Текст книги "Знак бесконечности (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

18. Раскрытые тайны

Самый новый мир

– Хардинг был страшно зол, – сказала Люси, стоя в дверях кабинета управляющего. – Надеюсь, не устроил какого-нибудь вредительства на прощание.

Тони сидел за столом и растерянно озирался по сторонам. В абсолютном исчислении последний раз он вышел из этого кабинета чуть больше двух месяцев назад. В тот день, когда они с Питером отправились в параллельный мир, чтобы привезти в Рэтби третье кольцо из Каора. Это было в конце февраля 2017-го года. Но в этом мире сейчас май 2018-го. И это еще если не брать в расчет те двадцать с лишним лет, которые он провел в Отражении. Плюс месяцы, которые проработал на Лорен и…

– Люси, помнишь наш разговор, когда я приезжал с Мэгги месяц назад? – спросил он, покусывая кончик шариковой ручки.

– Конечно, а что?

Люси вошла и села в кресло рядом со столом.

– Чем дальше, тем меньше я понимаю, что происходит. Я говорил тебе, что петля времени замкнулась, когда мы со Светой вернулись из Отражения. Мир раздвоился, и все, что произошло с семнадцатого июня 2016-го по девятое ноября 2017-го, как будто перекинулось из старого мира в новый.

– Тони, не начинай все сначала, пожалуйста, – поморщилась Люси. – Ты без конца повторяешь одно и то же, какой в этом смысл? Извини, но Свету ты этим не вернешь. Даже если все действительно так, как ты мне рассказывал, до нее не добраться. Пора уже с этим смириться и жить дальше.

– Подожди, Люси, послушай! У всех людей девятого ноября появились двойники. Абсолютно идентичные телесно, душевно и духовно. Вот только в новом мире после девятого ноября для них наступило десятое, а в старом – снова семнадцатое июня прошлого года. И те, которые остались в старом, ничего из этой петли не помнят. Ну, почти ничего, но это, думаю, какая-то мистическая связь половинок души, разделенной надвое.

– Так… – насторожилась Люси. – Теперь и я ничего не понимаю. Нет, я и раньше понимала немного, но сейчас полная задница. Вы со Светой должны были вернуться из Отражения девятого ноября и раздвоиться вместе со всеми. Но выходит так, что вы вернулись только в старый мир, как ты говорил, в точку Зеро. В семнадцатое июня. А в новом мире по-прежнему остались два зомби. Тела без душ.

– Вот! И я об этом! – воскликнул Тони и уронил ручку под стол. – Спрашивается, где четыре месяца болтались половинки наших душ, которые сюда не вернулись?

– А может, вы были единственными, чьи души не разделились?

– Тогда мы помнили бы обо всем, что с нами произошло в прошлом.

– А может быть?..

С лестницы донесся стук каблуков. Металлические ступени дрожали и гудели, как будто поднимался бравый капрал. Нет, сразу несколько бравых капралов.

– Можно? – визгливый фальцет опередил свою хозяйку.

Не дождавшись ответа, Эшли вошла в кабинет и остановилась, увидев Люси.

– Прошу прощения, миледи.

– Что вы хотели, миссис О’Киф? – холодно поинтересовалась Люси.

– Мне нужно провести счета, и я хотела попросить мистера Каттнера помочь.

Тони возмущенно уставился на Люси.

– Миссис О’Киф, мистер Каттнер очень занят. Либо вы справитесь с этим сама, либо отложите. Завтра приедет миссис Тейлор, наш новый бухгалтер. Передадите все счета ей.

– Уфф, – выдохнул Тони с облегчением, когда стук каблуков стих в отдалении. – Я уж испугался, что ты меня надула. Если еще придет – спущу с лестницы. Что за миссис Тейлор?

– Мне ее рекомендовала Аманда, тетка Питера. Помнишь ее?

– Еще бы!

– Живет в Стэмфорде, будет приезжать два раза в неделю. Еще вчера должна была, но что-то там случилось неотложное. Приятная женщина, лет сорока. Разведенная, сын-школьник. Работала бухгалтером в большом поместье на юге. А насчет Эшли… Уж не знаю, что у вас там с ней произошло, но реагируешь ты явно неадекватно. Что наводит на определенные мысли.

– Перестань, прошу тебя, – скривился Тони. – Давай лучше поговорим насчет Мэгги.

– А что такое? – удивилась Люси.

– Ну, она же будет целый день в замке. Еда, подгузники, всякое такое. Да и Уиллер вдвое больше работы.

– Считай, что это входит в соцпакет. Ну а если прямо так уж сильно напрягает, твою прибавку отдам ей. Устроит?

– Хорошо, – кивнул Тони. – А что ты хотела сказать перед тем, как пришла Эшли?

Люси наморщила лоб.

– Не помню. Вот зараза! Ну ладно, неважно.

Когда Люси ушла, Тони начал оценивать масштабы бедствия, сложившегося в результате работы Хардинга, но вскоре поймал себя на том, что снова машинально рисует на листе бумаги дерево с четырьмя ветками.

А ведь скоро Люси догадается, подумал он. И что тогда будет, страшно представить.

Стоп!

Давным-давно, когда мир раздвоился в первый раз, все три кольца находились в одном мире. В старом. Так же, как и сейчас. Спустя какое-то время их сила истончила грань между мирами, и образовался переход, который открывался… А вот интересно, как он открывался? Настоятельница Фьё говорила: раз в год. Через год после того, как кольцо оказывалось в каком-то месте. Но она говорила об одном кольце. А тогда все три находились рядом, в Акко. Когда в драконьей берлоге в Рэтби оказались два кольца, переход практически сразу начал открываться несколько раз в неделю. Ну а что произошло, когда они привезли из Каора третье, узнать уже не удалось. Может быть, сейчас переход открыт постоянно. Или открывается каждый день ненадолго, кто его знает. И не только между двумя старыми мирами, как раньше, но и между самым старым и его новым двойником. Питер не может вернуться домой, но может попасть в мир с кольцами, а оттуда – в мир, где находится Света. И если бы он догадался принести туда кольца… хотя бы одно кольцо…

Тони вытер со лба пот, выключил компьютер и спустился по лестнице. Бобан, любовно полировавший свой мини, помахал рукой. Или просто отогнал назойливую муху. Из конюшни донеслось заливистое ржание.

Черт, Карбон…

Он совершенно забыл о своем жеребце. Даже когда приезжал месяц назад, не вспомнил. А Люси ничего не сказала.

Тони зашел в конюшню и остановился на пороге. Воспоминания нахлынули лавиной. Вот они со Светой едут в деревню. Света страшно гордится своим внезапно обретенным мастерством верховой езды, полученным от Маргарет, внезапно срывается в галоп, и ему с трудом удается ее нагнать. Карбон пытается укусить Полли за круп, Света смеется…

Он встряхнул головой, подошел к деннику. Конь обиженно отвернулся. Весь его вид говорил: ты меня забыл, забыл, никогда не прощу. Но потом Карбон сменил гнев на милость и ткнулся мягкими губами в его щеку.

– Извини, мальчик, – попросил он, гладя шею коня. – Так уж вышло.

– Не хотите прокатиться? – Джерри вышел из соседнего денника, где чистил Даймонда, коня Питера.

– Хочу. Но я даже не знаю, куда делась моя экипировка. Надо новую заказывать.

– Возможно, леди Скайворт разрешит вам позаимствовать что-то из вещей его светлости.

– Спасибо, попробую, – кивнул Тони.

Искать Люси по всему дому он не собирался и поэтому набрал ее номер. Длинные гудки, раз за разом. В холл выглянула Эшли.

– Где леди Скайворт? – не слишком вежливо спросил Тони.

– В своем кабинете, – ответила Эшли, продолжая смотреть на него, будто ожидала чего-то еще.

Тони прошел почти через весь первый этаж. Свой крохотный кабинетик Люси больше всего ценила за уединенность: кто не знал туда дорогу, вряд ли нашел бы его с первого раза без подробного плана. Тони постучал в дверь, но Люси отозвалась не сразу. Войдя в комнату, он сразу заметил, что глаза у нее покраснели.

– Люси? – у него сжалось сердце: неужели догадалась?

– Все в порядке, – она вымученно улыбнулась.

– Не ври!

Люси героически продолжала улыбаться, но губы кривились, а глаза наливались слезами.

– Мне не хватает Питера. И не хватает Светы, чтобы она отвесила мне волшебный пинок и назвала идиоткой.

– Я не могу заменить тебе Питера, но, может, в чем-то смогу заменить Свету? Идиоткой я вполне могу тебя назвать, если это именно то, что тебе надо.

Люси помолчала, кусая губы, а потом решительно развернула к нему экран ноутбука.

«Дорогая Лючия, – прочитал Тони. – Полгода назад ты так и не ответила на мое письмо. Через неделю я буду в Лондоне по делам, возможно, мы сможем продолжить наш разговор? Роберто».

– И что это? – спросил он. – Что еще за Роберто такой? Подожди, Света мне что-то такое рассказывала, кажется. Твой итальянец, да?

– Я была влюблена в него до того, как встретила Питера. То есть, до того как мы встретились во второй раз. Но у нас ничего не получилось. А потом он написал мне. В ноябре прошлого года. Как раз перед тем, как я поехала с Оливером в Рэтби. Да что там, я и в Рэтби-то как раз поехала, чтобы только чем-то занять голову и не думать о нем. Можешь представить, Питер пропал, я себе места не нахожу, а тут такой сюрприз.

– Могу, – кивнул Тони. – Так ты ему не ответила?

– Написала, что замужем и живу в Англии. А он написал, что бывает по делам в Англии и надеется со мной увидеться. Вот на это письмо я уже не ответила.

– Ликвидируй этот ящик. Он есть у тебя где-то в соцсетях?

– На Фейсбуке.

– Удали из друзей и внеси в черный список.

– Тони, но он же не какой-то маньяк-сталкер, – поморщилась Люси.

– А почему тогда ты ревешь и хочешь волшебного пинка?

– Хороший вопрос…

– Не делай того, о чем потом капитально пожалеешь.

– Спасибо, капитан Очевидность, – Люси повернула к себе ноутбук и захлопнула крышку. – Я, собственно, ничего делать и не собираюсь. И отвечать – тоже. Но и притворяться, что это так легко, тоже не буду. Во всяком случае, перед тобой. Я люблю Питера, но… какие-то чувства к Роберто у меня до сих пор не прошли. И не знаю, пройдут ли когда-нибудь вообще.

– Я собирался жениться на Эшли, – помолчав, сказал Тони. – В другом мире. Когда Света уехала и обрубила все концы. Хотя любил ее. И продолжаю любить. Но все равно, наверно, женился бы. Назло ей, назло себе. Но ты на меня наорала. Назвала капризной бабой, кажется, так. И много чего еще интересного. Эшли услышала. Врезала мне по морде и уехала.

– Почему я не удивлена? – усмехнулась Люси. – Теперь мне все понятно. Да, это в твоем забавном стиле. Не обижайся, но это так.

– Тут не на что обижаться. Когда мы со Светой оба поняли, какую ошибку сделали, было уже поздно. Поэтому могу только повторить: не делай того, о чем потом пожалеешь.

– А ты зачем пришел-то? – Люси поспешила перевести разговор на другую тему.

– Хотел спросить, не осталась ли здесь моя верховая амуниция. Я совсем забыл о Карбоне.

– Ваших вещей здесь точно нет, – покачала головой Люси. – Если ты и привез что-то, когда приехал со Светой и с Мэгги, твои родители все забрали. Им тогда помогал Джонсон. Но ты можешь взять бриджи и сапоги Питера, у вас, кажется, один размер. Я скажу Томми, чтобы он тебе принес.

Когда Тони уже закрывал за собой дверь, Люси вдруг окликнула его:

– Подожди, Тони, я вспомнила, что хотела сказать. Ну, что забыла, когда Эшли пришла. Ты спросил, где ваши со Светой души могли болтаться четыре месяца. То есть половинки душ. Те, которые помнили о прошлом. А что, если они действительно где-то болтались? Ну, например, в мастерской ювелира. Зависли в том моменте, когда он должен был уничтожить кольцо, но не успел. Светка говорила, что тогда время как будто замедлилось, почти остановилось.

Тони с удивлением посмотрел на Люси. Ее лицо было странно застывшим, глаза широко раскрыты – словно она видела сон наяву. Он узнал это выражение. Когда они со Светой гуляли в Стэмфорде, он спросил: как ей кажется, получится ли у них что-то. И тогда она ответила – с таким же застывшим лицом и широко раскрытыми глазами: «В прошлый раз у нас получилось». А когда он спросил, о чем она говорит, Света не сразу поняла, о чем он спрашивает. Как будто эти слова вообще не она сказала.

– Люси, о чем ты? – он вошел обратно в кабинет и прикрыл дверь. – Когда Света тебе говорила об этом?

Люси вздрогнула и уставилась на Тони непонимающим взглядом.

– Ты сейчас сказала: «Света говорила, что тогда время замедлилось, почти остановилось». Она действительно говорила об этом, когда вы с Питером вернулись из Парижа. Но ты не можешь об этом знать. Это было в старом мире.

– Я… я вообще не помню, о чем сейчас говорила. Последнее – что вы могли зависнуть в мастерской ювелира.

– Сумасшедший дом… – закатил глаза Тони. – Я уже не первый раз думаю о том, что мы можем как-то общаться со своими двойниками в другом мире. Не напрямую, конечно. Просто что-то пробивается из одного мира в другой. Вот такие воспоминания о том, чего, вроде бы, не было. Сны. Ощущение дежавю. Видимо, это происходит при эмоциональном напряжении. Или наоборот – при полном расслаблении, когда спишь.

– Тони, я хочу уснуть и обо всем забыть. Проснуться – и чтобы все было по-старому. Хотя… нет, один раз уже все назад отмотали. Лучше не надо. А то еще хуже станет.

– Знаешь, Люси… – Тони присел на подлокотник кресла. – Я ведь не хотел тебе говорить об Эшли. Но рад, что все-таки сказал. И рад, что ты мне тоже доверилась. Если подумать, ты очень важный человек в моей жизни. Как диспетчер. Нажимаешь кнопку – и поезд едет по другой стрелке. Сначала предложила Питеру взять меня управляющим. Потом пригласила сюда Свету. Попросила меня съездить с ней в город. Ну и потом… фактически сорвала мою свадьбу с Эшли.

Люди подошла к нему и неловко обняла.

– Спасибо, – сказала она растроганно. – Знаешь, а ведь Света почему-то подумала… ну, когда вы только познакомились… подумала, что между нами что-то есть. Между мной и тобой. Какие-то отношения. Переживала, дурочка.

– Серьезно? – не поверил Тони. – Мне и в голову не приходило.

Открылась дверь, и в кабинет вошла Эшли. Люси поспешно отодвинулась.

– Вы не могли бы стучаться, миссис О’Киф? – ледяным тоном поинтересовалась она.

– Простите, миледи, я стучала, но вы не услышали, – пылая щеками и ушами, ответила Эшли.

– В чем дело?

– Мисс Дэнвелл приехала с визитом. Вы не предупреждали, что не принимаете, я провела ее в голубую гостиную.

– В этой стране, Тони, ничего не изменится, даже если случится ядерная война или зомби-апокалипсис, – вздохнула Люси, когда Эшли вышла. – У всех есть телефоны, но ни одна из этих светских куриц им не воспользуется, чтобы предупредить о визите. Просто припрется. Не примут – оставит карточку и будет считать, что исполнила свои светские обязанности. Потому что так делали в прошлом веке. И в позапрошлом. И в позапрозапрошлом. А я в очередной раз потрачу сорок минут жизни на разговор ни о чем с безмозглой дурой. И эту еще козу рыжую принесло. Через полчаса вся округа будет говорить о том, что мы трахались на моем столе каким-нибудь извращенным способом. К тому времени, когда вернется Питер, это обрастет такими подробностями…

– Эшли? Да кто ее будет слушать! Не бери в голову, – он попытался успокоить Люси, но без особого успеха.

Не о том ты, Люси, волнуешься, думал Тони, возвращаясь к себе.

Хуже было другое. Намного хуже. Если сейчас сказать ей, что Питер никогда не вернется, помимо всего прочего, встанет закономерный вопрос: почему ты молчал раньше? Ах, хотел дать еще полгодика надежды? Как мило с твоей стороны, Тони Каттнер. Но, похоже, ты совсем заврался, парень.

Значит… остается только одно. Не говорить ничего. То есть фактически снова соврать.

19. Виток спирали

Новый мир

На следующий день Люська позвонила мне сама.

– Что это было? – спросила она. – Ночью? Ты действительно просила сделать тебе приглашение, мне не приснилось?

– Нет, Люсь. Не приснилось. Можешь? Если неудобно у вас, я найду, где остановиться.

– Что ты несешь? – возмутилась Люська. – Просто объясни, что случилось. Федечка оказался монстром-маньяком, и тебе нужно от него смыться?

– Нет. Просто… Люсь, я не могу сейчас объяснить. Это долго и мутно.

– Подожди, Свет. Давай спокойно, без эмоций. Если тебе действительно так надо, приглашение Питер сделает, никаких проблем. Но мне нужно знать, в чем дело. Пусть без подробностей.

– Хорошо. Это связано с Тони. Мне обязательно нужно приехать.

– Светка, что ты задумала? Надеюсь, не отправиться к родителям Тони с претензиями по отцовству?

– Нет, конечно. Пока точно не знаю, Люсь. Но я не спятила, клянусь. Со мной все в порядке.

– Хорошо, – вздохнула Люська. – Я скажу Питеру, он займется. Но что ты Федору скажешь? Или сделать на двоих?

– Ни в коем случае! – испугалась я. – Только мне. С Витей, конечно. Я не знаю, как это делается, когда с ребенком. А что скажу… Не знаю. Придумаю что-нибудь. Ну, например, что надо помочь тебе с детьми.

– Ты за идиота-то его не держи, подруга! Это не прокатит. Вот, подожди, придумала. Вали все на меня, как на мертвую. Скажи, что я настаиваю, чтобы ты приехала и была крестной. Если что, я подтвержу. Но учти, мне все это не нравится. Светка, он умер. Надо с этим смириться и жить дальше.

– Я понимаю, Люсь. Я пытаюсь. Но… считай, что мне надо закрыть гештальт.

– Куда-то тебя явно не в ту степь несет. Ладно, разбирайся с Федечкой, приглашение будет.

На первом пункте плана можно было поставить галочку. Впрочем, плана никакого и не было. Я вообще не представляла, что буду делать, когда попаду в Англию. Но для начала туда надо было еще попасть.

– Чего? – вытаращил глаза Федька, когда за ужином я озвучила свое намерение. – Какого черта?

– Люська хочет, чтобы я была крестной ее детей. Ну, или одного из детей, не знаю.

– Ей, насколько я знаю, до родов еще два месяца.

– Двойняшки обычно раньше рождаются. К тому же пока приглашение, пока виза, то да се…

– А то, что твоему ребенку всего три месяца, тебя не смущает?

– А через два месяца будет пять. И не с такими маленькими летают.

Федька смотрел на меня в упор, и я отвела взгляд.

– Кажется, мы договорились, нет? – спокойно спросил он, наматывая на вилку спагетти.

– О чем?

– Обо всем.

– Мы договорились, что если кто-то появится… – я почувствовала на подступах злые истеричные слезы.

– Мы договорились, в первую очередь, не врать. А ты мне сейчас врешь. Я тебя не первый год знаю, Светочка.

– Хорошо, – сдалась я. – Я не знаю, зачем мне туда надо.

– Вот это уже ближе к истине. Поверь, иногда намного проще, если открыть карты.

Я молчала и все наматывала, наматывала спагетти на вилку, а они разматывались обратно. Пока Федька не протянул мне ложку.

– Для начала, солнце мое, тебе надо оформить загранпаспорт для Вити. А у твоего, если мне память не изменяет, должен был уже закончиться срок годности. Мой закончился в январе, а мы оформляли вместе. Говорил же, надо было на десять лет делать.

Иногда Федькин снисходительно-покровительственный тон меня страшно раздражал. Впрочем, порою и у Тони это проскакивало. Может, это нормальное мужское?

– Вот и займись на досуге, – сказал Федька, собирая посуду. – Если через госуслуги, сможешь уложиться меньше, чем в полжизни. А все, что от меня нужно для визы, я сделаю.

Я снова почувствовала болезненный укол совести, но что мне было делать? Выложить все? Одно дело, когда ты рассказываешь об этом там, в Англии, людям, которые живут во всей этой истории. Которым волей-неволей, по факту, пришлось поверить в ее часть, а значит, легче принять и остальное. Хотя я не представляла, как буду говорить Люське и Питеру о том, что Тони жив в другом мире – в том, где я сама умерла. Но рассказать Федьке?! Я бы на его месте вызвала психперевозку. Как там это называется? Послеродовой психоз? Поэтому я молчала, как партизан. Самый толстый партизан в самой глухой лесной чаще.

Если раньше моя жизнь была просто кошмаром, то теперь превратилась в адский кошмар. Хотя госуслуги и сэкономили какую-то часть времени, в очередях пришлось посидеть основательно. Спасибо хоть Федька оставлял мне машину, и я избежала поездок в общественном транспорте с Витей в коляске или в кенгурушке.

С визой на этот раз особых проблем не было. Хотя статус мой не изменился, да и финансовое положение тоже. Возможно, женщина с грудным ребенком, которую дома ждал гражданский супруг, вызывала больше доверия. Пока я ждала ответа, Люська благополучно родила двух девочек. Сама и всего на две недели раньше срока.

– Питер счастлив, как ни странно, – рассказывала она, вернувшись домой из клиники. – Хотя и не удержался от того, чтобы намекнуть: мол, ты же помнишь, нам еще мальчик нужен. Идиот, чуть не убила его. Ну ты можешь себе представить, сказать такое женщине, которая только что родила! Витька твой сколько был? Два триста? Мои побольше немного – два шестьсот и два пятьсот. С перерывом в пятнадцать минут.

– Еще как представляю, – фыркнула я. – Я бы тоже убила.

– Ой, Свет, – пренебрежительно-снисходительно махнула рукой Люська, – ну что ты там можешь представлять? Тебя усыпили, а когда проснулась, все было готово.

Что я могла ей сказать? Что очень хотела убить Тони, сутки рожая Мэгги? Хотя он и не предлагал повторить эксперимент еще разок.

– Разве что рожая за компанию с Маргарет?

– Ни фига, – отвергла мою версию Люська. – Рядом с Маргарет не было виновника торжества, который шепнул бы на ушко, пока ей накладывали швы: «Дорогая, спасибо, но надо бы нам еще одного забабацать».

– Маргарет не накладывали швы, – фыркнула я. – Ладно, неважно. Как девчонок назовете?

– Вам с ней повезло. А я сидеть не могу. Только стоять или лежать. Даже ем стоя, как лошадь. А кормлю лежа. Как назовем? Одну Юджиния Айрис. Вторую Лана Маргарет. Назвала бы Светланой, но ты же понимаешь, англичанам это толком не выговорить.

– Все-таки Маргарет? – удивилась я.

– Это идея Питера, – поморщилась Люська. – Я бы предпочла Кэтрин или Элизабет, но поскольку и так выбрала три имени, надо было хоть одно отдать ему. Так что приедешь – будем крестить. Питер вдруг вспомнил, что он добрый англиканин. Да и мамаша ему ест мозг кофейной ложечкой. Такая прям примерная христианка, аж тошнит. Все никак не может смириться с тем, что мы не обвенчаны.

Лана Маргарет… Я перекатывала это имя во рту, как леденец. Странно. Меня никогда не звали Ланой, это сокращение мне категорически не нравилось. Поэтому ассоциировать его с собой было бы странно. Но почему-то из головы не шло, как почти два раза прожила жизнь Маргарет в ее теле. Имя Люськиной дочки, моей будущей крестницы, напомнило об этом так живо, что по спине бежали мурашки. Кстати, я ведь так и не спросила Тони, какое второе имя у нашей дочери. Маргарет Люси – так мы собирались назвать ее.

В начале августа я наконец получила визу.

– Надолго? – спросил Федька, когда я села за компьютер покупать билет.

– Не знаю, – честно ответила я. – Обратный пока брать не буду.

Когда он провожал нас с Витей в аэропорту, мне вдруг показалось, что больше мы уже не увидимся. Но радоваться этому ощущению совсем не хотелось. Во-первых, я в очередной раз почувствовала себя свиньей, которая бессовестно использует хорошего человека. А во-вторых, даже если оно не обманывало, это вовсе не означало, что у меня все получится, что я смогу попасть в мир Тони.

Вопреки моим опасениям, Витя вел себя идеально. Похныкал немного для приличия при взлете и сразу уснул, как только самолет набрал высоту. И добросовестно спал весь полет, проснувшись только один раз минут на пятнадцать, чтобы перекусить. Я отвернулась к иллюминатору, а сосед, пожилой англичанин, деликатно сделал вид, что ничего не замечает.

У меня было достаточно времени подумать о том, что буду делать, но я старательно гнала эти мысли. Внутри не проходил мятный холодок, как будто предстояло сдавать экзамен. Единственное, что я определила четко: первым пунктом – рассказать обо всем Люське и Питеру. А дальше – по обстоятельствам.

Спираль сделала очередной виток. Паспортный контроль, чемоданы на багажной ленте, скучающий таможенный чиновник, бросивший беглый взгляд на мой пакет с Russian Vodka для Питера. Единственное различие – Витя в кенгурушке, с любопытством разглядывающий все вокруг.

Пройдя таможенный контроль, я поймала себя на том, что ищу среди встречающих Тони. Но на том самом месте, где он ждал меня с букетом роз, стоял Питер. Хорошо хоть не Бобан.

Питер звучно расцеловал меня в обе щеки и чмокнул в макушку Витю.

– Victor, you’re great!

– Думаю, твои не хуже, – хмыкнула я.

– Я бы сказал, что они лучше, но это будет невежливо. У Виктора будет сразу две невесты на выбор. Он похож на… – тут Питер запнулся и быстро закончил: – на тебя.

– Нет, Питер, он не похож ни на Тони, ни на меня, – возразила я. – Скорее уж на Маргарет.

– Ну, если только глаза. Странно, эта женщина умерла почти пятьсот лет назад, а такое чувство, что она до сих пор с нами. Член семьи.

– Теперь уже нет.

Питер резко остановился, и мой чемодан, который он вез за собой, наехал ему на пятки.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, мы, конечно, все равно будем о ней говорить и вспоминать, но буквально она уже не с нами. А там, где ей положено быть.

– Откуда ты знаешь? Думаешь, достаточно было убрать кольцо из нашего мира? Во всяком случае, Люси считает, что девочки у нас появились именно поэтому.

– Я не знаю, как вам это удалось, но с призраком Маргарет все несколько иначе. Давай сейчас об этом не будем. Скажу только одно, я сюда прилетела не просто так, чтобы повидаться с вами.

– Это я уже понял, – буркнул Питер, складывая чемоданы и Витину коляску в багажник внедорожника.

Всю дорогу мы болтали о самых нейтральных вещах, не касаясь острых и болезненных тем. И только когда проехали Стэмфорд, Питер осторожно поинтересовался, не собираюсь ли я в Бостон.

– Или мы можем пригласить родителей Тони в Скайхилл, если захочешь.

– Зачем?

– Ну… – растерялся Питер. – Думаю, они хотели бы увидеть внука.

– И им все равно, что я фактически замужем за другим мужчиной?

Он хотел ответить, но тут на дорогу выскочил заяц. Закончив ругать его самым неаристократическим образом, Питер решил к опасной теме не возвращаться.

– Кстати, у нас новость, – сказал он. – Моя тетушка вышла замуж и теперь живет в Стэмфорде.

– За кого? – удивилась я. – Неужели за доктора?

– Тебе Люси сказала? – забавно надулся Питер, разочарованный тем, что сюрприз не удался.

– Нет. Догадалась. Прошлым летом у него было такое лицо, когда он говорил о ней… Насколько она его старше?

– На десять лет. Но их не смущает. А во вдовьем доме сейчас Аманда. Помнишь ее? Приехала на все лето.

– Помню, конечно.

Шевельнулось неприятное воспоминание о том, как ее гипноз заставил нас с Тони заподозрить Маргарет в обмане, но я попыталась прогнать это чувство. В конце концов, я сама была виновата, не сказав ей всю правду. А сама старушка мне понравилась. Забавный такой попугайчик.

Люська с собаками вышла на крыльцо. Не выбежала с воплями, как в прошлый раз, скорее, выползла.

– Мать моя женщина, – ахнула я, взглянув на нее.

Мне казалось, что, родив двойню, Люська растолстеет еще больше. К концу беременности она действительно по скайпу выглядела огромной, но потом резко начала худеть. Через месяц после родов от нее остался один бюст, которым мы, пожалуй, сравнялись. Все остальное усохло хорошо если до сорок восьмого размера.

– Светка, ты ужасно выглядишь! – в качестве приветствия заявила моя лучшая подруга, неловко обняв меня и обцеловав Витю, от чего тот захныкал.

– Удивительно, с чего бы это? – фыркнула я и присела, чтобы Фокси и Пикси смогли познакомиться с малышом. Они старательно обнюхивали его со всех сторон, а он блаженно улыбался и тянулся к ним ручками.

– У Пикси зимой были щенки, – пояснила Люська. – Одного я подарила Агнес на свадьбу. Тебе Питер сказал, да? Прикинь, вот ведь хитрая старуха, никто даже и не подозревал. Ну так вот, когда всех щенков разобрали, барышни сильно затосковали. Одна понятно – детей отобрали, вторая за компанию. И вот мы привезли принцесс. Все. Они их поделили и счастливы. Джинни щенок Фокси, Лана – Пикси. И ведь не путают же, в отличие от Питера.

– Да ладно тебе, – буркнул Питер. – Я уже различаю. У Джинни щеки толще.

– Убиться веником, – прокомментировала Люська по-русски и снова перешла на английский: – Думаю, теперь они будут решать, чьим щенком будет Витька. Твоего мнения, мамаша, не спросят. Ладно, пойдем. Мне уже надо обратно к девкам. Кошмар. Кормлю одну, потом другую, потом сцеживаюсь, полчаса тишины – и они уже требуют продолжения банкета. Хорошо хоть няню нашли приличную, очень помогает. Запомни, миссис Уиллер. За Витей тоже присмотрит, если что. Так что извини, я тебе много времени уделять не смогу. Пусть тебя Питер развлекает.

– Вещи отнесли в ваши прежние комнаты, мадам.

Я обернулась. Полускрытый тенью колонны, на крыльце стоял Джонсон. Лицо его было, как обычно, абсолютно невозмутимым, но в глазах… Я вспомнила, как мы попрощались год назад, и внутри дрогнуло.

«Зайдешь?» – вопрос был в его взгляде, в чуть приподнятых бровях.

«Конечно», – так же молча ответила я, опустив веки.

– Как ты думаешь, Виктор сможет побыть без тебя полчаса? – спросил Питер, пока мы поднимались по лестнице. – Можно было бы оставить его в детской с Люси и няней и выпить чаю в саду.

– Заодно и проверим, – согласилась я. – Если будет сильно орать, пусть няня его принесет. Мне только переодеться надо.

За год в замке произошли перемены. В торце галереи, где раньше висел портрет лорда Хьюго, пробили дверь, которая вела прямо в «Хэмптон-Корт».

– В первой комнате теперь детская, дальше комната няни, – пояснил Питер. – Ночью девочки в будуаре Люси, а я пока сплю в комнате, где обычно останавливается герцог Бэдфорд.

Я остановилась у портрета Маргарет. Она смотрела куда-то в вечность, сквозь меня. Как ни прислушивалась я к своим ощущениям, но ни ее взгляда, ни знакомого теплого ветерка не почувствовала.

«Маргарет, – мысленно сказала я. – Помнишь, ты спрашивала, вернусь ли я? Вот я и вернулась. С Витей – он тоже твой прямой потомок. Наш с Тони сын. Тони умер, но… я знаю, что он жив. И я постараюсь его увидеть».

Она ничего не ответила, но вдруг я почувствовала что-то такое… как будто солнце вышло из-за тучи и его отражение вспыхнуло в лужах. Как в аэропорту, когда я спрашивала ее, должна ли позвонить Тони и сказать, что жду ребенка. Только сейчас, в галерее Скайхилла, не было ни солнца, ни луж. И все же я знала: Маргарет слышит меня даже там, где она сейчас. И почему-то от этого моя уверенность, что я смогу найти Тони, стала еще крепче.

Войдя в детскую, я вытащила Витю из кенгурушки. Люська сидела в качалке у окна и кормила одну из девочек. Я уже успела забыть, что дети могут быть такими крошечными. К пяти месяцам Витя догнал ростом и весом своих ровесников и выглядел вполне так мордатеньким. Няня Уиллер, улыбчивая женщина лет сорока в голубом платье и белой косынке, держала на руках вторую. Корги лежали у ног той и другой, внимательно следя, все ли в порядке с их приемными щенками.

– Кидай его пока в манеж, – предложила Люська. – Попьешь чаю, вынесем весь колхоз в сад.