Текст книги "Пламенеющий Ангел"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Она в замешательстве покачала головой.

– О чем ты говоришь?

– О журнале. Обложка. Я хочу сделать о тебе статью во время своего визита. Смешать, так сказать, приятное с полезным. Это было бы неплохо. Все хотят знать, что с тобой произошло со времени последней Олимпиады. А кто сделает эту статью лучше меня? Можем поработать над ней в свободное время. За нее заплатят кучу денег, Нест. Эти деньги достанутся шутя.

Она внезапно словно перестала дышать и сразу ощутила холод во всем теле.

– Ты хочешь сделать статью обо мне? – тихо спросила она, вспомнив звонок редактора журнала Пола: тогда, не договорив, она повесила трубку – месяц назад или около того.

Он рассмеялся.

– Точно. Я ведь журналист, или ты забыла?

– Так вот зачем тебе понадобилось приезжать сюда и видеться со мной?

– Вообще то, нет. Конечно, нет. Я ведь хотел видеться с тобой, в ближайшее время и в дальнейшем, но просто подумал: неплохо было бы…

Она положила трубку на рычаг, разорвав связь. Застыла на месте, уставившись на телефон, не в силах поверить в случившееся. Статья. Он хотел увидеться с ней, чтобы она помогла ему сделать статью. Это что же, редактор журнала его надоумил? Он, значит, решил, что сможет добраться до нее через Пола? Ее глаза наполнились слезами. Она пыталась сдержаться, потом плюнула. Забилась в угол, чтобы Росс не заметил, и дала волю слезам. Телефон звонил снова, но она не отвечала. Стояла в углу и хотела, чтобы все провалилось к чертям.

Ей не сразу удалось прийти в себя. На улице день уже медленно двигался к концу. Начинало смеркаться, бледное солнце садилось за край плотной завесы облаков. Вдоль Вудлаун-стрит загорались фонари и прожектора у домов, елочные огни сверкали сквозь замерзшие окна, горели вдоль перил лестниц и над входом. На заснеженной лужайке через улицу во дворе красовалась выполненная из дерева мистерия, изображающая Рождество Христа.

В дверях кухни появился Росс.

– Ты в порядке?

До чего же все любят задавать этот вопрос! Она кивнула, не глядя на него.

– Просто разочарована.

Телефон зазвонил снова. На этот раз она сняла трубку.

– Послушай, Пол, – начала она.

– Нест, это Ларри Спенс, – она услышала в трубке его тяжелое дыхание, как будто он бежал. Голос его прерывался. – Я хотел попросить прощения, вот и все. Прости меня. Я знаю, ты никогда больше не будешь со мной разговаривать, но Робинсон прав – лучше не искушать судьбу в этом деле. Ты не можешь рассуждать здраво, девочка. Если бы могла, то поняла бы, в какой ты беде, так что лучше бы тебе убраться отсюда. Я просто делаю то, что должен, ничего больше. Но мне жаль, что приходится это делать, потому что я тебя знаю…

– Пошел вон, Ларри, – она повесила трубку. И тупо уставилась на телефон. О чем он говорит? У нее даже мыслей на этот счет не было, но тон его голоса встревожил ее. Он звучал обеспокоенно, почти безумно. Эти извинения, снова и снова, за то, что задавал назойливые вопросы…

И вдруг, почти неожиданно, она подумала о детях. Она ведь совсем про них забыла из-за Ларри Спенса и всех этих звонков. Кинула взгляд в сторону спальни. Там что-то подозрительно тихо.

Она быстро прошла по коридору, включив по дороге свет. Ну и дура же она. Подняла переполох на пустом месте.

Сигнализация Пика на месте. Никто не смог бы войти в дом или выйти из него без того, чтобы она это почувствовала. Нет, повторяла Нест, пытаясь убедить себя. Нет!

– Харпер! Малыш Джон!

Она дошла до двери спальни и распахнула ее. Яркая рыжая вспышка мелькнула перед глазами, выскочив из-под кровати и скрывшись в холле. Хокай, но какой странный – он шипел от страха и ярости. Она быстро обшарила глазами комнату. Тени притаились в углах, широкими полосами легли на покрывало. Мозаика и игрушки разбросаны по полу. Полупустая чашечка с соком на ночном столике.

Но дети исчезли.

Глава 25

В первый момент Нест не могла заставить себя сдвинуться с места. Застыла, тупо уставившись в пустую комнату, потрясенная до глубины души. Внезапно на нее обрушилась лавина спутанных мыслей. Дети должны быть здесь.

Она сама привела их в эту комнату. Она только не может их увидеть. Может, они играют в прятки и хотят, чтобы их поискали. Может, они под кроватью или в кладовой. Не могли же они просто так взять и исчезнуть!

Она заставила себя заняться поисками, потому что поток мыслей сводил с ума. Даже понимая, что никого не найдет. Она искала под кроватью и в кладовой – везде, где можно было посмотреть. Потом шок прошел, уступив место гневу. Здесь ведь было безопасно, дом защищен! Впервые Пик подвел ее, и она испытывала ярость по отношению к нему.

Так было до тех пор, пока она не перешла в соседнюю комнату и не обнаружила, что окно в ванной Беннетт широко открыто. Тут же стало ясно, к чему был звонок Ларри Спенса. Она оставила его одного в комнате, когда пошла за детьми, и он использовал возможность открыть окно. Пик предупреждал: система не сработает, если открыть окна изнутри и оставить открытыми. Ларри все еще находился под властью Финдо Гаска, и он дал Гаску возможность проникнуть в дом без ее ведома. Он явился к ней специально, чтобы дать демону возможность украсть детей.

Обеспокоенный тишиной, Росс вышел в коридор и обнаружил Нест. Именно он разглядел влажный след на ковре. Здоровенный след не был человеческим, он словно принадлежал огромной ящерице: три пальца с когтями.

Эр'дрох забрал их, сразу решила Нест. И теперь они у демонов.

Захотелось свернуться комочком и умереть. Наброситься на кого-нибудь. Эмоции буквально раздирали на части, но оставалось только держать себя в руках, стоя вместе с Россом в темном коридоре и обсуждая, как поступить.

– Они у Гаска, – тихо твердила она, и голос звучал приглушенно, словно сквозь стены их могли услышать.

Росс кивнул. Он выпрямился во весь рост.

– Он хочет обменять их на морфа.

– Но морф уже у него.

– Он этого не знает. Если бы знал, то не стал бы связываться с Харпер. – Зеленые глаза Росса не мигая смотрели на нее. – Он думает, что мы где-то прячем морфа. И забрал детей, чтобы заставить нас выдать его. Ничто другое не сработало – ни угрозы, ни нападения, ни проникновение в дом. Но ему известно, как ты относишься к детям.

Она снова подумала о Ларри Спенсе.

– Это было глупо, – горько бросила она. Прислонилась к стене, провела пальцами по волосам. – Надо было внимательно смотреть за ним. Гаск еще накануне пытался выкрасть детей. Я просто вначале не поняла, что он делает. Думала, он пытается напугать меня.

– На этот раз он действовал тоньше: использовал помощника шерифа, чтобы открыть двери, а потом разлучил нас.

Она с отвращением фыркнула.

– Ларри не понимал, что происходит. Джон, что нам теперь делать?

– Ждать, – он вернулся в гостиную. – Гаск позвонит.

И точно, демон это сделал пятнадцать минут спустя. Они сидели в кухне, пили горячий кофе и прислушивались к тиканью дедовских часов. Снаружи опускалась темнота, огоньки ярко горели среди сугробов, отражаясь в крупных сосульках. Начали падать густые хлопья снега.

– Добрый вечер, мисс Фримарк, – с удовольствием поприветствовал Финдо Гаск, когда она сняла трубку со второго звонка. – Тут у меня кое-кто хочет поговорить с вами.

Наступила пауза. Потом она услышала в трубке тоненький, испуганный голосок Харпер:

– Нест?

Финдо Гаск вернулся.

– Довольно игр, мисс Фримарк. Время истекло. Вы проиграли. Дайте мне то, что я хочу, иначе никогда больше не увидите этих детей. Обещаю вам. Не стоит меня испытывать.

– Не буду, – тихо ответила она.

– Хорошо. Не знаю, где вы прячете морфа, но даю вам сроку до полуночи. Потом позвоню, и мы назначим время и место для обмена. Будет только один звонок. Любые попытки оттянуть время, извинения, различные трюки – и вам с мистером Россом гарантировано одинокое Рождество. Мы поняли друг друга?

Она прикрыла глаза.

– Да.

Он повесил трубку. Она тоже повесила свою и посмотрела на Росса.

– Ты был прав, – сказала она. – Ему нужен обмен. Дети за морфа.

Джон кивнул, не говоря ни слова.

– Вот только морфа у нас нет, чтобы отдать ему.

– Это точно, – согласился он.

Финдо Гаск осторожно погрузил пальцы в Книгу Имен. Что-то не так. Он не мог понять, в чем дело, но что-то не клеилось. И вопрос не в том, как развивается ситуация: все идет по плану: голос Нест Фримарк дрожал от волнения. Нет, тут что-то еще, чего Гаск не мог уловить.

– Дедуля! – нетерпеливо окликнула Пенни. – Ну, что она сказала?

Так ни до чего и не додумавшись, он отбросил в сторону все размышления.

– Сделает все, как я скажу.

Пенни захихикала и закружилась на месте, злорадно торжествуя.

– Ага, мисс Драные Кроссовки допрыгалась! Ах, как жаль, как жаль! Не получит она золотую медаль! Ну, может, в следующий раз…

Она танцевала по комнате, тряся безумно-красными волосами, напевая: «тра-ля-ля!» Докружилась до Твитча, который тупо посмотрел на нее, потом – на эр'дроха, притаившегося в темном углу. Гаск терпеливо ждал.

– Приготовь детям обед, – приказал он. – Не вздумай играть с ножом и не пугай их!

– Да какая разница? – надулась Пенни. – Ты же все равно убьешь их. Так почему бы мне вначале не позабавиться с ними немножко?

– Потому что я так сказал, Пенни, – ответил он, послав красноречивый взгляд. – Разве этого недостаточно?

Она язвительно осклабилась.

– Ну конечно, дедуля. Все, чего пожелает твое старое сердечко!

И она скрылась в недрах кухни, напевая без слов. Она становится все более неуправляемой. Если совсем съедет с катушек – а это рано или поздно случится – придется убить ее. Не то чтобы Гаску сильно не нравилась эта идея, но ее помощь еще может понадобиться. У него хорошие помощники, но отчаяние может сделать их менее предсказуемыми. Пенни Дредфул стоит неудобств, которые вызывает. Пожалуй, он готов отдать детей ей в награду. Пенни это понравится. Если пообещать отдать ей детей, когда все кончится, она будет более сговорчивой. Не такая уж и высокая цена.

Дети были внизу, в подвале, в большой комнате для игр, сделанной в виде буквы «Г». Там еще сохранились старая детская железная дорога, стол для игр, дартс и несколько диванов и кресел, стоящих вокруг телевизора.

Выход из нее был только один – наверх, поэтому наблюдать за ней было очень просто.

Тем не менее он послал эр'дроха сторожить помещение. Твитч и Пенни скорее испугаются и сделают что-нибудь не то. На эр'дроха же вполне можно положиться.

Когда зазвонил телефон, он удивился. Никто не должен был звонить. Он осторожно взял трубку.

– Да?

– Мистер Робинсон?

Ах да, это же помощник шерифа, как-бишь-его, Спенс. Финдо Гаск скорчил гримасу.

– Чем могу быть полезен?

– Нам нужно поговорить. Чем скорее, тем лучше.

– Ну же, помощник шерифа. Я вас слушаю.

– Нет, не по телефону. Лично. Мне нужно прояснить некоторые вопросы. В связи с Джоном Россом и делом о наркотиках. Я беспокоюсь о детях. Хочу удостовериться, что они в безопасности. Где мы можем встретиться?

Финдо Гаск покачал головой. Он уже понял, что имеет в виду Спенс. Тот устроил проверку и узнал, что никто не знает о задании ФБР в Хоупуэлле, как и об агенте по имени Робинсон. Спенс напуган. Следуя инструкции Робинсона, он открыл окно в ванной в доме Фримарков, чтобы детей могли забрать и поместить в безопасное место, пока ведется операция по захвату опасного мистера Росса. Спенс боялся обвинения в киднэппинге, в содействии преступным элементам – ведь тогда его карьере наступит конец.

Что делать?

– Я сейчас продиктую вам адрес, помощник шерифа, – Гаск посмотрел на Твитча, развалившегося на диване перед телевизором, огромного, с пустыми глазами. – Я думаю, детям будет лучше у местных представителей власти. Если вы их заберете, я буду вам только признателен. Тогда и поговорим.

– Ага, точно, это будет хорошо, – Спенс вздохнул с облегчением.

Гаск дал помощнику шерифа свой адрес. Можно было не бояться, что тот ворвется сюда с целой армией. Спенс будет искать способ защитить себя от провала. Если бы ему удалось забрать детей – это было бы хорошо. Поэтому он будет один.

Финдо Гаск повесил трубку. Перед ним развернулась картина недалекого будущего. Заголовки в газетах, сообщения в теленовостях. Семейная трагедия на почве ревности и непонимания. Двое мужчин и одна женщина, последняя – известная легкоатлетка. Смерть множества взрослых и детей. Убийство и самоубийство демонстрируют звериный оскал городка Хоупуэлла.

Приятно будет прочесть все это в других городах.

– Что будем делать, Джон? – повторила Нест, и в ее голосе звенело отчаяние.

Росс доковылял до кухонной стойки, опираясь на посох, и прислонился стеной к шкафчику, скрестив руки на груди.

На его худом лице отражалась усталость, но глаза сверкали огнем.

– Я не сказал тебе еще кое-что. Не то чтобы я пытался скрыть это от тебя или не доверял тебе. Просто это тебя не касалось. А теперь касается. Я рассказывал тебе о сне, который привел меня к цыганскому морфу. Но не рассказал, о чем был этот сон. В нем был Рыцарь Слова, распятый на кресте. Демоны и прежде-люди истязали его. Он умирал. Перед тем как проснуться, я увидел его лицо. Оно оказалось моим собственным.

Он поднял руку, чтобы удержать ее от восклицания.

– Вначале я не был уверен, был ли Рыцарь на кресте мной или мне это показалось. Я надеялся получить ответ от Госпожи, когда она вызвала меня в Уэльс два месяца назад. Я его не получил, но узнал нечто очень важное. Узнал, что, если мне повезет сохранить морфа и довести его до окончательной трансформации, она навсегда отпустит меня со службы Слову.

– Джон! – выдохнула она.

Он кивнул.

– Я знаю. Я столько боролся ради этого десять лет назад, когда мне не разрешали, а теперь вот предложили, а я и не просил. Я хочу этого, Нест. Я приму это. Слишком много всего я повидал, проживая одновременно две жизни: в настоящем и в будущем. Я устал от смертей и от хаоса, устал от разрушений. Устал от битвы за выживание. Черт, как я устал. Я пробыл Рыцарем Слова двадцать пять лет. Половину жизни. Кроме службы, я ничего больше и не помню. Как будто не было ничего другого. Мне нужно покончить с этим. Пора отдохнуть.

– Но теперь у тебя получится! – воскликнула она. – Ты же сделал то, о чем тебя просили. Морф не изменяется уже много дней. Он все еще остается маленьким мальчиком. Он ведь закончил изменяться, разве нет?

– Может быть. А может, и нет. Я не уверен. Он не настолько связан со мной, как я ожидал. Он словно ищет чего-то. Я не знаю, чего именно, но его поведение прошлой ночью, когда Дух вышел на свободу, показало: он ждет. Значит, может измениться снова.

Она с минуту изучала его.

– Хорошо. Так что будем делать?

– Позволим Финдо Гаску позвонить нам и назначить обмен. Встретимся с ним. Найдем способ забрать Харпер у демонов. И дальше твое дело – убраться отсюда как можно дальше. Мое – заняться спасением морфа.

Она подошла к кухонному окну и выглянула в ночь. Падал тяжелый снег, большие хлопья опускались на землю толстым покрывалом.

– Чего-то подобного они и ожидают, – тихо произнесла она.

– Я знаю.

– Ты все равно потеряешь морфа. И свою жизнь заодно.

– Может быть.

– Мы ничего не добьемся.

– Мы спасем Харпер.

Она подумала еще немного. Гаск назначит место, которое будет удобно демонам. И спрячет поблизости компаньонов.

Нест прокручивала в уме всевозможные сценарии, но все они были жалкими и безнадежными. Ничто не могло привести к счастливому концу.

И вдруг ее осенила страшная догадка. Не будет никакого обмена. Зачем? К чему Финдо Гаску оставлять кого-либо в живых, какой смысл? Для демона будет лучше всего не отпускать детей, а расправиться со всеми.

«Не стоит недооценивать его!»

Она должна найти способ опередить его хотя бы на шаг. Где он сейчас? Где он прячет Харпер и Малыша Джона? Если бы узнать это…

Нест внезапно остановилась. Так она же знает! И знала все это время, пусть даже не думала об этом.

Телефон зазвонил, прерывая ход ее мыслей. Она подошла и схватила трубку.

– Алло!

– Нест, это Роберт. Я только что узнал о Беннетт Скотт. – Его голос дрожал. – Мне ужасно жаль.

Она утомленно положила руку на лоб.

– Спасибо, Роберт.

– Мне жаль, что она умерла, и жаль всего того, что я о ней наговорил. И о Джоне Россе. Тебе не следовало выслушивать всю эту ерунду от меня. Лучше бы я никогда этого не говорил, но я уже сказал, а слово назад не вернешь. Проблема всей моей жизни.

– Да все в порядке, Роберт.

– Уверен, вам сейчас несладко, особенно малышам. Эми и я хотим, чтобы вы подумали насчет приезда к нам на день Рождества. Вы все, включая Росса. Вы не должны приезжать на целый день, если не хотите этого. Но для детей было бы неплохо поиграть с другими ребятами. Да и вам – пообщаться с людьми.

Она ничего не сказала, только горло и грудь сжались от гнева и отчаяния. Все, о чем Нест могла думать – это о пропаже Харпер и Малыша Джона и о том, как вызволить их от демонов.

– Нест? – позвал Роберт.

Она почувствовала, как внутри нее все рассыпается в труху, а потом снова собирается, словно осколки сковала вместе железная решимость.

– Ты славный парень, Роберт, – тихо произнесла она. – Скажи Эми, как много для меня значило ее приглашение. Позволь мне подумать, а завтра утром я перезвоню.

Она повесила трубку и посмотрела на Росса.

– Что скажешь, Джон? Мне надоело, что мной помыкают. Давай не будем ждать звонка Финдо Гаска. Давай поедем за детьми прямо сейчас.

Глава 26

Нест пришлось потратить немало времени, чтобы убедить Росса в своей правоте. Если они позволят Финдо Гаску диктовать условия сделки, то сыграют в ящик. Он создаст ситуацию, когда у них не останется надежды освободить Харпер и Малыша Джона. Кроме того, он вообще не станет меняться, даже если они дадут ему понять, что цыганский морф уже у него в руках. Он просто всех убьет. Если они хотят получить хотя бы единственный шанс на спасение, нужно действовать немедленно, пока Гаск считает их беспомощными и парализованными страхами. Надо застать демонов на их территории.

Россу вполне по душе была идея упреждающего удара. Насчет собственного будущего он питал фаталистическую убежденность, и волновала его лишь судьба детей. Но он был непреклонен в своем решении: Нест должна оставаться за кадром. Он сам пойдет, сразится с Гаском и освободит детей, если сможет. Если нужны жертвы, достаточно будет его одного.

– Джон, тебе не сделать этого в одиночку, – увещевала Нест. – Ты даже не знаешь, как туда добираться. Я должна вести машину. Послушай меня. Когда приедем, один из нас может отвлекать демонов, а другой – освобождать детей. Нам и двоим хватит работы. А уж одному – и вовсе невозможно.

Она добавила, что, по крайней мере, там четверо демонов. Финдо Гаск, девушка Пенни, эр'дрох и гигантский альбинос по имени Твитч. Слишком много для одного.

– Для меня в этом деле так же много поставлено на карту, как и для тебя, Джон, – тихо сказала она. – Я отвечаю за Харпер. Беннетт поручила ее мне. Что же касается Малыша Джона – он ведь спрашивал обо мне, привел тебя ко мне и прошлой ночью назвал меня «мама», как будто я должна дать ему то единственное, в чем он нуждается. Я не могу игнорировать это, не могу делать вид, будто ничего не было или ничего не значит. И с твоей стороны неправильно просить меня об этом.

– Ты недостаточно подготовлена, Нест, – сердито настаивал он. – У тебя нет нужного оружия. Только одно – да и то ты не хочешь его использовать. Что случится, если ты вызовешь Духа на свою защиту? А вдруг он не сможет тебя защитить? Демоны убьют тебя в считанные секунды. У меня есть магия, которая защитит меня, но не думаю, что ее хватит на двоих. И еще, – упрямо покачал он головой, – тебя не просили защищать морфа. А меня просили. Это не твоя битва.

Она лишь улыбнулась.

– Думаю, это как раз моя битва с того момента, когда Финдо Гаск появился у меня на пороге и объяснил мне, что произойдет, если я приму тебя у себя. Вряд ли у меня есть выбор.

В конце концов, он согласился. Они пойдут вместе, но только если Нест пообещает: когда дети будут в ее руках, она уберется и не станет лезть в драку, если не возникнет жизненной необходимости.

«Если бы», – хотелось сказать ей, но она промолчала.

Нест объяснила Джону: дети находятся в старом доме на Третьей улице, недалеко от завода Среднезападной Континентальной. Она сама приходила в тот дом с церковным хором в тот самый вечер, когда Джон переступил ее порог.

В гуще событий Нест едва не забыла о происшествии между Твитчем и Алланом Круппертом. Она подозревала: что-то в том доме не так, люди живут странные, но потом явился Росс с морфом, и все стало неактуальным. И лишь потом, когда Беннетт призналась, что Пенни называет Финдо Гаска дядюшкой…

– Если все это реально, значит, они в том доме на Третьей улице, – сообщила она Джону. – И детей должны держать там же. Гаска тогда не было, либо же он не показывался. Я думаю, он устроил мне проверку, насколько я сильна, легко ли меня испугать. Но сам остался в тени. Вряд ли он подозревает, что мы догадываемся о его связи с этим домом.

– Может быть, – нехотя согласился Росс. – Но если ты права, мы не сможем просто так войти туда. Если ты была достаточно сообразительна, чтобы заставить Пика сделать вокруг дома защитную сеть, неужели Гаск не мог сотворить нечто подобное?

Нест была вынуждена с ним согласиться. Как миновать его охрану? И кстати, откуда они узнают, где искать детей? Если она не сможет добраться до них, прежде чем демоны обнаружат их с Россом присутствие, дети погибнут. И отвлекающих маневров Росса все равно окажется недостаточно. Демоны доберутся до детей первыми.

На улице вовсю валил снег, начиналась метель, и снегоочистители начали работу на близлежащих улицах, громко скрежеща металлическими ковшами по асфальту. Может быть, Пик сумеет разобраться в этой дилемме, исходя из его опыта в отношении использования магии? Но как отыскать его в такую темень? Сам-то Пик может докричаться до Нест с далекого расстояния, но у Нест так не получится. Росс, когда она нажала на него, признался, что тоже не обладает магией для проникновения в дом демонов. Дело застопорилось. Даже если они приедут к дому на Третьей улице, все равно им туда не попасть.

Нест чувствовала, как уходит время, а вместе с ним – и возможности. Было уже почти восемь часов. У них осталось чуть больше четырех часов. Погода портится, улицы скоро будут непроходимыми – в тех местах, куда не попадут снегоуборочные машины – да и там, куда попадут, немногим лучше.

Из своего укрытия вылез Хокай и разлегся на диване. Шерсть у него на загривке стояла дыбом, зеленые глаза сердито сверкали. Нест некоторое время смотрела на него, стоя в дверях кухни и размышляла. Он, видать, близко познакомился с эр'дрохом, когда тот похищал детей из спальни. И теперь счастлив, что остался жив.

Идея посетила ее внезапно, но была столь странной, что Нест едва смогла позволить ей обрести форму. Не просто странной – связанной с проклятием. При любых других обстоятельствах Нест ни за что не стала бы рассматривать ее. Но когда ты в отчаянии, выбирать не приходится.

– Джон, – позвала Нест, – я пойду немного пройдусь. – Говорила она быстро, чтобы самой не передумать. – Попробую поискать помощь. Подожди меня здесь.

Она натянула парку с капюшоном, шарф, перчатки и ботинки. Застегнула и завязала все это весьма тщательно. Слышала, как Росс пытается что-то сказать, но не отвечала. Она даже самой себе не доверяла в том, что собиралась сделать. Основательно упаковавшись, Нест открыла дверь и выскользнула в темноту.

Снаружи было холодно и снежно, но ветер утих, и мороз не так сильно кусался, как в прошлую ночь. Выдыхая пар изо рта, она вышла сквозь проем в изгороди. Окна дальних домов светились огнями, но еще больше собралось пожирателей, привлекших ее внимание. Их были десятки, они сновали с темноте, то появляясь, то исчезая. Они явились испробовать магии, которой она даст волю, предчувствуя это событие.

Ее план был прост до отвращения. Она собиралась выпустить Духа и послать его в парк на поиски Пика. Ее собственные попытки были бы бессмысленны, особенно если учитывать, что лесовик может прятаться в каком-нибудь убежище.

Более того, это займет слишком много времени, которого у Нест нет. Но Дух – сама магия, и эта магия достигнет владений Пика в лесу, вызовет его и отправит на поиски Нест.

Проблема, конечно же, состояла в том, что необходимо было высвободить Духа, а это обычно происходило только в условиях, когда Нест угрожала опасность. И теперь она не знала, как справиться с ситуацией: сумеет ли удержать Духа под контролем, насколько далеко от нее он сможет удалиться, сможет ли она поймать его и вернуть назад.

И сколько энергии уйдет на все это, а ведь сегодняшней ночью энергия потребуется ей, как никогда, – чтобы остаться в живых.

Но без помощи Пика не удастся пробиться сквозь защиту вокруг дома Финдо Гаска и обнаружить, где прячут детей. Без Пика шансы на успех минимальны.

Так что стоит рискнуть, снова подумала она, надеясь, что ясность мышления не подведет ее.

Нест нашла тенистое место среди скопления темных, голых стволов на задворках жилища Петерсонов и расположилась там. Пожиратели собрались вокруг, но она заставила себя не обращать на них внимания. Если сохранять спокойствие – они не опасны.

Закрыв глаза, она мысленно погрузилась вглубь себя в поисках Духа. Она впервые делала это осознанно. И не была уверена в правильности действий, двигаясь наугад. К тому же ее гнева и страха сейчас явно недостаточно, чтобы вызвать его интерес. Нест искала, но безуспешно. Лишь тишина и темнота были ответом.

Она открыла глаза и нахмурилась. Не сработало.

Она решила оставить все это и вернуться в дом. Но ее природное упрямство не давало это сделать. Должен же быть хоть какой-то след волка-призрака! Хотя бы намек на его присутствие!

Стряхнув снег с ресниц, она попыталась еще раз. Но теперь искала другое – собственную магию, ту, с которой родилась на свет. И это легко удалось. Знакомое чувство тепла растеклось по телу, заставив конечности тихонько загудеть, словно по ним проходил электрический ток.

А уж ее магия должна разбудить Духа. Она почувствовала, как он зашевелился внутри – мощный, сильный, готовый бежать навстречу опасности, движимый звериным инстинктом и голодом.

Он выскочил из нее одним прыжком – пусть Нест даже и не просила его об этом, а ведь ей сейчас ничто не угрожало. В мгновение ока все страхи вернулись. Как она справится с ним? Она ведь для него – всего лишь транспортное средство, и никакой власти над ним не имеет. От этого Нест ощутила себя совсем маленькой и слабой, раздираемой сомнениями. Она желала, чтобы ее защитили, но вовсе не была готова нести ответственность за то, что он может совершить. Ей внезапно захотелось навсегда избавиться от него. Но потребность в его помощи была все же сильнее.

Пожиратели вмиг улетучились, их желтые глаза погасли где-то далеко в ночи.

Дух побежал. Одним прыжком он оказался в парке – длинная, темная фигура, прокладывающая путь по свежему снегу, только лапы замелькали. Она ни о чем не просила его, но он как будто сам почувствовал, что от него требуется. Какая-то часть ее устремилась вслед за ним, живя его чувствами, видя его глазами. Она оказалась в ловушке внутри волчьего тела, быстро бегущего по снежным равнинам, мимо темных стволов деревьев, сугробов и холмов. Теперь Нест не ощущала ни холода, ни снега, ибо Дух был магическим созданием, на которое влияли лишь энергия и таинственные потусторонние силы. Все остальное было для него неощутимо. Нест слышала, как бьется в нем могучее сердце, как играет великая сила. Чувствовала, как кипит в нем ярость, от которой его кожа будто раскаляется.

Но более всего она чувствовала магию своего отца – раскаленную добела, не обремененную никакими моральными кодексами и законами, пробивающуюся сквозь стальные преграды причины, ради которой был сотворен Дух, когда Нест была еще ребенком – защищать ее, уберегать от вредоносной магии, помочь благополучно вырасти и, наконец, доставить в руки отца.

Со временем все изменилось. Отец умер. Она выросла и стала сама себе хозяйкой. Но Дух все еще оставался при ней.

Дух бежал все быстрее, все дальше углубляясь в лес.

Никто не мог его увидеть, но это и к лучшему. Иначе людей стали бы преследовать кошмары. Нест чувствовала, как ее захлестывают никогда прежде не испытанные эмоции – свободолюбие и мощная сила волка-призрака, которого выпустили на свободу.

А потом, совершенно неожиданно, Нест ощутила, как что-то натягивается внутри ее тела – там, где оно соединяется с Духом. Она едва не задохнулась и от навалившегося болевого шока потеряла сознание.

Очнувшись, поняла, что по-прежнему стоит в тени дерева на границе двора Петерсонов. Пожиратели исчезли. Холодный мокрый снег падает на лицо, парк простирается перед ней, безмолвный и пустой.

Она быстро поняла, что произошло, испытав новый шок. Она больше не могла видеть мир глазами Духа. Связь прервалась.

Призрачный волк вырвался на свободу.

Ларри Спенс подъехал на джипе к старому викторианскому особняку на Третьей Западной улице и заглушил двигатель. В наступившей тишине он оставался в машине, пытаясь снова и снова обдумать происходящее и решить, как поступить. Это было тяжело; в голове непрерывно гудело, да еще этот неумолчный звон в ушах. Он не мог вспомнить, как давно его преследует эта головная боль и жужжание. Верно одно: они жутко его доставали, делая концентрацию практически невозможной.

Все казалось таким трудным.

Он знал, что допустил ошибку в отношении детей. И поставил свою карьеру под угрозу, позволив Робинсону забрать их из дома Нест. Он попросту предал Нест. И неважно, что ему казалось, будто он поступает во благо; да, он оказался жертвой манипуляции и предательства. Это приводило Ларри в ярость, но он все равно оставался беспомощным. Нужно что-то делать, но лаже сейчас, возле дома Робинсона, он ощущал неуверенность.

Он тяжело вздохнул. По меньшей мере, нужно забрать детей. Что бы ни случилось, он не уйдет без них. Ему точно неизвестно, что происходит, но теперь уже ясно: все было бы лучше, если бы он просто выкинул Робинсона из своего дома в тот, самый первый, раз. Мысленно возвращаясь в тот день, Ларри не мог понять, почему он так не поступил.

Головная боль терзала виски, звон в ушах сводил с ума. Он зажмурился. Поскорей бы покончить с этим делом.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он вылез из машины и прошел по заснеженной дороге к парадному крыльцу, поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Внутри было тихо.

Свет горел, но за занавесками не было заметно никакого движения. Прежде богатый и преуспевающий жилой массив хранил гробовое молчание. На улице – ни души.