Текст книги "Эквей. Трилистник судьбы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Татьяна Серганова
Эквей. Трилистник судьбы

Глава 1. Разбитые мечты

Трилистник – жизнь… смерть… возрождение…

Самая большая бальная зала княжеского дворца в тот день сияла, сверкала и искрилась от сотни ярких огней. Они отражались в светло-голубых каменных стенах, которые были покрыты специальным материалом. По составу он походил на твёрдое, очень крепкое и в тоже время тонкое, изящное стекло. Огни преломлялись под немыслимыми углами и сияли так ярко, что вверх долго смотреть было невозможно – начинали болеть глаза.

Мы украшали зал все вместе. Все девочки, с первого курса до последнего. Конечно, нам помогали слуги и специальные роботы. Но творческая составляющая лежала на наших хрупких плечах. Руководила всем этим ива Алексия, бывшая Княгиня Эквей. Бывшая, потому что этот титул вот уже 4 года носила Элизабет Бишоп – моя мама. Именно Алексия помогла нам найти золотую середину, не давая скатиться в безвкусицу.

На празднике было очень много цветов. Мама не пожадничала и позволила нам слегка разорить её княжескую оранжерею. Поэтому во всех углах, нишах и на каждом столике стояли вазы с букетами из натуральных цветов. Здесь были как земные цветы – белые розы, шикарные лилии, хрупкие тюльпаны, причудливые орхидеи и прочее, так и эквейские – синие марунты, белоснежные амарониусы, нежные петуллы и многое другое. Не знаю, как остальные, но я видела в этом знак соединения наших двух таких разных, но во многом схожих культур – земной и эквейской.

Обряд получения хиты – ежегодный Великий праздник для всех эквейтов, а не только для нас. Сотни гостей из высших правящих семей планеты, Княжеская чета, представители Альянса и мы, школьницы, которые стояли на пороге величайшего события в своей жизни.

На празднике также присутствовали родственники девушек с Земли, которые специально ради этого прилетели на Эквей. Всё это время я видела, как скучали девочки по родным, хотя и старались не показывать этого. И встреча с близкими спустя четыре года была самым лучшим подарком. Мне в этом плане легче, моя мама всегда была со мной. Хотя, признаться честно, иногда такая близость с родительницей нервировала и немного злила. Мне хотелось самостоятельности, а мама продолжала считать меня ребёнком.

Вчера были танцы, праздничный ужин, где Князь выступил с поздравительной речью, потом снова танцы. Как же я веселилась, сколько танцевала, кружась под высоким сводом бальной залы. И это чувство пьянящего ожидания нельзя просто ни с чем сравнить. Мою кровь будто наполнили сотней тысяч пузырьков, вроде тех, которые были в шампанском. Мне хотелось летать, петь и танцевать. Последним я и занималась, озаряя зал счастливым смехом и улыбками.

А потом после полуночи нас проводили к священному Озеру. Там четырнадцать девушек совершили омовение в благословенных водах, для того чтобы получить хиту и теперь официально стать частью этой удивительной планеты.

Я стремилась к этому столько лет. Не только эти четыре года, что прожила на Эквей. Гораздо больше.

Трудно сказать, когда я впервые стала грезить этой планетой. Мне кажется, мечта всегда жила в моём сердце. Или, может, всё произошло в тот момент, когда, еще будучи ребёнком, я увидела изображение красивейших подводных пейзажей на огромных рекламных мониторах в сети? Не знаю. Даже если бы я захотела, то всё равно не смогла бы сказать точную дату и время столь великого события, как моя влюблённость в чужую, недоступную простым смертным планету.

Можно было сказать, что всё из-за моей матери, которой была уготована судьба прилететь на Эквей и стать женой Князя. Может и так. Но я любила эту планету и мечтала когда-нибудь стать её частью.

И вот теперь всё рухнуло в одно мгновение.

Мне бы заподозрить неладное сразу после видения, которое посетило меня во время купания. Мама и Алексия рассказывали нам про это. Но одно дело рассказать, а совсем другое увидеть.

Мне показалось, что я заснула или задремала. Вроде только плавала, наслаждалась тёплыми водами, которые нежно ласкали обнажённую кожу, а вот внезапно всё перед глазами поплыло, и я увидела два крыла.

Они были невероятно красивого лазоревого цвета и состояли лишь из одних витиеватых полупрозрачных узоров. Я уже протянула руку, чтобы коснуться их, как внезапно этот чудесный цвет начал тускнеть, становиться более серым, узоры исчезали, да и сами крылья уменьшались в размерах. Пока не превратились в небольшой блестящий значок на куртке или рубашке… И в следующее мгновение всё пропало.

Распахнув глаза и с трудом переводя дыхание, я схватилась за каменный выступ и попыталась привести эмоции в порядок.

Крылья, значки… Глупость какая. Покачав голов, решила, что это сказалось волнение, и не придала этому значение. Как оказалось, зря.

И вот оно, утро нового судного дня. Я вскочила с постели и, не дожидаясь прихода матери, стараясь не разбудить подруг, ринулась в небольшую гостиную, что соединяла три наших комнаты.

Взглянула в большое зеркало, которое висело на стене, и решила, что у меня начались галлюцинации или что вчерашнее переутомление и нервозность сказалось. А бокал игристого серебряного вина мог слегка затуманить мозг. Потому что этого цвета просто не могло быть на мне.

– Невозможно, – прошептала я, касаясь подушечками пальцев изысканной лазоревой вязи на щеке. – Это неправда. Нет…

Ничего не видя перед собой, вбежала в ванную комнату, закрыла дверь и дрожащими руками принялась стягивать с себя пижаму. Здесь тоже было зеркало, еще больше, чем в гостиной, и, застыв перед ним в одних трусиках, расширенными от ужаса глазами принялась рассматривать себя со всех сторон.

Что ж, теперь я отлично понимала маму, что четыре года назад оказалась в такой же ситуации. Теперь и моё тело сплошь покрывала лазоревая хита, что красиво подчёркивала каждый изгиб тела и выглядела как древняя роспись – гжель, кажется.

Повернувшись к зеркалу спиной, увидела на лопатках узоры, что приняли форму двух небольших крыльев, а на самом копчике был изображен какой-то листочек. Мне понадобилась пара минут, чтобы понять, на что это похоже – что-то вроде клевера или трилистника. Интересно получается: у Алексии была бабочка, у мамы колибри, а у меня клевер. И всё лазоревое. Вот только у них были кандидаты в мужья, а у меня…

Следующей мыслью было – надо всё смыть. Немедленно! Пока девчонки спят, и никто ничего не видел. Уж лучше я предстану перед Князем и остальными совсем без хиты, чем с этим…

Это же… невозможно, чудовищно и глупо.

Но стоило мне надеть пижаму и подойти к двери, как я услышала радостные вопли подруг, затем непонятный грохот. Девчонки выскочили из комнат и, судя по всему, скакали по дивану в гостиной, оглашая всё вокруг радостными криками, то и дело перебивая друг друга:

– Аметист! Золото, Аметист и Сапфир! – кричала Жаклин. – Я знала! Знала, что Лиан не зря привлёк моё внимание!!! Дааааа!

– Изумруд, бирюза и хризолит!!! – вторила ей Би. – Аааа!!! Смотри, какая красота!

– Ты видишь, какой цветок? Видишь? Он фиолетовый!!!!…

– А у меня хризолитовый и изумрудные камушки!!…

– … Как глаза Лиана!

– … Они так переливаются на свету.

– Я до сих пор не верю! – выдохнула Жаклин. – Никто не верил, что афроамериканка сможет получить узор, а я получила. Получила!!!! И Лиан!!!… О, Лиан… Мне так не терпится показать ему хиту!!! И мама!!!!… Надо срочно с ней поговорить!

Да, Жаклин или Жи-Жи как мы её звали, действительно была героиней, которая смогла побороть все предрассудки и завоевать сердце молодого эквейта Лиана, наследника Аметистов. Все мы видели, как он смотрит на неё, и появление соответствующего цвета в хите могло означать только одно: меньше чем через год всем нам гулять на их свадьбе. Подруга точно не будет ждать выпуска, проверять чувства и так далее.

– Ты молодец! А где Кэтти?

Надо же, кто про меня вспомнил?

Я рефлекторно отшатнулась от двери, прижимая ладони к пылающим щекам.

Что же делать? Что же делать? Бежать? Куда?

Прятаться? Нет, скрыться не получится. Мне придётся рассказать. Хотя бы девочкам. Они поймут и не предадут.

– Кэтти? Ты тут? – осторожный стук в дверь и взволнованный голос Би, от которого мне захотелось сесть на пол и разреветься. – С тобой всё нормально?

– Может быть, хита на неё как-то иначе повлияла? – шепотом спросила Жаклин, но я всё равно услышала.

В нашем роду по женской линии передавались определённого рода особенности. Мой дар был в проектировании сознания и способности слышать то, что происходит в другой комнате. Причём спонтанно. Несмотря на все старания Князя, который регулярно со мной занимался, добиться стабильности нам не удалось.

– Или ей плохо от счастья стало? Наверняка там есть жемчуг, я же говорила, что между ней и Финором искра пробежала. Не зря она так краснела, когда слышала его имя.

Финор. Наследник Жемчуга.

Веселый, обаятельный и интересный молодой эквейт с невероятно светлыми, но не безликими глазами. Наоборот, от взгляда его глаз цвета серого жемчуга у меня в груди что-то теплело, а на губах сама собой возникала глупая улыбка. С ним никогда не было скучно, и у нас оказалось так много общего. Этот молодой мужчина мне действительно нравился.

Не знаю, случайной была наша первая встреча или Финор специально ко мне подошёл на одном из балов, который был устроен в школе. Я допускала, что, стремясь упрочить положение, эквейт решил приударить за падчерицей самого Князя. Даже в связи со своими подозрениями, относилась к нему более чем насторожено.

Сначала мы просто разговаривали. Темы были самые разные – от книг по философии до историй из жизни. Я рассказывала ему о Земле, он мне об Эквей.

А всего неделю назад Финор меня впервые поцеловал.

На что похож первый поцелуй для неопытной семнадцатилетней девушки? Сложно описать всю феерию чувств, что охватила меня в тот момент: это жар и теснение в груди, легкое головокружение и бешеный стук сердца, дрожь в пальцах, что сами по себе запутались в его светлой косе, и сладкое послевкусие на губах.

Нам не стоило это делать. Церемонии обретения хиты еще не было, и неизвестно, какой цвет я могла получить, но устоять мы не смогли.

– Наверное, я должен попросить прощения, – прошептал Финор, нежно проведя пальцами вдоль линии скул и не отрывая от меня взгляда своих невероятных глаз, которые в тот момент сверкали, словно тысячи звёзд.

– Наверное, – прошептала в ответ, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться подушечками пальцев пылающих огнём губ.

– Но я не буду, – улыбнулся он. – Потому что ни о чём не жалею… Знаешь, я никогда ни о чём не просил Богиню, у меня всё было. Но теперь схожу в Храм и попрошу.

– И о чём?

Этот вопрос вырвался сам собой. Я не должна была его задавать, но не смогла удержаться. Очень уж хотелось услышать его ответ.

– О жемчужной хите на одной юной землянке, – тихо ответил эквейт и вновь потянулся к моим губам.

Тогда я действительно верила, что всё будет хорошо. Ведь чаще всего землянка получала хиту того цвета, которая принадлежит роду эквейта, что нравится ей. Как в случае с Жаклин и другими девочками, что были до нас.

Наша последняя встреча с Финором состоялась на том самом балу, как раз перед отправкой к озеру.

Мы танцевали наш последний танец, эквейт крепко прижимал меня к своему телу, и я улыбалась, как дурочка, совершенно не думая о последствиях. Я видела, как мама смотрела на нас и знала, что на следующий день вопросов избежать не удастся. Но и прятаться больше не имело смысла. Ведь со своим выбором я вроде как определилась и теперь ждала лишь божественного подтверждения.

– Всё будет хорошо, Кэтти. Я знаю, что мы встретились неслучайно… Ты так дорога мне, – шептал он, проводя ладонью по спине с поясницы вверх к лопаткам.

И я верила. Действительно верила, что всё так и будет.

А теперь всё это не имело никакого смысла. Его цвета на мне нет. На мне вообще никакого цвета нет, кроме лазоревого.

Я нажала блокировку и заторможено смотрела, как медленно отъезжает в сторону дверь.

– Кэтти! А мы уже… – радостно воскликнула Би, и в следующее мгновение её улыбка поблекла, после чего она тихо закончила: – Стали волноваться.

Тишина.

Никто из нас не мог проронить ни звука. Они изучали лазоревую вязь на моей щеке, а я изучала выражение их лиц – шок, неверие, снова шок и растерянность. Что ж, я прекрасно их понимала. Сама испытывала примерно то же самое.

– А другие цвета? – в конце концов выдохнула Жи-Жи, отступая на шаг назад.

– Нет. Других цветов на мне нет. Только лазоревый, – тихо ответила я, обогнула их и прошла в сторону своей комнатки. – И я совершенно не знаю, что с этим делать.

Девчонки двинулись за мной. В тот момент я не знала, чего хочу больше – их общества или полного одиночества. В душе царил такой раздрай, что словами не описать.

– Будешь смывать её? – усаживаясь на пол, спросила Би, и откинула назад длинную рыжую косу.

Хита в зелёно-бирюзовом цвете очень шла ей, и даже веснушки, что всегда были на её кругленьком личике, немного поблекли.

– Не знаю, – честно призналась подруге. – Сначала хотела. А теперь даже не знаю. Вы же слышали, что Богиня очень не любит, когда идут против её воли.

– Еще бы знать, что эта воля означает, – вздохнула Жи-Жи, которая сразу же села рядом со мной и ободряюще взяла за руку.

– Надо сказать твоей маме, – вставила Би.

– И Князю. Вдруг у них тут еще какие-нибудь таинственные родственники есть?

– Кроме Алекса. Сколько ему сейчас? – Беатрис нахмурилась, пытаясь вспомнить, сколько лет старшему племяннику Князя.

– Четырнадцать… почти, – ответила я и схватилась за голову, что уже раскалывалась от боли. – Я совершенно ничего не понимаю. Что Богиня хотела сказать этим выбором? Безумие какое-то.

– Может, к ней воззвать, обратиться как-нибудь? – с сомнением произнесла Жаклин.

– Как? Пойти в Храм? И как мне сделать это незамеченной? Нам сейчас надо собираться и готовиться идти в тронный зал. Будет малая церемония представления.

– Беда, – вздохнула рыжуля. – Но ведь всему должно быть объяснение. И тогда всё обязательно разрешится. И у нас есть неделя до официального представления.

– И все будут жить долго и счастливо, – фыркнула подруга. – Несмотря на невероятную красоту, Эквей не сказка. Я не забыла, как на Кэтти покушались и чуть не убили.

– И не только меня, – вздохнула в ответ.

Да, воспоминания о том моменте до сих пор иногда снятся мне в кошмарах.

– При чём здесь хита и те покушения? Виновных же нашли и Кассандру отправили назад на Землю, – возразила Би.

– С Богиней всё так запутанно. Кто знает, что она имела в виду, награждая Кэтти этим цветом.

Я повалилась на кровать и накрыла лицо подушкой. Как же мне хотелось упасть на дно морское и спрятаться за каким-нибудь булыжником. Ведь всё было так хорошо, я училась, развивала свой дар, влюбилась в ослепительно-красивого эквейта – и вот она, неприятность.

Нельзя мне было расслабляться. Совсем нельзя.

– Может, стоит позвать Княгиню? – предложила Би.

– Нет, – глухо ответила я. – Пусть всё идёт своим чередом.

Через час мы все собрались в зале.

Если вчера был большой праздник – с танцами, экзотическим ужином, куда была приглашена большая часть знати Эквей, то сейчас всё было иначе. В небольшом зале собрались лишь члены княжеской семьи, все ученицы школы и их родители. Сейчас нам требовалось выслушать речь Князя, показать цвет своей хиты и разойтись, чтобы провести с семьями целую неделю. По истечении которой должен был состояться большой бал для официального представления нас членам общества Эквей.

Наверное, со стороны могло показаться, что нас используют как племенной скот. Противники данной программы, которые ежегодно во время Отбора устраивали масштабные пикеты по всей Земле, так обычно нас и называют – племенной скот. Обидное прозвище, но мы уже не обращаем внимания. Всё равно это не совсем так. Да, нас пригласили на Эквей ради улучшения демографической ситуации на подводной планете. Влить новую кровь. Но никто никогда нас не принуждал и не загонял в брак сразу со школьной скамьи.

У нас была девушка, которая вышла замуж через пять лет после выпуска. Всё никак не могла определиться с выбором между двумя молодыми эквейтами. Сейчас, насколько я знала, она мама двух очаровательных карапузов и вполне счастлива. Но свой выбор она сделала сама, с кем захотела и когда захотела.

И вообще, что бы кто ни говорил, условия у нас были замечательные. После выпуска нам давалось несколько вакансий на выбор. Также нам предоставлялась небольшая служебная квартирка, где мы могли жить в своё удовольствие. Не жизнь, а сказка. Правда, мама уже неоднократно намекала на то, чтобы я рассмотрела вариант с проживанием во дворце.

Наша группа выпускниц собралась кучкой в центре зала. Девушки-сокурсницы смеялись, хохотали, а я старательно прятала лицо за волосами, отвечая невпопад на все вопросы. Жаклин и Беатрис не отходили от меня ни на шаг, помогая маскироваться. Наверное, со стороны это выглядело странно и глупо. Но мне хотелось продлить это ощущение безопасности. Я нутром чувствовала, что стоит им всем увидеть цвет моей хиты, как всё сразу изменится. Не ошиблась.

– Итак, поздравляю, – Князь поднялся со своего трона, что стоял на небольшой возвышенности. – Вы шли к этому долгих четыре года. Это был трудный путь. Вам пришлось оставить свой дом, планету и прилететь в чужой мир для того, чтобы учить чужой язык, культуру, правила и нормы. Но вы со всем справились. Мы гордимся вами и надеемся, что путь, который открылся перед каждой из вас, будет легким, интересным и очень счастливым.

Я вышла к Князю последней, когда остальные уже успели покрасоваться и получить свою долю комплиментов.

– Кэтти! – ахнула мама, поднимаясь со своего трона и делая шаг в мою сторону.

Дальше она не продвинулась, лишь прижала руку ко рту и недоверчиво покачала головой. В её голубых глазах я отчётливо видела страх. Князь никогда особо мимикой не отличался. Вот и теперь лишь нахмурился, слегка склонил голову набок и впился взглядом в лазоревую вязь на щеке. Обычно холодное и бесстрастное выражение на его лице сменилось удивлением и недоверием. Словно Правитель не мог поверить собственным глазам.

О, я бы много отдала, чтобы узнать, что за мысли были в его голове в тот момент. Жаль, что так далеко мои способности не распространялись.

– Ха, – нарушил тишину Алекс. Подросток несколько напряженно хмыкнул со своего места, нервно поправил жилету, и только потом произнёс. – Я польщён, но мне еще рано вступать в брак.

Наверное, он хотел разрядить обстановку, пошутить.

Не получилось. Все еще больше нахмурились и посмотрели на меня так, словно я собиралась заняться растлением малолетнего мальчика прямо здесь и сейчас.

Больно, обидно, и в глазах защипало так сильно, словно туда насыпали песка. С трудом мне удалось проглотить противный ком в горле, прогнать подступающие слёзы и еще больше выпрямиться. К черту их всех вместе взятых, я не собиралась реветь и жаловаться на судьбу.

В тот момент я ждала лишь ответа от Князя. Этот эквейт просто обязан был знать, что всё это значит. Он же Князь, правитель целой планеты. Но отчим молчал, погрузившись в собственные мысли, и ни на что не реагировал.

Я кожей чувствовала все взгляды, что были устремлены на меня, слышала, как тихо шушукались девочки за спиной. Это было отвратительное ощущение. Словно я совершила что-то мерзкое и неприятное и теперь ждала неминуемого наказания.

Но ведь всё было совсем не так! Я ничего не делала и совершенно не хотела этого цвета! Почему они не понимали таких простых вещей, почему осуждали? Обиды не было, наоборот, появились злость и отчаянье.

– Хм, – в конце концов произнёс Князь. – Всех еще раз поздравляю с приобретением хиты. Вчера был очень насыщенный день. Думаю, вам стоит вернуться в свои комнаты и как следует отдохнуть со своими близкими и родными.

Я всё ждала, что он остановит меня, попросит остаться, но ничего этого не произошло. Словно и он отказался от меня. Это было обидно и страшно. Ведь что может быть хуже неизвестности?

Оставалось только одно: запереться в своей комнате и предаться самобичеванию или просто начать жалеть себя. Выходить в город в таком виде я не могла, поэтому другого выхода не видела.

Ко мне пытались пробиться мама, девочки, но я никого не хотела видеть. Правда, подружки, занятые общением с родственниками практически всё время проводили вне комнаты. Но когда возвращались, стучались и пытались вызвать на разговор.

Еще мне постоянно звонил Финор. Планшет разрывался от его звонков и сообщений. Ровно до тех пор, пока я его не отключила. У меня так и не хватило сил ответить эквейту и признаться во всём. Может быть, это трусость, но я не смогла.

Рассказать о том, что все наши мечты и надежды рухнули. Что великая Богиня решила по-другому… Причинить ему боль, что сжигала и сжирала меня саму изнутри. Нет, к этому я не была готова.

Кстати, эта интриганка так и не появилась. Может, я её плохо звала – не знаю. Но эта божественная дамочка отказалась внять моим мольбам и явить свой сиятельный лик скромной земной девушке.

– Кэтти! Кэтти! – неожиданно громко воскликнула Би и забарабанила в дверь. – Кэтти! Ты слышишь меня?

«Ну что еще?»

– Говорят, Александр Переславцев вернулся.

От неожиданности я чуть с кровати не свалилась и быстро спросила, забыв, что в данный момент ни с кем не разговариваю:

– Что?

– Брат ивы Алексии вернулся.

Я хорошо помнила этого мужчину, хотя с момента нашей последней встречи прошло уже более трёх лет. Не только потому что он был братом бывшей Княгини и мы часто пересекались, а потому что господин Переславцев и моя мама когда-то встречались. Еще до того, как она поняла, что любит Князя и хочет стать его женой. И до того, как получила лазоревую хиту.

Так вот, они вроде как встречались. Не знаю, как далеко продвинулись их отношения, но он был симпатичным и выгодно отличался от светловолосых и светлокожих эквейтов. Высокий, смуглый с короткими русыми волосами и смеющимися тёмно-карими глазами. Потом он решил попытать счастье в космосе, улетел и пропал.

А теперь случилось невероятное: когда остальные перестали надеяться, Александр вернулся. И это была та самая причина, чтобы выбраться из своей клетки и выйти в свет.