Текст книги "Телохранитель(ница) Его Светлейшества (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Ну хотя бы Поль, думала Егоровна, ворочаясь на неудобной узкой кровати, любезно предоставленной ей во временное пользование Маргулем. На созвучного с родным именем Поля при обращении будет реагировать легче, чем на какую-то Гагару.

Но в общем и целом…

На ум просилась исключительно нецензурная лексика, которой она владела виртуозно. И дело было не только в необходимости выдавать себя за мужчину на протяжении неопределенно долгого срока, возможно, пожизненно.

Тут была какая-то интрига и детектив. Ну разве мог телохранитель такого уровня случайно бахнуть себе в башку из ружья, занимаясь чисткой? Никак не мог. Тут явно что-то было нечисто. И если игеру Тариону помогли… э-э-э… неосторожно почистить скорострел, то ведь и новому телохранителю запросто могут помочь.

Егоровна полагала, что Тарион был неосторожен не при чистке табельного оружия, а в чем-то совсем другом. Кому-то помешал. Может в личных делах, а может, и в профессиональных. От бывшей хозяйки своего тела она знала, что молодой правитель недавно сменил на посту почившего в бозе отца. Возможно, не всем понравилась новая метла, а подобраться ближе с целью ликвидации мешал личник – последний бастион на пути к охраняемой персоне. Либо другой вариант, тоже из стандартных: парень слишком много знал и стал для кого-то опасным.

Егоровна обожала детективы и злодея обычно вычисляла не позже середины книги или фильма. Мишенька, раскрывший за время службы в уголовке немало самых запутанных преступлений, нередко советовался с ней, делясь информацией «для служебного пользования». И к ее мнению прислушивался, потому что советы ее зачастую были очень даже дельными.

Да что ж ты за дура такая, вздохнул здравый смысл. Дали тебе вторую жизнь, так сидела бы тихо, как мышь под веником, а у тебя все шило в жопе свербит. Мисс Марпл недоделанная.

Хрен поспоришь, вздохнула Егоровна, дура, да. Но…

Она всегда была немного авантюристкой. Иначе с чего бы ее понесло в школу милиции, а не на филфак, как настаивали родители? И спортом занималась ну совсем неженским. А еще стреляла не хуже снайпера и верховой ездой занималась. Как к неблагополучным детям попала? Ну так уж вышло. Попала – и осталась. И ни разу не пожалела.

Предприятие, на которое Егоровна подписалась, и правда было опасным. Но опасность эта будоражила кровь и будила азарт. А ты азартен, Парамоша*, говорил Мишенька, когда она умудрялась в очередной раз продуться в покер. Впрочем, ей хватало тормозов остановиться прежде, чем оставалась без штанов – в любом смысле.

Ладно, сказала она себе, поплотнее закутавшись в стеганое одеяло, где наша не пропадала. Прорвемся.

Во сне к ней пришел Мишенька, одетый во что-то вроде белой простыни. Поправил на ней одеяло, погладил по голове.

Ну что, Полечка, сказал насмешливо, отправили тебя второй срок мотать? Ладно, я подожду, тут времени нет. А ты вторую жизнь живи на всю катушку, используй все возможности, которые в первый раз про…любила. Третьего шанса точно не будет. Тут хорошо, но все по-другому. Тела не хватает.

Михрют, мне придется изображать мужика, пожаловалась Егоровна. Ходить с накладным членом. Спасибо хоть пол не поменяли.

Прикольно, оценил Мишенька. Зато узнаешь, каково это.

Да ну, нет, возразила она. Это же не настоящий мужик, а поддельный. Прикинь, буду телохранителем короля. Да еще придется изображать понаехавшую лимиту из недоразвитой провинции.

Ты справишься, заверил Мишенька. Ладно, давай, обустраивайся. Я тебя еще навещу. Этот мир доступнее для духов, чем наш.

В общем, проснулась Егоровна пободрее, чем засыпала. Если уж Мишенька сказал, что она справится, значит, так и будет. Духи врать не станут, да и незачем.

Судя по солнцу за окном, утро уже было не слишком ранним. Маргуля в доме не обнаружилось. Зато в кухне на столе ее ждал завтрак. Не особо обильный, но, похоже, Гагара к излишествам не привыкла, ее тело вполне им насытилось. Егоровна отдала должное копченому мясу, сыру, белому хлебу с хрустящей корочкой и загадочной ярко-оранжевой массе, похожей на мягкий творог с вареньем. Запивки к этому набору не предлагалось. Пришлось довольствоваться водой из ведра, отчаянно надеясь, что обойдется без кишечной заразы.

Маргуль вернулся, когда Егоровна, вооружившись найденным ножницами, кромсала перед зеркалом волосы. В прежней жизни они носила хулиганскую стрижку «пикси», оттененную благородным лиловым тоном. Что-то подобное пыталась соорудить и сейчас, но получалось… так себе.

– Ой! – сказал Маргуль, руки которого были заняты многочисленными свертками.

– Что «ой»? – возмутилась Егоровна. – Помог бы лучше. Подровняй сзади. А может, у вас какая-то специальная магия для этого есть?

– Магия у нас есть для всего, – буркнул некромат, сгружая свертки на диван. – Но у каждого мага своя специализация. Я могу только с духами разговаривать.

– Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя**, – назидательно сказала Егоровна, вручив ему ножницы.

Совместными усилиями на ее голове организовалось нечто похожее на прическу Жанны д’Арк из фильма «Начало». Выглядело страшновато, но она решила, что для уроженки, то есть уроженца депрессивной Муфлонии сойдет.

Теперь надо было разобраться с одеждой. По пути от морга до дома Маргуля, Егоровна разглядывала прохожих. Еще не зная, что ей предстоит стать мужчиной, больше внимания уделяла женским нарядам, но тенденцию все же заметила. Небогатые горожане одевались довольно уныло – в мешковатые штаны и куртки тусклых темных цветов. Зато состоятельные напоминали разноцветных попугайчиков в блестящем радужном оперенье. Игер, пусть даже из Муфланы, не мог одеваться как ремесленник.

– Ну посмотрим, что ты принес, – сказала Егоровна, вытащив из груды первый сверток.

–

*Известная цитата из фильма А. Алова и В. Наумова «Бег»

**Козьма Прутков. «Плоды раздумья»

Глава 9

Гагара была девушкой деревенской, бедной, да еще и девственницей. Отчим хоть и домогался, но далеко в этом предприятии не продвинулся – во всех смыслах. С особенностями мужского белья она знакома не была, что давало Егоровне полное право этому самому белью удивляться.

– И я ведь все это носил, – сказала она, критически оглядывая белые шелковые чулки с подвязками и короткие панталоны из тонкого полотна. – Хоть убей не помню.

– Мне вам помочь? – с сарказмом поинтересовался Маргуль.

– Как-нибудь справлюсь, – буркнула Егоровна, развернув белую рубашку.

Эта деталь туалета оказалась довольно приятной на ощупь – мягкой и легкой, с широкими рукавами и объемным отложным воротником. Судя по тому, что больше никаких маек или сорочек не имелось, она служила неким переходным звеном между бельем и собственно одеждой.

Штаны богатые модники носили узкие, в облипку, но не с гульфиком, как в средние века, а вполне так с ширинкой, на пуговицах. Это обстоятельство Егоровну несколько огорчило: гульфик в ее ситуации оказался бы гораздо удобнее. Туда можно было напихать что угодно. Панург, к примеру, складировал там бычьи ребра и апельсины*.

Штаны Маргуль купил кожаные, благородного шоколадного цвета. К ним прилагался широкий ремень с пряжкой и множеством шлевок, на которые можно было подвесить… тоже что угодно. Также в комплект входили шнурованные кожаные наручи почти до локтя.

Поверх рубашки полагалось надевать жилет. Разглядывая его – цвета морской волны, отливающий золотом, – Егоровна подумала, что выглядит он, конечно, дорого-бохато, но наверняка сродни какому-нибудь «Гуччи» с вещевого рынка. Потому что реально богатые люди готовую одежду на базаре не покупают.

Довершал картину то ли камзол без рукавов, то ли еще один жилет. Если нижний был коротким и заправлялся в штаны, то верхний доходил до середины бедра, а пуговицы заканчивались в аккурат над ширинкой, дабы не скрывать от заинтересованных взоров ее великолепия.

Наверняка это летний вариант, подумала Егоровна. Зимой в таком должны мерзнуть руки. С другой стороны, не жарко ли летом в двух жилетах сразу?

– Камзол можно и не надевать, – прояснил ее недоумение Маргуль. – А зимой – да, зимой с длинным рукавом.

Осталось два маленьких сверточка. В первом оказался бирюзовый шелковый платок, а на второй Маргуль косился с нескрываемым ехидством. Сложно было не догадаться, что там такое. Хотя бы методом исключения.

Развернув пакетик, Егоровна вслух выгуляла весь непристойный лексикон местного языка и мысленно дополнила его родной нецензурщиной.

– Это что? – прошипела она, взяв кончиками пальцев крюг из простеганной ваты. Точнее, ватный чехол на крюг с отверстием для естественных надобностей.

– Как что? Накладка, – с невинной улыбочкой ответил Маргуль, упиваясь местью за свое рыночное унижение. – Что? Маленькая?

– И на что, по-твоему, я должен это надевать?

– Хороший вопрос, – Маргуль сдвинул брови. – Э-э-э… не знаю.

Одарив его свирепым взглядом, Егоровна сгребла покупки и унесла их в спальню, где сгрузила на кровать. Как ни злилась она, прихваченная из другого мира тряпичница требовала немедленно примерить обновки.

Зеркало в резной раме было мутновато, но Егоровна решила, что красоту ничем не испортишь, и разделась догола. Внимательно изучила свое отражение и пришла к выводу, что наследство ей от прежней владелицы осталось очень даже приличное. Конечно, Гагариному телу не помешали бы эпиляция и пуш-ап, но в общем и целом…

– Недурно, недурно, – пробормотала она, оглядывая себя так и эдак. – Жаль, придется такую фигуру в обмундирование паковать.

Процесс упаковки получился непростым. Для начала Егоровна надела панталоны, потом натянула чулки и прикрепила их подвязками к специальным крючкам. Далее последовала рубашка, за ней короткий жилет и штаны. Заправившись и застегнувшись, она расправила поверх жилета воротник, который удачно задрапировал хоть и нулевую, но все же грудь. Второй жилет, или камзол, синий с золотыми цветочками, Егоровна решила пока не надевать: в нем было жарковато.

Обернув шею платком, она повязала на том месте, где предполагался кадык, узел от пионерского галстука. Как и любой другой человек, детство которого пришлось на советские годы, она могла сделать это с закрытыми глазами, хоть во сне. Узел получился идеально ровным и, главное, хорошо маскирующим.

Оставался лишь один щепетильный момент: что делать с ватным фаллоимитатором. Намек на грудь и отсутствие кадыка Егоровна спрятала, гладкие щеки и подбородок вполне можно было объяснить юным возрастом, а вот ширинка выглядела ну совсем не по-мужски. И даже камзол ее никак не прикрывал.

Приспустив штаны, Егоровна крутила накладку и так и эдак, пока не додумалась скомкать ее и прикрепить к панталонам запасным шнурком от чулок. Это, конечно, было не слишком удобно, но в застегнутом виде выглядело вполне брутально. Да и сложно чем-то таким напугать женщину, добрая половина фертильного возраста которой пришлась на эпоху прокладок из тряпок или ваты, завернутой в марлю.

От этой мысли Егоровне стало как-то плоховато. И дело было даже не в прокладках, которые, судя по болезненности в груди, могли потребоваться очень скоро. Просто королевскому телохранителю наверняка полагался камердинер, заботящийся в числе прочего и о белье, нижнем и постельном. И вот тут Штирлицу грозил самый настоящий провал.

Пораскинув мозгами, Егоровна пришла к мысли, что Джилиан плохо понимает, на что пытается ее подписать. Мужчины в массе думают стратегически, но зачастую упускают мелкие детали, в которых, как известно, прячется дьявол.

Придется ему это объяснить.

–

*Отсылка к книге Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»

Глава 10

Джилиан проснулся… а ведь запросто мог и не проснуться. Рухни полог кровати на два пальца левее – и удар тяжелой балки пришелся бы аккурат по голове.

– Видимо, подгнило, Ваше Светлейшество, – сказал встревоженно камердинер Веррель, но суетливо бегающие глаза выдали.

– Подгнило, говоришь? – ласково переспросил Джилиан и сдернул с балки занавес. – Это что, по-твоему?

– Э… это? – Веррель побледнел.

Балка явно подверглась воздействию извне, это было очевидно. Подпилили в двух местах, видимо, рассчитывая, что разломы скроют следы. Торчащая зазубренная щепа и правда их скрыла… почти. Если не приглядываться, то и не заметишь.

Однако имелось одно странное обстоятельств. Чтобы подпиленная балка сломалась, ей надо было как-то помочь. Именно в то время, когда игремон спал. Например, сильно дернуть за шнур, которым раздвигался занавес. И камердинер вполне мог бы это сделать, но вот незадача! Когда Джилиан проснулся от шума и удара по подушке, Верреля в спальне не было, Не успел бы он дернуть за шнур и выбежать в коридор, чтобы явиться потом по звонку.

– Я позову плотника, Ваше Светлейшество.

Камердинер явно намеревался улизнуть.

– А ну стой! – приказал Джилиан.

Внимательно осмотрев постель, он сделал удивительное открытие. Второй шнур, свисающий с полога по другую сторону кровати, был заправлен под перину таким образом, что при малейшем движении лежащего натягивался и, соответственно, тянул балку. А поскольку спал Джилиан довольно неспокойно, рано или поздно полог должен был свалиться прямо на него.

Начальник стражи не заставил себя долго ждать. Верреля увели в дворцовую тюрьму. Оставалось надеяться, что служащие там мастера допросов будут достаточно убедительны и выяснят, кто организовал покушение. Но гораздо хуже было другое. Остаться без камердинера – невелика проблема. Джилиан хоть и вырос в роскоши, одеться и умыться вполне мог без посторонней помощи. А вот без телохранителя в такой ситуации было по-настоящему опасно.

– Лансьер! – остановил он начальника стражи. – Как продвигается расследование по поводу игера Тариона?

– Прошу прощения, Ваше Светлейшество, но вы дали мне три дня, а прошел всего один. Но есть основания полагать, что это все же была трагическая случайность.

Отпустив его небрежным жестом, Джилиан скинул с кровати обломки и занавес, быстро оделся и вызвал к себе дворцового распорядителя, заодно приказав принести завтрак. Распорядителя он озаботил подбором нового камердинера, а завтрак показался ему каким-то подозрительным.

Вот так и появляется у людей мания преследования! Можно запереться в комнате, никуда не выходить и никого не впускать, но тебе на голову упадет полог кровати! Поэтому Джилиан махнул рукой, съел завтрак и перебрался в кабинет.

Трагическая случайность! Ну да, конечно!

Слова Лансьера его нисколько не убедили. Он рассчитывал все узнать от самого Тариона – воскрешенного некромантом, но не вышло. Мало того, что прыщавый недоучка запихнул его душу в тело тощей наглой девки, так оказалось, что Тар ничего не помнит. Ничего – кроме совершенно бесполезной ерунды, вроде задранных юбок фрейлин.

Кто о чем, а Тарион о юбках! Даже бесплотным духом. Хотя нет, плоть-то ему как раз вернули, но словно в насмешку совсем не ту. Одетую в юбку.

По правде, вчера, вернувшись во дворец, Джиллиан в своем решении засомневался. Но сейчас, после неудавшегося покушения, стало ясно, что доверять нельзя никому. Веррель служил ему десять лет – и все равно предал. Поэтому Тарион нужен был как воздух, все равно в каком виде.

Ничего не помнит? Неважно. Некромант сказал, что вспомнит.

Поль… как там его? Поль Маверти из Муфланы. Кстати, покушение вполне оправдает появление нового телохранителя. Хотя выбор покажется странным всем – кроме, разумеется, некроманта.

Джилиан занимался государственными делами, принимал посетителей, обедал в одиночестве, а сам думал совсем о другом. Наконец в кабинет заглянул крайне удивленный секретарь.

– Ваше Светлейшество, некто игер Поль Маверти из Муфланы просит встречи с вами. Утверждает, что вы знакомы. И что вы приглашали его. Выглядит он довольно странно.

– Маверти? Из Муфланы? – переспросил Джилиан, делая вид, что вспоминает. – Да, конечно. Я познакомился с этой семьей, когда был там. И действительно пригласил игера Поля в столицу. Пусть войдет.

Когда Тарион… то есть Поль вошел, Джилиан едва удержался от изумленного возгласа.

Выглядит странно? Нет! Более чем странно!

Девица с дурацким именем Агара-Кикимора была самой обыкновенной крестьянкой в некрасивом платье и с растрепанными волосами. Игер Поль, криво подстриженный в кружок и нелепо одетый, выглядел обитателем приюта для умалишенных. Похоже, некромант, покупая одежду, особо себя не утруждал. А может, и специально выбрал такое – чтобы посмеяться.

Кожаные штаны в обтяжку, блестящий жилет из дешевой ткани, рубашка с рукавами шириной как парус корабля. Шелковый платок на шее завязан широким плоским узлом, как погребальная накидка. Но хуже всего – ниже пояса. Ну очень вызывающе и притягивающе взгляд. Паршивец Маргуль, похоже, купил самую большую накладку, а Поль не придумал ничего лучшего, как скомкать ее и запихнуть в штаны.

– Добрый день, Ваше Светлейшество, – поклонился он.

– Добрый день, Поль, – кивнул Джилиан. – Рад видеть вас снова. Надеюсь, вы благополучно добрались? Путь неблизкий.

– Благодарю. Добрался без особых сложностей, остановился в городе… пока. Пришел к вам, по вашему приглашению. Надеюсь, не будет слишком большой дерзостью спросить, не найдется ли для меня при дворе какой-нибудь службы?

Все это говорилось громко и предназначалось секретарю в приемной.

– Так уж вышло, Поль, что я остался без камердинера и без телохранителя. Камердинером не предлагаю, а вот телохранителем… Я слышал, что, несмотря на молодой возраст, вы прекрасно владеете любым оружием и различными единоборствами.

– Все так, – кивнул Поль. – Однако, боюсь, я не смогу.

Что?! Какого крюга, Тар?!

– Не сможете? Предлагаю прогуляться по саду и обсудить этот вопрос.

Пресекая возможные возражения, Джилиан направился к двери, ведущей на террасу, и распахнул ее.

Глава 11

В прежней жизни Егоровна была не только тряпичницей, но и хламовницей. Не в том смысле, что собирала всякую дрянь по помойкам, но лишнего в ее доме было очень много. И какие-то милые сердцу, одной ей понятные памятные вещицы, и любопытные штучки, прикупленные на маркетплейсах, и просто всякое такое, что могло пригодиться. Ведь все знают: если выбросить что-то абсолютное ненужное, оно понадобится вот прямо завтра.

Егоровна пыталась бороться. Для начала завела себе жесткое правило: не покупать ничего нового, не выбросив старого. Потом занесла в ежедневный тайминг выброс хотя бы одной единицы хлама. Такими темпами для полного избавления от барахла ей необходимо было прожить еще лет триста. Тогда она начала делать «посмертные уборки», представляя, что вот придут Оля с Тасей и начнут выкидывать все подряд. Этот метод оказался более действенным, однако хлам все равно размножался быстрее.

Особой ее слабостью были книги. В парадной стояла коробка, куда соседи складывали прочитанное и ненужное. Мимо нее Егоровна пройти спокойно никак не могла, тащила домой все подряд. Одной из последних «новинок» был толстый томик «Быт средневекового замка» с красочными иллюстрациями. Вот только начать чтение она так и не успела и сейчас, направляясь с Маргулем во дворец, очень сильно об этом сожалела.

Мир, в который ее занесло, вполне можно было назвать условным средневековьем. Кое-какие познания ей достались от Гагары, но ни в замках, ни, тем более, во дворцах та никогда не бывала. А вот игер из Муфлонии вполне должен был бывать.

Ладно, подумала Егоровна, разберемся на месте. Возможно, удастся убедить игремона, что затея с телохранителем Полем не слишком разумная.

И, кстати, надо отвыкать думать о себе как о Егоровне.

Разумеется, сама она себя так не называла, ни вслух, ни мысленно, зато называли другие, и это накладывало отпечаток. Бабушка Егоровна – как опись в реестре.

Все, бабушка осталась в том мире. В прежней жизни. А теперь она – ну да, Поль. Или Поля – в зависимости от декларируемого пола. В общем, Полина.

Встречные косились на нее как-то странно. И взгляды их были ориентированы вполне определенно. А именно ниже талии.

Может, ватный крюг сбился, подумала Егоровна… то есть Полина. Или она изначально пристроила его как-то не так. И ведь не поправишь же. А может, просто ширинка расстегнулась?

Спросить у Маргуля? Как-то неловко.

Хотя, собственно, почему? По легенде она мужик Тарион, а мужик к мужику вполне может обратиться на эту тему. Женщины ведь спрашивают друг у друга, не торчит ли бретелька лифчика.

– Слушай, парень, – Полина тронула некроманта за рукав, – у меня все в порядке с ширинкой? Не расстегнулась? Люди пялятся.

– Нет, – ответил тот, бросив взгляд украдкой. – Все в порядке. Вам так кажется. Никто не смотрит.

– Далеко еще? А кстати, чего ты пешком ходишь?

– Нет, почти пришли. На выезд пока не заработал. Карета удовольствие не из дешевых. А верхом не люблю. Да и недалеко.

Верхом он не любит, видали, цаца какая. Так, как ты магичишь, к старости, может, заработаешь на тележку с ослом.

В голове у нее разухабисто пела Пугачева – про волшебника-недоучку, который сделать хотел утюг, а получился… слон? Да, точно слон. Вдруг. Внезапно.

Еще поворот – и они вышли на широкую площадь, одна из сторон которой была обнесена высокой кованой оградой. За ней красовался роскошный белый дворец, весь в лепнине и завитушках. У ворот стояли гвардейцы в синих мундирах.

– Нам не сюда, – Маргуль остановил Полину. – В калитку для служащих и посетителей.

В углу площади обнаружился узенький проход между домом и оградой, а там та самая калитка с еще одним гвардейцем, который кивнул некроманту и вопросительно посмотрел на его спутника.

– Это игер из Муфланы, – пояснил Маргуль. – К игремону. По приглашению.

Гвардеец с сомнением пожевал губу, но пропустил. Полина снова подивился местному разгильдяйству, если не сказать хуже. Мало того, что любой проходимец может выдать себя за важную птицу, так еще его и во дворец пропустят. А он, возможно, бомбу несет или какую другую пакость.

Маргуль провел ее через сад к боковому входу, где вообще не было никакой охраны, а потом по длинному темному коридору и втолкнул в приемную. Важно восседающий за широким столом парень в ярко-синем камзоле посмотрел на них с нескрываемым недоумением. Маргуль повторил ту же самую песню про игера из Муфланы. Парень, судя по всему, секретарь или референт, кивнул и указал на диван.

– Садитесь, игер… Поль. Подождите, – сказал некромант. – Меня не приглашали.

Он ушел, а Полина села, чувствуя себя не слишком уютно под пристальным взглядом секретаря.

Может, все так пялятся потому, что знают: никакой она не игер? И даже не игера, а колхозница из-под коровы?

Секретарь скрылся за белой дверью, украшенной позолотой, но почти сразу вышел – с удивленно оттопыренной губой.

– Прошу, игер Поль. – Отодвинувшись в сторону, он пропустил Полину в кабинет.

Джилиан, одетый в синие штаны, рубашку и расстегнутый нижний жилет, сидел в кресле за рабочим столом. Вид у него был крайне мрачный. Посмотрев на Полину, он вытаращил глаза – не хуже секретаря.

Да что они все, сговорились?!

Впрочем, игремон быстро свернул глаза обратно и заговорил громко – явно в расчете на прижатое к двери секретарское ухо. Сначала что-то приветственное, потом предложил пост своего телохранителя.

– Боюсь, я не смогу, – вздохнула Полина.

Джилиан снова вытаращил глаза, на этот раз не изумленно, а свирепо, и потащил ее в сад. И только там, подальше от посторонних ушей, прошипел:

– Ежа тебе в глотку, Тар! Какого?..

– Крюга? – уточнила Полина. – В том-то и дело, Джил, что крюг у меня из ваты. Как ни печально, но я женщина.