Текст книги "Крестики # нолики (СИ)"

Автор книги: Татьяна Снежная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

# 45

Деревья начинали сбрасывать с себя уже отжившую красочную листву. Солнце ещё продолжало время от времени радовать лучами, но куда чаще в последние дни лил дождь, сопровождаемый грозами и молниями.

На две недели Ветров просто пропал. Я не находила его ни в коридорах, ни во дворе, ни на баскетбольной площадке, которую окидывала взглядом из окон университета.

Как-то все оборвалось – не набрав обороты, но задев чувства, и это безмерно удручало. Друзья, дела, работа, учёба – отошли на задний план. Словно мешающие факторы, не имеющие никакого значения. Только он и о нём, остальное фоном. Но так быть не должно. Растворяясь в другом человеке, есть риск потерять себя как личность. И, кажется, я все больше приближалась к грани.. Для меня его отсутствие стало сродни глубокой яме, в которую можно падать и падать тяжёлым камнем бесконечно долго.

Ответ пришел неожиданно, но заставил сходить с ума ещё больше. В семье Тимура произошло несчастье. Этой печальной новостью меня огорошила Ольга.

– Сразу видно, что Ветров больше не контролирует Лебедеву. Сорвалась с поводка. Посмотри.., вокруг Игоря как юла, – то конспекты ему подсунет, то с вопросами насядет. Прямо расцвела вся.

Я нахмурила брови и посмотрела на Алексееву. Обсуждать Даниэль я бы не стала, а вот защитить Тимура стало вдруг болезненно необходимо.

– Это просто общение. Знаешь, я вот не верю, что Ветров так уж сильно ограничивает ее. Разве, когда у тебя есть парень, не нужно и самой держать себя в некоторых рамках?

– Ну теперь -то у нее нет парня, все кончено, и результат на лицо.

– Они расстались?

– Да нет же!? Ты не знаешь что ли? Кирилла похоронили. Отмучился парень. ...я плохо я его помню, в том году он редко появлялся... И выглядел не очень.

– Брат Тимура умер? Когда?

– Блин, ты не в курсе что-ли?! – удивленно таращится Ольга. – На той неделе еще, в группе же писали.

Я посмотрела на свой новенький телефон. Старый в Москве "сделал ноги". Возможно на столике где– нибудь в ресторане забыла или украли. Голова была забита совсем другими делами и людьми. Симку пришлось восстанавливать уже по приезду.

– Я не знала.., – на автомате произношу я, словно в оправдание. И в голове фейерверком разлетаются мысли.

Я должна была знать, должна была позвонить, поддержать, принести соболезнования, но ничего этого не сделала, лишь сходила с ума.

Ну почему? Почему все так сложилось?

Шумно выдохнув, отправилась к двери кабинета. Как я должна поступить? Чем могу помочь? Должна ли лезть к нему теперь, спустя недели? Окинув взглядом ещё полупустую аудиторию, отметив, что Ольга с кем-то болтает застряв в проходе, нерешительно открыла мессенджер.

"Не представляю, как тебе сейчас тяжело. Узнала буквально минуту назад, прости. Тимур, мы можем увидеться?»

Горькую усмешку на губах сменяет не менее горькая сигарета. Десятая? А может пятнадцатая за день. Голова закинута на край дивана, дым растворяет тëмная аура комнаты, а может еë обладателя. Здесь всегда полумрак. Но при этом всегда шумно. Музыка. С наушниками он не расстается, за столько долгих и одиноких дней они уже приросли к черепу. Потом горячие капли практически обжигают тело, а губы нашëптывают слова, подпевая Скорпионам. На последок кран выкручивается на максимум в другую сторону, чтобы прийти в себя. Если бы вручали награды за пиздецки тяжëлые дни, то Ветрову прислали бы две по почте, с припиской: "Извините, побоялись лично передать.."

***

На перемене ее макушка неожиданно мелькает неподалеку: София останавливается почти что рядом – в пятнадцати шагах, у подоконника. Стоит и болтает с кем то, не замечая ничего вокруг. Подходить не хочется, совершенно: только все испорчу. Поэтому просто смотрю, смотрю, смотрю. Толпа, нескончаемым потоком проходящая мимо, очень кстати – я обязательно сделаю, то что задумал, но не сегодня.

***

– Он смотрит, – тихо шепчет мне на ухо Ольга. – Прямо на тебя, очень пристально.

Затравленно оглядываюсь, нахожу его в толпе и не знаю как поступить.

Тимур похож на того, кто стоит в очереди в ад. Можно не сомневаться – этот успеет попасть внутрь. Если захочет.. Что он, зря зовется «золотым мальчиком»? Только вот же, стоит. И смотрит. И от прищура точно может съехать крыша (если сделать вид, что она еще на месте). Сердце, ухнув, сжимается и на щеки ложится румянец. Знаю, он не отличается робостью, если даст понять, что хочет общения, просто рвану. Жду намека. Любого. Но Ветров лишь опускает взгляд и уходит.

– Ну, чего тормозишь!? – приподнятая бровь и глаза полные укоризны, а-ля «Что же ты такая тупая у меня?».

– Ты намекаешь на то, что мне следует его догнать? Я не в настроении, не слишком хорошо себя чувствую, если ему надо подойдет сам. Так понятно?

– Между вами что то произошло?

Посылаю в ответ уничтожающий взгляд. Отвечать совершенно точно не собираюсь. Не вижу смысла. Да и откровенничать о своих планах не хочу. Хоть она и подруга, но есть вещи, которые сугубо личные и оглашать кому-либо я не намерена. Тем более ей. Так что мне проще промолчать, оставив Ольге возможность сделать собственные выводы, верные или наоборот. Это уже ее дело.

– Ладно. Дело твое.

***

Слоняюсь по дому, пью кофе, жду. Если в ближайшие дни не найду себе развлечение, то просто свихнусь. Отказ в одностороннем порядке облегчает выбор. Не подходит, не звонит, не пишет. О чем сомневаться, когда всё решено другим человеком? Так легче. Спокойнее. Неопределённость – выматывает.

Фокусирую взгляд, изучаю отражение комнаты у себя за спиной – сидящего на диване Алекса. Курит айкос, глядя на меня сверлящим взглядом. В любом случае, когда я оборачиваюсь, тот уже деловито пялится в экран ноута, кликает мышкой, заставляя динамики выплевывать аккорды треков и снова выглядит.. как долбаный манекен.

Задергиваю штору, делаю последний глоток остывшего кофе и вздернув подбородок смотрю на Алекса. Не настолько интеллектуальное занятие что бы париться по поводу завести беседу. Он единственный кто мог сейчас скрасить мою хандру.

– Нестеров, что не так?

Взгляд медленно возвращается к моему лицу.

– Я как раз у тебя хотел спросить, опередила.

– Значит мне это приснилось? Та твоя сногсшибательная фраза из кухни. Зачем ты это сказал?

– С какой целью интересуешься?

– Зачем? – захлопываю ноутбук, в который он пытается смотреть избегая взгляда.

– Софи, – выдохнул брат, понимая, что от меня не отделаться. – Ты когда нибудь задумываешься над собственными поступками? Чего ты хочешь? Чего ты на са-мом де-ле хо-чешь? – Он прищурился, подался вперед, и врезал, – кусочек дрянного Ветрова?

Смотрит прямо, холодно и мне необходима пауза. Нужна для того, чтобы удержать его взгляд и восстановить равновесие. Я отворачиваюсь.

– При чем здесь Ветров?

– Ой, только не надо! Или ты думаешь я не вижу, как ты лезешь на стену от того, что не с ним сейчас?

Этой темы касаться ой как не хочется, но Алекс слишком хорошо меня знает, что бы уметь одним словом сделать больно.

– И с каких пор ты стал таким проницательным, братик?

– Думаешь я не знаю? Про твою работу, про твою поездку в Москву?

Изобразила обманчивый жест руками, не зная, как оправдаться. Впрочем, я догадывалась, что он в курсе.

– Прекрасно. Ты знаешь.

Теперь его взгляд красноречиво мажет по моей фигуре.

– Лучше бы не знал! Лучше бы не знал про то, как глубоко ты увязла в этом болоте. Так и тянет к этой семейке...

Брезгливо скривил губы. Махнул головой, словно отгоняя непрошенные мысли и снова уткнулся в ноут.

А у меня прямо изнутри рвануло. Неизбежность, это мать вашу, серьезная штука.

– Да я вижу ты немного смирился. С тем, что я сплю не с тобой, – вслух прозвучало гораздо хуже, чем я ожидала.

– Знаешь, что?! – ноутбук слетает с его коленей, когда он буквально спрыгивает с дивана. Глаза искрятся молниями под стать раздувшимся ноздрям. – Да срать я на тебя хотел!

Он смотрит не мигая и нервно дергает кадыком. Но я со знанием дела угадываю в его глазах намерение вернуть свои слова обратно, извиниться, и не позволяю:

– Так даже лучше.

Косячу по всем фронтам. И это не чертова депрессия, просто период моей полной дематериализации. Собирать себя по кусочкам, рыть изнутри, просматривать свои эмоции и ощущения, пытаясь принять их и понять. Сложно. Потому как признаться порой даже себе тяжело, что так получилось, и я допустила ошибку, позволив себе поверить, что Ветров стал близок мне. Настала пора признать, что времена, похоже, изменились. Я могу упрямым бараном биться в непробиваемую стену и пытаться все же дожать ситуацию до максимума. Или, наконец, отпустив всякие мысли о нем, отвлечь себя чем-либо или кем-либо.

***

Улыбаюсь через силу, не до конца понимаю вопросы, и проживаю жизнь под опущенными веками. Снова. Снова. Снова.

Наверно, я на самом деле похожа на того, кто потерял реальность. По крайней мере Алексеева это замечает.

– Я знаю, что ты запала. Вижу. Но ты же понимаешь, что тут без вариантов? – заботливая, любимая моя Оленька. Ага. В глазах запрет висит и мигает неоновой табличкой. Понимаю ли я? Да. Но принимаю ли? Нет. В этом вся разница.

– Может быть.., – ответ ни о чем.

– Он мне сам сказал.

Признаю, сразу я впадаю в подобие ступора. То ли от наглости, то ли от ее просвещенности. Да от всего сразу, наверное.

– Сам? Как это? Ты что, спрашивала у него обо мне?

– Вчера он был в клубе. Такой… такой не такой, как обычно, в общем. Ну, мне так показалось. Весь в черном, пил виски и скучал. Подошла и спросила, может, он тебя ждет? Так я могу позвонить и позвать. Я, если честно, просто поговорить с ним хотела, и темы не было подходящей, так что вышло случайно, можно сказать. Я бы тебя не звала, естественно, – театральный жест, но следом исправляет себя, ага: – Не потому, что не хотела видеть, но ты же вроде как не побежишь к нему сама, да и клубы не любишь.

– Он сказал, что вообще не думал о тебе. И так это сказал, словно ему ровным счетом плевать.

Я, не выдержав, приподнимаю бровь. Конкретно смутило. Для начала, такой длинной тирады услышать от Тимура вряд ли реально, более чем уверена, он не захотел бы даже отвечать на подобные вопросы. Или сказал что-то односложное, если не ответил и вовсе вопросом вроде «Зачем?». И да простят меня, грешницу, я, не удержавшись, начинаю хохотать как последняя истеричная дура. Просто ржу до слез из глаз, до хриплого каркающего кашля. После моей полу-истерики Алексеева затыкается задумчиво. То ли поняла, что проняло меня знатно, то ли решила не травмировать мою психику еще основательнее. Это в ее стиле.

Отпустить. Забыть. Идти дальше. И вот в данный момент я нахожусь в клубе с Ольгой и смотрю на стопку текилы перед носом. Уговорила. Пить не особо хочется. Но так как уже налили, оплатили и выжидающе смотрят на мою порцию, я выпиваю. Попутно напомнив себе особо не косячить, ибо перед собой-то стыдно не будет, память меня спасет, а вот перед остальными… За одной стопкой следует другая. А после третья. Чувствую, как медленно, словно дымка, начинает оседать внутри алкоголь. Снося границы, стирая условности и прочее ненужное сейчас.

До одурения хочется танцевать. Влиться в эту покачивающуюся волну. Все кажутся такими умиротворенными и отрешенными от внешнего мира. Все так привлекательно… Отказывать себе не привыкла, потому, спрыгнув со стула у стойки, тяну подругу за руку вслед за собой, прямо в толпу. Масляные, пьяные взгляды обволакивают, и действо начинается. Покачиваясь из стороны в сторону, подняв руки высоко над головой. Порой закрываю глаза, отдаваясь атмосфере и музыке. Это приятно. Вот так отключиться от всего вокруг. Когда мурашки бегут по коже от приятной мелодии. Когда бит отбивается прямо в сердце, становится пульсом и прошивает все тело. Каждая вена пульсирует. Губы расплываются в улыбке. И я чувствую чей-то поцелуй. Смутно знакомый парень, которого встречала в универе. Но поцелуй… отлично вышло особенно если учесть, что я даже не помню, как его зовут.

Однако поцелуй приятен, умелый, практически в такт музыке. Нет литра слюней, нет языка, исследующего мой рот. Только мягкие горьковатые губы, приятный запах его туалетной воды с нотками перца и еле касающиеся меня руки в области талии. Заводит. Не с пол-оборота, не безумно, но удобренная алкоголем кровь бурлит заметно сильнее и более явно.

Поцелуй разорван, видимо, парень решил, что все схвачено, и пора более напористых действий. Его губы скользят по моей шее, к открытым плечам, а мне же лишь остается, чуть запрокинув голову и прикрыв глаза, принимать ласку. Это именно то, что мне сейчас нужно. Секса не было уже, по моим меркам, довольно приличный промежуток времени. Все вроде прекрасно. Только вот чувство комфорта не появляется. И я кожей ощущаю чей-то взгляд. Нехотя прерываю процесс.

Извинившись, глядя в помутневшие от желания глаза, прошу отстать от меня.. В тоне моего голоса нет намека или зова, потому, когда я разворачиваюсь и иду к бару, он не следует за мной. Привычно мазнув взглядом по толпе, совершенно не надеясь найти там знакомое лицо. Однако… Нахожу. Единственное, которого определенно точно не хочу видеть. Никогда. Ибо твердо приняла решение отпустить ситуацию, забыв о его существовании. Себе дороже.

# 46

Свободное падение в бездну оборвалось горечью воспоминаний и пустой болью в груди. Никотин иссушил язык, полумрак комнат притупил зрение, мысли расползлись под тяжестью сексуального голода и Ветров вдруг ясно осознал, что поезд скорби ушел и никогда не вернётся. Войти в ритм жизни он решил через клуб, чтоб сразу оборвать все натянутые нити, которыми держался за прошлое. Пить, слушать треп приятелей, не напрягаясь, не входя в личный диалог, и так что бы все фразы тонули в грохоте музыки. Специально выбрал Зиг-заг, где встретить знакомую морду из универа проще простого.

Вечность. Внутри алкоголь, спинка дивана давит в затылок, софиты слепят глаза, но в какой то миг судьба преподносит подарочек – ему удается пересечься взглядом с Алексеевой.

Его расслабленная, полумертвая поза пугает настолько, что Ольга не решается подойти, стойко игнорируя его зазывающий взмах рукой. Обычно Девчонки стремятся подсесть к ним за столик, где бесплатно угостят и развлекут. Ольга однозначно из таких, но сегодня изменяет сама себе.

– Куда? – Встрепенулся Семён, дёрнув поднявшегося с дивана Тимура. – Аиста не бери, поплывешь.. завтра игра.

– Ты возомнил себя моей матерью?

Мягкой поступью Ветров подошёл сам. Вплотную. Склонил голову заглядывая в удивлённые карие глаза, как всегда жирно и старательно подведенные. Сделал глубокую затяжку, пару мгновений помедлил и выдохнув в сторону тихо бросил:

– Заказывай, я оплачу.

Грохот музыки проглотил его слова, но как ни странно, она расслышала.

– Спасибо, мне хватит, но если оплатишь этот последний, – Ольга качает перед его лицом полупустым стаканом с голубым коктейлем. – буду благодарна. Выпьем?

– Почему нет? – дразнит парень, имитируя игривый тон. – Одна?

– В смысле? – непонимающе отстраняется. – Я с подругами.

Как же не хочется пояснять.

– Приведи ее.

В глазах Ольги мелькает искра изумления.

– Софию? Не вариант. Она на дух не переносит клубы.

– Где же твоя хваленая хитрость и предприимчивость, Оль? Не ты ли заставила меня играть под свою дудку после бала? Не скромничай.

И что бы не дать ей возможность отмазаться, лезет в задний карман, вываливает на барный стол из него все под чистую, и отметив, как понимающе меняется ее взгляд мазнув по согнутым ровно по середине купюрам, треплет ладонью по голове собираясь уйти.

Ольга отмахивается, хватает его за локоть.

– Она моя подруга, если ты собираешься просто трахнуть ее... – Теперь в ее голосе отчетливо слышно проснувшееся раздражение.

Тимур в ответ скалится, не в силах сдержать кривую ухмылку. Абсурдный бред. В его лексиконе пропали все адекватные слова, и он приложил немалых усилий, чтобы не выразить все, о чем сейчас думал, матом.

– Ума не приложу, с чего ты так решила. Я в состоянии контролировать свою эрекцию.

Его голос режущий, осколочный. И Ольга вновь тянется к своему бокалу..

– Мне нужно ее подготовить.. это будет не просто..

– Я доверяю твоим методам. Просто дай знать.

***

София

Алкоголь и расслабленность позволяет игнорировать его присутствие. И что он вообще здесь забыл? Зачем?

Дверь WC перед носом, и я скрываюсь за ней, закрывая лазейку в собственной голове, запрещая себе портить вечер и последующую ему ночь. В зеркале на меня смотрит собственное отражение. Волосы крупными локонами стекают по плечам и груди. Короткое маленькое черное платье тисками сжимает тело. Массивное украшение на шее и не менее массивные серьги. Вызывающий макияж и зацелованные припухшие губы без следа помады. Пьяно поправляю макияж, попутно отметив, что на мои замшевые сапожки наступила какая-то сволочь, наклоняюсь и подручными средствами пытаюсь отчистить недешевую обувь. В туалете пусто, если не считать курящей в углу девушки.

– Как прошла поездка в Москву?

Выпрямляюсь, выворачивая голову на голос. Высокая блондинка делает шаг в мою сторону и теперь я узнаю в ней Милену. Ту самую секретаршу в кабинете Олега. Какой-то сюрреализм.

В голове крутится ахинея, которую на пьяную голову хочется выплюнуть резко и без мотивов, но прочистив горло я просто бросаю:

– Ты о той что была месяц назад? Отличная у тебя память..

– Как быстро летит время.., – пропела та, придвигаясь еще ближе. Бедрами упирается в мойку и в нее же бросает истлевший окурок. –... В этот раз тебе подфартило.

– С чего вдруг такие выводы? – откидываю с лица тяжёлый локон и задираю подбородок. Свет здесь совсем тусклый, пытаюсь всмотреться в чужое лицо.

– В самом деле.. возможно я тороплюсь с выводами и ты жалеешь, что шеф не уделил тебе внимания, – глаза выдают ее интерес к диалогу, но я отвечаю коротко и по факту.

– За чужое внимание часто приходится платить совестью, я свою берегу.

– Совестью? – Милена кривит губы, начиная пьяно смеяться. – Ты хотела сказать ртом и задницей одновременно? Разве наш великолепный шеф не так любит?

Отшатывается, прикрывает ярко красные губы ладонью, словно сказала что то лишнее, но нетрезвый ум, все равно выдают искрящиеся в улыбке глаза.

– Оо, кажется я сболтнула лишнее..., но разве о вкусах спорят? Кому то нравится мальчики, кому то блондинки, а кому то все равно, лишь бы была возможность сидеть в кресле перед кроватью и наблюдать какую нибудь по истине развратную картину... Впрочем, ты так воодушевленно рвалась на эту работу...

Кривится, отворачивается, дергает ремешок сумочки на плече, и словно забыв обо мне, нетвердым шагом шагает к двери. Я слежу за ней, прикусывая собственный язык, через боль пытаясь отрезветь. Она сказала что то про меня и Олега? Про его сущность? Про.. увлечения? Осознаю наконец сказанное, давлюсь вопросами и бросаюсь вслед за ней.

Только вот выйти не успеваю, едва открывается дверь, меня вталкивают обратно. В первую минуту не понимаю, что за смельчак.. Автоматически обнимаю в ответ, осознав, что попросту упаду. Под руками мягкая ткань рубашки, и под ней крепкие мышцы спины.

В следующий момент я уже в кабинке, слышу, как закрывается изнутри замок, и поднимаю глаза. Полумрак не прячет от меня этот ужасающий и выпивающий мою душу взгляд. Все также сексуален и строг. Все с той же опасной и притягательной аурой. А руки по обе стороны от моей головы уперты в стенку кабинки. И я не знаю, что сказать ему. И надо ли вообще говорить. С трудом улавливаю происходящее. Пытаюсь подавить шок вместе с оцепенением, которое захватило полностью. Я будто кролик, загипнотизированный удавом. Глаза затопило непонимание, а брови сами собой вопросительно изогнулись.

Что за игру он ведет? Что собирается делать? Что вообще происходит? Вопросы терзают остатки сознания, которое отчаянно пытается бороться с текилой в моей крови.

Мы просто стоим. Долгие несколько минут испепеляя друг друга взглядом. А у меня внутренности в тугой узел и возбуждение, помноженное на эффект неожиданности, и сам он, совершенно не способствуют моему спокойствию. Все плохо. Очень скверно. Надо уносить ноги, отчаянно сигналит мозг..

Застрявшая в собственных мыслях, упускаю момент, когда он приближается максимально близко.

– Кто этот парень, София? Не хочу его больше видеть рядом с тобой, – горячо прямо в губы шепчет Тимур.

– Просто парень, – встаю на собственную защиту, практически вжимаясь в стену кабинки, когда токсичный взгляд Тимура царапает кожу лица.

– Мне плевать, – цедит агрессивно. – Он хочет тебя, а мне не нравится, когда кто-то покушается на мое.

Ладонь ложится на затылок, до боли стягивая мои волосы, вынуждая задрать подбородок перед тем, как он губами обрушиваются на мои. Несдержанно, словно изголодавшись.

Никакой осторожности. Ни капли нежности. Ни толики чувственности. Только концентрированная страсть и даже жесткость.

Дрожь пробирает тело. Я хватаюсь за его предплечья руками, пытаясь сохранить равновесие... По горлу поднимается полустон-полувсхлип, и Тимур его поглощает.. Голова идет кругом. Я подчиняюсь его напору, приоткрывая рот, даря ему больше свободы. Кожа печет. Пылает. Он сильнее натягивает мои волосы, язык проскальзывает по ровному ряду зубов и касается моего, завлекая в немыслимый, дикий танец. Неумело ему отвечаю, пытаясь отвоевать себе хоть немного воздуха, но тут же задыхаюсь вновь.

Он даже не дотронулся до меня, просто терзает мой рот, а я готова расслабить ноги и сползти наэлектризованная его вкусом и близостью. Даже в самых смелых фантазиях не представляла, что с ним будет так. Вкус мяты и рома. И приятный древесный запах его парфюма, смешанный с одуряющим мужским запахом тела.

Руки покидают волосы скользят по спине. Тимур чуть отстраняется, не разрывая контакта глаз, машинально, умело, задирает мое узкое платье, вбивает в себя и я чувствую горячие ладони на своих ягодицах и его возбуждение.

Сдвинув в сторону мешающий кусок ткани моих трусиков, пальцами касается нежного места.

Тут же вздрагиваю, пытаясь отстраниться от столь откровенных ласк, на которые совсем не рассчитывала сейчас, но Ветров припечатывает меня нежным укусом в шею, не позволив выдохнуть и опомниться. Проводит пальцами несколько раз, проверяя готовность и одним четким плавным движением вводит их в меня до упора, с шепотом у самого уха:

– А это за блядское платье..

Тело прошивает истомой от макушки до пяток, с губ срывается стон. Я дрожу напряженной струной, широко раскрыв глаза, не веря что это происходит со мной, что я позволяю такому случиться, впиваюсь ногтями в его плечи, крепко сжимая руками..

И проваливаюсь в бездну помутневших от приступа возбуждения глаз напротив.

Мне стыдно до чёртиков, до алых щек, до крепко зажмуренных век, быть настолько открытой для него, позволять все это, но терять его власть над собой, не хочу. Это сила всегда делает меня послушной и слабой, это несравнимо ни с чем.. Вру себе, что просто непростительно пьяна и твердо избегаю реальности.

За первым толчком следует второй. Ритм рваный, и вероятно, чтобы я не пыталась высмотреть что-то в его лице, Тимур вновь впивается в мои губы, заставляя упереться затылком в стенку кабинки и закрыть глаза.

Жарко. Дышать совершенно нечем.. движения стали четче, быстрее. Еще совсем немного, и оргазм оглушит меня. Предчувствуя это, Тимур замирает.

Нет.

Так сильно хочу продолжения, что готова убить любого, кто посмеет сейчас помешать..

– Тим, Тим, пожалуйста…

Не знаю, о чем прошу...

С трудом отрывается от меня... Дыхание сбито к чертям. Он сглатывает, проходясь по моему лицу изучающим взглядом. И вновь касается моих губ, теперь медленно, осторожно, словно извиняется за то, что сделал.

– Нет, не так.. твой первый оргазм со мной случится не здесь..,– легко закусывает кожу на моей скуле и осторожно вынимает пальцы.

Сжимаю зубы, сдерживая стон разочарования. Подобный калейдоскоп эмоций со мной случился впервые. Никогда в жизни не испытывала столь сильного наваждения. Это было что-то неоднозначное. Совсем несвойственное мне. Что-то запретное, к чему я никак не была готова и о чем я постараюсь не вспоминать ближайшее время, потому как сгорю со стыда мгновенно. . Чувствую накатывающую истерику, тяну платье вниз.. одновременно с этим ощущаю себя чертовски уязвимой. Мне снова хочется спрятаться от него. Закрыться.

– Ненавижу тебя. Боюсь. – вполголоса бросаю я, тут же прикусив собственный язык. Разве для того, чтобы это продолжалось мы не должны доверять друг другу?

Лицо напротив становится каменным, как будто не желает больше делиться своими эмоциями.

– Тебе придется привыкнуть.