Текст книги "Эквей. Трилистник судьбы (СИ)"
Автор книги: Татьяна Серганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6. Хищник
Несмотря на все старания Александра попробовать запереть меня в комнате на всё время нашего пути с редкими визитами на кухню, дабы не умереть с голоду, я категорически отказывалась подчиняться. Не знаю, о чём он думал в тот момент. Наверное, считал, что я, как верная послушница, должна была проводить дни и ночи, стоя на коленях в молитвах и песнопениях, готовя себя к столь важной миссии.
Может, и надо было. Не знаю. При отправлении никто никаких указаний не давал, томиков со священными текстами не вручал и наказы не делал. А сидеть в своей каюте, смотря на потолок или в иллюминатор, я не могла. От безделья готова была просто на стену лезть. Мне нужно было отвлечься от горестных мыслей. И только одно могло помочь мне это сделать – человеческое общение. А единственным спутником здесь был лишь Переславцев. Вот ему-то и придётся терпеть меня.
Конечно, Александру это не понравилось.
Вопреки его распоряжению, я не стала есть одна и не пошла в свою каюту. А решила подождать его, прибегнув к женской хитрости и вековой мудрости. Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. На сердце Переславцева я не претендовала (больно надо), но вот на дружественные отношения – очень даже.
Поэтому к его приходу подготовилась.
Морозильная камера была до отказа наполнена множеством самых разных продуктов. Тут были как готовые блюда, так и замороженные полуфабрикаты. А большой холодильник набит свежими фруктами, овощами и многим другим. Здесь даже были яйца. Не куриные, а одной пернатой птички, что выводили на Эквей. Они называли её хохи. Птица была размером с земную индюшку, с красивыми и длинными перьями серо-голубого цвета и желтым клювом. Глаза у неё были круглые и красные. Яйца, которые хохи приносила, были в два раза больше куриных и имели ярко-красный желток. Но по вкусу практически не отличались от привычных.
Готовить я умела. Конечно, до профессионального повара мне было далеко. Но у нас были уроки кулинарии в школе, и по ним я была стабильным середнячком. То есть, отравить никого не отравлю, но и особого шедевра от меня ждать не стоило. Но для того, чтобы накормить здорового мужчину, сил и знаний, а также продуктов мне должно было хватить.
Мама всегда говорила, что настоящий мужчина всегда ест много и желательно мясо. Остальное всё мелочи жизни. С мясом на Эквей, в отличие от колоссального разнообразия рыбы, была напряжёнка. Но в холодильнике нашлось место и для парочки пластиковых контейнеров с огромными кусками вырезки. Чьё именно мясо, я не знала, но, самое главное, оно было съедобно.
Достав из контейнера, я поставила вырезку размораживаться, а сама принялась готовить гарнир.
Когда через час Александр спустился с рубки, его ждал богато накрытый стол и немного взмыленная землянка. Устала я, конечно, жутко, чуть не спалила рагу и едва не опрокинула на себя кипяток. Но все мои страдания увенчались успехом.
– Кэтти? – Александр замер в дверях столовой. – А что здесь происходит?
Взгляд карих глаз быстро скользнул по накрытому столу (я даже нашла свечку и зажгла её, сама не знаю для чего), а потом вернулся ко мне.
– Обед, – улыбнулась я, сдувая черный локон, который выбился из хвоста и всё норовил упасть на глаза.
– Я же сказал, что мне ничего не нужно.
Довольным мужчина не выглядел.
«Может, он вегетарианец? А я тут с мясом ему на нервы капаю?»
– Мне не сложно, – улыбнулась я, сцепив руки перед собой. – Не выкидывать же всё это… за борт. Рыбки, конечно, обрадуются. Но… Хотя, если вам не нравится, то заставлять не буду.
И сделала несчастные глаза. Обычно мой глубоко тоскливый взгляд срабатывал, и сердца жертв таяли. С Переславцевым было сложнее. Мужчина нахмурился, покачал головой и вздохнул, сдаваясь.
– Выкидывать ничего не надо. Но в дальнейшем попрошу больше самодеятельностью не заниматься.
– Конечно, конечно, – засуетилась я, а мысленно добавила:
«Это мы еще посмотрим на ваше поведение».
Я дала ему десять минут на утоление первого голода. Ел Александр медленно, тщательно пережёвывая каждый кусочек.
– Скажите, а сколько будет длиться наше путешествие? – размазывая овощи по тарелке, спросила у него.
Аппетит у меня был неважный. Да и наелась я, пока готовила. Там кусочек, тут кусочек – и уже сыта.
– А ты разве не знаешь?
«Вот интересно, если бы я знала, я бы стала спрашивать?»
Но в ответ я лишь улыбнулась и покачала головой.
– Нет. Всё случилось так быстро. Я даже не успела толком понять, как всё произошло.
– Почему ты не отказалась?
– От этого? – я коснулась пальцем щеки, где была вязь.
Кивнул, продолжив внимательно меня осматривать:
– Да. Ты же землянка. На тебя сумасбродные пожелания Богини не распространяются.
– На меня нет, – пожав плечами, ответила ему и подняла взгляд от тарелки. – А на Индин – да.
Александр задумался, после чего произнёс:
– Индин – это твоя сестра? Дочь Князя и Элизы?
Я и забыла, что его не было на Эквей более трёх лет, и многого он просто не знает.
– Да. Индин – это моя младшая сестра. Вы, наверное, не знаете всей истории. Мама с Князем очень долго ждали её. И беременность была сложная. Мама чуть не умерла, пришлось делать экстренное кесарево, – вздрогнула, вспоминая те страшные часы ожидания, что провела за дверью операционной, и долгие дни реабилитации, когда врачи не могли сказать, выживет она или нет. Самое страшное время в моей жизни.
– Богиня угрожала ребёнку? – процедил сквозь зубы Александр и сильно сжал вилку, так, что она заскрипела и слегка погнулась.
Вот это сила.
– Нет. Она угрожала лишь мне.
– Жизнью сестры?
Изуродованный столовый прибор, звякнув, упал на поверхность стола, когда мужчина бросил его в сторону, после чего Александр откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
– Её будущим, – поправила его, отчаянно пытаясь найти способ перевести разговор в другое русло. Вспоминать об этом было тяжело и очень больно.
– Твоя свобода на её свободу, – между тем произнёс он, задумчиво сверля меня странным взглядом.
Он словно прожигал насквозь, заставляя нервничать и вертеться на кресле, словно уж на сковородке.
– Вы так и не сказали, сколько дней будет длиться наше путешествие, – вспомнила я.
– До Пещер неделя пути.
Неделя. Всего лишь семь дней.
Аппетит пропал окончательно, а съеденное комом встало у горла, вызывая тошноту.
– Быстрее двигаться мы не можем. Под водой нельзя включать гиперскорость. Но это, скорее всего, не конец нашего путешествия.
– В каком смысле? – нахмурилась в ответ, не понимая, что он имеет в виду.
– Князь сказал, после прибытия на место мне надо будет ждать новых указаний.
– Каких указаний? – совсем растерялась я.
– Это мы узнаем через неделю.
Эта цифра колоколом билась у меня в голове. А следом пришла и другая мысль – что своё восемнадцатилетие отметить не удастся. Со всей этой нервотрёпкой я и забыла, что через десять дней у меня день рождения. Интересно, там, в пещерах, время течет как-то по-особенному, или мне позволят отпраздновать? Вот только какой праздник без семьи и друзей? Не представляла я Богиню, которая будет меня поздравлять и желать долгих лет счастья. Это же попахивает лицемерием.
– Спасибо за вкусный обед, – промокнув губы салфеткой, произнёс мужчина и встал.
– Подождите, – я вскочила следом. – Позвольте помогать вам.
– Кэтти…
– Пожалуйста, – быстро произнесла, не давая ему возможности отказать. – Я не могу сидеть в четырёх стенах. Я же просто с ума сойду. Обещаю, что не буду мешаться, отвлекать разговорами.
Вздохнул и слегка покачал головой.
– Кэтти, из меня собеседник неважный.
Как же он не понимает, что для меня важны не разговоры.
– Вы человек. Может, последний человек, которого я вижу в своей жизни. Я не прошу вас разговаривать со мной, просто разрешите побыть рядом, – совсем тихо закончила я и опустила глаза.
Главное – не расплакаться. Это будет лишним и может привести к обратному результату.
– Хорошо, – спустя минуту, согласился он. – Будешь мне помогать. Штурман никогда не помешает на корабле.
– Спасибо, – вскинув голову, улыбнулась я. – Большое спасибо.
– Не стоит, – кивнул Переславцев и, круто развернувшись, вышел из столовой.
Следующие три дня были обычными.
Просто плыли вперёд, навстречу моей судьбе. Я готовила еду, хотя Александр каждый раз говорил, что это не обязательно, но мне отчего-то хотелось за ним поухаживать. Мы много времени проводили в рубке. Мужчина совершенно неожиданно начал рассказывать мне о корабле и о приборах. Даже пару раз дал порулить. Наш путь проходил по равнине, поэтому мы часто включали автопилот и могли немного отдохнуть.
Ночами всё было сложнее. Я долго не могла уснуть, ворочалась с одного бока на другой, а когда всё-таки засыпала, меня вновь и вновь мучали кошмары. Поэтому, проснувшись, я чувствовала себя еще более уставшей и разбитой, чем раньше.
На четвёртый день нашего пути мы сидели в гостиной, каждый в своём уголке, и читали. Тихо играла музыка, создавая ощущение покоя и уюта. Не знаю, что читал Переславцев, но у меня была книга по устройству кораблей. Я как раз дошла до детального описания двигателя. Знала, что эти знания совершенно бесполезны, но удержаться не могла.
Именно тогда-то всё и произошло.
Тишину внезапно нарушил резкий звук сирены, и свет резко потух. Почти сразу включились красные тревожные лампы, освещая всё кругом кровавым светом.
– Какого..! – только и успел произнести Александр, бросаясь в сторону двери.
– Что произошло? – отшвырнув в сторону планшет, я бросилась следом за ним.
В рубке сирена выла еще громче.
– Твою мать, – замерев у штурвала, прорычал мужчина и бросился к пульту управления.
– Что…? – снова произнесла я и замерла, увидев причину сработавшей защиты в огромном иллюминаторе.
Сердце буквально ушло в пятки. Отшатнувшись, схватилась за поручень. В голове билась только одна мысль: бежать и как можно быстрее.
Вот только куда? Мы на корабле.
– Алги, – с трудом шевеля губами, прошептала я.
Самый опасный и в то же время ценный хищник на Эквей. Из его шкуры делали дорогую обувь, жир использовался в медицине, а из мяса готовили вкусные блюда. Правда, для этого его надо было поймать.
Алги был не только хищником. Это животное было самым большим созданием в океане планеты. Размером практически с нашего кита, голова у него была плоской, морда удлиненной. Картину дополняли зубастая пасть, выпуклые глаза и четыре плавника по бокам массивного светло-бежевого тела.
И эта махина на полной скорости шла на нас.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Страх и паника ушли, и я даже немного успокоилась. Насколько это было возможно в данной ситуации. Хотя дрожь осталась.
Подумаешь, алги. У нас же есть защита, её обязательно ставят на все корабли Эквей. И пусть в данной местности эта тварь редко встречалась, корабль выстоит. Должен выстоять. Надо лишь включить защиту.
А хищник всё приближался, раскрыв огромную пасть.
– Александр, – жалобно выдохнула я, не в силах оторвать взгляда от ужасающего зрелища.
Мужчина, ничего не замечая, продолжал нажимать кнопки, стоя у приборной панели. Краем глаза я видела его напряжённую спину, нервные и быстрые движения. Мне казалось, что прошла уже как минимум минута, а то и две. На самом деле, с момента нашего прихода в рубку прошло лишь секунд тридцать.
И вот когда до столкновения оставалось всего ничего, пространство вокруг корабля вспыхнуло ярким голубым цветом. Смотреть на происходящее мне не хватило сил и мужества.
Зажмурившись, закрыла лицо руками и стала ждать конца.
В следующее мгновение раздался скрежет, потом грохот, и корабль слегка тряхнуло. Вздрогнув, вновь схватилась за поручни, отказываясь открывать глаза. Сердцем чувствовала, что это еще не всё.
Следующий удар был намного сильнее, меня как куклу швырнуло сначала в одну сторону, потом в другую. Закрыться я не успела.
Глухой удар и темнота.
* * *
Сознание возвращалось медленно. Болело всё тело. Но он привык к боли и отстранился, загоняя все чувства в уголок сознания.
Истошно выла сирена. Так громко, что закладывало уши.
Сев, Александр обхватил голову руками, пытаясь прийти в себя. После чего открыл глаза. В рубке было темно, лишь блекло горели красным светом тревожные фонари. Какие-то вещи валялись на полу. Но его внимание привлек столп ярких искр, что вылетали от одного из приборов.
«Прибор связи», – отстраненно подумал он и внимательно осмотрелся. И только тогда увидел у перил неподвижное тело девушки.
– Чёрт, Кэтти! – Переславцев попытался встать, но сил не хватило.
– Помощь нужна? – неожиданно раздался совсем рядом женский голос.
– Ты! – прорычал мужчина, с ненавистью глядя на красивую девушку с длинными белоснежными волосами, что стояла над ним. – Опять ты!
Улыбнулась и покачала головой:
– Я не собираюсь тебя спасать. Не в этот раз. Выбор за тобой, Александр. Только ты можешь решить, что произойдёт дальше… Всё, как ты хотел. За одним исключением. Умрёшь ты, умрёт и она, – Богиня кивком указала на неподвижное тело Кэтти. – Решай.
Приподнявшись, мужчина подполз к девушке и перевернул её на спину. На лбу вздулась большая шишка, на скуле алел синяк, но она была жива.
Переславцев осторожно провёл подушечками пальцев её щеке и вновь взглянул на Богиню.
– Спаси её.
– Это можешь сделать только ты. Ну же, – усмехнулась она. – Сделай выбор, Александр. Готов ли ты сейчас уйти?… Или останешься?
– Это и есть та самая причина?
– Нет. Это просто девушка, жизнь которой зависит лишь от тебя. Знакомая ситуация, не правда ли? Решать тебе. Жизнь или смерть для вас двоих.
И исчезла, осыпавшись сотней ярких блёсток.
Мужчина вновь перевёл взгляд на бледное лицо Кэтти. Жизнь или смерть? Разве он имеет право решать, что лучше, за неё. Это удел Богинь.
Глава 7. Вынужденная остановка
Я была русалкой со всеми необходимыми для этого образа атрибутами – голая грудь, прикрываемая лишь волосами, которые стали в два раза гуще и длиннее, а вместо ног был настоящий хвост. Он был аквамаринового цвета с блестящими, переливающимися на свету чешуйками и красивыми зелёными плавниками, тонкими и прозрачными, как паутинка. Я кружилась и вертелась, раскинув руки и наслаждаясь ощущением полёта и свободы.
Реальность же, которая пришла на смену этому замечательному сну, была совершенно иной.
Легкости не было и в помине. Наоборот, тело казалось неповоротливым и каким-то чужим. Словно оно принадлежало не мне, а кому-то совершенно другому.
Тихо застонав, коснулась рукой лба и тут же с шипением одернула её, нащупав огромную шишку.
Еще что-то очень сильно шумело и визжало. Словно я забыла выключить будильник, и он теперь истошно вопил. Звук был такой же противный и пронзительный. Хотелось спрятаться под подушку, лишь бы его не слышать. В этот момент пришло осознание того, что, оказывается, я лежала не на кровати, а на чём-то очень твёрдом и холодном.
Глаза пришлось открыть. Пара секунд мне понадобилась для того, чтобы сфокусировать взгляд и разобраться, что же такое я в данный момент видела. Надо мной был тёмный потолок с какими-то проводами и трубами. Отчего-то всё виделось в красном цвете.
И тут же поморщилась от неприятного запаха палёного пластика или горелых проводов. Запах был резкий и удушающий. От него перехватывало дыхание и щекотало в носу.
Нахмурившись еще больше, я попыталась повернуть голову. Кожа на скуле болезненно натянулась и вспыхнула болью.
– Очнулась? – словно из ниоткуда возник Александр.
Мужчина сел рядом со мной на колени и заботливо убрал волосы, которые от неосторожного движения упали на глаза.
– Голова болит? Тошнота?
– Болит, – прохрипела я и скривилась. Горло саднило так, словно я песка наглоталась. – Не тошнит.
– Пить хочешь? – спросил он, внимательно меня осматривая.
«А глаза у него карие, – внезапно поняла я. – Причём не просто карие, а того редкого цвета, так похожего на молочный шоколад. А я и не знала».
– Да.
Александр пододвинулся ближе, осторожно приподнял мою голову и поднёс прозрачный стакан к пересохшим губам.
Живительная влага обожгла горло огнем, и я раскашлялась, едва не поперхнувшись. Стакан тут же был убран.
– Тихо, тихо, – пробормотал Переславцев, поднимая меня и прижимая к себе, слегка похлопав по спине. – Дыши.
От него пахло дымом и еще немного потом. Запах не был противным, наоборот, мне отчего-то захотелось пододвинуться еще ближе. Наверное, мне просто не хватало дружеского общения и маминого тепла.
– Что произошло? – отдышавшись, просипела я и слегка отодвинулась от него. Такая близость с Переславцевым отчего-то страшно смущала и нервировала. Особенно теперь, когда он вдруг стал таким любезным.
– Ты что-нибудь помнишь?
Пришлось поднапрячься, пытаясь пробраться сквозь черный занавес, который словно пологом накрыл воспоминания.
Но я вспомнила. Зубы. Много зубов, и они были большие. А следом жуткий страх и ожидание неминуемой гибели.
– Алги. Он напал на нас, – закрыв на мгновение глаза, прошептала я. – Защита не сработала?
– Сработала. Только хищнику это сильно не понравилось, и он одним ударом отправил нас на дно. По всей видимости, мы задели один из рифов.
– Это серьёзно?
От мысли о возможном затоплении мне стало дурно. Как бы тяжела ни была моя доля, умирать я не собиралась. Тем более таким жутким способом.
– Нет, – поспешил успокоить меня мужчина. – Пробоин нет.
– Это хорошо. Ты вызвал помощь?
Как-то незаметно я стала обращаться к нему на «ты». Это вышло случайно и непреднамеренно, но показалось таким естественным, что исправляться я не стала.
– А вот с этим у нас проблемы, – быстро убирая руки и отсаживаясь в сторону, ответил Александр. – Во время удара была повреждена антенна. Произошло короткое замыкание, из-за которого сгорел центр связи.
Так вот откуда запах гари и горелого пластика.
– И как теперь быть? Ждать помощи?
– По этому маршруту не ходят корабли, Кэтти. Сомневаюсь, что нас скоро бросятся искать. А сами выйти на связь мы не можем.
Всё интереснее и интереснее. А я уже думала, что с приобретением лазоревой вязи закончились мои приключения на Эквей. Как же я ошиблась.
– А где ОН?
– Уплыл. Защита отлично сработала… Знаешь, а я ведь никогда не видел алги так близко. Они по понятным причинам сторонятся городов и популярных маршрутов.
– Возвращаемся на Аквали? – с надеждой спросила его.
– Не знаю. Надо посмотреть, не повредили ли при падении еще что-нибудь кроме антенны, – задумчиво произнёс он и вновь взглянул на меня. – Тебе легче?
– Еще не знаю, – честно призналась я.
– Встать сможешь?
– Не уверена. Я бы еще посидела немного.
– Хорошо, – Переславцев резко встал. – Если хочешь, я могу отнести тебя в твою каюту.
– Нет, я лучше тут посижу. Можно?
Сидеть в тёмной каюте в одиночестве мне совершенно не хотелось. Уж лучше здесь, на холодном полу, но рядом с Александром.
– Хорошо. Иди сюда, – неожиданно произнёс мужчина и, наклонившись, поднял меня на руки.
– Что ты делаешь? – ахнула я, цепляясь за его рубашку и невольно краснея.
– Переношу тебя на кресло. Нечего сидеть на холодном полу, – невозмутимо ответил тот, сажая меня. – Сиди. Мне надо проверить приборы.
Вот таким образом и началась наша неожиданная задержка. Лично я считала, что нам хватит дня, максимум двух, для того, чтобы справиться с последствиями удара, выяснить, что именно пришло в негодность, починить и отправиться в дальнейшее путешествие. На самый крайний случай мы должны были починить передатчик и отправить сигнал о бедствии.
Я была в этом совершенно уверена, забывая о технических составляющих данного процесса. А ведь нас было лишь двое. Точнее, полтора человека, потому что помощник был из меня не ахти какой. Чего еще ждать от вчерашней школьницы? И еще я как-то не подумала о том, может ли Александр что-то сделать. В моём представлении этот мужчина мог всё и никак иначе.
А ведь он, и правда, очень многое умел. Пока я сидела, пытаясь не свалиться со стула, мужчина приступил к выявлению неисправностей. Голова продолжала гудеть, слабость периодически накатывала, и глаза закрывались сами собой. Приходилось прикладывать усилия, чтобы держаться прямо. Для того чтобы хоть как-то сконцентрироваться, смотрела на мужчину.
Александр снял защитную стенку внизу приборной панели, лег на спину и практически по грудь залез внутрь. Наружу полезли целые пуки проводов, какие-то микросхемы.
– Ну и что там? – не выдержала я.
– Еще не знаю, – глухо ответил тот и вытащил очередную порцию проводов. – Несколько плат перегорело, парочка оплавилась.
– Это серьёзно?
– Надо кое-что проверить. Пока я всё не поменяю, плыть мы не можем. Опасно.
Мы и проверяли. Уже пять дней.
Чего только не произошло за это время. Каждый день какое-нибудь приключение и обязательно с моим участием. Мне даже кажется, что Александр начал меня побаиваться. Но я же не специально. На самом деле, со стороны может и выглядело попыткой отсрочить поездку, я не самоубийца, чтобы такое творить.
В первый день я чуть не сожгла проводку. Честное слово, произошло всё случайно. Придя в себя, я решила, что нам надо подкрепиться. Перенесённый стресс плюс волнения, выброс адреналина и небольшое ранение требовали хорошего питания. Хватаясь за поручни, по стеночке добралась до кухни, где сразу же соорудила бутерброд. Не знаю, кому как, а меня жевание успокоило. Хотя челюсть ныла, скула болела, а шишка зудела, но я продолжала упорно жевать. В голове сразу прояснилось, и жизнь стала не такой грустной. Мы же живы, здоровы, а это самое главное.
Номер заказа 870483, куплено на сайте Lit-Era
Поэтому, водрузив на прозрачный поднос еду и, два стакана с соком, я направилась в рубку. Нести свет в сознание Переславцева.
И, конечно, споткнулась о провода. Пока меня не было, он накидал их по всему полу, продолжая вытаскивать новые, а я зацепилась. Случайно же.
Громко охнув, упала на колени, а поднос полетел дальше. Прямо на приборную панель.
– Ох! – только и могла прошептать, словно в замедленной съемке смотря, как стакан падает и переворачивается, заливая всё вокруг.
Что-то громко треснуло, щелкнуло, и пошел небольшой дымок.
– Какого! – рявкнул Александр, выползая и недоверчиво смотря на последствия моего падения. – Это что?
– Авария, – тяжело вздохнув, созналась я.
На второй день мы пытались счобрать и засунуть провода и кабели ноазад под приборную панель. Парочку схгоревших плат мужчина поменял. Хорошо, чсто кое-какие запасные детали и ремонтные инструменты нашлись в кладовой. Переславцев оказался опытным ремонтником, который всё делал чётко, верно и без лишних телодвижений. Я вдруг подумала, что, скорее всего, он приобрел очень богатый опыт за те три года, что отсутствовал на Эквей.
Александр опять залез внутрь и называл, какие провода надо подать. Какого цвета, размера и прочие отличительные черты. И вот он просит подать синий. Я знала, что мужчины не разделяют цвета на лазурный, васильковый, сапфировый, темно-синий, сизый, небесный и множество других оттенков, но не думала, что это так критично. Так что, когда Переславцев попросил подать синий, я его и подала. Кто же знал, что он имел в виду другой синий, который мне казался тёмно-голубым. И надо было ему не посмотреть, а сразу подсоединить. И, конечно, опять была виновата я. Зато кое-кто стал более внимательным.
Третьего дня наших злоключений я чуть не сломала себе шею. А произошло это так. Надо было залезть наверх в технический короб для того, чтобы посмотреть, как обстоят дела с проводами там. Так как проём был очень узкий, лезть пришлось мне. Александр поставил лестницу и страховал внизу. Кряхтя и извиваясь всем телом, я кое-как вползла в узкое пространство, фонарик, что крепился на лбу, тускло освещал тёмные длинные коробы с толстыми проводами.
– Ну, как дела?
– Запаха гари не чувствую, – крикнула в ответ и чихнула.
До чего же много здесь было пыли. Потерев нос, я внимательно осмотрелась и на всякий случай потрогала кабели. Мало того, что пыльно, здесь еще было душно, и я моментально покрылась потом.
– Вроде всё нормально.
– Ты уверена?
После четвёртого внимательного осмотра, я удовлетворительно кивнула.
– Да, всё нормально.
– Тогда слезай.
Виляя попой и стиснув зубы, начала двигаться назад, пока не нащупала ногой ступеньку. Еще немного и вторая нога нашла опору.
Конечно же, я опять начудила. Где-то на середине пути у меня сполз со лба фонарик, больно щелкнув по носу. И, естественно, я тут же попыталась его поймать, рефлекторно откидываясь назад. Понятное дело, что в этот момент ноги соскользнули, я еще сильнее откинулась и полетела вниз. Единственное, что я успела сделать, это вскрикнуть и зажмуриться. Сжимая в ладонях распроклятый фонарик, падая прямо в объятья Александра. Надо отдать должное, Переславцев меня поймал и даже не покачнулся. Быстро прижал к себе и ругаться не стал. Наоборот, неожиданно хмыкнул и тихо произнёс:
– Жива?
Открыв глаза, взглянула на него и нерешительно кивнула. Было стыдно. Ну почему это происходит только со мной?
Он был очень близко и сжимал так крепко, что кожа на щеках загорелась предательским румянцем. А ведь Александр был красивым и притягательным мужчиной, вот только глаза всё еще оставались тусклыми и лишенными жизни. И этот контраст красоты и смерти вызывал непонятные чувства в душе, заставляя всматриваться в его лицо.
Неожиданно смутившись, быстро отвела взгляд и заерзала, пытаясь слезть.
– Спасибо, – пробормотала.
– Пожалуйста. Значит, говоришь, наверху всё нормально?
– Да, – избегая смотреть на него, ответила я и поправила задравшуюся куртку.
А вчера чуть не случился маленький взрыв.
Честное слово, в этот раз я была не виновата. Вот, правда. Я к этой штуке, которую с таким увлечением без перерыва на еду и отдых делал Александр, даже не подходила. Меня настораживали эти провода, колбы и непонятные схемы. Что бы он ни делал, на работу корабля это никак не влияло. Спрашивать, что это такое, я не решалась, но то и дело косилась в сторону непонятной конструкции.
Так вот, в тот момент я сидела за пультом и проверяла специальным аппаратом, подключены ли все провода правильно, есть ли напряжение.
А в следующую секунду раздался вопль:
– Катька, ложись!
Среагировать и подчиниться я не успела, разве что привстала с кресла. Тут же меня схватили в охапку, повалили на пол, всей своей тушей придавливая сверху. У меня воздух вышибло от такой тяжести, а от удара звездочки из глаз чуть не выскочили.
Расширенными от ужаса глазами, полностью дезориентированная, я непонимающе смотрела в потолок и пыталась понять, что же такое могло произойти. Ведь всё нормально было.
Прошла пара секунд, потом еще, и ничего не происходило. Лишь леденящая душу тишина вокруг нас, прерывистое, тяжелое дыхание и биение сердца так близко от моего.
Приподнявшись на локтях, Переславцев оглянулся и непонимающе нахмурился.
– А что случилось? – тихо спросила я.
– Что? – переспросил он, поворачиваясь.
И мы застыли. Нос к носу, глаза в глаза. Не знаю, как он себя чувствовал в это мгновение, но мне внезапно стало душно и очень жарко. И мысли от такой температуры стали плавными и такими ленивыми. Я даже забыла, что у него спросила всего пару секунд назад.
– Как ты меня назвал? Катя?
– Катя, – кивнул мужчина.
Быстрый взгляд карих глаз скользнул по лицу, слегка задержавшись на моих пересохших губах. А ощущение было такое, словно не взглянул, а губами коснулся. Господи, что за мысли? Как они вообще могли прийти мне в голову?
– И откуда это? – прохрипела я, чувствуя, как щеки наливаются ярким румянцем. Что-то в последнее время я стала слишком часто краснеть.
– Древнерусский вариант твоего имени.
– А у тебя какой? – прошептала едва слышно, стремясь продлить это ощущение близости, не только физической, но и эмоциональной. Он словно начал открываться, впервые за столько времени. Даже тяжесть его тела не раздражала, наоборот, было в этом что-то притягательное.
– Саша, Саня, можно Шурик.
– Шурик? – смешок вырвался против воли и тихим эхом прокатился по рубке.
– Не похож? – улыбнулся он в ответ. В глубине глаз неожиданно мелькнули озорные искорки.
– Нет. А вот Саша звучит хорошо. Не так грубо и официально. Так что случилось, – лукаво улыбнулась и закончила, – Саша?
– Я думал, будет взрыв, – признался он, вставая и помогая мне подняться.
– Что значит – взрыв? – я быстро сделала шаг назад и в сторону, прячась за его спину и с опаской глядя на непонятный предмет.
Неужели правда бомба?
– Это небольшое взрывное устройство направленного действия, – поворачиваясь лицом ко мне, произнёс он.
– Господи, но зачем?
– Для того чтобы выбраться из рифа. Мы крепко погрузились в ил.
– Но как ты собираешься это провернуть? А если взрывом уничтожит или повредит обшивку корабля?
– Это взрыв направленного действия. Я всё просчитал.
– Просчитал? – подозрительно сузив глаза, я внимательно его изучила. – Взрыв направленного действия? Ты ведь не первый раз этим занимаешься, не так ли?
Лишь пожал плечами. Но я поняла, что попала в точку.
– И чем ты занимался эти три года, если научился делать бомбы?
– Неважно. Всё давно в прошлом.
– Ты чуть нас не взорвал, – напомнила ему, скрестив руки на груди. – Как вообще можно проводить столь опасные эксперименты здесь?
– Но не взорвал же, – вновь непонятное пожатие плеч, которое уже начало немного раздражать. – Кать, я уже неоднократно этим занимался. Да я её с закрытыми глазами собрать могу.
– А как объяснить то, что произошло? Ты же решил, что будет взрыв.
– Случайность.
– Я не верю в случайности.
– Я тоже, – неожиданно согласился мужчина и как-то странно на меня посмотрел, словно видел в первый раз.
Несмотря на случившееся, плюс в его поведении, несомненно, был. Исчезла холодность. Конечно, до того Александра, что я помнила, было еще далеко, но первый шаг был сделан. И этот новый Саша нравился мне гораздо больше.
И сегодня утром ему предстояло выйти наружу, закрепить взрывчатку и вернуться обратно. От тревоги и страха я не спала всю ночь, вертелась с одного бока на другой.
Какие только мысли не посещали меня, какие ужасы только не виделись – от огромного взрыва, из-за которого мы утонем, до жутких видений с участием хищников. А вдруг горхи появятся или алги вернётся?
Под утро я всё-таки задремала и, конечно, проспала. Поняв, что опаздываю, и Переславцев, не дожидаясь меня, вот-вот выйдет в открытый океан, вскочила с кровати и, не переодеваясь, бросилась из каюты.
И точно. Мужчина уже надел суперобтягивающий костюм, похожий на чёрную рыбью чешую, и собирался водрузить на голову шлем, когда я вбежала в отсек.
– Саша!
– Катя? – он смерил меня удивленным взглядом и опустил шлем. – Ты чего?
– Не надо, – только и смогла прошептать я, до боли сжимая кулаки и чуть ли не плача. – Пожалуйста, не надо.
