Текст книги "К сожалению твоя (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Его будущая жена уже была на полпути к алтарю. С каждым шагом она становилась все краше и краше. Черт, даже ее туфли блестели.

Музыка встала поперек горла Августа.

Как он сюда попал? Как? У него не было земной подсказки, но он знал одну вещь. Самый богатый человек в мире не мог заплатить ему за то, чтобы он был где-то еще.

Особенно, когда глаза Натали нашли его и задержались, словно собираясь с силами. Она нервничала. Пот стекал по его позвоночнику, так что да, он понял. Они преувеличенно вздохнули, глядя друг на друга и…

Господи Боже, он плакал?

Ага. Настоящая влага залила ему глаза. Слишком много, чтобы моргнуть.

Натали немного помолчала, выглядя ошеломленной.

– Извини. – Он рассмеялся, проводя рукавом по глазам. – Кто режет лук?

Палатка, полная незнакомцев, рассмеялась. За исключением Джулиана, который, как чувствовал Август, смотрел на него, размышляя. Коринн сидела в первом ряду, Угроза свернулась калачиком у ее ног, переводя взгляд с Августа на Натали и обратно, и по какой-то причине ее плечи, казалось, расслабились от всего, что она увидела. Август отдал бы миллион долларов, чтобы узнать, что это было, потому что понятия не имел, что творится у него в голове. Чертов рэкет, вот что.

Она принесла ему фотографию Сэма.

Она распечатала его, нашла гимн. Все это заламинировала.

Пока она не вручила визитку, он понятия не имел, как сильно она ему нужна. Он снова почувствовал легкую тяжесть этого предмета на нагрудным платком, и это успокоило его. Кто-то стоял у него за спиной. Человек, которому он доверял больше всех в своей жизни… присутствовал. В мыслях, если не физически. И у него была женщина перед ним, чтобы поблагодарить.

Женщина, сжимающая свои цветы побелевшими костяшками пальцев.

Успокой ее.

– Твои сиськи выглядят шикарно.

Она выглядела так, словно хотела ударить его по голове своим букетом.

Но, по крайней мере, кровь снова появилась на ее пальцах.

Проклятие. Ему было так плохо.

Глава четырнадцать

Натали с ужасом наблюдала, как Август развернул листок бумаги, который он вынул из кармана своего смокинга. Если быть точным, желтый блокнот, на котором были зачеркнуты линии и нарисованы стрелки.

Это выглядело как первый набросок футбольной игре.

Что, во имя Бога, он собирался сказать?

Действительно ли она передала предложение получить свой трастовый фонд и остаться одинокой? Имея на руках деньги, она, вероятно, могла бы даже позволить себе возместить Коринн расходы на питание. Конечно, срыв в последнюю минуту не был бы хорош для ее отношений с Коринн или для репутации семьи Вос, но ни то, ни другое в тот момент не было звездным!

Хотя, вау. Если бы она взяла деньги и удрала, она бы не увидела Августа перед алтарем – переносным, конечно, – смотрящего на нее в свадебном платье с полным, беззастенчивым благоговением. Не каждый день девушка была посвящена в этот захватывающий момент.

Боже мой, он тоже красивый. Большое, красивое, потрепанное в боях существо.

Она имела в виду каждое слово, сказанное отцу. Боже, помоги ей. Что теперь?

Выполнять ее обещание мужчине. Она была ему обязана. Он заслужил это.

Но это все, что она могла предложить. Все, что он мог ожидать.

Они были на полпути к традиционным клятвам, когда Август откашлялся и разгладил мятую бумагу на бедре. Краем глаза Натали заметила, что ее мать нервно ерзает на стуле. Она знала, что Август был безрассудным человеком, который никогда не пытался скрыть свое презрение к элите острова Святой Елены, и каждый гость на этой свадьбе соответствовал этому профилю, включая Ингрэма Мейера.

Август потянулся к микрофону, и пастор передал его, взглянув на организатора свадеб. Он пожал плечами. Август прочистил горло прямо в микрофон, посылая по палатке трель обратной связи и небольшое бормотание.

– Натали Вос. Ух ты. Мы здесь. Женимся. – Он повернул бумагу к ней, чтобы она могла видеть, что он написал именно эти слова, прежде чем вернуться к чтению. – Я обещаю принимать твою сторону в каждом споре – если только это не тот, который у тебя со мной, тогда это честная игра. Но я пытаюсь подчеркнуть, что мы можем драться. Он просканировал комнату пристальным взглядом. – Но да поможет Бог тому, кто пытается бороться с тобой. Они ответят передо мной. Ой. . Боже мой. Почему у нее горели глаза?

Это было даже не реально. Почему его речь казалась. . важной?

Почему весь день казался значимым?

– Я также обещаю защищать тебя с этого дня. От кошачьих когтей до костров и пьяных людей с топорами. Ты всегда будешь в безопасности. Я позабочусь об этом. Ты можешь позвонить мне, где бы ты ни был, и я приду. Было больше.

Целая вторая половина страницы. Однако он, похоже, не мог продолжать. Может быть, потому что гости были так молчаливы. Может быть, он стал самосознательным. Какова бы ни была причина, Август кашлянул в кулак, поспешно сложил бумагу и сунул клятвы обратно в карман. – Теперь мы можем продолжать, – сказал он с короткой улыбкой, возвращая микрофон пастору.

Вместо этого Натали просто уронила свой букет цветов, сделала резкий шаг и поцеловала его. Чмокнуть в губы, прямо на глазах у всех, ее руки разглаживают лацканы его черного пиджака. – Ты целуешь меня из-за того, что я сказал о твоих сиськах, принцесса? Потому что я это имел в виду. Они горячие, как черт…

– Во имя любви Господа. Замолчи.

– Как скажешь.

Она снова поцеловала его, не обращая внимания на опасное жжение в глазах. Поцелуй грозил стать еще более интенсивным, пока Август не сжал ее талию и не оторвался с тихим свистом, его веки были полуопущены.

Они закончили произносить слова, которые официально сделали их мужем и женой, но она спотыкалась на каждом предложении из-за того, как Август смотрел на нее.

* * *

Судя по всему, жениху и невесте не удалось провести вместе много времени на свадьбе. Факт, о котором Август не знал до сегодняшнего дня.

По крайней мере, им никогда не приходилось оставаться наедине.

Все остальные под палаткой, казалось, проводили массу времени лицом к лицу с Натали, и он даже не собирался притворяться, что не ревнует. Всякий раз, когда он привлекал ее внимание, кто-то подходил и завязывал с ней разговор. Люди. Женщины. Дети. Даже кошка какое-то время была у нее на коленях, перевернувшись на спину, как ленивая королева.

Очевидно, все хотели поговорить с его женой, она была похожа на гребаного ангела.

Через шестьдесят лет, когда он будет думать о своей свадьбе, он будет вспоминать об этом – гонялся за ней по освещенной свечами палатке, просто пытаясь уединиться с ней. Так что он мог… что?

Он даже не был уверен, что эта свадьба что-то значила для Натали. Не то, чтобы это что-то значило для него. Если ее мотивы выходили за рамки открытия ее трастового фонда, они оставались неясными. И он хотел знать, где он стоит с этой женщиной каждый раз, когда он смотрел на нее. Начиная с сегодняшнего дня, он сделает все, что в его силах, чтобы это произошло.

Августовский стиль, конечно.

– Приятно снова вас видеть, мистер Кейтс. При лучших обстоятельствах, конечно, – сказал голос справа от него. Август обернулся и увидел никого иного, как Ингрэма Мейера, стоящего у его локтя с тарелкой с тортом. Кто носил соломенную шляпу на свадьбе? Был ли это фирменный модный предмет этого парня или

что-нибудь? – Я Ингрэм Мейер.

Август пожал свободную руку мужчины.

– Да, кажется, когда мы встречались в последний раз, вы сказали мне, чтобы дверь не ударила меня по туху, когда я выхожу из банка.

– Насколько я помню, ты тоже не был таким вежливым, но теперь это все под водой. – Мужчина смотрел на него слишком внимательно, чтобы быть вежливым, но Август ничего не сказал. Для Натали было важно произвести хорошее впечатление на этого мужчину. Ингрэм держал в руках кошельки, и Август не мог испортить шанс Натали развязать их.

– Наслаждаетесь вечеринкой?

– Да. Коринн всегда превосходит себя. – Инграм помолчал. – Хотя обычно не так быстро.

По затылку Августа пробежала покалывание.

– Натали и я благодарны ей.

– Да. – Ингрэм наклонил голову влево. – Как вы с Натали Вос встретиться?

– Натали Кейтс, – поправил Август, выдавив приветливую улыбку. – Мы встретились в «Вино Даун Напа». – Боже, она была прекрасна в ту ночь. И каждую ночь с тех пор. Тогда, однако, между ними не было ни крупинки купороса.

Просто невесомое волнение.

– Она была там, чтобы представлять виноградник.

– И она выпила слишком много вина, как и все мы на тех мероприятиях, – сказал Джулиан, неожиданно приближаясь слева от Августа. Кивнув ему. – Винный онлайн-блогер пытался сфотографировать Нати в пьяном состоянии, но Август перегородил ее на снимке. Да?

Да, он догадался, что это было. Вся ночь была размыта чем угодно, только не… ею.

То, как она улыбалась. Ее запах дыма и цветов.

Как он потерял равновесие в тот момент, когда увидел ее, и так и не восстановил его.

– Я был уверен, что в тот момент мы будем видеть его гораздо чаще, – закончил Джулиан, поднимая свой бокал и обмениваясь мимолетной улыбкой с Августом. – И я был прав.

Ингрэм по очереди рассмотрел их обоих.

– Какая милая история. – Он не торопился, откусывая кусок торта, жевал его, глядя на толпу. – Коринн пригласила меня поужинать на винограднике в понедельник вечером. Я с нетерпением жду возможности узнать больше о том, как возник этот союз. – Он приподнял свою соломенную шляпу перед Джулианом и Августом. – Наслаждайся ночью.

– И вам того же, – сказал Август, улыбаясь во весь рот.

– Ублюдок, – пробормотал Джулиан возле его уха.

– Ага. Кто-нибудь, найдите принцессу, которая поцелует этого парня и превратит его обратно в лягушку, – согласился Август, потирая затылок. – Спасибо, что поддержал меня, чувак. Я забыл обо всем этом с фотографом.

– Я не знал. – Джулиан взболтал свое вино. – Я также помню, как она плеснула вином тебе в лицо, а ты злился только на себя за то, что вообще поссорился с ней.

– Да, это похоже на меня.

Джулиан покачал головой. Вздохнул.

– Ты влюблен в нее. – Внезапно Август не смог сглотнуть.

Музыка звенела в ушах.

Был ли он влюблен в Натали? Без понятия. Если бы ключ к ее счастью был на дне океана, он бы надел ласты и очки, чтобы нырнуть и достать его. Если у нее появятся какие-либо признаки болезни, даже обычная простуда, он подумает о том, чтобы доставить ее в отделение неотложной помощи. Если бы она попросила его одеться как Зак Моррис на Хэллоуин, чтобы она могла одеться как Келли Каповски. . он бы уже предложил это первым. Все ли равно любви?

Для него? Да.

Он любил ее. Очень, очень плохо.

Для Джулиана не могло показаться менее естественным положить руку на плечи Августа, но он это сделал. Кратко.

– Я в тебя верю. – Он отступил. – Я также верю, что она бы не прошла через это, если бы тебя там не было.

– Спасибо, Джулиан, – выдавил он через пересохшее горло.

– А если ты ее обидишь, я сломаю тебе нос.

– Услышал тебя в первые два раза.

Когда Джулиан вернулся к своей девушке, Август взял с одного из столов несъеденную тарелку с едой и вонзил в нее крошечную вилку. Холодный морской окунь был не самым аппетитным блюдом, но, видит Бог, он ел и хуже.

Как привлечь внимание Натали. Как получить…

Диджейская будка выпустила на танцпол медленный шлейф тумана.

Август улыбнулся в середине жевания, наконец нацелившись на план.

Через несколько минут палатку наполнили вступительные звуки «Кирпичного дома», и у Натали дернулись лопатки, затем она обернулась и метнула в него взглядом кинжалы. Он только подмигнул в ответ. Когда заиграла лирика, Август вышел на танцпол и указал прямо на свою новую жену с открытым вызовом. Сначала он был уверен, что она собирается бросить ближайший тяжелый предмет ему в голову, но, к его вечному счастью, она присоединилась к нему в центре зала, вызвав аплодисменты пьяных гостей.

– Ты серьезно? – Натали закричала на него сквозь музыку.

Август расстегнул смокинг и бросил его на танцпол, перейдя к запонкам. Засучив рукава. А потом он начал танцевать, хотя даже он мог признать, что этот термин следует использовать вольно, когда речь идет о его серии преувеличенных диско-движений и прыжковых вращений. Не говоря уже о большом количестве пистолетов. Он разработал этот распорядок несколько лет назад, чтобы избавиться от недомогания, которое часто одолевало его команду, когда они слишком долго отсутствовали в своих семьях, и, честно говоря, это было смешно. Но это был он , а этой свадьбы точно не было.

Нет, если только он не считал Натали.

Эта женщина была. . его. Она была причиной его прихода.

– Я не буду танцевать под это, – крикнула она, перекрывая музыку.

– Ты серьезно? Эта песня была написана о тебе, – отозвался Август, подходя ближе.

– Я даже не родилась, когда была написана эта песня.

– Коммодоры, должно быть, заметили, что ты идешь. – Он поймал ее запястье – и развернул ее, заметив, что на ее лице начинает появляться улыбка. – С другой стороны, я этого не делал, – сказал он, наклоняясь, чтобы заговорить ей в шею.

– Увидим.

Ее глаза встретились с ним, на ее лбу появилась морщина. Словно пытаясь понять, обманывает он ее или нет.

– Единственная причина, по которой я собираюсь танцевать с тобой прямо сейчас, это вот что. Моя мама выбрала «(I've Had) The Time of My Life» из «Грязных танцев» в качестве нашей первой танцевальной песни. Я не знаю, о чем, черт возьми, она думала. Все ожидают подъема в конце этой песни. Или танцевальный флешмоб. Она явно не все продумала.

– Ее надзор – моя выгода. Какую песню ты выбрала? – Он потер подбородок, как будто уже не провел несколько часов, размышляя над этим. – Дай угадаю. «Зря вы так»?

Рот Натали открылся.

– Ты знал это. Пошевеливайся. – Он исполнил довольно неестественную версию хастла. Не потому, что у него это не получалось, а потому, что Натали была на грани того, чтобы сдаться. Она начала биться плечами под музыку, и, Господи, когда Натали позволила себе насладиться им, даже всего на несколько минут, это было все равно, что держать в одной руке щенка, а в другой – длинную лапшу. Блаженство. – Для протокола, я мог бы поднять тебя в стиле Джонни Кастла.

Натали уже мотала головой.

– В это платье вшито около сорока фунтов кристаллов. Я бы тебя вырубила.

– Я известен тем, что получаю удары по голове, не сбиваясь ни на шаг.

– Должны ли мы проверить эту теорию?

– Нет, но мы обязательно должны проверить теорию подъемной силы, когда вернемся домой.

Они разговаривали посреди танцпола, и Август был чертовски уверен, что Натали понятия не имеет, что танцует. Как будто он уже не находил эту женщину привлекательной за гранью человеческого понимания, она тоже должна была пойти и хорошо выглядеть, вырезая ковер. Просто легко, плавно и сексуально. В ритме. Как это было вообще справедливо?

– Ты предлагаешь, после того как мы оба выпьем изрядную долю шампанского, мы отправимся домой и ты попробуешь поднять меня в стиле «Грязные танцы»?

Он подмигнул ей.

– Ты чертовски права, принцесса.

Она бросилась к нему, смеясь.

– Думаешь, нам дадут леденцы, если мы наберемся смелости в отделении неотложной помощи?

– Может, нам повезет, и мы окажемся на Sex Sent Me to the ER.

– В самых смелых мечтах, Кейтс.

– В самых смелых мечтах, Кейтс.

Натали слегка вздрогнула.

– Боже мой, теперь я Натали Кейтс.

Его галстук-бабочка внезапно стал слишком тугим.

– В этом есть определенное звучание.

Началась часть песни «Встряхни, встряхни сейчас, и он ударил бегущего человека, пока она без усилий работала на батуси». Черт, чем дольше звучала эта песня, тем сильнее он влюблялся в нее. Его команда полюбит ее. Они боготворили бы землю, по которой она ступала, за то, что она не терпела его дерьмо, а иногда уступала, не так ли?

– Мы делаем подъем.

– Мы не делаем подъем.

– Чего ты боишься?

– Сотрясение мозга, например.

Он усмехнулся.

– Ты серьезно думаешь, что я когда-нибудь брошу тебя? Мою любимую жену?

На этот раз, когда она засмеялась, ее глаза сияли, звук пронзил его прямо в груди. Хотя он задавался вопросом, рассмеялась бы она, если бы знала, что он не так уж сильно привирает. Она танцевала еще несколько секунд, затем закатила глаза к потолку.

– Хорошо, попробуем. Но если я получу травму, ты будешь ждать меня по рукам и ногам, пока я не заживу.

– Я бы все равно сделал это, если бы ты попросила меня.

Если бы музыка не гремела, Август был уверен, что услышал бы, что Натали сглатывает.

– Ты будешь ждать меня по рукам и ногам?

– Да. По крайней мере, пока я не разозлю тебя настолько, чтобы мне запретили входить в твою комнату. Даже при моем лучшем поведении это могло произойти довольно быстро. – Она прикусила нижнюю губу, чтобы ее улыбка не расцвела снова. Теперь они были достаточно близко, чтобы он мог видеть изгиб ее губ и легкий блеск на шее, что было доказательством хорошего танцевального сеанса. Его руки оказались на ее бедрах, прежде чем он понял, что они двигаются, и, слава Господу, ее веки опустились от прикосновения, после чего она размеренно вздохнула. – Мы проваливаемся в лифте, я становлюсь твоим слугой. Мы преуспеваем.

Он нажимал и водил большими пальцами по изгибу ее бедренных костей, притягивая ее к себе за юбку свадебного платья.

– Что? – сказала она, хотя он мог читать только по ее губам, когда смотрел на них сверху. Должно быть, она шептала.

– Я устрою тебе настоящую брачную ночь, – сказал он.

Она фыркнула недоверчивым смехом.

– Почти уверена, что это приз для тебя.

Он поднес рот к ее уху и почувствовал, как его веки отяжелели от дуновения ее запаха.

– Ложь не обнаружена. Я буду любить тебя, принцесса.

Ее быстрое дыхание омыло его горло, отчего его камни стали тяжелыми, а затылок начал потеть.

– Это… твой приз? – спросила она, наконец, ее тон был уставшим.

– Ага. – Он скользнул ладонями к ее пояснице и прижал ее ближе, позволив ей почувствовать результирующий грохот в его груди. – Честно говоря, это приз, состоящий из двух частей. Во-первых, Я наконец-то, наконец-то, блядь, попробую это на вкус, Натали. – Они оба вздрогнули. – Во-вторых, каждый раз, когда ты будешь смотреть на меня в будущем, у тебя в глазах будет это знание. Что я точно знаю, где находится твой клитор и что, черт возьми, с ним делать. – Песня закончилась.

Она оттолкнулась от него с раскрасневшимся лицом.

Аплодисменты раздались по периметру танцпола, напугав ее. И Августу бесконечно радовало то, что, когда она встревожилась, она инстинктивно потянулась к нему, вцепившись пальцами в накрахмаленную белую ткань его рубашки. Прежде чем она смогла прийти в себя и снова отойти от него, Август обнял ее за талию и притянул ближе, наклонившись, чтобы поцеловать ее в макушку, свадебный фотограф щелкнул вспышками света.

Ах, да. Его сердце забилось. Они были во всем этом.

Аплодисменты и свистки стихли, и Натали ушла прочь, оставив танцпол с осторожным взглядом в сторону Августа.

Поправка: он был во всем этом.

Чтобы убрать свое сердце с плахи, ему нужно было взять ее с собой.

Начнем с поднятия головы. Боже.

Спускаясь с этажа, он вытащил из кармана телефон и начал гуглить. Глава пятнадцатая

Дорога на лимузине обратно к дому Августа была короткой.

Но эффектной.

Всё, что сегодня связано с этим человеком, классифицируется как сильнодействующее.

Она даже не могла винить в этом шампанское, потому что едва замолчала, чтобы выпить два бокала. После того, как они вышли с рецепшина и все бросили в них пригоршни традиционного риса, Август посадил ее к себе на колени на заднем сиденье лимузина и стал выковыривать крошечные белые крупинки из ее волос, кончиками пальцев неоднократно касаясь ее волос и затылка. Из чувства самосохранения она переползла на противоположное сиденье, бросив на него оскорбленный взгляд.

Но ущерб уже был нанесен.

Ее возбудил фальшивый муж.

И не просто покалывание электрическим током притяжения. Это был настоящий метеоритный дождь гормонов, подобного которому она никогда не испытывала в своей жизни. Не с ее бывшим женихом. Ни с кем.

Ей нужно было закрыть эти эмоции немедленно.

Это был брак, вдохновленный преимуществами. Деньгами. В конце концов все закончится, и они разойдутся, надеясь, что в лучшем положении, чем в начале. Это была недолгая ситуация, и вводить осложнения сексом было очень и очень плохой идеей.

Дай бог, чтобы было хорошо.

Что бы она тогда сделала?

Не притворяйся, что ты еще не знаешь, что это будет хорошо.

Честно говоря, тот факт, что Август даже упомянул ее клитор, предвещал очень хорошие результаты. Это не то, что обычно слетает с языка мужчины – до или во время акта, – если только он не ценит удовольствие женщины так же, как свое собственное. Она бы не подумала такое насчет неповоротливого морского котика, у которого каким-то образом красная глазурь на свадебном торте попала в волосы, хотя им обоим вручили вилки.

С другой стороны, возможно, это был сигнал о том, что он преуспел в… доставление удовольствия?

– Ты думаешь о том, чтобы я добрался до середины, не так ли? – Август растянулся с другой стороны лимузина, кошка крепко спала у него между ног, мурлыча достаточно громко, чтобы заглушить двигатель лимузина. – Каково это? Я думал об этом больше месяца.

Они притормозили и остановились перед его домом, и водитель вышел, его шаги по гравию громко раздались внезапно наступившей тишине.

– Думаю, нам следует отложить это пари до тех пор, пока мы оба полностью не протрезвеем.

Его брови поднялись.

– Ты выпила один, может два бокала шампанского, Натали.

Неужели он действительно уделял этому пристальное внимание?

– Если это правда, почему я рассматриваю опасную танцевальную поддержку с оральным сексом в качестве приза?

Ухмылка расползлась по его губам.

– Может быть, ты опьянена моей харизмой.

– Неа. – Ее глупое сердце не замедлило бы шаг. Замедлись. – Это определенно не то.

Дверь лимузина открылась, и Август вышел, баюкая кошку в левой руке, чтобы помочь ей выбраться. Он выпустил ее из своей хватки лишь на время, достаточное для того, чтобы дать водителю двадцатку и отдать ему честь, после чего снова схватил Натали за руку и повел ее вверх по ступенькам дома.

– Ты сказал, что дома меня ждет свадебный подарок, – сказала она, собираясь с духом. – Есть ли внутри ведро с водой, ненадежно покоящееся над дверью?

– Даже я не настолько глуп, чтобы портить женский свадебный макияж, – сказал он, посмеиваясь. – Кстати, если ты можешь вставить слово «ненадежно» в предложение, ты трезва как стеклышко. – Он поставил кошку у своих ног, быстро почесал ее за ушами, затем отпер дверь, толкнув ее. Натали была слишком отвлечена прядью шерсти, исчезнувшей в темноте, чтобы понять намерение Августа, а потом было слишком поздно.

Ее на руках несли через порог.

– В этом нет необходимости.

– Это традиция среди культуры Адониса. – Она фыркнула и постаралась не радоваться.

– Натали… – Он остановился посреди кухни, все еще удерживая ее без каких-либо признаков напряжения, что делало ее шансы на победу в пари незначительными. – Я получил твой подарок раньше, чем ты дала мне мой. Образ Сэма. Я был немного медленным в понимании, и я не осознал… мы ходим по грани, понимаешь?

– Это было не так… – Ее смех прерывался. – Я бы не назвала это хождением по…

– Да, это было именно оно. – Его тон был окончательным. Немного ржавым. – Это было оно.

Заряженная тишина повисла вокруг них.

– Хорошо.

– И по существу, я дал тебе листок бумаги.

– Что?

Наконец он поставил ее на землю, но только для того, чтобы закрыть ладонями глаза.

– Я дерьмовый даритель подарков. Я совершенно ужасен в этом. Когда мне было семь, я подарил маме блин на День Матери. Только я планировал заранее, так что он пролежал у меня в шкафу три недели. Я не стал лучше. – Он указал на ее комнату. Дверь была открыта, и она могла видеть рамку, опирающуюся на маленькую тумбочку. – Я подставил корешок билета с Wine Down Napa – ты знаешь, мероприятие, на котором мы встретились? – Он покачал головой. – Тебе, наверное, лучше забыть ту ночь.

Она проглотила горсть перьев?

– Нет. Это была хорошая ночь, – пробормотала она, вспоминая, как впервые увидела его в фартуке «Поцелуй виноторговца», на голову выше всех в комнате. Этот громкий смех. – Но ты были экспонентом Wine Down. Тебе бы не понадобился билет. Где ты нашел его?

Он дернул большим плечом.

– Я мог бы спросить нескольких человек. – Он откашлялся. – Несколько десятков. – О боже.

– Давай посмотрим, – прервала она, удивив их обоих.

– Ух ты. – Его голос сменился с удивленного на хриплый. – Ты действительно переключила передачу.

«Привет», мягко сказано. Несколько минут назад она была полна решимости перерисовать границы и линии фронта в этих отношениях. Теперь она выбросила свой здравый смысл в мусорный бак из-за подставленного корешка билета.

Может быть, это раздражающее влечение к Августу просто достигло апогея. Прибавьте к этому неоспоримый факт, что свадьбы в Напе могут вызвать романтические чувства у трупа, не говоря уже о теплокровной женщине, а ее иммунитет к нему в настоящее время ничтожно мал. Какой бы ни была причина, она хотела предлога, чтобы он коснулся ее, и это была прекрасная возможность. Даже если она закончила ночь на каталке в кузове машины скорой помощи.

Ты не будешь.

Ты знаешь, что не будешь.

Август не бросил бы ее. Всегда. Конец истории. Не поэтому ли она хотела сбежать? Ей нравилось то, как он заставлял ее чувствовать себя физически в безопасности? Может быть. Да. Было приятно иметь такую уверенность в другом человеке. Редкость. Поэтому она попятилась через кухню в дальний угол, чтобы освободить себе достаточно места для бега. И тогда она пошла на это.

Бежала прямо к нему в свадебном платье и на каблуках.

Мужчина даже не моргнул.

Он просто обхватил ее за талию и поднял над головой, медленно вращая ее кругом, криво улыбаясь снизу.

– Не говори так, – прошептала она. – Не порти его.

– Никто не ставит тебя, Натали, в угол, – выпалил он, а затем раздался тот сочный, отчужденный смех, который столкнулся с ее стоном. – Это вне моих правил, клянусь.

– Слишком поздно, меня уже переполняют сожаления.

– Нет, ты не такая.

– Нет… – Она вздохнула, когда он опустил ее, пульс бил миллион миль в минуту. – Я – нет. – Святой ад.

Его рот был близко. Очень близко. Кончики пальцев его правой руки прошлись по ее скуле, их губы притянулись друг к другу, пока они не обменялись вдохами.

– Я победил, – прохрипел он, коснувшись кончиком языка середины ее верхней губы. – Обещай, что это будет похоже на то, что чувствовали мы оба. Да, Натали?

Она кивала?

Она позволила ему взять ее за запястье и потащить по коридору, мимо ванной в его спальню. Он втянул ее внутрь, с решительным хлопком захлопнув дверь. А потом они целовались. Хотя был ли это действительно правильный термин для того, как они терзали друг друга? Руки ищут, сжимают и исследуют, в то время как его язык проникает глубоко в ее рот, сводя ее с ума.

Август подвел ее к кровати, и она спустилась вниз, его мощное предплечье проскользнуло под ее бедрами и потянуло вверх по кровати, пока ее затылок не приземлился на подушку. Его тяжелое тело прижало ее к матрасу, как будто ему здесь было самое место. И в этот момент он это сделал. Он был там, как воздух в ее легких.

Он, не теряя времени, снова опустился на ее губы, застонав и наклонив голову вправо. Кончики их носов столкнулись, когда его руки все выше и выше поднимали подол ее свадебного платья. Икры. Колени. О Боже. Когда тяжелая юбка царапнула ее бедра, он приподнял ноги, чтобы убрать сбившуюся ткань с дороги, и опустил нижнюю часть тела в колыбель ее раздвинутых ног, твердо прижимаясь к мягкости. Толкая. Они оба выругались, дыхание Натали вырвалось дрожащим потоком.

– Я хочу заняться сексом, – выдохнула она, сжимая кулаки в его смокинговых брюках, сильно дергая их. К себе. Наслаждаясь жесткостью там. – Я никогда не пропускаю прием таблетки и хочу заняться сексом.

Его лицо уткнулось в ее шею со сдавленным рычанием.

– Натали, я так сильно хочу трахнуть тебя, я удивлен, что Бог не поразил меня, когда я сегодня вошел в ту палатку. Он покачал бедрами, и от трения перед глазами Натали потемнело. – Но я мог бы трахать тебя до тех пор, пока твои бедра не станут резиновыми, и ты бы все еще ненавидела бы себя за то, что сдался, когда взойдет солнце. Пока я не буду знать чертовски точно, что ты проснешься рядом со мной без сожалений, ты только получишь мой язык.

Она не могла спорить с его точкой зрения.

Если бы она нарушила свое правило запрета на секс в первую ночь, в первый час, то списала бы неосмотрительность на временную свадебную истерию или плохое решение. Или говорила себе, что устранила зуд и больше этого не повторится.

Август, казалось, не хотел, чтобы она сожалела.

Август уже говорил, что будет следующий раз?

Смесь паники и облегчения заставила ее чуть не задохнуться.

Конечно, он говорил в будущем времени.

Какой мужчина не хотел бы встроенных преимуществ любых отношений?

Ее мысли разлетелись, как сломанные бусины ожерелья, когда он протянул руку между их нижними телами и крепко схватил ее жар, прорезая средним пальцем ее трусики вдоль этой чувствительной долины. Разделяя ее, смачивая ее.

– Тебе бы хотелось, черт возьми, быть наполненной. Я знаю. Но я обещаю тебе, принцесса, это будет чертовски утешительный приз.

Это был не первый ее раз на родео. Там, внизу, несколько человек старались изо всех сил. Использовались техники, использовались игрушки, а однажды даже съедобная смазка безуспешно использовалась. Только липкие простыни и искусственный запах банана, витающий в воздухе ее спальни целую неделю. Но она вспомнила, как Август прикоснулся к ней в душе и как он на нее накинулся, так что она собралась с духом, взявшись двумя горстями за одеяло. На этот раз она собиралась подготовиться…

– Боже…Ш-ш… – сказала она на взрывном выдохе, когда он поцеловал ее и прижался к ней носом. Он спустил трусики до ее лодыжек, бесцеремонно перебросил их через плечо в темноту, а затем уткнулся лицом в стык ее бедер, как будто участвовал в соревновании по поеданию пирогов. Его стон в равной степени содержал облегчение и похоть. Она чувствовала, как его пятичасовая тень грубеет на ее мягкости, его горячее дыхание. Быстрое. Упреждающее.

– Клянусь, Натали, когда я не мечтаю о твоей киске, я думаю о ней днем. Я так много раз спускался с тобой, у воображаемого Августа сжата челюсть. Теперь я наконец-то увижу тебя вблизи. А мое воображение? Видимо, это отстой. – Он провел языком через ее щель и слегка отстранился, облизывая губы и качая головой. – Я не отдавал должное этой красотке. Теперь это меняется.

Он быстро расстегнул передние пуговицы своей рубашки и отбросил одежду, после чего последовало серьезное раздевание его тесной белой майки, жесткое напряжение с трудом заработанных мышц, заставляющее ее кулаки дергать простыни, ее высокие каблуки копать в матрас.