Текст книги "Танец белых одуванчиков"
Автор книги: Татьяна Туринская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 21
Стоит ли говорить, как это было больно?!! Хоть и готовила себя к этой боли Светлана, можно сказать, с самого первого дня, а боль оказалась настолько сильной, что в буквальном смысле слова не поддавалась описанию. И теперь уже Света жалела, что все не обошлось одним, максимум двумя разочками. Ну почему, почему она не смогла забеременеть именно тогда?! Когда все это было не по-человечески, по-скотски, когда ей еще нечего было особенно вспоминать, кроме одной сплошной грязи и мерзости?! Почему, почему, почему?!!
Ведь тогда она и ребеночка родила бы от любимого человека, и страдания, выпавшие на ее долю, перенесла бы гораздо легче. Ведь сожалеть-то было бы ровным счетом не о чем. Ведь не будешь же, в самом деле, сожалеть о скотстве, произошедшем между ними. И пусть это скотство было безумно восхитительным, быть может, именно в силу абсолютной своей непорядочности и недопустимости. Тем не менее, Свете было бы намного проще смириться с тем, что их с Кириллом отношения ограничились двумя очень странными встречами.
Теперь же, когда она познала его настоящего… Не того бестактного нахрапистого хама, привыкшего к вседозволенности и безотказности, каким он намеренно стремился показаться Светлане в первые встречи. Нет, он ведь открылся ей. И оказался как раз таким, каким Света его себе и придумала. И пусть даже никогда ничего не обещал – Свете ведь и не нужны были его обещания. Ей вообще ничего не нужно было от Кирилла. Кроме него самого и его ребеночка…
Однако сказки не случилось… Да Светлана на нее и не надеялась. Не первый год жила на свете, чтобы еще верить в чудеса. Знала, с самого начала знала, что праздник на ее улице временный, чужой. Даже краденный – так будет точнее. А краденное рано или поздно должно быть возвращено хозяину. Вот поэтому и готовилась загодя к его потере. Однако это оказалось, пожалуй, гораздо больнее, чем Светлана могла надеяться. Не особенно радовало даже то, что малыш в животике начал понемножку хулиганить.
Да-да, именно малыш, не малышка, как ожидала Света. Ультразвуковое исследование однозначно показало, что родится мальчик. В первое мгновение Светлана безмерно огорчилась этому известию, ведь сама для себя уже все решила и с именем, и с отчеством. Но уже через несколько минут плакала от радости: мальчик, какое же это счастье! Не говоря даже о том, что у нее теперь будет свой маленький Кирюша, был еще один повод для радости, причем гораздо более существенный, нежели первый. Ведь в их семье, в их династии матерей-одиночек, ни разу за несколько последних поколений не рождались мальчики, а потому с каждой рожденной девочкой история повторялась и повторялась заново, идя по замкнутому кругу, по наезженной колее, даже не пытаясь найти съезд с порочного пути. Теперь же рождением мальчика Света рвала этот проклятый замкнутый круг! На ней закончится проклятье Кукуровских! Именно она, Светлана Альбертовна Кукуровская, станет последней матерью-одиночкой в их роду! Потому что ее мальчику наверняка уготована иная судьба. Ведь даже при стечении самых паршивых обстоятельств ее малыш не сможет стать матерью-одиночкой. Значит, у него все получится! Это будет первый в их роду успешный человек! Пусть не слишком успешный в материальном плане, но в общежитейском, в человеческом – он определенно станет успешным, даже счастливым! Он просто не сможет им не стать, ведь самою судьбой ему предназначено стать сильным! Иначе он родился бы, как и Света, и ее мать, и ее бабушка, и прабабушка, девочкой. Слабой, безвольной, бесхарактерной, бесцветной. Бледной молью, как и все Кукуровские. Или белой мышью, как Светлана. Кудрявой…
И вместо Киры Кирилловны Кукуровской через четыре с хвостиком месяца на свет появится Кирилл Кириллович Кукуровский. Вот и вся разница. Кирилл Кириллович. Кирилл-младший. Ее Кирилл, только ее, Светин. Ее личный маленький Кирюшенька, который никогда ее не покинет…
Кирилл Кириллович… А что, если когда-нибудь Света случайно столкнется с Тамарой? Что, если та узнает, что у Светиного сына отчество "совершенно случайно" совпадает с именем Тамариного мужа?! То, что Тамара никогда в жизни не простит такого "финта" самой Свете – это полбеды, это Света как раз запросто смогла бы пережить. Но ведь тем самым она обрекает не абы на какие неприятности самого Кирилла! Кирилла-старшего, естественно, не маленького Кирюшеньку, которому пока что еще только предстояло появиться на свет. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить. Ее сын не сможет носить отчество родного отца. Он не сможет быть Кирилловичем. Кирилл – да, назвать своего сына Светлана имеет право как угодно, и тут ей Тамара не указ, понравится ей или нет то, что сына подруги (бывшей подруги?) совершенно случайно зовут так же, как и ее мужа. Ведь это может быть простым совпадением, правда? Хотя бы потому, что имя Кирилл – красивое, не особо избитое.
А вот с отчеством придется придумать что-нибудь другое. Что угодно, только не Кириллович. Хоть Иванович, хоть Михайлович, хоть Семенович. Да хоть Альбертович – почему бы и нет? И пусть Светлана даже ни разу не виделась со своим отцом, пусть ровным счетом ничегошеньки о нем не знала, но ведь именно благодаря ему она появилась на свет. Тогда почему бы не Альбертович? Пусть будет Кирилл Альбертович Кукуровский. А Кирилл, то есть Кирилл-старший, на это не обидится. Он ведь об этом даже не узнает…
Не узнает, миленький. Он ничегошеньки не узнает… Не узнает, какое это счастье – видеть беззубую улыбку на лице собственного сына. Не услышит "Папа" из уст ребенка. Не покачает его на руках, убаюкивая, успокаивая. Не узнает, как сладко пахнет грудное дитя… Бедный Кирюшенька…
Дабы не слишком сильно погружаться в тоску по любимому, дабы не навредить своим тяжелым моральным состоянием малышу, Светлана старалась побольше думать о работе. Что ни говори, а фирма «НЭВ-Техно» тоже в некотором роде была ее детищем, а потому постоянно требовала к себе ее драгоценного внимания.
Ни Потребенько, ни Нетёпина даже не догадывались о том, что Свете скоро придется покинуть работу. И так, и этак намекала им: не справляюсь я, мол, с таким объемом работы, срочно давайте помощника, на которого в случае чего смогли бы положиться. Однако Потребенько стоял на своем:
– Не на этом этапе, Светлана Альбертовна. На второго сотрудника фирма пока еще не зарабатывает. Вот и будете справляться самостоятельно ровно до тех пор, пока не заработаете на второго. Заработайте нам денег, Светлана!
Света прекрасно отдавала себе отчет в том, что в ближайшее время фирма еще не сможет потянуть второго работника. Да и как, откуда ж взяться деньгам на второго работника, если мало того, что Потребенько затребовал себе директорскую зарплату, так буквально со следующего месяца принял в штат рядовым менеджером и Элеонору Вячеславовну Нетёпину, назначив ей точно такое же материальное содержание, как и заместителю директора Светлане Кукуровской. И это притом, что вышеозначенная госпожа Нетёпина не несла по фирме "НЭВ-Техно" ровным счетом ни единой нагрузки, если не считать собственного имени, заложенного в название фирмы.
Кстати, оно, это нелепое, как и сама госпожа Нетёпина, название, доставляло Светлане немало хлопот. Потому что в логотип фирмы было вынесено немецкое написание "NEW-Techno", что по-русски и читалось, собственно говоря, "НЭВ-Техно". Но большинство технических руководителей, равно как и их секретарш, в школах да институтах изучали английский. А в английской транскрипции то же самое название читалось как "Нью-Течно". Некоторые на свой страх и риск читали как "Нью-Техно", но в любом случае из-за этого "Нью" возникало множество недоразумений. На слух название фирмы обычно не запоминалось, зрительно – тоже, потому что логотип, похоже, Нетепина разрабатывала собственноручно со всеми вытекающими последствиями. И каждый раз Светлане приходилось объяснять заново, что же это за фирма такая "НЭВ-Техно". А уж как эти непонятки злили самого Потребенько! Аж перекосоеживался каждый раз, когда слышал это "НьюТечно"! Светлане-то не объяснял, хотя она и не однажды спрашивала его о происхождении столь странного названия, просто злился сам в себе, не позволяя объяснениям вырваться наружу – как же, еще не хватало что-то там личное объяснять подчиненной! Это уже потом, спустя некоторое время, Света узнала, что супруга драгоценного шефа почему-то носит фамилию Нетёпина. Плюс имя-отчество. Вот тогда-то все и встало на свои места. Все сложилось и получилось НЭВ – Нетёпина Элеонора Вячеславовна.
Денег не хватало катастрофически. Едва приходили деньги за очередную поставку, как тут же все до единой копеечки расходились по разным счетам: на оплату труда работников, на социальные выплаты в многочисленные фонды за каждого работника, самым суровым, вернее, прожорливым из которых в плане объемов был пенсионный, плюс опять же аренда помещения и оплата немалых телефонных счетов за переговоры с Австрией. Плюс услуги таможенных брокеров, плюс услуги аудиторской компании… И, конечно, большую часть полученных от продажи товара денег следовало вернуть заграницу поставщику товара. Светлана устала ругаться с арендодателем, потому что при всем ее желании никак не удавалось расплатиться с ним в срок. А ругаться-то приходилось именно ей, хоть на самом деле от нее реально ничего не зависело. Зато Потребенько очень уютненько отсиживался себе в своих Австриях.
Денег не хватало. А потому Потребенько несказанно радовался, когда в свой очередной приезд умудрился заключить "жирный" контракт на поставку запчастей мясоперерабатывающему комбинату. Собственно, не таким уж жирным был тот контракт, в переводе на условные единицы чуть не дотягивал и до десяти несчастных тысяч. Но главное в этом контракте было то, что мясокомбинат должен был получить свои запчасти аж через три месяца, а стопроцентную предоплату обязан был сделать в трехдневный срок после подписания договора о поставке.
Потребенько радостно потирал руки. Не столь уж важно, что деньги на счету фирмы ему, по большому счету, не принадлежали, ведь он их еще не заработал. Как неважно было, видимо, и то, что через три месяца он должен будет кровь из носу поставить оговоренные запчасти на комбинат. Это ж еще когда будет – три месяца! Это же еще о-го-го, как нескоро! А пока – денег куры не клюют!
Первой тревогу забила Светлана. В оговоренный контрактом срок мясокомбинат перевел необходимую сумму, то есть полностью выполнил свои обязательства по договору. Дальше фирме "НЭВ-Техно" предстояло связаться с поставщиком запчастей, заключить с ними внешнеэкономический контракт и так далее. Это уже не Светиного ума дело, это уже непосредственная обязанность Потребенько. Тот подписал контракт с мясокомбинатом и умотал себе в Австрию. А Светлана сидела над банковскими распечатками, показывающими на счету фирмы приличную сумму, и думала, как же эта сумма будет отражена в отчете. Не в квартальном – до конца квартала было еще далеко, еще больше месяца, а прибыль показывалась именно в квартальном отчете. Хотя до конца квартала они все равно не успеют осуществить поставку, тем самым выполнив свои обязанности перед мясокомбинатом. Это что же, все деньги засчитаются им в прибыль? Впрочем, об этом она подумает чуть позже. А сейчас на носу конец календарного месяца, отчет по налогу на добавленную стоимость. Что делать с ним?! По идее, почти вся сумма НДС полностью должна была бы списаться после пересечения товаром границы – при таможенной очистке груза фирма оплатила бы тот же самый налог, который пошел бы в статью расходов. Но ведь этим месяцем они этот груз никак не растаможат хотя бы потому, что поставка-то у них по контракту через три месяца! А куда же денется эта сумма в отчете?!
Света связалась с аудиторами. Обрисовала ситуацию. Так, мол, и так, ребята. Что у нас получится по итогам месяца при таком раскладе? Аудиторы были профессионалами, а потому задумались буквально на секунду:
– А что еще у вас может быть, кроме выплаты государству налога на добавленную стоимость? По итогам месяца то, что не нивелируется выплаченными вами суммами по НДС, то есть на что у вас не будет налоговой накладной, все считается государственным. То есть практически весь НДС с перечисленной суммы придется отдать государству.
– Как же так? – возразила Света. – Мы же эти деньги еще не заработали, это же еще только предоплата! Нам же ее еще нужно превратить в валюту и перевести за границу, потом завезти и растаможить товар. Сделки-то еще вроде как и не было! Только предоплата!
– Так а вам ее в прибыль пока никто и не записывает, – "успокоил" ее консультант. – До конца квартала с этой суммы никто ничего тянуть не собирается. Кроме разве что НДС. А вот налог на добавленную стоимость берут сразу, это называется "по первому событию". На ваш счет перечислена определенная сумма – вот это и называется первым событием. Тут малейшее телодвижение несет за собой ответственность: пальчиком пошевелили – платите, господа хорошие!
Света притихла. Потом спросила с надеждой в голосе:
– А как же быть с растаможкой? Тогда нам не нужно будет платить НДС при растаможке, да?
В трубке почему-то радостно хмыкнули:
– Прям! Без уплаты НДС на стоимость груза вы никак не сможете его растаможить.
– А как же? – только и смогла промолвить Светлана.
– А никак, – равнодушно ответил ей собеседник. – Придется дважды заплатить НДС с одной суммы. Правда, потом он будет понемножку списываться. Суммы, которые будут подлегать налогообложению на добавленную стоимость, ежемесячно будут списываться, перекрывать долг государства перед вами. То есть эти деньги вроде как никуда от вас не денутся, но заплатите вы сразу и много, а возвращать их будете долго и по копейке. Вот и все. И никаких особых премудростей.
Светлана растерялась:
– Как же так… Но ведь многие же предприятия работают по предоплате. И что, у всех такие проблемы с НДС? Это нам и в дальнейшем на условиях предоплаты придется платить двойной НДС?
Собеседник вновь усмехнулся:
– А это, уважаемая, зависит сугубо от того, каким образом вы будете заключать договоры. Если это будет просто договор о поставке чего бы то ни было – то да, так же будет и в дальнейшем. А вот если это будет договор-поручение, тогда другое дело. Тогда ваша маржа будет жестко оговорена в этом контракте и именно она будет облагаться всеми существующими налогами, но никак не вся сумма поставки. Вам просто нужно было посоветоваться с нами. Вы же все равно оплачиваете наши услуги, почему не посоветовались, почему раньше не задали этот вопрос?
А что Света могла на это ответить?! Можно подумать, ее кто-то ставил в известность о своих планах! Можно подумать, кто-то интересовался ее мнением на этот счет!
– А можно ли как-нибудь исправить ситуацию? – вместо ответа спросила она. – Хоть что-нибудь сделать, чтобы избежать двойного налога. Потому что если мы его сейчас заплатим, нам уже нечего будет переводить заграницу, не говоря уже о растаможке.
– Можете, – прозвучал уверенный ответ. – Вы можете до конца месяца аннулировать договор и перевести деньги обратно поставщику. Или же, если ваши с ним отношения позволяют договориться о маленьком шахере-махере, можете просто перезаключить договор о поставке на договор-поручение – и никаких проблем.
Света поблагодарила собеседника за консультацию и немедленно связалась с Потребенько.
– Константин Ермолаевич, у нас могут возникнуть проблемы.
Потребенько взвился тут же, услышав одно только это слово:
– Светлана Альбертовна, вы негативно настроенный человек! Вы заранее пугаете и себя и окружающих! Надо говорить не "проблемы", а "вопросы". А в вопросах нет ничего страшного, вопросы – это нормальная рабочая ситуация.
Светлану передернуло. Ну что за зануда! Тут назревают серьезные финансовые проблемы, а он к словам цепляется! Какая разница, как их называть?! Хоть вопрос, хоть маленькая неприятность – все равно проблема, все равно препятствие к достижению цели!
– Хорошо, Константин Ермолаевич, – вынужденно согласилась она. – У нас возник вопрос. На нашем счету появились деньги от мясокомбината, и если мы не успеем растаможить груз до конца месяца – а мы при всем желании этого не успеем – то нам придется дважды заплатить НДС.
Шеф разочарованно фыркнул:
– Светлана Альбертовна! Давайте с вами договоримся – вы занимайтесь своим делом, а материальными вопросами мы будем заниматься сами. Ваше дело контролировать сроки поставки и искать новых клиентов!
Света сдерживалась из последних сил. Нет, ну надо же, до чего упрямый осел! А хоть бы на минуточку допустил, что может быть неправ!
– Константин Ермолаевич, – возразила она. – Я только что консультировалась с аудиторами. Мы еще можем избежать этого, надо только перезаключить договор о поставке на договор-поручение, и тогда все будет нормально. Или же попросту отправить деньги обратно комбинату, потеряв на этом что-то около процента за банковские операции. В любом случае, это будет дешевле, чем платить двойной НДС, мы же его сейчас не потянем! А потом, когда нужно будет переводить деньги заграницу, комбинат опять перечислит их на наш счет, и мы сразу переведем необходимую сумму в валюту!
Потребенько усмехнулся, как терпеливый отец, объясняющий сложную тему неразумному дитяти:
– Светлана Альбертовна, какая вы легковерная! Вам что-то сказали, напугали, и вы тут же во все поверили! Не слушайте никого! Я вам говорю – все это чушь собачья, это еще не прибыль, эти деньги нам еще не принадлежат! И никто не может облагать их никакими налогами! Успокойтесь и продолжайте работать. И не надо беспокоить нас по мелочам! Лучше бы с таким упорством искали новых клиентов. Заработайте нам денег, Светлана!
"Заработайте нам денег"… Это выражение рефреном проскакивало в речах шефа с самого первого дня работы Светланы в этой фирме. И сам же своими необдуманными действиями мешал их зарабатывать.
Свете пришлось смириться. В конце концов, хозяин барин. Правда, она еще несколько раз поднимала этот вопрос в беседе с аудиторами, допуская, что быть может просто неправильно обрисовала им ситуацию или же неверно истолковала для себя их ответ. Но ответ каждый раз был один и тот же. Больше того – по всему выходило, что они серьезно "попадут на деньги" в конце следующего месяца, когда закончится и квартал, и год. Ведь тогда вся перечисленная мясокомбинатом сумма механически зачислится им в прибыль, то есть будет подлежать уже другому налогообложению. Потому что три месяца для поставки, оговоренные в контракте, не совпадают с календарным кварталом. И эта "петрушка" будет им отливаться еще очень-очень долго. А может, и быстро – просто разорит фирму в один момент, и всё, финита ля комедиа, как говорят французы.
Через несколько дней Светлана решила повторить попытку, только на сей раз уже написала по электронной почте в надежде, что ее послание попадется на глаза шефине. Нетёпина ведь не раз намекала на свои почти феноменальные экономические способности.
Элеонора Вячеславовна не только прочла ее послание, но даже и позвонила, дабы успокоить нервную сотрудницу:
– Светлана, не забивайте себе голову! Это чушь собачья, этого просто не может быть.
– Ну как же так, – возразила Света. – Я же консультировалась с аудиторами…
– Аудиторы дураки, – резко прервала ее Нетёпина. – Они ничего не понимают. Я вам говорю – это чушь, значит это чушь.
– Но они же профессионалы, они деньги зарабатывают своими знаниями! – еще раз попыталась Света убедить "гениальную экономистку".
Элеонора Вячеславовна стойко придерживалась своей позиции:
– Это они должны быть профессионалами, а на самом деле они идиоты! Я вам говорю – никого не слушайте. Не будьте такой легковерной. В любом случае, мы с Константином Ермолаевичем скоро приедем на выставку, я сама с ними поговорю.
Сама? Света обрадовалась. Очень хорошо. Вот и разбирайся сама. Можно подумать, под нее кто-то специально изменит налоговое законодательство!
– Хорошо, Элеонора Вячеславовна, договорились. Только сходите к ним сразу, как приедете, хорошо? Это будет двадцать седьмое число, еще можно будет что-то переиграть в случае чего.
– Какая вы упертая, – психанула Нетёпина. – Я вам говорю – ничего не придется переигрывать!
И швырнула трубку.
Немало времени понадобилось Светлане, чтобы успокоиться. Ей-то, казалось бы, к чему все эти проблемы? Фирма принадлежит чете Потребенько-Нетёпиной, не ей. Да и вообще, Свете ведь осталось доработать каких-нибудь три с половиной месяца – и в декретный отпуск. С другой стороны, что будет с ее декретными, если фирма разорится? А она таки разорится, это уж как пить дать с таким-то руководством!
Впрочем, особо зацикливаться на проблемах фирмы у Светы даже не было времени. На носу была выставка, и в связи с предстоящим событием навалились дополнительные хлопоты. Нужно было разослать по предприятиям ближайших областей приглашения, нужно было утрясти все вопросы с организатором выставки, заказать кучу визиток, всевозможных наклеек с реквизитами фирмы "НЭВ-Техно" и понаклеивать их на буклеты и проспекты. Работа несложная, но отнимающая довольно много времени. И под нее так хорошо думалось о Кирилле-маленьком. И о Кирилле-большом…
Лишь только Потребенько с Нетёпиной переступили порог офиса, Светлана первым делом напомнила о визите к аудиторам.
– Да-да, я обязательно схожу, – уверила ее Элеонора Вячеславовна, прямо тут же, в двенадцатиметровом офисе распаковывая чемодан и доставая памперсы – младшего Потребенько, очаровательного малыша Иллариона двух с половиной лет от роду, родители посчитали необходимым привезти с собой.
Начался форменный дурдом. Света с настойчивостью, достойной лучшего применения, напоминала о "вопросе" с НДС и срочности его решения. Потребенько с Нетёпиной в один голос уверяли ее в том, что для решения этого вопроса у них впереди уйма времени, несмотря на то, что неумолимо приближался конец месяца. Дошло до того, что Элеонора Вячеславовна открытым текстом заявила Светлане:
– Чего вы так волнуетесь? Вы из своего кармана собираетесь платить этот НДС?
– Нет, конечно, – опешила Света.
– Вот и не дергайтесь. Это не ваши деньги. А свои мы уж как-нибудь посчитаем.
Света и заткнулась. Что ж, и правда, деньги не ее. А стало быть, пусть сами и волнуются. Пусть сами считают. Да ведь только деньги не любят, чтобы их считали "как-нибудь". Как к ним относятся, такой результат и получают. Впрочем, это их проблемы. Или вопросы. Пусть называют, как хотят. Светино дело предупредить, а потом пусть не говорят, что это ее упущение.
Ей и так было о чем волноваться. И даже вовсе не о проблемах личного характера, от них-то как раз иногда полезно было бы отвлечься. С выставкой оказалось столько хлопот, что времени в самом буквальном смысле ни на что другое уже не оставалось. Но больше всего Свету беспокоило то, что участие в выставке Потребенько с Нетёпиной решили оплатить опять же с расчетного счета фирмы, то есть из тех же денег, что перевел им мясокомбинат за будущую поставку запчастей. Мало того, что это само по себе удовольствие не из дешевых. Так ведь они решили пустить пыль в глаза, им мало было стандартного оформления, предоставляемого организаторами выставки. Они заказали дизайнера со стороны, заключив с ним опять же официальный договор на немыслимую для доходов фирмы сумму!
Голова у Светы шла кругом, однако нарываться на очередной комплимент она не стала. В конце концов, сами взрослые люди, куда постарше ее. Вот и пусть думают. Пусть сами просчитывают последствия своего неразумного управления. А ее, Светы, дело маленькое – выполнять указания начальства. Вот она их и выполняет. Потребовали перевести на счет организатора выставки деньги – перевела. Оплатить услуги дизайнера? Пожалуйста! Попросила Нетёпина распечатать банковские платежки, дабы проверить движение денег на счету фирмы – Света сделала и это. Вот и пусть теперь проверяет, пусть сама посмотрит, что финансы у фирмы давным-давно поют романсы, и без всяких там НДС. А своевременный визит к аудиторам Нетёпина уже все равно промухала – месяц закончился, и уже ничего невозможно было переиграть назад. Их проблемы. Или вопросы, если им это приятнее. И Светлана со спокойной совестью ушла домой.
Знала, ведь точно знала, что никто ее возле выхода не ожидает! Тогда почему, почему глаза сами собою устремлялись к автостоянке, тщетно разыскивая там машину Кирилла?! Зачем расстраивать себя лишний раз?!
Не успела прийти домой и разгрузить сумку с продуктами, купленными по дороге, как тут же зазвонил телефон:
– Светлана Альбертовна, куда вы перевели двадцать три тысячи рублей? – истерически визжала Нетёпина. – На каком основании, я вас спрашиваю, вы швыряетесь нашими деньгами?!
Света опешила. Какие двадцать три тысячи? Она эту сумму впервые в жизни слышит. Она никогда никуда такую сумму не переводила. Света вообще очень хорошо запоминала цифры и могла голову дать на отсечение, что такой проводки у нее не то что за последний месяц, но и за три предыдущих не было! Нетёпина же затребовала себе только выписки за последний месяц.
– Не может быть, Элеонора Вячеславовна, я никуда такую сумму не переводила.
– Как же не переводили, – верещала шефиня. – Если вот передо мной лежит выписка: двенадцатого числа с нашего счета в неизвестном направлении ушло двадцать три тысячи четыреста восемнадцать рублей двадцать шесть копеек. Кому вы их перевели?! Да как вы могли?! Что за панибратское отношение к чужим деньгам?! Или вы решили наложить лапу на нашу фирму?! Да я на вас в суд подам!
Ее голос, и без того не особенно ласкающий слух, был насквозь пропитан истерическими нотками и крайне неприятно резал ухо. Светлана была абсолютно уверена, что никогда никуда не перевела лишней копейки, что буквально на каждую копейку у нее имеются документы, договоры о предоставлении услуг и акты о проделанной работе: куда, кому, за какие такие услуги и сколько денег переведено. Откуда могла взяться эта чудовищная сумма?!
Ночь Света не спала, а лишь вертелась с боку на бок, без конца пытаясь припомнить, откуда же взялась эта сумма. Утром, едва придя на работу, первым делом кинулась проверять счета. Ни Потребенько, ни Нетёпиной еще не было, зато на Светином столе лежали выписки, на одной из которых ярко-зеленым маркером была обведена сумма в двадцать три с лишним тысячи. Едва взглянув на эту выписку, Светлана грубо выругалась. Даже рассмеяться не смогла, ведь едва не допереживалась до инфаркта. Означенная сумма находилась под чертой, то есть всего-навсего подбивала итог банковского дня: сколько на конец рабочего дня значится денег в дебете, сколько в кредите. Иначе говоря, сколько всего денег в этот день пришло на счет фирмы, и сколько с него ушло. Общая сумма! То есть арендная плата, телефон, и услуги аудиторам, оплаченные в указанный день, в сумме составили именно двадцать три тысячи четыреста восемнадцать рублей двадцать шесть копеек. Жаль, что "великой экономистки" в эту минуту не оказалось рядом – Светлана высказала бы ей все, что думает и о ее экономических способностях, и об уникальном уровне интеллекта, и вообще обо всем на свете!
Была нынче у Светы на работе лишь маленькая отдушина. Очень маленькая, росточком едва ли достигающая метра. По имени Илларион. Причем родители так и называли кроху: Илларион, никаких тебе сокращений типа Илюша или Ларик. Светлана вообще обратила внимание, что они даже между собой так общаются: Константин, Элеонора, и ни в коем случае не Костя, не Эля, что было бы значительно короче, а стало быть удобоваримее.
Иллариосик был невероятно смешной и покладистый мальчишечка, и Света буквально взгляда от него отвести не могла. Если раньше на детей практически не обращала внимания, словно их и не было рядом, то теперь, нося под сердцем Кирюшу-младшего, ни о чем другом думать не могла. Да вот только жалко ей было малыша, ах как жалко! Ведь бестолковые родители привязывали почти уже трехлетнего мальчишечку, которому нужно было гулять, бегать, резвиться – жить, одним словом – к прогулочной коляске ремнями, дабы он не мешал им работать, и львиную долю дня ребенку приходилось спать или дремать в крошечном, невероятно тесном офисе, дышать спертым воздухом. Проснется – мамаша сунет ему в рот несколько ложек детского питания и тут же вновь с головой пытается погрузиться в изучение производственных вопросов. И ничего, что она в них абсолютно не разбирается. Главное ведь участие, а не результат! А ребенок… Ну что ребенок? Сидит себе в коляске, никому особо не мешает, если не считать разбросанных по офису игрушек. "Палялюшек", как называл их сам Иллариосик.
Лишь после окончания выставки Нетепина таки соизволила пообщаться с аудиторами. После них заехала еще и к независимому консультанту, отдала приличные деньги за то, чтобы услышать все тот же ответ: налог на добавленную стоимость начисляется с момента первого события. То есть, как и говорила Светлана, поезд ушел, уехал, господа хорошие. И денежки тю-тю вместе с ним. И кого теперь волнует – «проблема» это, или же «вопрос»?
Впрочем, денег на счету уже все равно практически не осталось. Элеонора Вячеславовна вернулась в офис расстроенная:
– Константин, что делать будем? С НДС мы таки попали. У них тут какие-то придурки законы пишут, а приличные бизнесмены должны из-за этого страдать. Что делать?
О, что делать, что делать?! Тут разразилась целая буря! Потребенько рвал и метал. Орал так, что даже резвая Элеонора и то боялась ему слово поперек сказать. Светлана с плохо скрываемым интересом следила, чем же это кончится.
Потребенько принял решение не вносить деньги, полученные от мясокомбината, в месячный отчет по НДС, дабы избежать лишних расходов. Вернее, не столько избежать, сколько перенести их "на потом". Правда, "потом" налоговая приплюсует к той сумме еще и штраф за нарушение отчетности в размере десяти процентов на первый раз, но это же будет потом. А пока…
– А пока, Светлана Альбертовна, все остаемся без зарплаты. Денег на счету, как вы понимаете, нет. Надо потуже подтянуть пояса, надо немножко потерпеть. Нам сейчас самое главное – выполнить обязательство перед комбинатом. Вы видите – фирма работает себе в убыток. Зарплату получите в следующем месяце, сразу две. А пока, уважаемая – денег нету, – И Потребенько красноречиво развел руками. – Светлана, ну заработайте нам денег!
Вот так и закончилась эпопея с НДС. Фирма осталась без денег, Света без зарплаты. Да даже не в этом чертовом налоге было дело, вовсе не в нем! Светлана никак не могла понять, как можно так поверхностно относится к делу?! К деньгам? К бизнесу?! Ведь они же оба считали себя такими ушлыми бизнесменами! И так бездарно руководили фирмой, готовой вот-вот подняться на ноги!
