Текст книги "«Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал"

Автор книги: Теодор Хоффман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

II

На украинском фронте царит спокойствие. Однако противники знают, что вот-вот произойдет что-то страшное. В жаркое лето 1943 года, когда суровое солнце обжигает океаны ржи и кукурузы, атаки штурмующего противника уже готовы начаться на этой черной, высушенной земле, растрескавшейся от зноя пылающего светила. Весь ландшафт покрыт толстым слоем пыли, которая высоко поднимается из-под колес движущихся бронетранспортеров, грузовиков, танков и телег. Эта пыль застывает на коже, обтягивает напряженные лица маской из пота и грязи.

Взгляд на карту позволял предположить, что так будет и дальше, а могло случиться и хуже. Немцы были вынуждены покинуть те позиции, которые они занимали весной 1942 г. после того, как потерпели поражение той ужасной зимой 1941 г. на земле, покрытой снегом и льдом. От берегов Черного моря до гор Кавказа земля была пропитана их потом и кровью. Новый ее поток обходил могилы по мере попыток немецкой армии продвинуться к Каспийскому морю и нефтяным скважинам Баку. Все, что захватили в 1942 году, было утрачено. И что самое печальное для вооруженных сил немецкого государства – это то, что Советы обрели уверенность в победе. Теперь они могли бросить против немецкой армии огромную массу пехоты и танков. Если это сравнивать с техникой борьбы на боксерском ринге, то немецкая армия была повержена после нескольких раундов. Оставалась лишь надежда нанести врагу сокрушающий нокаут. Это должно было произойти в битве под Курском, которая дала бы последнюю надежду изменить положение, взять инициативу в свои руки и победоносно продвигаться далее на восток, закончив кампанию до следующей зимы.

Генеральный штаб оказался перед важнейшим решением: рискнуть на решительное наступление либо перейти в глухую оборону со всеми ее положительными и отрицательными сторонами. Однако для Адольфа Гитлера и Генерального штаба не было никакого другого решения, кроме перехода в наступление.

Операция была намечена на 5 июля 1943 г. Однако уже слишком поздно. Сможет ли это решение фюрера, который одиноко стоял сейчас перед картой Генерального штаба, воодушевить всю армию до последнего солдата, который ожидает рассвет ужасного дня, сидя в своем окопе? В то время как солдат и офицеров других элитных дивизий СС перебрасывали во Францию и Голландию, чтобы придать им новые силы, добровольцы дивизии СС «Викинг» никогда не покидали Восточного фронта.

В данный момент они окопались вблизи Изюма. На этом участке фронта, казалось бы, все спокойно. Но старая лисица Герберт-Отто Гилле знал, что на это полагаться не приходится.

– Посмотрите на карту, – говорил он своему начальнику Генерального штаба штурмбаннфюреру СС Манфреду Шёнефельдеру. – Если Советы снимут войска из-под Курска и выровняют фронт, то они быстро двинутся к бассейну реки Донец.

– Мы окопаемся и будем ожидать их здесь, бригадефюрер?

– Ясно!

То, что, однако, ясно командиру общевойсковой части, который стоит уже больше чем два года на Восточном фронте в непосредственном соприкосновении с врагом, очевидно, не ясно Генеральному штабу, который, кажется, ни в коем случае не намерен противоречить Адольфу Гитлеру, будучи подчинен его непреклонной воле.

Начиная с 5 июля на всех фронтах идет интенсивное движение. На старых позициях остаются единицы, а всех остальных срочно бросают в битву под Харьковом.

Штабу армии понадобилось только два дня, чтобы понять, какая совершена ошибка. Радиограммы поступают одна за другой, как правило, одинакового содержания: «Местные успехи. Тяжелые потери. Цели не достигли». Становится понятно, что этих целей никогда и не удастся достигнуть, вопреки потокам крови, которые проливаются солдатами элитных подразделений.

Штаб группы армии «Юг» довольствуется только тем, что подтверждает поступившие ему приказы. И снова непрерывно публикуются сводки: «Наступление продолжается. Битва только начинается. Скоро все решится». Тем не менее все это уже никого не вводит в заблуждение. И, прежде всего, те части, которые долго стояли в резерве и которых бросают теперь прямо в котел.

Последовал приказ вмешаться в ход событий 17-й танковой армии вермахта и 5-й танковой дивизии СС «Викинг». Получив этот приказ, бригадефюрер СС Гилле уже знает, какие жертвы за этим последуют. Он складывает бланк приказа и кладет его в боковой карман мундира. Затем сразу же диктует первое задание для командира полка «Германия» Юргена Вагнера и Августа Дикмана, для полка «Вестланд», а также для танкового полка Йоханнеса Мюлленкампфа, которому предстоит нести самый тяжелый груз нового наступления. Ведь его танки в последний год всегда оказывались на передовых позициях «Викинга».

13 июля генерал фон Манштейн требует передислоцировать дивизию «Викинг» на 50 км к востоку от Харькова. Однако тремя днями позже этот приказ отменяется.

«Это фатально, – думает бригадефюрер Гилле. – Мы должны снова двигаться на юг. Советы в этом случае получают возможность ускользнуть, обнажив этот участок фронта, и действовать на других более важных направлениях».

– Что происходит, бригадефюрер? – спрашивает начальник Генштаба Шёнефельдер. – Нам бы следовало остаться здесь, близ Изюма.

Теперь же вся дивизия уже на марше. И это несмотря на проливные грозовые дожди, которые превратили всю Украину в гигантское болото. Грузовики и тягачи сползают с дороги прямо на пути и утопают в болотах. Солдаты, пытающиеся их вытащить, погружаются в затягивающую до колен жижу. Время торопит. Германские добровольцы изо всех сил тянут застрявшие в грязи транспорты. Черные с головы до ног, дурно пахнущие, грязные солдаты делают все возможное. И марш продолжается, чтобы как можно скорее заткнуть брешь на одном из участков фронта. День и ночь продолжается этот ужасный поход по дорогам, превратившимся в болота. Небо обтянуто тяжелыми, темными облаками, которые время от времени исторгают ливни. Солдаты и офицеры уже промокли насквозь. Дожди в середине июля идут беспрерывно и, кажется, никогда не прекратятся. Погода словно снова становится союзником Красной Армии.

Бригадефюрер Гилле, сидя в командирской машине, беспокоился, чтобы его колонны проходили беспрепятственно. Промокший до нитки последний гренадер яростным взглядом смотрит на его очки с широкой оправой, длинное и более худое, чем когда-либо лицо, когда со своим штабом он появляется на «виллисе», выбирающемся из потока воды, в которой угрожают утонуть боевые полки «Германия» и «Вестланд».

Однако против всех ожиданий 17 июля авангард дивизии «Викинг» вышел в районе села Алексеевская на берег реки Берек под грохот орудий, который продолжался часами. Советская артиллерия по ту сторону Донца поливает немецкие подразделения ураганным огнем. Сотни, тысячи снарядов непрерывно свистят на фоне темного неба и взрываются среди черной земли, разбрасывая смертельные осколки. Ураган из железа и грязи, кажется, никогда не прекращался. 46-я пехотная дивизия вермахта потерпела поражение. Ее транспортные средства либо брошены, либо разбиты. В ночь с 17 на 18 июля германские добровольцы наталкиваются на эту груду покалеченного железа.

Штурмбаннфюрер СС Ганс Дорр возглавляет авангард дивизии. В его распоряжении 100 солдат, гренадеров I батальона полка «Германия» и охранение танковой группы. У Ганса Дорра выдвинутый вперед подбородок и стальные глаза. Ему к этому времени как раз исполнилось 30 лет. Дорр один из самых смелых командиров среди руководящего состава дивизии СС «Викинг». На рассвете его батальон вышел к деревне с ничего не говорящим названием Среднее, но это означает, что дивизия уже находится на западном берегу Донца.

Пара деревенских домов, кажется, еще занята русскими войсками. Дорр не представляет всей обстановки; он владеет лишь немногими сообщениями о местонахождении врага.

После встречи с офицерами вермахта, к которым он прибыл на помощь, Дорр узнает только одно: русские повсюду! Командир I батальона долго не размышляет. Он отдает короткий приказ:

– В атаку!

Гренадеры взбираются на танки, вжимают себя в узкие люки бронированных башен, как свежий раздавленный виноград, и пристально всматриваются в щели, готовые обрушить огонь на противника. Танки медленно передвигаются по заболоченной почве. Их цепи разбрасывают в разные стороны огромные комья грязи и тины. Серое и дождливое утро начинается с огня советской артиллерии.

Штурмбаннфюрер Дорр возглавляет свою бронирован: ную колонну. Для того чтобы добиться успеха, необходимо в первую очередь захватить эту проклятую деревню Среднее и затем занять предмостные укрепления на западном берегу Донца. Теперь все зависит от неожиданности и быстроты удара. Противник должен отступить, прежде чем он закрепится на этой территории. Но советские подразделения один за другим переправляются через реку. Три или даже четыре роты гренадеров с несколькими танками не в состоянии их остановить.

Ганс Дорр получает приказ из штаба дивизии «Викинг» направить удар на северо-запад. Деревню Среднее очистит II батальон полка «Вестланд».

Не забивая себе теперь голову атакой на эту деревню, командир батальона полка «Германия» полностью сосредотачивается на предписанном маршруте. Однако батальон попадает на флангах под ураганный огонь из деревни Среднее. Никто не в состоянии прийти ему на помощь. И гренадеры должны, закусив губы, двигаться вперед. Их командиру кажется, что «Вестланд» действует слишком медленно, и он замечает адъютанту:

– «Вестланд» должен поторопиться, или всех нас здесь перебьют!

Положение осложняется с минуты на минуту. Советская противотанковая артиллерия обстреливает колонну. Танки и штурмовые группы не могут ничего противопоставить этому огню и нуждаются в подкреплении. Остается только использовать естественные укрытия на холмистой территории, чтобы укрыться от прямого попадания снарядов. Но долго колонна не сможет остаться неуязвимой. Танки с пехотой выдвигаются вперед и становятся во главе колонны штурмбаннфюрера СС Дорра. Противник идет на штурм с криками «Ура! Ура!».

Пулеметы германских добровольцев беспрерывно поливают его огнем, пока не кончаются патроны в лентах, закрепленных у них на поясе. И тем не менее беспрерывно появляются все новые и новые противники. Под пулеметным огнем они оставляют после себя горы трупов, но продолжают упорно идти дальше. В офицерском составе дивизии СС «Викинг» также большие потери. Первый батальон полка «Германия» получает новый приказ из штаба: «Командование передать оберштурмфюреру Корсгаарду».

Ганс Дорр приказывает:

– Моему заместителю принять командование батальоном!

– Слушаюсь, господин штурмбаннфюрер!

Ганс Дорр хотел бы быть всюду, где опасность особенно велика, и спокойно передает командование батальоном своему заместителю, опытному и спокойному офицеру, внушающему доверие. Беспрерывно ведут огонь минометы. Слышатся оглушающие выстрелы противотанковых орудий. Осколки снарядов бьют по бортам бронетранспортеров. Один за другим падают на землю пораженные огнем противника солдаты.

Внезапно орудийный огонь становится все ближе. Раздается крик Дорра:

– Санитары! Ко мне![3]3
  Оберштурмбаннфюрер СС Ганс Дорр в течение войны получил шестнадцать ран, в последний раз смертельную, в апреле 1945 года.


[Закрыть]

В то время как санитары укладывают на носилки командира, залитого кровью, команду принимает оберштурмбаннфюрер СС Иден.

Штурм батальона полка «Германия» натолкнулся на стену из железа и огня. Пробить ее здесь было едва ли возможно.

Германские добровольцы «Викинга» после длительной передышки никогда не имели такой высокой боеготовности и не имели такой решительной воли к победе. Они никогда не были так хорошо вооружены и снабжены. И в то же время никогда не получали такого мощного отпора, парализовавшего их. Немцы, голландцы, скандинавы, старые солдаты Восточного фронта и молодые фанатичные добровольцы застряли в болотах, были повержены советскими минометами и орудиями, которые вели бешеный огонь против тех, кто хотел преодолеть советские предмостные укрепления к западу от Донца. Те земли, которые Советы вернули своей родине, они хотели сохранить любой ценой.

Вечером 18 июля новый командир батальона полка «Германия» подводит итоги. Они ужасны. От 700 солдат и офицеров команды Дорра утром этого страшного дня осталось не более 150.

– Если бы мы могли получить артиллерийскую и авиационную поддержку, – сокрушался Иден.

Солдаты дивизии СС были брошены в это безнадежное наступление, чтобы заткнуть зияющее отверстие, которое оставило после себя находящееся в полном разброде подразделение вермахта. Хотя Советам в дальнейшем так и не удалось полностью освободить занятую здесь немцами землю, контратака оказалась не более чем кровавой неудачей. Теперь оставалось только дождаться ночи, чтобы окопаться в этой грязи, и в крови и поте дожидаться ответа на призыв о помощи. Бригадефюрер Гилле отнюдь не был таким офицером, который мог покинуть одно из своих подразделений и не попытаться вытащить его из ловушки. Он всю ночь формировал усиленный авангард дивизии «Викинг», чтобы подготовить новое наступление. Хотя несколько колонн пехоты «Викинга» все еще тащилось сзади, увязая в болотах.

Гилле вынашивает замысел, как начать новую атаку. На рассвете 19 июля из серого тумана деревни Среднее выплывают около десяти советских танков, сосредотачивая их вокруг боевой группы, которую днем раньше возглавлял штурмбаннфюрер СС Дорр. Танки 1-го батальона и бронетранспортеры дивизии застряли на месте, оставшись без боевого обеспечения.

– Не стрелять! – приказывает командир роты Вольфганг Шнейдер. – Дайте им пройти мимо. После чего они забудут, как выглядит голубое небо.

Советские танки быстро приближаются. Они появляются из тумана, и можно различить только их массивные силуэты, утопающие в грязи. После некоторого промедления танки группируются и затем продолжают движение к позициям противника. Теперь добровольцы видят среди тумана только их корму.

– Теперь начнем! – приказывает немецкий командир своим танкистам. Сохранившие еще горючее танки начинают преследование, потом останавливаются и расстреливают русские машины, словно не в бою, а на плацу. Русские танки ведут ответный огонь, выбрасывая из своих орудий снопы огня. Из подбитых машин поднимется черный дым. Уцелевшие танки пытаются пробиться в деревню Среднее.

Боевые машины Шнейдера движутся за ними по пятам и не позволяют войти в деревню. Пехотинцы, уцелевшие во вчерашнем сражении, прыгают на заднюю бронированную палубу, готовясь отомстить противнику, уничтожив его. Бойцы батальона полка «Германия». Деревня Среднее горит. Гренадеры спрыгивают в дорожную грязь и готовятся к штурму. В это время немецкие танки продолжают дуэль с последними уцелевшими машинами противника. Не проходит и семи минут, как уже горят семь советских танков.

В полдень бригадефюрер СС Гилле и его штаб получают депешу: «Среднее в наших руках». Германские добровольцы добиваются первой победы, захватив предмостные укрепления к западу от Донца.

Во второй половине дня 19 июля Гилле убеждается, что создается гораздо более тяжелое положение, чем он мог ожидать. Советы с сотней танков захватили территорию восточнее Среднего. Стена из их машин, звеня гусеницами и сокрушая все вокруг выстрелами из орудий, двинулась на окопы, которые только что заняли слабые силы дивизии «Викинг».

Более всего для атаки русских подходило бы выражение: «Они прошлись по ним, словно паровым катком».

На маленькой высотке 187 у Заводского нашли свою гибель солдаты батальона полка «Вестланд». Это были эстонские добровольцы батальона «Нарва» под командованием гауптштурмфюрера СС Георга Эбергарда. Ему не исполнилось еще и 30 лет, и он впервые командовал балтийскими добровольцами в бою.

Они обошли укрепления красноармейцев и замкнули их в кольцо. Минометным огнем окопы русских были перерыты, обороняющиеся десятками падали на землю и уничтожались. И все же они не сдавали своих позиций. На помощь Советам пришли танки с немногочисленными поддерживающими их пехотинцами. Эстонский батальон встретил танки ожесточенным огнем и остановил их продвижение. Несколько огромных бронированных чудовищ горели у подножия холма. Чтобы отстоять свои позиции, русская пехота идет в атаку. Дело доходит до рукопашной схватки. Красноармейцы и балтийцы ожесточенно борются друг с другом, пуская в ход пистолеты-пулеметы, ручные гранаты, саперные лопаты и даже ножи. Воронки от гранат заполняются трупами. Битва переходит в индивидуальную борьбу. Солдаты хватают друг друга за горло и пытаются задушить. Вся эта битва идет в кровавом болоте среди мертвых и умирающих. Советы частично берут верх, выигрывая бои то там, тот тут. Их группы снова объединяются и действуют совместно, преодолевая отчаянное сопротивление эстонцев. В этот день батальон «Нарва» проходит через страшные огненные крестины.

Невольно представляешь себе две символических крепости, каждая из которых защищает свое отечество по ту и другую сторону пограничной реки: это Ивангород славянских воинов и германская крепость крестоносцев. Эстонские добровольцы кладут свои жизни в 1500 километрах от родной Нарвы и от Финского залива.

Гауптштурмфюрер СС Эбергард старается по возможности сохранить жизни своих гренадеров. Он удерживает их от атаки, если считает, что они ведут себя неосторожно. Эбергард старается правильно организовать оборону, усиливать фланг, а если уж это неизбежно, время от времени пускает в ход резерв, посылая в контратаку наиболее подготовленных и проверенных борцов. Однако, несмотря на все усилия добровольцев, высота 187 постоянно подвергается ураганному огню советских минометов. Кроме того, десятки орудий ведут по ней огонь. И высота исчезает с глаз в сплошном дыме. Видны только разрывы снарядов, с шумом разлетающихся на осколки. Командный пункт на высоте кажется особо заманчивым для русских. Серии прямых попаданий следуют одна за другой. Как только рассеивается едкий дым, можно различить фигуры командира с окружающими его офицерами, которые время от времени укрываются в дзоте.

Падает на землю гауптштурмфюрер СС Эбергардт. Тогда эстонский офицер принимает команду и посылает своих ландштурмистов в новую контратаку. Вечером высоту 187 по-прежнему удерживают в своих руках балтийцы СС. Мертвых и раненых в их батальоне уже более двух третей всего состава. Но ни один эстонский доброволец не покинул поле битвы. Все убитые и раненые лежат там же, где их застигла пуля или снаряд.

Бригадефюрер СС Гилле был потрясен мужеством эстонцев, когда узнал, что за один час они потеряли треть своего состава.

– Мы должны помочь им, – говорит командир дивизии СС «Викинг», обращаясь к своему штабу. – Кого еще мы можем послать на эту высоту?

– Не так много, бригадефюрер. Самое большее две танковые группы и батарею штурмовых орудий.

– И сколько пехоты?

– У нас нет в распоряжении более ни одного солдата из полков «Германия» и «Вестланд».

– Направьте тогда туда саперов из батальона «Эйхгорн».

После тяжелого отступления с Кавказа в течение одного месяца почти вся структура саперного батальона была разрушена.

Отступление от деревни Среднее и мостовых укреплений осуществляется второпях. Однако русские образовали такую тесную группировку, что позволили Гилле ночью начать контратаку. В полной темноте, двигаясь в неизвестном направлении, водители немецких танков застревают в болоте или теряют свои гусеницы. Контратака растягивается на целые часы, и подкрепление продвигается с трудом. Ночную тьму освещает только огонь противотанковых пушек, которые непрерывно ведут беглый огонь. Но, несмотря на оглушительные звуки канонады, ведется он бессистемно.

В такой обстановке совершенно невозможно ориентироваться. Автомашины саперов окончательно заблудились в темноте. Теперь уже никто не может установить, где застрял этот саперный батальон. Штурмбаннфюрер СС Эйхгорн проклинает все на свете. Ни со штурмовыми орудиями, ни с танками в данное время вообще нет никакой связи.

– Как вообще найти эту проклятую деревню Среднюю? – восклицает он разочарованно.

Командир саперного батальона находит только одно решение: двигаться вперед на свет, который вспыхивает на горизонте от взрывов немецких снарядов.

– И все же прислуга штурмовых орудий и водители танков должны знать, куда они стреляют, – ругается штурмбаннфюрер СС Эйхгорн, все яростнее проклиная эту ночь. Застрявший в болоте танк приводит его в еще большее замешательство. Танки, продвигающиеся во мраке, попадают в противотанковые рвы и наталкиваются на заграждения, возведенные русскими саперами. Командир танковой группы кричит не своим голосом:

– Как я мог поверить, что это проволочное заграждение, я же был уверен, что это изгородь деревенского сада!

Но и русские войска, как и немцы, тоже не могут сориентироваться в этой неразберихе. Никто не решается взять на себя продвижение навстречу противнику в темноте ночи. Гауптштурмфюрера СС, как офицера связи, посылают в разведку. Вернувшись, он должен сообщить командиру полка «Вестланд» сложившуюся обстановку. Надо выяснить, выполнена ли задача или скорее не выполнена.

Гауптштурмфюрер в своем маленьком «фольксвагене» высокой проходимости часами пробирается по болоту, рыская в различных направлениях. Незадолго до рассвета он возвращается к своему командиру.

– Что происходит? – спрашивает его Август Дикман.

Офицер едва находит нужные слова:

– Оберштурмфюрер, то, что происходит… это сплошное свинство!

Командир полка «Вестланд» прыгает в его «фольксваген» и мчится вперед, в район боевых действий. Там он находит полную неразбериху, понимая, что здесь надо срочно что-то предпринимать. В конце концов он находит наконец батальон саперов на краю маленькой деревушки, дома которой горят, потрескивая и рассыпая вокруг огненные искры.

– В чем дело? Почему вы застряли?

– Мы не имеем никакой связи с танками и не знаем, какую часть деревни Среднее должны занять!

Оберштурмбаннфюрер Дикман бушует, однако его появление среди саперов не приносит никакой пользы.

В регистрации журнала боевых действий гауптштурмфюрера записано о событиях той ночи: «…почему у нас ничего не выходит? Во-первых, слишком много танков было задействовано для этого наступления. Во-вторых, характер местности и состояние дорог не были заранее известны. Одна часть машин сбивалась с пути, другая застревала в болотах. В-третьих, связь между танками и батальоном саперов не была обеспечена. В-четвертых, не была ясно сформулирована задача, командиры саперов не знали, в каком районе они должны были действовать…»

Август Дикман приказывает срочно прекратить так плохо подготовленное наступление. Дальнейшие танковые атаки совершенно бесполезны. Оберштурмбаннфюрер СС решительно изменяет план дальнейших действий и предлагает на этот раз задействовать полк «Вестланд» с его моторизованной пехотой. Он должен усилить I батальон, который действует на линии фронта у реки Донец. Необходимо как можно скорее ликвидировать советский котел на западном берегу реки.

Первый батальон полка «Вестланд» должен усилить I батальон полка «Германии», который за короткое время потерял почти четыре пятых своего состава.

Обершарфюрер СС Мюллер назначен командиром противотанкового батальона. Как только появятся первые советские танки, он должен немедленно вступить в бой. Успех батальона зависит от действий его четырех орудий. Обершарфюрер СС должен быстро перемещаться от одного орудия к другому и следить за действиями прислуги каждого из них.

Артиллеристы вступают в бой. Большинство из них добровольцы, которые пришли в подразделения «Викинга» только весной. Теперь им пришлось испытать боевое крещение. Тела голландцев и немцев покрыты потом и грязью. Проходит всего лишь несколько секунд, они уже постигают ужасную действительность войны, которая устраняет все иллюзии и заставляет забыть о былом воодушевлении в этом огненном урагане. Коротко лают первые выстрелы противотанковых орудий. Советские танкисты поняли, какая опасность им угрожает. Они выжидают, а затем наносят контрудар, чтобы заставить замолчать противотанковые орудия Мюллера.

Раздается потрясающий силы взрыв. Орудия и вся их прислуга полностью накрыты русскими снарядами. Двое артиллеристов погибли сразу, остальные ранены и лежат, истекая кровью, около своих пушек. Подбегают санитары. Обершарфюрер Мюллер сам становится к панораме орудия, которое, по его мнению, имеет хороший обзор поля сражения, чтобы переломить танковую атаку противника. Танкисты врага сразу же открывают огонь по уцелевшему орудию. Мюллер дает сам себе нужные команды. Холодная ярость охватила его. Тем не менее он остается спокойным. Оставшимся в живых подчиненным передается его решимость. Стройный, узколицый и решительный Мюллер по кличке «Мюллер – гроза танков» поднимает всех способных вести огонь артиллеристов. Они ставят на лафеты еще два неповрежденных орудия и ведут сокрушительный огонь по танкам, соревнуясь друг с другом на точность попадания. Результат – одиннадцать уничтоженных танков горят перед позициями противотанковых орудий. Даже обершарфюрер СС Мюллер едва способен поверить в такой неожиданный успех. Ноу него уже не осталось времени, чтобы долго размышлять об этом. Раздается крик:

– Обершарфюрер, через наши позиции просочилась русская пехота!

– Где они?

– За нами. Батальон окружен.

– Без паники, – отвечает Мюллер, – мы еще посмотрим, кто возьмет верх!

После того как атака танков завершилась неудачей, обершарфюрер СС Мюллер может освободить своих оставшихся артиллеристов от их прямых обязанностей. Он вооружает их пистолетами-пулеметами и винтовками, и ведет в яростную контратаку. Мюллер так же спокоен, как раньше, когда он вел артиллерийскую дуэль. Он понимает, какую большую опасность представляет появление в тылу немецких войск русских пехотинцев, и действует соответственно. Участь батальона «Вестланд» зависит теперь от решительности добровольцев – фламандцев, голландцев и немцев. Их неожиданная атака, когда они, выскакивая из окопов, ведут сокрушительный огонь, не дает русским опомниться. Прорыв советской пехоты уже не представляет опасности. Несколькими днями позже обершарфюрер СС Мюллер получает из рук оберштурмбаннфюрера СС Августа Дикмана Рыцарский крест.

– Вы остановили наступление Советов юго-западнее Донца, – замечает оберштурмбаннфюрер.

Ценой огромных потерь авангарду дивизии «Викинг» удалось задержать наступление Красной Армии по ту сторону реки. Теперь немцы сумели укрепить свои позиции на юге. В то же время по-прежнему под угрозой находились их подразделения, обороняющиеся между Славянском и рекой Берек. Оттуда поступают к бригадефюреру СС Гилле все более тревожные сообщения.

– Теперь советские войска, стоящие под Харьковом, нанесут удар против нас, – замечает Гилле, оценив сообщение. – Передышка, которую мы получили, продолжится только короткое время.

И все же добровольцы дивизии «Викинг» по распоряжению их командира после тяжелых сражений под Средним получают несколько дней отдыха. Может быть, такая возможность им представилась потому, что немцы уже не верили в возможность осуществления операции «Цитадель»?

10 июля 1943 г. американские, британские и канадские войска ушли из Северной Африки и начали штурм Сицилии. Итальянцы могли не выдержать численного превосходства хорошо вооруженного противника. Так и вышло. Итальянские солдаты позорно бежали, а генералы и политики поспешили скрыться и стали ориентироваться на распад ранее созданной коалиции. В Германии считали, что Италия, как и в 1940 году, находится в лагере победителей. Однако в 1943 году итальянцы перестали считать Германию своей союзницей. В ночь с 24 на 25 июля Муссолини был предан Большим фашистским советом. Дуче арестовали и отправили в горы, туда, где его не могли бы найти. Наиболее реакционная часть итальянской армии праздновала победу. Италия перешла в лагерь союзников. На побережье Средиземного моря оставалось лишь несколько германских парашютных соединений, которые были поспешно брошены в бой.

В штаб-квартире фюрера ясно осознавали реальную опасность. Адольф Гитлер стал испытывать сильное беспокойство по поводу грозящей опасности немецким позициям в Южной Европе. Основная тяжесть в войне за короткое время переместилась с Украины на Сицилию. Чтобы уменьшить масштаб катастрофы, для Гитлера оставалось лишь одно решение: прекратить операцию «Цитадель», которая к тому времени привела лишь к незначительным результатам, и перебросить несколько лучших танковых дивизий в район Средиземного моря. Предполагалось отправить туда такие элитные дивизии, как лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», «Дас Рейх» и «Мертвая голова». Однако из них в Италию была направлена лишь дивизия «Адольф Гитлер», чтобы помочь «чернорубашечникам», пытавшимся в северных провинциях страны спасти положение.

Маршалы фон Манштейн и фон Клюге вынуждены были отказаться от последних благоприятных условий для наступления в России, несмотря на то что на Южном фронте у Курской дуги создавались все условия для победы. Советы вынуждены были бросать там в бой все резервы, и для отпора немцам у них уже не было сил. Они потерпели под Курском не менее тяжелое поражение, чем несколько месяцев назад немцы под Сталинградом. Однако поступил категорический приказ фюрера: «Наступление прекратить!» Как и другие немецкие части, так и дивизия «Викинг» покидает переднюю линию фронта.

Стояла хорошая жаркая погода. Солдаты в своих палатках чувствовали себя как в отпуске. Вместо постоянного напряжения нервов первой половины июля остались только обычные инспекции. Две недели проходят в полной бездеятельности, вызывавшей у командования известное беспокойство.

Наконец поступает давно ожидаемое сообщение из штаба дивизии. Штурмбаннфюрер СС Шёнефельдер расшифровывает радиограмму и спешит к командиру.

– Бригадефюрер! Советы начинают с юго-востока новое наступление!

– Каковы первые донесения разведки?

– Это, кажется, очень серьезно. Они наносят удар по шоссе у Славянска.

Командир и начальник штаба дивизии склоняются к карте. Положение угрожающее. Красной Армии удалось прорвать немецкие позиции на фронте шириной в 12 километров и около 10 в глубину. Главное направление удара – деревня Голая Долина, где 3 августа начались упорные сражения.

Части вермахта постоянно контратакуют. Они сумели отбросить русских с занятой ими территории. Уничтожено 20 советских танков. В бой вступили подразделения СС.

Бригадефюрер СС Гилле вводит в бой полк «Германия» Это одно из последних боевых действий, в котором участвует командир полка, оберфюрер СС – Юрген Вагнер. Скоро он покинет дивизию «Викинг» и возглавит голландскую бригаду СС «Нидерланд». А сейчас бросает батальоны вперед. 1 батальон, которым командовал Ганс Дорр, был сильно потрепан двумя неделями раньше и потерял еще сверх того своего командира. II батальон под командованием Ганса Юхема и III батальон Франца Хаке соревнуются друг с другом. При поддержке танков они начинают штурм занятой русскими части деревни, которую не сумела освободить пехота вермахта. Германские добровольцы предполагают, что там сосредоточено все управление боем. Только что прибывшие подкрепления пробиваются к окраине деревни и наносят удар по противнику в коротких и жестких уличных сражениях.