Текст книги "Прохладная тень (ЛП)"
Автор книги: Тереза Вейр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Глава 31
Пластиковые деревья
Рик все это обожал. Софиты. Гламур. Женщин. Больше всего именно женщин. Жить в отеле. Обладать контрактами, которые потакали любому его капризу, каким бы смехотворным тот не был. Его фишкой было требование, чтобы ему приносили только красный M amp;Ms, и чтобы на полотенцах в отеле было вышито его имя.
Для Эдди это означало смерть.
Духа, творчества. О чем можно было написать, если все, что ты видел, это внутреннее убранство автобуса и отели с мисками красного M amp;Ms?
Искусственный.
Его жизнь стала искусственной. Неудивительно, что когда это происходит, все начинают петь про телевидение и номера в отеле. А о чем еще?
Я не могу больше этого терпеть, сразу после выступления при полном аншлаге. Мне необходимо видеть небо. Птичек. Диких животных. Мою собаку. Мне нужно почувствовать грязь под моими ногами. Я хочу потеть от солнца, а не от софитов.
Эдди, который преуспевал на природе, которому приписывали минималистский образ жизни, был подавлен и задыхался.
– Я не могу больше этого терпеть. Я хочу на воздух. Я схожу с ума, забываю, кто я такой.
– Тебе просто нужен перерыв, – ответил ему Рик, лежа на кровати, глядя в телевизор и лакая пиво. – Ты просто устал. Не сдавайся. Ты меня принял в команду, помнишь? Что со мной станет, если ты уйдешь? Я останусь Риком Беком, но Риком Беком неудачником. Риком Беком, у которого нет песни для исполнения. Не поступай так со мной.
– Я все еще буду писать для тебя песни. Лучшие песни, если я смогу вырваться из этого сраного круга.
– Прими лекарство и забудь об этом.
– Я не хочу лекарств. Я не хочу проживать искусственную жизнь.
Но глубоко внутри, он знал, что Рик был прав. Такую жизнь Эдди выбрал сам. Такой жизни он хотел. Он просто не знал к чему это приведет.
Глава 32
Призраки
Они давали благотворительный концерт в своем родном городке, когда это произошло, когда какой-то сумасшедший подстрелил Рика.
Представление было весьма неброским, как и требовал Эдди. Ему до смерти надоела звездная мишура: лимузины, пресса, охрана, пускание пыли в глаза. Он изголодался по чему-то нормальному, или хотя бы как можно более приближенному к нормальному.
Так что огласки не было, приезд группы хранился представителем фонда в секрете до последней минуты
Это было великолепно. Почти как в старые добрые времена. Минимум охраны. Полицейские были по большей части добровольцами, привыкшими регулировать дорожное движение после футбольных матчей в старших классах.
Из-за того, что появление группы держалось в секрете поблизости не стояла скорая, на подхвате не было ни парочки врачей, ни приличной больницы в радиусе шестидесяти миль.
Только кровь.
И кости.
И мозги.
Куски Рика.
Состояние толпы изменилось, от восхищения к ужасу, недоверчивым воплям.
Герой пал.
Друг.
Некоторые стояли в головокружительном шоке. Другие полагали, что это часть шоу.
Пятясь от огней сцены, ощущая горячий металлический запах крови, в то время как гудящие колонки наполняли его слух пустотой, Эдди держал своего друга на руках.
Там на сцене, под взглядами тысяч людей, ощущаемое им всю жизнь одиночество нашло его. Даже там.
Кто-нибудь шел сюда?
Кто-нибудь собирался помочь?
Часы, дни, года прошли, прежде чем Эдди услышал вой сирен, их постепенное приближение, пока вой не раздался прямо над ним, проблескивая красным светом продолжающейся паники.
Парамедики обступили его.
«Отпусти его, Эдди»
Эдди оторвал взгляд от Рика, поднял глаза, чтобы обнаружить становящегося рядом с ним на колени Грэга Карнса.
«Грэг?» Разве он врач? Насколько Эдди знал, он бросил учебу и баловался наркотиками и спиртным.
Хоть что-нибудь из всего происходящего было настоящим?
Да было. Эдди мог судить по испуганному, кошмарному выражению на лице Грэга. Как давно он работает на «скорой»? Его обучение наверняка не включало в себя случаи с потерпевшим, которому вышибло мозги.
Они пытались сказать, что он не может ехать с ними, но Эдди все равно очутился в машине скорой. Он не собирался передавать своего друга на попечение кучки эскулапов.
По дороге в Медицинский Центр Омаха сердце Рика останавливалось дважды.
Грэг сохраняя спокойствие, дважды использовал электрошок, заставляя его сердце снова биться.
Это не помогло.
В 11:46 через три часа после ранения было объявлено о кончине Рика Бэка.
Новость сразила Эдди наповал. Его колени подогнулись. Сползя по больничной стене, он оказался на полу.
Все чего хотел Эдди, так это быть способным играть музыку вживую. Что случилось? Каким образом все пошло не так?
Казалось, будто бы он делал заказ, но принимающий его человек не понимал языка Эдди. Или просто веселился, мучая его. Он хотел реализовать себя в музыке. Так и произошло, но в процессе он утратил свою душу. Он хотел уйти от дел, а теперь утратил лучшего друга.
Он отправился домой, на оставленные ему дедом сорок акров, заехал на своем Шевроле во двор и бросил его там.
Дом.
Здесь он чувствовал безопасность. Он заработал достаточно денег, чтобы остаться здесь навсегда, если у него возникнет такое желание. Ему не придется больше писать новые стихи, играть новые мелодии.
Пресса ворвалась в город, став лагерем на городской площади и в парке и на открытых площадках.
Эдди не мог и носа высунуть из дому, чтобы в этот нос ему не пихали микрофоны.
«Что теперь будет с группой?»
«Рик работал над чем-то новым. Вы будете пробовать записать это без него?»
«Было ли хоть что-то завершено?»
Эдди игнорировал их вопросы, отталкивая с пути. Они вторгались на его территорию. Он хотел, чтобы они ушли.
Рика хоронили в закрытом гробу.
Казалось, что половина Северной Америки собралась на похороны.
Время после них слилось неясным пятном, один день перетекал в следующий.
Он уже неделю пробыл дома, когда пришла мать Рика.
Эдди сидел на веранде, упершись спиной в перила, наблюдая как Адель Бэк идет через двор.
Эдди был пьян, но не настолько, чтобы это было заметным.
Это ему стоило навестить ее, но он не в силах был заставить себя покинуть ферму.
Сказать честно?
Он не мог взглянуть ей в лицо.
Как она могла вынести его вид? Но все же Адель не знала, что Рик не писал тех песен, что он не был душой за музыкой. Эдди не собирался рассказывать ей. Не из-за того, что не хотел, чтобы она знала, что это он должен был быть мертв вместо ее сына. А потому что не хотел порочить память Рика.
«Они поймали того, кто это сделал» – сказала ему Адель, садясь возле него на ступеньки.
«Я слышал»
Слышал. Видел. Какой-то сумасшедший псих, который вырезал карманный ножичком себе на лбу инициалы какой-то девушки. Девушки, которую он предположительно старался впечатлить убийством публичного идола.
«Для тебя, Хэлен» – Хрипел он, сверкая глазами в объективы камер. «Я сделал это для тебя»
Эдди не понимал, зачем они передавали картинку с изображением убийцы в каждый дом в Америке. Но вот он собственной персоной объяснил свои действия, будто все это имело смысл.
«Слова» – кричал он. – «Слова приказали мне сделать это»
«Какие слова?» – цепляя его на крючок, поинтересовалось лицо за кадром.
«Слова песни. Музыка. Слова приказали мне его убить»
Эдди должно быть издал звук, какое-то надрывное рыдание, потому что Адель приблизилась и положила свою руку на него таким материнским жестом, что это разорвало его сердце. Он не заслуживал ее сочувствия.
«Эдди?»
Ее голос привлек его взгляд к ней.
Она выглядела уставшей. Печальной.
«Я должна тебе что-то сказать» Но кроме усталости в ее лице было еще нечто. Надежда? На что ей было надеяться?
«Рик не мертв»
Она свихнулась. Тоска свела ее с ума.
Эдди покачал головой. Он не мог справиться с этим, не сейчас, не на пике горя от утраты лучшего друга.
«Вам лучше пойти домой, Миссис Бэк»
«Эдди, это правда»
«Его объявили мертвым. Я был там»
«Да, но он вернулся. Оттуда, куда люди уходят после смерти. Рик вернулся»
«Нет»
Каждую ночь Эдди снилось, что Рик по-прежнему жив. Это был просто еще один из тех снов.
«Я хотела сказать тебе раньше, но мы не были уверены, что он будет жить. Было жестоко сказать тебе слишком рано»
Он покачал головой.
«Есть еще кое-что, что я должна тебе сказать»
«Думаю, вы уже предостаточно мне рассказали»
«Мозг Рика серьезно поврежден»
Она хорошо держалась до сих пор. Но после слов «мозг поврежден» она сломалась. Зарыдала, закрывая лицо руками.
Эдди знал Адель Бэк всю свою жизнь. Она кормила его печеньем. Перевязывал его порезы. Она привела его в группу.
Было ли это правдой? Был ли Рик еще жив? Или она бесповоротно сошла с ума?
«Прости» – задыхаясь, сказала она, вытаскивая салфетки из кармана, вытирая глаза и сморкаясь.
«Я не понимаю, ничего не понимаю»
«Это была идея доктора Шеридана» – сказала она, голос ее дрожал, но уже набирал силу. «Он знал, что пресса не оставит Рика в покое, что они будут преследовать его до конца дней. Ему не будет покоя. Его объявили умершим. Прессе уже сообщили. Это казалось знаком»
Адель всегда очень верила в знаки. Эдди вспомнил, что она всегда ходила к гадалке, когда должна была принять важное жизненное решение.
Ее голос превратился в шепот. Она посмотрела ему прямо в глаза.
«Никто не должен знать, Эдди. Поклянись, что ни душе не обмолвишься об этом, даже стенам»
«Я клянусь»
Эдди не видел Рика три месяца.
Адель взяла его с собой, представив в качестве племянника, приехавшего пожить с нею.
Эдди не узнавал его. Не то чтобы он странно выглядел. Они хорошо поработали над тем, чтобы привести в порядок его лицо. Просто он больше не выглядел как Рик. И не вел себя как Рик.
Медленные, с трудом дающиеся движения, словно у находящегося на планете со слишком большой гравитацией.
«Его зовут Джейсон»
Вынужденную живость в голосе Адель нельзя было не заметить. Взгляд Эдди встретился с ее влажными глазами. Он кивнул.
«Привет, Джейсон»
Возможно нечто все же осталось от прежнего Рика, потому что Джейсону Эдди сразу понравился.
«Ты любишь рыбачить?» спросил Эдди.
«Рыбачить?» Джейсон повернулся к своей матери. «Я люблю это, Адель?» Рик любил рыбалку.
На кратчайшие секунды лицо Адель как будто смялось, затем она взяла себя в руки.
«Не уверена. Тебе стоит попробовать, не так ли?»
Он улыбнулся. И, Боже правый, это была улыбка Рика.
Все хорошее, что они пережили вместе, всколыхнулось в памяти Эдди, все шутки, весь смех.
Рик.
Ему хотелось сказать «прости», хотелось молить о прощении. «Мне чертовски жаль»
Но некому было это сказать, не у кого просить прощения.
Глава 33
Мэдисон
Джейсон был Риком Бэком.
Мэдди сама об этом догадалась. Она ожидала, что Эдди расскажет ей, но он не проронил ни слова.
От этого ей было больно.
Сильней, чем она когда-либо себе представляла.
Это было так, будто бы он прятался от нее, скрывал свое настоящее «я». Что это говорило об их отношениях?
Что таковых у них и не было.
Каждый раз, когда они были вместе, она посылала ему мысленные сигналы.
«Расскажи мне о себе. Поделись со мной»
Но он никогда не улавливал этого. Или же решил игнорировать.
А когда они занимались любовью, она ощущала его отчаяние, и это разрывало ей сердце на части.
«Может быть, нам надо купить кровать побольше» проговорил он после любовных игр, когда они лежали, переплетясь на его узкой койке. А что последует за этим? Отдельные кровати? Потом отдельные комнаты? Отдельные жизни?
Она чувствовала, что он тяготился ее обществом, что возможно она даже подавляла его.
Она никогда не хотела подавлять его. Ей никогда не хотелось быть ношей, тяжестью, чем-то что надо терпеть. Она же только хотела сделать его счастливым и быть счастливой самой.
С тех пор как появился Джейсон, Эдди держался отстраненно, временами исчезая на пару часов.
Она теряла его.
Может быть он никогда ей и не принадлежал.
Может быть никогда и не будет.
Осознание этого снедало ее, делало ей больно. Постоянно.
Ему было лучше на людях. Только вчера они ходили в парк. Был миг, когда она заметила как Эдди неспешно шел в ее сторону, с Мэрфи на поводке.
Когда Эдди шел, его ноги ступали по земле как и у всех остальных, в этот миг он показался ей важней самой жизни. В нем было нечто большее, чем казалось на первый взгляд. И в этот миг отворилась дверь, а затем быстро захлопнулась. Она мельком увидела настоящего Эдди. Подобно мимолетности картины на песке. Подобно «Прохладной Тени», песни которую никто не услышит.
Подобно жизни.
Это было чувство из тех, что не поддается осмыслению, не привязывается ко времени, чувство, память о котором слишком быстро ускользает.
Она так его любила. Очень сильно любила.
И боялась, что никогда не завладеет им, не по-настоящему.
В тот вечер, когда она уходила чтобы поработать, Эдди остановил ее. Привлек в свои объятия.
«Поставь песню для меня»
Какую песню сыграть мужчине, так много отдавшего миру? Потому что Мэдди понимала, что хотя Джейсон был Риком Бэком, им же был и Эдди.
Становилась ли она для него ношей? Если он хочет, чтобы она ушла, то она уйдет. Она будет жить дальше.
В конце концов, уходить ей удавалось лучше всего.
Он поцеловал ее на прощание.
На работе Брайан должно быть почувствовал подавленность Мэдди.
«У вас с Эдди все в порядке?»
Она покачала головой не в силах говорить об этом. Она хотела бы снова оказаться в своей квартире, хотела бы иметь нору, где можно спрятаться, разложить мысли по полочкам и погоревать, если придется.
«Не хочется сваливать это на тебя, но не могла бы ты проверить и решить подходит ли это для эфира?» Он бросил ей кассету.
Мэдди поймала ее обеими руками. Без надписи, без намека на содержимое.
«Конечно» Это отвлечет ее от мыслей об Эдди. «А что это?»
«Друг занес»
Она скорчила гримасу.
«И попросил тебя запустить, не так ли?»
«Вообще-то, он хотел, чтобы ты прослушала это. Все равно ты сумеешь лучше оценить подобное»
«Я послушаю»
В два часа ночи Мэдди вспомнила о кассете.
Она только что поставила последовательность из четырех песен, потому вытащила плеер, надела наушники, вставила кассету и откинулась в кресле.
Сначала послышалось только шуршание пленки. Потом… музыка.
Баллада. Чарующая. Почти мистическая…
Бывают в жизни времена
Когда тени так огромны,
Что затмевают луну
и звезды.
Бывают в жизни времена
Когда каждый вдох дается с трудом
Каждый вдох звучит отчаянием
И вот тогда приходит Мэдисон.
Эдди.
Это не мог быть никто кроме него. Вот что он имел в виду, прося поставить песню для него.
Его голос. Боже, его голос. После него Рик Бэк звучал подобно младенцу в мире взрослых.
Он был настоящим. Он пробирался внутрь, разрывая на части. Жесткий. Болезненный. Полный надрывных эмоций.
Любви.
Когда умолк последний аккорд, Мэдди нажала кнопку перемотки и проиграла песню заново.
В его музыке были изъяны. Чудесные, волшебные изъяны.
В пении был момент, в припеве, что немного выбивался из звучания, когда его голос надламывался. И этот звук притягивал ее сердце.
Когда последняя нота отзвучала, Мэдди закрыла глаза и откинулась на спинку, пытаясь вернуться на землю, ожидая пока сойдет гусиная кожа.
Она не могла пошевелиться. Он сказал ей правду по своему, самым лучшим способом, с помощью музыки.
Началась новая песня.
Она как заноза
Что не пройдет.
Сказала что она шлюха
Пришедшая на работу
Моя собака напала на нее
Лизнув ее белое лицо
Сказала что она шлюха
И я был ее заданием.
Сказала что я люблю ее
Но она любила другого
Сказала что она шлюха
Я сказал, почему бы и нет?
Она как заноза
Что не пройдет.
Она сказала что любит меня
Я надеюсь что она останется
Песня оборвалась внезапно.
Мэдди сидела, прижав руку ко рту, смеясь и плача одновременно.
Она наконец-то поняла, как запросто она отдалась ему в тот первый раз. Потому что это не было впервые. Он притрагивался к ней годами.
Он был тем единственным.
Он всегда был единственным.
Эдди был сладкой болью музыки в ее душе.
Она должна поговорить с ним, должна увидеть его. Прямо сейчас.
Она сунула кассету в сумочку и направилась к двери, остановилась, вернулась в кабинку и установила обратку когда доиграет диск. Затем развернулась и побежала.
Наружу.
На парковку.
Там, в вольфрамовом уличном освещении стоял Эдди, прислонясь к переднему крылу ее автомобиля, сложив руки на груди и скрестив ноги в щиколотках. Старался выглядеть непринужденно. Она видела его насквозь, отстраняясь от машины, он двигался немного оцепенело, будто бы простоял так пару часов.
«Рик Бэк не умер той ночью четыре года назад, не так ли?» спросила она.
«Нет»
«Джейсон это Рик Бэк, правда?»
«Я пообещал матери Рика, что не скажу никому ни слова»
Она не могла проклинать его за столь стоическое благородство. В его молчании была сила, а не слабость.
«Я не расскажу» сказала она.
«Я знаю»
«Ты написал музыку, но не мог сыграть ее на людях. Потому заставил Рика сделать это. Я права?»
«Если коротко»
«А как насчет Эвелин? Она знает про Рика?»
«Эвелин?»
«Тетя Рика»
«Ты говоришь про Эвелин Стойкович?»
«Она была домовладелицей Энид»
«Ах» – Он выглядел так, будто она только что привела его туда, где ему не хотелось быть. – «Эвелин любит говорить всем, что она тетя Рика, но это не так. Приготовься к шоку. Ее сынок оказался тем парнем, что подстрелил Рика»
Мэдди полагала, что она догадалась обо всем, но сказанное им она не могла представить себе и во сне.
«Не понимаю. Разве он не из Калифорнии?»
«Да, но он навещал свою мать здесь в Честере, когда мы давали концерт. Эвелин всегда думала, что я нанял ее сына для убийства Рика. Правда, вероятно, была слишком тяжела для нее. По крайней мере, таким образом она может убеждать себя что сына ее нельзя винить до конца»
«Бедная Эвелин»
Мэдди подумала про старые вещи в ее подвале. Вероятно они принадлежали ее сыну. Не удивительно, что от этого местечка у нее мороз по коже шел.
«Страх может удерживать нас от того, чтобы правильно проживать наши жизни» сказал Эдди. «Никогда не позволяй другому жить вместо тебя»
Он говорил о своей музыке. О себе.
«Ты пробудила меня. Ты встряхнула меня. Ты заставила меня снова хотеть писать. Снова жить»
Все стушевалось. Она плакала. Без ее ведома лицо стало влажным, она же не приложила к этому ни малейших усилий.
Признание Эдди полностью освободило Мэдди от боли последних слов Энид. Ей не надо было выискивать лекарство для всего, что имело смысл в ее жизни. Она могла быть тихим пламенем.
«Мэдди я боюсь. Не за себя, а за тебя»
Она пыталась говорить, но горло ее болело.
«Я думал о том, что находясь рядом со мною, ты подвергаешься опасности. Но затем я понял, что ты опасна сама для себя. Ты творишь сумасшедшие вещи. Например, не запираешь двери. Идешь на встречу с незнакомцами посреди ночи неизвестно куда. Притворяешься проституткой. А затем я решил, что не смогу справиться с мыслями о том как ты там одна, гадать какие еще наивные, опасные вещи ты затеваешь»
Девушка сумела взять себя в руки, чтобы заговорить.
«Ты становишься слишком щедр на комплименты, правда?» спросила она натянутым, надрывным тоном. Любовь к нему было самым опасным ее поступком. И самым восхитительным. С Эдди не может быть безопасной связи.
«Я знал, что это создаст мне проблемы» Сделал пару шагов. Вернулся, чтобы стать к ней лицом. «Я не имею в виду, что тебе нужен тот, кто будет следить правильно ли ты питаешься, однако, пришел к мысли…» Он посмотрел на небо, затем снова в ее сторону, но не прямо на нее.
Он нервничал. Это было весьма интригующим.
«Я знаю, что ты сожалела обо мне, о нас…»
Она мотнула головой, но его понесло.
«Проблема в том, что я не знаю, смогу ли жить без тебя. То есть я жил без тебя прежде, но это была не настоящая жизнь. Это было какое-то подвешенное состояние, словно я ожидал твоего появления. Но сейчас, сейчас, когда я знаю тебя, не думаю что справлюсь с твоей утратой. Мы одинаково смотрим на мир. Некоторые люди всю жизнь ищут подобную взаимосвязь. Большинство так и не находит ее»
Это было правдой. То, что было у них, редко встречалось. Сложно было поверить, что месяц назад ее жизнь напоминала одинокую, лишенную направления автостраду, автостраду, которая закончилась, приведя ее к Эдди. Как могло то, что казалось таким случайным, стать таким необычайно правильным?
«Есть еще что-то, что я должна знать о тебе?» одновременно серьезным и дразнящим тоном поинтересовалась Мадди. «Какие-нибудь еще сюрпризы?»
«Иногда я смотрю повторы «Князей Опасности»
Она рассмеялась.
«Я всегда подозревала, что ты втайне интересуешься этими высокоинтеллектуальными забавами»
«А твои секреты?»
«Однажды я ела кошачий корм»
«Видишь? Вот именно об этом я и говорю. Ты нуждаешься в том, чтобы я о тебе заботился»
Он привлек ее в свои объятия. Поцеловал крепко. Основательно.
«И» – добавила она, – «я не принимала душ два дня»
«С этим я могу справиться. Поехали домой. Я приготовлю тебе ванну»
«Со свечами?»– с надеждой спросила она.
«И со мной»
«Ты не сказала мне, что думаешь о новой музыке. Я работал над ней с тех пор как заявился Джейсон напевая «Прохладную Тень»
Так вот чем он был занят.
«Она заставила меня плакать»
Она не признается, насколько глубоко она затронула ее, пока что нет.
«Хорошо»
«И насмешила меня»
«Еще лучше»
Она уже собиралась уйти с Эдди, любовью всей ее жизни, когда вспомнила о своей работе и резко остановилась, держа его за руку.
«Я не могу уйти»
«Брайан будет не против. Я с ним договорился. Если он позволит тебе работать только половину ночи, то сможет поучаствовать в работе над моим новым релизом»
Осталась только одна вещь, о которой ей хотелось спросить у него.
«Твоя старая музыка. Большая часть ее – это любовные песни. Кому ты их писал?»
«Тебе»
«Ты думаешь, что я насколько легковерна?» спросила она, несмотря на то, что думала о том же. – «Ты знаешь меня только пару месяцев»
«Я знал тебя всю жизнь. Здесь» Он положил руку на грудь, там где билось его сердце. «Ты всегда было вот тут»
Она улыбнулась ему сквозь слезы.
Слова.
Он таил в себе столько волшебных слов.
