивало чечетку, когда его темные брови изогнулись.

– А кто сказал, что это не так?

Она усмехнулась: – Я могу вам чем-то помочь, шериф?

– Вообще-то, да. – Он отодвинулся от стены, к которой до этого прислонялся, и повернулся к ней лицом: – Ты можешь сделать то, что я тебе сказал, и не вмешиваться в мое расследование.

Улыбка Мэллори дрогнула, но она попыталась изобразить спокойствие: – Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Значит, ты не бегала по всему городу, обвиняя людей в убийстве твоей бабушки?

– Конечно, нет. – Она возмутилась, вызывающе скрестив руки на груди. – Кто тебе это сказал?

Он ухмыльнулся, и она застонала.

– Хоуп. Опять. Она всегда была такой маленькой ябедой.

– Она пытается присматривать за тобой, Мэл. – Его тон смягчился: – И, между прочим, я тоже. Человек, убивший твою бабушку, все еще на свободе, и я не могу с уверенностью сказать, что ты и твоя сестра в безопасности, пока не найду его и не посажу за решетку.

– Я это знаю.

– Тогда почему ты не можешь делать то, что я тебе говорю, и не вмешиваться в это? – Он надавил.

– Потому что я думаю, что расследование поможет мне вспомнить, кем я была. – Мэллори признала: – И кем я должна быть.

– Мэл… – Он вздохнул и потяулся к ней, но потом, похоже, передумал.

Когда его рука опустилась обратно на бок, она почувствовала потерю и проворчала: – Мне нужно выяснить, кто и почему убил Нану. Я просто должна это сделать, Люк. Пожалуйста. Ты можешь попытаться понять это?

Он провел рукой по лицу и простонал: – Ладно.

– Правда? – Она удивленно моргнула, пораженная, что он так легко согласился.

– Да, правда. Если ты будешь настаивать на участии в расследовании, то я предпочту, чтобы ты была рядом со мной, где я смогу за тобой присматривать, а не слушать из первых уст, как ты обвиняешь милого старика в убийстве женщины, которую он любил.

Мэллори прищурилась: – Хоуп действительно настучала на меня, не так ли? Маленькая дрянь.

– Гэри вне подозрений.

– Я знаю это теперь, когда поговорила с ним.

– Если бы ты сначала поговорила со мной…

– Да. Да. Ладно, я поняла. – Мэллори подняла руки вверх в знак поражения: – Я допрашивала его, как будто он убийца, не имея никаких реальных доказательств. Я уже извинилась перед Гэри. Не понимаю, почему я должна извиняться и перед тобой.

– Не должна. – Губы Люка дернулись, как будто он хотел улыбнуться: – Только не торопись обвинять кого-то еще, ладно?

– И ты разрешишь мне участвовать в расследовании?

– Если ты завтра придешь в отдел, я покажу всю информацию, которая у нас есть на нашего главного подозреваемого.

Глаза Мэллори расширились: – Ты имеешь в виду Абернати, не так ли?

Люк огляделся по сторонам, а затем кивнул.

– Мне казалось, ты сказал, что у него есть алиби? – Она прошипела.

– Есть, но что-то с ним не так, и я все еще думаю, что он замешан.

– Я тоже так думаю. – Облегченно вздохнув, признала Мэллори. – Приятно знать, что мы на одной волне.

Люк ухмыльнулся: – Мы всегда были на одной волне. Думаю, некоторые вещи не меняются, сколько бы времени ни прошло.

Сердце Мэллори бешено заколотилось, когда он посмотрел на нее из-под темных ресниц. Они стояли так близко, что она чувствовала жар его тела, ощущала мускус его одеколона, и ей пришлось бороться с желанием придвинуться еще ближе. Она с трудом сглотнула и отвела взгляд, так как от интенсивности возникшей между ними связи у нее побежали мурашки.

Люк вздохнул, прежде чем снова заговорить: – Мы собираемся поговорить об этом?

– О чем? – Она моргнула, прикидываясь дурочкой, но по тому, как он фыркнул, поняла, что он ей не поверил.

– О нас, – просто ответил он.

– Прошло пятнадцать лет, Люк. – возразила она.

– Да, и между нами все еще что-то есть. Я почувствовал это, как только снова увидела тебя, и я знаю, что ты тоже это чувствуешь.

– Я много чего чувствую, Люк, но…

– Ты все еще не помнишь нас. – Он нахмурился.

– Все возвращается, но по кусочкам. Я все еще пытаюсь разобраться в этом, и даже если я разберусь, я не знаю, что из этого выйдет. – Она пожала плечами. – Я уже не та девочка-подросток, которую ты помнишь, и сейчас мы едва знаем друг друга.

– Что ты хочешь знать?

Она не могла удержаться. Она улыбнулась его легкому ответу. Может быть, она и не помнила всего, что было в их отношениях, но она помнила, что это было одной из тех вещей, которые ей всегда нравились в Люке Фостере. Он был самым открытым и честным из всех, кого она когда-либо встречала.

– Все?

– Мы определенно можем это сделать, но как насчет того, чтобы сегодня начать с основ? – Он улыбнулся ей в ответ. – Я холост. А ты?

– Определенно не замужем. – Она предпочла не рассказывать о том, как застала своего парня в постели с их соседкой в тот же день, когда потеряла работу и узнала, что ее бабушка была убита. – А ты когда-нибудь был женат?

– Один раз. – Люк отрывисто кивнул, и Мэллори была потрясена тем, насколько глубокой оказалась та обида, которую она почувствовала от этого односложного ответа. Люк, должно быть, уловил выражение ее лица, потому что продолжил: – Это было через несколько лет после того, как ты уехала, и я понял, что ты не вернешься. Я подумал, что пора жить дальше, остепениться и завести семью, но ничего не вышло.

У нее сжалось горло, но она выдавила из себя вопрос: – У тебя есть дети?