Текст книги "Приказ Императрицы (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 19
Лежала я вечер в беседке ханской,
В средине бусурман и веры мусульманской.
Против беседки той построена мечеть,
Куда всяк день пять раз имам народ влечет.
Я думала заснуть, и лишь закрылись очи,
Как уши он заткнув, взревел изо всей мочи...
О, Божьи чудеса! Из предков кто моих
Спокойно почивал от орд и ханов их?
А мне мешает спать среди Бахчисарая
Табачный дым и крик... Не здесь ли место рая?
Хвала тебе, мой друг! Занявши здешний край,
Ты бдением своим все вяще укрепляй.*
Никого утром не вызывала, как любила, Императрица. Проснувшись в семь утра, прошептала вспомнившееся своё стихотворение и глубоко вздохнула:
–Не дадут сломить Россию...
В небольшой уборной она прополоскала рот тёплой водой и натёрла щёки льдом. После этого надела белый гродетуровый (сделанный из плотной шелковой ткани) капот** и белый флеровый чепец. Затем направилась в свой кабинет, где тут же ей подали чашку самого крепкого левантского кофе и тарелочку с гренками...
–А что, Иван Иванович проснулся уже? – поинтересовалась она у служанки, и та сразу кивнула:
–Да, матушка государыня. Велите пригласить?
–Да... И ещё. Сегодня на вахте была Августа? Пусть отдыхать идёт. Вечером танцы показывать будет с остальными. А там и в путь уже, в Царское село пора мне. Погода благоприятствует.
–Да, Ваше Величество, – улыбнулась служанка и удалилась...
Императрица сразу принялась перебирать бумаги, лежащие перед нею на столе, а пропущенные любимые собачки тут же были удостоены ласковыми поглаживаниями. Она угощала их гренками, не съев сама ни одну, и улыбалась, будто только они и приносили ей радость.
Очень скоро прибыл Иван Иванович, и тот тут же поклонился, опираясь на трость:
–Екатерина Алексеевна.
–Доброе утро, дорогой мой Бецкой, – улыбнулась та. – Благодарю, что согласился побыть пока во дворце. Надумал уже, возьмёшься помочь с этой... Симолиной? – сделала глоток кофе Императрица и указала на кресло рядом.
–Возьмусь, – сел туда Бецкой. – Раз уж это ненадолго.
–Скоро всё разрешится, – молвила государыня и закрыла на мгновение глаза. – Голова всю ночь болела. Эта мигрень убивает меня.
–Время тяжёлое, – понимал Бецкой.
–Мало того, что с Крымом разборки, так ещё шведы взялись воевать, – усмехнулась Императрица. – Будто нет больше дел.
–Вот не слушаете совета. Оставили бы хоть эту затею. Сам Симолин вмешиваться не желает. Видать, знает, какова племянница.
–Обещала уж, помогу. Вот узнаю всё точно, и... Мне бы человека, подтверждающего, она ли это аль нет. Да и Настьку ждут. Так что... надо, дорогой Иван Иванович, надо это дело скорее решать. Не менее важно. Отец Симолиной мне со шведами вон как помочь может, сам знаешь. Пусть спокойно служит, а мы здесь глядеть должны. Замуж её выдать.
–Да, – вздохнул сочувственно Бецкой. – Чем же брат Симолиной не подходящий человек? Он ведь её доставил, он подтверждает, что это она.
–А я ему не верю, – заявила государыня. – Хоть и бравый, умён, кажется честным, не верю. Ты передай Татьяне о наших планах да пусть глаза открытыми держит, построже будет. Никому ничего так и не говорим. Особенно вопросов никаких не должно быть у княгини Дашковой. Есть некие подозрения на её счёт. Но ничего... Скоро уж и тётка Насти приедет. Так что,... вся эта авантюра ненадолго...
Иван Иванович поднялся, опираясь на трость, и откланялся. Императрица верила ему, как себе. На душе, казалось, стало легче. Даже будто и мигрень прошла. Подглядывающая через чуть приоткрытую дверь фрейлина, Августа, прищурила глаза и улыбнулась. Храня свои планы при себе, она так же незаметно закрыла дверь...
Императрица отдала собак вошедшей служанке, и та увела их выпустить на прогулку. Ещё некоторое время постояла государыня у окна, с улыбкой наблюдая за резвостью любимых левреток, а потом села к столу писать письма. Между делом частенько нюхала табак из любимой табакерки... На крышке той был портрет императора Петра I...
–Помню, – взглянула она вновь на него. – Долг мой продолжать дело твоё...
* – стихи Императрицы Екатерины II, 1787 г.
** – капот – домашнее женское платье, разновидность домашнего халата, пеньюар.
Глава 20
Обещали друг другу Иван с Настей больше не разлучаться. Знали, что предстоит трудное время, когда нужно будет на людях вести себя иначе: будто не знакомы близко. Знали, что никто больше, кроме Аделины и Татьяны, пока не должен знать о том, кто они на самом деле. Только всё одно этим утром, после столь сладостной, долгожданной встречи расставаться не хотелось...
Прибывшая Аделина уже несколько раз постучала в дверь, прежде чем Настя пропустила войти и отошла к стоящему посреди комнаты возлюбленному...
–Готовиться пора к вечеру танцев. Государыня смотреть желает выступления придворных, и в том числе твоё. Петь, слышала, попросит, – сообщила Аделина.
–Вот как?! – удивилась Настя и улыбнулась настороженному возле любимому. – Не зря я служила раньше здесь своей фрейлине. Всему обучена да неплохо.
–Хвастушка же ты, оказывается, – улыбнулся Иван, но что-то всё равно не давало ему покоя.
–Пора, пора одеваться, – с намёком смотрела Аделина на них обоих, и Иван одарил возлюбленную долгим поцелуем.
Настя смущённо опустила взгляд, но улыбнулась, когда он уже стоял у двери.
–Я буду рядом, – прошептал он и послал воздушный поцелуй.
При помощи Аделины Иван оставил комнату. Оставаясь стоять у выхода фрейлинского коридора, отвечая киванием каждому, кого иногда видел, он ждал выхода любимой. Когда же она, наконец-то, вышла из комнаты, застыл на месте с восхищённым взглядом...
От сияющих лучей солнца на её русых, красиво заплетённых волосах, до кружев подола её платья Настя казалась единственной на свете принцессой: самой прекрасной, самой величественной на вид и скромной во взгляде. Чистота нежной души была видна каждый раз, когда длинные ресницы взлетали вверх и открывали блеск глаз.
Иван подошёл к ней, будто боялся, что пройдёт мимо него, простого подданного...
–Моя красавица, – встал он на одно колено и поцеловал ей руку.
–Встань, чудак, – прошептала удивлённо Настя, встретившись с нежной улыбкой возлюбленного.
–Тише, – махнула им рукой выглянувшая за угол Аделина.
Туда же посмотрели осторожно и Иван с Настей, скорее спрятавшись обратно.
–Государыня, – взволнованно дышала Настя, и Иван обратил внимание, как вздымались холмы её груди, затянутой в корсет.
Он отвёл взгляд в сторону, о чём-то на миг задумавшись, но выглянул вновь за угол. Там Императрица медленно выходила из дверей, по краям которых стояло два арапа. Те держали в руках подсвечники с весело горящими свечами. Молча, плавно государыня шла впереди свиты. Одна из выступающих подле дам что-то шепнула ей, и Императрица обратила внимание на ожидающего в коридоре Бецкого.
Одетый в не менее богатый наряд, чем она, он опирался на трость, выполняя поклон. Сложив руки перед собой, государыне достаточно было взглянуть в одну сторону своей свиты, как все тут же ушли дальше, оставив её с Бецким наедине...
–Иван Иванович? Вы не решили отказать мне в удовольствии наслаждаться Вашим присутствием на этом вечере? – вопросила государыня.
–Ни в коем случае, Екатерина Алексеевна, хотя уж и почти ослеп да ходить трудно, – улыбнулся тот, приглашая Императрицу пройти в один из кабинетов.
В этот момент Иван схватил Настю за руку. Он повёл её за собой, оставляя позади поражённую происходящим и не знающую, как себя повести теперь, Аделину...
–Куда мы? – спрашивала Настя, но Иван лишь шикнул и вошёл с нею в одну из маленьких комнат.
Они подкрались вместе к следующей двери, откуда стали слышны голоса, и Иван прислонился ухом подслушивать. Настя последовала примеру, сразу узнав голос государыни и не переставала удивляться всему, что случается...
–Оставим в этом случае на совести Татьяны всё. Поверим её уверениям, якобы всё прекрасно, – вздохнула Императрица.
–А как с внучкой Вашей, Екатерина Алексеевна? Матери её уже лучше? – вопросил Бецкой. – Слышал, роды были страшными. Я, увы, раньше не осмелился осведомиться.
–О да, – усмехнулась государыня. – Я матери спасла живот, ибо жизнь её была два часа с половиною в немалой опасности, от единого лекарства, трусости врачей, и, видя сие, ко времени и кстати, удалось дать добрый совет, чем дело благополучно кончилось, и теперь она здорова. А она в благодарность имя дочери моё дала.
–Чудесная благодарность, – одобрил Бецкой. – Римляне говорили, nomen est omen... Имя есть предзнаменование.
–Да уж... Лучше б сына родила. Я так внука ждала, – с нотой разочарования ответила Императрица. – Что ж, пройдём уж на вечер. А завтра я отбываю в Царское Село...
Глава 21
Услышав про Царское Село из уст Императрицы, за беседой которой подслушивал, Иван тут же повернулся к возлюбленной:
–Ступай в зал. Мне надо поговорить с нею.
–О чём? Что ты надумал? – стала волноваться Настя.
–Не чисто что-то здесь. Жизнь нам с тобой спасти хочу, – тихо высказал серьёзно настроенный Иван и поспешил уйти.
Он надеялся нагнать государыню до того, как она войдёт в зал, где вот-вот начнутся представления и танцы, чтобы хоть кратко, но высказать желаемое.
–Ваше Величество, – с улыбкой предстал он перед удивлённым взором Императрицы и выполнил реверанс прямо у дверей в зал, куда только-только та и вошла бы в сопровождении Бецкого. – Умоляю, уделите минуту верной России душе.
–Душе? – засмеялась государыня, не скрывая умиления, и обратилась к строго взирающему на Ивана спутнику. – Иван Иванович, я в скором времени присоединюсь к Вашему обществу.
Тот покорно удалился в зал.
–Что, Вань? – улыбнулась Императрица, но за этой улыбкой Иван видел некую тайну, нечто, что навевало страх. – Я не забыла, как искали тебя у Малинового озера, как ты выполнял мою первую просьбу. Тот офицер, кто нашёл тебя, оглушил и доставил в первый раз во дворец, словно ты вор какой, был наказан.
–Такого я не знал, – удивился Иван, но Императрица продолжила:
–А Салтыкову как не поверила, помнишь? Его доносам на тебя по поводу того медальона, – припоминала она с укором. – А после?... Сделала своим пиратом... Как просила тебя помочь отыскать бравых моряков для России, для борьбы с турками, помнишь?
–Помню, Ваше Величество, – кивнул Иван, а предчувствие худого росло. – Но ведь я их нашёл... Список Вам послал...
Императрица указала веером следовать за нею и прошла в зал. Медленно танцующие пары тут же расступились. Все присутствующие встали по краям, сформировав тем самым дорогу государыне к стоящему в конце зала на возвышении трону. Когда она села и кивнула в сторону оркестра, танцы продолжились.
–Вань, – подозвала Императрица Ивана к себе, но больше пока ничего не сказала, указав стоять подле.
Что-то шепнув подошедшей фрейлине, государыня с улыбкой на лице смотрела в сторону Насти, появившейся в зале в сопровождении Татьяны. Иван неотрывно следил за удаляющейся от государыни фрейлиной: как она подошла к Насте, что-то сообщила, вызвав удивление и испуг. Стоящая подле Татьяна что-то шепнула его возлюбленной, что немного успокоило, а Императрица Ивану тихо сказала:
–Сейчас и уточним, кто есть кто, а вместе с тем и видно будет, кому можно доверять...
Настю пригласили пройти к клавесину. Тут же было объявлено, что Кристина Симолина исполнит песню на стихи Державина, посвящённую Императрице. Татьяна села за инструмент и стала наигрывать нежную мелодию. Заставив себя принимать всё так, как следует, без эмоций, без боязни, Настя запела... Она смотрела вокруг, но старалась не встречаться ни с единым взглядом, как бы кто с любопытством или восхищением ни слушал...
Иван с волнением наблюдал за возлюбленной, гордился ею и боялся за будущее, желая оградить от любой гневной руки. Довольный вид сидевшей рядом на троне государыни настораживал и пугал, как никогда. Но не за себя боялся Иван, а за любимую...
На то ль, на то ль сей только свет,
Чтоб жили в нём рабы, тираны,
Друг друга варварством попраны,
С собою свой носили вред?
Ни тигры тигров не терзают,
Ни львы на львов не нападают,
Себя губит лишь человек:
В скудельной жизни бренной
Он враг себе первостепенный,
Короткий свой коротит век.*
Только прозвучали последние строки песни, Императрица коснулась Ивана веером и заставила наклониться слушать:
–Симолин сообщил, как и что может делать его племянница, но у меня и без того память чудесная. Помню, как Настька петь умеет... Помню её голос, глаза. Жаль, иной путь ты выбрал, чтобы сюда прибыть ко времени. Я надеялась, ты сделаешь мне подарок к моему дню рождения, а нет... Ты снова опоздал, пусть и прибыл не с пустыми руками...
–Ваше Величество, – стойко выслушал её Иван и хотел просить о милости для Насти, но государыня продолжила:
–Как только веселье здесь закончится, жду тебя в своих покоях, Ваня... И смотри у меня, на этот раз прийти обязан вовремя, иначе всю тайну резко раскрою да объяснения не потребуются. Ступай.
Резко Императрица дала понять, что всё знает, но дала и надежду, что всё ещё может быть хорошо. С этой надеждой Иван откланялся и медленно отошёл в сторону, продолжая наблюдать за возлюбленной. Та вернулась в сопровождении Татьяны в общество нескольких молодых дам, как перед ними вышел статный и красивый молодой человек вместе с тем самым Салтыковым, который когда-то пытался встать на пути Ивана...
* – из Оды Г. Р. Державина, 1774 г.
Глава 22
Стоя поодаль в зале, где Императрице продолжали показывать то бальные выступления танцоров, то юмористические сценки, Иван не переставал наблюдать за теми, кого знал и за их вниманием именно к Насте. Иван чувствовал, что каждый из них полон неких подозрений.
Настя же держала себя прекрасно. В обществе Татьяны она была увереннее в себе. Только Иван и за этой маской чувствовал, что душа Насти дрожит от того же страха, как и у него. Взяв у слуги, разносившего напитки, один из бокалов шампанского, Иван не успел сделать и глотка, как его взор пал на оглянувшегося Салтыкова.
Это был тот самый Салтыков, с которым когда-то пришлось столкнуться, чтобы вернуть украденный у капитана медальон. Иван прекрасно помнил ту историю и видел по выражению лица, что и сам Салтыков помнил всё. Только тот продолжал делать горделивый вид и что-то говорить своему молодому собеседнику.
На вид приятный молодой человек в его сопровождении был незамедлительно представлен Насте. По глазам её Иван сразу увидел удивление, смешанное с тревогой. Ничего не ответив на слова Салтыкова и на поклон молодого человека, Настя опустила виноватый взгляд. Татьяна подле с расслабленным вздохом улыбнулась. Молодой человек тут же откланялся, будто его не интересовало дальнейшее знакомство, однако Салтыков остался стоять.
Иван медленно приближался, надеясь помочь прекратить сие нежелательное общение для Насти. Отдав бокал шампанского слуге, он встал позади Салтыкова, и дослушал его речь:
–Однако, Кристина Петровна, – нежно молвил Салтыков, одарив руку Насти поцелуем. – Я не устану думать, что где-то видел Вас ранее.
–Добрый вечер, – вышел Иван из-за его спины и тут же поклонился взглянувшей в ответ Насте. – Вы свободны на этот танец?
Будто опомнилась от кошмарного сна, Настя чуть присела и подала руку милому. Салтыков следил за каждым их движением, пока они не удалились к танцующим парам и не присоединились к танцу. Татьяна же рядом наблюдала за Салтыковым. Она прекрасно помнила рассказы Насти и уже понимала его зародившиеся намерения.
Салтыков будто уже и не замечал Татьяну. Он удалился к одной из дам, что махнула ему легонько веером, тем самым подав знак подойти. Татьяна знала эту даму, её характер. Знала многое. Наблюдая теперь за тем, как та кокетливо о чём-то переговаривается с Салтыковым, она стала обмахиваться веером. Взглянув на всё заметившую Императрицу, Татьяна в ответ ответила лёгким кивком головы, и в это время из круга танцев уже вернулись Иван с Настей...
–Осторожными следует быть, – тихо сказала им Татьяна с улыбкой на лице, окинув взглядом зал.
–Государыня обо всём догадалась, – усмехнулся Иван. – Нынче должен объяснить ей многое, иначе пропали, чувствую.
–Думаю, гнев не будет обращён к нам, – сказала Татьяна. – Я знаю Екатерину Алексеевну, да и она мне доверяет.
–Добрый вечер, – кокетливо сказала подошедшая дама: та самая, которая до этого беседовала в стороне с Салтыковым.
Она сложила веер, которым обмахивалась, и взглянула на Татьяну с Настей:
–Разрешите, украду на несколько минут вашего собеседника.
–Я уже собирался уходить, – улыбнулся ей Иван. – Но глубоко заинтересован в предстоящей беседе.
Не понимающая происходящего Настя с удивлением смотрела, как возлюбленный удаляется с дамой и не обращает внимания ни на что иное. Татьяна успокаивающе шептала верить, что всё будет хорошо, но душа Насти странно сжалась, будто кто отрывал очень дорогое, без чего жизнь уже не будет иметь смысла...
–Позвольте представиться, – кокетливо улыбалась Ивану дама, прогуливаясь с ним медленно по краю зала и наблюдая за выступающими. – Княгиня Дашкова, Екатерина Романовна.
–Весьма польщён столь высоким вниманием, – кивнул Иван, остановившись, и поцеловал её протянутую руку.
–Меня крайне волнуют переживания государыни, – говорила княгиня. – Вы, полагаю, знаете нечто, что могло бы помочь и Вам.
–Уверяю, Екатерина Романовна, – улыбнулся совершенно спокойный на вид Иван. – Ничего не подозреваю и не знаю заранее. Я человек проезжий.
–Но Вы танцевали с этой барышней,... Симолиной, – удивлённо смотрела княгиня.
–Меня попросили уделить ей внимание. Не больше, – откланялся Иван, понимая, что та пытается найти способ отвлечь его, или узнать какую информацию.
Встав у выхода из зала, он нашёл глазами любимую. Та с волнением смотрела в ответ, но Татьяна веером указала ей стоять подле. Иван понимал, что в данный момент объясняться пока с Настей не получится. Он верно дожидался, когда все выступления завершатся, когда закончится весь этот давящий атмосферой вечер...
Между тем Иван украдкой следил и за Салтыковым, и за молодым человеком, с которым тот снова о чём-то беседовал. Всё казалось неслучайным. Когда же государыня покинула зал, бросив Ивану краткий, но пронзительный взгляд, Иван понял: пора отправляться следом.
Он простоял ещё полчаса у дверей в покои императрицы. Однако и тем тянущимся минутам наступил конец. Ивана пропустили пройти, и государыня тут же подошла к дверям, сама убедившись, что за ними никого больше нет...
–Что ж, Ваня... Сейчас ты всё объяснишь, – закрыла она двери и повернулась, стоя перед Иваном уже в более простом наряде и кружевном чепчике...
Глава 23
Будто не было никакого бала. Вся роскошь наряда была убрана, парик снят. Императрица казалась уставшей, но она мало обращала на это внимание, увлечённая тем, что так в данный момент терзало. Она подошла к застывшему на месте Ивану и встала близко к его глазам, взирая глубоким взглядом, будто читала изнутри все секреты...
–Ну? Язык проглотил? – улыбнулась она и нежно поправила выпадающий из-под его парика локон. – Ваня, Ваня... Что же тебе там княгиня Дашкова шептала?
–Полагаю, пыталась узнать что, или отвлечь, Ваше Величество, – признался тот и видел на лице государыни одобряющую улыбку.
Она расслабленно вздохнула, сняла чепчик и отошла к окну. Потянувшись, чтобы почувствовать себя более бодрой, Императрица взглянула на сидевшего в клетке рядом белого голубя...
–Рада, что мы похожи хотя бы в одном, – вздохнула государыня и накинула на платье висевший на спинке кресла халат, после чего открыла клетку птицы. – Ты правильно не поверил Дашковой. Это значит, что и ты, и я хорошо разбираемся в людях. Только зря я вот всегда наряжалась для общения с тобой, желая казаться строже.
–Вы известны по всей Европе, как самая просвещённая государыня, – поклонился Иван. – Ваше высокое положение позволяет узнавать Вас по делам, нежели по внешности. Все Ваши качества соединяют полную любезность. Бог одарил Вас редкими дарами, но, поскольку приходитесь женщиной, то весьма слабы к похвалам.
–Да, мне льстят и ухаживают за мною многие иностранные дворы, – улыбнулась Императрица и села в кресло, уставившись на голубя.
Тот будто услышал её внутренний зов. Она подняла руку навстречу к нему, и голубь тут же оставил своё жилище, прилетев к ней.
–Завтра я буду в Царском селе. Симолину поручаю Татьяне да Бецкому. Он взялся помочь и будет хранить молчание, – ласково глядя на птицу, говорила Императрица. – Этого голубя я дам тебе, чтобы прислал мне весточку, если что ужасное будет происходить. Но знай, и приехать ко мне с визитом можешь. Вместе с... нею, – тут она резко взглянула пронзающим взглядом на Ивана, и он вновь поклонился, а птица упорхнула к клетке. – Куда дели её? – пальцем поманила Императрица подойти поближе и сесть рядом.
Иван встал на колени возле, и стал шептать:
–Помилуйте, Ваше Величество... Обстоятельства оказались сильнее. Не в моих правилах лгать или поддерживать ложь, но в данном случае вынужден сохранить молчание до нужного времени.
–Она жива? – вопросила государыня тихо.
–Жива и ждёт возвращения одного капитана, коему Вы соизволили чин высокий дать да отправить на войну с турками, – признавался Иван.
–Вот оно что, – задумалась Императрица и прищурилась, складывая в голове все факты. – Это всё?
–Пока да, Ваше Величество, – молвил Иван тихо, и она усмехнулась:
–Жаль, Ванюша, что со мною ты не до конца откровенен, но время... Время расставит всё по местам, как всегда.
–Поверьте, сия игра и мне неприятна. Она будет прекращена сразу, как только опасность перейдёт границу,... а граница близка, – говорил Иван дальше загадками, но государыня понимала всё:
–Я подожду. Мучайте себя в угоду неприятелям, коли так охота.
Тут из корзины с розовым атласным матрацем, что стояла у кровати и где лежали её любимые левретки, выскочила одна и подбежала к ней. Поласкавшись о добрую руку хозяйки, собачонка подскочила к Ивану и стала радостно прыгать к его ногам. Иван узнал её. Именно эту собачку он щенком привёз когда-то государыне...
–Настолько чёрной я ещё не встречала, а это белое пятнышко... Будто корона, – повторила Императрица, как в прошлом, что Иван тут же вспомнил. – Я буду ждать, Ваня, когда всё разрешится так, как надо. Увы, думаю, придётся мне поучаствовать в происходящем... Запомни одно, – устало говорила она, приняв прыгнувшую к ней на руки левретку и продолжив её гладить. – Запомни... Симолина будет выдана замуж за Салтыкова. Уже всё обговорено.
–Неужто нельзя иную невесту сыскать? – выпрямился Иван, не скрывая протеста в душе.
–Их родные так решили, чтобы улучшить материальное положение самого Салтыкова. Тут я не могу ничего поделать, – пожала плечами государыня. – Так что передайте ей немедля возвращаться. Это приказ! А приказы я не привыкла раздавать... Я сделаю так, что всё с сим обманом уладится. Последний шанс прекратить столь глупые и детские игры. Мне не до подобных интриг.
–Ваша воля, Ваше Величество, – поклонился довольный ответом Иван, и на душе стало легче.
Он поцеловал протянутую ему руку, и Императрица снова поправила ему под парик выпавший непослушный локон:
–А когда всё разрешится с Симолиной, не забудь вернуться домой сам... Искали тебя. Ждут.
–Домой? – так и застыл он на месте и вспомнил, как однажды, когда начинал служить Её Величеству, повстречал здесь Рюмина, с которым узнали друг друга, но сказать ничего не осмелились...
После того случая Иван боялся будущности, боялся, что Императрица будет знать нечто о его прошлом, что может повредить планам заработать себе ту жизнь, к которой стремился: свободной, независимой, радостной...
–Ступай, Вань... Если что,... знаешь, где найти меня, – улыбнулась по-доброму государыня, и Иван молча откланялся...
