Текст книги "К сожалению твоя (ЛП)"
Автор книги: Тесса Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Ее клитор дал очень драматическое, очень восторженное сжатие в пользу последнего. Но говоря о животных, ее сердце все еще колотилось, как у зайца. Просто признаться, что она чувствовала? Кто это сделал? Очевидно, что люди, которые никогда не получали
– Нет, спасибо, я пройду.
Натали стояла на краю каньона, и ее попросили пройти по натянутой веревке на другую сторону. Но чем дольше она смотрела в его ищущие глаза, тем крепче становилась эта веревка, пока не превратилась в полноценный мост.
– Я тоже так делаю, – торопливо прошептала она. – Я считаю минуты, пока мы снова не будем дышать одним воздухом.
– Хорошо. – Он обнял ее, облегченно выдохнув в ее волосы в нескольких направлениях. – Проклятие. Хорошо. Это было не так уж сложно, не так ли?
– Это? Словно стоишь в лесу, обмазанный медом.
Его смешок прерывался.
– Смелая девочка. – Он провел ладонями вниз по ее обнаженным бедрам, назад по бокам ее грудной клетки, его губы двигались по ее шее. – Моя девочка.
В тот момент это была правда. Ее тело принадлежало ему. Ее сердце было беззащитным.
Просто просящее, чтобы его растерзали.
Когда его сильные руки, наконец, сомкнулись на ее груди, шея Натали потеряла силу, ее голова откинулась назад с хриплым стоном. Одним быстрым движением его гибкое предплечье обхватило ее поясницу, и он опустился на колени на матрас, опуская ее под себя. Ее штаны для йоги были вокруг колен. Не сводя с нее глаз, он спустил ее штаны и нижнее белье на оставшееся расстояние, позволив им шлепнуться на пол. Они присоединились к тряпке, которая раньше была ее рубашкой, пока он лизал ее соски. Всего по одному разу каждый и она тряслась.
– Говорил ли я тебе в последнее время, что твои сиськи великолепны? – пробормотал он куда-то между ее грудей, его большие пальцы очерчивали круги вокруг сморщенных пиков.
– В день нашей свадьбы.
Он поднял голову, улыбаясь.
– Нервы потрепал, да?
Не улыбайся в ответ. Нет…
Слишком поздно. Она сияла, как фара.
– Это изменило мои приоритеты. От попытки не упасть в обморок до попытки не швырнуть тебя в мусор.
– Мой мусор глубоко благодарен. – Сверкая глазами, он подмигнул ей. – И я обещаю сделать тебя глубоко благодарной за него.
Смех вырвался раньше, чем она успела его поймать.
– Ты такой придурок.
– Я твой придурок. – Слова были наполовину приглушены, потому что он закрыл своим влажным ртом ее правый сосок и слегка пососал. Его язык одновременно создавал трение, и Боже, Боже, ее ноги дернулись вокруг его бедер, ее спина выгнулась. Он использовал свой рот на ее груди так долго, лаская и нежно покусывая ее кончики пальцев, что она почти сказала ему, что они договорились о сексе. Но когда ей стало жарко и волнительно, она снова поняла, что этот человек точно знает, что делает.
– Август.
Его рука скользнула вверх и обхватила ее лицо, язык все еще работал, работал, работал с ее набухшим соском, и теперь… между упомянутым соском и ее бедрами был какой-то тянущий шнур. Он вибрировал и гудел, посылая вибрации по всему телу.
– Хм?
– Можешь, пожалуйста…
– Пожалуйста?
– Быть внутри меня сейчас?
Движения его языка были такими медленными и приятными, что она была застигнута врасплох, когда он поднял голову и обнаружила, что его зрачки занимают почти всю его радужную оболочку.
– Я не войду во дворец, не отдав дань уважения королеве Натали, – сказал он, запыхавшись.
– Что это значит?
– Это значит. . -Он лизнул ложбинку ее горла, вплоть до ее рта, захватив его в обжигающем поцелуе. – Я думал, что упустил свой шанс заполучить тебя в таком виде. Я не знаю, как я мог продолжать жить. Все еще загадка. – Он зарылся пальцами в ее волосы, наклонил ее голову и впился в ее губы несколькими косыми поцелуями, от которых у нее в голове закружилась голова, в то время как его большое, полностью одетое тело крепко прижимало ее к матрасу, а его член был зажат между их животами, как насмешка. – Суть в том, что я не пойду, как какой-то нетерпеливый молодой щенок. Плохо, как я хочу расстегнуть молнию на джинсах и устроить тебе ад, принцесса, но если твоя жизнь не промелькнет перед твоими глазами, когда я, наконец, войду в тебя, я не заслуживаю называть себя твоим мужем.
Натали мысленно пошатнулась.
Открыла рот, чтобы не согласиться с тем, что расстегивать молнию и устраивать ад было негативной вещью.
Но Август уже снял с себя рубашку – ох уж эти мускулы – и перевернулся на спину.
– Иди сюда. – Он провел языком по нижней губе, и эта широкая грудь начала вздыматься все быстрее и быстрее. – Дай мне себя.
Ее мозг отключился.
– Я не понимаю.
Август либо не слышал ее, либо предпочитал игнорировать ее замешательство, потому что теперь его зубы впились в блестящую нижнюю губу, а ладонь поглаживала выступ на джинсах.
– Боже, одна мысль о том, что ты сидишь у меня на лице, может меня прикончить.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Я не выше попрошайничества.
Забудьте тот факт, что она никогда не делала этого раньше. Не с верхней позиции. Но она испытала силу природы, которая была языком Августа в их брачную ночь, и воспоминания были не просто великолепными, они были свежими. Ему не нужно было просить. Ему даже не нужно было спрашивать ее дважды. Она оседлала горный хребет шириной в милю, который был его грудью, и хныкала, когда он двумя грубыми руками взял ее за зад и притянул к своему рту.
Перетащил.
Шлифовал ее. Его жестким языком.
И теперь, дамы и господа, она больше никогда не будет недооценивать эффекты стимуляции сосков. Не было неловкого момента или облегчения в процессе получения удовольствия снизу. Не тогда, когда он уже сделал ее такой мокрой, такой чувствительной. Были только отчаянные движения ее бедер, неглубокие, икающие звуки, исходящие из ее горла, стоны Августа и дикое желание достичь оргазма.
Он вошел в нее своим языком, протолкнул его как можно глубже – и ее матка сжалась, бедра стали эластичными.
– Боже мой. – Боже мой. Его средний палец дразнил ее задний вход, этот волшебный язык входил, выходил, входил – и прощай, реальность, теперь она была жительницей звезд. Она проехала на радужном единороге над Млечным Путем и помахала космонавту. Ее тело все еще было в спальне, бедра сжимали голову Августы по бокам, пальцы неуверенно вцепились в спинку кровати, в то время как волна за волной удовольствия прокатывалась по ее нижней части тела, напрягая и расслабляя мышцы, ожесточая ее наилучшим образом.
Даже после того, как оргазм достиг апогея и она вернулась в реальность, она все еще дрожала, ее кожа покрылась потом. На самом деле ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы снова выровнять зрение и посмотреть в лицо Августу. И он был так возбужден ее реакцией на то, что они сделали, так явно возбужден, что каким-то образом, несмотря ни на что, ее собственное вожделение снова вырвалось на поверхность. Неузнаваемые, нетерпеливые звуки сорвались с ее губ, когда она скользнула назад по его телу и обнаружила, что он уже расстегнул молнию. Взял свой член в руку.
– Таблетка, говоришь?
– Таблетка. Да.
– Доктор сказал, что я в порядке, Натали.
– Я тоже.
– Без презерватива?
Все, что она могла сделать, это покачать головой.
– Тогда садись, – прорычал он сквозь зубы.
Говоря о нетерпеливых молодых щенках, она именно это и делала – направила его толщину в себя, не останавливаясь, пока он не выкрикнул ее имя.
Глубоко, так глубоко.
Фрагменты света взорвались перед ее глазами, ее бедра двигались сами по себе. В долю секунды они выполнили его обещание трахаться, как животные, ее вагина, никогда не была более влажной в своей жизни, снова и снова вводя его внутрь, ее задница шлепалась по его массивным бедрам.
– Не останавливайся, черт возьми, не останавливайся, – задыхался он, впиваясь кончиками пальцев в плоть ее ягодиц, его нижняя часть тела рывком поднималась вверх, чтобы встретиться с ее задыхающимися бедрами. – Если ты сжимала мой язык так чертовски сильно, когда кончишь, не могу дождаться, когда почувствую, как ты сжимаешь этот член.
Ты будешь ездить на нем, пока я не узнаю.
– Да. Да, Август.
Ах, да. Это была новая она, по-видимому. Послушная.
Как еще она должна была себя вести, когда этот мужчина открыл ей секреты, о которых она даже не подозревала, что они в плену? Он был волшебным. И его эрегированный член, да поможет ей Бог, был чистым совершенством. Обычно Натали назвала бы его слишком большим. Она назвала его так на первый взгляд. Но прелюдия – эта матерная прелюдия превратила это… в восемь? Девять дюймов2? Монстр в тренажерный зал джунглей. На самом деле ей пришлось откинуть бедра назад, чтобы приспособиться к этому легкому наклону, и при этом ее клитор терся о твердое, такое твердое основание его члена, превращая ее в стонущую, потную массу.
– Многое происходит на твоем красивом лице, но ничего не выходит из твоих губ. – Внезапно он сел, и она захныкала, потому что каждый раз, когда этот мужчина двигался, она находила новый, лучший угол, чтобы с удовольствием мучить себя. – Скажи мне, о чем ты думаешь, – потребовал он у ее рта. – Пока ты трахаешь меня так чертовски хорошо, Натали, говори, что у тебя на уме.
– Я люблю твой член, – в спешке выпалила она, держась за его плечи, чтобы маневрировать еще быстрее. – Я люблю это.
Его глаза были уже почти черными, верхняя губа скривилась.
– Что тебе в нем нравится?
Почему она так сильно тряслась, когда у нее даже не было оргазма? Этот мужчина доставлял ей предоргазм? Было ли это возможно или она должна была пожертвовать собой науке?
– Как. . т-ты подготовил меня к этому, – выдохнула она. – Своим ртом.
– Когда я сосал твою грудь? – Он сильно шлепнул ее, и она закричала ему в плечо. – Или когда я засунул свой язык в твою киску?
Настоящая влага начала течь из ее глаз, зубы стучали. Так хорошо, так хорошо, так хорошо.
– И то, и то!
– Скажи мне правду. Ты думала, я закину тебя в миссионерскую, кончу через шестьдесят секунд и засну. Не так ли?
– Да. Нет, – пролепетала она, яростно раскачиваясь у него на коленях. – Я не знаю.
– Не для моей жены. – Без предупреждения он перевернул Натали на спину и одним грубым движением бедер подтолкнул ее вверх по кровати. – Я буду зарабатывать право каждый божий день кончать в тебя.
На этот раз оргазм ударил сильнее, и она воспарила, любя его, любя быть объективированной, трахнутой и почитаемой одновременно. Дело было в том, как он наклонился, чтобы поцеловать ее, давая ей понять этим ласкающим движением языка, что он будет рядом, чтобы позаботиться о ней, когда все закончится. Что он обожал ее.
Она могла это чувствовать.
Он заставил ее почувствовать это.
Теперь она хотела отплатить тем же.
– Ты это более чем заслужил, – прошептала она, царапая ногтями его кожу головы. Провел ими по спине, и его глаза остекленели. Затем она напрягла интимные мышцы между ног и увидела, как его контроль спотыкается, его челюсть сжимается, заикающаяся версия ее имени вылетает из его рта. – Хотя. .
– Да? – хрипло спросил он, бедра двигались быстрее. – Да, принцесса?
Она прижалась ртом к его уху, снова согнулась и вонзила ногти ему в спину. – Тебе действительно нужно что-то зарабатывать, когда я так сильно хочу, чтобы ты кончил?
– Блять, – прошипел он, схватившись левой рукой за изголовье кровати, а другой дергая ее правое колено. Кровать зловеще заскрипела под ними, все быстрее и быстрее, в то время как он работал над своими завершающими толчками, наконец расплющив ее с рычанием и наполнив жидким теплом. Она взяла его за ягодицы и притянула к себе сильнее, мурлыча ему на ухо. Он ругался, тяжело дышал и стонал от новой серии засосов, их плоть соприкасалась и шлепала, руки напрягались, чтобы касаться, чтобы получать опору. Сверху его огромное тело господствовало над ее меньшим телом так, как она инстинктивно знала, что будет жаждать его до конца своей жизни.
Через несколько мгновений они превратились в клубок потных конечностей, их затрудненное дыхание в маленькой комнате замедлилось. Губы Августа скользнули по ее плечу, целуя под ухом, а его пальцы сплелись с ее пальцами.
– Черт, – пробормотал он ей в волосы, звуча совершенно ошеломленно.
– Хм.
– Серьезно, я должен получить медаль за то, что так долго оставался твердым. Ты… – Он прижал ее ближе, уткнувшись носом в ее шею. – Я нуждался в тебе.
– Я тоже нуждалась в тебе, – прошептала она, и в ее глазах закралось жжение.
Он поднял голову, чтобы нахмуриться.
– Ты уверена, что упавшее ведро не поранило тебя?
Натали почувствовала, что все глубже погружается в чувства, которые накапливались к этому мужчине и, казалось, не остановятся, несмотря на их совершенно противоположные цели. Несмотря на внешние причины, по которым они поженились, и разные направления, в которых они двигались.
– Я уверена.
Ее сердце тяжело забилось, так сильно, что она вдруг потянулась за стаканом воды на прикроватной тумбочке, просто чтобы чем-нибудь занять руки. В процессе она ударила свой ноутбук, и экран стал ярче. Сначала она едва заметила. Только после того, как Август постучал по ее голому бедру.
– Кто это?
– Где?
Августа указала через плечо на объявление о помолвке в «Нью-Йорк Таймс», все еще отчетливо видневшееся на ее экране. Стакан с водой остановился на полпути ко рту Натали.
Глава двадцать
В тот самый момент, когда отношения между ним и Натали начали налаживаться, змея должна была проползти по траве, подпрыгнуть и укусить его прямо в яички. Как только ее плечи напряглись, он понял, что что-то не так. И он знал, что ему это не понравится.
Значительная часть Августа не хотела, чтобы она подтверждала личность улыбающегося золотого мальчика в костюме на фотографии, потому что он уже все собрал. Центральный парк, раскинувшийся на заднем плане, выдал это. Этот ублюдок с самыми белыми зубами, которых он когда-либо видел, был бывшим женихом Натали. У них только что был настолько невероятный секс, что он услышал – Люси в небе с бриллиантами в исполнении – Битлз, когда пришел, и это все испортило, да?
– Кто есть кто? – Ее вопрос повис в воздухе, ее глаза метнулись к экрану, расширились, стакан с водой остановился прежде, чем она успела сделать из него глоток. – Ой.
– Ой?
Она сделала большой глоток из стакана и поставила его обратно на тумбочку.
– Это мой бывший Моррисон и его новая невеста. – Ее улыбка была напряженной и короткой. – Я не следила за интернетом. Кто-то прислал мне объявление.
– Когда?
Резкое пожимание плечами.
– Не знаю, недавно.
Теперь все складывалось. Его желудок сжался первым, а затем выскочило из груди, оставив в ней пустоту.
Нет, не совсем пустой.
В него влетел большой клуб зеленого дыма, неся на спине ревность. Липкие, грязные, от которых невозможно убежать.
– Некоторое время назад, прямо перед тем, как ты попросила меня о сексе.
– Просила тебя. . – Она открыла рот и закрыла его, сморщив нос. – Я не понимаю, к чему ты клонишь.
Август вскочил с кровати, вскочил на ноги и застегнул джинсы онемевшими пальцами.
– Тебе нужно, чтобы я пояснил это?
– Очевидно, да. – Ее голос стал громче, чтобы соответствовать его.
Не в силах выдержать вид улыбающегося лица Моррисона ни секунды, он перешел на другую сторону кровати и закрыл крышку ноутбука.
– Ты чувствовала себя дерьмово из-за того, что твой бывший помолвлен, а я был удобным средством повышения эго.
Это был первый раз, когда он лишил Натали дара речи.
И это было не так хорошо, как он ожидал.
На самом деле, это было противоположно хорошему. Это было ужасно.
Несколько мгновений она смотрела на него снизу вверх, затем, казалось, сморгнула слезы и отвернулась.
– Выйди из моей комнаты.
Ему потребовалось время, чтобы найти свой голос.
– Отрицай это.
– Нет, ты совершенно прав. Все, что я говорила о своих чувствах к тебе, было большой тщательно продуманной ложью, чтобы я могла заняться сексом, повышающим эго. – Она встала и подтолкнула его к двери, но он не сдвинулся ни на дюйм. Казалось, он вообще не мог двигаться. – Разве это не похоже на меня? – Нет.
Нет, конечно, не похоже.
Теперь она укрылась подушкой. Скрываясь от него.
Извинись. Прямо сейчас, черт возьми.
– Скажи мне, что это не одна из причин, по которой ты возвращаешься в Нью-Йорк, – вместо этого прорычал он, потому что явно потерял контроль над своими способностями. Зеленый дым, становившийся все гуще и гуще в его груди, заполнял все боевые посты. Этот финансист идеально подходил жене Августа, в которую он, между прочим, был чертовски влюблен, и все время, пока они занимались любовью, она грустила из-за того, что этот придурок женился на другой.
Она только что вывернула его наизнанку в этой постели, и возможность того, что она была на другой странице, съедала его заживо.
– Я не обязана тебе ничего объяснять, – едва шевеля губами, сказала Натали. О-о. Теперь целая стая змей охотилась за его яйцами, выставив клыки. – Между нами ничего не изменилось. Первоначальный договор остается в силе. Мы здесь из-за денег, вот и все. А теперь убирайся из моей комнаты.
Его сердце подскочило ко рту, и он проглотил его, вся ноющая масса застряла у него в горле.
– Когда я выйду, будет очень трудно убедить тебя впустить меня обратно.
– О, ты понятия не имеешь, придурок.
– Я ревную, Натали, – хрипло сказал он. – Я ревную.
– Знаешь что, Август? Мне все равно. Ты не можешь говорить все, что хочешь, потому что ты чувствуешь себя определенным образом. Это ничего не оправдывает. Ты должен научиться воспринимать информацию, которую дает тебе мозг, и не позволять своему рту интерпретировать ее первым.
– Потому что это ранит твои чувства.
– Да, – прошептала она, а потом, казалось, пожалела об этом. – Нет. Уходи.
Больше всего на свете в тот момент он был зол на себя. Разозлился сверх всякой меры. Разочарование нарастало все сильнее и сильнее, любая оставшаяся нить контроля ускользала из его пальцев. Он ничего не мог сделать правильно. Невозможно было сделать Натали счастливой дольше, чем несколько жалких минут за раз. Невозможно отдать должное мечте Сэма. По-видимому, тоже не мог интерпретировать мозговое дерьмо. Что хорошего он сделал кому-то?
Дать Натали передышку, наверное, было правильно, но он не мог заставить себя выйти из комнаты. Он просто остался там, неодушевленный предмет с рукой на ручке. Нет, он не мог уйти. Это то, что они оба делали в конце каждой ссоры, с самого начала, и каждый раз это вредило их отношениям.
Он потеряет ее, если что-то не изменится.
Ее чувства были задеты из-за него, и он не собирался просто бросить ее.
Август обернулся.
– Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию, Натали?
Ее подбородок вздернулся.
– Кроме того, чтобы поджечь себя?
– Предпочтительно.
– Не знаю, Август. – Она вздохнула.
– Расскажи мне, что ты сейчас чувствуешь. – Он сделал осторожный шаг к кровати. – Кажется, это хорошее начало.
– Безумное. – На секунду он подумал, что она могла бы остановиться на этом, но она вскинула руку и уронила его. – Немного опустошена.
Хриплый звук покинул его. И ему пришло в голову, что бежать куда подальше было определенно легче. Это была трудная часть. Услышав, что он сделал не так и как он причинил ей боль. Было ли это тем, что сделало брак прочным? Делать жесткое дерьмо?
– Почему?
– Потому что я была. . -Она взглянула на грязные простыни. – Я позволила себе доверять тебе, а ты не поверил мне в ответ. Ты заставил меня сбросить все, а потом, я не знаю, меня как будто наказали за это.
Ее слова вонзились в него, как осколки стекла. Господи, это было хуже, чем он себе представлял. Что бы он узнал к этому моменту, если бы просто так с ней заговорил после всех их споров? Он был бы мудрее Доктора Стрэнджа.
– Боже, прости.
– Я знаю. – Она рассмеялась без юмора. – Вот в чем дело. Я знаю, что ты сожалеешь. Я знаю, что многие из твоих решений не причиняют мне вреда, даже если они причиняют мне боль.
Так. . много вариантов?
Что еще он сделал, чтобы причинить ей боль?
Он перерыл свой банк памяти и ничего не нашел.
– Натали, что я делал?.. – Ниоткуда идея озарила нижние области его мозга. – Я могу прочитать тебе остальные мои свадебные клятвы. Тебе от этого станет лучше?
Был ли тот невольный интерес, который он почувствовал?
– Были еще?
– Ага. Не двигайся. – Теперь на задании он пробежался по дому, отчего Угроза почти впала в истерику, и ворвался в полуоткрытую дверь своей спальни. Куда он их положил? Где?
Прикроватный столик.
Август схватил желтый разлинованный лист бумаги и вышел из комнаты, затормозив через несколько секунд у изножья кровати Натали.
Он драматично откашлялся, но она еще не была готова улыбаться. Справедливо. Ему повезет, если к тому времени, когда он закончит читать, у нее просто исчезнет этот пустой взгляд.
Никогда больше не обижай ее чувства, сукин ты сын.
– Ты можешь позвонить мне, где бы ни находилась, и я приду. На этом я и остановился, верно? – Она кивнула.
Хорошо. Ему нравилось знать, что она точно помнит, что он сказал у алтаря.
– Хорошо. Натали Вос, я клянусь обнимать тебя, когда тебе грустно. Поощрять, когда ты внизу. И взять на себя вину за драку, если это означает, что мы не ляжем спать злыми.
– Ни за что. – Она фыркнула. – Этого точно не было.
Он перевернул бумагу и протянул ее, чтобы она могла видеть, что он дословно произносит клятвы.
– Читай и плачь, принцесса.
Она взглянула на страницу, затем изучила свои ногти, безуспешно пытаясь скрыть проблески интереса.
– Что-нибудь еще?
– Ага. – Он прижал колено к кровати. Затем второе. Стал ближе к ней, несмотря на растущую скованность в ее плечах. – Если я когда-нибудь заставлю тебя плакать, ты ущипнешь меня за сосок. Здесь это написано жирным шрифтом.
– Я не плачу.
– Ты близка, – жалобно сказал он. – Я ненавижу это.
– Не подходи ближе. Я не буду щипаться, чтобы потом няньчиться с тобой.
– Это клятвы.
– Ты не сказал их перед Богом. Они не в счет.
– Я только что сказал их перед богиней. Они считаются. – Он отбросил лист бумаги и прижал ее спиной к кровати в медвежьих объятиях, от которых ему захотелось плакать. Если бы он ушел, если бы он ушел после ссоры, он бы не обнимал ее прямо сейчас, и это навсегда было бы неправильным выбором. Ему нужно было держать эту женщину в объятиях, несмотря ни на что.
Когда она немного понюхала, он потянулся к ее руке, подняв ее между ними.
Прижимая кончики пальцев к его груди.
– Учитывай это. – Его жене не нужно было напоминание. Она схватила двумя костяшками пальцев его сосок и извивалась с не чем иным, как свирепостью, пока он не вскрикнул, дискомфорт пронзил его грудную клетку. – Ой, ой, ой, ой, ой .
Она скрутилась сильнее.
– Натали!
Наконец она отпустила. И имел наглость выглядеть невинным, когда поднял голову, чтобы показать ей свое недоверие.
– Ты сам напросился, – сказала она, моргая. Улыбается.
Он заставил ее улыбнуться. После боя.
Блаженство от этого почти затмило его боль. Почти.
– Я боюсь посмотреть вниз и увидеть, на месте ли еще мой сосок, – выдавил он.
Она зевнула.
– Мужские соски в любом случае не выполняют никакой функции.
Они рассмеялись, и он крепче прижал ее к себе, переворачивая их на бок и прижимаясь к ее идеальной спине.
– Вот именно, – прорычал он ей в шею, целуя ее нежную кожу между каждым словом. – Ты должна спать со мной этой ночью. Это твое наказание за попытку убить меня.
– Боже мой. – Она толкнула его локтем в ребра. – Я понятия не имела, что вышла замуж за большого ребенка.
– Я, наверное, истекаю кровью, – пробормотал он, подтянув колени к ее коленям и улыбаясь, когда она прижала его к себе. – Мы в порядке, малышка? – Он прижался губами к ее шее сзади. – Пожалуйста, скажи мне, что у нас все хорошо.
Мало-помалу напряжение покинуло ее мышцы, пока она полностью не расслабилась в его руках, а его сердце не сжалось в ответ.
– Было хорошо, Август. – Он поверил ей.
Но он также верил своему члену/внутренностям, и это говорило ему, что они далеко от выхода из леса. Нью-Йорк все еще был на горизонте. Не говоря уже об инвестициях от своего начальника, о которых он забыл ей сказать. А ранее, разве она не сказала, что я знаю, что многие из твоих решений не причиняют мне вреда, даже если они причиняют мне боль ? Что бы она ни имела в виду, сейчас его глаза должны были быть более открытыми. Он справился бы лучше.
Потому что он хотел всегда засыпать, обнимая ее.
