Текст книги "Эквей. Трилистник судьбы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Это что? – возвращая Переславцеву стакан, прохрипела я.

– Лекарство.

– А пить? – я едва не плакала от обиды.

Он же растоптал мою мечту и ввел в заблуждение.

– Сначала лекарство, – безапелляционно заявил он, возвращая стакан.

– Ну, Саш.

– Пей, я сказал. Это поможет тебе прийти в себя.

– Я уже пришла в себя.

– Катя, я тебя сейчас отнесу в ванную и поставлю под ледяную воду.

Я внимательно всмотрелась в его лицо и поняла – этот может. Садист!

Зыркнув на него в последний раз и мысленно пожелав гореть в аду, я закрыла нос и в три глотка допила противную жидкость.

– Бееее, гадость, – содрогнулась всем телом и поставила стакан на тумбочку.

– Зато полезная. Тебя проводить в каюту?

– Зачем? – кутаясь в покрывало, недоумённо спросила у него.

Меня почему-то начало трясти от холода.

– Переодеться, принять душ, – заявил Переславцев, помолчал немного, а потом добавил: – Ты помнишь, что вчера было?

Конечно, помнила, зачем задаёт такие странные вопросы?

– Я тебе раны обрабатывала.

– А потом?

– Спать ушла.

Покивал, странно блестя глазами, и вновь поинтересовался:

– А как у меня в каюте оказалась, не помнишь?

И только в этот момент я осмотрелась. Это точно была не моя каюта, как и постель, и плед, которым я укрывалась, тоже был чужой, с легким и терпким мужским запахом.

Наверное, лучше бы было, если бы я ничего не вспомнила. Но то ли лекарство начало действовать, то ли организм сам восстановился. Но прошедший вечер вспомнился мне весьма ярко и отчётливо.

Отпустив взгляд, я изучала собственные ногти.

– У меня… то есть мы… – тихо спросила у него.

– Нет. Мне удалось уложить тебя спать.

И это я тоже вспомнила.

– Где ты спал?

– На диване в гостиной.

– Ясно. Я могу идти? – совсем упавшим голосом поинтересовалась у него.

– Можешь.

– Спасибо.

Сбросив с плеч плед, не поднимая глаз и цепляясь за предметы мебели, я подошла к двери.

– Ну, пока, – и сбежала.

Наверное, так стыдно мне не было ещё никогда в жизни.

Но и тут я ошиблась. Стоило мне войти в свою каюту и взглянуть в зеркало, как до меня дошла вся чудовищность положения.

– О, чёрт! – простонала я, оседая на пол и пряча лицо в ладонях.

И мне еще казалось, что хуже быть не может. Как же я ошибалась.

Отражение в зеркале было чудовищным. Платье измялось и было похоже на жеваную тряпку, которую выплюнули за ненадобностью. На щеке остались полосы от подушки. Глаза были узкими, а волосы спутались и жуткими сосульками обрамляли лицо. Косметика потекла и украшала безобразными пятнами и разводами.

И это чучело собиралось соблазнять мужчину. Это каким должно быть его воздержание и желание, чтобы польститься на ЭТО? Я еще большая неудачница, чем думала прежде.

Явилась пьяная, едва стоящая на ногах, и требовала интима. Не просила, а именно требовала. Понятное дело, что Саша отказался. Я бы на его месте вообще сбежала, сверкая пятками. А он ничего, даже пытался помочь.

Подняв лицо, ещё раз взглянула на своё отражение, словно пыталась собраться с мыслями.

– Все ошибки учла? – тихо спросила сама у себя и тяжело вздохнула. – Тогда попытка номер два. И на этот раз ни капли алкоголя.

Но сначала душ, завтрак, а уже потом на трезвую голову будем штурмовать неприступную крепость.

Несмотря ни на что, я была полна решимости добиться успеха. Терять мне было нечего.

Глава 11. Дубль два

Сложнее всего было заставить себя выйти из каюты.

Я приняла контрастный душ, чередуя холодную и горячую воду. Каждый раз при смене температуры дрожала и вздрагивала, пытаясь сдержать рвущийся с губ крик. Но именно такая встряска нужна была моему организму и лично мне. Своего рода наказание за плохое поведение. Зато мозги хорошо прочищало.

Обмотавшись полотенцем, я выползла из душа, оставляя после себя мокрые следы, и тряхнула головой, собираясь с мыслями. Состояние значительно улучшилось, но всё равно было не идеальным.

Подойдя к графину с водой, жадно выпила остатки. Пить всё ещё хотелось. Значит, в любом случае надо идти в столовую.

Одевалась я долго.

Нет, в этот раз в одежде не копалась, выискивая что-то красивое, и по двадцать раз не переодевалась. Просто не могла себя заставить это сделать. Достав юбку и топ, села на кровать и пару минут гипнотизировала их взглядом, словно ждала, что они сейчас начнут танцевать и летать под потолком. Чуда не произошло – вещи не летали. А вчерашняя пьяная выходка действительно имела место.

А когда всё-таки оделась, еще долго расправляла складки, убирая видимые только мне пылинки и нитки. В общем, тянула время, как только могла.

Волосы заплела в свободную косу, а вот от косметики решила отказаться.

– Всё равно выглядишь, как покойник, – сообщила собственному отражению.

У двери я застыла. Нерешительно прикоснулась к холодной поверхности кончиками пальцев, так и не пытаясь её открыть.

Вот она, последняя преграда на пути моего позора.

– Давай, Кэтти, давай. Всё равно прятаться вечно не получится. Уж лучше сейчас это пережить, чем мучиться от угрызений совести, – уговаривала я себя, прижимаясь лбом к двери.

Не помогало.

Этот последний шаг никак не давался.

– Хватит! – прошипела и, выдохнув, вышла из каюты.

В коридоре никого не было, и я не смогла удержать стона облегчения. Экзекуция откладывалась.

Я знала, что Саша не будет караулить меня у двери со списком нотаций, но всё равно было страшно.

Сжав руки в кулаки, направилась на кухню. Но и там никого не было.

Признаюсь честно, есть мне совсем не хотелось. Не тошнило, но всё равно аппетита не было. Но надо было чем-то себя отвлечь, поэтому я с рвением взялась за процесс готовки.

Пока руки были заняты, мозг продолжал воскрешать в голове воспоминания о вчерашнем вечере. Хотела я этого или нет, но мне приходилось раз за разом заново всё переживать. Я пыталась думать о другом, но не могла. Проходило время, и вновь вспоминала произошедшее. В конце концов я бросила попытки повлиять на собственную память и, стиснув зубы, продолжила яростно кромсать овощи.

Подумаешь, немного перебрала. С кем не бывает?

Внезапно вернулось ощущение неправильности и неточности. Одно из отрывочных воспоминаний не давало покоя и всё крутилось и крутилось в голове. А я никак не могла понять, в чём дело. Саша тогда стоял передо мной в майке. Красивый, сильный, мускулистый. И что здесь такого необычного?

Рана!

Нож соскользнул и едва не прошелся по пальцам. Отшвырнув его в сторону, я быстро вымыла руки и бросилась прочь из кухни.

Быстрей, быстрей…

У его каюты замерла на мгновение, переводя дыхание. Стыд и неловкость вновь дали о себе знать, но я тут же их прогнала. Меня сейчас мучило другое.

– Кэтти, – Саша почти сразу открыл дверь и удивлённо приподнял брови.

Он уж точно не ожидал меня здесь увидеть. Наверное, считал, что я запрусь у себя в комнате и буду плакать над собственной судьбой. Если бы он знал, что я готовила вторую акцию по его соблазнению. Но это потом.

– Можно войти?

– Конечно.

Я прошла внутрь и почти сразу обернулась, внимательно его осматривая. Мужчина был одет в тёмные брюки и куртку защитного цвета, под которой виднелась светлая майка.

– Как ты себя чувствуешь? Готова болит? Тошнит?

Ему действительно интересно или он просто издевается? Сам же утром поил меня лекарством от похмелья.

– Всё отлично. Куртку сними.

– Что? – переспросил он и тут же нахмурился. – Ты что, опять?

В голосе читалось неподдельное изумление. Такого поворота Переславцев явно не ожидал.

– Сними, пожалуйста, куртку, – упрямо повторила я, стараясь не покраснеть.

– Дыхни, – вместо того чтобы исполнить мою просьбу, потребовал Саша.

– Я не пила и не пристаю к тебе.

«Пока», – добавил внутренний голос. Мы-то с ним знали, что у нас всё впереди.

– Тогда я не понимаю.

– Пожалуйста, сними куртку. Это важно, – тихо повторила я.

– Ладно, хорошо, – тяжело вздохнул, сдаваясь, и разделся. – Так?

Белоснежная повязка всё ещё была на его предплечье. Новенькая, чистенькая и такая красивая.

– Сам перевязку сделал?

– Да, – Александр кивнул, всё ещё не понимая, чего именно я добиваюсь.

Не могло же мне всё это привидеться?

– Молодец, – кивнула в ответ и, быстро подавшись в его сторону, схватилась за уголок повязки и резко дёрнула на себя.

– Что? – только и успел он вскрикнуть, когда я всё стащила с его кожи.

Под повязкой ничего не было. Ни раны, которую я зашивала чуть больше суток назад, ни даже намёка на неё. Чистая и ровная кожа без единого изъяна.

– И как это понимать? – спросила у него, отшвыривая в сторону бинты и скрещивая руки на груди.

– Я думал, что забудешь, – усмехнулся тот. Если моя выходка его и удивила, то Саша быстро пришёл в себя. – Ты была вчера в таком состоянии, что даже странно, как ты успела заметить.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила ему.

– А что ты хочешь услышать?

Он издевается? А то не понятно.

– С чего вдруг у тебя такая бешеная регенерация? От раны не осталось и следа. И это ненормально. Кто ты такой, Переславцев? Ты, вообще, Переславцев? Или один из подопытных Альянса?

Я произнесла это на эмоциях, но неожиданно поняла, что это очень даже может оказаться правдой. И рефлекторно шарахнулась в сторону.

– Боишься, – кивнул мужчина, проследив за мной взглядом. – Но я действительно Александр Переславцев. Родился на Земле, жил десять лет на Эквей и три года путешествовал по Вселенной.

– Это Альянс? Это они сделали?

– Сделали что? – мужчина непонимающе приподнял бровь.

Но меня сложно было запутать, потому что я знала, что права.

– Изменили тебя.

– Я не понимаю, о чём ты.

– О твоей бешеной регенерации, – процедила я.

– Это всё из-за лекарства, которое ты мне дала.

Мужчина обогнул меня и подошёл к столику, на котором стояла знакомая бутылка виски.

– Никакие лекарства не могут так ускорить заживление тканей. Ведь прошло чуть больше суток.

– Кать, ты сама не знаешь, о чём говоришь, – ответил Переславцев, наливая в стакан янтарную жидкость.

– Я? А тебе не кажется, что ты мог бы придумать оправдание получше?

– Тебе налить? – совершенно невозмутимо спросил он, игнорируя моё замечание.

Меня передёрнуло, а во рту снова возникло это неприятное ощущение.

– Нет.

– Мне вчера показалось, что тебе понравилось виски.

– Тебе показалось. Не переводи разговор в другое русло, Переславцев!

Но разве он слышал.

– Знаешь, когда ты пришла, я уже подумал, что ты решила сделать вторую попытку, – произнёс он, сделав первый глоток и даже не поморщившись. – Знаешь, я почему-то был уверен, что ты не станешь прятаться по углам, заливая всё слезами. Ты по натуре боец, Кэтти. Поэтому и начал готовиться ко второму раунду.

У него всё-таки получилось сбить меня с мысли.

– И как? Успешно?

– Хочешь со мной это обсудить? – криво улыбнулся он, присаживаясь в кресло. Мне он сесть не предложил, и я была вынуждена стоять. – Отлично, давай обсудим.

От его взгляда мне захотелось выбежать вон и запереться в своей каюте. Но я также понимала, что именно этого он добивается – пытается вывести меня из равновесия, заставить отступиться и отказаться от цели.

– Давай обсудим, – эхом повторила за ним, понимая, что это только начало и дальше будет только хуже. Поэтому вскинула подбородок и сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

– С чего вдруг тебе пришла в голову мысль прыгнуть в мою постель?

Как же обидно и больно звучали эти слова.

– А что в этом необычного? – как можно нейтральнее отозвалась я. Словно каждый день обсуждаю интимную сторону своей жизни с мужчиной. – Вполне нормальное желание. Мужчина, девушка, замкнутое пространство. Мне кажется, созданы отличные условия для… контакта.

– Контакта? – фыркнул тот. – И моё мнение опять не учитывается.

– Отчего же, учитывается. Я же не привязала тебя к кровати и не изнасиловала. Мы разговариваем.

– Думаю, вчера до этого могло дойти. Ты была очень настойчива и даже немного агрессивна.

– А ты маленький мальчик, на которого напала восемнадцатилетняя тётка, – фыркнула в ответ. Стоять было неудобно и неуютно. Ощущение провинившейся школьницы не проходило, а, наоборот, усиливалось с каждой секундой.

– Кать, поверь тебе это не надо.

– Не надо что? – я сделала невинное лицо и захлопала ресницами.

– Лезть в постель к первому встречному только потому, что надо.

– Причём здесь надо? Мне просто хочется.

– В тебе говорит обида. Потом будешь жалеть.

– Сомневаюсь. Я отдаю отчёт своим поступкам.

– Хочу тебя огорчить, Кэтти, но в первом сексе нет ничего романтичного. Совсем. Тебе будет больно. Очень больно, даже кровь пойдёт, – хладнокровно произнёс он, рассматривая коричневую янтарную жидкость в бокале. Кубики льда мелодично звякнули. – Хочешь знать, что будет дальше? Я стану до синяков сжимать твоё тело, вдавливать в кровать, и всё это будет сопровождаться неприятными звуками и моим хриплым дыханием. Вполне возможно, что боль никуда не денется, наоборот, она может и усилиться, когда я ускорю темп… Тебя еще не затошнило? Мне продолжить или хватит?

Такое ощущение, что он сейчас описывал не секс, а одну из средневековых пыток. Меня не затошнило, но и приятного в сказанном было мало. Я поежилась от холодного блеска в карих глазах.

– Продолжай, – так же спокойно и ровно ответила ему. – У тебя интересно получается. Познавательно.

Аж кровь в жилах стынет.

Ухмыльнулся и сделал очередной глоток.

Виски было крепким.

Я помнила, как вчера оно обожгло мне горло, вышибая дыхание. А ему хоть бы что.

– Наверное, вы с подругами делились впечатлениями, читали женские романы, смотрели фильмы для взрослых… Что там обычно пишут? Взрывы? Фейерверки? Бабочки в животе и звездочки в глазах?

Мужчина замолчал, явно ожидая от меня ответа.

– Да. Ещё волны страсти, огненную лаву наслаждения и мир, что рассыпается на сотни осколков, – совершенно спокойно ответила ему.

– Прекрасно. Так вот, Катя, забудь об этом. В первый раз ты этого не почувствуешь. Во второй тоже. Отрою секрет, ты вообще можешь никогда этого не почувствовать… Ты будешь лежать, смотреть в потолок и считать секунды до того волшебного момента, как я с тебя слезу. Знаешь, сколько в среднем длится половой акт?

– Не знаю. Минут десять-одиннадцать.

– Ладно, пусть десять минут, – кивнул он со странной улыбкой на губах. – Так вот, ты будешь десять минут кривиться от отвращения, наблюдая за похотливым самцом, удовлетворяющим свои потребности.

– Это ты про себя?

– Про всех мужчин. Ну, так что, Катя. Ты всё еще хочешь, чтобы я переспал с тобой?

– А ты думал, что я испугаюсь и начну трястись от страха?… Нет. Я не передумала.

– Отлично, – процедил Александр, с грохотом ставя стакан на столик. От резкого движения капли алкоголя попали на столешницу. – Раздевайся.

Я вздрогнула, но решимости не растеряла.

– Хорошо, – ответила ему и, взявшись за края топа, принялась его стягивать.

Не получилось.

Саша в один прыжок преодолел разделяющее нас расстояние и крепко схватил за плечи.

– Ты что творишь? – зло прошипел мужчина, глядя мне прямо в глаза.

– Раздеваюсь. Как ты и сказал.

– Уходи.

– Нет.

– Глупая девчонка! Уходи! – Саша с силой встряхнул меня так, что я лязгнула зубами, и сразу же отшатнулся. – Я не буду с тобой спать. Ты меня не интересуешь! Не возбуждаешь! Ты просто маленькая дурочка! Которая думает, что может играть во взрослые игры! Я не хочу тебя! И твоё поведение ничего, кроме брезгливости, не вызывает! Прекрати унижать себя и меня!

У него получилось.

Я отступила, потом еще сделала шаг и еще, пока не упёрлась спиной в двери. Слёзы лились из глаз, я почти ничего не видела, а в груди всё болело от боли и стыда. Зачем он так со мной? Зачем так грубо?

– Катя… – я поняла, что он хочет подойти ближе, и дернулась.

Не хочу! Не хочу, чтобы он меня трогал, не хочу чувствовать его прикосновений!

Я больше не могла это слышать. Всхлипнув, открыла дверь и бросилась бежать.

Быстрее… быстрее… быстрее.

Я не разбирала дороги, ничего не видела перед собой и знала только одно – мне надо оказаться как можно дальше от него.

Только захлопнув за собой дверь каюты, я смогла дать волю слезам и боли, которая душила меня подобно удавке, мешая нормально вздохнуть. Сразу же упала на кровать, обхватив подушку руками и заливая её горючими слезами. А ведь еще совсем недавно я давала себе слово, что больше плакать не буду. И вновь нарушила его. И всё из-за кого? Какого-то глупого мужчины, который не оценил моего порыва, а вдребезги растоптал чувства и безжалостно вытер ноги о мою гордость. Наверное, именно так себя и чувствует мусор.

– Дура. Дура… дура! – шептала я срывающимся голосом, не в силах успокоиться.

Следом за жалостью к себе и порушенным мечтам пришла здоровая злость.

Я изо всех сил молотила кулаками матрас, пинала подушки и снова рыдала, а потом к слезам присоединился истерический смех.

– Ненавижу! – кричала, срывая голос и швыряя в стену всё, что под руку попадётся. Словно это могло уменьшить огонь, который сжигал меня изнутри.

Но злость тоже долго не пробыла и схлынула, оставив любоваться тем хаосом, который я натворила за эти минуты. Я даже не могла точно сказать, сколько времени бушевала.

Постель была разобрана. Подушки, одеяло и покрывало безобразными кучами валялись в разных частях комнаты. Пол блестел от осколков разбитой вазы. Хорошо хоть, я не добралась до графина.

Сдув непослушный локон, без сил села на пол и тяжело вздохнула:

– Кто бы мог подумать, что я на такое способна. А с виду приличная девушка.

Хотелось есть, и пить тоже. Но выйти из каюты я пока была не в состоянии. Нет! Не могла я сейчас видеть его лицо. Совсем не могла. И притворяться, что всё отлично, тоже не хотела. Это было унизительно.

– Ну, ничего, я сильная, продержусь первое время. А завтра что-нибудь придумаем. Можно устроить вылазку к холодильнику ночью.

Первым делом я налила в графин воды из ванной. Ничего, отстоится сутки, и исчезнет этот специфический металлический привкус. После этого подняла подушку с пола и упала на кровать, практически сразу уснув.

Проснулась я от того, что живот сводило от голода, а во рту всё пересохло от жажды. Попытка отвлечься и не думать о еде результата не принесла. Я стала думать о ней еще больше. Часы показывали половину шестого вечера. Значит, до гипотетической ночной вылазки оставалось еще шесть часов. И как продержаться?

Сейчас бы булочку, можно и просто кусочек хлебушка… в конце концов, я бы и от сухарика не отказалась.

– Я вот тут лежу. Страдаю, а он, небось, мясо ест с овощами. И где справедливость? – тоскливо подумала я и перевернулась на спину.

Может, стоит выйти? Нет. Лучше пострадаю. Может, у него совесть проснётся. Хотя какая мне разница, по-моему, он вообще чувств не может испытывать, ходячая гора мускулов с одной извилиной в голове, и та прямая. Конечно, я знала, что это не так, но ругаться на него было приятно.

Естественно, я осознавала, что веду себя глупо, но ничего поделать с этим не могла.

Я еще некоторое время лежала, рассматривая потолок, когда неожиданно вспомнила про Жаклин. Подруга была известной сладкоежкой, и над её стратегическими запасами заначек мы всегда с Би смеялись. Куда только Жи-Жи их не пихала – на полки, в сумки, карманы, ящики стола, под одежду и кровать, между книжек и так далее.

А если она решила меня порадовать и положить что-нибудь вкусненькое на память о ней? Ведь Жи-Жи знала, как мне тяжело будет.

Я со всех ног бросилась к чемоданам и принялась рыскать в каждом кармашке, в каждом отсеке. И мои труды увенчались успехами. Через полчаса у моих ног лежали три плитки земного шоколада, упаковка с печеньем, парочка леденцов, хрустящие батончики и мини-рулет в вакуумной упаковке.

– Жи-Жи, я тебя обожаю, – прошептала я, едва не захлёбываясь слюной, и всхлипнула от эмоций, которые накрыли волной.

Как же мне хотелось всё съесть. Но если я хотела продержаться, продукты надо было расходовать экономно.

Тяжело сглатывая, трясущимися руками я открыла упаковку с печеньем и отправила первый небольшой кусочек в рот.

– М-м-м-м… – от восторга промычала я и закатила глаза от блаженства.

Как же было вкусно. Песочное тесто просто таяло во рту, и мне пришлось держать себя в руках, чтобы не съесть разом всю пачку. Будь моя воля, я вообще бы всё съела.

Проглотив еще две печенюшки, со страдальческим вздохом запечатала всё назад и отложила в сторону, чтобы не соблазняться лишний раз. После чего отломила плитку шоколада, налила в стакан воды и выпила его, закусывая лакомством. Вперемешку с шоколадом, вода не казалась такой противной.

– А жизнь-то налаживается, – улыбнувшись своему отражению, забралась назад в кровать, полная решимости не сдавать позиции до самого приезда в Дальние Пещеры.

Вылазка на кухню откладывалась на неопределённое время.

– Пусть помучается, – решила я.

Но моё уединение было нарушено на следующее утро.

Честно говоря, я и забыла, что дверь в каюту для Саши препятствием совершенно не является, и открыть он её может, когда захочет. Поэтому и расслабилась, чувствуя себя в полной безопасности.

Я лежала на полу, подложив под голову подушку, и читала какую-то художественную книжку, которую нашла в планшете. Как назло – это был любовный роман с кучей анатомических подробностей.

Всего полчаса назад у меня состоялся завтрак – хрустящий батончик и леденец, который в данный момент я держала за щекой. Поэтому я была в относительно хорошем настроении, когда дверь тихо отъехала в сторону, и на пороге появился Переславцев.

– Ты что тут делаешь? – гневно вскричала я, забыв о том, что с ним не разговариваю, и из одежды на мне сейчас лишь топ с трусами.

– Кать, может, хватит валять дурака? – тихо произнёс мужчина, быстро оглядев меня с головы до ног.

– Что? – в первый момент я решила, что Саша пришёл извиняться. А он опять? – Да как ты… Пошёл вон из моей каюты, я не разрешала тебе приходить сюда!

И запустила в него подушкой. Конечно же, не попала. Александр ловко увернулся и взглянул на меня, как на неудачницу.

– Долго будешь голодом себя морить?

– А тебе какая разница? – с вызовом спросила у него, скрестив руки на груди.

– Кать…

– Не смей меня так называть!

– Детский сад, честное слово.

– Ты… да как ты смеешь? – от злости и гнева даже слова кончились.

– Хорошо, признаю – я был не прав. Тебе стало легче?

Он издевается? Или явился сюда лишь для того, чтобы еще больше меня унизить?

– То есть ты это говоришь лишь для того, чтобы я успокоилась? Да пошёл ты, Переславцев, знаешь куда?

– Знаю, – тяжело вздохнул мужчина и взъерошил волосы. – Кать, прости. Я не должен был этого тебе говорить, тем более в таком тоне. Прости, я правда не хотел. Точнее хотел, но не таким способом. Я не считаю тебя девушкой легкого поведения. И думаю, что ты очень красивая, желанная и просто восхитительная. И в кровать ко мне не прыгаешь… Ты просто запуталась и очень устала.

Я продолжала молчать и внимательно смотрела ему прямо в глаза. Что он еще скажет? Что у меня белая горячка, похмелье или ещё что?

– Я знаю, что мне нет прощения. Сказанное не вернуть, и за одно это мне надо было язык оторвать. Я взрослый мужчина, а повёл себя, как глупый подросток.

– В каком смысле?

– Ты меня просто загнала в угол, вот я и вспылил. Это меня совершенно не красит, но я не хочу, чтобы ты голодала из-за моего отвратительного поведения. Если хочешь, я сведу наше общение к минимуму, всё время буду проводить в рубке или у себя каюте. Есть тоже будем отдельно. Обещаю, я даже смотреть в твою сторону не буду. Только выйди отсюда. Пожалуйста. Я омлет сделал.

Желудок предательски заурчал, выдавая меня с головой. Но мне хватило сил не покраснеть.

– Подкупаешь?

– Каюсь, – улыбнулся он. Но улыбка вышла настороженной, словно он боялся, что я разозлюсь.

– И как быть дальше? Будем делать вид, что ничего не произошло?

– Почему же. Просто будем жить дальше. Ты со мной? – и протянул руку.

– Посмотрим, – фыркнула я, поднимая юбку с пола и быстро её надевая.

Его я не стеснялась, наоборот хотела этим еще больше задеть.

Какие странные у нас отношения. Интересно, что же будет дальше.