Текст книги "Знак бесконечности (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, Питер, – грустно покачала Лора. – Может, перекресток и будет, но мы больше не встретимся. Почему-то я уверена в этом. У меня ощущение… Не знаю, как это назвать. Как будто время подходит к концу. Нет, не время – времена. Конец какой-то эпохи.

– Французы называют это fin de siècle, – вмешалась в разговор я. – Наши французы. «Конец века» – но в смысле «конец эпохи», «конец времен». У меня такое же ощущение. Даже если все закончится хорошо, все изменится.

– Открылся! Быстрее! – услышали мы крик второго Питера, который бежал к воротам.

Джереми поднял голову.

– Я сама, – сказала Лора и поспешила к холму.

Усадив Витю в автокресло, я стояла у машины рядом с первым Питером и Ирвином. Второй Питер и Джонсон – у своей машины. Дракон – между нами. Наконец Лора вернулась со стеклянной банкой и, поколебавшись пару секунд, протянула ее мне. Попрощавшись с ней и с Ирвином, я села в машину. Питеры по очереди обняли их, потом Джереми. Наконец мы выехали: сначала мы, а второй Питер и Джонсон следом.

Дорога сделала полукруг, впереди показалась белая черта, проведенная краской по полосе из камней, и вдруг исчезла – прямо перед капотом.

– Вот и все, – сказал Питер. – Сзади пусто. Мы у себя.

– Еще не все, – не согласилась я.

– Нет, Света. Уже почти все. Скоро мы будем в Скайхилле. А потом вы с другим Питером и Джонсоном уедете. И больше мы не увидимся. Никогда. Я надеюсь на это. То есть… ну, ты поняла. В этой жизни мы больше не увидимся. Лора права. Не знаю, как Люси будет без тебя.

– У вас дети, – сказала я, понимая, что говорю совсем не то.

Питер усмехнулся горько, но ничего не ответил.

– Послушай, – ахнула я. – А как же мы будем в Скайхилле? Ведь там нет дракона. Вас двое. Да еще и двое Джонсонов. А слуги? Ты не думаешь, что приключится массовый реактивный психоз, когда они увидят вас в двух экземплярах?

– Оставить их в Стэмфорде? В гостинице? – предложил Питер.

– А если к Аманде во вдовий дом? Она в курсе. Я ей рассказала. Не все, конечно, но в общих чертах. Прислуга у нее приходящая, дашь ей отпуск на пару дней, пока мы не уедем.

Так мы и решили. Не доезжая до Стэмфорда, Питер притормозил у обочины. Второй Питер проехал мимо и остановился поодаль – так, чтобы их не начало снова тянуть друг к другу. Я отдала Питеру банку с кольцами – в этот момент мне показалось, что в ней сидят три синих паука с золотыми лапами, – взяла Витю вместе с креслом и пошла ко второй машине. Объяснив ситуацию, устроила его на заднем сиденье и села рядом.

Когда мы подъехали к вдовьему дому, уже смеркалось. Света в окнах не было.

– Наверно, она в замке, – предположил Джонсон, с которым мы не перекинулись еще и парой слов, хотя я то и дело ловила его взгляды украдкой.

– Подождем, – сказал Питер. – Если она там, Питер отправит ее сюда. Черт, это реальная шизофрения. И, думаю, нам надо куда-то отъехать, чтобы не было видно с дороги. На тот случай, если ее подвезет Бобан.

– Прячьтесь, – я вышла из машины с Витей на руках, – потом приду за вами. Все-таки ей лучше не видеть вот так сразу вторую пару.

Я прогуливалась по дороге туда-обратно и уже начала терять терпение: все-таки Витя весил уже немало. Наконец вдалеке показался свет фар дефендера. Остановив машину у ворот, Бобан помог Аманде выйти.

– Бог ты мой, как же я за…сь, – тяжело вздохнула она, когда дефендер отъехал, и я поняла, что веселый попугайчик – это всего лишь маска очень старой, но очень мужественной женщины. И подумала, что очень хочу быть такой же, если доживу до ее возраста.

– Аманда, – позвала я.

Она вздрогнула и мгновенно расправила плечи.

– Здравствуй, дорогая, – сказала она. – Ну, где они? Вот что происходит, когда всю жизнь пытаешься общаться с иными сущностями. В конце концов сущности сами приходят к тебе. Давай мне мини-Каттнера, я подержу, а ты сходи за ними. Наверняка ведь в машине где-то сидят.

Сдав второго Питера и Джонсона Аманде, я позвонила Люське и попросила, чтобы первый Питер меня забрал. Идти пешком уже не было сил.

– Сама приеду, – буркнула она.

– Светка, я все понимаю, – сказала Люська, когда мы ехали к замку. – Но мне просто дурно от одной мысли, что мы больше не увидимся.

– Мне тоже, Люсь.

– Что тебе?! – всхлипнула она. – У тебя там будет другая Люська.

– Послушай, это не другая Люська, это тоже ты.

– Это не укладывается в голове, – тут она неожиданно прыснула. – Знаешь, что я вспомнила, когда увидела сейчас через окно другого Питера?

– Знаю, – кивнула я. – «Выходит, у вас два мужа? – Выходит, два. – И оба Бунши? – Оба». Он спрашивал, как, по-моему, стоит ему увидеться с тобой. Я сказала, пожалуй, не стоит.

– Правильно, не стоит. Мне, конечно, было бы интересно узнать, как у них… то есть у нас все было в другом мире, но… Ведь ты говоришь, мы все равно это когда-то узнаем, да?

– Да, Люсь.

– Ну, значит, пусть оно так и будет. Когда вы собираетесь уехать?

– Послезавтра утром. Завтра надо будет все собрать, что-то купить. Кто знает, сколько времени нам придется прожить в Рэтби, пока кольца не проделают дыру в новом мире.

– Значит, ты не останешься на крестины?

– Нет, Люсь, – я виновато погладила ее по руке. – Не сердись. Да и какая из меня крестная, если я никогда больше не увижу свою крестницу? Может, я и задержалась бы, но вторые Питер и Джонсон… Ты же понимаешь, что будет, если их вдруг увидят?

– Понимаю, – кивнула Люська.

Тут у нее зазвонил телефон.

– Да, – сказала она в трубку. – Да, миссис Тейлор. Муж вернулся, и вы завтра можете приехать.

– Это наш новый бухгалтер, – пояснила Люська, закончив разговор. – Питер давно собирался нанять, и вот наконец сподобился. Аманда, кстати, рекомендовала, она ее давно знает. Ну, вот и приехали. И, похоже, у нас вечером будет еще одна «Лига наций». Должны же вы мне рассказать обо всем, что там было.

25. На границе

Новый мир

Когда мы с Питером вышли из столовой после завтрака, Джонсон оживленно беседовал в холле с миловидной блондинкой лет сорока. В ней было что-то на редкость располагающее к себе – мягкое и теплое.

– Это миссис Тейлор, милорд, – сказал Джонсон, – наш новый бухгалтер.

– Лорд Скайворт, леди Скайворт, доброе утро, – поздоровалась она.

– Я не леди Скайворт, а ее подруга, мисс Захоржевская, – поправила я, а Джонсон тем временем переводил взгляд с нее на меня и обратно, слегка наморщив лоб, будто сравнивая. – Я вас оставлю.

Питер повел миссис Тейлор в свой кабинет, а я поднялась в детскую, где Люська кормила одну из двойняшек.

– Она милая, – сказала я. – И, кажется, Джонсон положил на нее глаз.

– Кто? – не поняла Люська.

– Ваша новая бухгалтерша.

– Ааа. Ну и хорошо. Она разведена. Может, удастся наконец пристроить Джонсона, сколько можно ему по тебе страдать.

– Люсь! – смутилась я, заливаясь краской.

– Да ладно тебе, – она махнула рукой. – Тоже мне, тайна пещеры Лейхтвейса[10]10
  туристический объект в Германии возле города Висбаден, пещера, связанная с именем местного разбойника Генриха Лейхтвейса. Фигурирует в романе-фельетоне В.А.Редера «Пещера Лейхтвейса».


[Закрыть]. Лучше бы ты за него замуж вышла. Он тебе больше подходит, только не обижайся.

– Чего там обижаться, – вздохнула я. – Может, и больше. Но…

– Да-да, знаю. Ты любишь несравненного мистера К. Вот уж точно, любовь зла.

Весь день я провела с Люськой и с детьми. Иногда к нам присоединялся Питер. Я видела, что им обоим грустно. Если все получится, в этой жизни они меня больше уже не увидят. И все же я не могла в полной мере разделить эту грусть. Мне было жаль их, но… я знала, что встречусь не только с Тони, но и с ними – другими. Нет, с теми же самыми, но все же чуточку другими. Между ними была разница в семнадцать месяцев, которые были вырезаны из старого мира и вставлены в новый. В тот мир, куда я так стремилась попасть.

Что-то снова словно оцарапало меня. Как уже было не раз. Что-то упущенное, забытое. Первый раз я подумала об этом еще в больнице, на следующий день после того, как узнала о смерти Тони. Когда чертила схему миров. Но тогда меня отвлек звонок Люськи. И потом…

– Свет, – окликнула меня Люська. – Ты все собрала? Если что, если вдруг застрянешь в Рэтби надолго, я к тебе приеду. Питеру-то нельзя, а я смогу.

– Хорошо, – кивнула я. – И по телефону пока будем разговаривать.

И только ночью, когда я уже почти засыпала, меня вдруг словно подбросило.

Семнадцать месяцев! Вот оно! Разница между двумя мирами – почти семнадцать месяцев. Здесь у нас август 2017-го. А там, по идее, должен быть январь 2019-го. Но разве мы сможем отсюда попасть в то время, которое для нас будет будущим? Ведь для нас его еще нет. Второй Питер и Джонсон тоже находились в мире, который опережает два старых. 2018-ый для них был настоящим, а для нас и для Локхидов – будущим. И в результате Питер с Джонсоном попали к ним, сделав временной прыжок назад.

Выходит, если миры не синхронны, у перехода может быть только одно направление – в прошлое. Но ведь Питер, побывав у Локхидов, вернулся обратно, в то же самое время – то есть в будущее. Или все зависит от начальной точки этих скачков туда-сюда?

Сколько времени прошло, пока открылся проход между самым старым миром с кольцами и тем, где застряли Питер с Джонсоном? Может, пять месяцев, а может, и намного меньше, никто не знает. Сколько прождем мы? И это тоже неизвестно. Но что, если вдруг мы попадем в самый новый мир раньше конца октября? В конце октября 2017-го в том мире наши с Тони тела находятся в доме его родителей в Бостоне, а души все еще в Отражении. А Питер с Джонсоном собираются или уже едут в Рэтби, чтобы найти другие кольца.

Все эти временные парадоксы, возвращения в прошлое, где можно встретиться с самим собой – все это не укладывалось у меня в голове. Ведь мы знали, что в прошлое нельзя вернуться, его нельзя изменить. И когда это все-таки произошло, мир раздвоился, и все изменения оказались в новой версии. И если вдруг мы снова окажемся в прошлом и что-то в нем изменим, не произойдет ли еще одного раздвоения?

Нет!!! Только не это! Даже двух миров было многовато. Четыре – полный кошмар. Но еще больше?!

Мне стало так жутко, что все тело покрылось гусиной кожей.

В эту ночь я не спала ни минуты. Как только Салли принесла мне утренний чай, я выпила его залпом, попросила присмотреть за Витей, пока его не заберет миссис Уиллер, оделась и побежала к вдовьему дому.

Аманда делала утреннюю гимнастику в саду.

– Что случилось, детка? – испугалась она.

– Не знаю, – прохныкала я, чувствуя, что истерика уже где-то рядом. – Питер уже встал?

– Этот Питер? Который у меня? – уточнила Аманда. – Кажется, да. Проходи.

Джонсон возился на кухне, а из ванной доносилась фальшивая до безобразия оперная ария в исполнении Питера. А я и не знала, что он любитель вокала. Голос у него был очень даже неплохой, сочный, яркий баритон. Чего нельзя было сказать о слухе, к сожалению.

Когда он вышел, Джонсон уже накрыл на стол, и мы вчетвером сели за завтрак, хотя мне кусок в горло не лез. Изо всех сил стараясь не разрыдаться, я постаралась изложить все, что меня тревожило.

– Подожди, Света, – покачал головой Питер, когда я закончила. – Мне кажется, ты все-таки ошибаешься. Временная петля была связана с кольцами. Конкретно с уничтоженным кольцом. И вернуться можно было только в тот момент, где настоящее превращалось в Отражение, так? Чтобы сохранить кольцо.

– Ну… да, – согласилась я.

– Значит, в другой ситуации вернуться в прошлое невозможно, – сделал вывод Джонсон.

– Но Питер же вернулся!

– Нет, Эс, это не было прошлым, – он встал, вышел на кухню и вернулся с маркером и бумажной салфеткой. – Помнишь школьные задачки на движение? Два поезда выехали из одного города в разное время и с разной скоростью. Когда второй поезд догонит первый?

– Странно, я тоже представляла себе поезда, но в каком-то другом ракурсе.

– Давай забудем про петлю, она только сбивает с толку. Представь, что новый мир – это поезд, который обогнал старый. Они выехали из одной точки, но новый был в пути уже… сколько там, семнадцать месяцев? Вот, а старый только стартовал.

Джонсон нарисовал на салфетке два состава из нескольких вагончиков, едущих параллельно, один впереди, другой позади.

– У этих поездов общая задача: прийти в пункт назначения одновременно. Для этого первый поезд должен ехать медленнее, а второй – наоборот, быстрее. Мы не знаем, сколько времени понадобилось мирам в первый раз, чтобы сравняться. Но между тем, где были мы с лордом Скайвортом, и самым старым, сейчас разница не семнадцать месяцев, а около года. И она постоянно сокращается, один наш день равен двум дням в том мире. Возможно, между второй парой миров сейчас такое же различие. А может, больше или меньше. Но в любом случае мы не попадем в прошлое и не встретим там самих себя.

– Но почему? – я по-прежнему ничего не понимала, как будто за ночь окончательно отупела.

– Ты, кажется, называла точку перехода настоящего в Отражение точкой Зеро, так? – Питер взял у Джонсона маркер и нарисовал на локомотивах обоих поездов жирные точки. – Вот они. У каждого мира своя. И перепрыгнуть с одного поезда на другой можно только с паровоза на паровоз. Если у нас здесь сегодня двадцать второе августа 2017 года, а там, допустим, двадцать второе августа 2018-го, значит, мы попали бы в двадцать второе августа 2018-го. Потому что там август 2017-го давно прошел. Его уже нет, он в Отражении. И наоборот. Все действительно зависит от того, откуда и куда ты переходишь, тут ты угадала. Так что, Света, успокойся. Даже если вдруг в этой паре миров скорость, с которой один догоняет другой, намного больше, мы все равно никак не сможем попасть туда раньше девятого ноября 2017-го. А на самом деле – позже. Не мог же ведь новый мир вообще на месте стоять, ожидая, когда мы его догоним. Так что ты не встретишься с самой собой, и мы с Джонсоном не отправимся снова в параллельный мир, чтобы там застрять.

Я с трудом перевела дыхание и залпом выпила остывший кофе.

– Есть еще одна странность, – сказала я, разглядывая узоры на стенках чашки, как будто хотела разглядеть в них будущее. – Мы с Тони умерли в один день – девятого марта этого года. Черт, до чего же абсурдно это звучит… Как сказала Анахита, чтобы жить здесь дальше, я должна была в тот же самый момент умереть в том мире. И две Светы в тот момент соединились. Здесь, во мне. Но я не помню ничего о жизни в новом мире. Только то, что произошло до рождения Мэгги. И много лет в Отражении. Но ничего после. А ведь мы с Тони должны были вернуться в свои тела в тот момент, когда замкнулась петля. Девятого ноября 2017-го. Куда делись эти четыре месяца? Либо тот мир действительно замер, ожидая, пока мы сравняемся, либо наши души болтались неизвестно где все это время.

– Я думаю, эти четыре месяца вы были вместе, – мягко улыбнулась Аманда, дотронувшись до моего плеча. – Неважно где. Возможно, кольцо, которое вы сохранили такой дорогой ценой, подарило вам немного счастья перед новыми испытаниями. Ведь это было кольцо будущего, так?

– Да, – кивнула я. – Вы думаете, оно могло отправить наши души в одно из возможных будущих? И именно поэтому мы ничего не помним – ведь этого еще нет? А может, никогда и не будет?

– Кто знает, кто знает… – вздохнула Аманда. – Но сейчас вам надо думать совсем о другом. Как попасть не в будущее, не в прошлое – в другое настоящее. И я от всего сердца желаю вам удачи, детка.

Джонсон-первый сказал слугам, что мадам Светлане срочно понадобилось вернуться в Россию, чтобы решить рабочие проблемы. Поскольку никто толком не знал, чем я занимаюсь, это прозвучало убедительно. Хотя я приехала надолго, а провела в Скайхилле всего несколько дней.

– Вот теперь мы уже точно больше не увидимся, – сказал он, когда мы прощались накануне.

Вид у него был расстроенный, но… точно не такой трагичный, как в прошлый раз. И я этому была, по правде, очень рада. Чувства, которые не разделяешь, – это слишком тяжелый груз. К тому же мне предстояло провести немало времени рядом с другим таким же Джонсоном, которому миссис Тейлор не хватило.

Люська, судя по ее виду, проплакала всю ночь.

– На надо, – прошептала я, обнимая ее на прощанье. – Молоко пропадет. Постарайся думать о том, что я все равно буду с тобой. Ведь это правда.

– Ты со мной, – всхлипнула она. – Но не я с тобой. Прощай!

Питер, по легенде, сам собрался везти меня в Лондон. На самом деле он выгрузил меня и Витю с вещами у вдовьего дома. Крепко обняв, смахнул слезу и сказал:

– Все будет хорошо, Света. Я верю, у вас все получится. И все будет хорошо.

– Куда ты сейчас?

– Не знаю. Куда глаза глядят. Вернусь завтра. Мы с Люси всегда будем тебя помнить. Вас обоих. Пока, Виктор! Расти большим и сильным. Придется искать Джинни и Лане другого жениха, а жаль.

Когда тойота скрылась за поворотом, я нажала кнопку звонка на калитке. Замок щелкнул, я вошла. Питер и Джонсон складывали дорожные сумки в багажник. У меня закружилась голова.

Наконец мы попрощались с Амандой и выехали. Хотя я понимала, что ждать придется долго, меня знобило от волнения. В ногах стояла сумка, в которой лежала банка с кольцами. Самая обыкновенная стеклянная банка из-под кофе, а в ней – магические артефакты, сохраняющие вселенную…

Я думала о словах Аманды. Там, между светом и тьмой, между жизнью и смертью, мы встретились с Тони без горечи, обиды и страха, которые наполняли нашу жизнь после разрыва. Может быть, действительно потому, что наши двойники из точки Зеро попали не в настоящее, а в будущее – в то сияющее облако, где все возможно, в самую прекрасную из наших возможных жизней? Если это действительно так – жаль, что ничего из этого не осталось в памяти. Или… к лучшему? Вдруг наша настоящая жизнь – если мы все-таки встретимся – будет совсем не такой идеальной?

Вы настроены в унисон, сказала Анахита. Но разве это означает, что наша жизнь должна быть безоблачной? Нет, конечно, нет…

– Милорд, другой милорд нанял бухгалтера, – ворвался в мои мысли голос Джонсона.

– Да, знаю, – отозвался Питер. – Она заезжала вчера к миссис Норстен. Я тоже давно собирался это сделать. И вам, и Хардингу будет легче.

– Вряд ли вы найдете такую приятную женщину, милорд, – вздохнул Джонсон, и я невольно улыбнулась:

– Лучше скажите, как мы объясним в гостинице наше длительное пребывание в этой дыре.

– А разве мы должны это делать? – удивился Питер. – Кому какое дело?

– Никому, – хмыкнула я. – И всем. Мы слишком странная компания. Даже если выдать себя за семейную пару со слугой, что мы забыли в такой глуши? А уж если мы будем целыми днями раскатывать на машине по полям…

– Может быть, выдать себя за археологов? – предложил Джонсон. – Ну там, ищем стоянки древних людей. Или за этнографов – хотим восстановить старинную мельницу.

– С грудным-то ребенком? К тому же у нас должно быть разрешение на такие вещи, разве нет?

– Я подумаю, что можно сделать, – сказал Питер. – Но давайте сначала доберемся до места. Пока наши миры еще не слишком сильно отличаются. Мой телефон работает, и большинство людей заняты тем же, чем и раньше.

Ощущение абсурда нарастало с каждым мгновением. Несколькими днями раньше мы ехали этой же дорогой, в точно такой же машине, но с другим Питером. И если тогда нам непременно надо было попасть в мир с кольцами, то теперь ни в коем случае туда было не нужно.

– Как вы думаете, – спросила я, – проход к Локхидам без колец закрылся сразу? Или еще какое-то время по инерции будет открываться? Тем более банка с кольцами у нас.

– Не хотелось бы, – пробормотал Питер. – Сейчас система не в равновесии, кто знает, как все это работает.

Витя захныкал, но сразу затих, получив доступ к магическому источнику еды.

– Он у тебя спокойный, – заметил Питер. – Джин терпеть не мог машины. Жаль, что я не смог увидеть девочек.

– Они похожи на Люси, – я протянула ему телефон. – Посмотри в фотографиях. На самой первой, кажется, слева Джинни. Или наоборот.

Свернув с шоссе, мы решили сначала закопать кольца, а потом уже ехать в гостиницу. Погода начала портиться, после сильной жары подступали холодные ливни. Лето кончалось, и ощущение fin de siècle стало еще острее.

Переехав мост через речку, Питер остановил машину.

– Сейчас я буду ехать очень медленно, – сказал он. – До границы где-то ярдов двадцать. Если вдруг впереди покажется дом, сразу сдам назад. Очень не хотелось бы оказаться с той стороны в последний момент, как это случилось с Локхидами. С другими, не теми, у которых мы были. С теми, которые застряли у нас.

Медленно-медленно, метр за метром… Впереди по-прежнему было голое поле с жухлой травой. Заросшая травой грунтовая дорога, по которой давно никто не ходил и не ездил, делала пологий поворот и обрывалась вдали, у невидимого ручья, где когда-то была мельница.

– Ну все, мы на месте, – с облегчением выдохнул Питер, отъехав от моста метров на пятьдесят. – Конечно, мы можем еще и на обратном пути попасть не туда, будем точно так же смотреть назад.

– Ты точно сможешь найти место, где должна была быть драконья пещера? – засомневалась я, – вглядываясь в поле без намеков на холм. – Как так вообще получилось, что здесь все ровно?

– Трудно сказать, – ответил Питер, глуша мотор и вылезая из машины. – Когда, ты говоришь, мир разделился в первый раз? В седьмом веке? За тысячу с лишним лет холм мог осыпаться, его могло размыть дождями или наводнением. В конце концов, его могли просто срыть.

Посовещавшись, Питер и Джонсон пошли вперед, оглядываясь и что-то прикидывая. Я – в Витей в кенгурушке и с банкой в руках – за ними.

– Похоже, здесь, – Питер остановился в центре небольшой площадки.

Издали это место казалось совершенно ровным, но вблизи оказалось, что оно чуть приподнято и идеально сглажено.

– Когда-то здесь могло быть языческое капище, – задумчиво сказал Джонсон. – Вершину холма срыли, площадку утрамбовали. А потом земля еще и осела. Хотя, возможно, все было иначе, и в другом мире холм насыпали искусственно.

– Могильник? – предположила я.

– Почему бы и нет? Потом он мог обвалиться, а монахини нашли пещеру и использовали в качестве драконьего гнезда. Впрочем, это уже неважно. Главное, что кольца надо зарыть здесь. Даже если немного и промахнемся, вряд ли это будет принципиально. Монахиня, которая носила кольцо, жила ведь не прямо здесь, а чуть поодаль. Возможно, место прохода как-то еще связано с рельефом местности. Ну, с Божьей помощью…

Джонсон выкопал в центре площадки довольно глубокую яму. Я подняла банку, в последний раз посмотрев, как сияют в солнечном свете звезды астериксов, – и через несколько минут все было кончено.

– Посадил дед репку, – пробормотала я по-русски и закончила по-английски: – И теперь остается только ждать.

– Подождем, – вздохнул Питер и погладил Витю по голове: – Скоро увидишь своего папу, Виктор. А я – своего сына. Ну, поехали…