Текст книги "Крестики # нолики (СИ)"
Автор книги: Татьяна Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
# 43
– Ты хочешь начать с этого, да? – сквозь зубы проговорил Алекс, подавив настойчивое желание стукнуть ногой в спинку кресла сидевшего перед ним. – Хочешь выбесить меня?
– Нет, – невозмутимо отозвалось с водительского. Тимур бросил короткий взгляд через зеркало на парня, чтобы убедиться, что его ответ возымел должный эффект. Лицо Нестерова было сплошь разукрашено гневом. – Ты просто так реагируешь.. смешно.
– Значит тебе нравится смотреть, как я реагирую? – гнев не отступил, а лишь прибавился.
– Мы разные. Мне должно быть интересно.
– Просто сдохни! Если тебя так волнует это «интересно» зачем Лиса подослал? Мог бы сам навалять и полюбоваться.
– Я не лезу в чужие разборки, а свои решаю сам, – по другому объяснить свою непричастность к их с Лисицким драке не получалось. Как и не получалось объяснить самому себе, зачем все таки полез мстить за этого дятла. – Тебе нужно научиться скрывать свои эмоции. Они слишком явные. Их можно "слизать языком" если понадобится. В этом твоя слабость.
Эти слова должны сблизить их, разве нет?
Поразмыслив над сказанным Алекс вновь откинулся на спинку сиденья. «Да, зараза, ты слишком предсказуемый..., как обоссавшийся школьник, мать твою..»
– Словно у тебя их нет! – Отбил уже тихо, но твердо и тут же скривился:"Слизать языком," вот же уебанская метафора.
– Слабостей? Или эмоций. – Ветров усмехнулся. – Больше чем ты можешь себе представить. Но Лис их не видит.
– Мне плевать на твои слабости! – Алекса завело по новой. Он ревновал, перестал понимать ситуацию и от того бесился. – Ты должен просто исчезнуть и не отсвечивать! Твой Лис и твоя бл..кая семейка тоже.
– Ты что то имеешь против меня?
– Да!
– Продолжай..
– Ах, так тебе перечислить? Ты.. натурально @баный неадекват! Вот! Как тебе, оперативно? И крыша у тебя с протечкой. И семейка твоя гнилостная, которая всем рулит в этом городе может катиться ко всем чертям!
Ветров рассмеялся. Знал, что это изничтожит оппонента, но не старался сдерживаться. Еще никто не был с ним так откровенен.
– Спасибо. За хорошую порцию желчи в твоём голосе, – тихо заключил он, сворачивая к дамбе. Ему хотелось наконец перейти к главному, ведь от нытика кое что зависело в его плане, но на правах ведущего решил дать этому нервному парню возможность выговориться.
– Это не желчь, мать твою, это куски говна! И не надо мне заливать про свои искренние чувства к Софии, не смей даже заикаться об этом! Иначе я за себя не ручаюсь.
Алекс скрестил руки на груди. Хренов мажор только и делал, что заставлял его злиться.
– Это можно воспринять как ревность. По этой причине ты от всех скрываешь свое с Софией условное родство?
Тимур впервые задал себе серьезный вопрос: готов ли он ради своего чувства, внезапного и немного безумного, отобрать Софию у другого? Это ведь уже будет не просто попытка завоевать девушку, а целенаправленная кража – готов ли он предложить ей больше, чем этот человек? Или все это окажется эгоистичным выпадом, чтобы утолить свою секундную жажду.
Самокопания были прерваны внезапно, простым нажатием на педаль.
Машина резко затормозила и Алекса сначала выкинуло вперёд, чтобы вновь прижать к спинке сиденья.
Прежде чем ответить шатен осмотрелся, чтобы понять куда их занесло. Дамба, безлюдное место. За бессмысленной болтовней машина успела пересечь достаточной.
Над городом висел белесый лик луны превращающий силуэты высоток в безликий серый лес, и только верхние этажи ещё горели квадратами окон электрического света. В просветах между ними виднелись нагромождения туч, полные обещания ненастья.
– Кто ты такой, что Тебя должно это волновать?
Раньше Ветров думал, что эта надоедливая муха неравнодушна к Даньке, но жизнь преподнесла сюрприз. Пришлось добровольно облачиться в "доспехи", лишь бы не дать сердцу реагировать, и не позволить холодному и цепкому разуму управлять телом.
– Я просто хочу отметить, – с расстановкой стал говорить Тимур обернувшись и посмотрев на попутчика горячо и твердо, – что ты для меня никакое не препятствие, даже если научился поливать все вокруг трехэтажный матом и спускать по утрам на трусики сводной сестры.
– Завались, полудурок!
Алексу вмиг стало душно. Он распахнул дверцу и буквально вывалился из салона. Покружил вокруг багажника и закурил. Льда бы. Банку холодной газировки – сбить жар, сбить надоедливые мысли. На зло порывам ветра пробирающего до костей.
Мажорчик оказывается умел говорить грязно и сейчас некрасиво обрисовал его чувства к Софии, больно ранив. Ему нужно успокоиться и взять себя в руки. Он не доставит этому модному павлину удовольствия видеть свою боль.
Тимур не спешит вслед за ним. Он выжидает, искренне веря, что запал этого мальчишки наконец испарится.
Поэтому лезет в карман, выуживает мобильник. Экран зажигается – блокировка снята. Пара тычков в приложении по фондовым биржам, и можно свободно выдохнуть. Ровно до тех пор, пока он не замечает непрочитанное сообщение от Олега. Беседы с братом – вживую ли, по телефону или в мессенджере – всегда сводились к одному: ему методично и безжалостно трахали мозг. Это могло сравниться разве что с пропагандой на северокорейском ТВ, с той лишь разницей, что дикторы заходились пафосом, а Олег всегда оставался невозмутимым и нудным, как хирург. В этом они с отцом были похожи.. Иногда, в особо паршивые дни, Тимур думал, что пустота вокруг куда предпочтительнее тех людей, которые так и не стали ему близкими. Которых иногда хотелось выскрести из своей жизни, как выскребают гниющую рану, и притвориться, что ничего общего у них нет.
Тишину разрывает щелчок, и Алекс не сразу соображает, что лязгнул замок дверцы. Ветров покидает салон всё с той же ленцой, будто специально вышагивая, чтобы произвести впечатление на табун потёкших девиц. Вот только девиц здесь нет.
Следующим действием очередной взгляд в глаза, от чрезмерной близости слишком откровенный. Нестеров отметил скользящую в этом агрессию. И ждал чего-то, и сам не знал, чего именно. Косится на фигуру напротив, украдкой пытается не отводить глаза. Холодные – поразительная однородность с жгучим ветром. Хочется рыпнуться, закричать, ударить – хоть что-нибудь, чтобы пробиться сквозь невидимую стену. Что-нибудь, что угодно, лишь бы не признаваться себе, что молчание напрягает.
– Задрал стоять и смотреть, – выходит с толикой яда, почти как раздражённая ругань уличного хулигана. – Если метишь на серьезный разговор, то можешь катиться прямо щас.
Ветров не вынимает рук из карманов и улыбается своей фирменной улыбкой. Пластиковой, как у девчачьей куклы. Ненастоящей. Нестеров понимает, что это провокация, что от него будто ждут, что он сорвётся, набросится, ударит. Но он не кидается.
– Давай поможем ей.
– Чего? – растерянно тянет Алекс выпрямившись.
– Давай поможем Софии избежать присутствия моего брата рядом. Мы же за этим здесь.
– Я с этим сам разберусь.
– Нет, не разберешься. Завтра рано утром она улетает в Москву вместе с ним, ты ведь не в курсе?
Тимур ловит взгляд. Прищуривается. Смакует тот момент, когда задумчиво-растерянное выражение лица сменяется хмурой галкой над переносицей.
– Она тебе ничего не сказала? Да. Очевидно мое родство с Олегом, и твоя неприкрытая неприязнь ко мне научили твою сестру умалчивать о своих планах.
Как же он прав.
– О каких ещё планах?
– Теперь она работает у Олега контракт подписан на год. И эта поездка в Москву касается ее работы.
– Это ты, сука, все подстроил? – Алекс рвется вперёд, сжимая кулаки и уже представляет как сейчас начнется бойня. Он будет бить, мстить и втаптывать эту холеную морду в асфальт.
Но Тимур делает выпад в сторону, заступает противнику за спину и блокирует, сжав шею сначала сгибом локтя, а затем ладонью.
– Не дергайся.. , Малыш. Сейчас твои истерики и фантазии это лишнее. Вкуриваешь? Ну? ..... Успокоился?
– Еще раз меня так назовешь, и…
Давление на хорошо выпирающий кадык увеличилось.
– Не утомляй меня, голова и так трещит, – крепче сжимает кисть, и Алекс замолкает. Знает, что если не заткнется – на коже могут остаться синяки от сильных пальцев. Синяки на шее это же блин ... ни в какие ворота.
– Никуда она не поедет. Ни в какую Москву! – шипит через сдавленный вздох.
– Какой грозный...Запрешь двери? – усмехается Ветров. – Не будь клоуном.
Отпустив противника, Тимур просто и бесстрашно поворачивается к нему спиной. Не боится, гад, бессмертный что-ли? Алексу импонирует такая невозмутимость и одновременно злит.
– Все не так просто.
– Да ну?!
– Это ее выбор. – философствует Ветров. – Кто ты такой что бы мешать ей жить? А мечтать? А зарабатывать и путешествовать..?
– Путешествовать? Это в компании то твоего гнилого братца? С дуба рухнул?
Этот парень был прав во всем, и это особенно задевало Алекса.
– Вот. Теперь мне нравится ход твоих мыслей. Прозреваешь.. Твоя работа будет простой. Даже слишком.
Тимур достал телефон, что то впечатал на экране, и гаджет Алекса отозвался где то в недрах безразмерного кармана худи.
– Я бы и без тебя обошёлся, но боюсь дпсники не догадаются родственников предупредить или сделают это слишком поздно.
– Причем здесь дпсники?
– Записывай, диктую. В шесть часов утра позвонишь по этому номеру и скажешь дословно: Тимура загребли. За угон иномарки и сопротивление органам при аресте. Четко, но взволнованно. Так как ты умеешь. Вырубаешь телефон и продолжаешь спать. Понятно?
Высказанное вслух удручало. Снести пару мусорных баков на тротуаре, привлечь к себе внимание блюстителей порядка и гонять по ночной улице под сирены? Кажется пьяным бредом. Но Олег на этот бред поведется. Однозначно поведется, потому что давно не знает, чем живёт младший брат и считает упомянутого неуправляемым.
За спиной молчали. Молчание уже подвиг для Нестерова, но не в этой ситуации. Пришлось обернуться.
– Ты вкурил? – рассеянно поинтересовался Тимур у отрешенно смотрящего в асфальт Алекса. С некоторой заминкой тот поднял хмурый взгляд.
– Только не говори мне, что ты нахер отбитый на голову Шумахер.
– Нестеров, от тебя требуется просто ответ. Сейчас согласие, в шесть часов утра звонок.
– Веселее ничего не смог придумать? Прямо план Барбароса..
Вся эта кутерьма верно придумана от злости. От злости на себя, ведь желаемое до темных кругов перед глазами, до сих пор ему не принадлежит. А действовать придется уже: иномарку взламывать, в стену на ней влетать, дпсников терпеть.
– И сестре ничего не говори, естественно, а то побежишь жизни учить... недоумок. Эта ситуация задержит Олега на пару дней в городе. В понедельник София вернётся.
– Хватит мне указывать! Героя из себя строишь? Чтоб потом лавры пожимать? Перед ней павлином ходить?
Через минуту Тимур находит себя прижимающим щуплое длинное тело к багажнику собственной машины. И Алекс в такой недвусмысленной позе, распластавшийся всей грудью на металле, с рукой заведённой за спину, которую выкрутили до ощутимой боли. И с задними карманами на заднице выставленной словно на показ перед Ветровым.
– И если ты сейчас не перестанешь бредить и бесить меня, я реанимирую твои слабости к непристойным фантазиям Лиса.
Закончив говорить, Тимур для полного убеждения, одним пинком обуви расставил ноги Алекса на ширину плеч.
– Хочется ещё херню нести и импровизировать? Ну?!
– Отпусти, мудак!
– Я жду.
– Да, хорошо, – хрипло и нервно отвечает Алекс, краснея от собственного бессилия, – но это не делает меня твоим должником, усёк?
– Ты сделаешь так, как я сказал. Не трогаешь Софию, позвонишь моему брату и скажешь все по тексту.
«Чтоб тебя с лобового отшкребали» пожелал про себя Алекс. Нихрена он не усёк. Подъёбок и прочих заебонов теперь не оберёшься. С этим..
– Сделаю! Черт, отпусти!
Матерится сквозь зубы и гневно дышит в сторону, пытаясь не касаться щекой холодного металла.
Ветров ещё минуту держит парня согнутым над капотом и разжимает руки..
Обретя свободу Алекс начинает быковать. С ярким румянцем гнева и стыда, отталкивает Тимура изо всех сил ударяя в грудь, и обойдя машину топает по дороге обратно.
– Я вообще то тебя подвезти собирался! – бросает Ветров в след разгоряченному сводному брату Софии. И невольно усмехается успев выхватить в темноте средний палец.
Тимур лениво поднимает лицо к небу. Ерундовое дело. Подумаешь, пара тысяч долларов.
“М-да, ну и ночка“, думает Алекс семеня размашистым шагом. Его нагоняет шум мотора, который тихим ходом начинает преследовать, освещая дорогу светом фар. «Надеюсь, мне выпадет шанс отыграться.. Потому что сейчас от этой сволочи просто так не отделаться.»
# 44
София
Пахнет пластиком, чем-то пресным, как гипсовая штукатурка.
Пахнет неуютом.
Над головой стекляшки люстры мерцают чересчур навязчиво и чересчур холодно, своим блеском напоминая острые конусы льда на февральских крышах. Кажется, одно неверное движение – и абажур рухнет, распнет на полу, пригвоздив запястья к полу.
Темное море наступает. Наступает, как ледяная волна, удушающая и топящая холодом, такая же оглушительная, как и фоновый шум вокруг, как треск нервов под кожей. Как дребезг разлетевшейся на куски тарелки.
Руки тянутся всех сторон, выныривают из кромешной тьмы, готовые вцепиться в хрупкую шею и утащить туда, где никогда не светит солнце.
Тёплые дорожки застывают на подбородке и щеках. Хочется сжаться в комок, выгнать едкие мысли вон. Но в голове словно что-то замкнуло, и пустота остаётся. Будь я хорошей девочкой, ничего бы этого не случилось. Не разлей я утром чай, ничего бы не случилось. Ничего не случилось бы, если… Не хочу реветь но мне страшно. Страшно до сведённого желудка и ломоты в грудине. Всхлипы не удаётся затолкать обратно в глотку или заглушить, уткнувшись в коленки.
Но по загривку разливается тепло, и я не сразу понимаю, что это ладонь.
Рука – сильная и бережная. Тёплая. Обхватывает без труда, точно я по-прежнему маленькая из далёкого прошлого; всего лишь напуганный ребёнок, забившийся в угол.. «Я здесь», – раздаётся у виска. Почти ласково, почти успокаивающе. Хочется впитать эти интонации кожей – чтоб навсегда, чтобы вцепиться, как в спасательный круг.
Просыпаюсь. Отбрасываю тяжёлое одеяло и смотрю в потолок боясь спугнуть воспоминания ускользающего сна.
Не может быть. Не может быть, что мне снился Ветров. В моем сне он выглядит немного отрешённым, непривычно задумчивым. И взгляд у него какой-то знающий. Словно он догадывается, что за мутотень творится в моей голове и каково это – задыхаться от призраков. Я думаю: хрень. Показалось. Откуда ему знать? Таким, как он, кошмары не снятся.
Тимура здесь нет, но он абсолютно точно лезет в голову. Запахами, фантомными следами, отголосками. Обрывками робких, крамольных мыслей — Быть может, находиться вблизи него не так опасно? Никаких обточенных граней, никакого яда на языке…
И как-то жалею о своих последних словах в подъезде.
***
С возможностью ускользнуть из дома рано утром незамеченной пришлось распрощаться, как только стала обуваться. На пороге своей комнаты неожиданно появился Алекс – босой, в мятой майке и почему то в уличных спортивных штанах.
– Куда так рано? – в голосе как будто и нет вопроса.. Предупреждение, несогласие.
Как же я надеялась избежать этого. Собиралась украдкой, специально взяла в дорогу только самое необходимое. Документы, деньги, сменное белье и косметичку, проще говоря одна сумочка. На поездку в другой город ну никак не похоже.
– К Марине. – Кратко выдавила я. Естественно начинать рассказывать брату про работу в "vishi group" я не собиралась. – Мы вчера договорились. У нее там ремонт, нужно помочь.
– В шесть утра?
На часах было 6:20, За пятнадцать двадцать минут я успею добраться до аэропорта, в 7:25 посадка на рейс. Такси вот вот должно подъехать к подъезду.
– Да, мы обсудим некоторые детали по интерьеру, потом надо рвануть в строительный магазин, выбрать материалы к приходу рабочих, – складно вру я, обещая себе извиниться уже сегодня отзвонившись, – ты почему не спишь?
Закончила втискиваться в пальто и вернула взгляд Алексу. Губа уже затянулась и на скуле проглядывалась царапина в желтом пятне синяка. Но больше меня поразило выражение его лица. Безразличное и между тем презрительное.
– Сны странные замучили.
– Сны? – переспросила я, не допоняв. Никогда раньше Алекс не жаловался на сон. – Постой, может это как то связано с произошедшим. Может у тебя психологическая травма после избиения?
Алекс провел рукой по лицу.
– Нет у меня никакой психологической травмы. На пятнадцать минут можешь задержаться? Давай выпьем кофе.
– Нет, я уже не успею..
– У вас что там ремонт по минутам расписан?
– Меня такси ждет, – зачем то умоляюще произношу я. Словно он может мне запретить уйти.
– Такси, – через недолгое молчание сухо повторил брат и прошел мимо меня в кухню.
Больше волнующих вопросов мне не хотелось, пора бежать. Потянулась к дверям и не нашла в замочной скважине ключи.
– Ты ключи не брал? – нервно роюсь в карманах, потом в сумочке. Надо же. – Алекс, открой своими, пожалуйста. Не знаю куда засунула. Вроде бы в дверях оставляла. Алекс!?
Он стоит напротив окна спиной ко мне и кажется не реагирует на мои слова. Мы иногда страдали излишней молчаливостью – слишком много тараканов водилось в наших головах.
– Я не хочу, чтобы ты возвращалась.
Слова впиваются в меня клешнями и в голове повисает огромный знак вопроса.
Звучит это бесконечно странно, больше похоже на бред, и я должна бы заострить на этом внимание, но не могу себе позволить. Рискую опоздать на самолет. Просто отворачиваюсь к вещам на вешалке, лезу в карман его куртки и достаю связку собственных ключей.
И только выскользнув за порог неожиданно прозреваю: он знает. Он точно знает куда я спешу.
...
В зале аэропорта меня тут же находит Дина Викторовна. Она не должна сопровождать нас с Олегом в эту поездку, поэтому разыскивая взглядом шефа в толпе людей, я не сразу реагирую на ее оклик.
– Давай поторопимся, мы и так задержались. Все это не к добру. Ни договоров на руках, ни метрик.
– Олега Богдановича не будет? – интересуюсь я, находя в сумочке паспорт.
– Семейные неурядицы у нашего шефа, – отмахивается женщина и тут же поворачивается ко мне. – Посмотри, я тональник по коже хорошо растерла? Спешила как сумасшедшая.
В аэропорту столицы нас встретил куратор, усадил в машину, повез к гостинице.
В салоне женщина тут же достала телефон, включила и повисла на трубке раздавая указания.
– Сережа, мы в Москве. Отдышимся немного и за дела. Собирай всех к часу. Да, к часу, я успею. Свяжись с нашим офисом и потребуй копии договоров. К двум они должны лежать передо мной на столе... Я пока не знаю что у Олега,..... нет, следующим рейсом он не примчится.
Я держу в руке стаканчик с кофе, разглядываю улицы незнакомого города и про себя восхищаюсь роскошью и красотой. В Москве я была лишь однажды – проездом и довольно давно.
....
– Сразу договоримся, если покидаем номер по одиночке, то оставляем ключ на ресепшн. А то был такой случай с одной дурочкой. Пошла по городу гулять, а мне хоть на диванчике в холле располагайся.
– Хорошо, – киваю я, заходя в номер. Оглядываюсь: вполне комфортно. Просторный номер с рабочим столом, прекрасный вид из окна и одна большая кровать.
– Отдохни пару часов. Ты пока не нужна. Потом подойдет визажист. Артёмка, прекрасный парень, познакомитесь, – Дина Викторовна задернула штору на окне, – боже, как раздражает свет после такого стресса.. Мы давно с ним работаем. К четырем ты должна быть готова. Будет ранний ужин с нашими компаньонами, я вышлю за тобой машину. Скажешь Белле..
Я не могу внимательно слушать, потому что смотрю на кровать, и когда директор замолкает, чтобы отдышаться, задаю вполне резонный вопрос.
– Олег Богданович забронировал только один номер? В целом меня ужасает факт, что номер один на двоих, ведь поездка планировалась именно с шефом.
Дина Викторовна оглядывается на меня через плечо.
– А что? Ты вроде взрослая барышня, должна понимать, – снисходительно кривит губы.
Смотрю на нее проницательным взглядом предупреждая, что насмешка в ее голосе не ускользнула от меня.
– Или все таки нет? – удивлённо вскидывает брови.
Сжимаю челюсти, не имея возможности прямо сейчас спросить за это все с Олега.
– Хороший вопрос. Это все, что вы хотите узнать? – не скрывая раздражения спрашиваю я.
– София, честно говоря, ты мне нравишься, – гипнотизирующе льстиво. – Но с этими разговорами не ко мне, девочка моя, не ко мне. К тому же, – она нависает над собственной сумочкой и начинает ее тормошить, – в договоре о найме нет пункта об обязательной необходимости отдельных кроватей.
***
Тимур
Видимо в этот день жизнь решила подготовить мне особый сюрприз.
Так обычно и получается – быстро, с разбегу, не вписываясь в повороты, ни секунды не раздумывая, а когда без тормозов, на полной скорости и с выключенными фарами – так интереснее, ярче и чувственнее.
Я еще брежу адреналином, который разгоняет кровь. Даже спать не тянет. Да и негде в этой клетушке.
Впрочем, нервничать уже поздно. Надеюсь, мое сумасбродство окупится.
Вытянул ноги, удобнее устраиваясь на широкой лавке и даже потянулся к карману. Но вовремя вспомнил, что сигареты, зажигалку и телефон конфисковали. Остается только дремать, пытаясь отвернуться от яркой лампочки в охранке.
Напротив меня какой то фраер в белой замызганной дутой куртке пытается что то втолковать стражу порядка. Нудит сипло, надоедливо, потому что никто его естественно не слушает. Здесь сыро и странно пахнет, но я готов себя заставить это перетерпеть и ждать.
Сначала появляется хозяин иномарки, которую я угнал. Меня выводят в дежурку к столам с телефонами и кучей всяких папок. Устанавливают наше не родство и не знакомство. Задают кучу вопросов и стыдят. Да, стыдят. Это у них весело получается.
– Как же вы до этого додумались Тимур Богданович? Чужую машину разбить? Ауди между прочем, совсем новенькая. Быкануть захотелось? Чужое имущество испоганить? А за порчу чужого имущества статья между прочем, вон потерпевшая сторона серьезно настроена. В суд подаст. Все оплатить придется, восстановление, ремонт... А вы даже не работаете. Как выкручиваться будете?
Я игнорирую все вопросы и комментарии.
– Это я еще про угон молчу. А если бы пострадал кто?
– Уж поверьте, я сделал все, чтобы невинных жертв не было.
– Не надо, не надо, можете нас не успокаивать, за создание опасной обстановки на дороге мы с вас по-любому спросим.
Подтягивает к хозяину машины пакет с моими личными вещами.
– Посмотрите внимательно. Вещи у него конфисковали. Нет тут вашего?
А сам поглаживает пальцами мои швейцарские часы под прозрачной пленкой.
Кстати, да. Время.
Я нахожу взглядом настенные часы, анализирую и сжимаю губы. К горлу подкатывает едкий ком, шершавый и колкий одновременно – мысленно давлюсь на слове «досада»
Что то идёт не так.. Олегу давно пора быть здесь, – найти меня в одной из "загребалок" нашего города не так уж и сложно.
Собственные мысли вдруг превращаются в муравейник, в который неожиданно ткнули палкой. Предположения зашевелились одно за другим: Алекс проспал, не захотел звонить. А если Олег... не позволяю крамольной мысли даже на секунду поднять голову, даже шепотом задать пугающий вопрос... Я знаю, что не приму ее после него.
Ощутив, что пульс участился от злости и беспокойства, пытаюсь отвлечься, но Искушение отправить что-то, позвонить просто, чтобы узнать как там все сложилось становится слишком навязчивым.
– Отводи его обратно, – кивает в мою сторону блюститель порядка.
– Мне позвонить надо.
– Позже позвонишь.
– Сейчас.
Вырываю локоть из чьих-то цепких пальцев.
– Веди его, я сказал.
Скручивают руку, надавливают на загривок. Хочется лягнуть, вырваться, заехать в нос тому кто за спиной, но чутко просчитываю, это только усугубит мою ситуацию.
– Шагай!
Я делаю несколько шагов и с надеждой на лице оборачиваюсь на открывшуюся дверь.
В проеме Олег. Выглядит он странно – осунувшийся и растрепанный. Находит меня пробежавшись по помещению взглядом и вымученно кривится. Запрокидываю голову и расслабляюсь, позволяя увести себя в клеть. Все таки удалось. Олег в городе, не в самолете рядом с моим наваждением, а здесь, со мной. Все остальное уже не важно.
Брат воспользуется собственными связями, даст контакты адвоката, естественно подпишет стопку бумаг, пообещает все уладить с пострадавшей стороной. Все как и планировалось. На какое-то время удается абстрагироваться. Сконцентрировать пустые мысли на движениях в собственной голове, не подставляя себя ни под один из размытых образов.
Через двадцать минут меня выпускают без нравоучительных слов "на дорожку" и пререканий.
– Придурок, – резюмировал Олег, подойдя с боку. Интересно, о чем он? Скорее всего злится, что они с Софией не летят сейчас на московскую тусовку..
Внезапно он выбил из рук сигарету, которую я как раз прикуривал, схватил под локоть и дернул на себя.
Смотрит на меня со всей яростью и дышит в лицо.
– Ты ничего не попутал? – угрожающе уточнил я, не сразу определившись, как реагировать на это вторжение. – Не надо из себя крутого парня строить. Не надо, Олежек. Я знаю, где прав. Вот и все.
Вырываю руку и медленно спускаюсь по ступеням, нашаривая пачку сигарет в кармане. Мы никогда не ладили. Всегда что-то делили, спорили, игнорировали. Это ему интересно блюсти традиции нашей семьи, – быть понятным и органичным, с уклоном на подчеркнутую деспотичность перенятую от отца. Подчиняться каким-то общепринятым правилам, недооценивать меня, вернее, презирать, за мой бунтарский характер и не любовь к повиновениям, и прятать собственные пороки за умным, серьезным лицом. Я не для того родился, чтоб в рот ему заглядывать и боготворить, как непререкаемый идол нашей семьи.
– Неразумное, маленькое зло.., – кидает мне в спину Олег. – Я бы не приехал вытаскивать тебя из этого дерьма. Сегодня уж точно, нет.
Я затягиваюсь и хищно усмехаюсь.. "Ну конечно, на другой чашке весов кое– что повкуснее, чем мои проблемы."
– Три часа назад умер Кирилл. Вот и живи теперь с этим. С этим своим – я прав!
Он обходит меня и идет вперед к припаркованной у забора машине. Я глохну на вдохе, закашливаясь сизым дымом и сквозь резь в глазах от никотина смотрю в спину исчезающую в пустоте.
К пустоте добавляется белый шум. Как неработающее кабельное по ящику – шипит и дрожит изображением. На груди под кожей разливается огонь, превращая ребра в черные истлевшие стебли. Взгляд дрейфует вдаль, к пыльной, заляпанной грязью и осенними дождями улице.
