Текст книги "Приказ Императрицы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ренсинк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 44

Когда спектакль в театре был закончен, Иван с Настей и Татьяной не спешили на выход. Взволнованный тем, что может произойти, Иван просил немного обождать. Дождавшись, когда большая часть народа покинет театр, они наконец-то отправились к выходу.

На улице ещё стояло несколько экипажей и в стороне с кем-то из офицеров беседовал сам Бецкой, поддерживая под руку свою воспитанницу. Ничего подозрительного не наблюдалось, и Иван пригласил спутниц пройти к карете...

–И что он увидел? – донёсся голос одной из дам, беседующей с парой кавалеров да пожилой женщиной у соседнего экипажа. – Он же слеп?

–Слеп, слеп... Хромой, больной, – подтвердила пожилая дама.

–Паралич вскоре убьёт Иван Иваныча, – вздохнул с жалостью один из их кавалеров, и Настя вздрогнула.

Надвинув шляпку чуть на глаза, она тут же тихо спросила Татьяну:

–Неужто о Бецком речь?

–Увы, Настенька... Ты же видишь, не так и здоров он, – подтвердила та. – Но не сдаётся и помогает всем да каждому, чем может. Он верит, что человек от природы не зол, а добр.

–Только с детства надо добру учить, – поправил Иван. – А любезный ваш ещё долго может прожить.

–Как ты могла связаться с таким подлецом? – нервно вопросила вышедшая из-за кареты Кристина. – Он же всех презирает!

Она смотрела пронзительным взглядом в глаза ошарашенной встречей Насти. Её одежда удивляла не меньше. Криста выглядела, словно не беглянка, а какая барыня, одетая в приличный наряд и шляпку.

–Ты предала меня, как и все остальные, – обвиняла Кристина, встав близко к глазам Насти, и та, от волнения или желания укрыться от неприятностей, прижала вновь амулет отца к груди, будто это было единственным спасением...

–Нет, Криста, умоляю, – мотала головой Настя, не желая быть виноватой, но почему-то чувствуя вину.

–И ты, – заметив подошедшего брата, выдала Кристина в его сторону. – Ты тоже предатель... А ты самая великая лицемерка, – продолжила она вновь обвинять Настю, по щекам которой уже потекли слёзы.

Иван заключил любимую в объятия, но пока молчал, как и Владимир. Будто чего ждали, что тревожило и Настю, и Татьяну всё больше...

–Ты лицемерка, – усмехнулась злобно Кристина. – Как тебе хорошо в богатой одежде, а? Смотрите все! – стала она озираться по сторонам на людей вокруг, уже заметивших назревающий скандал. – Эта лицемерка – крепостная девка! Всегда хотела жить в роскоши! Отняла у меня всё! И жениха, и счастье, и судьбу!

В этот момент Бецкой сделал знак рукою в сторону уже начавших приближаться со всех сторон офицеров. Кристина заметила их, выхватила из рук Насти амулет и бросилась убегать. Некая старушка, побежавшая ей навстречу, заключила в объятия и прокричала в сторону офицеров:

–Оставьте её! Уйдите!

–Благодарю, что помогали мне, – усмехнулась Кристина, оттолкнула старушку и побежала прочь.

Офицеры тут же бросились в погоню. Не смогла убежать она далеко. Все люди вокруг собрались вместе, застыв на месте и с тревогой наблюдая за происходящим... Кристину быстро поймали, посадили в подъехавшую чёрную карету и увезли...

–Думаю, нам следует отправиться за ними, – предложил Ивану Владимир и указал на двух ожидающих на привязи коней. – Я заранее позаботился...

–Темнишь, – прищурился Иван, но предложение принял, сев скорее верхом.

–Что теперь будет? Куда ты? – волновалась Настя.

–Я вернусь, поверь... И амулет твоего отца тоже верну, – улыбнулся уверенный в успехе возлюбленный и пришпорил коня.

–Мы подождём, – хотела ещё что-то сказать Татьяна, но к ним подошёл Бецкой:

–Я рад, что жизнь налаживается теперь.

–Налаживается? – еле слышно вымолвила Настя, не скрывая слёз, и Бецкой протянул платочек.

–Благодарю, – высушивая слёзы на щеках, она стояла в объятиях Татьяны и дрожала от переживаний.

–Возвращайтесь к государыне. Скоро вас отпустят домой и история эта забудется. Не вы первые, с кем случается нечто подобное, откуда спасать приходится нам... всем, – улыбнулся Бецкой и отправился обратно, к своей воспитаннице и карете.

–Идём, милая, – повела Татьяна Настю к их экипажу. – Он прав... Нам лучше вернуться к Екатерине Алексеевне. Думаю, Кристину увезли именно туда.

–Не желаю ей казни. Виновата я, я, я, – не выдержав более, Настя зарыдала...

Глава 45

Карета, в которой Настя и Татьяна уезжали от театра, вскоре выехала за пределы города и набирала скорость. Она неслась по ухабистой дороге, тряслась и издавала непривычный скрип, шум...

–Мы куда едем? – встревоженно выглянула в окно Настя, а руку положила на свисающую на запястье сумочку, в которой, как знала, лежал медальон с образом Святого Николая.

Дёрнув за верёвку колокольчика, что тут же зазвенел у извозчика, Татьяна была не менее взволнована:

–Мы не туда едем... Гордей! – выкрикнула она в окно. – Останови немедленно!

Только извозчик не отвечал, ударяя хлыстом коней и заставляя их мчаться быстрее. На повороте карету так сильно тряхнуло, что девушкам пришлось быстро ухватить за края сиденья, дабы не упасть или не ушибиться...

–Гордей!!! Останови!!! – кричала Татьяна, и вскоре карета была остановлена на узкой дороге, ведущей в чащу леса.

Оставаясь пока сидеть, Татьяна наполнялась яростью и желанием накинуться на спустившегося Гордея, как заметила, что за каретой остановилась повозка, в которой сидело четверо мужчин, одетых, как крестьяне...

–В чём дело? – одарила Татьяна Гордея гневным взглядом и встретила несмелую улыбку.

–Простите сердечно, графиня, – развёл он руками. – Время неспокойное.

–Вези нас сей же час к государыне, как я сказала, – строго выдала Татьяна, еле сдерживая гнев.

–Никуда больше не повезу, – нагло улыбался он, набрав смелости сразу, как только прибывшие крестьяне подошли. – Бежать надо, куда глаза глядят! Вот и собрались мы вместе. Шведы вот-вот войдут в столицу, а там резня будет.

–Ты в своём уме? – поразилась Татьяна ещё больше, переглянувшись с не менее ошарашенной происходящим Настей.

–Это вы разъезжаете по театрам да балам, не видя жизни вокруг, – стал с осуждением восклицать один из прибывших, и Татьяна поняла, что Гордей с ними был в сговоре:

–Это твои дружки что ли?

–Мои... братья, Ваша светлость, – поклонился показательно Гордей. – Вы так много о нас не знаете, а мы должны служить вам... А ведь не только мы бежать собрались, чтобы уйти от войны. Растерянные чиновники тоже паникуют, пакуют архивы. Всякие ценности грузят и вывозят. Не заметили?

–Ты сошёл с ума, – прошипела Татьяна, и один из его братьев резко открыл дверцу кареты:

–А ну,... обе вышли!

–Что за тон?! – возмутилась Татьяна.

Её выдернули за руку из кареты, как и Настю, тут же вскрикнувшую от боли.

–Не троньте её! Уничтожу! Ребёнка носит она! – закричала в панике Татьяна.

–Понесла?! Без замужества?! – засмеялся другой из братьев Гордея. – Вот нравы!

–Ничего, и простые девки в деревни такими бывают. Никто не осуждает, – успокаивающе кивнул первый. – Это лишь показывает, что пригодна девица для потомства.

–Отпустите нас, – в отчаянии молвила Настя.

–Хватит болтать! Пошли! – толкнули и её, и Татьяну в спины, заставляя тем самым следовать за Гордеем.

Спустившись с пригорка, вскоре дошли до дома лесничего. Распахнув дверь, Гордей с уверенностью оглянулся:

–Получилось... Его пару дней здесь не будет.

–Успеем, – засмеялись довольные братья.

Настю с Татьяной завели в одну из спален, где заперли на засов. Оглянувшись в полутёмной, бедно обставленной комнате, Татьяна заключила заплакавшую Настю в объятия:

–Тише, милая... Справимся... А уж как освободимся, – стала она повышать голос, чтобы услышали. – Каторга ждёт их всех!

–Молчите уж, графиня! Вам ещё помыкаться придётся, прежде чем доказать, кто Вы на самом деле да попробовать отыскать наши следы, – с насмешкой воскликнул у двери один из братьев Гордея.

–Что происходит? – волновалась Настя, взглянув на окна, за которыми лес казался глубоким, непроходимым. – Как бы бежать...

–Бежим, – не успела Татьяна ещё что сказать, уставившись на заглядывающие в окна насмешливые лица похитителей.

Те быстро заколотили окна досками, оставляя немного щелей для света, и, громко смеясь, вернулись в дом.

–Нет, – поглаживая живот, Настя медленно села на край жёсткой постели.

Татьяна тут же села рядом, вновь обняв её:

–Не волнуйся так сильно. Ребёночку навредишь.

–Нас спасут? – отдалённо смотрела Настя вперёд.

–Спасут,... конечно же спасут, – гладила её руку Татьяна.

Они обе молчали долго, невольно прислушиваясь к гулу чего-то обсуждающих похитителей, к звону кружек, хохоту. Казалось, попали в кошмарный сон, что всё происходит не в реальности... А ночь не тянула с появлением...

Глава 46

Теряя силы, но держась, чтобы не уснуть, Татьяна и Настя молча сидели на кровати уже долгое время. Насторожившись от резко наступившей тишины, они переглянулись. В комнате было темно. Снаружи голоса похитителей, их пьяные песни и звон кружек утихли. Лишь время от времени слышался скрип пола, будто кто крался по дому, всё ближе и ближе к их двери...

Когда засов открылся, Настя затаила дыхание.

–Тихо, – схватила стоящий подле стул Татьяна.

–Не спите? Вот и хорошо, – вошли двое из братьев Гордея.

В руках одного из них было два крестьянских платья, которые тот и швырнул на пол:

–Оденетесь в это и быстро!

–А деньги, все безделушки, всю одежду, отдадите нам! – приказом провозгласил другой.

Он достал из кармана нож и, видя, что дамы не собираются шевелиться, проорал:

–Немедля!

–Выйдете, – сглотнула Настя.

–Если через пять минут вы не будете переодеты, ребёночек точно не выживет, – пояснил первый, и они оба вышли из комнаты.

–За что нам это всё? – боясь за малыша, стала Настя скорее расшнуровывать наряд...

Ни она, ни Татьяна, не желали больше неприятностей. Быстро переодевшись и успев отойти в сторону, они уставились на вернувшихся похитителей. Те с довольным выражением лица поставили горящие свечи, что принесли, на стол.

–Иди ко мне, мамочка, – притянул к себе Настю один из них, и та сразу пыталась вырваться из его объятий, но сил столько не было.

–Подлецы! – швырнула стул в них Татьяна.

–Как же повезло тебе, графинюшка, – с озверением выдавил из себя другой, схватив за руку. – А может и не повезло?

–Убирайся прочь, – сквозь сжатые от гнева зубы выдала она.

В одно мгновение Татьяна оказалась поваленной на постель, придавленная телом грязного, пахнущего резким алкоголем мужика, в планах которого не было ничего, кроме как овладеть ею и быстро. Он скорее задирал её подол, пытаясь удержать ударами другой руки по лицу. Видя это, Настя кричала сильнее, звала на помощь. Она так же пыталась вырваться из рук настырно пытающегося её поцеловать похитителя, но тщетно.

На поднявшийся шум прибыли и другие двое вместе с Гордеем. Они оттащили товарищей от женщин и толкнули их уйти прочь. Собрав скорее богатые наряды и украшения, что дамы оставили на кровати, ушли, вновь заперев дверь...

–Мне плохо, – только и вымолвила Настя, пав на пол в бессознании.

–Нет, – не успела подхватить её Татьяна.

Она села подле, перевернув подругу и положив себе на колени. Поглаживая бесчувственную по голове, Татьяна не выдержала и зарыдала... С соседней комнаты теперь вновь доносился говор весёлых похитителей, звон их кружек и смех... Надежда на спасение таяла с каждой минутой, но ночь не уходила так скоро, как бы хотелось:

–Не оставляй меня, Настенька... Мы подруги навечно... Не оставлю,... не оставляй и ты...

Звёзды виднелись через щели небрежно заколоченных окон, но скрывались за чуть колыхающимися верхушками елей, за наплывающими чёрными облаками. Будто туман спускался с небес на землю, накрывая и эту комнату...

Татьяна на миг прекратила плач, покачиваясь, пытаясь себя успокоить... Яркие вспышки света стали резко проникать в комнату, а за ними виднелись белые крылья. Они приближались и пронеслись над головой. Татьяна пыталась разглядеть происходящее, но снова стало темно. Только какие-то голоса были слышны. Они отдалялись, исчезая, вновь появлялись и вскоре таяли, оставляя эхо.

Татьяне казалось, сидит в некоем погребе совершенно одна. Через некоторое время абсолютной тишины раздался продолжительный писк и будто вышел из тьмы скелет. Он сел перед глазами, но смотрел куда-то в сторону. Спокойно... Равнодушно... Ужаснувшись видеть его, Татьяна заметила, что сидит он на огромном оранжевом цветке, лепестки которого осторожно касались её рук и на ощупь были будто бархатными.

Зажмурившись, чтобы не видеть всё это, Татьяна вновь услышала писк. Она схватилась за голову, закрыла уши. Она хотела встать, убежать, но тело не слушалось, пока не почувствовала, что её кто-то трясёт и зовёт:

–Танечка,... милая,... очнись, – прозвучал голос Насти, и Татьяна открыла глаза.

–Мне чудилось нечто ужасное, – прошептала Татьяна, радуясь видеть подругу перед собой.

Та сидела в белоснежной сорочке напротив и тепло улыбалась:

–А я видела чудесный сон. Я верю, нас спасут. Мы помолимся Господу Богу, Богородице, Святому Николаю, всем-всем, – показала она на медальон с цепочкой в руке и надела на шею. – Я припрятала его под подушкой, когда переодевались, помнишь?

–Прости, милая,... нет... Я не видела, как ты его прятала. И я не верю, что нас спасут. Не буду молиться, – прослезилась Татьяна, но Настя помотала головой:

–Они уехали! Я звала тебя, но ты так крепко спала. Я слышала, как они уехали. Может мы и докричимся до кого.

–На долго ли уехали, – усмехнулась Татьяна в сторону.

–Навсегда. Они забрали все наши вещи, чтобы продать. Я всё подслушала. Бежали они, – улыбалась Настя, свободно и глубоко вздохнув...

Глава 47

Второй день пытались Настя и Татьяна докричаться до кого-нибудь или выломать то дверь, то окна, но силы покидали их с каждым часом. Полная тишина, полусвет мешали сохранять надежду на спасение...

–Всё бестолку, – после очередной попытки выломать дверь, Татьяна соскользнула на пол, опираясь спиной на стену. – Голодные, высохшие, грязные... Мы умрём завтра же, или же сей ночью.

–Нет, – лежала на кровати обессилившая Настя, еле-еле поглаживая свой живот, где рос малыш, за жизнь которого она боялась больше всего.

Застыв так, словно время, что, как им казалось, остановилось, они обе снова молчали. Послышавшиеся вдруг за дверью шаги не вызвали никакой реакции. Казалось, чудится всё. Даже то, что кто-то открыл дверь и вошёл, не заставило обратить внимание ни на что...

–Вы? Неужели... Что случилось? – бросая растерянные взгляды то на лежащую в кровати Настю, то на сидевшую у порога Татьяну, вопросил молодой человек.

Татьяна медленно перевела на него взгляд. Она увидела слабого, с ранами на лице и плече мужчину, уставшего, измотанного.

–Я умерла? – произнесла она, и мужчина улыбнулся, помогая ей подняться:

–Видимо, я вернулся вовремя.

Проводив Татьяну в другую комнату, где находилась ещё одна кровать, он помог ей лечь. Вскоре и ей, и Насте он приготовил некий суп. Аромат еды, тепло, забота – всё возвращало обеих в реальность, в сознание и силы.

Татьяна пришла в себя быстрее подруги, которая из-за пережитого волнения за ребёнка была ещё слаба. Уже на следующее утро Татьяна поднялась и вышла к стоящему у печи и вновь готовящему суп молодому человеку...

–Это мой дом, – сразу сказал он. – Не буду пока расспрашивать, как вы здесь оказались, кто вы.

–Я и так расскажу, – села к столу Татьяна. – Значит, Вы... лесник?

–Да, – улыбнулся он, помешивая суп в котелке над игривым огнём...

Татьяна поведала ему, как оказалась похищенной своим же извозчиком и что произошло здесь. Когда удивлённый лесник дослушал рассказ, он снял котелок с огня и поставил его на стол:

–Что ж... Значит, меня обманули специально, – вздохнул он и подошёл к тут же поднявшейся перед его глазами Татьяне. – Как раз за день до того, как вас сюда привезли, мне доложили отправиться в сторону деревни, что там, мол, пожар. Деревня довольно далеко. Но по пути на меня кто-то напал, избил. Пока я приходил в себя и проверял версию о пожаре, прошло время. Видать, всё было спланировано заранее. Я имею ввиду Ваше похищение.

–Видать так, – улыбнулась Татьяна. – Этот глупец Гордей со своими братьями ограбили нас. Наши украшения могут им помочь первое время выжить, но потом...

–Потом жизнь накажет их. Поверьте, княгиня, – нежно говорил лесник.

–Графиня, – шёпотом поправила его Татьяна.

–Как Вам угодно, – улыбнулся он. – Зло вернётся сторицей к ним.

–Вы бы не могли нам помочь? Я заплачу, – сразу предложила Татьяна, видно разволновавшись больше.

–Всё, что смогу, но платы не возьму, – улыбнулся лесник.

–Здесь есть бумага да перо? – оглянулась она вокруг, и лесник тут же достал из шкафа у стены и бумагу, и перо с чернильницей.

–Прошу, – оставил он всё на столе.

–Прошу Вас, доставьте моё послание государыне Императрице, – сразу принялась писать письмо Татьяна, а склонившийся над её ухом лесник молвил:

–Увы.

Татьяна тут же застыла, остановив написание записки. Видя её настороженность, лесник поспешил объяснить:

–Не могу позволить вам оставаться здесь одним, хоть и не далёк путь. Те люди могут вернуться, или кто иной нагрянуть.

–Как же быть? – поняла опасность Татьяна и взглянула в его глаза. – Настю везти опасно.

Лесник стоял близко, смотрел с какой-то необъяснимой тоской. Выдержав паузу и пройдясь вокруг, он встал у окна:

–Думаю, вашей подруге должно стать лучше... После этого я смогу уехать в деревню, взять там повозку и отвезти вас туда, куда хотите.

–Что, если Настеньке хуже станет? – волновалась Татьяна.

–Приглашу знахарку, – оглянулся он с серьёзным взглядом.

–Значит,... записку Вы не отправите для государыни? – вопросила Татьяна.

–Прошу, обождём, пока Вашей подруге станет лучше. Я сварю ещё суп. Он особенный, лечебный. Поверьте, знаю. Сам лечить умею да и у знахарки учился, – дал надежду на лучшее лесник, и собеседница улыбнулась:

–Да, Ваш суп горчит немного, но, раз лечебный, то это ничто по сравнению с тем, что он может вернуть жизнь. Он не вреден плоду?

–Плоду? Вы носите ребёнка? – удивился лесник.

–Настя, – ответила Татьяна, и улыбка лесника успокоила её только появившуюся тревогу.

–Наоборот, всё должно быть хорошо, – прозвучал его тёплый голос.

Подойдя к леснику ближе и взглянув тоже за окно, Татьяна заметила стоящую сбоку дома баню:

–А туда можно?

–Таким гостям я предоставлю все удобства, – поклонился довольный лесник. – Непременно подготовлю для Вас баньку, графиня.

Глава 48

Несколько раз ела Настя суп, приготовленный лесником. Из чего он был сделан, как – лесник не рассказывал, а Татьяна большую часть времени проводила возле Насти, успокаивая беседами и верою, что скоро вернутся к дорогим людям живыми и здоровыми...

–Вам не нравится мой суп? – когда Настя поела суп, но не стала доедать, вопросил лесник.

–Горчит, – смущённо взглянула она. – А где Татьяна Алексеевна?

–В бане, – улыбнулся лесник. – Моя баня с ароматами специальных трав успокаивает, даёт силы. А суп, что Вы ели, лечит. Я научился многому у местной знахарки.

–Как я рада, что мы попали именно к Вам в столь страшный час, – опустила взгляд Настя.

–Тебе лучше! – вошла счастливая Татьяна, кутаясь в тепло шерстяной шали.

–Ты была в бане? – удивилась Настя. – И я мечтаю.

–Однако, дабы не навредить малышу, – цыкнул лесник. – В раздевальной при бане есть иное место, где можно было бы очиститься, расслабиться...

Вскоре лесник приготовил в бане ванную. Он кратко рассказал, что построил её сам из дерева. Уединившись с Татьяной, которая помогла переодеться и сесть в ванну, Настя вновь ощутила радость окунуться в тепло воды. Аромат цветочных лепестков, что покрывали воду, свежесть воздуха... Чистота и довольство...

Вскоре, полная сил, она с Татьяной вернулась в дом с надеждой отправиться как можно скорее в путь. Как только они подошли к обеденной, застыли на пороге. На столе стояло несколько блюд, а в тарелках уже подано горячее, от которого шёл пар и притягательный аромат...

Лесник стоял возле с полотенцем в руках. Он улыбался им и выполнил поклон:

–Прошу к столу, гости дорогие!

–Вы волшебник! Так за нами не ухаживали даже во дворце! – с восхищением молвила Татьяна, садясь к столу.

–Благодарю, – несмело улыбнулась Настя, последовав примеру подруги.

–Вы можете готовить не только суп, – окинув взглядом кушанье, одобряюще кивала Татьяна. – Вы знаете, думаю, государыне бы тоже такое понравилось.

–Наслышан, государыня умеет прекрасно готовить, – сел напротив девушек лесник и пригласил начать обед. – Прошу.

Разговор за обедом вёлся исключительно о еде, об умении готовить, о тех вкусностях, которыми может угостить Императрица. Ни Татьяна, ни Настя не смели спрашивать лесника ни о чём ином, пока он с грустью взгляда не взглянул на висевшую на стене гитару...

–Вы умеете петь? Играть? – спросила Татьяна, заметив что-то тревожное в его глазах.

Лесник ничего не ответил. Он отошёл к гитаре, бережно взял её и сел обратно к столу. Нежно погладив струны, он заиграл не менее нежную мелодию и запел...

Ужасный в сердце ад,

Любовь меня терзает;

Твой взгляд

Для сердца лютый яд,

Веселье исчезает,

Надежда погасает,

Твой взгляд,

Ах, лютый яд.

Несчастный, позабудь....

Ах, если только можно,

Забудь,

Что ты когда-нибудь

Любил её неложно;

И сердцу коль возможно,

Забудь

Когда-нибудь.

Нет, я её люблю,

Любить вовеки буду;

Люблю,

Терзанья все стерплю

Её не позабуду

И верен ей пребуду;

Терплю,

А всё люблю.

Ах, может быть, пройдёт

Терзанье и мученье;

Пройдёт,

Когда любви предмет,

Узнав моё терпенье,

Скончав моё мученье,

Придёт

Любви предмет.

Любви моей венец

Хоть будет лишь презренье,

Венец

Сей жизни будь конец;

Скончаю я терпенье,

Прерву мое мученье;

Конец

Мой будь венец.

Ах, как я счастлив был,

Как счастлив я казался;

Я мнил,

В твоей душе я жил,

Любовью наслаждался,

Я ею величался

И мнил,

Что счастлив был.

Всё было как во сне,

Мечта уж миновалась,

Ты мне,

То вижу не во сне,

Жестокая, смеялась,

В любови притворяла

Ко мне,

Как бы во сне.

Моей кончиной злой

Не будешь веселиться,

Рукой

Моей, перед тобой,

Меч остр во грудь вонзится.

Моей кровь претворится

Рукой

Тебе в яд злой.*

* – Радищев, А. Н., первая половина 1770-х.