Текст книги "На всех парах (ЛП)"
Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
– Мистер Уорд, будьте любезны, отведите мистера Стукпостука в его комнату и отмойте его, если вас не затруднит.
Когда они вышли, лорд Ветинари сел и забарабанил пальцами по столу.
– Итак, мистер Губвиг, вы верите в паровоз, не так ли? Похоже, мой секретарь тоже под большим впечатлением. Я никогда не видел, чтобы он был так взволнован тем, что не написано на бумаге, и вечерний выпуск «Таймс» разделяет его точку зрения.
Ветинари подошел к окну и взглянул на город. Помолчав несколько мгновений, он продолжил:
– Что может сделать простой мелкий тиран перед лицом необъятной, многоголовой тирании общественного мнения и, к сожалению, свободной прессы?
– Простите, сэр, но ведь вы, если захотите, можете велеть газетам заткнуться, разве не так? Запретить поезд и посадить в тюрьму, кого только захотите.
Все еще глядя вниз, на город, лорд Ветинари сказал:
– Вы умны, мистер Губвиг, и, несомненно, талантливы, но вы все еще не обрели добродетель мудрости; а мудрость говорит могущественному правителю, что, во-первых, он не должен сажать в тюрьму всех, кого он захочет, чтобы оставить там место для тех, кого он видеть не хочет, а во-вторых, простое бездумное отторжение чего-то, кого-то или какой-либо ситуации не является поводом для решительных действий. Таким образом, хотя я и дал вам разрешение продолжать проект, это не значит, что я его полностью одобряю.
Патриций немного подумал и веско добавил:
– Пока что.
Он помолчал еще некоторое время, а затем, словно бы эта мыль только что пришла ему в голову, сказал:
– Мистер Губвиг, вы считаете возможным для поезда проделать путь отсюда, скажем, до Убервальда? Это путешествие не только очень медленно, неудобно и утомительно, но и чревато многими… хмм… опасностями и ловушками для неподготовленного путешественника. – Он помедлил. – И для невезучего бандита, разумеется.
– А, это там, где леди Марголотта живет, сэр? – беспечно сказал Мокрист. – Но тогда придется придумать что-то с перевалом Вилинус. Там очень опасно. Бандиты наловчились сбрасывать на кареты валуны.
– Но вы ведь знаете, мистер Губвиг, приемлемого пути в объезд не существует.
– В таком случае, милорд, придется построить что-нибудь вроде… бронепоезда, – сказал Мокрист, яростно соображая. Его немного успокоило то, что лицо лорда Ветинари просветлело, когда он услышал слово «бронепоезд» и повторил его два или три раза.
– Такое возможно? – спросил он наконец.
В вертящемся, как белка в колесе, сознании Мокриста возникла мысль: возможно? В самом деле, возможно ли? Это ведь больше двенадцати сотен миль! Больше двух недель в карете, и это если вас не ограбят по дороге, но кто попытается ограбить бронепоезд? Двигателю нужна вода, и как пополнять запасы угля в дороге? Цифры завертелись в его голове. Станции, емкости для воды, горы, ущелья, мосты, болота.. . Так много вещей, способных сорвать весь проект…
Но продвижение в Убервальд означает, что придется пройти через множество других мест, и повсюду будут возможности для получения денег. Демоны критического анализа зароились у него в мозгу. Всегда есть что-то, что необходимо сделать прежде, чем браться за то, что вам хочется, но даже в этом случае все может пойти наперекосяк.
Вслух же он весело сказал:
– Почему бы и нет, сэр? И, конечно, в таком долгом путешествии в поезде понадобятся места для сна, тем более для глав государств, которые будут несколько вагонов, если не весь поезд. – Мокрист затаил дыхание.
Несколько секунд спустя Его Сиятельство промолвил:
– Это было бы приемлемо, но, мистер Губвиг, меня на это не купишь. Поезд должен показать на что он способен и с финансовой, и с технической стороны. Тем не менее, я с нетерпением жду его успехов. Похоже, мистер Губвиг, вы используете свой эктра-веселый голос; так что вы, видимо, находитесь в своей излюбленной среде, а именно – в самом центре событий. Но скажите, как вы думаете, куда стоит проложить первый коммерческий маршрут? В Щеботан?
– На самом деле, мы это уже обсудили, сэр, и, думаю, это будет Сто Лат, у мистера Симнела там всякие станки и материалы, которые надо будет доставить в Анк-Морпорк. Кроме того, это место – связующее звено всей Равнины Сто, так что…
Лорд Ветинари поднял руку:
– Благодарю вас, мистер Губвиг, я знаю, что значит связующее звено.
Мокрист улыбнулся и направился к двери, паникуя лишь внутренне, но когда он взялся за дверную ручку, голос Ветинари остановил его:
– Мистер Губвиг, вы понимаете, что вдумчивый правитель, правитель, который стремится сохранить свой трон и практически подходит к делам людей, не станет ехать в вызывающем излишнее внимание бронепоезде. Он отправит в поезде кого-то другого, одноразового, если можно так выразиться, а сам поедет днем ранее под соответствующим прикрытием. В конце концов, существуют такие вещи, как очень, очень большие камни и, совершенно определенно, огромное количество шпионов. Но я приму к сведению вашу идею. Она… весьма заманчива.
В течение нескольких следующих недель о Железной Герде узнавали все больше и больше людей, и через Анк-Морпорк шли целые толпы желающих увидеть это чудо столетия, в том числе, делегаты, послы и представители большинства городов Равнины Сто. И, конечно, ремесленники и мастера, которые внимательно рассматривали все, что им позволяли рассмотреть, и пытались выведать все, чего им рассмотреть не разрешали.
Каждую ночь Железную Герду загоняли по рельсам в запертый сарай на предприятии, где ее безопасность обеспечивали самые свирепые сторожевые собаки Гарри, а также два голема, которые, в отличие от собак, не могли быть убиты с помощью ядовитой приманки, подброшенной под дверь. Иногда к патрулированию сарая присоединялись члены Городской Стражи – просто так, для вида.
Мокрист много времени проводил на фабрике – не слишком официально, но, так или иначе, он начал понимать, какая часть расходов приходится на смазку, которая, похоже, была необходима во всем, что касалось железной дороги. В конце концов, он имел голос в решении судьбы железной дороги как глава правления Королевского Банка, где деньги двигались быстрее, чем вращающаяся дверь. Гарри выписал уйму чеков на поставки железа, древесины и дополнительных рабочих-металлургов, многие из которых входили в Траст Свободных Големов, каждый из которых был самостоятельным человеком, хоть и глиняным.
И постоянно нужна была смазка. Железная дорога уже порождала целые горы бумаг, с которыми Мокрист расправлялся с виртуозной помощью Стукпостука, чью страсть к документации не сумело затмить даже увлечение железной дорогой. Маленький клерк был просто на седьмом небе от счастья.
Вскоре в работу на маршруте были вовлечены землемеры. Они сновали повсюду со своими маленькими теодолитами. Они относились к Дику Симнелу, как к одному из них, только другому. Мокрист был этому рад. Теперь у Дика были друзья, и даже если они не вполне понимали его язык, они признавали его чем-то сродни своему собственному и отдавали ему дань уважения. В конце концов, эти такие разные люди занимались одним и тем же, только в разной форме, и оставались братьями по духу. И так же, как Дик, они понимали значение чисел и то, как необходимо соблюдать точность в работе с ними.
Звуки ударов металла о металл наполняли теперь предприятие Гарри Короля, и каждая плоскость в его конторе была завалена картами, очень хорошими картами.
– Парни, – говорил Дик Симнел землемерам, – Гари Король – славный старик, и он платит хорошие деньги за хорошую работу. Он поставил на кон все, чтобы локомотивы заработали, и я хочу, чтобы вы облегчили его задачу. Железная Герда может одолеть некоторые склоны, даже большие, чем я ожидал, но постоянный маршрут нужно проложить как можно ровнее. Конечно, есть мосты и тоннели, но они займут много времени, и они дороги, черт возьми. Иногда небольшой объезд может сэкономить большие деньги, которые, кстати, идут в ваше жалование. И, думаю, очевидно, что надо держаться подальше от болот и зыбких почв. Локомотив с угольным тендером, вагонами и экипажем весит чертовски много, и последнее, чего мне хочется, – это придумывать, как вытаскивать локомотив из трясины.
А потом появились они. Люди в чистых рубашках. Люди логарифмических линеек. Они нравились Мокристу, потому что они умели то, чего не умел он. А ему, возможно, придется научить их мошенничеству. О, нет, не тому, чтобы отбирать деньги у вдов и сирот, просто следовало довести до их сведения, что не все люди так прямы, как теодолит.
Землемеры только рады были согласиться с тем, что Сто Лат – ворота к Равнины Сто, так что теперь оставалось только подобрать ключ к этим воротам, что, понятное дело, находилось в компетенции Мокриста фон Губвига.
Как выяснилось, между Анк-Морпорком и Сто Латом обитала целая уйма землевладельцев и еще больше арендаторов. Никто из них не возражал против семафорных башен В эти дни они часто были необходимы, но все же, пыхтящее нечто, пробирающееся через ваши кукурузные поля и капустные плантации, изрыгая дым и золу, было материей совсем иного рода, и такую проблему можно было решить только с помощью такой хорошо известной каждому переговорщику уловки, как мзда [24]24
Термин «мзда» подразумевает, что человек, требующий оной, складывает вместе большой и указательный пальцы и потирает ими друг о друга определенным образом, вы ведь понимаете, о чем я, шеф?
[Закрыть].
Аристократы, если их можно было так назвать, вообще не принимали концепции поезда на том основании, что он поощрит низшие классы к свободному перемещению и сделает их не всегда доступными. С другой стороны, некоторые из них относились к типу проницательных стариканов, которые способны заставить вас поверить, что они абсолютно безвредны и даже, возможно, слегка сдвинуты, а потом у них в глазах загорится огонь, и – бац! – и, хитренько подмигивая, они выжмут из вас все соки,
Лорд Андердейл, один из таких джентльменов, усердно потчевал Мокриста неприлично обильными порциями джина и бренди, пытаясь навязать ему свои условия.
– Послушайте, молодой человек, – он подмигнул, – конечно, вы можете проложить свои рельсы через мои земельные угодья, если мы согласуем маршрут, и я даже не возьму с вас ни пенни, если вы, во-первых, будете перевозить мой груз бесплатно, а во-вторых, разместите свои погрузочные станции там, где я укажу, чтобы я мог путешествовать куда угодно посредством ваших локомотивов. Видите, молодой человек, – опять подмигивание, – вы ничего не платите и я ничего не плачу. Так что, мы договорились?
Мокрист бросил взгляд из окна на дым над древними деревьями и спросил:
– А что это за грузы, сэр?
Лорд, старик с красивыми белыми волосами и такой же бородой, ответил:
– Ну, раз уж вы спрашиваете, это железная руда с определенными примесями цинка и свинца. О, дорогой мой, я вижу, ваш стакан опять пуст. Я настаиваю на том, чтобы вы попробовали этот коньяк, – сегодня довольно холодно, не так ли? (подмигивание)
Мокрист улыбнулся:
– Вы отличный торговец, Ваша Светлость, и не ошибаетесь, – Мокрист усиленно замигал. – Наш проект очень тяжел, когда дело доходит до металла, так, может, заключим сделку? Надеюсь, наши землемеры не столкнутся с разными неприятностями вроде болотистой земли и всего такого…
– Ну, мистер Губвиг, после того как вы допили весь коньяк, а у вас, я смотрю, ни в одном глазу, я готов признать, что вы пришлись мне по сердцу (подмигивание).
А вот Мокрист определенно обнаружил признаки опьянения, когда старик сказал:
– Вчера я как раз встретился с человеком, который отрекомендовался как представитель перспективной Большой Капустной Железнодорожной компании.
Мокрист знал о них, о, да, они были компанией по всем правилам, но у них не было еще ни одного двигателя и ни одного умельца, который смог бы, как Симнел, приручить необузданный пар. Он подозревал, что компания даже получит деньги от доверчивых граждан, а потом, когда их будет достаточно, роскошный офис опустеет, и заинтересованные господа со сменными усами удерут еще куда-нибудь, чтобы основать еще одну железнодорожную компанию. Часть его вопила от желания присоединиться к ним. Но ведь, подумал, Мокрист, я и так один из них, просто на этот раз должен работать.
– Судя по всему, продолжил лорд Андердейл, – они хотят построить гораздо лучший двигатель, чем тот, что демонстрируется в Анк-Морпорке.
Старик рассмеялся, видя почти полное отсутствие выражения на лице Мокриста:
–Вы сказали, что вы являетесь представителем железнодорожной компании, мистер Губвиг. Что ж, теперь у вашей компании есть… компания.
Мокрист тщательно выбрал момент, чтобы с чувством отрыгнуть..
– Вполне возможно, сэр, но у нас есть – ик! – рабочий двигатель, которому… поклоняется весь Анк-Морпорк! – Мокрист позволил языку немного позаплетаться. – А теперь, сэр, почему бы нам не пожать друг другу руки, раз уж мы оба знаем, чего хотим?
Он встал, покачнулся и, увидев очередное подмигивание, возликовал.
Позже, в конюшне, седлая коня, чтобы ехать домой, Мокрист подвел итоги дня. Это была игра, которую он хорошо знал. Он видел ловушку и был к ней готов, и сделка насчет поставок железной руды и маршрута оказалась немного более выгодной для железной дороги. Из этого следовало, что пожилым господам не стоит подпаивать впечатлительных молодых людей, особенно если у них больше земли, чем когда-либо может понадобиться разумному человеку. Да, подумал Мокрист, моральные рамки? Он улыбнулся.
Прежде чем сесть в седло, Мокрист аккуратно снял с себя две грелки и резиновую трубку. Он уложил их в большую мягкую седельную сумку и невольно усмехнулся. Старику действительно не стоило пытаться его напоить. Это ведь так… неэтично.
Как только Мокрист вернулся в город, он тут же отправился в центральный офис Гарри Короля, взбежал по ступенькам наверх, в контору, и бросил на стол еще одну подготовленную Стукпостуком папку с описанием всех деловых контактов, арендной платы и согласованных маршрутов:
– Это для ваших парней, сэр Гарри, а это для вас, – он аккуратно водрузил на столешницу большой ящик, уставленный бутылками.
Гарри уставился на него:
– Это еще зачем?
Мокрист пожал плечами и постучал пальцем по носу:
– Вы же знаете, на что это похоже, сэр Гарри. Многие из тех, с кем я говорил, – пожилые мужчины, которые считают себя очень хитрыми, и каждый пытался накачать меня дорогим пойлом в надежде заключить сделку повыгоднее, и они не ошиблись. И я действительно пил все, что мне предлагали. Нет! Не надо на меня так смотреть! Я вполне способен удержать напитки внутри. На самом деле, я способен удержать внутри очень много напитков, и я рад сообщить, что резина ничуть не портит вкуса виски, тонкого коньяка или отборного бренди Джимкина Пивомеса.
– Отличная работа, мистер Губвиг! Я всегда говорил, что за вами нужен глаз да глаз, и я счастлив видеть мастера за… работой. А теперь следуйте за мной, мистер Губвиг, и постарайтесь не расплескаться.
Несколько дней спустя фабрика изменилась до неузнаваемости. Большая штамповка, которая грохотала на Камнеломной улице, была целиком перенесена в центр города, и ее ритмичные удары перекликались теперь с шумами железнодорожного завода.
Гарри Король, похоже, гордился этим, считая, что если уж из дерьма можно делать медяки, то стук молотков был равносилен денежному дождю с небес. Пока они шли через эту какофонию, он прокричал:
– Прекрасные парни эти големы! Всегда пунктуальны и никогда не болеют. Больше всего им нравится просто работать. А мне нравятся те, кто любит работать, – големы, гоблины, мне все равно, кто ты есть, если ты хороший работник.
Он подумал и добавил:
– Лишь бы слюни не пускали. Вы только посмотрите, как эти парни дубасят кулаками. Хотелось бы мне заполучить побольше таких, но вы же знаете, как это нелегко.
Мокрист окинул взглядом геену огненную, которой был металлургический завод. В дьявольски раскаленном воздухе он мог примерно отличить големов от человеческих рабочих в кожаных комбинезонах, потому что големы были единственными, кто способен расхаживать с кусками раскаленного металла в руках. Печи бросали отсветы в серое небо, и грохот и звон раздавались повсюду. Штабели рельс росли.
Он кивнул, понимая, что не сможет перекричать грохот. Он знал, каково это. Люди, которые стремились заполучить на тяжелые производства големов и троллей, все чаще сталкивались с открытием: одно то, что они большие и твердые, не означает, что они обязаны заниматься тяжелым трудом, если сами этого не хотят. В конце концов, это был Анк-Морпорк, где человек мог ходить с гордо поднятой головой, даже если он, строго говоря, человеком не являлся.
Проблема, если это можно было так назвать, нарастала постепенно. Мокрист впервые заметил, что происходит, когда Ангела сообщила, что ее новый парикмахер – тролль, мистер Тиззи-Виззи Форнасит [25]25
Когда Мокрист услышал это имя, он полез в словарь и с облегчением узнал, что форнасит – редкоземельный минерал, гидрохромарсенат меди. Тролль имел красивый голубовато-зеленый цвет.
[Закрыть], и, как оказалось, он был весьма неплохим парикмахером, если судить по Ангеле и ее подругам. Такова была новая реальность. Если уж все разумные виды равны, то получите големов-домработниц и гоблинов-горничных. И троллей-юристов, подумал Мокрист про себя.
Когда они выбрались на открытый воздух, Гарри Король вскричал:
– Проклятье! Теперь, когда они свободны, големов невозможно заполучить! Спросите у своей благоверной. Они все заняты декоративным садоводством, маргаритками и прочей ерундой, а я плачу вдвое каждому металлургу в этом паршивом городе, и среди них только двадцать один голем. Такая жалость, такая жалость.
– Не знаю, Гарри. Похоже, вы продвигаетесь феноменально быстро.
Гарри ткнул Мокриста локтем и сказал заговорщическим тоном:
– Я велю швырнуть вас в реку, если вы кому-то об этом скажете, но мне это нравится. Большая часть моей жизни была, если не заострять на этом внимания, дерьмом, честное слово, дерьмом, не говоря уже о моче, которая тоже мне хорошо послужила, но все, что я делал раньше – куда-то что-то перевозил, а теперь я что-то создаю. К тому же, об этом мы с Герцогиней можем рассказать в приличном обществе. Конечно, я все еще буду поддерживать мусорный бизнес, и все такое… В конце концов, это мой хлеб с маслом, хотя в последнее время это скорее стейк с гарниром, но теперь мое сердце принадлежит железу. И кто скажет, что это не красиво, мистер Губвиг? Я имею в виду, нарциссы мне тоже по душе, но вы только посмотрите на блеск стали, на пот на лицах людей; будущее куется ударами молота. Даже шлак на этом пути прекрасен.
Железная Герда проплыла мимо в своем непрестанном путешествии вокруг предприятия, и Гарри произнес:
– Что нам нужно – так это первоклассный поэт. – Он протянул руку и указал на почитателей с их записными книжками и всех прочих, кто цеплялся за перила. – Они ищут чуда, и знаете что, мистер Губвиг? Они его получат.
Начался дождь, но люди, особенно трейнспоттеры в их практичной одежде, продолжали стоять и смотреть, как над Железной Гердой поднимаются клубы дыма.
В этот момент Мокристу показалось, что Гарри изменился, стал более живым, чем обычно, а, надо сказать, он и без того был энергичнее некуда. Гарри Король, властелин выгребных ям, стал Сокровищем Нации.
Бедвир Беддсон попытался снять сапоги. Удивительно, чего только не найдешь в сапогах после ночи в шахте, и кое-что из этого даже шевелится. Разувшись (не без борьбы), он взял поводья пещерной пони Дейзи, посмотрел, как она втягивает ноздрями чистый воздух, и легким галопом пустил ее на маленькое поле перед входом в шахту. При взгляде на нее сердце радовалось. Были времена, когда Бедвиру хотелось сделать то же самое. Его мать говорила: нельзя изменить звезду, под которой ты родился, что значило, что это твоя жизнь, и ее тебе жить. Сейчас, входя в жилые помещения, он думал, позволит ли ему Так попытаться еще раз.
Он любил свою жену Блидден, а его дети превосходно чувствовали себя в школе в Ланкре, но сегодня он чувствовал беспокойство. Глубинники опять вызвали его, и в этот раз они были довольно вежливы, хотя ни он, ни Блидден никогда не интересовались политикой. Да и как может в ней разбираться тот, кто всю жизнь потеет в шахтах? Пони теперь была свободна, зато сам он был связан по рукам и ногам, и кажется, почти дошел до ручки. Он просто хотел обеспечить своей семье как можно лучшую жизнь. Что еще оставалось гному?
Бедвир хотел, чтобы его дети стали лучше него, и судя по всему, так оно и должно было случиться. Его отца это раздражало. Бедвиру было жаль, что старикан умер, но мир продолжал вращаться, и Черепаха двигалась. Новые вещи делались по-новому. Не то что эти грэги, которые цепляются за вчерашний день; они даже до нового столетия не дошли.
Блиденн готовила отличный крысиный обед. Она расстроилась, когда увидела его лицо, и сказала:
– Опять эти проклятые глубинники. Почему бы тебе не сказать им, чтобы они засунули свои небылицы туда, где солнце светит [26]26
Человек бы сказал – туда, где солнце несветит.
[Закрыть]?
Блидден обычно не ругалась, и ее слова удивили Бедвира. Она же тем временем продолжала:
– Да, они были правы кое в чем. Они сказали, что люди и тролли поглотят нас однажды, и это правда, но только далеко не вся правда. Наши дети дружат с человеческими детьми, а может и с парочкой троллей – и ничего, все порядке, никто не переживает. В конце-концов, все мы просто люди.
Он вгляделся в ее лицо.
– Но нас стало меньше, мы теряем значимость.
Но Блидден категорически заявила:
– Ты старый дурак. Ты думаешь, тролли не считают, что их стало меньше? Народы смешиваются, и это хорошо. Ты гном в больших подкованных гномьих ботинках и всем остальным, что нужно, чтобы быть гномом. А ведь совсем недавно гномов за пределами Убервальда было совсем немного. Ты ведь знаешь историю? Никто не отнимет ее. И кто знает, может, тролли говорят сейчас: «О боги, мои маленькие валунчики попали под влияние гномов!» Черепаха движется для всех, а глубинники так стремятся к расколу, что считают, что все к этому стремятся. Подумай об этом. Я приготовила тебе прекрасную крысу, мягкую и жирную, так почему бы не съесть ее и не выйти на солнышко? Я понимаю, это не по-гномьи, но, по крайней мере, твоя одежда высохнет.
Когда он засмеялся, она улыбнулась в ответ:
– Что бы неправильного не происходило в мире, пусть оно и захлестывает нас, словно мы камни в потоке, но, в конечном итоге, оно отступит. Помнишь, как твой старый дедушка рассказывал, как он собирался сражаться с троллями в долине Кум? И ты рассказал своему сыну о том, как вернулся из долины Кум, убедившись, что все это дело было сплошным недоразумением. И благодаря этому нашему маленькому Бринмору не придется сражаться, пока не найдется кто-нибудь непроходимо глупый. Откажи подземникам. Они чудовища. Я говорила с другими женщинами, и они считают так же. Ты гном и не перестанешь быть гномом, пока не умрешь. Но ты можешь быть умным гномом – или глупым, вроде тех, кто поджигает семафорные башни.
Бедвир наслаждался хорошо выдержанной крысой и, как подобает хорошему мужу, обдумывал происходящее.
Два дня спустя, возвращаясь из Обсидианца, куда он ездил за грузом свечей, Бедвир обнаружил двух темных гномов, пытавшихся развести огонь у фундамента семафорной башни. Все, что у него было, – это его инструменты. Удивительно, как полезны могут быть инструменты шахтера. Семафорщики и гоблины присоединились к нему, чтобы потушить пожар, и им пришлось остановить Бедвира, который с помощью пинков тяжелыми ботинками выражал свое презрение к поджигателям. И он сказал им тогда: «Дочь моего брата, наша Бервин, работает на семафоре внизу, в Щеботане. Мы не замечаем многих вещей, пока они не явятся к нам на порог, но теперь, кажется, я проснулся».
Бедвир не убил бурильщиков, он просто… как бы это выразиться… отключил их. Но когда он поспешил домой, то заметил мимоходом, что гоблины были очень… заняты. Для людей, которые работают на семафорных башнях в глуши, без охраны, мир делится на черное и белое, и к бурильщикам он повернулся сегодня своей черной стороной.
Железнодорожная лихорадка, и без того полыхающая, накалилась до предела, по крайней мере, на Равнине Сто. Потенциальные инвесторы стремились получить долю в в Гигиенической Железндорожной Компании Анк-Морпорка и Равнины Сто [27]27
Вокруг слова «Гигиеническая» было немало дискуссий, и Мокрист сдался. Гигиеническая, как считаи все остальные, придает предприятию особый тон, некий оттенок невыразимого. Так сказала сама леди Король, а кто осмелится спорить с Герцогиней?
[Закрыть]. Осушались болота, укреплялись мосты, и всюду на солнце блестели теодолиты.
Но даже при поддержке Ветинари и миллионах Гарри, дело двигалось медленно. Каждая часть пути прокладывалась со всей тщательностью и испытывалась, прежде чем по ней можно было пустить что бы то ни было – не говоря уже о поезде. Мокрист ожидал, что Гарри захочет достичь цели быстро любой ценой, не заботясь о безопасности. О да, он немало покричал, когда землемерам понадобилось больше времени, чем планировалось, но ворчание оставалось только ворчанием. Эта картина снова и снова представала перед внутренним взором Мокриста. У Гарри Короля уже было полно денег, но железная дорога должна была стать его наследием. Не стало Короля Помойки. Называться Повелителем Дыма было куда более лестно, и, хотя он и кричал, что его пустили по миру, но снова и снова подписывал все необходимые бумаги.
Что до Эффи, которая теперь с полным правом называлась леди [28]28
Хотя в глазах мужа она всегда оставалась Герцогиней, это нежное имя он берег только для нее.
[Закрыть], то она обожала говорить о теперешней работе мужа. Она не просто любила рассказывать об этом, она старалась вникнуть во все, и ее все чаще можно было встретить в конторе Гарри. Именно Эффи принадлежала идея мобильных бригад. Теперь целая череда вагонов следовала по сельской местности за рабочими и землемерами, которые могли обедать и отдыхать в них, не тратя время на то, чтобы возвращаться домой на ночь.
Теперь прокладка рельсов буквально наступала Мокристу на пятки, когда он отправлялся договариваться с землевладельцами. Это дело тоже продвигалось медленно. Каждый землевладелец задавался внутренним вопросом: если затребовать слишком много, кто-то более рассудительный поблизости может пропустить поезд через свои владения за бесценок, получив возможность поставлять скоропортящиеся товары на рынок быстрее вас, а вам достанется пыль, шум и никаких денег.
Чтобы обеспечить скорейшее продвижение, патриций позволил Мокристу реквизировать одну из принадлежащих городу лошадей-големов. Эти лошади славились неутомимым галопом, а еще они способны были превратить ваши ягодицы в желе, если вы не позаботились как следует подготовиться к поездке, но, даже учитывая это, Мокрист был вне себя от счастья, когда вернулся в город после нескольких недель переговоров.
Измученный и, вопреки опыту и здравому смыслу, живой и здоровый, во всем блеске божественного стиля, к ужасу городской стражи, он проделал верхом на лошади-големе весь путь вверх по лестнице к дверям Продолговатого кабинета. Он был рад видеть Стукпостука, который открыл дверь и отступил назад так быстро, что Мокрист, слегка пригнувшись, без задержки прорысил аккурат к самому столу Ветинари.
Лорд Ветинари невозмутимо отставил чашку кофе и произнес:
– Мистер Губвиг, входя в мой кабинет, положено стучать. Даже – и особенно – если вы въезжаете на лошади. Благодарите богов, что Стукпостуку хватило присутствия духа, чтобы отключить нашу… маленькую сигнализацию. Сколько раз я должен вам это повторять?
– Постоянно, сэр, хотя мне жаль это говорить, – ответил Мокрист. – Вы ведь знаете, чтобы быть полезным вам, я должен быть Мокристом фон Губвигом, а это значит, что мне нужно найти край конверта и поставить на нем штамп, иначе жизнь не стоит того, чтобы за нее умереть.
Мокрист отметил, как Стукпостукаа передернуло от самой идеи проштамповать что бы то ни было, относящееся к канцелярии, и продолжил:
– Это у меня в крови, сэр, и, честно говоря, я уже сыт по горло старыми чудаками, которые думают, что могут взять верх над Мокристом фон Губвигом. Хитрость, нелюбезность, глупость и жадность, иногда заключенные в одном человеке. Думаю, после всего этого я заслуживаю того, чтобы отдохнуть душой.
– Ах, душа! – сказал лорд Ветинари. – Я и не знал, что она у вас есть, мистер Губвиг. Век живи – век учись. – Он переплел пальцы. – Мистер Губвиг, деятельность мистера Симнела привлекла внимание всего мира. Само собой, что каждая страна и каждый мало-мальски значительный город теперь задумывается о железной дороге. Это оружие, мистер Губвиг, торговое оружие. Вы можете этого не знать, потому что вы не живете в моеммире. Молодой Симнел пришел в Анк-Морпорк, потому что этот грязный старый город является тем самым местом, вокруг которого вертится мир, местом, где изменяется ход истории, где благодаря просвещенному и заботливому правительству – то есть, мне, – каждый человек, ребенок, гном, тролль, вампир и даже зомби, ах да, и гоблин тоже, может назвать себя свободным, свободным от любых хозяев, а закон равноценен для всех, независимо от вида и социального статуса. Civis Ankhmorporkianus sum!
Лорд Ветинари ударил кулаком по столу:
– Анк-Морпорк, мистер Губвиг, не должен отстать! Я знаю, в эти дни вы потратили много времени на то, чтобы первый коммерческий и по-настоящему законченный паровоз получил железную дорогу, по которой он сможет двигаться, и когда это произойдет, это станет чудом света. Но мир движется вперед, и наша задача – оставить наш город в авангарде этого движения. Не сомневаюсь: вы, мистер Симнел и сэр Гарри позаботились об этом заранее. Могу предположить, что ежедневное железнодорожное сообщение с Щеботаном послужит доказательством полезности железной дороги Эффективный способ добраться до Убервальда тоже чрезвычайно желателен, хотя, увы, боюсь, это не дело одного дня. Естественно, правительства других городов настаивают на том, чтобы железнодорожный маршрут проложили к ним, но Щеботан – наш сосед и важнейший торговый партнер, к тому же… – он понизил голос, – мы могли бы получать свежие морепродукты гораздо быстрее. Согласны? Можете оставить окончательные детали переговоров по столатской линии Стукпостуку. Я дал ему разрешение прибегнуть к услугам темных клерков… Таланты мистера Смита как нельзя лучше подходят для отбраковки… несговорчивых землевладельцев.
Мокрист заметил необычный блеск в глазах Стукпостука, хотя тот ничего не сказал.
– Можете идти, мистер Губвиг, и позвольте дать вам совет: в следующий раз въезд на лошади-големе прямо сюда может стать весьма опасной авантюрой и может познакомить вас с котятами. – Его Сиятельство коварно усмехнулся. – Седрик всегда ждет.– Он подмигнул [29]29
Пытка напуганными котятами была, по сути, одним из изобретений Мокриста, и Ветинари она впечатлила. В подземельях дворца находилась огромная «железная дева», некогда бывшая в употреблении. В настоящее время система пытки котятами была наказанием, которое вынуждало преступника остановиться прежде, чем совершить что-то такое, за что его отправят в подземелье снова. Механизмом и котятами заведовал Седрик, не слишком умный, но благодарный за ежемесячное жалование. И он любил котят, которыми были переполнены улицы Анк-Морпорка. Котят во множестве помещали в «железную деву» вместе с преступником, который мог только сидеть. В нижней части находился маленький люк, дотаточно, впрочем, большой, чтобы можно было засунуть внутрь объемистую миску молока. Как только котенок расстраивался, и его плохое настроение становилось заметным, Седрик открывал «железную деву» и лупил жертву дубинкой, причем количество ударов зависело от степени расстройства, высказанного котенком. Некоторые идиоты считали это смешным, но это работало, а некоторые посетители говорили, что их просто поразила атмосфера всеобщего счастья внутри «железной девы», из которой доносилось такое громкое мурлыканье, что все подземелье резонировало.
[Закрыть].
Выводя глиняную лошадь из кабинета, Мокрист подумал:
«Неужели он подмигнул?! О боги, это становится заразным».
Наверн Чудакулли, аркканцлер Незримого Университета, идя мимо Большого Зала Университета, был задержан Барнстеблом, одним из слугобразов.
Слугобраз коснулся полей котелка в традиционном приветствии, откашлялся и сказал:
– Господин аркканцлер, сэр, тут есть…э-э… человек, который хочет вас видеть, и он настроен решительно. Он выглядит довольно жалко, сэр, как будто никогда в жизни как следует не ел, и лично я, сэр, думаю, что он пришел просить подаяния. Несколько непрезентабельная персона, сэр, и носит своего рода платье. Должен ли я указать ему на дверь?
