355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Терри Дэвид Джон Пратчетт » На всех парах (ЛП) » Текст книги (страница 4)
На всех парах (ЛП)
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 14:08

Текст книги "На всех парах (ЛП)"


Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

И когда Гарри Король увел лорда Ветинари к себе в контору, Мокрист коснулся рукой живого теплого металла Железной Герды. Это будет чудо столетия, подумал он. Я ощущаю его запах! Земля, воздух, огонь и вода, соединение всех стихий. Вот она, магия, безо всяких волшебников. Наверное, когда-то я сделал что-то очень хорошее, раз меня наградили возможностью быть здесь и сейчас.. Железная Герда издала последнее шипение, и Мокрист поспешил вслед за остальными к обеду и светлому будущему.

В плюшевом комфорте столовой Гарри Короля, полной красного дерева, латуни и крайне обходительных официантов, лорд Ветинари осведомился:

– Скажите, мистер Симнел, может ли ваша машина преодолеть путь, скажем, отсюда до Убервальда?

Симнел подумал пару мгновений и ответил:

– Не вижу причин, почему бы ей не суметь, Ваша Милость. Можно было бы пустить дорогу вокруг Скунда. Конечно, это добавит расстояния, но я бы сказал, что гномы умеют чертовски здорово менять ландшафт, когда захотят. Так что, да, я думаю, это будет возможно со временем, с достаточно большим двигателем. – Он просиял. – Если у вас достаточно угля, воды и рельсов, локомотив сможет пройти везде, где вы только пожелаете.

– И построить такой двигатель под силу любому? – спросил Ветинари с подозрением.

Симнел оживился.

– Конечно, сэр, они могут попробовать, но они ведь не знают всех моих секретов. Мы, Симнелы, трудились над этим многие годы. Мы учились на своих ошибках, а они могут попробовать поучиться на собственных.

Патриций слегка улыбнулся:

– Как по мне, размазывание себя по потолку собственной мастерской – это самый последний урок в человеческой жизни.

– Да, я знаю, сэр, – ответил Симнел. – Но, если вы позволите, я прямо сейчас осмелюсь предложить свои услуги Почтамту Анк-Морпорка. Куй железо, пока горячо, таков девиз Симнелов. Насколько мне известно, семафоры способны передавать сообщения с быстротой молнии, но они не в состоянии доставлять посылки, не говоря уже о людях.

Лицо лорда Ветинари ничего не выражало, когда он ответил:

– В самом деле? Я могу вмешаться в любой момент, однако не обращайте внимания, мистер Симнел, я не собираюсь становиться на пути у ваших совместных с мистером Губвигом планов. Но я настаиваю, чтобы интересы кузнецов и кучеров тоже были учтены в это время перемен.

Да, подумал Мокрист, перемены будут. Но лошади все еще нужны в городе, да и пахать Железная Герда не умеет, хотя нет полной уверенности, что Симнел не может заставить ее это делать.

– Некоторые люди окажутся в убытке, а другие, наоборот, в выигрыше, – сказал он вслух, – но разве это не происходит все время? В конце концов, сперва один человек научился обрабатывать камни, а потом появился другой, который научился плавить бронзу, и первому человеку пришлось или научиться тоже делать бронзу, или заняться чем-то совершенно другим. А человек, который умел выплавлять бронзу, был вытеснен тем, кто открыл железо. И пока этот человек радовался своему хитроумию, пришел тот, кто изобрел сталь. Это вроде танца, где никто не может остановиться, потому что, как только вы остановитесь, вы сразу отстанете. Но разве это не описание всего мира в двух словах?

Лорд Ветинари обратился к Симнелу:

–Должен вас спросить, молодой человек: что вы намерены делать дальше?

– Так много людей хотят увидеть Железную Герду, так что я подумал, может, я мог бы установить в вагонах маленькие сиденья и предложить всем покататься? Конечно, если сэр Гари даст согласие.

– Существует, конечно, вопрос общественной безопасности, – сказал Ветинари. – Кажется, вы в прошлом взорвали… пару, если я правильно вас расслышал?

– Я их нарочно взорвал, чтобы посмотреть, как это происходит. Это было просто способом получения знаний, сэр.

– Вы очень серьезно относитесь к своей работе, мистер Симнел. А какие-нибудь другие инженеры оценили ваши находки? Каковы суждения ваших коллег?

Симнел оживился:

– Если вы имеете в виду лорда Ранчибла, землевладельца из окрестностей Сто Лата, сэр, то когда я спросил его мнения, он много смеялся и сказал, что удивительно, за что только не берутся люди. И еще он попросил меня не запускать Железную Герду в охотничий сезон, чтобы не распугать фазанов.

– Действительно, – сказал лорд Ветинари. – Перефразирую вопрос: каков был вердикт других инженеров, которые видели вашу машину в работе?

– О, думаю, никто, называющий себя инженером, кроме меня и моих парней, не видел Железную Герду, хотя я слышал, что где-то под Ни Чофьордом построили чертовски хорошую паровую помпу для выкачивания воды из шахт и всего такого. Все это очень интересно, но не настолько, как сама Железная Герда. Мне бы хотелось навестить их, чтобы опрокинуть стаканчик и поболтать, но я занят, все время занят.

– Ваша Светлость, – сказал Гарри, – я уважаю мистера Симнелла, потому что, как я вижу, он из тех людей, которые заправляют рубашку в штаны, а для меня это является признаком надежности. Теперь, что касается людей, которые только и мечтают, чтобы с ветерком покататься на… Эмм… локомотивеэтого парнишки. Я думаю, они готовы будут заплатить большие деньги за первую в своем роде подобную поездку. Народ Анк-Морпорка настолько жаждет новизны, так спешит в будущее, что любой прогресс приводит их в восторг. Так что, я думаю, каждый мальчишка и каждый мужчина, ну, и дамы, разумеется, захотят прокатиться на этой замечательной машине.

– И как нам просчитать риск, когда просто жить в Анк-Морпорке – это все равно что каждый день здороваться за руку с опасностью?.. – пробормотал Его Светлость. – Мистер Симнел, я даю вам свое благословение, а еще я вижу блеск энтузиазма в глазах сэра Гарри, который, если можно так сказать, выглядит, как человек, собирающийся быть инвестором. Хотя, конечно, это зависит только от вас самих. Я не тиран…

Над столом повисла тишина.

– То есть, я не настолько глупый тиран, чтобы становиться на пути прогресса, – продолжил лорд Ветинари. – Но, как вы знаете, я как раз тот человек, который способен направлять его с надлежащей рассудительностью. Вот почему я намерен сегодня же вечером поговорить с редактором «Таймс», чтобы, по его собственному выражению, держать его в курсе. Он любит совещания, они повышают его чувство собственной значимости.

Его Сиятельство улыбнулся:

– Удивительно, как мы придумываем такие вещи? Мне действительно интересно, что будет дальше.

Жестокость нападения на семафорную башню в Сто Керриге, которая была жизненно важной городской коммуникацией, шокировала всех. Ангела Красота Добросерд, созерцавшая руины в сгущающихся сумерках, не была удивлена, увидев очень большого красивого волка, стремительно приближающегося к ней и, в отличие от большинства волков, несущего в зубах мешок. Волк исчез за стогом сена, и вскоре оттуда показалась красивая, лишь слегка растрепанная женщина в форме Городской Стражи.

– О боги, – сказала капитан Ангва, самый заметный оборотень в Страже, – они действительно здесь набедокурили. Вы уверены, что никто из ваших людей не пострадал?

– Двое гоблинов, капитан, но они хорошо прыгают. К тому же, быстро соображают. Представьте себе, они ухитрились отправить последнее сообщение о том, что башню атаковали гномы, прежде чем она рухнула. Гоблины очень добросовестны, когда дело касается механизмов. И в ночную смену работают очень хорошо. Стоит ли говорить, капитан, что, когда вы найдете, кто это сделал, я выдвину обвинения, и выдвину их крайне сурово, и в это время вам, полицейским, лучше бы отвернуться, чтобы случайно не увидеть того, чего вам видеть не хотелось бы.

– Я бы не стала беспокоиться на этот счет, мисс Добросерд. Его Светлость считает, что вмешательство в работу семафоров мешает миру функционировать. Измена не только государственная, но и всеобщая.

– На данный момент у моего друга Осколка Льда, ведущего гоблина этой башни, повреждена рука, но, думаю, он сможет помочь в поисках тех, кто это совершил. Но я понятия не имею, куда исчез Лунный Свет.

– Я тут порыскаю немного, пока не придет подкрепление. Я жду прибытия Игорины для судебной экспертизы, – сказала Ангва. – Если услышите крик – не волнуйтесь, это всего лишь я. Командор Ваймс не любит тратить время на бессмысленные диверсии.

Помедлив, Ангела ответила:

– Там есть еще кое-что, на что вам стоит посмотреть. Видите, вон там, под грудой древесины? Этот гном выглядит очень, очень мертвым и ужасно изуродованным. Возможно, он споткнулся и упал, когда поджигал башню. Что скажете, капитан?

Капитан Ангва осмотрела тело и осторожно заметила:

– У него ухо отрезано.

– Ничего не имею в виду, – сказала Ангела, – но когда гоблины по-настоящему взбешены, они начинают испытывать страсть к сувенирам.

– Но я уверена, что никто из ваших семафорщиков не стал бы делать ничего подобного, не так ли? – спросила Ангва.

Ангела несколько отстраненно произнесла:

– О, конечно. Чуть не стать сожжеными заживо по милости гномьих экстремистов это же так – обычный день в офисе, никаких поводов для беспокойства.

Она насмешливо посмотрела на капитана, которая ответила:

– Совершенно верно. Любые травмы были вызваны исключительно некомпетентностью самих нападавших.

– О, да, разумеется, – сказала Ангела.

– Разве не удивительно, как ему удалось откусить собственное ухо?

– Можно, Лунный Свет теперь выйдет из укрытия?

– Извините, – осторожно произнесла Ангва. – Я не расслышала вас за треском башни.

Тишина в кабинете лорда Ветинари была абсолютной. Тем не менее, поступь Стукпостука сделала ее еще тише, когда он вручил Его Сиятельству маленький клочок бумаги и сообщил, что вторую башню подожгли те, кто называл себя, если переводить дословно, «Единственными Истинными Гномами».

Стукпостук ждал, но ни единый мускул не дрогнул на лице лорда Ветинари когда он произнес:

– Доведи по всеобщего сведения, что враждебные действия по отношению к семафорным башням повлекут за собой смерти не только исполнителей, но и заказчиков, кем бы они ни были. Сообщи об этом во все посольства, консульства и всем главам государств. Сегодня же вечером, пожалуйста.

Все так же спокойно лорд Ветинари продолжал:

– Я также думаю, что настало время темным клеркам встретиться с некоторыми особенно необычных подозреваемых. Я уверен, Конклюдиум даст вам некоторые подсказки, и, конечно, мы окажем всю возможную помощь. Низкий Король должен быть… недоволен этим. Хотя пострадавшая семафорная башня была нашей, произошедшее не в последнюю очередь затрагивает самого Короля. Отправь ему сообщение черными семафорами и дай ему понять, что и я сам, и, несомненно, леди Марголотта поддержим любой план, которого он решит придерживаться. Глубинники в очередной раз нарушили соглашение и посягают на сами устои мира. В конце концов, если нельзя доверять правительствам, то кому вообще можно доверять?

Стукпостук кашлянул, и его улыбка в этот момент больше походил на гримасу. Прежде чем отпустить секретаря в его личный кабинет к его личным интригам лорд Ветинари еще немного порыбачил в своем потоке сознания и сказал:

– Как ты знаешь, Стукпостук, я редко злюсь, но сейчас я зол. Буду признателен, ели ты пошлешь за командором Ваймсом в его ипостаси Хранителя Доски. Мне необходима его помощь. Не думаю, что это его осчастливит, что, с моей точки зрения, в данных обстоятельствах отнюдь не плохо. И отправь мистеру Труперу сообщение, что пришло время показать себя с лушчей стороны. Это не война, – подытожил он. – Это преступление. И за ним должно последовать наказание.

Рис Риссон, Низкий Король Гномов, обладал острым умом, и потому время от времени задумываться, почему кто-то с таким умом посвятил себя гномьей политике, не говоря уже о том, чтобы быть Низким Королем. Лорд Ветинари справлялся с этим так блестяще, словно умел это от рождения! Король считал людей достаточно разумными, но, с другой стороны, он помнил старую гномью пословицу, которая в переводе гласила: «Три гнома рассудительно посовещавшись, придут к четырем точкам зрения».

Пока все еще не настолько плохо, но явно близится к тому, подумал он, оглядывая собравшихся членов своего совета, в котором он, согласно правилам, был первым среди равных. Он читал где-то в свитках, что они должны хранить ему верность, что бы это ни значило. Бессмыслица какая-то..

Когда его секретарь Аэрон вернулся из своего недавнего визита в Анк-Морпорк, он описал игру в футбол, свидетелем которой он стал. В центре событий был судья. Сейчас Рис чувствовал, что судье придется уйти прежде, чем все мячи полетят в него. Как можно быть Низким Королем в государстве, где даже фракции разбиваются на фракции, а те – на собственные маленькие фракции? Как он завидовал, о, как он завидовал Алмазному Королю Троллей, который мог давать советы и наставления мириадам своих подданных. И после этого они его благодарили, а Низкий Король слышал благодарности чрезвычайно редко. Алмазный Король всегда говорил от лица всех своих подданных. Раса же гномов раздробилась до состояния разрозненных частиц, и все это вылилось в проблему, которую теперь приходится решать Низкому Королю.

Сегодня на повестке дня значилось прискорбно внушительное количество повесток – по одной от каждой партии. Рис мрачно задумался, каким словом можно назвать такое обилие повесток, и решил, что «повествовательная пытка» как раз подойдет. Эти глубиники были его ночным кошмаром. Было что-то агрессивное в их толстой многослойной кожаной одежде и конических шапках. В конце концов, подумал он, мы все гномы, не правда ли? Так никогда не упоминал, что гномы должны прятать лица при встрече со своими сородичами. Рису пришло в голову, что это умышленная провокационная демонстрация пренебрежения к нему..

Сейчас, на уже привычной повестке дня, гномы из каждой шахты сетовали на исход молодых гномов в большие города. Конечно, у каждого был свой взгляд на причины этого явления, и все взгляды были неверными. Любой, кто не был гномом, предпочитающим жить во тьме во всех смыслах этого слова, знал, что причина переезда молодых гномов, скажем, в Анк-Морпорк, заключалась в старых ворчунах и их занятиях. С другой стороны, прогрессивно мыслящие гномы, вполне благосклонно относящиеся к троллям в качестве друзей, обрушивались на Низкого Короля, обвиняя его в том, что он, фигурально выражаясь, кутает свой народ в паранджу.

В покоях Низкого Короля повисло клубящееся облако непонимания, создаваемое всеми сторонами почти умышленно, словно бы в споре, каким бы незначительным он ни был, каждый готов был бороться до победного конца. Что-то такое было в психологии гномов. Мы слишком много времени проводим в закрытых помещениях, подумал Рис. Он вздохнул, когда понял, что слово держит Ардент, и его голос невыносимо громок.

Ардент был гномом, которого Рис рад был бы увидеть на месте обвала шахты, и желательно – непосредственно под ним. И, тем не менее, у Ардента были последователи, глупые последователи, а еще – влиятельные друзья. И это была политика. Политика напоминала те детские игрушки-головоломки со скользящими деталями, где приходится передвигать элементы, чтобы сложить их в целую картинку.

Сейчас Ардент намекал на то, что, по правде говоря, добыча жира в шахтах Шмальцберга не истинно гномье занятие, и этот комментарий заставил пожилого гнома, в котором Король узнал Сальена Хэдвинна, вскочить на ноги.

Хэдвинн положил руку на топор и заявил:

– Мой отец был жирным шахтером, и мой дед был жирным шахтером, и моя бабушка была оченьжирным шахтером, я и сам работал в жирной шахте, когда был помоложе. Моя мать дала мне крошечную кирку, как только я достаточно подрос, чтобы удержать ее. Каждый из моих родственников с момента падения Пятого Слона был жирным шахтером, и, скажу я вам, экспортный доход с нашего жира по Равнинам держит весь город на плаву. Так что я не намерен терпеть оскорблений от всяких брзугда-хара [21]21
  Украшение лужайки.


[Закрыть]
, которые боятся солнечного света.

Скрежет металла о металл эхом пронесся по залу, а потом воцарилась тишина; каждый ждал, что будет дальше. А это означало, что Рису Риссону пришлось нарушить молчание. Низкий Король он или нет?!

Он улыбнулся, зная, любое неверное слово произведет эффект взрывной волны в пещерах и шахтах, и что результат, каким бы он ни был, окажется на его совести. Такова судьба тех, кто стремится сдвинуть равновесие в сторону мира, прочь от войны, и путь добровольного посредника неизменно усеян острыми шипами.

Он посмотрел на сердитых советников, размахивающих оружием вокруг огромного стола, словно бы сама бытность гномом означала непрерывно находиться в состоянии, которого слово «раздражение» просто не в состоянии передать. Совещание гномов было, говоря их собственным языком, гномьим бедламом.

– Ради чего я стал Королем? – заговорил Рис негромко. – Я вам скажу. В мире, где мы официально признали троллей, людей и множество других видов, даже гоблинов, закосневшие члены гномьего сообщества упорствуют в своем стремлении сохранить главенство глубинников во всем, что касается гномов.

Он строго взглянул на Ардента и продолжил:

– Повсюду, где гномы живут в достаточном количестве, они пытаются измениться, но, за исключением Анк-Морпорка, всегда безрезультатно, а все потому что те, кто стремится сохранить гномью натуру во тьме, заставляют своих собратьев верить, что изменения любого рода – преступление, не преступление против чего-то, а преступление вообще, по своей природе, и жизнь – такая кислая тоска, как целый океан уксуса... Так быть не должно!

Его голос возвысился, а кулак обрушился на стол.

– Я здесь, чтобы сказать вам, друзья мои, а так же мои улыбающиеся враги, что, если мы не объединимся против сил, которые стремятся вечно держать нас во тьме, гномий народ вымрет. Мы должны работать вместе, говорить друг с другом, честно вести дела друг с другом, вместо того, чтобы тратить время на бесконечные свары по поводу того, что мир не полностью принадлежит нам, и в конце совсем его разрушить. В конце концов, кто захочет иметь дело с такими, как мы, в этом мире новых возможностей? Нам следует действовать так, как подобает разумным существам. Если мы не будем двигаться в ногу со временем, будущее нагонит нас и раздавит.

Рис остановился, чтобы достойно встретить взрыв негодования, все эти «Позор!» и «Неправда!» и прочие обрывки кипящих дебатов, а после заговорил:

– Да, я узнаю тебя, Альбрехт Альбрехтссон. Тебе слово.

Пожилой гном, который был кандидатом на победу в предыдущих выборах Низкого Короля, произнес с почтением:

– Ваше Величество, вы знаете, мне не очень-то нравится ни путь, по которому движется мир, ни ваши прогрессивные идеи, но я был потрясен, узнав, что некоторые особо упрямые глубинники продолжают нападать на семафорные башни.

– Они сошли с ума?! – воскликнул Низкий Король. – Мы ведь ясно дали понять совету и всем гномам после сообщения из Анк-Морпорка, что не намерены игнорировать эти выходки. Они даже хуже Нугганитов [22]22
  Не следует путать с Нуганавтами, описываемыми в мифологии гномов как предки, которые в начале времен создали паточные шахты и прочие подземные сладости.


[Закрыть]
, которые, будем говорить честно, были на всю голову сдвинутыми.

Альбрехт кашлянул.

– Ваше Величество, можете считать, что в этом вопросе я с вами заодно. Я потрясен, что дело зашло так далеко. Что мы все, если не творения коммуникации? И коммуникация есть благословение, требующее бережного отношения всех видов во всем мире.. Не думал, что скажу это, но новости, которые я слышу в последнее время и которые, как предполагалось, должны меня радовать, заставляют меня стыдиться того, что я гном. Все мы разные, и это правильно и справедливо, и компромиссы должны стать краеугольным камнем в мире политики, но сейчас, Ваше Величество, я целиком и безоговорочно поддерживаю вас. А что касается тех, кто стоит у вас на пути, то я призываю кары на их головы. Кара, говорю я!

Раздались крики, потом еще крики, и, казалось, что гвалт не утихнет уже никогда.

В конце концов, Альбрехт Альбрехтссон с силой опустил топор на стол, разрубив его пополам, и в зале воцарилась испуганная тишина.

– Я поддерживаю своего короля, – заявил Альбрехт – Это то, зачем нужен Король. Кара. И Гиннунгагап на всех тех, кто думает иначе.

Рис Риссон поклонился старому гному:

– Благодарю вас за поддержку, друг мой. Примите мою вечную благодарность, я в долгу перед вами.

В этот момент некоторым наблюдателям показалось, что Низкий Король стал выше ростом. В бурлении и гомоне гномьего сообщества Король чувствовал себя странно воодушевленно, приподнято, словно его наполняли странные газы, найденные в кратере вокруг Пятого Слона. Королю вдруг показалось, что некоторые его советники задумались, действительно задумались, и они прислушивались к нему, на самом деле прислушивались. И теперь они пытались мыслить творчески.

И Рис продолжил:

– Не зря считается, что в Анк-Морпорке живет даже больше гномов, чем в Убервальде, а еще мы знаем, что многие гномы переезжают в земли Алмазного Короля Троллей. Наш исконный враг стал теперь другом, спасающим многих от гнета глубинников.

Как он и ожидал, гвалт возобновился с новой силой: намеренное бурление ненависти, недоразумений, злобы.

– Я снова повторяю вам, – сказал он, – история проносится мимо нас, погрязших в склоках, и я не собираюсь просто стоять в стороне и наблюдать, как наша раса скатывается до состояния злобных брзугда-хара! Я Король по праву, меня избрали согласно закону и со всеми подобающими обрядами. Меня помазали на Каменной Лепешке в соответствии с традициями, которые берут начало со времен Брхриана Кровавого Топора, и я буду исполнять свой священный долг всеми доступными средствами. Я заявляю: эти глубинники и их марионетки – дрхрарак, и я не стану потакать их разрушительной доктрине. Я Король, и я буду действовать как Король!

Гомон возобновился, как всегда, по Рису почудилось одобрение в лицах собравшихся за столом, а потом он встретился взглядом с Ардентом, и его триумф слегка поблек. Что ж, друг мой мистер Ардент, подумал Рис, рано или поздно мне придется с вами сцепиться.

Выражение лица лорда Ветинари ничуть не изменилось, когда он прочел заголовок в «Анк-Морпорк Таймс»: «ЛОКОМОТИВЫ ОПАСНЫ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ», сопровождавшийся надписью поменьше: «ТАК ЗАЯВЛЕНО». И не изменится, пока он не переговорит с редактором. Разумеется, патриций знал, что любые перемены будут оскорбительны для кого-нибудь, и что проект локомотива в любом случае станет своего рода мишенью..

– Судя по всему, – заметил Ветинари, обращаясь к Стукпостуку, – ритм стука железнодорожных вагонов пагубно влияет на мораль… Это от мистера Реджинальда Стиббингса из Сестер Долли. – Он подал знак одному из темных клерков. – Джеффри, что мы знаем об этом мистере Стиббингсе? Он такой экспертпо части аморальности?

– Мне сообщили, что у него есть молодая любовница, сэр. Барышня недавно устроилась в «Розовую кошечку» и, похоже, высоко там ценится.

– Правда? Тогда он действительно эксперт, – вздохнул Ветинари. – Хотя я не думаю, что в мои обязанности входит наблюдение за личной жизнью граждан.

– Милорд, – вставил Стукпостук, – как тиран вы именно этим и занимаетесь.

Лорд Ветинари бросил на него взгляд, который не включал в себя приподнятую бровь, однако подразумевал, что это еще предстоит, если собеседник не перестанет испытывать судьбу. Он переложил бумаги на столе и продолжил:

– Госпожа Баскервилль с улицы Персикового Пирога утверждает, что молодые леди, путешествующие поездом, могут столкнуться с каким угодно джентельменом прямо на соседнем сидении. – Он помолчал. – В этом городе ожидания встретить какого угодно джентельменя кажутся мне несколько оптимистичными. Но, возможно, в ее словах есть смысл. Может быть разумным сделать отдельные вагоны для дам. Думаю, Эффи Король одобрит это.

– Как всегда, замечательная идея, сэр.

– А что у нас здесь? Капитан Склонн очень озабочен скоплением вредных газов вдоль всей железнодорожной линии.

Лорд Ветинари сложил газету и заметил:

– Люди Анк-Морпорка и так живут среди вредных газов. Это их неотъемлемое право. Они не только живут с ними, но и стараются увеличить их объем. Похоже, капитан Склонн из тех людей, которые не принимут железную дорогу ни при каких обстоятельствах. Предполагается, что с овцами случатся выкидыши, а лошади будут бежать, пока не умрут от истощения…. Похоже, капитан Склонн всерьез полагает, что железная дорога станет предвестницей конца света. Но ты ведь знаешь мой девиз, Стукпостук: vox populi, vox deorum».

Забавно, подумал патриций, когда Стукпостук поспешил отправить сообщение редактору «Таймс». Народ Анк-Морпорка категорически не приемлет перемен, и, тем не менее, цепляется за любое развлечение и забаву, которые появляются на горизонте. Нет ничего, что толпа любила бы больше, чем новшество. Лорд Ветинари снова вздохнул. О чем они только думают? Теперь все использовали семафоры, даже старушки, которые с их помощью отправляли ему сообщения, в которых жаловались на нововведения, даже не замечая в свох действиях иронии. И в этом скорбном настроении он рискнул задаться вопросом, вспоминают ли они вообще о временах, когда все было таким старомодным, или не модным вообще и сравнивают ли их с современностью, когда мода достигла апогея. Интересно, а воспринимают ли они себя как модников?

Однако, с другой стороны, Его Сиятельство прекрасно понимал позицию извозчиков и других людей, которые, согласно «Таймс» видели в железной дороге угрозу для своего бизнеса, и задумался: что надлежит сделать в данных обстоятельствах осмотрительному правителю?

Он подумал о том, сколько жизней было спасено благодаря семафорам, и не только жизней: браки, репутации, а возможно, и троны. Цепь семафорных башен протянулась с этой части континента в сторону Пупа, и Ангела Красота Добросерд предоставила доказательства того, что семафорщиками были несколько раз замечены зарождающиеся пожары, а в одном случае, за пределами Щеботана, даже кораблекрушение, – они отсемафорили эту информацию начальнику ближайшего порта и предотвратили катастрофу.

Не оставалось ничего другого, кроме как плыть по течению. Новые идеи и новые изобретения прибыли и уже распаковывали вещи, их чернят все, кому не лень, но вдруг раз! – и то, что казалось чудовищным, становится жизненно важным для мира. Во все времена мастера и изобретатели создавали новые полезные вещи, о которых никто не подозревал и которые вдруг становились необходимыми. И столпы мира не шелохнулись.

Как ответственный тиран, лорд Ветинари регулярно бесстрашно и бесстрастно пересматривал свои действия . В эти дни троллей в Анк-Морпорке почти не обсуждали, потому что, невероятно, но люди перестали видеть в них троллей, и видели просто… больших людей. Во многом такие же, хотя и отличаются. Еще была позиция гномов, анк-морпоркских гномов. Гномство? Да, но теперь на своих собственных условиях. Низкий Король, разумеется, был в курсе, что в Анк-Морпорке полно гномов, которые смотрели в будущее и решили занять там место. Традиции? – говорили они. – Ну, хорошо, если вас так устроит, мы будем устраивать парады гномьих ценностей. Сыновья и дочери своих родителей, но, как бы это сказать, повзрослевшие. Мы видели город. Город, где если что-то и невозможно, то хотя бы вероятно, включая лучшее дамское белье.

Тем временем очень далеко от Анк-Морпорка, в маленькой шахте Медной Горы, сапожник Мэлог Чериссон отложил в сторону молоток и гвозди и обратился к своему сыну, опиравшемуся на его верстак:

– Послушай, мой мальчик, я слышал, как ты сказал, что глубиннки – это спасение для всех гномов, но сегодня я нашел свою иконографию из Долины Кум. С последней поездки. Я там был, о, почти все мы там были. Губинники говорили нам, что тролли – наши враги, и я считал их не более чем здоровенными мерзкими булыжниками, которые только и думают о том, как нас расплющить. Ну, мы выстроились там лицом к лицу с этими ублюдками, и тут кто-то закричал: «Тролли, сложить оружие! Гномы, сложить оружие! Люди, сложить оружие!» И мы стояли и слушали другие голоса на разных языках, а прямо передо мной торчал чертов здоровенный тролль, честное слово! У него в руках был огромный молот, и он мог запросто стереть меня в порошок. Не могу сказать, что я не был готов разнести топором его чертовы колени, но голоса звучали так громко, что я остановился и спросил его: «Эй, мистер, что тут происходит?» И он ответил: «Будь я проклят, если что-нибудь понимаю». Я посмотрел на другую сторону долины и увидел ужасную суматоху между холмов, и все кричали, чтобы мы сложили оружие, мы с троллем переглянулись, и он сказал: «Так мы будем сегодня воевать или нет?». Тогда я сказал: «Рад с вами познакомиться, меня зовут Мэлог Чериссон», а он улыбнулся и ответил: «Меня зовут Шмяк, и я тоже рад знакомству». А все бродили вокруг и спрашивали друг у друга, воюем мы или нет, и если да, то ради чего воюем, а потом кто-то начал разводить походные костры, чтобы сварить обед, а с другой стороны долины развевались флаги, словно был какой-то праздник. Потом к нам подошел гном и сказал: «Какая удача, ребята, мы увидим то, чего никто не видел миллион лет!» – и, я думаю, мы действительно увидели. Мы были неподалеку от очереди в пещеру, и люди, гномы и тролли спускались в нее и выходили обратно, точно загипнотизированные. Я и прежде говорил тебе о чуде долины Кум, мальчик мой, но ты еще не видел нашу со Шмяком иконографию. Когда мы поняли, что не будем драться сегодня, то по одному и парами вошли в пещеру и увидели двух королей, тролля и гнома, обращенных в сверкающие глыбы, играющих в Бац. Это правда, мы видели это своими глазами. Они остались друзьями в смерти, и это стало для нас знаком свыше, что мы не должны быть врагами в жизни.

Потом мы со Шмяком долго искали что-нибудь, что мы оба могли бы выпить. Многие вокруг делали то же самое, но от зелья, которое он предложил, у меня чуть голова не взорвалась, у меня даже сапоги загорелись. У Шмяка сейчас двое детей, у него все в порядке, он работает в Анк-Морпорке. Тролли не слишком хороши в письме, но я каждый день вспоминаю о нем и о Кумской Долине.

Старый сапожник покосился на сына:

– Ты умный мальчик. Умнее, чем был твой брат. И… я думаю, у тебя есть ко мне вопросы.

Парнишка кашлянул.

– Если ты видел гнома и тролля, играющих в Бац, – спросил он, – может, ты вспомнишь, кто из них выигрывал?

Старый гном рассмеялся:

– Я спрашивал об этом командора Ваймса, и он мне не сказал. Сдается мне, он сломал пару фигур, так что никто об этом не узнает, чтобы упрямые малыши вроде тебя не нашли нового повода для чертовой войны.

– Командор Ваймс? Хранитель Доски?

– Да, это именно он и был. Пожал мне руку. То есть мы друг другу пожали.

Голос мальчика преисполнился благоговения:

– Ты пожал руку самому командору Ваймсу!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю