Текст книги "Правила эксплуатации ведьмы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

камне, насмешливо стоящем на расстоянии единственного прыжка.

Осталось последний взмах.

Увы, я не допрыгнула. Так расхрабрилась, что запнулась каблуком сапога за щербатость в

камне и вместо толчка вверх стремительно полетела вниз.

Спутники испуганно завопили, а я размахивала руками в воздухе. Вот бы взлететь! Или хотя

бы не рухнуть.

На вскрик потребовалось мгновение, столько же занял неловкий прыжок с самого краешка

камня. И я неведомым образом достигла относительно ровной – левая нога находилась

ниже правой – поверхности.

– Спаслась, – хихикнула.

Спутники замерли, подобно статуям, и в немом ужасе таращились на мои сапоги. Я с

сомнением перевела взор туда же и заорала так, что удивительно, как не пошатнулись стены.

Левая нога стояла в бурлящей, кипящей и извивающейся лаве.

По всем законам и правилам я обязана потонуть. Или выдернуть остатки ступни, а потом

баюкать ожоги и надеяться на то, что кости остались целы. Но нет. Я как оцепенела, и тянул

одеревеневшее тело Радислав. Он бросил меня на раскаленный камень, а сам уселся подле

ноги, от которой не осталось ничего – иначе она хотя бы болела.

– Ты как? – Лис оказался рядом и мучительно долго обнимал за плечи. – Очень больно?

– Ничуть.

– Не обманывай, – друг затеребил ворот рубахи. – Какие мы дураки… Зачем полезли

сюда… Прости умалишенного олуха... Я тебя на себе понесу… Мы сейчас же пойдем

обратно. Я придумаю, как тебя вынести. Ты выдержишь, да?

– Да, – бездумно повторила я последнее слово.

– Радислав, что с ней?

Охотник молчал. Он потрогал мою лодыжку, а затем то, что осталось от носка сапога. Я не

могла заставить себя посмотреть вниз, потому как боялась застать там лишь обожженную

культю с пузырящимися ожогами или, что хуже, голым мясом.

– Варрен, посмотри сам.

– Э-э-э…

Дела ужасны, коли у Лиса закончились слова.

– Всё совсем плохо? – По щекам покатились слезы.

– Как тебе сказать. Во-первых, на сапогах нет и намека на встречу с лавой, а во-вторых, нога в порядке.

– Как нет?! – Часть про «цельность» я пропустила.

Оба черных сапога из кожи непонятного зверя были нетронутыми и блестели на свету

каждой чешуйкой – совсем как раньше. Разве что тесемка на левом чуточку обуглилась, но, честное слово, самую капельку, будто малость подпалилась слабым огоньком.

– Так лава безопасна? – оскорбилась я, забывая о том, как собиралась хоронить себя

заживо. Выходит, зря скакала, когда могла бы пробежать прямо по огненной жиже?

– Сомневаюсь.

Радислав стянул с плеч бесполезную рубашку и аккуратно опустил рукавом с камня. Огонь

прошелся по ткани и в миг разъел её.

– Обалдеть… – Три одинаковых вздоха.

– Значит, дело в сапогах? – Лис недоуменно постучал по каблуку.

– Наверное.

– Получается, – подытожила я, в последний раз шмыгая носом, – я обязана жизнью тому, кто их подарил?

– Мелочи. Всего-то четыре златца, – вдруг расхохотался Радислав.

И мне оставалось только прожигать его разъяренным, возмущенным и не менее горячим, чем

убивающая вода, взглядом.

Ч2. Пункт тринадцатый. Если вы попадете в ловушку, не ждите жалости ведьмы; она уйдет, насмехаясь над вашей слабостью.

Ладислава, перевари сказанное, не спеши забивать сообщника насмерть. Ты зря разъярилась, он наверняка говорит о другом.

– В каком смысле, мелочи? – тихо и размеренно процедила я. – И откуда тебе известна

цена?

– По-моему, ответ ясен.

Радислав самодовольно оскалился.

– Так их купил ты?!

– Понеслась, – изрек Лис, в шутку пересаживаясь на противоположный конец островка.

– Ладислава, мы не в том положении, чтобы орать из-за невинного подарка.

А вот и ложь. Именно сейчас истерия будет смотреться ну очень гармонично.

– Какого ляда утаивать правду?! – напирала я, вскочив, чтобы нависнуть над виновником.

– А для чего она? Ты спасла мне жизнь. Тоже, между прочим, не спросила, надо ли оно мне.

И я отплатил вещичкой, на которую благородная ведьма положила глаз. Более чем честно.

И откуда эта осведомленность? И без того румяные щеки пуще прежнего налились алой

краской – я почувствовала это кожей.

– Дорогие подарки имеют тайный смысл. Я не просила.

– И я не просил вытаскивать меня. Даже не пикнул. Считай это даром будущему

компаньону. Лис, она всегда буянит по пустякам?

Я не могла видеть жеста варрена, но подозреваю, что не обошлось без утвердительного

махания головой.

– На тот момент о совместном путешествии и речи не шло! – заявила я, по-детски

насупившись.

– Тогда – положивший начало дружбе.

– Ты – не мой друг.

– И почему?

Я не верю в приятельские отношения между мужчиной и женщиной. Она заканчивается

свадьбой. Или тяжелыми душевными травмами. Неизвестно, что из перечисленного хуже.

Нет, есть Лис. Но этапы взаимоотношения с ним пройдены в обратном порядке: от симпатии

до дружбы. Лис и есть Лис. Его я в расчет не беру.

– Не друг, и точка, – окрысилась я. – Прекрати спорить! Давайте дальше скакать козлами

по кочкам.

– О, здравая мысль! – Лис хлопнул в ладоши.

Радислав выглядел обиженным, но голоса не подавал. В душе я благодарила его за сапоги.

Но чисто женская обида не позволяла извиниться. А незачем обманывать «друзей».

Чудное дело. Обыкновенные сапожки. Милые, аккуратные, необычные, но в них нет чар.

Даже крупинки ворожейского вмешательства. Как они позволили растяпе-хозяйке выжить?

Подобие арки на другом берегу приближалось с каждым новым сбавленным руганью

прыжком. Теперь, когда я перестала волноваться о возможности не допрыгнуть, дела шли

легче. Да и островки… словно подплывали к нам. Следующий то выглядел недосягаемой

далью, то находился совсем рядышком – на расстоянии широкого шага. Чудеса.

Пот струился ручьем, а с рубашки его можно было спокойно выжать в кружку. Но берег, такой далекий и заплывший туманным паром, приближался и становился всё отчетливее.

И вот я стояла на нем и осматривала пройденное расстояние. Островки отплывали,

отдалялись от нас. Вскоре до ближайшего я смогла бы разве что дойти мгновений за

двадцать.

– Как-то не обнадеживает, – я сглотнула комок в горле.

– Назад дороги нет, – пробубнил охотник. – Можешь снимать бесполезные сапоги.

Я деланно не заметила реплики и двинулась к арочному проходу. Туда, где чернела мгла, подобная бездне. Радислав легонько отпихнул меня, чтобы пройти первым. С ним

поравнялся Лис, достающий из сумки новый факел.

– Что за бескультурье? – возмутилась я.

– Меры предосторожности, – ласково поправил Лис.

– Из нас троих лишь я владею чарами.

– Из нас троих, – передразнил Радислав, почти вошедший в арку, – одни мы с варреном

способны дать отпор, а не визжать по делу и без.

От грубости, исходящей из его язвительного тона, перехватило дыхание. Пунцовея до

кончиков волос, я, не задумываясь, рванула во мрак.

– Постой! – воскликнули мужчины.

Судя по гневу, отразившемуся на лице Радислава, я была близка к пощечине. Я фыркнула и

продолжила идти.

Всё четче вырисовывался узкий туннель, где с трудом втиснулось бы два человека. Затхлый

воздух с горчинкой духоты забивал легкие. Тишина давила. Все трое, предчувствуя нечто

нехорошее, старались не раскрывать рта. Потрескивал постепенно затухающий факел. Свет

неизбежно угасал и рассеивался слабыми полосами. По бокам разрастались голые

песчано-каменные стены.

Не хрустели под ногами кости менее удачливых предшественников – как любят описывать

заброшенные пещеры выдумщики-поэты, – ничто не дымилось, не выло. Поэтому-то

тишина и настораживала.

Воздух резко посвежел. Мы будто перешли за невидимую черту между льдом и пламенем.

Дыхание замерзало.

Лучик на факеле горько вспыхнул и окончательно потух, оставляя после себя едва заметный

запах гари.

– Плохо дело… – Слева от меня раздался голос Лиса.

– Пробьемся, – уверила его я. – Я ж чародейка.

Пальцы по памяти сплетались в руны. Я почувствовала, как наружу потек тот липкий мед, о

котором я рассказывала ученикам. Он пробирался от низа живота к ладоням. Рос, сливался в

комок. И… исчез.

– Ну? – нетерпеливо спросил варрен.

– Подожди… – Я, закусив губу, повторила движения, поменяв местами несколько пасов.

Результат тот же.

– Ведьма? – позвал Радислав.

– Не отвлекайте!

Я попробовала сплести другие чары. Тщетно.

– Не хочу огорчать вас, – наконец, выдавила я осипшим от ужаса голосом, – но у меня

пропали силы.

– Что?!

– Как?!

– Не знаю. Попробуем иначе.

Я легонько резанула себя по пальцу и представила шарик из света. Ни-че-го.

– Кажется, я понимаю, почему учительница отказалась сюда идти.

– Слушаем, – Судя по звукам, привычный к неудачам Лис обреченно уселся у стены.

– Ведьме бесполезно тащиться туда, где не работает даже волшба на крови.

– Ты хорошо попробовала?

– Радислав! – раздраженно рявкнула я, опознавая спутника по тону. – Есть сомнения?

– Никаких.

– Пойдем на ощупь? – предложил Лис, поднимаясь. – Не обратно ж тащиться.

– И то правда. – Я, вытянув руки, первой поплелась дальше. Кажется, спутники

последовали моему примеру и теперь шли позади, изредка сталкиваясь друг с дружкой в

темноте.

Сердце чуть напугано отбивало удары. Я частенько ходила по кладбищам ночью, но там я

ожидала угрозы. И боялась известного. Что ждало нас теперь?

Как назло, слева будто закапала вода. Мерный звук заставил сжаться в тугую пружину, готовую в любой момент сорваться. Пусть и постыдно, но на крик.

Иногда я нащупывала или утыкалась боком в камень. Зрение не находило ни единого

очертания, и я двигалась наугад, различая присутствие напарников по звуку их дыхания и

шагов.

Очередная стена. Левее – тоже. Вправо – она же. Сзади топчутся мужчины, ожидающие

вердикта.

– Тупик.

– Как? – застонал Лис.

– Так.

Я слепо щупала мерзлый камень. Присев на корточки, бегло провела по нижней части. И

далеко не сразу наткнулась на небольшую выемку, в которую, как мне показалось, идеально

бы пролезла рука. А если там спрятан ключ?

– Тут отверстие, – оповестила я. – Могу попробовать залезть в него.

– Стой, – отрезал Радислав. – Вдруг ловушка?

– Не рискуй, – согласился с ним Лис.

Есть иные выходы? Правильно, нет. Я зря провела день без сна, прыгала по островам среди

кипящей паром воды?

Переборов приступ нахлынувшей от усталости зевоты, я просунула ладонь.

Три события произошли разом. Стену справа как разрезало острым лезвием, поэтому она

разошлась надвое. Коридор осветило ярким, бьющим по глазам светом. А я завыла от

разрывающей боли в запястье.

Кожу сдавливал капкан, полный тупых зубцов. Они давили, тянули и стремились переломать

тонкие кости.

Мужчины подлетели ко мне и зачем-то дернули за талию, пытаясь отцепить от стены.

– Вы оторвете мне руку! – вопила я, дрыгаясь и выворачивая сустав.

Пальцы онемели. Локоть задрожал от накатывающих судорог. Боль доползла до

позвоночника. Я взвыла раненным зверем.

Радислав осматривал отверстие. Постучал по его краям, подергал мою руку и грубо сказал:

– Будет больно.

Я, стиснув зубы, не успела спросить, как может быть больнее, и завопила по другой причине.

Охотник, тремя быстрыми движениями вывернув руку, вырвал ее из отверстия. На память

остались длинные глубокие раны. Дверь с ударом закрылась, вновь оставив нас в темноте.

– Не дрыгайся. – Радислав обмотал остатками своей рубашки безжизненно висящее

запястье. – Извини, но иначе бы раздробило кости.

– А что с ними сделал ты? – плакала я.

– Вывихнул. Заживет. Через мгновение и забудешь о боли.

– А дверь? Где мы найдем убогого, готового проститься с конечностью?

– Ответ прост, – хмыкнул охотник.

И почти сразу проход открылся снова. И я б обрадовалась податливости здешних дверей, если бы не заметила, что Радислав сам оказался в ловушке. Мужчина улыбнулся – уголки

губ начали подрагивать – и свободной рукой махнул в сторону хода.

– Идите.

– Ради… – с испугом заговорил Лис.

– Не стоит благодарности. И сам знаю, что поступил как герой.

– Ну и зачем жертвовать собой? – Странно, но Лис выглядел рассерженным. – Мы могли

бы запихнуть туда что-нибудь из вещей.

– Например? – насмешливо оборвал его Радислав. – Меч не пролезет, а тряпки не

сделают нужного для капкана натяжения. Ты, варрен, обязан узнать о том, ради чего мы

прошли весь путь, а нашу спутницу-ведьму я в таком положении не оставлю. Вопросы

исчерпаны?

– Но ты высвободишься? – придав тону спокойности, сказала я.

– Разумеется. Я останусь, а вы орите погромче, чтобы выйти.

Лис схватил сомневающуюся меня под локоть и повел к яркому пятну искрящегося серебром

света. Мы пересекли черту, отграничивающую коридор от третьего зала, и я вся напряглась, ожидая, когда камень сомкнется за нашими спинами.

– Почему он не высвобождается? – Я так и не переборола всхлипывания.

– Он наверняка пробует. Слушай, охотник не из тех глупцов, которые подожмут лапки и

примут смерть. Смотри…

Остаток фразы потонул в восхищении. И я понимала, с чем оно связано.

Столь великолепная комната никак не могла быть продолжением тусклой пещеры.

Белоснежный мрамор, облицовывающий стены, напоминал стекло. В его мутной

поверхности я рассмотрела себя: уставшую, осунувшуюся девчонку с грязным лицом, окровавленным рукавом и искусанными губами. Осторожно потрогала камень – кожу

обдало жгучим морозом. Мурашки прокатились по телу. Их рассеял глухой хлопок

срастающегося в одно целое камня-прохода.

Зал оказался широк и практически пуст. Низ пестрил высеченными символами,

незнакомыми, старинными. Возможно, Радислав смог бы перевести их значение, но он

находился за толстой стеной. Невыносимо далеко.

Идеальная зеркальная гладь потолка отражала в себе пол, делая комнату бесконечной.

Свечение исходило от кристаллов ослепительно-белого цвета, усыпавших громоздкие

колонны. Их отражение в «стекле» отбрасывало лучики, разрасталось, множилось.

Посреди всего великолепия возвышалась статуя виверны, похожая на ту, встреченную нами

в начале пути, но гораздо больше, массивнее. Изогнутый хвост с шипованным гребнем – в

две сажени длиной, а жутковатая морда, застывшая в маске ярости, – с половину меня.

Внутрь мраморного панциря виверны будто залили черную жидкость, поэтому зверь казался

покрытым коркой из льда. Если бы существо стояло, то наверняка бы заполнило собой всё

пространство. Но оно лежало, вытянув передние лапы и подогнув задние. Левая глазница

ящера сияла янтарем, кажущимся по сравнению с туловищем – непропорционально

маленьким; правая – черным провалом.

Мы с Лисом одновременно уставились на браслет, в котором находился похожий янтарь.

– Взор Виверны… – словно пробовал слова на вкус варрен. – Восстановить её… Теперь

ясно, названия не пустые.

– Ты предлагаешь…

Лис оборвал меня на полуслове.

– Это разумно, если довериться сказкам. Сможешь отодрать камень?

Я подковырнула кругляшек в амулете ногтем, но тот не шелохнулся.

– Не получается. А вдруг, вставь мы «второй глаз», она оживет? Если легенда пророческая?

– На это я и рассчитываю. У тебя есть иное предложение?

– А если набросится на меня? Я – ведьма.

– Ты – чародейка, – осек Лис. – Слава, за нами кипящая лава, находящийся в ловушке

Радислав и сомкнутые врата. Терять нечего. Ну-ка, передай мне браслет с ножом. А теперь

ты увидишь, как я освобождался из-под стражи, – со смешком сказал он.

Варрен аккуратно вставил кончик лезвия в тонюсенькую щелочку между железным ободком

и камешком, покрутил оружие, надавил. А затем со всей дури долбанул ручкой о мраморный

пол. Камень с хрустом отпал от браслета.

– Точно так же, только я сломал не драгоценность, а нос стражнику. Ничего, что я

подпортил внешний вид сокровища? – Лис осмотрел косой скол.

Я помотала головой и потребовала помочь забраться на спину ящера.

– Почему ты?

– Мой камень, – заупрямилась я. – Я и вставлю. И если он не подойдет или ещё что, то я

упаду на тебя. И сломаю тебе шею.

– Обоснованная угроза.

Друг нагнулся и помог влезть на себя, а после пересадил на заднюю, согнутую в колене, лапу

огромного чудища. Я, цепляясь за холодный и скользкий мрамор целой рукой – спасибо

спинному гребню, иначе бы скатилась обратно к хвосту, – добралась до длинной

неестественно прямой шеи и нащупала пустую глазницу. Опершись на левый бок, чтобы не

упасть, попыталась вставить камень внутрь.

Иначе, как чудом, назвать случившееся нельзя. Получилось. Камушек из талисмана оказался

зверю в самую пору. Он не выпал и не провалился, а застыл, как будто на смоле. Я полезла

обратно к Лису.

– Надо бы оповестить Радислава, что всё получилось.

Случившееся дальше намекнуло, что оповещать уже не придется. Своды зала вместе с

виверной и мною мощно тряхнуло. Чудовище задрожало. С потолка посыпалась мраморная

крошка, а я упала со статуи прямо к обескураженному Лису.

Стены ходили ходуном. И трудно поверить, но руны наливались закатным цветом. Плавно,

размеренно. Как те символы на двери, которые требовали за проход жертвоприношение.

Только на сей раз по прожилкам текла не кровь, а… лава. Она дымила, кипела, но не

выплескивалась из ямок, не прожигала хрупкий заслон. Вся правая половина наполнилась

жидким пламенем.

– Что мы натворили? – В голосе смешалось множество оттенков ужаса.

Разгадка не заставила себя ждать. Лава добралась до когтей виверны. Статуя покачнулась, с

нее кусками начал обваливаться хрустящий расщелинами камень. Он весь опал, едва не

задев нас с Лисом, и перед нами предстало черное как смоль чудовище с пылающими

яростью глазами.

Оно тряхнуло громоздкой вытянутой головой, расправило чешуйчатые крылья, похожие на

крылья летучей мыши. И раскатисто зарычало во всю пасть из тысячи мелких зубов. Звук

прошелся по помещению волной. Посыпалась новая крошка, от которой я чуть не

задохнулась. Уши разрывало.

Чудовище ожило. И оно пребывало в гневе.

Я, сжавшись и почти оглохнув от рева, осмотрела разъяренного зверя. Единственным

разумным побуждением было желание быстренько спрятаться под чье-нибудь крылышко и

не выходить оттуда до конца ужасающего представления. К сожалению, мечты в

большинстве случаев расходятся с реальностью, и наша ситуация не стала исключением.

Спрятаться получилось бы разве что под крыло самой виверны.

Черная чешуя чудовища сияла в свете мрамора и потеков цвета красного золота. Виверна

переступила с лапы на лапу, выдохнула зеленоватый клуб дыма. Широкие кожистые крылья

расправились и сошлись на спине, а чудище внезапно вспомнило о незваных гостях – и

заодно о долгожданном обеде из двух блюд – и направилось к нам. Оно надвигалось

медленно; заплывший глаз – трещина в камне давала о себе знать – и его здоровый брат

смотрели на нас с ненавистью.

Вооруженный ножом Лис выскочил к виверне, но скорее для того, чтобы ввести её в

замешательство – ага, такую поди введешь! Зверь легко отпихнул варрена ударом

когтистой лапы. Как будто нехотя, в половину силы. Виверна не стала добивать

беззащитного врага, из чего я поняла, что ей больше по вкусу ведьмы.

Я тщетно пыталась соорудить щит или огненный шар, но бесполезно. Проклятая волшба

исчезла в самый ответственный момент, и возвращение не входило в её планы.

Чудовище выдохнуло вторую волну едкого пара, на сей раз предназначающуюся мне. Я

машинально скрестила руки перед лицом. К боли в вывихнутом запястье добавилось жжение

от ожога.

Не в меру расхрабрившийся Лис заходил со спины, решив застать виверну врасплох. Грузное

существо медленно разворачивалась к самоубийце, а я судорожно придумывала хоть что-то.

Единственный воин оказался по ту сторону зала, а мы с Лисом напоминали маленьких

мышек, носящихся перед взрослым котом.

Виверна зашипела. Совсем как змея. Но Лиса не тронула, хотя вполне могла откусить ему

бестолковую голову. Вместо удара она выставила лапу рядом с варреном, будто заслоняясь

от его атаки.

– А если легенда не врет? – завопила я. – Если виверна признала в тебе хозяина?

Лис, уставившись на морду чудовища, убрал нож. В его взгляде что-то переменилось; появилось знакомое сумасшествие.

– Так и есть, – с прежней невозмутимостью ответил он. – Она…

Договорить друг не успел. Потому что существо, потеряв былую грузность, резко

обернулось ко мне и заревело. Я едва успела отпрыгнуть – бросок тяжелого хвоста

пришелся рядом со мной. По полу прошли новые разломы.

– Постой! – орал Лис, словно чудовище слышало его. – Она с нами! Она не ведьма.

Рядом пролетела когтистая лапа. Виверна чувствовала себя «неуютно», если так можно

сказать о ящере. Она всё пыталась расправить крылья и взлететь, но низкие своды мешались.

Поэтому наскоки её были рванными, и я замечала их и успевала увернуться.

Но ненадолго. Новый взмах лапы зацепил грудь. Я взвыла и отлетела к колонне. Легкие

ударило о позвоночник; рубашка стремительно пропитывалась кровью. Боль иглами

расползалась по телу. В глазах заплясали мушки. Я в последнем рывке уткнулась лбом в

колени – чтобы защититься от ядовитого дыхания – и затихла.

Лис подлетел ко мне и загородил собой. Я слышала, как ящер остановился. Страх затерялся

где-то под болью от кровоточащей груди.

– Что?! – спросил Лис непонятно кого.

Я приподняла лицо от колен и тут же бессильно опустила обратно. В памяти засели два

янтарных глаза, один из которых покрылся сероватой пеленой, внимательно

рассматривающих меня.

Лис оказался рядом. Его ладонь двигалась по моим ребрам. Друг, сбиваясь, шептал:

– Вроде органы не задеты… Это заживет… Бес подери! Царапина глубокая… Скверно…

Я перестала напрягать слух. Прикрыла веки и приготовилась к смерти.

И тут нечто непривычное ударило по вискам. В ушах заговорил незнакомый, шипящий, растягивающий звуки голос.

«Ты повелеваешь мною, хозяйка».

Сомнений не оставалось.

– Ты умеешь говорить? – с трудом спросила я, обращаясь к вновь замершей виверне. Во

рту першило от рези.

«Нет. Века научили мыслить. Я могу общаться с хозяевами как с равными».

То ли мне почудилось, то ли существо неловко завалилось на колено подобно слуге перед

князем.

– Лис…

– Да, я тоже слышу её. Не двигайся.

Он разорвал на мне блузу и стянул с плеч, развязал узел на запястье. Саднящие от ожогов

руки как обдало кипятком.

Кровь змеящимися ручейками сбегала к животу. По груди тянулись четыре толстых пореза.

Лис свернул рубашку в жгут и прижал к ране.

– Бесполезно, – я с усилием выдохнула. – Слишком глубокие. То, что я протяну пару

часов, не облегчит ничью жизнь. Объясни лучше, почему со мной разговаривает виверна?

– Потом, – с жесткостью отмахнулся Лис. – У Радислава должна оставаться настойка. Та, против ран…

– Нет, сейчас! Радислав вряд ли откроет проход после всего случившегося… Эй, почему ты

разговариваешь со мной? Хочешь пообщаться с поверженным врагом?

«На тебе сапоги Повелителей виверн, наших дрессировщиков и хозяев».

Лис схватил меня за начавшую неметь ладонь и приложил к повязке, надавив на грудь.

– Не вздумай отпускать! – приказал он, срываясь с места.

Друг принялся стучать в стену, молотить по ней кулаками. Безрезультатно.

Я начинала закашливаться и хрипеть.

«Ты умираешь, хозяйка».

Я не смогла ответить и только стерла с губ кровавую ниточку. Солоноватый вкус прочно

поселился под языком.

– А ты способна впустить нашего друга внутрь? – опомнился Лис.

«Да, хозяин».

И виверна, неуклюже подойдя к Лису, дохнула на камень. Мрамор потек, как восковая свеча.

Он стекал крупными каплями. Вскоре в стене образовалась дыра.

«Он не выйдет, – подумала я. – Я бы не вышла».

«Я могу его заставить», – тотчас отозвалось в затылке.

– Ты читаешь мысли?..

Вроде Лис просунулся в отверстие, но перед глазами троилось, картинка плыла, и я не могла

быть уверенна в этом.

«Я связана с хозяевами», – кажется, существо не понимало изумления. – «Нам

необязательно общаться. Я могу услышать их везде. Как и они меня».

«Всех?»

«Нет, лишь тех, кто обучен говорить со мной; тех, кого я приняла, хозяйка».

Лис не возвращался. А я едва цеплялась за обломки угасающего разума, готового

померкнуть в любое мгновение. Но виверна поняла несказанный вопрос.

«Варрен, что ушел за вашим товарищем, вызволил меня», – вообще-то нет, но пусть так. —

«Исполнил предназначение, указанное богами. Ты же надела сапоги повелителей.

Постороннее существо не смогло бы. Никто бы не смог, ибо их столетиями охранял

посланный богами стражник гор по имени Миодраг. Вы достойны говорить со мной. Иные

– нет».

Мне вдруг стало невозможно холодно. Правая рука окончательно занемела. Колючая мука не

отступала, но я переставала её различать. В последний раз натужно кашлянув, завалилась на

бок. Веки бессильно прикрылись.

В ушах стоял звон. Звуки потеряли четкость, постепенно расплылись. Громче всего стучало

собственное сердце. И, по-моему, оно замедлялось.

– Варрен, держи свою ящерицу на привязи! Иначе твоя страна лишится спасения, —

разобрала я и почему-то улыбнулась.

Ч2. Пункт четырнадцатый. Не очерняйте своё имя знакомством с ведьмой; никто сторонний

не должен узреть вас с врагом.

.

Я лежала и вслушивалась в возню. Радислав выкрутил пробку из заветной бутылочки и

пролил на раны пару капель.

– Не помогает, – причитал Лис. – Что делать?!

– Хватит паниковать, – осек охотник. – Это средство обязано подействовать. Сам видел, как оно остановило кровотечение в отрубленной ноге.

– Где ты его взял?

Я хотела вставить язвительное замечание, но губы приоткрылись и сомкнулись.

Чувствительность потерял даже язык. Слабость тонкими мерзлыми пальцами вдавливала в

пол.

– Купил. У ведьмы, – закончил Радислав. – Такая штука стоит сотрудничества.

– Но царапины не затягиваются. А вдруг в когтях виверны особый яд?

– Вполне вероятно... Тогда я бессилен. – Он сдавил тряпки на моей груди ладонью. —

Кстати, чудовище безопасно?

Радислав не доверял ожившему ящеру – и не безосновательно. Я тоже не доверяла (тяжело

верить тому, кто тебя прикончил), но не была способна продолжать своеобразный допрос.

Лис не ответил, но, наверное, кивнул или подал какой-то иной знак.

– А, будь что будет, – после паузы сказал Радислав.

Судя по ощущениям, он вылил всю бутылку. Та со звоном откатилась по полу. Холодные

капли остужали скребущуюся по ребрам боль. Бесполезно. Я всё так же задыхалась и

кашляла кровью.

Или нет…

Умирать резко перехотелось. Сознание прояснилось, даже слишком. Зал заиграл яркими

красками, отблесками кристаллов; тона обострились. Я проморгалась и с удивлением

посмотрела на спутников.

– Ничего себе лекарство,– только и смогла вымолвить я.

Рана побаливала, но скорее как застарелая травма. Тянула и чесалась. На ней появилась

коричневатая корочка. В горле исчез соленый ком, а вдыхать стало легче.

– Жива! – Лис хлопнул в ладоши так, будто я принесла ему сладостей.

– Объяснитесь-ка о вашем новом друге…

– Поддерживаю, – подтвердила я. – Меня чуть не прибили, а теперь величают хозяйкой и

утверждают, что дело в сапогах.

После неожиданного воскрешения во мне проснулся неясный задор. Я уперла кулаки в бока

и, склонив голову, рассмотрела прилегшее на лапы чудовище. То мерно дышало, раздувая

круглые широкие ноздри. Столь же ужасное, как раньше, но хотя бы умиротворенное. Оно

лежало, и я еле-еле доставала ей до спины макушкой. Да, если бы когти попали не наотмашь, то мои куски соскребали со всех углов.

Я поежилась от представленного.

Лис подошел к виверне и боязливо дотронулся до её чешуи. Ящер и не дрогнул.

– Теплая… – оповестил он. – И склизкая. А насчет общения…

– Оно ещё и общается? – со святым ужасом влез Радислав.

Я почти дошла к существу, но охотник схватил меня за локоть и развернул к себе, протянув

окровавленную рубашку.

– Оденься и не лезь, куда не следует. Лежала бы, пока затягиваются раны.

– Я прекрасно себя чувствую, – не согласилась я, заползая в подсохшую ткань. Ожоги

напомнили о себе жжением.

– А недавно чуть не отдала душу богам. И ответь на вопрос.

– Да, она говорила со мной. Объяснила, что мало кто способен слышать её, а Лис якобы

спас, посему ему можно. А у меня сапоги…

Друг же, потеряв всякое понятие самосохранения, бесстыдно ощупывал конечности

виверны. Та не реагировала, что подзадоривало варрена. Ещё чуть-чуть, и он пойдет

пересчитывать её клыки.

– Сапоги, и что? – перебил Радислав.

– Они – символ хозяина, кажется. Для виверн.

Я с трудом подбирала слова. В голове словно развели густой кисель.

– Получается, тот дяденька был необычным торговцем? – Лис почесал подбородок. – Раз

настырно втюхивал их тебе?

– Или вовсе не торговцем, – добавила я. – Виверна упомянула об их стражнике. Как звали

того мужика с базара?

Лис передернул плечами.

– А по мне, банальное везение. – Радислав привычно опустил нас с небес. – Я-то откуда

знал, кто ваш торговец? Проследил, увидел, как ты их примеряла. И, подумав с полночи, а

достойна ли ведьма вознаграждения, купил. Так легли звезды, удача. Не более.

Мне почудилось или ящер хмыкнул.

«Ваш друг не верит в богов. Они не прощают подобной наглости».

– Он при этом умудряется ещё и охотиться на ведьм. Якобы мы – бесовские происки.

«Он прав».

– Ты сама с собой?

– Нет, с виверной.

Радислав поморщился.

– Начните с начала. А то когда расплавилась стена, и оттуда вылез обезумевший варрен, невнятно бубнящий про чью-то кончину, я не успел разобраться в ситуации.

Рассказчиком выступил Лис. Я старалась не перебивать его. Пусть вещает. В конце

лепечущего пересказа Лис назидательно возвел палец:

– И я считаю, что мы обязаны отправиться в Галаэйю.

– Виверна-то согласна? – спросил Радислав, не перестающий тревожно поглаживать

перевязанную после ловушки руку.

Чудовище размеренно качнуло мордой.

– Замечательно, – безо всякого восторга сказал Радислав. – И как выбраться отсюда?

Все трое уставились на виверну. Та, как по команде, встала и развернулась левее, туда, где

был начерчен рунный овал. Существо громогласно взрычало. Вместе с ревом из пасти

вырвался знакомый зеленоватый дым. Во рту стало сухо. А нос будто забило дымом от

костра.

Как и в прошлый раз, мрамор потек. Символы расплылись в бессвязное пятно. Тепло зала

смешалось со свежим воздухом, холодным, задувающим под бесполезную рубашку.

Пробрался смущенный розоватый рассвет. А виверна не переставала шипеть и изрыгать

ядовитый пар.

Промозглый зимний ветер, стонущий в верхушках гор, запутался в волосах. Я невольно

поежилась.

«Забирайтесь на спину, хозяева», – защекотало в ушах.

Ящерица опустилась перед нами.

– Мы полетим в страну варренов, – захохотала я и схватилась за живот – от смеха

засвербело в ране. – Вот так чудеса.

– Летите? – переспросил Радислав. Его пальцы застыли у рукояти меча.

– Летим. И ты, и я, и Лис.

Друг в доказательство кивнул.

– А если я откажусь? – Радислав настороженно осматривал отверстие. – Ваша радость

подозрительна.

– Радислав, я не одурманена. Я – это я. Доверься.

– Ну уж нет. Не тебе говорить о доверии. Не мне доверять ведьме. Я не полечу с вами.

– Нашел запасной выход?

– Поищу, – отрезал охотник.

Ящер издал тяжелый рык. Радислав незамедлительно выхватил меч и замер, готовясь к атаке.