Текст книги "Круг Раскрывается: Разбитое Стекло"

Автор книги: Тэмра Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Кис угрюмо глянул на неё:

‑ Я не хочу снова слушать речь о том, что «иногда нужно знать, когда остановиться», ‑ уведомил он её.

‑ Тогда не заставляй меня эту речь толкать, ‑ парировала она. ‑ В тебе хватит магии на шар?

Кис поник головой. Как бы он на него не жаловался, утреннее упражнение с тиглем показало ему, как он мог измерять размер своей силы.

‑ Иди домой, ‑ приказала Трис. ‑ Расслабься. Посети баню. Что-нибудь. Если тебе от этого станет легче – я знаю, насколько это бесит.

‑ Неужели? ‑ внезапно полюбопытствовал он. ‑ Мне не казалось, что ты хоть когда-нибудь выбиваешься из сил.

Она на миг уставилась на него, затем зыркнула и подбоченилась:

‑ Самый трудный урок, который каждый из нас должен усвоить, заключается в том, что наши возможности ограничены, ‑ уведомила она его едким голосом. ‑ Мы постоянно спотыкаемся об это на полном ходу, хоть и знаем, что мы можем, чего не можем, и сколько именно мы можем. Мы думаем о магии как об эдакой гарантии того, что мы исправим всё, что выпадет на нашу долю, Кис. Мы не можем. Сила – лишь инструмент, который некоторые из нас могут использовать.

Её губы грустно скривились:

‑ Ну вот. Ты всё же заставил меня толкнуть речь. Иди домой и отдохни. Утро вечера мудренее.

Она собрала свои вещи, драконицу и собаку, и покинула мастерскую.

Кис так и стоял на месте, хмурясь. Даже если он не мог сделать новый шар, он думал, что она хотя бы попробует другое упражнение, а не уйдёт. Возможно, у неё был свой собственный проект, дожидавшийся её в доме Джумшиды.

Но теперь, когда она это упомянула, посещение бани казалось чудесной идеей. Убравшись в мастерской и отнеся законченные изделия А́нтону, Кис направился в одну из капикских бань, где он бывал регулярно. Горячая парилка была невыносимой после влажной жары на улице. Кис задержался ровно на столько, сколько у него заняло соскрести грязь и ополоснуться – и потопал вниз, в бассейны с холодной водой. Там он размок и задремал, наконец-то почувствовав себя комфортно.

Покинув Кислуна, Трис провела остаток дня в праздном шатании, исследуя Капик при дневном свете. На ручьях не было фонариков, на большинстве углов не было артистов. Ворота в здания с внутренними дворами были закрыты. Были открыты некоторые лавки, как и некоторые закусочные поменьше. Трис легко отужинала в одной из них, сидя на берегу ручья. Прислуга не спешила её прогонять, так что она занялась чтением книги по магии стекла, пока ждала.

Время от времени она принюхивалась к воздуху. Её гроза быстро приближалась, постепенно окрашивая небо в зеленовато-серый цвет по мере своего наступления. Маленькие волоски на руках и загривке Трис зашевелились. Её большие косы с молниями задрожали, удерживаемые заколками. «С последнего дождя прошло слишком много времени», ‑ жаловалась ей земля города. Даже камни знали, что грядёт ливень. Они были ему рады; вода в ручьях Капика дрожала по мере приближения грозы.

Наконец Трис покинула свой столик и вошла в лабиринт квартала, спрашивая у лавочников дорогу к Горшечной Аллее. Та оказалась одной из изогнутых задних улиц недалеко от отбрасываемой стеной Капика тенью, в месте, где обитали местные жители, и где велись тёмные дела. Когда она спрашивала яскедаси о дороге к квартирам Фэрузы, они странно смотрели на неё и Медвежонка, а потом нехотя указывали дорогу. Трис, как они ясно давали понять, была совсем не из того сорта личностей, какие они привыкли видеть. По крайней мере на Чайм не глазели. Она пряталась в своей перевязи у Трис за спиной.

Квартиры Фэрузы были трёхэтажным зданием из оштукатуренного щебня. Выходившие на улицу окна были маленькими и с решётками; деревянные ворота во внутренний двор были открыты. Трис помедлила перед дверью в проходе во двор, гадая, следует ли ей постучать и спросить Киса, но потом она услышала голоса. Идти на них казалось более привлекательной идеей, чем стучаться в незнакомую и весьма грязную дверь. Она вышла на открытое пространство.

В сердце двора находился колодец, которым пользовались так долго, что обрамлявшие его широкие камни, на которые можно было сесть, за прошедшие поколения стёрлись посередине. Там сидели три яскедаси, наблюдавшие за тем, как темноволосая девочка играет с парой кукол. Трис узнала двух из них – Яли, подругу Киса, и акробатку Зантию. Третью, пышную брюнетку с роскошными губами и зелёными-с-коричневым глазами, Трис прежде не видела.

Девочка первой увидела Трис. Она ахнула, вытянула руки и закричала «Собачка!».

Медвежонок посмотрел на Трис.

‑ Иди, ‑ сказала она, ‑ и поосторожнее.

Одним из самых трудных уроков, данных медвежонку Медвежонку, заключался в объяснении ему того, что «поосторожнее» значит «подойди, а потом стой смирно». Он подбежал к девочке, виляя хвостом и дыша, радостно вывалив язык. Не сомневаясь ни секунды, девочка встала и обняла пса руками за шею.

Пышная брюнетка посмотрела на Трис и скривилась:

‑ Кто впустил Кориа Респектабельность? ‑ спросила она, вставая. ‑ Что, нигде уже не укрыться от этого племени?

‑ Оставь её в покое, Поппи, ‑ со вздохом сказала Яли. ‑ Они с Кисом друзья.

‑ Ну, его здесь нет, ‑ сказала Поппи. ‑ Он ушёл куда-то, учиться магии.

‑ Вообще-то нет, ‑ спокойно сказала Трис. ‑ Она закончил пару часов назад. Я надеялась, что к этому времени он уже будет дома.

‑ Можешь подождать, если хочешь, ‑ сказала Яли. ‑ Он обычно возвращается домой до того, как мы выходим на работу.

Трис поглядела на небо. Высоко в небе плыли рваные облака, передний край её грозы.

‑ А вы будете работать? Скоро будет дождь, ‑ сказала она им.

Поппи нахмурилась:

‑ Ты-то откуда знаешь?

Трис пожала плечами:

‑ Работа такая.

Поппи и Занта переглянулись.

‑ Значит поработаем столько, сколько успеем, ‑ сказала Занта.

Они с Поппи бегом бросились на второй этаж.

Трис посмотрела на Яли:

‑ Я не понимаю, ‑ помедлила она. ‑ К чему спешка?

‑ Мы – уличные яскедаси, а не домовые, ‑ ответила Яли, наблюдая как маленькая девочка гладит пса. ‑ В дождливые ночи мы теряем деньги. Даже если льёт недолго, гости боятся, что дождь начнётся опять, поэтому находит себе другие занятия.

‑ Простите, ‑ попросила прощения Трис. ‑ Но город очень нуждается в воде. Уровень колодцев везде упал, и сады засыхают.

Она кивнула в сторону маленького огорода: травы и овощи Фэрузы выглядели вялыми.

Яли непонимающе заморгала:

‑ А ты-то почему просишь прощения?

Трис открыла было рот, чтобы ответить – и передумала. Признаваться в том, что из-за неё яскедаси потеряют доходы с одной ночи, показалось ей плохой мыслью.

‑ Не важно. Можно мне присесть? ‑ спросила она у Яли.

Та кивнула:

‑ Глаки, не дёргай пса за уши, ‑ предупредила она. ‑ Ему это не понравится.

‑ Прости, пёсик, ‑ сказала девочка.

Она посмотрела на Трис:

‑ Как его зовут?

‑ Медвежонок, ‑ ответила Трис, снимая перевязь Чайм и кладя её себе на колени.

Это заставило Глаки захихикать:

‑ Он же не медведь!

‑ Но достаточно большой, чтобы быть им, ‑ сухо заметила Яли.

‑ Она твоя? ‑ спросила Трис у Яли, позволяя Чайм выбраться из перевязи.

Когда стеклянная драконица расправила крылья, девочка потрясённо ахнула.

‑ Что? ‑ спросила Яли, в то время как Чайм взлетела и приземлилась Медвежонку на спину. ‑ Глаки – моя? Нет. Она была Иралимы, ‑ она понизила голос, чтобы Глаки её не услышала. ‑ Нашей подруги, которую убили.

Трис наблюдала, как Глаки осторожно провела ладонью по краю левого крыла Чайм. Драконица отозвалась низким, тихим звуком, вытянув свою длинную шею, чтобы посмотреть маленькой девочке прямо в лицо.

‑ Что с ней будет? ‑ захотела узнать Трис. ‑ Её отец…?

Яли покачала головой:

‑ Насколько нам известно, Иралима была одна. Никакой семьи – если у неё и был мужчина, она его не упоминала.

Трис нахмурилась. В течение десяти лет родственники вбивали ей в голову, что их щедрость спасла её от участи, которая ждала брошенную на улице девочку. Они не поскупились на подробности того, какой именно могла быть означенная участь.

‑ У неё никого нет?

Яли пожала плечами:

‑ У неё есть мы. Мы её содержим – ну, в основном я. У Поппи и Занты намерения добрые, но они постоянно увлекаются. Они забывают, что детям нужно регулярно питаться и спать. Но они вносят свой вклад деньгами, и мужчины – тоже, так что средств хватает.

‑ А когда ты работаешь? ‑ спросила Трис.

‑ Фэруза или Кис присматривают за ней, ‑ улыбнулась Яли. ‑ Кис дешевле – Фэрузе мне приходится за это платить. Но по крайней мере она не прогнала Глаки, или меня – за то, что оставила её.

Яли подпёрла подбородок ладонями.

‑ Не могу поверить, что Кис сделал эту драконицу, не зная о своей магии.

‑ Это был безумный случай, ‑ ответила Трис. ‑ Такой случается нечасто. Он по случайности созвал много обрывков заклинаний, пытаясь заставить стекло повиноваться себе. Они смешались с его собственной силой, и получилась Чайм.

‑ А потом он попытался её разбить, он мне сказал, ‑ заметила Яли, и покачала головой. ‑ Мужчины. Они так легко возбуждаются. Обычно по поводу вещей, с которыми они ничего не могут сделать.

‑ Я как-то не могу винить его за то, что он расстроился, ‑ сказала Трис. ‑ Судя по его словам, Чайм была первым намёком на произошедшие с ним после удара молнией изменения. По опыту могу сказать, что взрослые люди не любят неожиданности.

‑ О, неужели? ‑ спросила Яли, хихикнув. ‑ И у тебя этот опыт обширный, я полагаю?

Трис улыбнулась. Ей эта женщина нравилась. Также Кису не помешало бы, если бы Яли немного больше поняла его новую жизнь.

‑ Достаточно обширный. Магия нашего типа – Киса, моя и моих названных брата и сестёр, – она непростая, пока не узнаешь её получше. И у каждого она разная, потому что внутри мы все разные. Помогает, если начинаешь в более юном возрасте. Пока ты ребёнок, удивление – дело привычное.

‑ Но теперь с Кисом всё будет хорошо? ‑ взволнованно спросила Яли. ‑ Он был такой пришибленный, когда только приехал сюда.

‑ Немного поработать – и он будет в порядке, ‑ заверила женщину Трис. – Сейчас он всё ещё привыкает к мысли о том, что он – маг.

Чайм взлетела, скользя по воздуху то туда, то сюда, а Глаки и Медвежонок гонялись за ней по двору. Глаки смеялась так сильно, что чуть не упала. Трис и Яли вскочили было, но потом сели обратно, когда Чайм развернулась и уселась маленькой девочке на плечо. Глаки поднесла драконицу к ним.

‑ Да, она очень красивая, ‑ сказала Яли ребёнку, когда та протянула ей Чайм для осмотра.

Яли бросила взгляд на Трис:

‑ Так твоя магия связана с погодой?

Трис ухмыльнулась:

‑ Полагаю, предсказание дождя меня выдало.

‑ Ну, Кис сказал. И именно так ты и стала его наставницей, потому что у него – молния, ‑ Яли вздохнула. ‑ Будем надеяться, что он не попытается работать с ней здесь, иначе Фэруза закатит истерику. Ей даже не нравится, когда мы вешаем шторы на окна.

Она немного посмотрела вдаль, затем робко спросила:

‑ А ты можешь сделать что-нибудь магическое? Самую малость. Обожаю магию.

Трис помедлила, затем направила указательный палец на пыльный участок двора и покрутила им. Пыль начала подниматься и кружиться, пока не создала миниатюрный циклон размером не больше её ладони. Двигая указательным пальцем, она начала вести циклон через пыль, пока в пыли на утоптанной земле у их ног не остался след, образующий имя Яли.

Яскедасу засмеялась и хлопнула в ладоши, потом посмотрела в сторону ведущих на улицу ворот:

‑ А вот и Кис, так что не буду тебя задерживать. Спасибо огромное!

‑ Пожалуйста, ‑ сказала Трис, и подтолкнула циклон в сторону Глаки.

Медвежонок попятился, рыча – ему представления Трис не нравились. Чайм вообще не проявила никакого интереса. Глаки подождала, пока циклон окажется рядом с ней, затем накрыла его ладошкой и придавила циклон к земле. Когда она подняла ладонь, циклон исчез.

Кис подошёл к ним, улыбнувшись в сторону Яли и нахмурившись в сторону Трис:

‑ Что ты тут делаешь? Разве ты не должна быть дома?

‑ Мне нужно переодеться, ‑ сказала Яли, поднимаясь.

‑ Но дождь же, ‑ начала возражать Трис.

‑ Есть крытые аллеи, где я могу петь, ‑ сказала ей Яли. ‑ И Глаки нужны зимние ботинки. Фэруза говорит, что присмотрит за ней, ‑ добавила она, глядя на Киса. ‑ Убедись, что накормит малышку чем-то помимо фиников и чёрствого сыра. Я заплатила ей пять бик.

‑ Я присмотрю за Фэрузой, ‑ пообещал Кис.

Когда Яли прошла мимо него, он придержал её за руку:

‑ Будь осмотрительной, ‑ сказал он, серьёзно глядя на неё. ‑ Держись подальше от Улицы Поддельных Костей, хоть там и есть хорошо платящие клиенты. Это место слишком далеко от людных улиц.

‑ Я уже не один год о себе забочусь, ‑ ответила Яли.

Она поцеловала его в щёку:

‑ Но мило, что ты беспокоишься.

Трис притворилась, что не наблюдает за этим разговором. Вместо этого она показала Глаки место у пса за ухом, где он больше всего любил быть почёсываемым. Только когда Яли скрылась в своей комнате наверху, и Кис обернулся к ней, Трис произнесла:

‑ Возможно, мне следовало упомянуть, что твои уроки на сегодня не закончены.

Занта и Поппи сбежали по ступеням, одетые в свои самые цветастые наряды, причём Поппи несла разрисованный павлиньими перьями плащ. Они помахали Кису на прощание и отправили Глаки воздушные поцелуи, на что Глаки ответила взаимно. На Трис же Поппи лишь глянула хмуро. Занта только помахала пальчиками на прощание и крикнула:

‑ До скорого, Кориа Респектабельность.

Трис поглядела, как они выбегают на улицу.

‑ Она произносит это как оскорбление, ‑ заметила она.

‑ В её устах – так и есть. Какие ещё уроки у нас остались? ‑ потребовал Кис.

Трис посмотрела вверх, на небо:

‑ Я подумала, что мы можем немного поговорить о молнии.

Кис тоже посмотрел вверх. Облака стали ниже, гуще и приобрели тёмно-серый оттенок грозовых туч.

‑ О нет, ‑ сказал Кис, бледнея. ‑ О нет. Нет, нет, нет, нет.

‑ Нет? ‑ спросила Глаки.

‑ Пора ужинать, ‑ сказал ей Кис.

Он мягко забрал Чайм у девочки из рук, поставив драконицу на край колодца. Затем он посадил Глаки себе на плечи, на что вызвало у девочки ликующий возглас. Обращаясь к Трис, он вновь повторил:

‑ Нет.

Глаки же он сказал:

‑ Пойдём к Тёте Фэрузе и узнаем, что на ужин.

С Глаки на плечах, он потрусил к двери в ведущем на улицу коридоре. Открыв её, он позвал:

‑ Фэруза, я с Глаки.

Он посмотрел на Трис, повторил: «Нет», ‑ и скрылся внутри.

Глава 9

К тому времени, как Кис вышел от Фэрузы, небо затянули тяжёлые массы стремительных серых туч. Он откладывал возвращение к себе в комнату так долго, как только мог, сначала помогая пожилой женщине кормить Глаки, затем рассказывая девочке сказку, пока та не заснула. Только после этого он набрался смелости и вышел во двор. Там не было ни следа Трис, Медвежонка или Чайм. Кис знал, что ему следует почувствовать облегчение после её ухода; вместо этого он был озадачен. Он начал понимать, что Трис из себя представляла. Она была не из тех, кто просто берёт и уходит.

Она также был разочарован в себе. Почему она не заставила его встретить грозу лицом к лицу? Он выкинул эту мысль у себя из головы. Это была лишь очередная глупость, забредшая ему в голову после удара молнии. Вместо этого он сказал себе, что Трис наконец-то поняла, что с ним бесполезно спорить.

Ещё раз опасливо глянув на небо, Кис взошёл вверх по лестнице. Лить начнёт с минуты на минуту. Трис наверное вернулась к Джумшиде, чтобы танцевать под дождём, или что-то вроде того. Он надеялся, что яскедаси нашли, где можно поработать под крышей. По его ощущениям, гроза была крупной.

Кис вставил ключ в замок, повернул – и запер дверь. Нахмурившись, Кис повернул ключ в обратную сторону – замок открылся. Это ему не понравилось. Он что, на весь день оставил комнату незапертой? Яли никогда бы у него не украла, но он не верил ни Поппи, ни мужчинам-яскедаси, которые жили у Фэрузы. Как он мог быть настолько глупым, чтобы забыть запереть дверь?

Войдя в комнату, он обнаружил, что он ещё и ставни оставил открытыми. Кис выругался: если бы днём пошёл дождь, его наброски узоров вымокли бы. А потом он заметил движение рядом с дверью. Это был пёс. Трис сидела на его табуретке. Замеченный краем глаза блеск привлёк его внимание к Чайм, которая сидела на стопке его набросков.

‑ Ты нашла дверь незапертой и просто вошла? ‑ потребовал он.

Почему-то он был не так удивлён её присутствию здесь, как следовало бы.

‑ Нет, ‑ сказала Трис, разглаживая юбки. ‑ Мои ветерки нашли комнату, в которой была твоя магия, и я вскрыла замок, ‑ она показала ему пару шпилек для волос.

Это было последним, что он ожидал от неё услышать.

‑ Ты вскрыла замок?

Трис заткнула шпильки обратно в волосы.

‑ Браяр меня научил. Он сказал, что у меня талант к вскрытию замков. Услышать такое от него – большая похвала. Впрочем, твой замок особых сложностей не представил.

Подошёл Медвежонок, виляя хвостом. Кис почесал ему за ушами:

‑ Привет, Медведь. Хороший мальчик.

Обращаясь к Трис, и уже менее ласковым тоном, он сказал:

‑ Сама вошла – сама и выйдешь.

‑ Нет, ‑ ответила она, в то время как порыв ветра пронёсся через открытое окно. ‑ Идём. Мы поднимаемся на крышу.

Чайм издала высокий, певучий звук, становившийся громче и тише в унисон со вспыхивавшими в её глазах искрами.

Кис поёжился. Он нюхом чуял дождь в порывах ветра.

‑ Я же сказал – нет. То, что начинается гроза, не означает, что я буду играться под дождём.

Трис сняла очки и потёрла нос:

‑ Кис, я не прошу тебя играться, ‑ её голос был неожиданно мягким и рассудительным. ‑ Но мне нужно тебе кое-что показать.

‑ Не надо мне ничего показывать.

Кис скрестил руки на груди. Он надеялся, что ей не было видно, что он дрожит:

‑ Только не во время грозы.

‑ Но всё же надо.

На этот раз её голос был ещё мягче; в её спокойных серых глазах была такая же ласковость. Теперь она начала его пугать. Трис не была ласковой.

‑ Кис, покуда ты боишься молнии, ты будешь бояться свою силу. Но это не обязательно должно быть так. Ты – не тот же парень, которого ударило молнией на берегу Сиф. Я могу тебе это доказать.

Он упрямо затряс головой, хотя не мог сказать, отказывался он или отрицал её слова. Снаружи по зеленоватому воздуху прокатился тишайший раскат грома. Кожа киса пошла мурашками.

Трис глубоко вздохнула и попыталась снова:

‑ Так, значит ты обучишься магии – но только до того места, где она начинает тебя пугать. Так вот, да? И как далеко ты так продвинешься? Магия не слушается приказов типа «досюда и ни шагу дальше». Чем больше ты делаешь, тем лучше будет получаться, тем больше у тебя будет силы. Если не будешь на шаг впереди неё – если не научишься, как безопасно её высвобождать, – то она найдёт свой собственный путь наружу. Ты правда не хочешь, чтобы это произошло.

Кис снова затряс головой, сердце колотилось в его груди. Сказанное ею имело неприятное ощущение истинности. Не смотря на весь её пылкий нрав, она не склонна была к драме и преувеличению. Она раздражала, но также говорила прямо. И когда она говорила о магии, её слова почему-то имели больший вес, чем сказанное его дядюшками-магами. Ей было четырнадцать, с ней было трудно – но когда доходило до магии, она похоже владела своим ремеслом не хуже Нико или Джумшиды, и гораздо лучше Дэймы.

Трис подошла к окну, подставив лицо под порыв усилившегося ветра. Две тонких косички, которые свободно свисали по бокам её лица, забились на ветру.

Чайм подлетела, зависла перед Кисом и издала звякающий звук. Завладев его вниманием, она подлетела к двери и вернулась, как бы приглашая его. Она хотела, чтобы Кис вышел наружу.

Трис обернулась к нему, её косички всколыхнулись на ветру, будто тянущиеся к нему жадные руки. Она тихо сказала:

‑ Я думаю, что молния больше не может причинить тебе вред. Я думаю, она распознает близкого к ней по духу. Но в случае, если я заблуждаюсь, что, я полагаю, возможно, я могу тебя от неё защитить. Я могу не дать её тебя коснуться. Но Кис, это нужно сделать, ты должен мне довериться.

С минуту он молчал, лихорадочно думая. Всё сводилось к доверию, не так ли? Она была его наставницей. И до сих пор наставницей она была хорошей.

‑ Ты ударила в меня молнией, ‑ напомнил он ей. ‑ Это было больно.

‑ Потому, что всю свою ты вложил в Чайм.

Она молниеносно хлестнула в его сторону рукой. Разряд молнии – откуда она его взяла, если её косички остались заплетёнными? – промелькнул между ними, ударив Киса в скрещенные на груди руки. Его мускулы дёрнулись, затем расслабились. Больше ничего не произошло.

‑ Ты опять это сделала! ‑ в ярости закричал он.

‑ Точно, ‑ сказала она с холодным и спокойным выражением глаз. ‑ Всего лишь небольшая искра, которую я выдернула из воздуха, поскольку гроза почти добралась до нас. Больно было?

‑ Это не важно! ‑ закричал он. ‑ Ты ударила…

‑ Больно было? ‑ перебила она наполненным сталью голосом.

Кис пожал плечами, пытаясь придумать ответную колкость. Наконец он огрызнулся:

‑ Ты говоришь, чтобы я тебе доверился, а потом бьёшь меня молнией.

Настал её черёд скрещивать на груди руки:

‑ Включи голову, Кис. Как ещё мне заставить тебя прислушаться, если ты не веришь мне на слово?

Он вдруг поник. Она была права. Она была права, а он, взрослый мужик, был неправ.

‑ Ты не позволишь ей причинить мне боль? ‑ его голос оказался более тихим и дрожащим, чем ему нравилось. ‑ Ты сказала, что защитишь меня.

‑ Именно так.

Кис вздохнул и дрожащей рукой утёр вспотевшее лицо:

‑ Тогда идём.

Они поднялись на галерею третьего этажа, а потом и на крышу. Фэруза уже сняла с верёвок бельё, оставив под дождём лишь несколько корзин и грубую скамейку.

Кис посмотрел вверх. Наверху плыла стена косматых чёрных туч. Ветер усилился, со свистом проносясь по улицам и крышам. В квартирах на противоположной стороне улицы кто-то не до конца закрыл ставни: они бились на ветру, пока одну из них не сорвало с петель. Воздух приобрёл зеленоватый оттенок оливкового масла. Вдалеке пророкотал гром. Кис поёжился и забился в углу шедшей по краю крыши стены, усадив Медвежонка слева от себя, и надёжно укрыв Чайм у себя на коленях. Он думал, что будет в безопасности в этой низкой части Тариоса, которая не притянет молнии. Но это больше не имело значения, поскольку здесь была Трис. Пока с ним Трис, безопасных мест нет в принципе.

«Я защищу тебя», ‑ сказала она. Теперь ему придётся узнать, нужна ли ему эта защита?

Трис стояла посередине крыши, лениво вытаскивая из волос заколки, освобождая некоторые из косичек. Они свисали ей ниже плеч, болтаясь и хлопая на ветру.

Вспыхнула молния. Кис подождал, считая про себя. На счёт тридцать он услышал раскат грома. Гроза была в десяти милях – полно времени на то, чтобы сбежать вниз, вот только он не мог заставить себя сдвинуться с места.

Снова молния. Кис возобновил отсчёт, закончив во время раската грома на счёт двадцать. Шесть миль. Гроза надвигалась быстро. Ещё вспышка, и ещё. От грома задрожали камни у него под ногами. Он надеялся, что Глаки это не напугает. Он не помнил, говорила ли когда-нибудь Ира, что её ребёнок боится гроз. Кис никогда не боялся, это было одной из причин, почему он сглупил и оказался на открытом пространстве, когда с Сиф неожиданно пришла гроза.

Молния ударила рядом с Воротами Пираки. Между зданиями, в узких каньонах улиц прогремел гром.

Ударил ещё один разряд, расщепившийся на три ветви, и сразу же последовал гром. Разряд удалил прямо в Трис, все три ветви обвили её. Она подняла руки; она смеялась, а разряд зацепился за неё, не исчезая, раскалённая добела лестница в облака. Несколько её косичек вырвались из своих завязок, волосы в них обвились вокруг соединявшей её с небесами молнии. Что странно, остальная часть её волос осталась как была, не дёргаясь, удерживаемая на месте заколками. Люди, нашедшие Киса, сказали ему, что после удара молнией у него волосы стояли дыбом. Почему какие-то волосы Трис двигались, а остальные – нет?

Это был её магический набор. Он вдруг поверил в то, что она и другие силы удерживала в своих косичках. Она не шутила, когда описывала диапазон своих возможностей. Нико тогда промолчал не потому, что ему понравилось, как Трис пошутила над Кисом, а потому, что сказанное ею было истиной, в буквальном смысле.

«Я покойник», ‑ беспомощно подумал он. «И всё это – благодаря своенравной четырнадцатилетней девушке».

Коготки Чайм впились Кису в штаны, заставив его взвизгнуть и выпрямить ноги. Освободившись от его объятий, драконица поднялась в воздух, закладывая виражи вокруг пойманного разряда молнии, который всё ещё цеплялся за Трис.

Кис уставился на стеклянное существо. Внутри Чайм он увидел серебряный скелет. Вокруг него вились вены, мерцавшие и шедшие волнами подобно молнии.

Медвежонок насмотрелся вдоволь. Большой пёс метнулся к двери в дом, поджав хвост.

Державший Трис разряд молнии истончился. Разряд не угасал, осознал Кис. Разряд впитывался в волосы, которые его юная наставница освободила от заколок. Он становился всё тоньше и тоньше, пока не исчез совсем. Косички, которые его впитали, замерцали.

Киса ударил по голове громадный кулак. Он упал на колени, глядя на свои руки. Они пылали – он пылал – молнией. Он пощупал макушку, и обнаружил что-то сильнее и гораздо горячее, чем сила в сделанном им для Дэймы шаре. Ему в голову ударила молния, в то же самое место, что и прежде. Его мозг оживился, глаза наполнились сиянием белого огня, который стёк ему по горлу в живот, по рукам и ногам. В этот прекраснейший миг Кис увидел, что во всём было немножко молнии. Физическая материя не отвергала молнию; она просто тонула в ней, как тонет капля в океане. Молния била в предметы потому, что её тянуло к её собственному отголоску в них.

Только вот в Кисе не было отголоска молнии: в нём она была самая настоящая. Он пил силу как мучимый жаждой человек пьёт воду, как Трис, подняв руки вверх, чтобы призвать к себе ещё.

Позже, когда они ввалились обратно в дом, он нашёл в себе силы прохрипеть:

‑ Ты обещала меня защитить.

‑ Так и есть, ‑ ответила она таким же хриплым голосом. ‑ Я увидела, что твоя сила взывает к молнии, и сделала так, чтобы тебя не ударило слишком сильно и не заставило впасть в панику.

‑ Ты заставила меня подумать, что ты… ‑ начал он.

Она его перебила:

‑ Что? Окутаю тебя коконом магии? Милым, безопасным покрывалом? Я бы так и сделала, если бы в этом была необходимость. Необходимости не было. У меня работа – знать такие вещи, помнишь? Я не собиралась терять своего первого ученика просто потому, что ему не хватило ума укрыться от дождя.

Они добрались до двери в комнату Киса, и только тогда он собрался с силами и сказал:

‑ Ты – порочная девчонка.

Трис пожала плечами:

‑ Мне так и говорили. Я научилась жить с этим позором.

Она посмотрела на Медвежонка, свернувшегося у двери Киса:

‑ Идём, Медведь. Молнии больше нет.

Она впилась глазами в Киса:

‑ Ответь честно: я тебе навредила?

Пришла его очередь пожимать плечами. Для полноты картины он ещё и повесил голову:

‑ Ты знаешь, что не навредила.

‑ Я знаю. Я хотела убедиться, что ты тоже знаешь.

Прежде чем Кис смог отдёрнуться в сторону, Трис встала на цыпочки и поцеловала его в щёку. Между ними прошла искра. Оба заулыбались.

‑ Если у тебя течёт крыша, поставь под протекающим местом большой котелок, ‑ предупредила она. ‑ Будет лить всю ночь и весь следующий день. Я тут ни при чём – эта гроза набрала много сил, пока торчала, застрявшая, на востоке, и по пути сюда стала ещё сильнее. Надеюсь, что у тебя есть шляпа, чтобы надеть завтра по дороге в мастерскую.

Хотя он не был уверен, что ответ ему понравится, Кис услышал свой голос:

‑ Откуда ты столько про это знаешь?

Трис ухмыльнулась, помахала рукой и молча пошла прочь. Чайм, усевшись у неё на плече, махнула стеклянными крыльями на прощание.

Дождь продолжил лить всю ночь, не переставая. Трис это порадовало. Она чувствовала себя как иссохшая земля под первым весенним дождём, жадно впитывая влагу из воздуха.

Дождь омыл Тариос. Сточные канавы по обе стороны Улицы Стекла прочистились, скопившийся в них мусор смыло за ночь. Штукатурка домов и лавочных фасадов сияла белизной; блестела оранжевая черепица. Всё было вычищено до блеска, вплоть до промокших и угрюмых прасмуни. Они были практически единственными людьми в поле зрения, занимаясь своей бесконечной рутиной. Те тариоссцы других классов, кто выходил на улицу, делали это в промасленных соломенных шляпах или накидках, или с промасленными шёлковыми зонтиками над головами. Трис просто отводила дождь в сторону от себя, Медвежонка и Чайм. Дождя ей хватило ещё прошлой ночью, и жар мастерской Киса сделал бы мокрое платье невыносимым. Пусть прохожие глазеют на неё и её пса, как вода стекает вокруг них, будто по стеклянному куполу. Пора было им уразуметь, что они не управляли всеми чудесами вселенной.

К тому времени, как она добралась до мастерской, Кис уже был глубоко в работе.

‑ Ты вообще спал? ‑ спросила Трис, видя как сияние силы просвечивает через его кожу.

‑ Немного, ‑ сказал он, ‑ но у меня появилась идея, и я захотел её опробовать.

Он ухмыльнулся:

‑ Закрой глаза, ‑ приказал он. ‑ У меня кое-что есть для тебя.

‑ Только посмей дать мне что-то склизкое.

‑ Истинные слова девушки, у которой есть брат, ‑ сказал Кис, обходя её со спины. ‑ Даже в Капике мне бы пришлось здорово постараться, чтобы найти что-нибудь склизкое.

Что-то лёгкое окружило шею Трис, заставив Чайм заворковать.

Трис открыла глаза и опустила взгляд. Закреплённый на чёрном шёлковом шнуре, с её шеи свисал ярко-красный кусок стекла в форме языка пламени, его хвост был изогнут, образуя ушко для шнура. По обе его стороны висели два синих языка пламени поменьше.

‑ Кис, какая красота-то, ‑ прошептала она. ‑ Как ты это сделал?

‑ Вообще-то основную часть работы сделала Чайм, ‑ ответил Кис, отступая назад, чтобы в полной мере оценить эффект ожерелья. ‑ Я нашёл их на моих набросках, когда проснулся этим утром. Она их оставляет в общем-то повсюду. Полагаю, из-за того, что она есть ингредиенты для изготовления цветного стекла.

Трис кивнула.

‑ Ну, ‑ продолжил Кис, ‑ я и подумал, что мы можем продавать их как что-то новое, чтобы расплатиться с А́нтону за припасы и купить для Чайм ещё еды. Вообще-то самым сложным было нагреть концы, чтобы загнуть их для ушек. Что бы в них ни содержалось, оно огнеупорное.

Он ссыпал горсть стеклянных языков пламени, с загнутыми в петли концами, ей в ладони:

‑ Я оставил немного для девушек у Фэрузы, ‑ признался он. ‑ Я подумал, что ты не будешь против.

Трис нахмурилась:

‑ Ты ведь не думаешь забрать Чайм обратно?

Кис покачал головой:

‑ Я отказался от моей ответственности за неё. Кроме того, я думаю, она принадлежит тебе.

Чайм поддержала слова Киса, обвившись вокруг шеи Трис.

‑ Я тоже тебя люблю, Чайм, ‑ пробормотала Трис, залившись румянцем. ‑ Спасибо, Кис. Чудесная идея.