Текст книги "Правильный выбор (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
28
Пока в мазурке безупречной Топтали все балов паркеты, На поле брани безутешном Пошли свои кордебалеты…
И с того поля, ещё до боя, Прокаркал ворон злой тревогой. И туча села над той рекою – Войне предсказана дорога.
Высоко ангелы парили – Молитвы не достигли бога. С надеждой души их молили И рвались до его чертога.
Ах, мне бы этой высшей силы, И чтобы что-то поменялось, Да совесть о беде завыла… Мечта ж, о воле…. потерялась.
А вольным душам счастья надо – Не жертвы – символы покоя… Кто там обманут, кто обкраден… Но каждый, лишь хандрою болен.
Высоко ангелы парили… Молитвы не достигли бога, С надеждой души их молили И рвались до его чертога…
С несчастием боролись лихо, Чтобы о чести не забыть. А ночь была светла и тиха, Гася небесный свет зари.
Молитвы крики безответны Услышит, кто-нибудь, когда-то, Слова любови беззаветной… Но кто-то будет и проклятым.
Высоко ангелы парили… Молитвы не достигли бога, С надеждой души их молили И рвались до его чертога…
В сердцах останется сей след… Всё будет длиться… много лет…
Закончив петь под гитару, Алексей облокотился на неё рукой. Напротив сидели два близких друга и с участием слушали песню его души. Но и когда тот уже убрал руки от струн и, облокотившись на гитару, смотрел в глаза друзей, все долго молчали.
– Не смог я переубедить никого, – наконец-то вымолвил Алексей. – Меня смог, – вымолвил с горечью Сашка. – Но я всё равно бы вышел с ними на площадь. И, если бы Дмитрий не спас нас сейчас, остался бы с гордостью там. – И я бы вышел, но на каждое обдуманное действие есть но, – согласился Алексей. – Я бы боролся с ними за произвол и бесправие, за республику даже, но убивать своих… Нет… – Ничего больше не изменишь, – глядя в пол, сказал Дмитрий. – И не спешите, суда ещё не было… Нас отпустили, но следят. А знаете, – чуть задумавшись, продолжил он. – А ведь они зародили начало… Придут другие люди, после нас, и используют эти идеи, и у них всё получится. Вот только будет ли это с теми благородными порывами, как, например, были у нашего Николая Бестужева, или будут ли они столь же образованными, высокими духом? – Только бы не использовали это, действительно, тупые люди, – покачал головой Алексей. – Если хоть кто-то продолжит путь беспощадного, России придётся пролить много крови и страдать будет весь народ. – Почему вы так ужасно настроены? – взглянул на друзей Сашка. – Всё может произойти иначе. Всё может ещё быть хорошо!
– Где будет хорошо? – усмехнулся Алексей. – И когда? – поддержал того и Дмитрий. – Может, стоит нам бороться за идеалы, которым мы верны и которые наши друзья не смогли защитить? – Будем продолжать своими силами? – поинтересовался Сашка, немного удивившись словам друзей. – Это следует обсуждать пока сугубо тайно, – шепнул Дмитрий, взглянув на закрытую к ним дверь. – И следует знать настроения вокруг, новости. Поскольку Сперанский с Кочубеем организовали уже комитет, тоже рассматривают крестьянский вопрос, то мы им можем предложить наши идеи. В сложившейся ситуации можно начать действовать в пользу народа. Только через него наша Россия сможет подняться до высочайшего уровня.
– И осторожно… Нас ещё могут арестовать и казнить с остальными, – встал Алексей и отставил гитару. – Что ж…. пора в храм… Может, восседающий на небесном троне бог сжалится…. даст увидеть хоть лучик того солнца, что заплетён в её волосах… – Дааа, – протянул довольный за чувственное откровение друга Сашка и переглянулся с умилённым над тем же Дмитрием. – Я с прошлой недели, ещё с похорон императора, в церкви не хочу, а тебя тянет. А если бы её не было, ты бы вышел на площадь? – спросил вдруг Сашка. – Если бы, – улыбнулся Алексей и подмигнул в ответ. – Да не будет тебе больнее, если примысленные тобой её достоинства не окажутся настоящими, – кивнул Сашка. – Не могу дождаться, когда ты полюбишь, – улыбался вновь Алексей. – А сейчас в храме служба? – удивился Дмитрий. – Третья суббота Великого поста… Я в надежде, – вздохнул Алексей и, схватив висевший на спинке стула плащ, вышел из гостиной, где отдыхали.
Алексей поспешил покинуть дом, скорее выловив первого попавшегося свободного извозчика. Он следил за всеми, мимо кого несла его повозка. Ожидавшее сердце звало и манило к утешению, о котором давно мечтает и ищет в образе милой девушки.
Подъехав к небольшому храму, где в прошлый раз видел Милану, Алексей остановился. Отпустив извозчика, он замер. Его внимание было полностью занято спорящими неподалёку на тротуаре мальчишками… В руке одного из них была рогатка, которую тот вскоре применил на гуляющего возле голубя с криком:
– Убить царя!
Вздрогнув, Алексей прикрикнул:
– Эй, злодеи!
Мальчишки, заметив, что больше на улице не одни, убежали с места. Хихикнув им вслед, Алексей услышал приближение кареты. Он остановился ждать. То ли «восседающий на небесном троне бог» сжалился, то ли по зову его души, но остановившаяся карета выпустила перед воротами храма Милану и её подруг.
Оставаясь на месте и наблюдая за милой девушкой, Алексей надвинул на брови цилиндр, чтобы те не смогли его разглядеть, и оглянувшиеся по сторонам девушки не обратили на него пока внимания. Милана, завидевшая ещё из кареты, как мальчишки подбили голубя, тут же бросилась к лежавшей на тротуаре птице.
– Голубочек, – нежно коснулась она его шёлковых перьев.
Видя, что птица жива, и только крыло одно продолжало неподвижно лежать, Милана взяла голубя бережно на руки. Окружившие подруги ласково стали что-то птице нашёптывать, и Алексей решил подойти.
Заметив, что с противоположной стороны улицы к ним кто-то приближается, Ольга взглянула и тут же узнала.
– Барин, – толкнула она в плечо Ирину, на что её подруги оглянулись на подошедшего к ним Алексея.
Взгляды Миланы и его встретились, не отпуская друг друга от себя. Не смея пока и слова вымолвить, Алексей снял цилиндр и лишь слегка кивнул.
– Нет, – схватив Милану за руку, повела Ирина за собой, назад к карете. – Барин это наш, – шепнула Ольга, тут же отправившаяся с ними.
Не веря ушам, Милана качала головой и нежно прижимала голубя к груди.
– Постойте, – рванув за ними, встал перед Миланой Алексей. – Милана, не убегайте снова. Я ищу вас все эти годы, по следам за вами бегаю. – Кума, быстро уезжаем, – позвали уже усевшиеся в карету подруги, но Милана застыла перед Алексеем. – Простите, – вымолвил он. – Я боюсь обидеть. Вы, видимо, растолковали мои слова иначе в тот день, когда убежали. Я не желал, и в мыслях не было обижать вас. Я разговаривал с вашим братом, но он, видимо, не передал мои признания, что не тот смысл я вкладывал в то, что сказал. – Рассказывал, – несмело призналась Милана. – Значит, он нашёлся? – с радостью в глазах улыбнулся Алексей. – Да, скрыла его наша покровительница в одном из имений. И мы там часто были. Иван всё это время помогает по хозяйству, пока не станет что известно о его похитителях, когда будет безопасно вернуться, – опустив глаза, молвила Милана, но тут опять послышался голос Ирины:
– Поехали, не верь! Барины наговорят! – Я дам вам вольную, – вымолвил строго Алексей в сторону выглядывающих своих крепостных девиц.
Милана смотрела в его глаза и чувствовала, как теплота пробежала в душу. Замолкшие подруги переглянулись и пока молчали, ошарашенно наблюдая за разговором молодого барина с их подругой.
– Молю вас, – шепнул Алексей, открыто любуясь милыми чертами Миланы. – Я даже обращался к жандармам, к Балашову, чтобы вас всех найти, но получил отказ. Я писал прошение и лично просил государя о вас с братом. Я хочу помочь. – Нет, – услышав подобное, попятилась Милана и быстро исчезла в карете, что тут же понеслась прочь. – Спаслись, – облегчённо вздохнула Ольга, когда они уже были далеко. – Не верю, – оставаясь в своих мыслях, молвила Милана, ласково поглаживая головку мирно лежащего у неё голубя. – Мы его ещё тогда признали, – кивала Ирина. – Вот же, ищет! – Почему вы мне тогда всего не сказали? – спросила взволнованная Милана, почувствовав обиду на подруг. – Уберечь хотим, – вымолвила Ирина. – И что нам, худо? Убежали не зря.
Милана молчала. Её глаза сдерживали непослушные слёзы, но и в доме Милана не сказала больше ни слова. Подруги проводили её, погружённую в свои мысли, к тёплому камину и усадили в кресло. Оставаясь стоять рядом, не снимая шуб и платков, подруги молчали и только переглядывались друг с дружкой…
– Вы так быстро вернулись из храма? – вышла к ним Татьяна Васильевна, кутаясь в светлую шаль. – Нет, матушка-барыня, – тут же сказала Ольга. – Не были мы там, вернуться пришлось. – Что случилось? – встала напротив Миланы Татьяна Васильевна и заметила спокойного в её руках голубя. – Барин нам встретился, – продолжала Ирина. – Говорил, что вольную даст, а мы не верим. Уехали поскорее! – А может, и даст, – улыбнулась Татьяна Васильевна. – Да сердиться не станет, что я укрывала вас.
Но Милане было не до разговоров. Она решительно заявила, уставившись в глаза нежной к ней барыни:
– Я еду обратно. В храм мне надо. – Небось, стоит он там ещё, – махнула рукой Ольга в беспокойстве. – Нет, не выдумывайте, – не согласилась с ними Милана и вручила Ирине раненую птицу. – Побереги голубка, ему помочь надо!
Пугливые подруги остались дома, пока Татьяна Васильевна отправилась в храм вместе с Миланой, успокоив тем самым и ей душу, и рядом помолившись о тревогах своей души…
29
Вновь вернулся Алексей домой ни с чем. Но, как только он собрался войти в гостиную, где оставлял друзей, перед ним из библиотеки вышел прибывший в Петербург отец…
– Вы? – только и смог сказать Алексей, застыв перед его суровым взглядом, и снял цилиндр. – Что за доносы мне шлют про тебя, Алёша? – строго спросил тот и выпрямился, спрятав руки за спину. – Ты участвовал в мятеже? – Какие доносы, – усмехнулся Алексей. – Ведь ведомо вам, каково видеть гибнувших товарищей. Будь я в ином положении, с полной самоотдачей, и я бы вышел с ними на площадь!
За подобное заявление Алексей был удостоен твёрдой пощёчины.
– Да, – кивал Алексей в широко раскрытые глаза родителя. – Я предал свои идеалы, вышел из общества и ушёл тогда сразу в отставку! Вы спрашивали меня тогда, почему, Алешёнька, а вот, батюшка, вы воспитали слабодушие во мне! Не в силах я был бороться с общими идеями, способами, которые были неприемлемы для моей чести! – У каждого своё понятие о чести, – согласился отец, еле сдерживая гнев, сложив на груди руки и уставившись в пол. – Но честь заключена в добродетели, и от этого я не позволю тебе отступиться, с кем бы ни пришлось сталкиваться! Не вам вершить! – Отец, – хотел что-то ответить Алексей, но тот взглянул в его глаза и продолжил: – Нет, Алёша, нет… Измени ты вокруг себя сначала что-нибудь в ту сторону, к которой стремишься, а потом уже проси других. И не смей больше дерзить перед государем!.. Пожалей мать.
Алексей немного помолчал. Он понял, что отец на его стороне, что поддержка всегда будет, как бы душа ни болела, но она болела и трясла его обливающееся кровью сердце.
– Я… Я видел сейчас Милану, – вымолвил он, наконец-то, на что взгляд отца стал спокойнее и немного удивлённым. – Она с подругами подъехала к храму, но они скрылись от меня, не поверив ни слову. – Изменяй всё вокруг себя, как тебе угодно, – повторил отец. – И не жди никого у храма… В самом храме вымаливай, коль грешен.
Алексей вдохновенно улыбнулся, а ничего больше не сказавший отец спокойно вернулся в библиотеку.
– Вы ещё здесь? – поспешил в гостиную Алексей, где так и были его два друга.
Те сразу расплылись в улыбках, видя счастливое его лицо.
– А я смотрю на часы, жду и думаю, – рассиживая на диване, улыбался Дмитрий. – Наверное, не дождётся! – Ну, по лицу видно, – отложив газету, которую читал, поднялся Сашка. – Поговорил с ней?
– Да, – кивнул Алексей, потирая руки. – Правда, совсем мало… И они снова сбежали, но я пойду на завтрашнюю службу в этом храме и, клянусь, не упущу! – Ну, наконец-то, ты оживаешь, – обрадованно хлопнул в ладоши Дмитрий и сел удобнее. – Сейчас я вам расскажу, – уселся в кресло рядом Алексей. – Что за настроения теперь и среди детей! Заинтересованные друзья слушали всё, что рассказывал: и о мальчишках с голубем, и об их выкриках, и о том, как прошёл разговор с Миланой и её подругами. Часы шли, согревая, как трескучий камин перед бессонными глазами Алексея, все его надежды…
После того как друзья просидели с ним в беседах до поздней ночи, он не смог покинуть тёплые стены гостиной, чтобы погрузиться в сладость снов. И как только рассветные линии показались на небе, Алексей схватил плащ и поскорее поспешил вернуться в храм.
Очень скоро, самым первым, он прибыл на место и стоял там перед иконами лишь с одним: «Придёт или нет». Его молитва была лишь из двух слов:
– Пусть придёт… Пусть придёт, – и это слышать могли лишь те, кто вошли в храм и своим присутствием заставили замолчать.
Он ждал… Знал, что Милана придёт. И она уже с раннего утра и тоже от бессонной ночи ожидала на улице. Она стояла у дверей дома Татьяны Васильевны, пока завидевшая из окна девица не поспешила позвать вернуться в дом.
– Чего удумали, – шептала та, помогая снять шубку. – Барыня прознает, гневаться будет. Ведь захвораете! – Не могу ждать, – высказала Милана. – Долго ещё? – Подруги ваши спят ещё, – шепнула девица и умчалась вон, завидев вышедшую во всей готовности Татьяну Васильевну. – Ни свет ни заря собралась? – удивилась та с улыбкой к повернувшейся Милане. – В храм мне надо, – умоляюще молвила она. – Неужто барина надеешься вновь увидеть? – улыбалась Татьяна Васильевна. – Слово честное взять хочу, если увижу…. если придёт, – пожала плечами та и опустила глаза от неловкости.
Покачав в умилении головой, Татьяна Васильевна сняла со своих плеч платок и повязала им голову Миланы:
– Растрепалась коса твоя за ночь-то, переплела бы… А так, смотри, чтобы беды не было… Василий! – позвала она вдруг.
Явившийся статный ещё в своём пожилом возрасте дворецкий поклонился:
– Что изволите, матушка? – Одевайся-ка ты под барина да гляди, чтоб Милану нашу не украли! Будешь её кавалером в храм, – сообщила та в добродушной улыбке, на что Василий умчался исполнять просьбу. – Вот, милая, а пока ты там, Василий приглядит, мало ли что.
– Благодарю, – засветилась счастьем в глазах Милана, но пока приходилось только ожидать и гадать о возможной встрече…
А Алексей всё ждал. Восторженность, покаяние, переживание, раскаяние или мольба о спасении – всё замечал Алексей среди людей, которые стояли у икон и перед алтарём, то медленно передвигаясь по залу с горящими свечами, то оставаясь в своих тихих молитвах.
Он просил время поторопиться, ждал. Он не двигался с места и следил осторожным взглядом за каждым, пока не посмотрел вновь на вход. Страшно забилось его сердце, заметив, что Милана явилась в сопровождении некоего пожилого кавалера, гордо выхаживающего рядом с ней.
Её глаза тоже в надежде отправились на поиск Алексея, но…. встав перед горящими свечами, Милана перекрестилась и что-то прошептала. Алексей не сводил с неё взгляда и, решив подойти, остановился возле…
– Прошу прощения, сударь, – тихо заважничал дворецкий в своей роли. – Дама не одна. – Оставь нас, Василий, – вымолвила нежно Милана, не сводя глаз с Алексея, как и он с неё. – Барыня будет недовольна, – шепнул Василий, но послушно отошёл в сторону, крестясь и произнося слова молитвы. – Я думал, это или муж, или жених, – несмело улыбнулся Алексей. – Нет, – робко улыбнулась Милана. – Иное мне судьба сулит, не замужество. – Что же? – заинтересовался Алексей. – К театру меня готовят, – призналась Милана, на что Алексей оглянулся и рукой предложил выйти из храма.
Перекрестившись на улице перед дверями и за воротами, они медленно побрели по почти безлюдной улице, не обращая внимания на следующего за ними Василия…
– Вас готовят к театру? – надеясь на продолжение беседы, спросил Алексей. – Да, учат петь, играть, – опуская взгляд под ноги, скромно говорила Милана. – Благодаря нашей покровительнице и супругу её, жизнь наша так спокойна и полна добра… Словно мы под крылом родной матушки, – призналась она. – По мне, учить вас петь даже и не стоит. Ваш голос дан ангелами при рождении, – нежно улыбнулся Алексей, на что получил ответную улыбку нежности: – Благодарю… – Я искал вас с того дня, как вы бежали, – напомнил он, став серьёзнее. – Зачем же, коли всё равно вольную даёте моим подругам? – напомнила Милана про обещанное. – Дам, – подтвердил Алексей и улыбнулся. – А вы умны, как я и думал! Однако Иван меня тоже интересует. Он вернулся в полк?
– Нет, что вы, он в бегах… Его же уже держали, пытали. – Пытали? – нахмурился Алексей и погрузился в задумчивость. – Значит, он прячется… На площади не был. Значит, ещё не присягал. – Вы там были? – в вернувшемся с того дня беспокойстве спросила Милана, и Алексей, остановившись, осторожно взял её руки в свои.
Снег стал медленно кружить, падать на их лица, волосы. Алексей невольно любовался, как каждая пушинка снега осторожно касалась щёк и губ милой… И боязно было за судьбу такой светлой, нежной девушки…
– Я видел, что там было, знал… Был, – уставившись с тревогою в глаза, прошептал он. – Вы входили в какое-нибудь из тех обществ? – насторожилась Милана. – Входил давно, но ушёл… Друг мой там остался с товарищами, и теперь сердце умирает от мысли, что, может, я их предал, не понял. Товарищей ждёт суровая кара, а наш общий друг, стоящий в стороне, спас меня и Сашку из всего этого, – признался Алексей, как бы тяжело ни было на душе.
Милана смотрела в глаза и представляла, как трудно ему было видеть происходящее на площади, терпеть и пережить страх за друзей и свою жизнь…
– Вас тоже арестовывали? – спросила она вдруг и прослезилась. – И допрашивали, – подтвердил Алексей, видя искренние переживания милой и желая её прижать к своей груди, но лишь нежнее прижал её руки. – Это ещё не конец, и всё ещё может измениться. Я не хочу оправдываться… или кого-то обвинять.
– Не надо, – согласилась Милана, и волна поглощающего тепла пробежала по телу. – Я счастлива, что вы спаслись… Несчастных больше остальных, да молитв мало звучит за них. Я буду и дальше молиться за спасение остальных и… вас. – Вы проклянёте меня, если я скажу, что мало верую уже? – Нет, что вы, никогда не прокляну, не вправе я, но буду надеяться на успокоение вашей души, – как бальзам на сердце прозвучали эти ласковые слова.
Оба замолчали и неотрывно купались во взглядах нежности друг к другу. Заметивший это Василий подошёл ближе и объявил:
– Барышня, нам пора возвращаться! Немедля! – Мне пора, – в сожалении опустила взгляд Милана, и Алексей отпустил с нежеланием её руки. – Где я могу снова найти вас? – в надежде спросил он, следуя за ней и Василием. – Только, – качала головой Милана, подходя к ожидавшей их карете. – Только на Благовещение, – устроилась она туда.
Алексей сдержанно молчал, взглянув на недовольного Василия, и наклонился к стеснительной улыбке милой:
– До Благовещения долго ждать! Я умру за один день ожидания! – Трогай! – послышался возглас Василия и карета тронулась с места. – Я живу у Татьяны В…, – только и смог расслышать Алексей из слов удаляющейся от него Миланы. – Подлец Василий, – выдавил из себя Алексей, но тут же забыл про гнев, вспомнив последние слова дорогой Миланы. – Кто же эта Татьяна В?
Алексей вернулся домой впервые с улыбкой, не слезающей с его лица. Он ощущал счастье, как никогда, и, что-то себе напевая под нос, прошёл в гостиную.
– Ну надо же! – всплеснул руками довольный Сашка и откинул на диван журнал, который читал. – Опять виделись? – Да, – покружившись на месте, топнул ногой в пол он и, заметив, что они только вдвоём, стал серьёзнее: – А куда Димка делся? Мы же не закончили обсуждать. – А он решил выполнить поручения канцелярии, пока тебя нет. Сказал, быстро вернётся. Собирает какие-то подписи, – пожал плечами Сашка. – Я хотел ещё в театр. Дмитрий сказал, если ты пойдёшь, то он и сестру позовёт. – Нет, сегодня не пойду, – махнул рукой Алексей.
– Значит, не судьба… Сегодня, – задумчиво вымолвил Сашка. – В Невском альманахе, в Северной пчеле, кстати, пока ничего такого. – Это только начало… Нам надо обратиться к Аладьину о печати в Невском, как и в пчеле, – отошёл Алексей к столу и сел перед пером с готовой чистой бумагой. – Владимировна, Викторовна… Помогай, – принялся писать Алексей список отчеств. – Какие ещё могут быть на букву В? – Это зачем? – вздёрнул бровью удивлённый друг. – Она у некой Татьяны В, – улыбнулся Алексей.
– Ааа, ты знаешь сколько таких Татьян в Петербурге? Будешь всех обходить? – понял тот и принялся вспоминать вместе с ним ещё отчества. – Вадимовна… Васильевна… Валентиновна… – Вячеславна…, – записывал далее Алексей и ответил между делом на вопрос. – Да, буду… – Так, может, В – фамилия? – улыбнулся Сашка, предположив ещё одну версию, и Алексей остановил записи. – Да, но я почему-то подумал отчество… А до Благовещения ждать, когда вновь её в храме увижу, долго. – Да ну, чуть меньше недели! – махнул рукой Сашка, но добродушно засмеялся, понимая тоску друга, и что ожидания до следующей встречи с милой – высшая мука…
