Текст книги "К сожалению твоя (ЛП)"
Автор книги: Тесса Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Август рассмотрел изогнутые и расширенные стороны вращающегося кресла, которые, очевидно, должны были скрыть их из виду.
– Хоть какое-то прикосновение.
Пожалуйста, скажи мне, что мои соски не покалывают.
– Потрогай меня и живи, чтобы сожалеть об этом.
– Отлично. – Он вздохнул, проводя рукой по галстуку. – Ты можешь меня потрогать.
– Ты неправильно произнес слово «задушить».
Его ответный смех через мгновение умолк, и он наклонился вперед.
– Натали. – Он засунул язык в щеку. – Мы никого не убеждаем.
Со стороны лестницы донесся знакомый смех, и Натали обернулась и увидела белокурые локоны Халли среди толпы вновь прибывших на второй этаж. Это означало, что ее брат не отставал. Хэлли разговаривала с британкой, владелицей магазина пончиков в городе, Фаджем Джуди, и она любила посплетничать. Магазин часто посещали все, от мэра до подростков с острова Святой Елены. Позади них было несколько других владельцев бизнеса и женщин, которые обедали, и все стремились взглянуть на недавно помолвленную пару. Сдержанность в отношениях с предполагаемым женихом будет замечена и прокомментирована. Может быть, по словам ее матери, даже доложила об этом Ингрэму Мейер?
Натали посмотрела на Августа, который теперь смотрел в огонь. Вернувшись в реальность, она приняла решение за долю секунды. Либо прыгнуть в эту уловку обеими ногами и образовать убедительный союз… или немедленно отменить его – и вернуться к исходной точке. Она вспомнила Августа, стоящего на одном колене, на его лице было серьезное и полное надежды и… она почувствовала, как что-то безымянное, но острое шевельнулось внутри нее, заставив ее выбрать первое. Натали и Август теперь были заняты в глазах элиты острова Святой Елены.
Этот брак по расчету был ее идеей. Август, прибывший ни с того ни с сего, словно шар для разрушения, застал ее врасплох снаружи, но прямо сейчас? Если она не проглотит свою гордость, этот план потопит их обоих, даже не начавшись.
В финансах ее кредо было: будь решительным или иди домой.
Очевидно, это не всегда окупалось, учитывая, что она стала решительной и.… ее отправили домой.
Накопились сомнения в разумности такого расклада. Но это было решением ее проблемы. Двигаться вперед. И если бы она не схватила его обеими руками, шанс ускользнул бы от нее. Сквозь толпу она встретилась взглядом с Халли. Увидела, как в поле зрения появляется высокая фигура ее брата, и ей пришло в голову, что если она опозорит фамилию, вся тяжелая работа Джулиана по восстановлению винодельни пойдет насмарку.
Боже, она не могла этого сделать. Без шансов.
Времени на болтовню больше не было.
Глубоко вздохнув, Натали положила свой клатч на столик, помедлила мгновение, а затем уперлась ягодицами в бедро Августа. Очевидно, он ожидал, что она будет стоять всю поездку или сидеть в другом месте, потому что его брови взлетели вверх, его большая ладонь автоматически легла ей на поясницу, а его пальцы легли на основание ее позвоночника.
– Наверное, мне следует просто держать рот на замке, – сказал он, понизив голос на несколько октав, – так что я не говорю ничего, что могло бы все испортить.
– Это было бы самым умным поступком, который ты когда-либо делал.
– Да, вау. Двадцать минут помолвлены, а я уже другой человек. – Она наблюдала в отражении в окне, как внимание Августа скользнуло вниз по ее шее. Почувствовала, как его сердце ускорилось на ее плече. – Но не могу не отметить…
– Боже, ты отказываешься уходить от этого пути.
– …Что, может быть, ты боишься меня поцеловать.
Она пригвоздила его взглядом, ее пульс участился из-за их положения – лица были на расстоянии не более нескольких дюймов друг от друга, его рука, защищающая ее спину, слегка согнулась, как будто он хотел притянуть ее ближе. Всю дорогу у себя на коленях. Его пятичасовая тень, которая не была видна, когда он прибыл, начала темнеть на его подбородке, а его галстук был немного кривоват. Крепкий солдат, вынужденный надеть костюм и жениться. Для нее. На ней.
Они были командой, нравится ей это или нет. У Натали было предчувствие, что следующая фраза из его рта поставит ее в неловкое положение или нет.
– Почему я боюсь целовать тебя? Я имею в виду, кроме нашего общего отталкивания.
Он дерзко пожал плечами.
– Ты боишься получить от этого удовольствие.
– Ты действительно думаешь, что я куплюсь на это? – выпалила она.
– На что? Это правда. Ты терпеть не можешь мою задницу, но если мы поцелуемся, ты забудешь об этом.
– О ненависти к тебе? – Она усмехнулась. – Скорее всего, нет.
Словно чтобы разоблачить ее блеф, раздался громкий свисток, и поезд рванулся вперед, отчего Натали врезалась в грудь Августа, а ее зад аккуратно скользнул ему на колени, где она с раздражением обнаружила, что он подходит ей как перчатка. Он зашипел на вдохе, его рука оторвалась от ее спины, чтобы схватиться за край бархатного кресла.
– Слушай, я могу предупредить тебя, что мне будет тяжело.
– Серьезно? – Его ширинка быстро раздулась под ее попой, отчего ее кожа покраснела. Не взволнована. Она не была взволнована. Возможно, если бы она продолжала повторять эти слова, они стали бы правдой. – Прошло немало времени?
– Десять минут или десять лет воздержания, Натали, мне все равно будет тяжело с твоей задницей. Но, да, раз уж мы заговорили об этом, прошло какое-то время. Ты?
Она не могла скрыть своего удивления тем, что он вслух признал приступ засухи. Удивлена настолько, что сказала свою правду, не подумав.
– Да. Ты должен был стать моим отвлечением.
– Отвлечением от чего? – резко спросил он, мышцы его груди напряглись.
Это верно. Он не знал. Конечно, нет. Почему он?
– Я была помолвлена. – Она старалась, чтобы ее тон был светлым. – В Нью-Йорке. Теперь нет.
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать это, и между его бровями образовался настоящий каньон.
– Почему?
– Я не хочу об этом говорить, ясно? Не прямо сейчас.
Эти длинные пальцы сжались на ее спине.
– Он все еще при делах?
– Нет. – По какой-то причине она почувствовала необходимость посмотреть ему в глаза и запечатлеть на нем свой ответ. – Нет. Мы с тобой только что обручились, Август.
Очевидно, что нет.
Казалось, от облегчения его зрачки расширились.
– Хорошо.
– Хорошо?
Прошло несколько секунд, в течение которых она обнаружила, что изучает углубление в центре его нижней губы. Щетина появляется только над более твердой верхней. А почему было-то… раздражающе сексуально из-за того, что ее ноги не касаются земли, сидя у него на коленях?
– Это то, что я сказал. Хорошо, – повторил он, и что-то мелькнуло в его глазах. – Не хотелось бы отражать конкуренцию моей фальшивой невесте, верно?
– Верно. – Эта крошечная раковина разочарования, которую она чувствовала, была невероятно нездоровой. – Что ж, тебе не о чем беспокоиться.
На его щеке дернулся мускул.
– Хорошо.
– Перестань говорить «хорошо».
– Прекрасно. – Напряжение свернулось между ними, как медная пружина, и она не могла указать пальцем на источник. Возбуждение – его, а не ее – было очевидным ответом, но, казалось, было что-то еще. Однако в некотором роде ей бросали вызов, это было очевидно. Август наклонился, приблизив свой рот к ее губам на дюйм. Они были полностью защищены от остального вагона. Напа танцевала во всем своем богатом, залитом закатом великолепии, виноградные лозы тянулись к холмистой местности и угасающему солнечному свету, но она почти ничего не замечала. Только дыхание этого мужчины на ее губах и его сила, окружающая ее. – Именно так, Натали, мне не составит труда отбиться от какого-нибудь городского мальчишки в мокасинах.
Пожалуйста, скажите мне, что стенки моего влагалища не изогнулись в ответ на это.
– Боже. Оставь это на потом, чтобы устроить соревнование по мочеиспусканию с кем-то, кого никогда не встречал.
Почему она так быстро дышала?
Ее слова спотыкались о самих себя на выходе, и он только придвинулся ближе, его рука широко раскрылась на ее бедре и сжалась, его губы слегка коснулись ее губ.
– Отвлечение, да?
– Это то, из-за чего ты злишься?
– Кто сказал, что я сумасшедший?
– Твое лицо.
Их губы теперь были чуть ли не красными.
– Может быть, я просто зол, что упустил свой шанс помочь тебе отказаться от разорванной помолвки.
– Я пошла дальше.
– Докажи это, принцесса. – На мгновение его язык коснулся уголка ее рта, а пальцы вожделения скользнули по внутренней поверхности бедер. – Убеди этот поезд, полный твоих приятелей-винных снобов, что ты умираешь от желания пройти со мной по проходу.
Сволочь.
– По сей день никто на острове Святой Елены не побил мой рекорд по кадрам, сделанным на вечеринке. Шестнадцать выстрелов, Август. Я должна по всем расчетам быть мертвой. До меня рекорд стоял на пятнадцати.
– Горжусь тобой, девочка, но зачем ты мне это рассказываешь?
– Значит, ты понимаешь, что я не проигрываю. Не тогда, когда мне бросают вызов.
В груди раздался гул.
– Получение этого рта на моем не будет потерей.
Медленно она намотала его галстук на свой кулак и своим телом повела его обратно в темное внутреннее пространство кресла «Гнезда Влюбленных», повернувшись так, что ее груди были высоко прижаты к его груди.
– Ты уверен?
– Уверен, как никогда ни в чем, – твердо сказал Август.
Но когда она немного повернулась у него на коленях, он сглотнул.
«Блять» было последним, что он сказал, прежде чем Натали накрыла его рот своими губами и поцеловала его так, как будто это было чистой прелюдией. Влажные губы двигались справа налево, дразня, показывая ему, что ее рот может делать в другом месте. И судя по твердому подъему его эрекции под ее попкой, он определенно думал об этом. Много. Она обхватила его щетинистую челюсть правой рукой и потянула его за подбородок, открывая рот, давая ей возможность лизнуть глубоко, раз, два, три раза, неторопливо и смакуя, пробуя на вкус его сердечный стон и чувствуя, как его мускулы напряглись до предела, привязывая.
– Я вижу, что ты сейчас делаешь, – произнес он между поцелуями. – Ты собираешься разжечь меня и оставить в покое, не так ли?
– Поздравляю, – выдохнула она. – Ты не такой глупый, как кажешься.
Он поднял ее подбородок, остекленевшие глаза посмотрели на нее сверху вниз.
– Ты недооцениваешь, как сильно я люблю испытания, принцесса. – Она больше не совершит эту ошибку.
Прежде чем она успела осознать, что происходит, пальцы Августа скользнули в ее волосы и сжали в кулаке густые пряди, используя свою хватку, чтобы запрокинуть ее голову. Обнажить ее шею. А потом… ой. О Боже. Его зубы, кончик языка и губы двигались чувственным трио вверх по изгибу ее горла, а затем вправо. В место за ухом, где так быстро раздвигались пальцы ног, одна из ее туфлей с глухим стуком упала на пол.
– Не могу поверить, что ты ждала, пока мы сядем в поезд, полный людей, чтобы снова поцеловать меня. – Его зубы сомкнулись на раковине ее уха и царапали вверх и вниз, вверх и вниз. – Может быть, ты сделала это нарочно, потому что точно знаешь, что бы мы делали, если бы были одни.
– Боролись?
– Черт возьми. – Он лизнул за ее ухом, проследил путь обратно к ее рту и втянул ее губы в крепкий поцелуй. – Но я бы начал с двумя пальцами глубоко между твоими ногами и держал бы их там, пока ты не станешь достаточно мокрой, чтобы вытерпеть это.
Больше вагинального сжатия. Под тихий стон она попыталась замаскироваться кашлем.
Никого не обмануть.
Кадры быстро менялись.
Она могла видеть его мысленным взором, грубо двигающимся на ней в беспорядке постели, ее лодыжки сомкнулись за его большой, согнутой спиной. Они будут взволнованы и потны и будут пытаться превзойти друг друга, и это будет сногсшибательно, но она потом пожалеет об этом. Уступить этому мужчине, который думал, что она не более чем избалованная девчонка.
Время вернуть себе превосходство.
– Может быть, я бы давала, а не брала, – пробормотала она, проводя пальцем по его рубашке и теребя пряжку ремня, наслаждаясь тем, как сбилось его дыхание. – Это может быть так хорошо, что ты даже не доберешься до своей берлоги.
– Принцесса, если бы мне пришлось скользить домой на кровати из бритвенных лезвий, я бы добрался до этой берлоги вместе с тобой. – Он выдохнул. – Перестань шевелить тугой задницей, или, клянусь Богом…
– Что? – Она поймала его нижнюю губу зубами и покрутила бедрами, наслаждаясь привилегией наблюдать, как его глаза стекленеют. – Что ты собираешься с этим делать?
– Плакать, наверное.
Из нее вырвался смех. Искреннее хихиканье от его натянутого признания.
Закрыв глаза, он улыбнулся ей в рот.
Что-то неожиданное подпрыгнуло в груди Натали, и ее губы остановились, дразня его в еще одном поцелуе. Что это было? Ни при каких обстоятельствах ничего не должно происходить в месте между ее мозгом и влагалищем. Он был готов покинуть город. Он бы уехал из города, если бы не ее предложение помочь ему получить кредит. Он считал ее избалованной богатой девушкой. У них даже не было настоящих отношений, а он уже твердо отверг все, что касалось ее. Было бы пустой тратой времени и энергии пытаться доказать, что он не прав. Особенно, когда их потенциальная договоренность была основана на освобождении ее очень солидного трастового фонда.
Она зря потратит дыхание.
– Вернись сюда, – прохрипел он, изучая ее. – Мучаешь меня. Я могу взять это. – Встать. Ей нужно было встать.
Они почти наверняка были замечены целующимися в отражении окна. Цель Гнезда Влюбленных была достигнута. Так почему она снова наклонилась, жаждая полноты его губ и того, как его руки медленно блуждали по ней, запоминая изгиб ее бока, форму ее коленных чашечек.
Рот Натали находился в полусантиметре от Августа, ее сердце бешено колотилось. Перчатка между ними расплывалась. Этот поцелуй должен был быть посвящен наслаждению. Изучение. Их. В отчаянии она попыталась вспомнить все оскорбления по поводу ее пьянства и того, как он намеренно ослепил ее в палатке, но все, что она могла чувствовать, это его сердце бешено колотилось, а ее собственное подпрыгнуло в ответ на доказательство того, что он был так взволнован.
– Натали.
Ей потребовалось полных пять секунд, чтобы понять, что говорит ее мать.
Откуда?
Натали подняла голову и наклонилась в сторону, и там была Коринн, скрестив руки на своей стройной талии, глядя на нее с бесстрастным выражением лица.
– Боже мой, – прошептала она. – Застукала за поцелуями матерью. Я случайно не села на поезд обратно в твою среднюю школу?
– Можем ли мы поговорить наедине, пожалуйста? – Коринн продолжила.
– Одна минута.
Натали нырнула обратно в кресло, желая вернуть своему лицу нормальную температуру.
Голова Августа со стоном откинулась назад.
– Боже.
– На самом деле Антихрист больше похож на ее атмосферу.
Его грудь вздымалась и опускалась от болезненного смеха.
– Ты должна дать мне минуту. Или… шестьдесят. Чтобы эта штука упала.
– В таком случае определенно не думай, что я помогу, – сказала она, хлопая ресницами.
– Натали, – прохрипел он.
Она прижалась губами к его уху и испустила теплый вздох, от которого он вздрогнул и вцепился в край ее платья.
– Похоже, я выиграла, крысиный король.
У него отвисла челюсть.
– На этот раз.
– Это единственный раз, когда это произойдет. Мы высказали свои точки зрения.
– К сожалению, у меня все еще есть моя, – пробормотал он, кивая на свои колени.
– Мерзко, – отрезала она, хотя почувствовала, как в горле застревает смех, и слезла с его колен.
– Соберись, пока я, – она встретилась глазами с Коринн, – поговорю с моей прекрасной мамой. – Коринн закатила глаза и ушла.
Натали последовала за ней, улыбаясь и благодаря людям, которые поздравили ее. Когда они подошли к тихому уголку вагона, на лице Коринн сохранялась безмятежная улыбка, но нельзя было не заметить гнев в ее глазах.
– Тебе не кажется, что было бы неплохо немного предупредить нас, прежде чем втягивать меня и твоего брата в этот трюк?
– Да, действительно. Это было моим намерением…
– В течение тридцати минут ты и эта… обезьяна превратили нас в зрелище.
Внезапно кровь Натали закипела.
– Он ветеран войны. Морской котик. Никогда больше не говори о нем так.
Рот ее матери захлопнулся, но она быстро перегруппировалась. Однако Натали этого не сделала. С каких это пор она так увлечена защитой этого человека, который должен был быть ее врагом? Она могла оскорблять его, пока коровы не вернутся домой, но кто-то другой попытался это сделать, и она откусила им голову?
– Ты плеснула вином в лицо этому человеку на конкурсе «Букеты и новички» два дня назад. Ты думаешь, что все в городе не знают об этом? Ты не думаешь, что они недоумевают, как ты мог так быстро перейти от врагов к боевым действиям?
Щеки Натали вспыхнули. Такими темпами она собиралась сжечь слой кожи.
– Пары спорят. Ты должна знать это лучше, чем кто-либо другой. Не так уж сложно проглотить мысль о том, что мы были в разгаре ссоры.
Эта женщина уже качала головой.
– Ты собираешься унизить эту семью, так же, как ты делала это в старшей школе.
Натали отпрянула, как будто ее ударили. Ее тело отступило от резкого выговора – и ее спина тяжело уперлась в неподвижный предмет. Вздрогнув, она наклонила голову и увидела позади себя нахмурившуюся Августу.
Сначала на нее, а потом на ее мать.
– Все в порядке, принцесса?
Коринн посмеялась над этим прозвищем. Натали наблюдала, как ее мать ведет войну между манерами и ее явным гневом. Удивительно, но гнев победил. Вместо того чтобы пожать руку Августу и сказать что-нибудь, чтобы сгладить неловкую ситуацию, как обычно, Кориyн проплыла мимо них с натянутой улыбкой и подошла к другой группе, начав скучную светскую беседу о восстановленных старинных приспособлениях поезда.
– Сколько ты слышал? – спросила Натали, не оборачиваясь. Удар прошел.
– Немного.
Судя по его грубому тону, он слышал часть о том, что она унижает семью.
– Большее. Наверное, я заговорил слишком рано. – Она не знала, что делать со своими руками. Взять их. Жест без цели. Обнять ее середину.
– Ты выиграл сегодняшнюю битву.
С минуту они стояли молча. Затем Август удивил ее, схватив ее за правую руку и поведя обратно к Гнезду Влюбленных. Он опустился на сиденье и потянул ее за собой. У нее не было сил бороться с ним или притворяться, что его тепло не приветствуется, и мгновение спустя она обнаружила, что ее голова спрятана под подбородком Августа, а ее ноги лежат на его бедрах, и она смотрит, как Напа проходит мимо в тишине.
– Давай назовем это ничьей на сегодня, – пророкотал он.
Натали, пережив потрясение на всю жизнь, закрыла глаза и кивнула.
Его голос успокаивал ее ухо.
– Я возьму напрокат смокинг, а ты наденешь красивое платье. Или штаны. Я ценю свои яйца, поэтому я не говорю тебе, что надеть, мне просто нравятся твои ноги. Много. По сути, им место в музее. – Она фыркнула в знак благодарности, и он погладил ее по голове. – Мы произнесем клятвы, а потом я отведу тебя домой, к моему сумасшедшему коту. Мы могли бы даже сблизиться, пытаясь защитить себя от ее кошачьего зла. Если нам удастся пережить друг друга – и Угрозу – мы протянем, пока у тебя не появятся деньги, чтобы открыть свою фирму. Хорошо?
Пытался ли кто-нибудь когда-нибудь успокоить ее таким образом?
Может быть, Джулиан, когда она впервые вернулась домой и почувствовала себя ужасно не в своей тарелке на острове Святой Елены. Но усилия ее брата не сработали так. Не так основательно.
Как странно, что Август успокоил ее после того, как он так долго ее раздражал.
– Хорошо, – согласилась она, кладя руку на его грудь. – И твой кредит.
Прошла пауза.
– Ага, принцесса. Это тоже.
И она оставила свою ладонь на его сердцебиении, чувствуя ровный стук, в то время как поезд катил по бескрайнему небу, и его подбородок в конце концов остановился на ее макушке. Может быть, это было бы не так уж плохо, в конце концов.
Ха.
Глава седьмая
Знакомые лица улыбались Натали в ответ с поверхности экрана ее ноутбука. Каждый раз, когда она заходила в социальные сети, чтобы проверить своих нью-йоркских коллег, их лица и даже их имена становились все менее и менее узнаваемыми. Фотографии ее бывших коллег на частной крыше были сделаны только вчера, может быть, даже когда она целовалась со своим заклятым врагом в поезде с вином, но это было все равно, что рассматривать фотографии из прошлого.
Чем дольше Натали отсутствовала в Нью-Йорке, тем более незнакомыми ей становились эти люди и их блестящая деятельность. Прилив эйфории после удачного обмена, адреналин, поднявшийся, когда прозвенел первый звонок, – ее воспоминания об этих вещах начали угасать вместе с запахом победных сигар. Те кусочки ее жизни приглушались, и она хотела их вернуть. Резче. Она хотела испытать все это снова, лично.
Когда она впервые прибыла на остров Святой Елены, у нее было почти отчаянное чувство FOMO3. Должна вернуться как можно скорее. Нельзя допустить, чтобы они забыли обо мне. Оно все еще было там, билось, как дополнительный пульс в ее кровотоке, но безотлагательность начала терять свою власть над ней – и это просто не годилось. Она нуждалась в этом обратно. Пять минут в Нью-Йорке приравниваются к пяти годам в любом другом месте. Люди забыли. Бизнес пошел дальше. Дорога проложена прямо над вчерашними звездами и они названы лежачими полицейскими.
Она была на той крыше, произнося тост. Празднование головокружительной сделки, которая увеличила стоимость казны фонда. Нулей на экране. Когда она добавляла эти нули, ее обнимали. Она была членом команды-победителя.
Здесь, на острове Святой Елены?
Она была неуклюжим мультяшным талисманом.
Хотя вчера, в течение очень короткого промежутка времени, она была членом двух-командной игры. С самым неожиданным из союзников. Август. Может быть, именно поэтому она проснулась так рано – снова – пытаясь выжечь образы из желаемой временной шкалы в своем мозгу. Потому что было слишком легко заключить перемирие с Августом и позволить себе просто… быть. Смириться с этой большой рукой, обвивающей ее бедро, и его колючим подбородком, лежащим на ее макушке, время от времени тыкающимся носом в ее волосы.
Это было шоу для публики?
Натали вздохнула и нажала несколько клавиш на своем Mac, переходя к месту в Интернете, которого ей абсолютно следует избегать, например, к фирменному блюду из свинины в круглосуточной закусочной.
Инстаграм бывшего жениха.
Она немного поколебалась, прежде чем нажать – ввод – и вот он появился во всем своем костюмном мальчишеском обаянии. Ее желудок скрутило при воспоминании о том, как он спокойно просил вернуть ей обручальное кольцо. Он был еще спокойнее, объясняя, что, хотя он может любить ее, он не может позволить, чтобы их отношения стоили ему карьеры, ради которой он так усердно работал.
Еще спокойнее, когда он попросил ее уйти.
Август не порвал бы с ней таким образом – то есть, если бы они были на самом деле вместе, а не просто притворялись. Будут крики, хлопанье дверью и оскорбления от них обоих. Они бы снесли дом. Почему она вообще думала об этом? Более того, почему она вдруг обратила внимание на плечи Моррисона и подумала, что они могут трижды влезть в плечи ее фальшивого жениха? Это было не соревнование…
Натали вздохнула, когда на экране появилось новое изображение. Только что опубликовал. Фотография Моррисон на балконе, где она обычно пила кофе, с видом на Южный Центральный парк. Рядом с ним знакомая блондинка в белом халате потягивала зеленый сок из стакана и закатывала глаза во время фотосъемки. Та блондинка… Криста, верно? Натали знала ее.
Одна из дочерей члена их правления.
Он променял ее.
Запыхавшись, Натали захлопнула ноутбук. Она встала и сделала полукруг вокруг кровати. Ее сердце не разрывалось. Этот ущерб уже был нанесен, и, если быть честной, его было легче всего исправить. Но ее уверенность? Это была совсем другая история – и теперь потребовался еще один удар, невидимый молоток расплющил ее, как куриную котлету между двумя листами вощеной бумаги.
– Глубокий вдох, – пробормотала она себе под нос, вытянув руки над головой и позволив им медленно опуститься. Назад, назад. Она могла превратить это резкое открытие, что ее жених уже движется вперед, во что-то позитивное. То, что не убьет ее, сделает ее сильнее. Тот факт, что ее бывший спал с прекрасной дочерью миллиардера, сделает ее возвращение еще более приятным. Она будет при статусе снова. Не совсем как раньше, но с похожей жизнью. К ней вернется это чувство… розыска. Она станет увиденной.
Решив выпить чашку кофе, прежде чем идти в душ, Натали как можно тише открыла дверь гостевой комнаты и выползла наружу, не желая беспокоить Джулиана и Халли, которые спали по другую сторону кухни. Не дай бог она их разбудит. Кровать заскрипела бы через десять секунд, и, честно говоря, свидетельствовать о чьем-то другом стремлении к оргазму было последним, что ей было нужно этим утром.
Она воткнула капсулу в кофеварку, поставила кружку под носик и потянула рычаг вниз, выбрав самую крепкую настройку. И ждала.
Почему лицо Августа было первым изображением, которое пришло ей в голову буквально через пять минут после того, как она узнала, что ее бывший встречается с кем-то новым? Она не знала. Но это определенно был знак, чтобы сегодня перестроить боевые порядки. Они могли бы работать вместе для более важного дела на публике. Наедине его любимым занятием было презрение к ней за то, что она родилась в привилегированном положении, в то время как он проделал тяжелую жизнь.
Хотя… она мало что знала о пути, который он выбрал.
Может быть, она должна узнать. На всякий случай, если кто-то спросит.
Вероятно, она должна знать хотя бы основы о своем фальшивом женихе.
– Псс, – раздалось шипение из темноты.
Натали рванулась к блоку с ножами и остановилась только тогда, когда Халли вошла в полутемную кухню в стэнфордской рубашке, которая была ей ниже колен.
– Господи, – выдохнула Натали, хлопнув себя ладонью по груди, уверенная, что ее сердце вот-вот выскочит из грудной клетки. – Что ты делаешь, подкрадываясь ко мне, как старый викторианский призрак или
что-нибудь? Я чуть не швырнулв в тебя мясницкий нож.
Халли прижала палец к губам.
– Шшш.
Натали наклонила голову.
– Теперь ты меня действительно пугаешь.
– Извини, – прошептала Халли, ползя вперед босиком, каждый палец ее ноги был выкрашен в разный цвет, а браслет на щиколотке мягко позвякивал. – Я не хочу будить Джулиана.
– Действительно? Кажется, тебе нравится будить его. Вместе с мертвыми.
Девушка ее брата слегка порозовела, но намеки ее не смутили. Нет, она казалась чрезвычайно сосредоточенной в шесть утра.
– Мы можем поболтать?
– Гм… – Что здесь происходило? Натали взяла свой свежесваренный кофе и сделала глоток черного для первого удара, а затем направилась к холодильнику за молоком.
– Конечно. Что у тебя на уме?
Какова бы ни была причина этого предрассветного свидания, Халли отнеслась к этому крайне серьезно.
– Я здесь, чтобы предложить свои услуги.
Натали сделала двойной глоток, добавляя молоко в свой кофе.
– В каком смысле?
Хэлли нахмурилась, как будто ответ был очевиден.
– Ну, конечно, за твою фальшивую свадьбу. Я здесь, чтобы помочь.
– Не стесняйся называть это так. Знаешь, на острове Святой Елены повсюду есть глаза и уши. – Натали притворно вздрогнула. – Мы просто собираемся обменяться клятвами в здании суда, но я полагаю, если ты хочешь сделать мне букет?..
Хихиканье Халли остановило ее.
– Здание суда. Это восхитительно. Разве ты не слышала, как твоя мать требовала надлежащей свадьбы?
Улыбка Натали исчезла, страх скрутил ее живот.
– Да, но она никак не могла спланировать свадьбу в нужные нам сроки. Верно? Что ты знаешь?
– Твоя мать сказала Джулиану взять напрокат смокинг к этой субботе. – Халли не торопилась, продолжая. – А потом ей пришлось положить трубку, потому что по другой линии звонил официант.
– Ресторан? – Натали задохнулась.
Она должна была это предвидеть. Ни за что Коринн не согласится на церемонию в здании суда. Не с пышностью и традициями имени Вос, которые нужно поддерживать.
Что хотел сказать об этом Август?
И почему само его имя перенесло ее обратно в винный поезд, где он окутал ее теплом и замедлил сердцебиение до нормального ритма нежными словами на ухо, а его сильные руки дарили ей ощущение невесомости? Он почти заставил ее почувствовать… умиротворение. Защиту. Как мог тот же мужчина, от которого ей хотелось визжать, как банши, добиться от нее такой реакции? Нет способа узнать. Но эффект от него… задержался. Жестоко.
– Были также некоторые разговоры об аренде гигантских палаток. – Гигантских. Блондинка-штопор наклонила голову, но было трудно разобрать, сочувствует она или взволнована. – Нравится тебе это или нет, ты получишь полный свадебный уход в стиле Напа. Коринн использует метод вспышки и трепета, чтобы одурачить местный колорит, и я тоже хочу в этом участвовать. Я агент хаоса, Натали. Я ничего не могу поделать, я жажду опасности.
– Откуда мне знать, что ты не выполняешь задание под прикрытием? – Натали прищурила глаза поверх края кружки. – Ты носишь прослушку, Уэлч?
Ни секунды не колеблясь, девушка ее брата подняла футболку Стэнфорда, чтобы показать пару радужных трусиков и две очень впечатляющие тата. Через мгновение она опустила тканб=ь, и Натали сделала глоток. – Какие услуги ты предлагаешь?
– Цветочные композиции, очевидно. Но и… – Хэлли шагнула вперед, приближаясь к свету. – Буквально что-нибудь гнусное. А именно планирование девичника. Поняла тебя.
– Ты немного чокнутая, не так ли, Халли?
– Я писала письма тайного поклонника твоему брату и завидовала, когда он ответил мне.
– Хорошая точка зрения. – Натали постучала пальцем по краю кружки. – Ты не собираешься спросить, почему я вступаю в этот фальшивый союз с кем-то, кого я когда-то называл больной крайней плотью? Или ты не спрашиваешь, потому что уже знаешь?
– Мы с Джулианом говорили о… ты знаешь. – Халли так быстро покраснела, что было удивительно, что в ее ногах было достаточно крови, чтобы держать ее в вертикальном положении. – Свадьбе. Друг другу. И он, возможно, упомянул что-то о трастовом фонде, который будет выпущен, как только это произойдет. Он, гм… Ну, он спросил, не буду ли я против того, чтобы он вложил эти деньги обратно в винодельню. Когда придет время.
Острая боль пронзила Натали горло.
– Ну, он гораздо более самоотверженный, чем я.
– Нет. – Халли покачала головой. – Его положение луччше, чтобы он помог в данный момент
– Я бы помогла, если бы они попросили. Если бы я подумала, что им нужна моя помощь… – Она оборвала себя взмахом руки, выдавив из себя улыбку. – Я ценю твое предложение помочь, сумасшедшие штаны. Я принимаю его. Я удовлетворю твою потребность в хаосе, пока ты будешь хранить мою тайну среди семьи.
