Текст книги "Эквей. Трилистник судьбы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16. Осколки

Зелёный, синий, красный, белый, желтый и снова много зелёного – всё это мелькало перед глазами, сливаясь в сплошное пёстрое пятно.

Задыхаясь от быстрого бега, прижимая руку к боку, где уже кололо, я продвигалась дальше по дорожкам. Лихорадочно оглядывалась, пыталась найти знакомую фигуру и не находила.

Бежать. Надо бежать. И я спешила, спотыкалась, но каким-то чудом удерживала равновесие. Вертелась на одном месте, готовая разрыдаться от собственного бессилия, но отчаянно отгоняла страх, убеждая себя, что всё будет хорошо. И снова бежала.

– Где же ты, Саша, где?

– Его здесь нет, – произнёс Князь, возникая у меня на пути.

Совершенное бледное лицо, высокий лоб, пронзительные лазоревые глаза и волосы с белоснежными прядями, собранные в затейливую причёску – высший эквейт был, как всегда, великолепен.

– Где он? – выдохнула я, бросаясь вперёд и хватая отчима за жилетку. – Скажите мне, где он? Куда вы его дели?

– Александр в безопасности.

– Что это значит? Для кого в безопасности? Для него или для остальных? – паника накатывала со всех сторон, и я едва могла дышать от страха за любимого мужчину. – Что вы с ним сделали?!

– Ничего. Кэтти, успокойся, – тихо, но твёрдо произнёс Князь и разнял мои пальцы. – Я не причиню ему вреда.

– Где Саша? Скажите же мне, скажите, прошу вас, – от былого порыва не осталось и следа, а в голосе появились умоляющие нотки.

Я сама стала медленно оседать на землю, готовая упасть перед правителем на колени, но эквейт вовремя успел подхватить меня и не дал упасть.

– Кэтти! Успокойся!

Я просто закрыла глаза и сжалась от страха, не замечая ничего вокруг. Неизвестно, как мы оказались в небольшой, скрытой от посторонних глаз, беседке.

– Александр в безопасности. Жив, здоров и ему ничто и никто не угрожает. Так что прекрати панику. Нам надо поговорить. Кэтти, ты знаешь, что с ним произошло?

Я сидела на лавочке, сжимала голову руками и пыталась успокоиться.

– Не совсем. Мама сказала, что его разум словно отключился, а все эмоции и чувства исчезли.

– Совершенно верно. Это называется «пограничное состояние».

Как будто это название мне о чём-то говорило.

– И что это значит?

– Когда основной разум блокируется другим, искусственно созданным. Иногда это делается с помощью способностей ментала.

– То есть существа с вашими способностями? – не удержалась от комментария я.

Князь отнекиваться не стал.

– Да, я могу это сделать. Превратить любого в бездушную машину. Но не делаю. Слишком много времени занимает, а результат может быть совершенно непредсказуемым.

– А что могло спровоцировать такое состояние? За эти три недели я ни разу не видела Сашу таким.

– Существует множество вариантов. Тот же ментал, но это не наш случай. Также в Альянсе существуют специальные приборы. С виду обычная непримечательная вещица. А на самом деле – специальный гамма-излучатель. Переносной, легкий и очень эффективный. Ещё для активации можно использовать слово или фразу. Представляешь, Кэтти, всего лишь одно обычное и привычное словосочетание может превратить пышущего здоровьем мужчину в бездушного монстра. А иногда спусковым крючком может стать действие… Присвоение личного, например.

Я тяжело сглотнула и обхватила себя руками от внезапно наступившего холода, который сковал сердце.

– Это я спровоцировала блокировку? – тихо уточнила у него.

– Не ты, Финор. Хотя доля твоей вины есть. Стоило сказу рассказать обо всём своему поклоннику, тогда бы Александру не пришлось вмешиваться. Оказывается, наш железный человек умеет любить.

– Что? – я нахмурилась, непонимающе уставившись на Князя.

– Ты про любовь? Не знала о его чувствах?

Не знала и сейчас не уверена, что они есть. Да и это было неважно, меня интересовало другое.

– Нет. Как вы его назвали? Железный человек? – я рассмеялась. Коротко и горько. – Надо же. Она и тут оказалась права. И что теперь делать? Это можно как-то остановить? Сашу надо спасти.

Но Князь меня словно не слышал и не спешил отвечать на вопросы.

– Ты знаешь, где он был эти три года?

– Да. Знаю, – чётко и немного резко ответила ему.

«И вы тоже», – хотелось добавить мне.

– И что думаешь по этому поводу?

– Думаю, как вы вообще могли допустить такое?

Теперь пришла его очередь смеяться.

– Считаешь меня всесильным и всемогущим? Один против всего Альянса? Мне, конечно, приятно, но ты ошибаешься. В одиночку сделать что-то невозможно.

– Он вам рассказал?

– Нет. Но аномалию я заметил сразу, как только он прибыл на Эквей. Искусственный блок не так трудно увидеть.

– А мама знает?

– Твоя мама… – эквейт замолчал. – Тут всё несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Эти три недели мне пришлось влиять на её сознание, чтобы она не сошла с ума от горя.

– Что? – ахнула я. – Вы влияли на её разум?

– Ты думаешь, как она смогла пережить твой отъезд? Мне приходилось незаметно притуплять боль и отчаянье, которое сжигало её изнутри.

– Она вас убьёт, если узнает.

– Ничего. Главное, она жива. Но Эли не знает об Александре. Есть вещи, о которых не стоит сообщать никому. Или у тебя есть другие варианты?

– Вы правы, – призналась я. – Не стоит никому это знать, они просто не поймут. Но вы так и не ответили. Сашу можно спасти? Если этот блок был поставлен искусственно, то его можно удалить? Ведь так?

От ожидания у меня свело пальцы и пот выступил на лице.

– Можно. Но процесс длительный, сложный и очень опасный. Готова ли ты пройти через это?

– Вместе с ним?

– Вместе с ним. Я не собираюсь рассказывать тебе о том, что ты его якорь, что он любит тебя и прочее. Я просто хочу знать, понимаешь ли ты, насколько это может быть опасно?

– Почему опасно?

– Потому что в любой момент процесс может вновь запуститься, и ты его остановить не сможешь. Готова ли ты рискнуть собственной жизнью ради него?

– Жизнью? – медленно переспросила я и усмехнулась. – А я не буду вам рассказывать, что люблю его так сильно, что не представляю своей жизни без Саши. Потому что это просто слова, и они ничего не значат. Скажите мне, где он?

– В квартире. Тебя отвезут к нему. Только стоит собрать вещи.

– А мама? – вспомнила я о родительнице.

– А с твоей мамой я поговорю сам.

– Спасибо.

– Ты и Александр не чужие мне. А его мы непременно спасём.

Вещи собирать не пришлось.

Неразобранные чемоданы так и стояли сиротливо в углу комнаты, в которой вчера я пришла в сознание. Мне только и оставалось, что передать их небольшим роботам-носильщикам.

Опять бегу. Опять скрываюсь, словно преступница какая-то.

Была мысль дождаться мамы и рассказать ей обо всём. Но, нет, я понимала, что она никогда не отпустит меня к Саше, даже запрёт, если понадобится. Будь я на её месте, точно бы не пустила неразумную дочь в лапы потенциального убийцы. И никакие доводы бы не помогли.

– Прости, мама, – прошептала я в пустоту и вышла следом за роботами.

Надо было спешить.

Я шла по коридорам дворца, старательно улыбалась проходящим мимо слугам и делала вид, что просто гуляю. Слава Богу, меня никто не остановил, и путь до мобиля занял не более десяти минут.

Все двадцать четыре города Эквей были правильной округлой формы, и структура у них была одинаковая, только масштабы разные. По краям всегда находились гидропорты для приёма кораблей. И только на Аквали, как столицы, были еще и космопорты для приёма кораблей с других планет.

За портами размещался рабочий квартал. Далее ярус для жителей среднего достатка. Здесь же располагались небольшие теплицы и фермерские хозяйства, а также торговые лавки. Следом военные ведомства, учебные заведения и административные корпуса.

Так как Эквей был туристическим раем, особое место всегда занимала зона комфортабельных отелей. Здесь располагались самые красивые парки, музеи и магазины. Всё для отличного времяпрепровождения богатеньких толстосумов со всего Альянса.

Ну а сердце города принадлежало домам высшего сословия, здесь же располагались Храм Богини и княжеская резиденция.

От неё мы и начали свой путь.

Бросив последний взгляд на замок Князя, я села в мобиль и откинулась на мягкую спинку сидения. Вновь заболела голова. Слишком много событий произошло за последние пару часов. А я еще толком не успела оправиться от пробуждения дара, как вновь начались неприятности.

Интересно, мы когда-нибудь сможем жить спокойно?

Посмотрев в окно мобиля, я увидела, что мы пролетели уровень среднего сословия и приземлились на небольшой площадке в рабочем квартале.

– Мы прибыли, ива Бишоп, – открыв дверь, произнёс молодой эквейт с красивыми светло-зелёными глазами, по цвету похожими на спелый виноград. Волосы у него были короткие, белые, с парочкой зелёных прядей на макушке.

– Куда дальше? – ступив на землю и переведя взгляд на неприметный трёхэтажный домик из серо-голубого камня, спросила у него.

– Третий этаж, квартира номер шестнадцать. Вот ключ-карта, – и протянул мне небольшой пластиковый прямоугольник.

– Он знает, что я прибуду?

– Не совсем. Он знает, что будут гости, но не знает, кто именно. С вами идти я не могу, приказ Князя.

– Ясно. Спасибо, – сжав в руке пластиковый ключ, я пошла к входу в здание.

Дом хотя и был небогатым и простым, но выглядел довольно чистым и аккуратным.

Вбежав по широким ступенькам, я нерешительно застыла под дверью с номером шестнадцать. Коснулась металлических циферок на гладкой поверхности двери, всё ещё не решаясь войти.

Я не солгала Князю и готова была пройти все круги ада вместе с Сашей для того, чтобы вернуть его к жизни. Но всё равно этот последний шаг сделать было трудно. Просто потому что знала: назад пути не будет.

Руки дрожали, когда я вставляла карту в замок. Щелчок открывающейся двери в этой тишине показался мне оглушительным.

Открыв дверь, я вошла внутрь и застыла, увидев направленное мне в голову дуло бластера.

– Катя? – ошарашенно прошептал Сашка, отбрасывая бластер в сторону и делая ко мне два шага.

В его шоколадных глазах застыл такой испуг, что даже мне страшно стало. Потом, правда, почти сразу успокоился, остановился и нахмурился, моментально превратившись в строгого дядю.

– Привет, – пробормотала я, тяжело сглотнув. Всё-таки это очень неприятно, когда в тебя целятся из огнестрельного оружия.

– Ты что здесь делаешь?

– Переезжаю, – блекло улыбнулась в ответ и кивнула на роботов, которые как раз завозили мои чемоданы в квартиру.

Аккуратно поставили всё на пол и так же тихо выехали на лестничную площадку. Их проблемы людей мало интересовали. Свою работу они выполнили.

– Что значит – переезжаешь? Ты что, с ума сошла? Немедленно возвращайся во дворец!

– И не подумаю, – заявила я, захлопнув дверь, и села в первое попавшееся кресло. Правда, почти сразу вскочила, так как умудрилась приземлиться прямо на бластер. – Ой, мамочки!

– Он на предохранителе. Кать, я не шучу. Тебе нельзя здесь оставаться.

– Это еще почему?

Прежде чем сесть в другое кресло, я его осмотрела на наличие опасных предметов и только потом опустилась, независимо вздёрнув подбородок.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос, – отвернувшись к окну, ответил мужчина. – Я прошу тебя, забирай вещи и возвращайся к семье.

– Нет.

– Катя! – сразу же обернулся он и еще больше нахмурился.

– Если ты думаешь, что своими воплями и грозными взглядами сможешь меня переубедить, то ошибаешься. Я тебя не брошу.

– Глупая девчонка!

– Глупая, – согласилась я, скрестив руки на груди. – А еще к тому же и влюблённая.

– Что? – прохрипел он.

Переславцев смотрел на меня с таким ужасом, словно я только что не в любви ему призналась, а в массовом убийстве младенцев.

– Повторить или это был риторический вопрос? – уточнила у него, едва сдерживаясь, чтобы не начать истерически хихикать.

Не так я представляла себе первое признание в любви.

Странно, но стыда или неловкости я не испытывала. Наоборот, гордость. Ведь любовь – это великое чувство, и стыдиться тут нечего, наоборот, надо гордиться и кричать о ней на весь мир. А я, дурочка, боялась чего-то.

– Ты сама не знаешь, что говоришь.

– Ну, конечно, ты у нас специалист, который умеет читать чужие мысли. Поэтому и знаешь, что я на самом деле к тебе испытываю, – съязвила в ответ. – Хоть бы спасибо сказал.

– Спасибо, – автоматически ответил Александр и тряхнул головой.

– Пожалуйста.

Сегодня я была сама любезность.

– Катя, стоп! Пойми, находиться рядом со мной небезопасно. Ты видела, что я сделал? Я же едва его не убил, если бы Элиза не вмешалась, то даже страшно себе представить, что бы было.

– Это был не ты.

– Это был я!

– Нет, не ты, – упорно повторила я. – Это был Альянс. Это они с тобой такое сотворили. Ты не должен отвечать за их грехи! – с жаром воскликнула я, вскакивая с кресла и делая шаг ему навстречу. – Ты другой. Настоящий, понимаешь? Добрый, сильный и смелый. А еще самый умный и терпеливый. Вспомни, как безропотно ты сносил все мои выверты.

– Кать…

– Ты самый лучший. Потому что другого я бы просто не могла полюбить, – последние слова я уже шептала, осторожно касаясь подушечками пальцев его впалых щек, покрытых легкой щетиной, которая приятно покалывала на пальцах.

– Катя, – то ли шепот, то ли стон. Не разобрать.

– Гони – не гони, я всё равно никуда не уйду. Если понадобится, буду спать у тебя под дверью. Неужели ты не понимаешь, как дорог мне?

– Катька, – сдавшись, прошептал мужчина, зарываясь в мои волосы и прижимаясь своим лбом к моему. – Моё наказание… моё счастье…

И наши губы, наконец, встретились.

Этот поцелуй не был жадным, страстным или голодным. Наоборот, он был мягким, нежным и таким сладким, что у меня сразу же закружилась голова. Прижавшись к нему всем телом, встав на цыпочки, я обхватила его лицо ладонями и целовала так, как никогда в жизни. Словно это было в первый раз.

– Сашка, – остановившись на мгновение, прошептала я. – Сашенька…

– Упрямая девчонка, – усмехнулся он.

А глаза сияли от счастья на бледном осунувшемся лице. Александр словно постарел на несколько лет. Как же мне хотелось протянуть руку и стереть всё эти морщины и складки в уголках губ. Что бы Сашка ни говорил, что бы ни делал, я видела: мужчина рад, что я осталась с ним. В этот момент мне было даже всё равно, что ответного признания от него не последовало. Это всё неважно.

– Твоя.

– Моя, – пробормотал Переславцев несколько недоверчиво, словно еще не мог поверить в то, что это действительно так. – И чем я заслужил такой подарок судьбы?

– Ну-у-у-у, – протянула я, чувствуя, как слёзы текут по щекам. – Ты совершил много ошибок. Пришла пора за них расплачиваться.

Саша хрипло рассмеялся, подхватил меня на руки и закружил по комнате. Я не смогла сдержаться и засмеялась в ответ, откинув голову назад и крепко зажмурившись. В этот момент мы забыли обо всех проблемах, что мешали нам жить дальше, обо всём на свете. Только он и я.

И снова поцелуй, только теперь никто из нас не стремился остановиться и сказать – стоп. Нет, всё было иначе. Огонь вновь вспыхнул в груди, стоило нам на мгновение забыться и отдаться во власть чувствам, которые были как никогда острые и яркие.

На краешке затуманенного сознания я видела, как Саша, всё так же держа меня на руках, перешёл в небольшую спальню. И почти сразу ощутила матрас под собой, когда он уложил меня на кровать.

И это будто послужило щелчком к новому витку. Исчезли последние остатки нежности и томности. Проснулись древние инстинкты. Коснуться, взять, забрать, моё!

Как же дрожали пальцы, когда я расстёгивала молнию на его куртке и стягивала её с сильных плеч, касаясь обжигающе горячей кожи.

– Катя… Катенька, – шептали порочные губы, лаская шею, плечи и грудь, оставляя после себя пылающую от жара кожу.

А я могла лишь вздрагивать и выгибаться в спине, мечтая ощутить его еще ближе, каждой клеточкой своего тела.

Огонь бежал по жилам, иссушая меня и вновь наполняя жизнью. Я не могла дышать, легкие полыхали от жара, тело покрылось потом, а нервы натянулись до такой степени, что на них уже можно было играть.

Но Саша всё продолжал доводить меня до безумия, касаясь, лаская и целуя, и всё ещё не переходил к главному. Мужчине нравилось держать меня на грани безумия.

– Не… могу, – прохрипела я из последних сил, дрожа от жгучего болезненного желания.

– Можешь…

В ответ я исступлённо замотала головой и вскрикнула от волны, которая поднялась от низа живота и пронеслась по всему телу, вызывая сладкие судороги наслаждения.

– Вот так… умница, – прошептал он, нависая сверху.

И начался второй раунд битвы, в которой испокон веков нет проигравших и нет победителей. Лишь огненная страсть.

Глава 17. Ловушка

– Кэтти, закрой глаза, глубоко вдохни. Вот так… еще раз… сосредоточься на собственном дыхании. Представь, как твои лёгкие раскрываются, впуская воздух. Думай только о дыхании, – голос Князя был тихим, монотонным и успокаивающим. – Выбрось всё из головы и расслабься.

Обычно я вслушивалась, действовала согласно его указаниям и ни о чём не думала. Но это было раньше. Сейчас все мои мысли были только о Сашке, который сидел в соседней комнате вместе с мамой.

Сегодня они должны перейти на новую стадию в процессе излечения, и я волновалась и боялась, что что-то пойдёт не так.

– Кэтти, ты отвлекаешься.

Вздохнув, я открыла глаза и виновато взглянула на отчима.

– Простите.

– У них всё нормально, – сразу поняв, что именно меня сейчас волнует, произнёс эквейт.

– Но почему это делает мама, а не вы? У вас же опыта больше.

– Потому что Эли – эмпат. И сильный эмпат, это её поле деятельности.

Я только и могла, что кивнуть.

Мы уже восьмой день жили в квартире, практически не выходя на улицу. Еду и продукты нам привозили, а Князь и мама каждый день приходили в гости.

Наверное, первый приход мамы к нам я запомню на всю жизнь. Она пришла примерно через два-три часа после моего приезда. Мы как раз выбрались из постели и готовили небольшой перекус.

Нет, мамочка не кричала, не устраивала истерик, не тянула меня домой. Тихо зашла, тихо села на диван, сложив руки на коленях, и только потом взглянула на меня. Ей хватило одного взгляда для того, чтобы у меня ноги подкосились, и я едва не упала на пол. Слава богу, Саша вовремя успел подхватить и помог сесть в кресло, а сам остался стоять за спиной, поддерживая меня за плечи.

Князь молча пристроился у окна.

– Мама….

– Взрослая, да? Самостоятельная? Мнение матери не интересует.

– Элиза, – попробовал вмешаться Сашка, но не получилось, мама буквально пригвоздила его злым взглядом.

– Помолчал бы. Тоже мне герой нашёлся. Ладно Кэтти, она же ребёнок неразумный, а ты взрослый мужчина. Как ты мог это допустить? Неужели её жизнь для тебя ничего не значит? – в её голосе прорезались эмоции, которые она старательно держала в себе, пытаясь выглядеть собранной и сосредоточенной.

Она переживала, очень, только невероятная стойкость и сила духа не давали ей сорваться на крик. Мама всегда вызывала у меня восхищение и гордость, но сейчас она превзошла все мои ожидания.

– Мам…

– Помолчи. Исполнять не собираешься, так хоть выслушай. Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что происходит или за своими гормонами ничего не замечаете? – напряжённо спросила она, внимательно осматривая нас двоих. – У одной любовь неземная, а другого… другой частью тела думает. Решили, что всё будет как в сказке – победили зло и жили долго и счастливо?

– Эли, не перегибай палку, – вмешался до этого молчавший Князь.

– А с тобой я потом поговорю. Еще раз… Мужская солидарность или очередной твой эксперимент? Только я предупреждала, что не позволю никому пользоваться моим ребёнком!

– Не болтай глупости, я не ставлю на Кэтти эксперименты, – с досадой ответил эквейт.

– А вот я уже в этом не уверена. Решил поиграть с пограничным состоянием. Вы вообще знаете, сколько факторов может спровоцировать всплеск? Любое неосторожное движение или слово – и добрый милый дядечка становится маньяком-убийцей.

– Элиза! – нахмурился Сашка. – Я понимаю, ты пытаешься переубедить дочь, но выбирай выражения.

– Помолчи и лучше представь такую картину! Потемнеет перед глазами, сознание помутится, откроешь глаза, а на полу окровавленное тело лежит.

– Саша так не поступит!

– Твоего Саши в этот момент не будет! – её голос, наконец, сорвался. Сглотнув, мама тяжело задышала, а голубые глаза заблестели от накопившихся слёз. – Кэтти, как же ты не понимаешь, глупая, он же может убить тебя.

– Мамочка.

Мама быстро стёрла слёзы и глубоко вздохнула, но голос всё равно дрожал, когда она произнесла:

– Я не могу тебя потерять, Катрина. Понимаешь, не могу. Ты моя девочка и оставить тебя здесь просто не смогу. Я же просто не выдержу. Дежурить буду под этими дверями, спать на полу, но не брошу тебя. Снова.

– Ты не бросаешь, – я упала пред ней на колени, подползла ближе, хватая её за руки. – Никогда не бросала.

– Я же не запрещаю вам и не разлучаю на веки вечные. Любите друг друга, живите, сколько хотите, но не сейчас. Как только опасность спадет и блок удастся убрать, я сама вас благословлю. Но неужели так сложно подождать всего неделю или две?

Умом я понимала, что она права, что так будет лучше. Но от одной только мысли о том, что нам придётся расстаться, меня бросало то в холод, то в жар. Я не могла оставить его здесь совсем одного. Каким бы безрассудным поступок не являлся.

– Кать, твоя мама права, – напряженно произнёс Сашка, подходя ближе и положив руку мне на плечо.

– Нет, – я упрямо мотнула головой. – Я не могу его здесь оставить.

– Кэтти! Ну, подумай ты головой!

– Я и думаю. Две с половиной недели мы прожили, и всё было нормально. И Князь бы никогда не отпустил меня к нему, если бы была хоть малейшая опасность. Не так ли?

– Так, – кивнул эквейт. – И до сих пор считаю, что опасности для тебя нет. Мы прямо сейчас начнём работу по восстановлению. Эли, я понимаю, что ты переживаешь, но решение может принять только Кэтти.

– Ей всего восемнадцать. Какое решение? Господи, такое ощущение, что я разговариваю с глухими. Почему вы меня не слышите?

– Я слышу, но не могу иначе. Прости, мам.

Произнесла и сразу же вздрогнула всем телом, увидев, как изменилась в лице мама. Она будто резко постарела на несколько лет: лицо стало бледным и каким-то восковым, глаза потухли и утратили яркий цвет, а под ними залегли тёмные и некрасивые тени.

– Не можешь, значит, – тихо произнесла она и мягко, но требовательно высвободила свои ладони из моих рук. – И слушать не хочешь. Мама не авторитет. Понятно.

– Эли, Кэтти ничего не угрожает, – быстро произнёс Князь. – Блокировка сознания произошла случайно, и последствий для разума не возникло.

Я быстро встала с колен и вернулась на кресло к Саше, который сразу приобнял меня за плечи и прижал к себе, молчаливо поддерживая и утешая.

– Это еще неизвестно.

– Можешь проверить сама.

– И проверю, – резко ответила мама. – Или ты думаешь, я просто встану и уйду, оставив дочь здесь? Ты этого хочешь?

– Под мою ответственность, – мягко произнёс эквейт, явно стремясь успокоить её, но результат был совершенно противоположным.

– Под твою ответственность? – вскрикнула она, быстро вскакивая. – Ответственность? А что мне потом с ней делать, если с Кэтти что-нибудь случится? Что мне даст эта твоя ответственность? Сомневаюсь, что ты был бы так спокоен, если дело касалось Индин?!

Теперь пришла очередь Князя бледнеть и каменеть. Было заметно, что слова жены задели его за живое. Мама тоже поняла, что немного переборщила.

– Прости, – выдохнула она, вновь садясь на диван и потирая виски. – Прости, пожалуйста, я не должна была это говорить. Прости, я… наверное, слишком расстроена, чтобы здраво мыслить и разговаривать. Слишком много всего случилось за последний месяц.

– Я понимаю, – спокойно и безэмоционально ответил Князь.

Можно было подумать, что ему всё равно, но я уже достаточно хорошо его знала, чтобы понимать, что это не так. Просто он привык носить маску, скрывающую чувства, и теперь вновь нацепил её.

– Господи, я словно вернулась на четыре года назад. Опять Альянс, проблемы, риски и тайны. Сама виновата, не надо было расслабляться.

– Мама…

– Всё нормально. Раз переубедить тебя не удалось и забрать тоже вряд ли получится, – тем временем продолжила мама, – тогда я бы хотела прямо сейчас посмотреть на состояние Саши. Если он, конечно, не против.

– Не против. Что для этого нужно?

– Ничего особенного, просто сядь ко мне поближе и дай руку.

Саша подчинился. Они застыли друг напротив друга. Мама, закрыв глаза, считывала эмоции и проверяла. А я затаила дыхание, до боли впиваясь ногтями в ладони, и ждала приговора. Жизнь или смерть? Надежда или разочарование?

Так прошла минута, вторая, а они всё молчали.

– Всё на месте, – наконец, тихо произнесла мама, открывая глаза и отпуская руку Саши. – Процесс не запущен, и блок полностью цел. Спонтанного разрыва не будет.

– А другого мы не допустим, – вставил Князь. – Контактировать ни с кем вы не будете ближайшие дни, а вокруг дома стоят специальные заглушки.

– Какие заглушки? – недоуменно переспросила я.

– На тот случай, если Альянс захочет активировать солдата, – устало ответил Саша, возвращаясь ко мне. – Для этого нужен специальный аппарат с гамма-излучением, а заглушки будут его подавлять.

– Ты думаешь, что они попытаются тебя достать? – переспросила я.

– Не знаю. Но рисковать не стоит, – ответил вместо него Князь. – Как только нам удастся убрать искусственную заплатку из твоего сознания, необходимость в этом отпадёт.

– А у вас получится? – хрипло уточнила я, прижимаясь к Сашке.

Эквейт быстро обменялся с мамой взглядами.

– Думаю, у нас должно получиться, – ответила она. – По крайней мере, мы приложим максимум усилий.

– И параллельно с реабилитацией Александра мы будем заниматься с тобой, – вставил Князь.

– Со мной? – я недоуменно захлопала ресницами. – А что со мной не так?

– Забыла про свои новые способности? – насмешливо поинтересовался он. – Будем их развивать и осваивать.

С тех прошло уже восемь дней.

И все эти восемь дней мы работали. Не знаю, когда Князь находил время на нас, может, передал часть обязанностей Дериону и другим помощникам, но эквейт проводил с нами не менее трёх-четырёх часов в день, иногда и больше. Мама же приезжала утром и уезжала только вечером. Мне казалось, что она просто боялась оставить нас одних, зорко следя за каждым нашим движением.

А сегодня они переходили на новый уровень реабилитации. Именно поэтому я так волновалась и не могла сосредоточиться.

Мои способности тоже развивались, хотя и медленно. Князь блок не снимал, а лишь приоткрывал, оставляя небольшую щелочку, но и этого было достаточно для того, чтобы я начинала нервничать и терять контроль.

Я действительно была вроде небольшой камеры, которая могла видеть и слышать, что происходит на другом конце столицы. Правда, это давалось мне очень тяжело – слишком много посторонних шумов, ненужных картинок и сильная головная боль. После каждого сеанса мне приходилось минут десять сидеть, задрав голову вверх, пытаясь унять приступ тошноты, которая противным комом стояла у горла.

О том, чтобы потренироваться с проекцией сознания, речи вообще не было. Я просто не вынесла бы этого физически, что уж говорить об эмоциональном состоянии.

Хотя Князь каждый день говорил, какая я молодец и как быстро у нас всё получается. Я ему не верила. Если честно, то вообще не понимала, что хорошего он нашёл в сложившейся ситуации.

И уже жалела, что когда-то решилась развивать свои способности. Но изменить уже ничего нельзя было.

– Как думаете, что у них там происходит? – тихо поинтересовалась я у Князя, перестав притворяться, что пытаюсь сосредоточиться и войти в транс.

Всё равно ученик из меня сегодня никакой. Как можно ни о чем не думать, когда за стенкой решается судьба любимого человека?

– Если криков нет, то всё хорошо. Хотя… – он неожиданно нахмурился и внимательно взглянул на закрытую дверь.

– Хотя? – тут же испуганно прошептала я.

– Кэтти, я пошутил. Всё у них нормально, – хмыкнул эквейт и ободряюще улыбнулся.

– Точно? А почему они так долго? Почему молчат? Может, нам стоит войти и самим убедиться?

– Нет, мы останемся ждать их здесь. Пойми, мозг – очень чувствительная… часть тела. И спешка тут совершенно не уместна. И у твоей мамы опыта не так много. Вдруг повредит чего.

– Чего повредит? – еще больше испугалась я.

– Ничего не повредит. Кэтти, ты чего такая нервная? Всё хорошо. Это ещё не конец. А только начало восстановительных процедур. Александр сильный и со всем справится. Тем более что у него есть ты.

Страх уступил место смущению.

– Вы правда думаете, что он… – я замялась, не зная, как сказать.

– Любит тебя? – догадался Князь и откинулся на спинку дивана. – Да, я действительно так думаю. Может, он еще сам не осознаёт это, но Александр любит тебя. И ещё, Кэтти. Твоя мама считает, что если вдруг Альянсу удастся добраться до него, то спасти его ничего не сможет. Я же считаю иначе.

– В каком смысле?

– Я уже много лет прожил, Кэтти, в этом мире и много чего видел и хорошего, и плохого… И знаешь, что понял?

– Что?

– Что сильнее любви нет ничего. На собственной шкуре испытал, когда Эли меня вытащила. Просто помни об этом и не сдавайся, даже когда захочется опустить руки.

– Хорошо.

Но я вспомнила о нашем разговоре только через два дня, когда нам пришлось в спешном порядке бежать из нашего убежища.

– Кэтти, Александр! Быстро собирайте вещи, – задыхаясь от бега, произнесла мама, вваливаясь в нашу квартиру.

Сашка сразу схватился за бластер, а я испуганно замерла с тарелкой в руках посреди гостиной.

– Мам, а что случилось?

– Нам надо уезжать как можно скорее.

– Почему? – всё ещё пыталась допытаться я.

Не хотелось мне осознавать, что наш хрупкий мир рушится.

– О вашем местоположении стало известно. В течение десяти минут дом окружат журналисты, а значит, будет и Альянс. Охрана не сможет всех долго удерживать, так что надо уезжать и как можно скорее. Мобиль ждёт внизу.

– Да, конечно, надо собрать вещи, – засуетилась я, но Сашка меня поймал.

– Кать, некогда, – быстро произнёс мужчина. – Вещи нам потом привезут, это не так страшно. А сейчас нам надо уходить и как можно быстрее.

И всё-таки мы опоздали.

Когда выбежали на улицу, у дома, едва сдерживаемая десятком бойцов личной княжеской охраны, собралась толпа народу, которая, стоило им нас только увидеть, заголосила, выкрикивая один вопрос за другим.

– Ива Бишоп!!

– Ива Бишоп!

– Как давно вы встречаетесь с ивом Переславцевым?

– Княгиня! Как вы относитесь к тайному роману вашей дочери?

– Ива Катрин, вы беременны?

– Как вам удалось избавиться от печати?

– Почему Богиня вас отпустила?

– Ив Переславцев, вы собираетесь узаконить отношения?

– Хита была подделкой?

– Как Князь отнесся к вашему роману?

– Ив Переславцев, это правда, что Альянс собирается обвинить вас в пиратстве?