Текст книги "К сожалению твоя (ЛП)"
Автор книги: Тесса Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
– Натали.
Она не остановилась. Не хотел, чтобы этот мужчина мягко подвел ее. Ее гордость была почти уничтожена, но она могла удержать хоть кусочек. Однако, быстро спускаясь по тропинке обратно к гостевому дому, она задавалась вопросом, как долго она сможет сохранять свою хватку.
Глава пятая
Август поправил галстук в зеркале заднего вида своего грузовика, поморщившись при звуке марширующего оркестра, расправляющегося с «Прекрасной Америкой». На другой стороне улицы стоянка вокзала была преобразована двумя палатками с высокими потолками, на асфальт уложен ярко-синий ковер. Официанты в смокингах разносили подносы с бокалами красного вина, другие разносили закуски гостям, одетые великолепно.
Невероятно. Все эти люди собрались, чтобы отпраздновать поезд, в котором подавали вино. Технически любой поезд в мире мог бы подавать вино, но эти тупицы в костюмах искали любой предлог, чтобы потереть локти в мокасинах и прокомментировать послевкусие апельсиновой корки своего напитка. Он надеялся никогда больше не слышать слово – букет в своей гребаной жизни, но вот он здесь. Собирается присоединиться к этой вечеринке в плюшевой рубашке в костюме обезьяны.
Все из-за женщины.
Впрочем, не любой женщина. Натали Вос.
Боже Мой. Я должно быть не в своем уме.
Он беспокоился о состоянии своего рассудка со вчерашнего вечера. Она ушла, а он сел в свой грузовик, не заводя двигатель. А потом просидел там целый час. Два. С проклятием, мерзким даже по военно-морским меркам, он завел грузовик и вернулся к винограднику, который никак не ожидал увидеть снова. Он планировал провести продажу с агентом по недвижимости виртуально, пока провел некоторое время в Канзасе рядом с родителями и перегруппировался.
Он смирился с тем фактом, что никогда не сделает достаточно приличного вина, чтобы почтить память Сэма. Он был хорош в том, чтобы сказать правду – что он дал этому городу все возможное, и виноград просто не был его специализацией. Все попытки добиться успеха были исчерпаны. Он ничего не оставил на поле боя.
До вчерашнего вечера, когда Натали подтолкнула к нему новую возможность.
Сейчас? Август больше не мог спокойно уйти, зная, что сделал не все, что в его силах, чтобы воплотить мечту Сэма в жизнь. Была доступна еще одна попытка, так что он должен был принять ее, иначе вина и незавершенные дела будут преследовать его всю оставшуюся жизнь.
И женщина. Она тоже будет преследовать его.
Натали что-то нужно было – ее трастовый фонд. Он мог бы помочь ей в этом.
Августу нравилось думать, что он поможет любой женщине, которая столкнулась с каким-то древним дерьмовым контрактом, призванным заставить ее выйти замуж, но в глубине души он знал, что это именно она. Натали. Черт возьми, что с ней было? Каждый раз, когда они были вместе, игла втыкалась в его живот и выходила из него. Его ладони потеют. Его член умолял его быть добрее, чтобы в какой-то момент у него был шанс увидеть свет. Или, еще лучше, в темноте ее спальни. Они дрались так, словно ненавидели друг друга, но каким-то образом, Господи, прошлой ночью он был готов упасть перед ней на колени на тротуаре.
Мне лучше в другом месте. Я кто-то. Но когда меня здесь нет.
После того, как прошел шок от этого хриплого признания, он просто разозлился.
Кто, черт возьми, заставил ее чувствовать себя так?
Как долго она чувствовала себя дерьмово, а он об этом не знал?
Между прочим, это второе беспокойство оказалось смешным. Вероятно, было бесконечное множество вещей, которых он не знал о Натали Вос. Их отношения не совсем подходили для тихих разговоров по душам у костра. Тем не менее, он должен был знать о ее неуверенности. Что ей лучше уйти. Он должен был уловить это. Ему следовало бы закрыть свой дурацкий рот и быть внимательнее.
Как она совершенно ясно дала понять, Августу было слишком поздно заводить с ней романтические отношения. Притяжение могло быть неоспоримым потрескиванием между ними, но она не стала бы прикасаться к нему в промышленных резиновых перчатках, не говоря уже о своих голых руках. Тем не менее, он не мог уйти от Натали, если он был ей нужен. Не тогда, когда она смирилась и попросила о помощи, когда явно было очень трудно отбросить свою гордость. Нет, он будет останавливаться на этом навсегда.
Так что он пересек дурацкую улицу в своем жарком обтягивающем костюме, скрежеща коренными зубами, оглядывая толпу в поисках черноволосой богини, с которой он никогда не переспит, но, по-видимому, женится, потому что сошел с ума. Под палаткой было так жарко, что он сразу начал потеть. Почему эти люди собирались вместе, чтобы отпраздновать перебродивший виноградный сок? Неужели никто из них не слышал о бейсболе? Теперь это был повод собраться на улице на солнышке…
Натали.
Впереди.
Горячая. Проклятие. Как обычно, когда Август увидел эту женщину, ему пришлось сильно сжать большие пальцы в ладонях. У нее были невероятно умные глаза и мягкий рот. Он никогда раньше не чувствовал необходимости оценивать черты лица другой женщины. Он как бы остановился на регистрации цвета чьих-то глаз и волос. Коричневый. Синий. Блонд. Зеленый.
Легко.
Не было ничего легкого в том, чтобы смотреть на Натали. Всякое дерьмо происходило с ее чертами одновременно, и по какой-то причине он хотел не отставать от всего этого. Иногда она могла выглядеть скучающей, но снова и снова терла губы, давая ему понять, что на самом деле беспокоится, и скрывая это. В другой раз между ее бровями образовывались две маленькие морщинки, как будто она могла быть чем-то обеспокоена, но поднимала подбородок вверх, как будто ей было все равно. Суть в том, что Натали не была простой комбинацией цветов, она была постоянно меняющимся калейдоскопом, в который он, казалось, не мог перестать вглядываться.
Хотя сегодня лиловый цвет был в центре внимания, потому что в море приглушенных цветов выделялось ее короткое сиреневое платье. Вырез вокруг горла с низкой спинкой и мягкой развевающейся юбкой. На его длинных гибких ногах его кадык подпрыгивал вверх и вниз по накрахмаленному воротнику его рубашки. Он видел, как они все запутались в его простынях. Видел, как они сгибаются, смыкаются, его руки прижимают их к матрацу.
Эти образы никогда не станут реальностью, и все же он хотел бы, чтобы кто-нибудь попытался помешать ему фиктивно жениться на этой калейдоскопической женщине.
Проходя через палатку, он наконец заметил, что Натали стоит со своей матерью, братом Джулианом и блондинкой, которую Август принял за девушку Джулиана. Они разговаривали тихим голосом за бокалом вина, казалось, не подозревая, что, как и легендарная семья Вос, они представляют интерес для каждого гостя в шатре. Классные, изысканные. Тихая династия, которая, возможно, знавала лучшие дни, но осталась легендарной.
Может быть, было бы забавно испортить этот образ на некоторое время.
Забавно или нет, но это происходило.
Потому что, если Натали настолько отчаялась, чтобы попросить Августа жениться на ней, то она, в конце концов, нашла бы кого-то другого – и от одной мысли об этом он захотел взорваться. Может быть, этот уродливый пузырь мыслей и подтолкнул его к опрометчивости. Она предложила им цивилизованно поговорить о возможном браке на нейтральной территории, верно? К сожалению, в Августе не было ничего цивилизованного, и было бы забавно напомнить ей об этом. Застигнув ее врасплох.
Когда Август был примерно в десяти ярдах от нее, бокал с вином Натали остановился на полпути ко рту, ее внимание переключилось на него. Она удивленно моргнула в ответ и поерзала в своих белых туфлях на высоких каблуках, начала потягивать вино, остановилась, а затем уставилась на него. Он бы рассмеялся, если бы не собирался, наконец, наконец-то поцеловать ее.
– Привет, малышка. Извини, что опоздал, – мягко сказал Август, обхватив ее за щеку и притянув к себе, как будто целовать ее было второй натурой. Словно он сделал это на практике, когда на самом деле ее запах дыма и цветов заставил его язык за секунды выкатиться изо рта. Он позволил себе ощутить отчетливое удовольствие, наблюдая, как ее золотистые глаза расширились от шока, – а потом не почувствовал ничего, кроме облегчения. Ага, облегчение. Там был ее рот.
Идеально как никогда. Касаться его. То трясется, то смягчается.
Слава Богу.
Он только собирался застать ее немного врасплох, подколоть, может быть, даже наказать за то, что она сомневалась, что он справится, – но она быстро вдохнула ему в губы, и он внимательно наблюдал, как ее ресницы трепетали и ошеломляющий раз-два, удар похоти и удовлетворения попал ему в живот. Их глаза одновременно закрылись, и всего на секунду они погрузились в пиршество скручивания губ и грубый выдох, который сказал, что этого далеко не достаточно. Но здесь не было места для большего, поэтому он переплел их пальцы, подмигивая ей, когда никто другой не видел, и изо всех сил старался помнить, что это было не по-настоящему. Просто один враг помогал другому.
Ага.
– Я… хм. – Натали встряхнулась, мельком взглянула на мать, чьи брови почти утонули в линии роста волос. – Август. Я-я думала, ты сказал, что не сможешь прийти.
– Август? Так формально. – Он игриво толкнул ее в бедро. – Что случилось с твоим Адонисом?
Выражение лица Натали исказилось, но, по крайней мере, раздражение помогло ей сосредоточиться, что было его намерением.
– Я так тебя называю, только когда мы наедине, – сказала она с зубастой улыбкой. – Знаешь, вроде как «дерьмо для мозгов». И «крысиный король».
Август рассмеялся.
– Мне нравится ее чувство юмора, – сказал он группе, рассеянно беря бокал вина с проходящего мимо подноса и делая большой глоток. Тишина опустилась, как тяжелая драпировка, не только на их пятерых, но и на всю палатку. До сих пор, в эту самую секунду, Август не собирался прямо смущать Натали. Это был своего рода последний поворот в его плане, рожденный сексуальной неудовлетворенностью и тем фактом, что она искренне верила, что он простак. Может, у него и не было фамилии, о которой с благоговением шептались люди на улицах Святой Елены, но идиотом он не был. Поддерживать свою часть их битвы остроумий, казалось, было его единственным способом убедиться, что она это знает.
Прошло полных пятнадцать секунд, а никто до сих пор не прокомментировал его прибытие.
– Я думаю, что говорю от лица группы, когда… онемевшая блондинка – Халли, не так ли? – наконец отважилась театральным шепотом. – Аааа, что здесь происходит?
Август притворился удивленным, слегка встряхнув застывшую в плечах Натали.
– Ты не сказала им, дорогая? – Он допил остатки своего вина, передав его человеку, который только выглядел сбитым с толку пустым бокалом. Упс, не официант. – Мы с Натали уже некоторое время встречаемся. Как и в случае с прекрасным каберне, мы хотели дать себе передышку, поэтому помалкивали, но у меня сложилось впечатление, что сегодня мы выходим на открытое пространство. Он улыбнулся Натали, которая явно была в трех секундах от того, чтобы перегрызть ему горло своими зубами. – Ты сказала, что больше не хочешь прятаться. Ты сказала: «Давай кричать об этом с крыш, мой Адонис.»
Из нее вырвался звук, нечто среднее между смехом и рычанием.
– Не думаю, что я использовала именно эти слова…
– Нет, это ты сказала. Дословно.
– Должно быть, я разговаривала во сне. – Золотые глаза сверкнули на Августа, и черт возьми, если его не заводил этот темперамент. – Известно, что люди разговаривают во сне, – продолжила она. – Известно, что в редких случаях люди даже убивают близких во сне. Ты это знал? Возможно, ты захочешь иметь это в виду.
Август откинул голову назад и рассмеялся.
– Снова это чувство юмора. Одна из миллиона причин, по которым мне не терпится назвать тебя своей женой. – Было слышно, как в палатке упала булавка.
– Что это было? – спросила Коринн ровным шепотом, хотя ее лицо посветлело на несколько тонов. – Он сказал «женой»?
– Это определенно то, что я слышал, – ответил Джулиан, его придирчивый взгляд блуждал между его сестрой и Августой. – А ты, Халли?
– Не втягивай меня в это. – Затем краешком рта добавила: – Но если так и сказали, то есть семейная скидка на цветочные свадебные композиции.
Если не считать короткой благодарной улыбки, которую Джулиан послал своей девушке, напряжение в палатке оставалось толще бифштекса. Ладно, Август зашел слишком далеко. Он развлекался с Натали, но теперь ее характер сменился чем-то близким к сожалению и панике.
Слава богу, он выполнил это поручение прошлой ночью.
Пораженный панической амнезией, он начал хлопать себя по карманам, пытаясь найти коробку с кольцом…
Коринн отвлекла его, встав между ним и Натали, ее пальцы впились в их предплечья.
– Слушайте меня очень внимательно. Вы привели в действие что-то очень деликатное. Вы понимаете? – Она пробурила Август взглядом. – Ты, очевидно, думаешь, что это какая-то шутка, но фиктивный брак может нанести непоправимый ущерб нашей семье. – Ее внимание переключилось на Натали, настолько обострившись, что Август чуть не потащил Натали за спину, чтобы прикрыть ее. Так бы и сделал, если бы не подозревал, что мать хочет сказать что-то важное. Что-то, что ему нужно было услышать. – Сегодня присутствует Ингрэм Мейер. Он всегда присутствует. Везде. У него есть глаза и уши по всей острове Святой Елены, и он очень серьезно относится к своим обязанностям в банке. Если он заподозрит, что эти отношения только для галочки, он откажет в выделении твоего трастового фонда быстрее, чем ты придумаешь этот идиотский план, Натали.
С учащенным пульсом Август быстро оглядел толпу, и действительно, там был кредитный инспектор из банка – высокий, стройный и бледнолицый в соломенной шляпе. Этот парень едва взглянул на заявление Августа, прежде чем полностью его отклонить. Тот самый человек, который держал судьбу Натали в своих руках.
– Либо прекрати действовать сейчас, – продолжала Коринн с тихим шипением, – либо пойми, что это должно быть серьезное усилие. Вы не просто убеждаете банк, вы убеждаете весь город Сент-Хелена, потому что все это один гигантский подключенный трубопровод. Вам нужно будет делить жилье, появляться вместе на публике. Устройте правильную свадьбу. Если вы выбрали именно это направление, действуйте соответственно. Сейчас. Прежде чем вы двое превратите эту семью в кучку дешевых мошенников.
Было ли слишком поздно уйти и снова попытаться войти?
Черты лица Натали, как обычно, были тщательно выверены, но кровь отхлынула от ее лица, и Август ненавидел себя за такую реакцию.
Почему ты делаешь такие вещи?
Сейчас не было времени исследовать тайны его вселенной, потому что у него было ощущение, что Натали вот-вот отступит. Отказ от брака. Конечно, она могла. Кто доверит ему что-то настолько деликатное, после того как он вошел, как бык в посудную лавку?
Он не мог упустить этот шанс. Его член/внутренности сказали ему, что он будет сожалеть об этом вечно.
Так быстро, как только было в человеческих силах, Август вытащил из кармана брюк коробку с кольцами и опустился на одно колено.
Натали немного качнулась назад, и свободная рука Августа автоматически вытянулась, чтобы поддержать ее. Она посмотрела на него, не дыша, ее взгляд метался между ним и коробкой с кольцом, затем… как раз на него. На мгновение в палатке никого не было. Только они. И его слегка встревожило грубое скрежетание в груди, хотя втайне он был благодарен за подъем нервов. Она заслужила, чтобы нервный мужчина стоял на одном колене, не так ли?
Черт, да, она сделала.
– Я хотел сказать, Натали, что…. Я хотел бы называть тебя своей женой. – Он открыл черную бархатную коробочку, не отвлекая от нее внимания. Ломом его не выковырять. Господи, был ли хоть какой-то шанс, что она сейчас согласится? Его сердце поднялось и застряло позади яремной вены. – Я прошу тебя провести остаток своей жизни, пытаясь не убить меня во сне. Пожалуйста.
Уголок ее рта подпрыгнул?
Спасет ли это его?
Время остановилось, пока она смотрела на кольцо, между ее бровями возникали морщинки. Учитывая предложение? Господи, ну же, Натали. Пот начал течь по его позвоночнику. Он был на миссиях не на жизнь, а на смерть, менее напряженных, чем эта.
Наконец, она облизнула губы и протянула левую руку, прошептав:
– Никаких обещаний насчет убийства.
Сердце Августа вернулось на место, и его слух снова стал нормальным. Когда оно изменилось? Никакие мысленные приказы не могли удержать его пальцы от дрожи, когда он вынул маленькое кольцо с бриллиантом и надел его ей на палец. Ненастоящее, снова напомнил он себе, встав и глядя в ее ошеломленное лицо. Инстинкт заставил Августа притянуть Натали к своей груди, удивление обрушилось на него, когда она обвила его руками и крепко сжала.
Люди аплодировали. Даже семья Натали. Когда это началось?
Хорошо. Все, кроме Ингрэма Мейера, аплодировали.
Мужчина смотрел на них прищуренными глазами поверх края бокала.
Сделай лучше для нее.
– Спасибо, – прошептала она ему в плечо. – Тебе просто нужно было вести себя как мега-мудак, не так ли? Но я думаю… Спасибо.
– Можем ли мы обсудить мои супружеские права сейчас?
Больше. Способ сделать лучше. Его член действительно все испортил.
– Нет, – сказала Натали.
– Стоит попробовать.
Она мило улыбнулась ему.
– Я дам тебе шанс. Прямо в мусорном…
Голос наполнил палатку, оборвав остальную часть ее фразы, хотя Август был почти уверен, что уловил суть ее угрозы. Натали немного пошевелилась, и он опустил руки, но она позволила ему держать себя за ладонь, когда они повернулись лицом к мужчине, который сейчас говорил в микрофон, к солнечному краю палатки. На нем был старомодный котелок и гвоздика на лацкане, и глаза Августа чуть не выкатились из орбит.
– Добро пожаловать на торжественное открытие винного поезда долины Напа, основанного в 1864 году. Мы рады видеть вас на борту в качестве наших первых пассажиров в нашей новой элегантной обстановке. Многие из старинных светильников и панели из гондурасского дерева такие же… – Несколько человек потеряли рассудок.
Люди на острове Святой Елены смутились при одном только произнесении этого слова.
«Винтаж»
– …но эти функции были восстановлены до более сложного уровня их былой славы. – Человек с микрофоном вытянул шею и осмотрел толпу. Почему он смотрел прямо на Августа и Натали? – Я слышал, у нас неожиданное предложение? Что ж, позвольте мне сказать вам, что счастливой паре повезло. Нет более романтической обстановки, чем Напа в сумерках на борту нашего роскошного поезда, и, – он сделал эффектную паузу, – это идеальное время, чтобы объявить о добавлении наших специальных мест для молодоженов на втором уровне. Маленький уголок роскоши со стеклянным куполом, который все сами называли Гнездом Влюбленных. У нас есть идеальные испытуемые, не так ли?
– Ой… – Натали вежливо ответила. – Нам не нужно никакого специального места…
– Мы пойдем – сказала Августа, прервав ее легким смехом.
Он сжал ее руку.
Она погрузила ногти в кожу его ладони, пока он не задохнулся.
Кто-то сделал снимок.
Глава шестая
Все вошли в поезд, один за другим поднимаясь по покрытым ковром ступеням.
Шея Натали горела. Тоже по уважительной причине. Коринн смотрела на нее как ястреб из-за спин нескольких пассажиров сзади, как и ее брат и Хэлли. Ингрэм Мейер и его шляпа Томми Бахам заняли последнее место в очереди, не делая никаких предзнаменований на то, что они нацелены на Августа и Натали. Его брови выглядели такими скептическими, что почти достигли середины лба, и он явно не был убежден, что Натали и Август были счастливой помолвленной парой.
Возможно, такой подвиг был невозможен.
Возможно, все это было огромной тратой времени.
– Это безумие, – прошептала Натали. – Я сумасшедшая.
Август наклонился, опустившись почти на уровень глаз. Не смотри на его рот. Натали отказывалась думать о волнении, которое она испытала, когда их губы сомкнулись. Неразумная реакция ее тела на этого мужчину должна была быть самой далекой от ее разума. Вытолкнули в эфир, потому что это не имело значения. Этот план должен был стать деловым соглашением, но он уже был на зыбкой почве. Может быть вообще нежизнеспособной.
– Что безумие? – подсказал Август.
– Это все. Я. Прошу твоей помощи. Ты просто хочешь выставить меня дурой.
На мгновение он бросил взгляд вниз.
– Должен признаться, я был немного взволнован там. Я просто… Я никогда не чувствую себя комфортно в этих вещах.
– Значит, чтобы компенсировать это, ты должен причинять неудобство всем остальным?
– Правильно.
– По крайней мере, ты честный придурок.
– Свадебные клятвы практически пишутся сами собой, – пробормотал он, потирая затылок свободной рукой. – Слушай, теперь это вне моей системы. Я сделаю лучше.
Натали закрыла глаза, остро осознавая, что Коринн наблюдает за ними со своего места в очереди. Конечно, Коринн сразу же заметила уловку. Даже если бы трастовый фонд не висел на волоске, давая Натали серьезный повод для поспешного замужества, ни разу в жизни Натали не сходила с рук ложь своей матери. Коринн была тестом на детекторе лжи, который она проходила с самого рождения и терпела неудачу.
Это не моя травка, мама.
Наш тест определил, что это ложь.
Натали попыталась слегка улыбнуться матери через плечо, но в ответ получила бесстрастный взгляд. Ингрэм Мейер наблюдал за происходящим обменом мнениями, явно делая мысленные пометки проницательным взглядом. Он действительно все видел, не так ли? Кого в этой толпе и в городе можно было считать его глазами и ушами? Кто-нибудь в любое время? Подделать этот союз оказалось намного сложнее, чем она себе представляла.
– Я почти уверена, что уже слишком поздно, Адонис, – пробормотала она, ее взгляд возвращаясь к Ингрэму. – Я думаю, что мы были созданы друг для друга.
Август покачал головой.
– Мы его убедим.
– Сомнительно. Я надеюсь, ты сможешь вернуть свои деньги за это кольцо. – На щеке Августа появилась морщинка. Его гигантская рука начала потеть внутри ее. Он волновался? Очевидно. Он хотел этот банковский кредит так же сильно, как она хотела освобождения своего трастового фонда.
Они почти подошли к станции проводников, когда один из пассажиров протиснулся мимо них к выходу, тесня Натали ближе к большому теплому телу Августа. Воздух начал остывать из-за приближающегося заката, и она случайно забыла в машине свою черную шелковую куртку. Другими словами, тепло, которое он излучал, ощущалось невероятным на ее покрытых мурашками руках. И когда она не сразу отодвинулась, он медленно наклонился к ней и прижал ее ближе предплечьем к пояснице.
– Тебе нужен мой пиджак? – хрипло сказал он, и его дыхание шевельнуло ее волосы.
Этот ужасный пульс начал биться между ее бедер, ее пальцы ног дергались в пятках.
– Да, конечно. Застигнув меня врасплох, нарочно смутив и сделав предложение публично, даже без обсуждения, теперь ты хочешь вести себя по-рыцарски.
– Как долго ты собираешься злиться, Натали?
– Это случилось всего десять минут назад! – яростно прошептала она. – Мы могли бы поговорить цивилизованно и все уладить должным образом. Но нет. Ты должен был одержать верх.
– Мне жаль. Все в порядке? Это то, что ты хочешь услышать? Потому что я – да. – Он дернул подбородком в сторону открытия поезда. – Ты почти сказала «нет».
– Я должна была сказать «нет». -Натали покачала головой. – Я должна была просто стиснуть зубы и попросить отца изменить условия.
Его крепкое тело напряглось, долгие мгновения проходили, пока эти слова висели в скудном пространстве угасающего дневного света между ними.
– Эй. – Он опустил рот к ее уху. – Мы уже начали. Хватит говорить об отказе. Теперь я серьезно отношусь к этому.
– Ты действительно думаешь, что сможешь серьезно относиться к этой уловке в течение длительного периода времени? Потому что, по словам моей матери, у нас должен быть общий адрес, Август. Для брака считаться состоятельным и для целей кредита. И все, что ты хочешь сделать, это заставить меня выглядеть глупо. Я тебе не доверяю. – Ее сердце заметно глухо стучало, опускаясь все ниже и ниже с каждым мгновением. – Боже мой, что я сделала?
Он удивил ее, прижав их лбы друг к другу.
– Натали.
– Что?
Прошло три секунды. Четыре.
– Я никогда, никогда больше не подведу тебя. Это ясно?
Самое странное произошло после этой неожиданной клятвы. Влажность ее кожи уменьшилась, и ее пульс медленно пришел в норму. Она поймала себя на том, что даже кивает, потому что как она могла сделать что-то еще, если она никогда не видела, чтобы он выглядел таким серьезным? Или услышал эту нить чести, так глубоко вплетенную в его тон. Это был Август – морской котик.
Тем не менее, она не была на сто процентов готова к тому, чтобы довериться ему. Не после всего. Не тогда, когда они были так свежи после трюка, который он провернул.
– Посмотрим, я думаю.
– Вот увидишь, – возразил он без малейшего колебания. – Теперь ты пойдешь со мной в Гнездо Влюбленных или нет? – Когда Август притянул ее ближе?
Лучше вопрос. Когда она успела приподняться на цыпочки, чтобы обнять его за шею? Она начала отказываться от своих прикосновений, но он покачал головой.
– Если бы я был твоим настоящим женихом, – сказал он тихо, только для ее ушей, – вот как бы я держал тебя. Все время. Вот как мы должны оставаться.
– Верно. – Его плечи были в нескольких дюймах от ее рта, и у нее возникло странное желание вонзить в них свои зубы. Может быть, она даже предчувствовала, что ему это понравится. Ничего этого не будет.
– Позже мы можем п-провести настоящую дискуссию и установить некоторые основные правила. Придумай временную шкалу для наших соответствующих целей. Но прежде всего, повторюсь, секса не будет. Я не могу не подчеркнуть, что этого достаточно.
– Это был стресс, принцесса. Поверь мне. – Его большой палец скользнул по ее нижней части позвоночника, и ее с головы до ног пробежала горячая дрожь. – Напомни мне еще раз, почему мы не можем заниматься сексом.
Его голос надломился на слове «секс» прямо у ее уха, и у нее в горле застрял глоток.
– Очевидно, что причины изменились с появлением этой блестящей новой разработки. Линии, которые должны быть четкими, будут… размытые… если мы пойдем туда. Но основная логика та же. Я не могу ослабить свою бдительность рядом с тобой.
Эта большая рука согнулась на ее спине.
– Ты всегда теряешь бдительность во время секса?
– Я имею в виду… Да, теряю. – Она протянула слова, регистрируя свой ответ, даже когда говорила его вслух. – Что-то вроде того. Отпускаю это вниз. Но я определенно не могу подвести человека, который с радостью указывает на мои недостатки и высмеивает мою неуверенность. Это просто самосаботаж.
Он нахмурился.
– А как насчет того, что ты тоже высмеиваешь мою неуверенность? Не будет ли это самосаботажем и для меня?
– Ты мужчина. Ты бы занялся сексом. Тебе было бы все равно.
– Действительно. – Его глаза сузились еще больше. – Значит, ты хочешь сказать, что тебя это волнует?
– Я говорю, что корила бы себя за то, что сдалась, пока ты храпел бы на другой стороне кровати.
– Ты так уверена, что не будешь храпеть рядом со мной?
– Мы не собираемся это выяснять.
– Я готов сейчас согласиться на все, чтобы сделать тебя счастливой, Натали, но я не согласен ни с какими запретами на секс. Извини. Мы взрослые люди, и если мы оба чего-то хотим, мы должны быть в состоянии взять это, не сверяясь с каким-то произвольным сводом правил. – Его грудь вздымалась и опускалась, когда он притягивал ее ближе. – Если ты прямо не просишь меня о сексе, я буду уважать это. Но если ты хочешь, чтобы тебя трахнули, ты это получишь. Точка.
Вот черт. Тот пульс вернулся, и теперь появилось ощущение сырости.
Она знала о каждой своей эрогенной зоне. Ее бедра, внутреннюю часть лодыжек, шею, горло и грудь.
Этот вечер не мог закончиться достаточно быстро.
– А, вот они, – пропел мужской голос позади Натали. Она обернулась и увидела приближающегося управляющего винным поездом в небрежно сидящей на голове шляпе. – Недавно обрученные влюбленные. Следуйте за мной сюда, пожалуйста. – Наконец, Натали освободила руки от шеи Августа и поплелась за менеджером, холодный воздух снова заставил ее руки покалывать. – Я отведу вас в Гнездо Влюбленных.
– Вино, – щебетал Август ей на ухо, словно умирающая ворона. – Вино. – Натали толкнула его локтем в живот.
Он усмехнулся.
И накинул пиджак ей на плечи.
Я никогда, никогда не подведу тебя снова. Это ясно?
Его слова снова и снова крутились в ее голове, пока они поднимались на второй этаж поезда. Он не мог иметь это в виду, не так ли? Ни за что. Просто убаюкивал ее ложным чувством безопасности. Тем не менее, ее разум продолжал воспроизводить эту настойчивую клятву, серьезность его тона. Как будто он пытался выгравировать эти слова у нее в мозгу. И все же он оставил что-то невысказанным, похороненным между строк.
Но нет. Это вздор.
Управляющий провел их в самый дальний угол второго этажа поезда и остановился перед вращающимся креслом с высокой спинкой из красного бархата, бока которого изогнуты для максимального уединения. Он мог быть обращен к вагону поезда или к окну, в зависимости от того, как он был повернут. С улыбкой чистого предвкушения на лице менеджер нажал кнопку, и небольшой камин ожил под панорамным окном, из которого открывался вид на холмы Напы во время поездки на поезде.
Но…
– Здесь только одно сиденье, – указала Натали.
– О, да? – Мужчина изобразил удивление. – Конечно, оно достаточно большой для двоих. Вы не узнаете, пока не попробуете!
– Видели ли вы этого человека? – Она ткнула большим пальцем в сторону Августа. – Он настоящий Йети. Он, вероятно, даже не сможет вписаться в него один.
Мужчина на мгновение выглядел сбитым с толку, но поднял голову кончиком шляпы.
– Я оставлю вас наедине, – пропел менеджер, пятясь назад, явно убежденный в том, что делает им одолжение. И даже Натали пришлось признать… обстановка была не чем иным, как тошнотворной романтикой. Розово-золотой закат осветил бархатное крутящееся кресло, и потрескивал огонь. На столике рядом с двумя бокалами стояла открытая бутылка вина. Если бы ее отношения с Августом были настоящими, она была бы обязана визжать от восторга.
Натали повернулась к Августу с намерением сообщить ему, что они просто сядут на пару обычных мест, как горстка первых пассажиров, которые сейчас поднимались на второй этаж. Однако, прежде чем она успела открыть рот, он опустился в глубокое вращающееся кресло, вытянул свои длинные ноги и похлопал себя по бедру.
– Твой трон ждет, принцесса.
– Я не сяду… – Поняв, что другие пассажиры находятся в пределах слышимости, она понизила голос до шепота. – Я не сяду к тебе на колени в этом притоне для общественных удовольствий. Что они ожидают от нас здесь?
