Текст книги "Совушка (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кадуцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
.
– …Скорее всего, её тащили кому-то на забаву, – шепнул позже Мэтт. – Ведь Энджи очень красивая.
Сидни ничего не сказала. Пока остальные обсуждали спасение оборотницы, она застывшим взглядом уставилась на убитых журавлей. Их принесли в часть. Большие серые птицы лежали в ряд, запрокинув головы с безжизненными глазами. Окровавленные хохолки лежали рядом. Сова не могла поверить в случившееся, смотрела на птиц, уверенная, что вот-вот они шевельнутся, перекинутся – и всё обойдётся. Только когда услышала сдавленные рыдания Белль, в голове что-то щёлкнуло. Пришло понимание, что регенерация уже не поможет. И шевелятся не журавли, это ветер цепляет перья, словно тоже не верит, что они больше никогда не взлетят!.. Кто-то накрыл убитых полотнищем. Люди и авилаки стояли рядом, молча переживая трагедию. А Сидни едва успела забежать за угол здания, где её вырвало.
Спустя два часа Эгертон вместе с другими командирами сидел в кабинете маджа Воана, а во главе стола расположился кене Барлоу. Командующий прилетел в воинскую часть, как только узнал о случившемся.
– Их выманили! Понимаете? – говорил Джордан, командир первого гнезда, того самого, которое нашло журавлей. – Их просто выманили из части, создав видимость нарушения границы! – он вцепился себе в волосы. – Они не могли не полететь! Это же наша работа!.. Семь журавлей угробили! Ради этих проклятых хохолков!!!
– И не побоялись, что военные! – не выдержал какой-то чин, прилетевший с дядей.
– Боялись, – со своего места отозвался командир магов. – Но в данном случае риск браконьеров был вполне оправдан. Дикие журавли ещё не прилетели. А тут возможность за раз получить шесть хохолков. Плюс журавлиха на продажу. Если бы у этих тварей сегодня всё получилось, они озолотились бы.
Стивен заметил, как сжались кулаки дяди, но в остальном старый авилак хорошо контролировал себя.
– Кто-нибудь выжил?
– Одна. Энджи Крофтон, – вступил в разговор Эгертон. – Моя сова заметила мага, тащившего журавлиху, и сумела отбить её. Иначе Крофтон была бы уже на невольничьем рынке.
Мадж Воан в сердцах хлопнул ладонями по столу.
– Это уже переходит все границы! – он угрюмо посмотрел на кене Барлоу. – Случившееся можно трактовать как военное нападение! Мы не гражданский объект.
Стивен не мог не заметить, как ударила командира эта трагедия, как резко он постарел. Хотя, положа руку на сердце, сегодня ударило по всем. Его самого ещё потряхивало!
Кене Барлоу приложил галайон к уху.
– Бекер, соедини меня с главным королевским советником...
Саркалы вернулись в свои казармы поздно. Но, несмотря на глубокую ночь, в части никто не спал. Пол Мейси терпеливо дожидался Эгертона у входа.
– Ну?
– В Линахенг отправили ноту протеста.
– Заскрипели шестерёнки госмашины?
– Не знаю, как быстро будет результат, – предупредил друга Стивен. – Но наш король позвонил в Зумариди и поговорил с линахенгским. А это уже кое-что, – и, помолчав, спросил. – Как Энджи?
– Плохо. Ощущение, что она не осознаёт случившееся. Как будто это не с ними было, – Пол поморщился. – Белль и Сидни от неё не отходят.
Эгертон взъерошил волосы на затылке.
– Что теперь делать с этой журавлихой? Она одна осталась.
– Пусть с нами будет, – предложил Мейси. – Всё равно у Мэтта летом контракт заканчивается.
Стивен подумал немного и согласно кивнул.
Глава 7
Вопреки словам Мейси о скором возмездии, за целый месяц так ничего и не произошло. В Линахенге не нашли и не наказали виновных, столичный ковен магов даже предупреждение не получил. В одном из публичных выступлений король осудил кровавую моду. А в магазинах появились эгреты с искусственными хохолками. Королева с принцессой продемонстрировали их на Белтайн, восторженно утверждая, что нет никакой разницы. Но многие люди и оборотни сомневались, что богачи согласятся на такую замену. Для некоторых толстосумов подлинность вещей и натуральность материалов были настоящим пунктиком. В Диасе-Баганг ситуация мало чем отличалась. Одна болтовня политиков и заверения об усилении контроля на границе. Большую часть населения здесь тоже составляли люди, а королевством управляли маги. Для них на первом месте стояла выгода и политический расчёт. Никому не хотелось портить отношения с соседями, разрывать многомиллионные контракты и искать новых торговых партнёров. Конечно, охота на журавлей и цапель заметно поутихла. Но иногда авилаки пропадали, и оставалось только гадать, что было этому причиной: они сами сменили место жительство или им «помогли»?
Сидни, тихонько закрыв за собой дверь, вышла из казармы Энджи. На улице приятельницу поджидал Засранец.
– Как она? Снова плачет?
– Нет, – покачала головой сова. – Теперь молчит… И зачем прилетела эта комиссия?
Сокол нахмурился.
– Что можно столько времени расследовать? Буквоеды проклятые!.. Только заставили девчонку ещё раз пройти через эту мясорубку!
Рядом согласно забурчали остальные авилаки. Второй день в их части сидели служащие военной прокуратуры, проверяя показания свидетелей. Допросили патрули, которые примчались на помощь журавлям, заставили Сидни чуть ли не по секундам вспомнить свою стычку с браконьером. Но основным свидетелем всё-таки была Энджи Крофтон. Её держали в штабе больше четырёх часов. И судя по сбивчивому рассказу девушки, следователи искали к чему можно придраться.
– Такое ощущение, что журавлей хотят сделать виноватыми, – Мэтт наконец озвучил мысль, которая крутилась в голове у всех.
Из-за угла вышел Стивен Эгертон и нахмурился, заметив свою группу в полном составе. Он даже не стал спрашивать, зачем они собрались. Сразу зло велел:
– Расходитесь!
Но его группа действительно была гнездом, сработавшимся, сдружившимся, поэтому авилаки порой позволяли себе вольное обращение к командиру.
– А как же комиссия, Стив?
– Какие результаты?
– Никакие! – орёл сквозь зубы выругался.
Не в привычках Эгертона было обсуждать приказы начальства с низшими чинами, но сегодня его самого бомбило из-за бездействия властей и явного желания спустить это дело на тормозах. Авилак снова велел расходиться и направился в соседнюю казарму. Сидни, вздохнув, пошла следом.
Мужчина быстро разделся и улёгся на кровать. За день он дико вымотался, наговорившись и наспорившись до мозолей на языке. А попав под прицел взглядов своих ребят, почувствовал вину за то, что не добился справедливости. Он закрыл глаза, словно отгораживаясь от оборотницы, скользнувшей в казарму следом за ним. Но та и не думала лезть в душу. Девушка присела рядом и начала массажировать мужские ступни. Стивен постепенно расслабился, обмяк, наконец отпуская тяжёлый день. Он что-то благодарно пробормотал и быстро провалился в сон.
Сова некоторое время тихо сидела рядышком, хотя внутри всё бушевало. Она тяжело переживала смерть журавлей. Первые несколько дней были самыми трудными. Девушка настолько извелась, что не могла есть. Её попросту выворачивало. И Эгертон кормил оборотницу в казарме, усадив на колени и отвлекая разговорами. Он был рядом с Сидни, пока она не засыпала от усталости. Постепенно девушка как-то примирилась, свыклась с гибелью сослуживцев. Но всё равно часто думала о добряке Крисе, который, возвращаясь из увольнительных, всегда приносил какое-нибудь лакомство. Вспоминала, как они вместе отмечали день рождения Стивена и как парни радовались жизни, планировали, чем займутся после службы. А тут такая жестокая и бессмысленная смерть!.. Сидни почувствовала, как внутри вновь разгорается тлеющий огонь, как подступают злые слёзы. Чтобы не разбудить Эгертона, она вышла на улицу.
Начинался дождь, в воздухе ощутимо пахло сыростью, плесенью и перепрелой прошлогодней травой. Луны и звёзды спрятались за тучами. Воинскую часть освещали фонари, и в их жёлтом свете Сидни вдруг увидела знакомую фигуру.
– Энджи?
Куда она идёт? Нахмурившись, сова пошла следом. И это было не праздное любопытство. Оборотница искренне переживала за журавлиху, пережившую такую потерю. Осторожно выглядывая из-за угла, Сидни некоторое время наблюдала за девушкой.
Энджи потерянно бродила рядом с пустыми казармами, где когда-то жили её погибшие товарищи. Звала сородичей и толкала запертые двери. Одну, вторую, третью… Это выглядело жутко и душераздирающе! Сова всхлипнула, догадываясь, что сейчас творится в душе оборотницы. Она больше не могла оставаться в стороне. Подбежала к девушке и изо всех сил обняла её. Энджи трясло как в лихорадке.
– Здесь уже всё убрали!.. Как будто ничего не было!.. Как будто никто и не жил!..
И она громко заплакала. Уткнулась Сидни в плечо и рыдала, больше не сдерживаясь и не отворачиваясь. А сова плакала вместе с ней, жалея погибших авилаков и осиротевшую журавушку. И вдруг неподалёку, в тени казарм, она заметила своих ребят – Мэтта и Арни. Энджи пока не видела никого и, цепляясь за маленькую сову, жаловалась:
– Оставить всё так?! Забыть?! Считать неудачной боевой операцией?! Это же не так!
Сова смахнула слёзы. А Энджи сорвалась на крик.
– Они мёртвые! А эти проклятые ублюдки по-прежнему украшают себя нашими хохолками! Как?! Как это можно носить, зная, что они в крови?!
– В бриллиантах, – к ним подошёл один из магов, служивших в части.
Сидни не помнила, как его точно зовут: то ли Дерек, то ли Дерк. Но Эгертон как-то обмолвился, что это сильный и довольно своенравный боевик. За магом подошли и остальные. Журавушка обернулась и с вызовом посмотрела на них.
– Я своими руками открутила бы головы этим дамочкам!
– Тебе нельзя... – маг отрицательно покачал головой и прикурил сигарету. – Ты будешь первой в списке подозреваемых.
.
Потом так никто и не вспомнил, кому пришла в голову эта идея. Но мысль о мести прочно прижилась и у авилаков, и у магов. Планировали всё с величайшей секретностью.
– Стиву, Белль и Полу ни слова. Они орлы, как и мадж Воан. Если проговоримся им, узнает и он, – предупредил Мэтт, намекая на ментальную связь. – К тому же нам, если что, только выговор влупят да контракт расторгнут, а их могут и званий лишить.
Все с тревогой посмотрели на Сидни.
– Не проболтаешься?
Она покачала головой.
– Нет.
– А если Стивен спросит?
– Не спросит, – ответила сова.
– Ты уверена?
– Он никогда не спрашивает, чем я занимаюсь в свободное время.
Мужчины успокоились, в отличие от Энджи. Та странно посмотрела на девушку, но вслух ничего не сказала, а Сидни не стала переспрашивать. Она доверяла Стивену и знала, что он доверяет ей. К тому же она ничего запретного никогда не делала. Вот авилак и не беспокоился.
Сове, конечно, было не по себе из-за необходимости держать всё в секрете, но она понимала, что по-другому никак. А отомстить за журавлей ей тоже хотелось.
И Сидни молчала. Не выдала секрет любимому мужчине.
…
Линахенг, 200 км до границы с Диасой-Баганг
.
Во все века и времена Лита была самым любимым праздником в Волшебном мире. День летнего солнцестояния – это расцвет природы, расцвет самой жизни! Когда зима с морозами и голодом казалась далёкой и нестрашной. Наоборот, сейчас люди дышали полной грудью и как никогда верили в себя. Лита, наполненная светом и любовью, объединяла всех. На площадях и улицах зажигательно отплясывали и обычные люди, и маги. Никто не мерился силой, статусом и богатством.
В провинциальном городке захмелевшие, расслабившиеся жители радостно встречали каждого встречного. Обменивались поздравлениями и добрыми пожеланиями, особо бурно приветствуя тех, кто нарядился в жёлтые платья или рубашки, ведь это был любимый цвет Литы. Случались, конечно, и споры, когда задиры брались за грудки, но такие конфликты как-то быстро гасли и забывались. К тому же за веселившимися людьми наблюдала местная полиция, хорошо зная своих «постоянных клиентов». Одним словом сегодня линахенгцы, как и жители других королевств, гуляли! Пели песни, смеялись и восторженно ахали, глядя на столбы искр, поднимающиеся от ритуальных костров!
А на рассвете город оглушили вопли и крики ужаса. Три мага были убиты во дворах собственных домов. С них сняли скальпы, и трупы залила алая кровь. Но больше всего горожан впечатлили иллюзорные хохолки журавлей и тягучий глас ниоткуда.
– Так будет впредь! Жизнь мага – за жизнь журавля!
Иллюзия кровавыми каплями осыпалась на землю, и люди, стоявшие ближе всех, в панике ринулись назад. Началась давка, ругань. А близкие убитых, заливаясь слезами, вопили, что маги ничего не сделали и никогда не трогали оборотней. Но тех, кто совершил эту жуткую месть, в городе уже не было.
Полиция тут же бросилась в погоню. По тревоге подняли погранслужбу, резонно рассудив, что расправу учинили именно авилаки из соседнего королевства.
– Они ещё не успели долететь до границы! – кричали возмущённые линахенгцы. – Хватайте их!
А город охватили страх, возмущение, гнев и паника. Люди неуверенно переглядывались, боясь того, что это только начало. И в следующий раз за оборотня могли убить уже кого-нибудь из них.
Весёлая Лита омрачилась пролитой кровью и смертью.
.
На северной границе царили мрак и тишина. Здесь отродясь никто не жил. Слишком неприветливым был этот край, а болота, покрытые обманчивым льдом, весьма коварными. Но Дерк знал тайную тропу и провёл по ней остальных. Самым трудным оказалось пересечь саму границу. Порталом нельзя: магов засекли бы сразу. Пешком – останутся следы, по которым опять же можно найти нарушителей. Оставался только воздух. И боевики нашли выход: они уменьшили себя простеньким ведьминским зельем и верхом на авилаках пересекли границу. На животных магический контур не реагировал. А оборотни… В своём уме никто из них не полез бы в Линахенг добровольно. Поэтому патрулировали эту часть границы не так рьяно, как в тех же Кутах.
Ночь. Тихий шелест леса. И вдруг открылся портал, из которого выскочили трое мужчин. Один из них тут же прочёл новое заклинание, затирая след от перемещения. Надолго профессиональных ищеек это не задержит, но диасские маги успеют пересечь границу. Как только белёсая сфера схлопнулась, к мужчинам подлетели три большие птицы. Авилаки!..
Всю ночь Сидни, Луин и Мэтт ждали магов на территории Линахенга. По плану они должны были забрать уменьшенных боевиков и перенести обратно в Диасу-Баганг. А те, выпив антидот, вернули бы свой истинный облик и порталом переместили бы всех в родную часть.
Так они планировали. Но планы редко срабатывают без сбоев. Один из магов разволновался и пролил часть зелья. Оно подействовало, но с задержкой. Соколы со своими седоками уже пересекли границу, когда человечек наконец вскочил сове на спину.
– Давай быстрее! Я не знаю, насколько хватит такой дозы!
Едва Сидни взмыла в воздух, нагрянул линахенгский пограничный патруль. В улетающую птицу полетели заклинания. Боевики на другой стороне не могли ответить, чтобы не привлекать к себе внимания: Дерк сразу велел не высовываться.
– Пока мы не засветились, линахенгцы ни хрена не докажут!
И мужчины, стиснув кулаки, следили за петляющей птицей.
Сидни старалась, махала изо всех сил, стремясь быстрее пересечь границу. И вдруг спину пронзила острая боль, как будто ужалила пчела. Сначала показалось, что пронесло и ничего серьёзного не случилось. Но жар постепенно нарастал, расползался по всему телу. Позвоночник и кости словно плавились, превращаясь в тесто. В какой-то момент они перестали слушаться хозяйку, и последние метры сова просто спланировала на землю, прячась среди густых зарослей. Лежала, не в силах поднять голову. Маг скатился вниз, принимая свой истинный облик, подхватил птицу и скрылся среди деревьев.
Линахенгцы на адреналине рванули следом, наколдовывая аркан, чтобы схватить беглянку, – и тотчас взвыл защитный пограничный контур. Чтобы не погибнуть, маги замерли, сыпля бессильными ругательствами и проклятиями.
Сидни тоже хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Она видела склонившиеся над ней лица перепуганных магов, но не могла ничего сказать. Даже стон не получился, казалось, из горла вырывалось пламя. Жар поглощал её мягко и беспощадно. Сова видела, как шевелятся губы друзей, но не слышала ни слова: всё сливалось в густой, нарастающий гул. Она вглядывалась в мелькающие деревья и небо, не понимая, куда все бегут. Сознание ускользало. Оборотница среагировала лишь на вспышку, когда маги открыли портал. Она с трудом подняла веки и увидела Белль, Пола и Стивена. Всё!
.
Эгертон, белый как полотно, выхватил неподвижную девушку из рук магов. Зло рявкнул на них:
– Прибью к дракам!!!
И со всех ног побежал в лазарет.
Глава 8
Сидни очнулась в лазарете: узнала его по специфическому запаху снадобий и зелий. Она с трудом повернула голову, пытаясь оглядеться. Над оборотницей тут же склонился знакомый целитель.
– Не шевелись! – предупредил он. – На тебе проклятийная сетка. Мы пробуем её сня-я-а-ать...
Мужской голос, словно в замедленной съёмке, начал затягиваться, грубеть и в конце концов слился со звоном в ушах. Девушка снова провалилась в беспамятство.
Она ещё много дней балансировала на границе сознания и бесчувственной темноты, где не было зрения, слуха, обоняния. Только оживали картинки с убитыми журавлями, их вытянутые, неестественно длинные шеи и почему-то человеческие головы. Именно сейчас Сидни придавило осознание, что она тоже в крови! И пусть сова не принимала участия в самом убийстве, но она помогала тем, кто это сделал. Знала, что планируют маги, и не отговорила их! А теперь поздно! Назад не отмотаешь и не исправишь! Психологически это размазывала оборотницу, а вкупе с проклятием изматывало до предела, мешало магам-целителям вытаскивать её обратно. Сова барахталась в своём подсознании, мучаясь и раскаиваясь.
Но однажды Сидни вынырнула в реальность, и обратно её уже не утянуло. Оборотница осмысленным взглядом осмотрела то, что попадало в кругозор. Высокие потолки, большие окна с закрытыми жалюзи. Чутьё подсказывало, что это тоже лазарет, но другой. Девушка заволновалась, попыталась приподняться, но не смогла пошевелить даже пальцем. Сова попробовала крикнуть – из горла не вылетело ни звука. Она беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. И ментальный зов никто не услышал: в лазарете не оказалось других сов. Пришлось лежать и ждать, пока к ней кто-нибудь подойдёт. И каждая минута ожидания заставляла сердце биться всё быстрее. Возможно, это и привлекло внимание медсестёр. Сидни увидела над собой симпатичное девичье личико, которое тут же исчезло, а вскоре над оборотницей склонился седовласый мужчина.
– Слышите меня?.. – разобрала Сидни. – Если слышите, моргните два раза.
Она моргнула.
– Понимаете, что я говорю?
Оборотница снова моргнула. Лекарь задавал вопросы, пытаясь оценить её состояние, и наконец, успокоившись, заговорил сам.
– В вас попало проклятие девятого уровня. Будь вы человеком, не выжили бы. Спасла оборотничья кровь. К тому же вы довольно сильный авилак. Мы постепенно распутываем проклятийную сетку: вы уже очнулись, мимические мышцы тоже работают. Через какое-то время чувствительность восстановится полностью. Наберитесь терпения!
Сидни приоткрыла рот, намекая на голос. Целитель понятливо кивнул.
– Проклятие попало в спину и распространилось в основном на позвоночник, но верхний край сетки зацепил связки. Думаю, голос скоро вернётся. Мы поищем сову-сиделку, чтобы она могла ментально общаться с вами.
Девушка нахмурилась, не понимая, почему не вызвали ближайших родственников. Ведь мама могла бы ухаживать за ней и общаться. Но потом сообразила: скорее всего, её отправили в центральный лазарет при Министерстве обороны. А учитывая причину проклятия, военные пытались сохранить секретность. Но всё равно!.. А может, это из-за комы? Какой смысл сидеть рядом с живым трупом? И сейчас, когда она очнулась, мама прилетит!
Оборотница опомнилась, когда лекарь погладил её по щеке (прикосновение к руке она не почувствовала).
– Вы обязательно поправитесь... Крепитесь, Сидни!
Сова внезапно захотела спать. Она настороженно глянула на мужчину, потом на медсестру, снующую по палате. Подозревала, что кто-то из них применил усыпляющее заклинание, потому что из-за разброда мыслей в голове сама оборотница вряд ли бы так быстро уснула.
Лекарь не обманул: Сидни действительно пошла на поправку, хотя и медленно. Проклятие неохотно отпускало свою жертву. И сиделка нашлась. Через несколько дней в палате появилась оборотница-сова. Она прислушалась к Сидни и молча поправила девушку, чтобы той было удобно. Оборотница благодарно улыбнулась, попыталась, во всяком случае. Совы несколько минут смотрели друг на друга, ментально общаясь. Потом сиделка перевела взгляд на лекаря.
– Сидни благодарит вас за заботу. Спрашивает, что случилось? И как она сюда попала?
Маг в раздумьях пожевал губу и выразительно глянул на женщину.
– Вам, наверное, хочется осмотреться, познакомиться с другими медсёстрами? – он кивнул на дверь. – Я вас позову.
Сиделка прекрасно поняла намёк и вышла из палаты. Едва закрылась дверь, целитель сделал пас рукой. «Наверное, заглушка», – подумала оборотница. Мужчина придвинул табурет к кровати и присел напротив больной.
– Надеюсь, вы умеете ставить ментальные щиты?
Сидни моргнула два раза. Лекарь удовлетворённо кивнул.
– Линахенг бурлит. Убийство магов вызвало настоящую бурю в королевстве. Конечно, большая часть населения винит оборотней. Но параллельно с этим в Сейпонете и на телевидении появилось много высказываний, что это справедливая расплата за истребление журавлей. В столице горожане устроили погром в одном ювелирном, где продавали эгреты. Другие магазины сразу же убрали их с витрин, – мужчина придвинулся ближе. – Полиция Линахенга ищет преступников. Но ничего конкретного у них нет. Описания мага-карлика слишком размытые. Свидетели даже не могут точно сказать: это мужчина или женщина. А может, вообще показалось в темноте!.. Ориентироваться на описание совы вообще не вариант. Все совы одинаковые. Тем более линахенгские маги не поняли, что ты ранена… В общем, на официальном уровне все молчат. И все понимают, что это ответка за журавлей. В первую очередь, естественно, подумали на Куты. Но у тебя и боевиков – стопроцентное алиби. Есть куча свидетелей, которые на Литу видели вас в городе.
Сидни облегчённо выдохнула. Ребята продумали этот момент, но могло случиться всякое, как её ранение, например.
– …Официально ты сейчас в части. Здесь находишься под другим именем, – продолжал мужчина. – С тобой работаю только я, проклятийник и одна медсестра с печатью молчания... Ну и теперь ещё сиделка. Она, кстати, тоже с печатью. Для остальных вход в этот бокс закрыт.
Сидни задумчиво нахмурила брови. Получается, дело замяли? Наверняка Стивен постарался и привлёк родственников. Лекарь заметил её сведённые брови и попытался предугадать интересующие вопросы.
– Твоим родителям пока ничего не сказали. Пусть поутихнет немного. А потом придёшь в себя и попросишь навестить.
Девушка немного успокоилась. Тем более теперь, когда у неё появилась возможность хоть как-то общаться, психологически стало легче. Её сиделка – Эйвери Парсон – оказалась невероятно милой женщиной. Она знала своё дело и выполняла его ответственно. Понимала, что перед ней живой человек, а не кукла. Причём человек больной, которому необходима поддержка. Эйвери помогала не только физически, она рассказывала Сидни новости, смешила забавными историями, скрашивая однообразные дни. Ведь молодой, активной оборотнице было очень тяжело лежать неподвижно. Всё чаще подступал страх, что она останется калекой. Как же сейчас Сидни сожалела о содеянном! Были даже мысли, что это боги покарали её. Особенно, когда сова часами смотрела на хмурое лицо проклятийника, распутывающего магическое плетение, или ждала, пока сиделка подмоет её.
А лето шло своим чередом. Уже минуло Двулуние. И Сидни, глядя на Булангу и Буланлаки, умирала от невозможности перекинуться в птицу и взлететь в ночное небо. Всем своим существом тянулась туда и плакала, не в силах поднять даже руку. Но через две недели стали заметны улучшения. Лекарь оказался прав: первым вернулся голос. Однажды утром, когда сиделка аккуратно протирала тело больной влажной губкой, девушка улыбнулась.
– Спасибо!
Это был не голос, а тихий-тихий шёпот. Но главное – Сидни могла говорить!
– Ах ты, деточка моя! Защебетала! – обрадовалась Эйвери.
Девушка тоже счастливо заулыбалась, почувствовав небывалое воодушевление. Наверное, только сейчас она сама до конца поверила, что встанет на ноги!
В последующие дни сила духа сове ох как пригодилась! Процесс реабилитации затянулся. И Сидни оказалась не готова к этому. Обычно оборотням помогала регенерация, почти мгновенно залечивая раны и исцеляя болезни. Именно поэтому у зверолюдей не пользовалась популярностью профессия целителя. Кого лечить, если организм всё делает сам? Лекарям доставались лишь крайне тяжёлые ранения. А таких в мирное время, слава богам, было немного. Даже поединки за место вожака и бет случались редко. Но там проигравшего, как правило, уносили сразу на краду. Одним словом, с лечебницами и лазаретами Сидни тесно соприкоснулась только во время службы.
Лекарь терпеливо объяснял расстроенной пациентке:
– Это было сильное проклятие. Даже странно, что обычные патрульные его использовали.
– Запрещённое? – прошелестела оборотница.
– Наш проклятийник говорит, что такие заклинания в простых книгах не найдёшь, – уклончиво ответил маг.
Сидни ненадолго задумалась, но потом вспомнила Дерка. Он тоже был весьма сильным волшебником, а служил обычным саркалом. Что лишний раз доказывало: в армию люди приходят по разным причинам.
Целитель сочувственно посмотрел на девушку.
– И ещё… Боюсь, теперь регенерация вашего организма будет отличаться.
– Что вы имеете в виду?
– Она уже не поможет вам так, как раньше. Раны, конечно, заживут, но не сразу. Понадобится несколько дней… или недель, в зависимости от травмы.
Сидни недоверчиво посмотрела на мага, не представляя, о чём он говорит. Обычный порез у оборотней заживал за несколько минут. А тут недели!.. Но сейчас сову больше интересовало не время, а сам факт исцеления. Не передать словами, как ей хотелось пробежаться на своих ногах, сесть или лечь без помощи постороннего человека! Поэтому она не очень внимательно отнеслась к предупреждению.
В начале густаря девушку, наконец, навестили близкие. Им уже сообщили, что Сидни ранена и находится в лазарете. По официальной версии тэни Грант во время патрулирования заметила нарушителей, которые при задержании оказали сопротивление. И теперь родители стояли в палате, пришибленные видом искалеченной дочери. Мама сгорбилась на табурете рядом с кроватью. Отец отвернулся к окну, чтобы не видеть неподвижную оборотницу, и старался не думать о предупреждении лекарей, что двигательные функции могут не восстановиться полностью. Как же так?! Из сильных гамм в омеги?! Что тогда им делать?! … Даже младший брат Сидни – любимчик семьи – сидел притихший, изредка отвлекаясь на гилайон, чтобы прочитать сообщения друзей и знакомых.
Девушка занервничала. Она не хотела никого волновать и доставлять беспокойство. Поэтому легонько сжала мамину руку.
– Не волнуйся за меня. Я поправлюсь.
Чуть погодя родители вышли в коридор, чтобы поговорить с лекарем, и Сидни подозвала брата, расспрашивая его о летних каникулах. Но совёнку кто-то позвонил, и он отвлёкся на разговор, а девушка прислушалась к голосам в коридоре.
– Ваши опасения беспочвенные, – увещевал маг. – Выздоровление, хоть и медленно, но идёт. Сидни уже разговаривает, сама садится.
– Что же это за заклинание такое?
– Проклятие.
Мама ахнула. И лекарь поспешил успокоить её.
– У нас работают одни из лучших проклятийников в Балхибо-са. Они делают всё возможное, – он помолчал немного, а потом тихо сказал: – У вампиров есть одно зелье. Именно для таких случаев, когда надо убрать последствия проклятий. Но его придётся покупать самим.
– Почему? – не поняла мама.
– Лечение вашей дочери оплачивает Министерство обороны. К сожалению, у нас нет договора с Сумеречными территориями. Но если вы согласитесь, у меня есть знакомые, которые помогут достать это зелье, – предложил лекарь.
– Конечно! – воскликнула женщина. – Звоните им!
Мужчина, судя по тишине, набирал номер. Сидни тоже притихла, жадно прислушиваясь к разговору. После стандартных приветствий маг спросил о зелье.
– Да… Да, я помню... Предоплата обязательна?.. Угу, конечно... Я скажу им.
– Сколько? – не выдержал отец.
– Тысяча.
– Что?! Так много?! – громко взвизгнула мать.
Совёнок оторвался от своего гилайона и непонимающе уставился на сестру. Та жестом велела молчать.
– Прошу прощения, фири Грант! – маг откашлялся. – Мы с вами говорим о зелье, созданном вампирами.
– Но у нас нет таких денег! – всхлипнула старая сова.
В коридоре повисла долгая пауза. Через несколько минут лекарь всё-таки не выдержал:
– А как же компенсация?.. Вы ведь получили компенсацию за ранение дочери!
Снова пауза. И тихий, виноватый голос матери.
– Мы выплатили кредит в банке за ремонт кровли.
Тогда маг спросил прямо:
– Так что, вы отказываетесь?
– Да. Пусть дочка лечится здесь, как положено.
В этот момент у Сидни оборвалось сердце. Она почувствовала себя одинокой и ненужной. Когда родители вернулись, девушка закрыла глаза, и поставила ментальный щит, чтобы скрыть свои эмоции. Жаль, отвернуться не получилось. Настроение в палате стало не просто грустным, а прогорклым. Разговор совершенно не клеился. Мусолить по десятому разу фразу «ты поправишься» надоело всем, и семья вскоре ушла. А оборотница лежала, смотрела в потолок, не в силах сдержать обидных слёз.
– Не плачь, деточка… А лучше поспи! – приговаривала сердобольная сиделка. – Авось наш магистр придумает что!
И Сидни провалилась в сон, замученная процедурами и переживаниями.
.
Она смирилась с обстоятельствами, однако через неделю нужное зелье появилось в лазарете. Сидни вопросительно глянула на лекаря.
– Откуда?
Тот улыбнулся уголком губ:
– Твои друзья помогли. Я набрался смелости или, скорее, наглости и позвонил им.
И она снова плакала, на этот раз от облегчения и тоски по своей маленькой боевой стае.
С той страшной ночи Сидни не виделась ни с кем из ребят. В первое время, когда она лежала в коме, это было бессмысленно. Потом не звонила, потому что не могла говорить. Даже набрать эсэмэску едва сгибающимися пальцами было проблематично. Но самое главное не это. Сидни готова была мучиться весь день, чтобы напечатать простенькое сообщение ребятам в часть, да только гилайона не было! Когда оборотница спросила об этом, лекарь покачал головой:
– Сидни, скорее всего, его забрали… Было внутреннее… закрытое расследование…
Она насторожилась.
