Текст книги "Жмурки (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Светка! – забыв обо всём, завопила Маша. И почувствовала руку на своём плече…

Чёрт. Совсем забыла о конспирации, – поругала себя Маша и нехотя повернулась.

Держал за плечо её незнакомый мальчик в очках. Также, как и Эльвира, выглядел он старше других детей в классе.

– Не кричи, – сказал мальчик строго. – Садись на место и решай задачку.

И указал на пустую парту.

Такой же надсмотрщик, – решила Маша. – Староста, блин.

– Я писать хочу, – выдала свою коронную отмазку Маша.

– Тогда иди в туалет, – разрешил мальчик.

Пока он не передумал, Маша поспешила уйти.

Светка была такая же зомби, как и все, и Маша просто не знала, как ей помочь.

Делать нечего, – и снова она стояла у подножия лестницы. – Придётся идти на третий этаж…

Туда идти совсем не хотелось. Во-первых, это было ещё дальше от выхода из здания. А во-вторых, оттуда и несло подгоревшей кашей, но запах не пробуждал аппетита, а казался неприятным и даже страшным.

Так пахло от девочки, которую человек в сером халате унёс из класса.

От той, которую Очкастый назвал «это».

Маша поёжилась.

А потом сглотнула, взялась для смелости за перила и поставила ногу на ступеньку.

* * *

– Где ты видел её в последний раз? – спросил Рамзес у мыша, стоя рядом с большими чугунными воротами, которыми запирали школу на ночь.

Здесь было слишком много запахов. Детская обувь, следы покрышек, каблуки взрослых…

Я слишком стар для этого дерьма, – печально подумал пёс.

Когда-то он мог унюхать след муравья, и отпустив его в огромный муравейник, найти на следующий день.

Теперь он почти ослеп, всё время хотел спать, а лапы при каждом шаге ломило так, словно внутри суставов было стекло.

Но делать нечего: девчонку надо искать.

Это его вина. Он взялся охранять малышку, а теперь она пропала. Его вина. И его ответственность.

Казалось бы: нет ничего легче! Ребёнок под присмотром мамы – та носилась с девочкой, как с тухлым яйцом.

Синекура, – думал Рамзес. – Как раз самое то, на старости лет. Непыльная работёнка, тёплая будка, сытная кормёжка…

Что ещё нужно старому пограничнику на пенсии?..

– Маша пошла к остановке, – слетев с ошейника, Терентий вился рядом с мордой Рамзеса.

От его крылышек воздух едва заметно колыхался, и только по этим колебаниям, а ещё запаху, пёс чувствовал присутствие друга.

Остановка была метрах в ста от ворот школы, и уже на подходе Рамзес уловил знакомый запах.

От девочки всегда пахло по-особенному. К чистому детскому духу примешивались запахи чернил, электроники, обкусанных ногтей, испачканных коленок… Маша не слишком любила мыться, и сейчас Рамзес был ей за это благодарен: чёткий сине-малиновый аромат до сих пор витал в воздухе, несмотря на то, что девочка проходила здесь несколько часов назад, и после неё на остановке побывало ещё около сотни людей.

– Трамвай ходит по рельсам, – размышлял Рамзес вслух, частично для того, чтобы привести мысли в порядок, частично – для Терентия, который вновь устроился на ошейнике. Веса его пёс не чувствовал. Зато слышал быстрое биение крошечного сердца и тихое дыхание. – Он идёт в одну сторону, и если мы пойдём следом и будем нюхать каждую остановку, то узнаем, где Маша из трамвая вышла.

– А если рельсы раздвоятся и она поедет по другому маршруту? – спросил мыш.

– Вот когда раздвоятся, тогда и подумаем, – буркнул Рамзес. Всё-таки он был пограничником, а не профессором тригонометрии. И привык решать конкретные задачи в конкретных боевых условиях.

На шестой остановке Рамзес вновь взял Машин след.

Мимо ларька с мороженным – там Маша не останавливалась, прямо в парк.

И тут их с Терентием ждал подарок: ленточка из Машиной косички.

Она была мятая, кто-то наступил на ленточку ботинком, а ещё на неё накакал голубь… Но сомнений не было: запах принадлежал именно Маше.

К сожалению, это было единственной хорошей новостью: рядом с ленточкой, прямо у дорожки, след обрывался.

Глава 18

Я молча смотрел на оборотней, а в голове проносился целый вихрь мыслей.

В чём заключался обман? Что вообще происходит? И… Что мне со всем этим делать?

– Мы сказали тэбэ, гдэ искать Совет, – когда молчание затянулось, голос подал Салим. – Но это нэ то мэсто.

– Мы думаем, что там держат заложников, – добавил Валид. – Но мы не уверены. Ты… Ты там был? – в голосе его прорезалась тревога.

Я усмехнулся.

Уже понимая, что попались, что застряли надолго, они отправили следить за подозрительным местом меня…

Потрясающе.

– Я там был, – и я посмотрел им в глаза, по очереди. Признаков раскаяния не обнаружил. – Многое видел. И честно говоря, ничего не понял. Но если бы вы сразу рассказали мне…

– Ты бы не стал нас слушать, – перебил Валид.

– Какое тэбэ дэло да чужих близких? – добавил Салим.

Я хотел возмутиться, возразить… Но понял, что они правы.

Я бы отмахнулся.

Все мои мысли занимал пресловутый Совет города Питера, до которого я хотел добраться больше всего на свете.

Я бы не стал ничего слушать о заложниках.

– Но вы знаете, где его искать, – и я продолжаю о нём думать. Потому что Алекс сможет вернуться домой, только после того, как я разберусь с этим Советом.

– Да они вабщэ-то нэ прячуца, – пожал плечами Салим.

– Но мы покажем, – поспешно вставил Валид. – Поедем, как только ты будешь готов.

– Я уже готов.

Братья посмотрели на меня снисходительно и одновременно скептически.

Я даже почувствовал, как теплеют щеки…

– Вы правы. Надо всё обдумать.

– Нэ думать, э? Аружие нада брать. Армию.

Теперь уже я ничего не понимал.

– Салим хочет сказать, что соваться с голыми руками туда нет смысла, – пояснил Валид. – Ты их только спугнёшь. И всё значительно усложнится.

– Можно подумать, что сейчас всё просто, – буркнул я.

Но они опять были правы.

А я-то думал, что интеллектом ящерицы не блещут.

– Но ты должен абещать асвабадить заложников, – гнул своё Салим. – Договор?

А я подумал вот о чём: если это всё – дело рук нового Совета… Если дети из школы пропали тоже по его вине… Логично предположить, что держат их всех в каком-то одном месте.

И этим местом вполне может оказаться то самое казённое здание. Там была охрана, я видел там кровати и кто-то на них явно спал.

Маша. Соседка сказала, девочка пропала вчера. То есть, в то время, когда я сидел на дереве и заглядывал в окна, она вполне могла быть там.

Я даже видел, как в ворота въезжала машина! Конечно, находиться в ней мог кто угодно.

И с равным успехом – пропавшая девочка.

– Нет, – сказал я, как можно убедительнее. – Мы не можем освобождать заложников прежде, чем разберёмся с Советом. Если они узнают…

– Нужна напасть аднаврэмэнна, – Салим поднял указательный палец.

Но я опять покачал головой.

– У нас нет столько людей. По-сути, у нас всего один боец – я.

– Абижаэш, э?.. Пайдэм, выйдэм. Я пакажу тэбэ, кто баец…

– Мой брат хочет сказать, что рано ты сбрасываешь нас со счетов, – поспешно вмешался Валид.

– Я справился с четверыми из вас, – сказал я. – Ещё двое сбежали. Кстати: они вполне могли привести подмогу. Но почему-то этого не сделали. Вы одни? У вас больше никого нет?

Братья переглянулись.

Салим хитро улыбнулся, а потом… подмигнул.

– Так, – чувствуя, как лоб покрывается испариной, я уселся на стул. – Вы опять водите меня а нос. Что за дела? – голос звучал более резко, чем мне бы хотелось.

– Тебе нужно поехать с нами, – мягко заметил Валид. – И тогда ты всё поймёшь.

– Ладно, погнали, – я с готовностью поднялся.

– Нэ баишся, э?

– Я – стригой, – улыбнувшись, я чуть показал клыки. – Меня мало что пугает.

Коротко переговорив с Афиной, я пошел заводить Хам. Амальтея была где-то наверху, вероятно, прибиралась в моих комнатах…

Я покраснел.

При мысли, что она увидит – и унюхает – в моей спальне, мне стало плохо.

Вообще-то я никогда не привожу пассий в особняк. Всегда считал, что это – прерогатива шефа, а с меня довольно отелей.

Бросив взгляд на окно второго этажа, я её увидел.

Амальтея стояла, чуть придерживая штору, и смотрела на меня.

Тогда я помахал ей и улыбнулся.

Она помахала в ответ.

Личико готической панды ничего не выражало – да я и не ждал.

Я и так знаю, что она обо мне думает.

Подогнав Хам к крыльцу, я пошел за ребятами.

– Нада сдэлать так, как будта мы да сих пор плэнники, – перед тем, как выйти из дому, сказал Салим.

– Тебе придётся вынести нас, как трупы, и положить в багажник, – кивнул Валид.

Невольно я посмотрел на небо. Вспомнил звук преследующего меня дрона, а ещё какие-то фары вчера ночью…

– Куда едем? – спросил я.

– Заброшенный завод, – ответил Валид.

Ребята перестали изображать трупы и перебрались из багажника в салон. Салим остался сзади, Валид сел рядом со мной.

– Какой заброшенный завод? – переспросил я.

– Навыгатор включи, – подал голос Салим.

– Есть такая достопримечательность, – пояснил Валид. – Заброшенный завод. По дороге от порта. Больше ничего сказать не могу, города мы не знаем.

Обратившись к навигатору, я нашел требуемое, показал экран Валиду… Тот пожал плечами: вроде бы то самое место.

Как они собираются найти, где прячется Совет?

Ладно. Не буду заострять.

Разберёмся.

– Вы понимаете, что после того, как обманули меня вот уже два раза, я не могу вам верить? – спросил я.

– А кто тэбэ сказал, что всэго два? Хе-хе.

– Он так шутит, – поспешно впрягся Валид. А потом чуть развернул голову назад. – Салим, не надо шутить с нашим новым другом, хорошо?

– Проста хатэл абстановку разрядить, – буркнул бородач.

На ум всё настойчивее лезла мысль, что самый глупый в нашей компании – я.

Одиннадцать утра. Мы довольно лихо неслись по ЗСД, в сторону морских ворот.

Сегодня было тепло – по питерским меркам, конечно. Солнце даже иногда проглядывало сквозь тучи, выпуская плотные, похожие на палочки для китайской еды, лучи.

Пахло мокрым асфальтом и тиной.

– Почему от вас пахнет тиной? – спросил я. – Не поймите меня неправильно, но ящерицы – сухопутные существа. К тому же, Краснодарский край, это…

– Ящерицами были как раз те двое, – добродушно сказал Валид. – А мы с братом – вараны.

В зеркало заднего вида я заметил, как Салим стрельнул в воздух чёрным раздвоенным языком. А потом улыбнулся.

Он меня провоцирует. Или проверяет.

Я улыбнулся ему в ответ, выдвинув клыки на всю длину.

Вопреки ожиданиям, это не произвело никакого впечатления.

– Вараны – тоже сухопутные, – сказал я. – Пустыни там, саванны…

– Ванарус Нилотикус, – пояснил Валид. – Нильский варан, один из крупнейших в Африке.

– Упс… – я смутился. – А я думал, вы – наши. Абхазия, Чечня…

– Турки, – сказал Салим. – Проста мы давно здэсь. Как эта гаварят? Абрусели. Фамилие такое.

И заржал.

Странное чувство юмора у чувака, но кто не без греха?

Почему-то вспомнилось, как вчера я вёз в багажнике трупы в чёрных мешках.

Один из них помер от страха, он даже обмочился.

Что-то здесь не сходится.

Но додумать мысль я не успел.

– Вот здесь сверни, – неожиданно сказал Валид, и я чуть не проскочил съезд с магистрали. Пришлось сосредоточиться на знаках, я здесь ещё не бывал.

Как оказалось, нам был нужен не сам завод, а промзона сразу за ним.

Тут располагались склады, торгующие стройматериалами магазины, автосервисы…

Я медленно гнал Хам мимо светящихся даже днём вывесок, ожидая, что мне скажут притормозить и заехать в какие-нибудь ворота. Но Валид молчал.

Нетерпение грызло изнутри, как голодная мышь сохлый кусок сыра.

Что они задумали?

А вообще-то… Меня вполне могли опять на…хлобучить. Может, я еду прямиком в ловушку?

От этой мысли я повеселел.

Хорошо. Хоть что-то конкретное.

– Теннисный клуб?.. – переспросил я, когда Валид указал на широкий въезд, за которым угадывался сырой и промозглый парк.

А что? Хорошее место, – ответил я сам себе.

Много посетителей, много машин… Никто особо ни за кем не следит.

– Сверни во-о-он за то здание, – попросил Валид, указывая, куда ехать.

Я послушно зарулил на парковку за полукруглым приземистым сооружением, в котором угадывался крытый теннисный корт.

Вытащив из зажигания ключ, я посмотрел на оборотней.

– Мне опять тащить вас на себе?..

– Ты иды, – подал голос Салим. – Ван в ту двэр. И ни а чем не валнуйся.

Пожав плечами, и еле сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза, я спрыгнул на асфальт и потопал к указанной двери.

Если мы у друзей – непонятно, зачем такая конспирация. А если у врагов…

Я оглянулся на Хам.

Тот, несмотря на габариты, смотрелся брошенным хозяином псом.

Ну да. Как я и ожидал, внутри был корт. Сетка, зелёное резиновое покрытие…

В дальнем конце, за сеткой, вдоль корта расхаживал мужчина в белой теннисной форме.

Чем-то он напоминал Автандила Ашотовича – то ли посадкой головы, то ли властностью взгляда.

Был он совершенно лыс, подтянут, в руках – ракетка.

Так…

Махнув этой самой ракеткой, мужчина пошел куда-то за корт, не оборачиваясь. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним.

Весь этот шухер, признаться, не вызывал ничего, кроме раздражения.

Зачем?..

И если уж на то пошло, был он АБСОЛЮТНО непрофессиональным.

Ребята прокололись ещё у нас дома – когда бегали в туалет. И я тоже хорош: бросил пленников в багажнике, а сам пошел играть в теннис?..

Кто в это поверит?

За кортом оказалась небольшая комната отдыха.

По стенам – флажки и вымпелы, длинный шкаф заставлен кубками, в углу свалена куча спортивной обуви. От неё шел кислый и острый запах пота.

Хотя нет. Запах исходит из другого угла…

– Простите, Александр Фёдорович, что заставил вас проделать столь утомительный путь.

Голос исходил оттуда же, откуда и запах, но я никого не видел… Пока не присмотрелся внимательнее.

Если б у меня не было утреннего опыта в нашей будочке, я бы ещё долго таращился в пустоту, чертыхаясь и понося на чём свет стоит коварных рептилоидов.

Ну да, мужик был там. Сидел на стуле, в этой своей белой форме, заложив одну загорелую, тренированную ногу на другую.

И улыбался.

– С кем имею честь?

Конечно, таким апломбом, как Алекс, я не владею. Но я стараюсь, как могу.

– Зовите меня Гоплит.

– Просто гоплит?

– Когда-то подобное прозвище внушало уважение, – бесстрастно сказал лысый. – Но сейчас, для большинства людей, это название – пустой звук.

– Я знаю, кем были гоплиты, – похоже, меня и вправду держат за дурака… – Просто не понимаю, какое это имеет отношение к действительности.

– Самое прямое, – любопытно. Он контролирует эмоции, или отсутствие мимики – это природная черта? – Я тот, кто стоит на страже безопасности своего племени.

– Иными словами, вы привели в город чужаков и стараетесь отвоевать себе место под нашим солнцем, – сказал я.

Не хотел, чтобы вышло так претенциозно. Оно само получилось.

Мужик усмехнулся, склонил лысую голову, поиграл ракеткой… И поднял на меня совершенно равнодушные, желтые глаза рептилии.

Невольно я отступил.

Всего один шаг.

Но он показал, насколько я был впечатлён.

Этот Гоплит был очень древним. Возможно, подревнее князя Скопина-Шуйского.

Одним из моих стригойских талантов было чувствовать возраст. Так вот: возраст ЭТОГО существа я почувствовать не мог – столько просто не живут.

– Вы правы, Александр Фёдорович, – вновь усмехнулся мужик. – Ящеры живут очень долго. Даже обычным черепахам отпущен век, трёхкратно превышающий человеческую жизнь. Чего уж говорить о холоднокровной рептилии? Я видел, как первые караваны отправлялись по Шелковому пути. Я был свидетелем того, как армия Александра, перевалив через Гиндукуш, рассеялась по Индийскому полуострову. Я знаю… А впрочем, мир изменился, – древний рептилоид махнул ухоженной рукой и раздвинул бескровные губы, изображая улыбку. – Что современным людям до такой седой древности, как я?

В нём была мощь. Но… Я бы сказал, что держался он из последних сил.

Не знаю, как могло существовать подобное противоречие. Но оно было.

– Валид и Салим – ваши… потомки?

– К сожалению, в своём роду я последний, – резко ответил оборотень. В углах его рта пролегли горькие складки, шея набрякла морщинами, глаза запали и сделались совершенно круглыми.

– Простите.

– Нечего прощать. Это не ваша вина. Я давно один. А ребята… Это моя стая. Моя семья. И я хочу её защитить.

– Все мы хотим защитить семью, – буркнул я.

Хотелось заорать: – что я здесь делаю? Какого чёрта происходит?

На миг даже закралась мысль, что это ОН – глава того самого нового Совета… Но нет.

Много всего было в этом древнем, как мамонт, рептилоиде. Не было фальши.

– Да, кстати, хочу принести извинения за небольшой спектакль, который пришлось разыграть для вашего же блага, Александр Фёдорович, – совсем другим, деловым голосом сказал мужик. – После того, как Совет выставил нам свои условия, я поразмыслил, и… решил заключить с вами союз. С вами и господином Големом, разумеется.

– И поэтому послали к нам в особняк убийц?

Оборотень улыбнулся – сухо, одними губами.

– Это я и имел в виду, когда говорил о спектакле, – с видимым удовольствием пояснил он. – Ребята инсценировали нападение. Главное было – установить с вами контакт. И так как я предполагал слежку…

– ИНСЦЕНИРОВАЛИ? – я вскочил и заходил по комнатке, два метра в одну сторону, два – в другую. – Ещё скажите, что намеренно пожертвовали своими людьми, для пущей правдоподобности, – остановившись, я посмотрел в его желтые мёртвые глаза. – Двое ваших людей погибли! Я убил их, и закопал за городом. Это похоже на инсценировку?

Вместо ответа он громко щелкнул языком.

Дверь отворилась и в комнату вошли двое оборотней. Те самые, которых я вроде как закопал…

Оба улыбались. Сквозь бороды сверкали белые зубы, в глазах не было ненависти – только дружелюбие, с небольшой ноткой превосходства.

– Мы – рептилии, Александр Фёдорович, – за моей спиной негромко кашлянул древний. – А как вам известно, холоднокровные умеют затормаживать функции организма, вплоть до показателей, очень близких к нулю.

– Но… я закопал их собственными руками, – беспомощно повторил я. – Вчера, на торфянике.

– И мы вам благодарны за столь… гуманный способ избавления от улик, – спокойно парировал мужик. – Вот если б вы решили их кремировать, у нас были бы настоящие проблемы.

– А водитель гелленда? – вспомнил я. – Тот, с гадючьей магией. Я ПЕРЕРЕЗАЛ ему позвоночник и он скончался. Не будете же вы утверждать…

– На этот раз – не буду, – наклонил голову древний оборотень. – А кроме того, мы вам даже благодарны: он являлся ставленником Совета, и был призван следить… за нашей деятельностью. Убив его, вы оказали нам услугу.

И я махнул рукой.

Честно говоря, просто устал от всего этого цирка.

При слове «цирк» я мысленно усмехнулся.

А ведь там, в настоящем цирке, не было и вполовину так весело…

– Что вам от меня нужно? – буркнул я, падая обратно на стул.

«Убитые» мной ребята молча ретировались – они своё задание выполнили.

Признаться, от сердца отлегло.

Ненавижу убийства.

Даже когда защищаю свою жизнь – всё равно чувствую себя неправым.

Я – стригой. Нежить.

Кроме того, что я сильнее, я в принципе не должен существовать. А тем более, отнимать жизнь у других.

– Нам – ничего, – развёл руками рептилоид.

– Я вам не верю. Всем что-то нужно, а вам, как пришлым – особенно. К тому же, вы сами сказали: заключить сделку. А значит, вам что-то нужно от нас с господином Големом.

Предельно ясно, что именно: защита. И разрешение остаться в городе.

Но он должен озвучить своё желание. Таковы правила.

– Напротив, – прервал мои мысли Гоплит. – Мы хотели бы поинтересоваться, чем можем быть полезны ВАМ, Александр Фёдорович. Люди, любые ресурсы… Мы очень богаты. И хочу вас заверить: для того, чтобы видеть вас в союзниках, мы не поскупимся.

Я моргнул.

По привычке, я думал, что сейчас мне начнут выдвигать условия, шантажировать: безопасностью шефа, девочек, чёртом лысым…

Я просто был не готов.

– Понимаю, – наклонил голову оборотень. – Вам надо собраться с мыслями. Что ж. Не буду мешать. Мечтайте. И ни в чём себе не отказывайте.

И он снова начал исчезать – не сходя с места, даже не двигаясь!

– Мой отец говорил: тот, кого можно купить – не стоит ничего, – сказал я.

Я смотрел на него очень внимательно, и только поэтому всё ещё видел белый силуэт и холодные желтые глаза.

– Он был мудрым человеком.

Голос раздался совершенно из другого места. Я принял за рептилоида след на сетчатке собственного глаза. В то время, как он успел переместиться в противоположный угол комнаты.

– Значит, это была проверка, – я его всё-таки нашел.

Не по голосу, по сокращениям сердца. Хотя и редкие, они всё же были. А чувствовать сердечные ритмы живых существ – моё БАЗОВОЕ умение.

– И вы её прошли, Александр Фёдорович.

Я вздохнул и всё-таки закатил глаза, вознося безмолвную молитву Богу, Дьяволу – хоть кому-нибудь, кто окажется поблизости, и у кого найдётся для меня время.

– Тогда может, отбросим игры и просто поговорим?

…Ближе к вечеру, я вновь лежал под орешником в парке. Даже отыскал саквояж – Алекс будет в восторге.

Рядом со мной были Валид, Салим, Егор и Равиль – те самые, счастливо ожившие «трупы».

И ещё с десяток бойцов – они окружили здание и теперь ждали только моего сигнала.

Я не хотел туда идти.

Нет, не так.

Я справедливо опасался, что устроив рейд на здание с заложниками, мы только насторожим и разозлим пресловутый «Совет». И они примут ответные меры – ведь в их руках, как я сейчас понимаю, находятся и Алекс, и Тарас, отец Прохор… Мириам. Словом, все близкие мне люди.

Но меня убедили.

Там дети, – сказал Гоплит. – Понимаете, Александр Фёдорович? Ваши друзья, наши близкие – все они взрослые люди, и все, так или иначе, САМИ делали свой выбор.

Но дети – совсем другое. Их похитили. И если их не вытащить сейчас, я вам гарантирую: до утра некоторые из них не доживут. Почему? Да потому что каждое утро из этого здания вывозят трупы! Маленькие трупы в небольших таких мусорных мешках, чтобы вам было окончательно ясно.

Он меня убедил.

А кроме того, я ведь обещал соседке найти её дочь. И почему-то мне кажется, что Маша, шустрая девочка с умными глазами, тоже находится в том здании.

Надежда – пустое чувство.

Лучше её не испытывать.

– Они не бойцы, эти ваши ящеры, – сказал я древнему оборотню. – Чёрт подери, да они вегетарианцы!

И тогда он достал телефон – самую современную модель, я даже не знал, что их уже выпустили на рынок – и показал фото в интернете.

Валид Хашимов. Чемпион мира по рукопашному бою.

Салим Хашимов. Чемпион Европы по греко-римской борьбе…

Не всё то, чем кажется, не правда ли, поручик?

Вы правы, шеф. Как всегда правы.

Рядом неслышно возник один из бойцов.

Я уже перестал удивляться способности рептилий возникать из ничего. Проявляться из мешанины теней, сучков, сухих листьев и стволов деревьев… А ещё они могли двигаться быстро, как человек-молния.

– Почему вы, с вашими возможностями, не сделали всё сами? – спросил я напоследок Гоплита.

– Нам нужна легальность, – ответил тот. – Мы не желаем быть самозванцами, и не хотим творить самосуд.

В тот момент меня его слова несколько обескуражили: я – придаю легальность?..

Да ведь наше агентство и само осталось без лицензии, и фактически, мы действуем на свой страх и риск.

К сожалению, очень скоро я понял, насколько хитроумным оказался старый ящер…

– Мы готовы, – сказал боец, возникший из мешанины теней.

– Тогда идём.

Я поднялся. И с разбегу преодолев забор, спрыгнул на ту сторону.