Текст книги "Правильный выбор (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
4
Скорее примчавшись в родительский дом, Алексей прямиком отправился искать отца, но управляющий поведал, что родители ещё не вернулись из церкви. Услышав это, Алексей тяжело выдохнул и сел в кресло гостиной…
– Может, чаю с пирогом? Мы и пирогов уж напекли, – предложил управляющий. – Нет, Никита, благодарю, какие там пироги, – отказался Алексей.
Просидев ещё с полчаса, он встал к окну и следил за резвившимися деревенскими детьми, набежавшими к имению. Весёлый их смех и беготня друг за дружкой начинали уже раздражать Алексея:
– Что за непорядки нынче? – Алёшенька, – вошла в гостиную счастливая мать.
Скинув с себя платок, она бросила его на стул рядом и кинулась обнимать сына.
– Матушка, добрый день вам, – ласково улыбнулся тот и, целуя ей руки, стал спрашивать. – Где батюшка? Зачем вы в церковь ходили? Не воскресная же служба. – А мы, – вошёл отец, сияющий от видимого в его душе счастья. – А мы не пропускаем ни один семик! Сегодня восемнадцатое мая, седьмой четверг после пасхи! – Неужели ты забыл? Поминали мы усопших в церкви, а теперь и за пироги пора приниматься, да деток местных угощать, – улыбалась матушка.
– Да, я забыл, – признался Алексей, но улыбаться не мог от предстоящей серьёзной беседы с отцом. Не желая ждать более, он пригласил отца пройти на разговор куда-нибудь в уединение. Понимающий настрой сына отец позвал его в свой кабинет, где они и скрылись. – Что тревожит тебя? Мы уже начали думать, ты так занят делами своего имения, что забыл навещать нас, – сев удобнее в кресло, улыбнулся отец. – Что за имение вы мне подарили? – недовольно выдал Алексей, чем вызвал удивление. – Как это понимать? Ты бы хотел жить ещё дальше от нас?! Ты бы наверняка предпочёл имение в Крыму, но ради спокойствия твоей матушки я этого не сделал. Слишком далеко. Как я ни хотел, пришлось подарить именно это!
– Кто такая Милана, и почему Яшка мне сказал, что всё объясните вы? – вздохнул, себя успокаивая от терзающего переживания, Алексей. – Не думал, что ты станешь допытываться о том, кто у тебя там служит. Надеялся, будет всё равно, как и здесь… Какая тебе разница, кто она или другая, если в имении дела идут прекрасно? – нахмурился отец, а взгляд его устремился в незримую даль. – Вам лучше сразу открыть все тайны. Вы меня знаете, я дела веду строго, как у Михаила Михайловича, – высказал Алексей, на что отец понимающе закивал:
– Знаю, знаю… Всё же надеялся, что узнаешь намного позднее… Или никогда, – сел в более удобную позу отец и глубоко вздохнул. – Сразу скажу, об этом знают твоя матушка и Яков Исаев с дочерьми. Всё строго тайно. И заклинаю так и оставить. Жизни многих от этого зависят. И я не хочу звать несчастье, но прошу тебя понять и скрыть всё, что узнаешь сейчас, – выдержал он паузу и продолжил, глядя на молчаливого и внимательного сына. – Ты служишь у человека, который в своё время пострадал от тех же людей. Ему пришлось многие годы провести далеко от родных мест, чтобы потом вернуться и вернуть себе хоть что-нибудь. – Я знаю его историю, отец, не томите, – перебил Алексей.
– Я был против Сперанского. Вернее, его идей и стремлений, которые, как мне тогда казалось, приведут к упадку родины и всего того, что мы так любили и ценили. И я был не один такой. У него появилось достаточное количество врагов и людей, желающих отстранить и даже убрать. И вот, в такой период его жизни, рядом оказался граф Зорин, мой тогдашний друг, во всём его поддерживающий, как немногие. Граф был настоящим человеком и верным другом, как оказалось потом, и моим, – сглотнул тоску по прошлому отец, но поспешил продолжить. – Сперанского отстранили, спасти его жизнь удалось, но вот Зорин за это спасение поплатился жизнью… Узнав о ранении, я тут же прибыл к нему и был с ним до последней минуты. Я поклялся выполнить его просьбу и спасти оставшихся в живых его родных людей. У него было три дочери и сын. Две дочери умерли ещё в раннем возрасте, если помнишь, и вот, остались сын и дочь… То ж, Милана и Иван… Он сейчас скрывается, как конюх, в твоём имении, – сообщил удивлённому сыну он. – С раннего их детства я и твоя матушка тайком обучали их всему, потому так часто и пропадали в том имении то я, то она. Яков нам во всём помогал. Кстати, чтобы ты не удивился бумагам, которые будешь разбирать в своём имении, Иван и Милана записаны под фамилией Якова. Он их принял, как своих детей, чтобы скрыть. Ты за зря на него обозлился. Всё, чем он вызывал твою ярость, – это по причине укрыть тайну. Не мог он быть искренним с тобой, и да будет эта тайна вечно скрыта. Люди, которые пытались убрать Сперанского, которые уничтожили Александра Алексеевича Зорина, ещё живы. Они сразу, после смерти Зорина, пытались найти его детей, но им это не удалось, как и их тётке, желающей избавиться от подобных корней. Посему, с их лёгкой руки, по доносу, будто Зорин государственный преступник и предатель, лишили его наследников всех титулов и наследств.
– Неужели его имя не очистить? Столько лет уже прошло. Сколько лет его детям? – задумался поражённый Алексей. – Ивану двадцать три года, Милане семнадцать. Что ты теперь намерен делать? – сразу спросил отец. – Ничего, – поднялся Алексей и, поклонившись отцу, вышел из кабинета.
Ему казалось, что всё вокруг стихло, хотя вокруг имения продолжали гулять. Ноги вели мимо застывшей на месте матушки, мимо провожающего его взглядом отца. Всё, что он узнал несколько мгновений назад, старалось в голове встать на места.
Он вскоре мчался на коне прочь от дома, но мысли не унимались и вся история, которую узнал, словно мелькала перед глазами, заставляя вживаться и… тревожиться вместе…
5
Берёза моя, берёзонька! Берёза моя белая, Берёза моя кудрявая. Стоишь ты, берёзонька, Осередь долинушки. На тебе, берёзонька, Трава шёлковая. Близ тебя, берёзонька, Красны девушки Семик поют. Под тобою, берёзонька, Красны девушки Венок плетут. Что не белая берёзонька К земле клонится; Не шёлкова травонька Под ней расстилается; Не бумажны листочки От ветру раздуваются. Под этой берёзонькой С красной девицей Молодец разговаривает.[1]1
Народная песня.
[Закрыть]
Благоуханный весенними цветами воздух ласкал и одетый в зелень одежд лес, и разноцветные луга… В празднестве одного из важных дней года сошлась местная молодёжь на окрестном лугу, раскинувшемся рядом с прозрачной рекой.
Как весенняя природа, разоделись девицы в красочность нарядов и убрали себя цветами. Украсив одну из берёз цветными лентами, они расселись и дружно плели венки из прутьев свежей берёзы, запевая сладостные песни берёзоньке, которая, как они всей душой верили, благословит и поможет найти счастье, о котором сегодня можно гадать…
Поднялись под берёзонькой и подруги Миланы, вместе с ней перецеловались друг с дружкой через венки, и сказали:
– Здравствуй, кума. Покумимся, кума, покумимся, чтобы нам с тобой не браниться, вечно дружиться.
Покумившись, они достали каждая свой вышитый платочек и подбросили их в воздух.
– Ольга наша, кума наша, быть тебе старшей! – поклонились темноволосой своей подруге Милана и их третья подруга, тем самым выбрав среди них главную куму, поскольку именно её платочек взлетел выше остальных.
После этого подруги достали из карманов вышитых передников жёлтые яйца и обменялись ими в знак укрепления таинственной клятвы.
Алексей давно уже прибыл назад и сидел ото всех в стороне, наблюдая за гуляньями. Он неотрывно следил только за Миланой. Он теперь знал, кто она, какова у неё судьба, и даже догадывался, что может произойти. Чего он хотел, что чувствовал на самом деле, Алексей не совсем отчётливо понимал. Его необъяснимая словами тревога зацепилась за душу, терзая сердце бешеным стуком, которого ранее не слышал никогда.
Ласка глаз, счастливая улыбка, плавность движений и нежность Миланы – увлекали Алексея всё сильнее. Он уже не замечал никаких гуляний вокруг. Только Милана была здесь, и он желал сейчас остаться в этом моменте жизни навсегда. Он вспоминал, как впервые увидел её, как услышал её соловьиный голос, хотя признался сразу себе, что сравнивать даже с соловьём не стал бы, настолько серебрист и звонок был её голос, когда пела.
Алексей взволнованно заглатывал подступающую тоску и любовался, как Милана уже кружилась в хороводе девиц вокруг увитой лентами берёзки. Его душа пела вместе с их хороводной песней, прислушиваясь лишь к голосу ставшей милой девушки:
Не дождик берёзку омывает, Здесь в роще девок прибывает. Скачьте, пляшите, красны девки, А вы, холостые, поглядите. С гулянья вам девушек не взяти! А взять ли, не взять ли с доброй воли По батюшкиному повеленью, По матушкину благословению, По невестину рукоделью.*
Прекратившие вести хороводы девицы вдруг с весёлым смехом разбежались, схватив каждая свой венок, что заставило Алексея встрепенуться. Он поднялся и, взором следя за убегающей группой девушек, направился следом. Остановившись подальше у берега реки, Алексей облокотился на растущую прямо на краю воды тонкую осину. Он продолжал наблюдать за Миланой, которая вместе с подружками надела венок на голову и осторожно вошла в реку.
Девушки дружно взялись за руки и, о чём-то переговариваясь, гуляли ещё некоторое время, пока остальные зажигали в руках свечки. Пожилая дама, поддерживая свой передник, в котором лежали свечи, серьёзно оглядывала каждую из девиц и что-то им всем объясняла.
Погуляв немного по тёплому краю берега, Милана отправилась с подружками к остальным и тоже приняла свою свечку в руку. Девушки дружно опускали венки на воду, закрепляли в них зажжённые свечи и взволнованно следили каждая за своим венком, надеясь, что он будет первее всех на другом берегу…
– Ой, не выйти тебе замуж, – высказала одна из девиц в тревоге, на что темноволосая подруга Миланы гордо на неё посмотрела.
Милана обняла подругу за плечи и что-то ей успокаивающе шепнула. Они неотрывно следили за покачивающимся и остающимся стоять на месте венком, но тот, как будто натанцевавшись, всё-таки отправился в путь следом за остальными. Это успокоило темноволосую подругу, и та в лице повеселела.
Алексей прекрасно запомнил, какой венок спустила на воду Милана и, осторожно следуя вдоль берега, остановился ожидать его в той стороне, куда он уже видно направлялся.
– Кто это там стоит? – спросила подруга Милану. – Где? – взглянула та, куда подруга указала взглядом.
Три подруги, словно забыли о своих венках, устремили взгляды на стоявшего вдалеке Алексея. Его ничем не приметная одежда не подсказывала девушкам о том, кто это. Черт лица видно не было, настолько далеко он стоял, но то, что он целеустремлённо поднял примкнувший к берегу венок Миланы, заметили все.
– Ой, быть ему твоим женихом, – шепнула Милане какая-то девица, на которую она не взглянула.
Милана, не отрывая взгляда от таинственного незнакомца, прильнула к стволу берёзы, что стояла рядом… Взволнованный и полный нежных мечтаний взгляд Миланы следил за ним, как он, погладив венок, оглянулся в её сторону. Коснувшись щекой берёзы, Милана затаила дыхание. Переглянувшиеся подруги улыбнулись и потихоньку отправились следом за остальными к уже расставленным с белыми скатертями столам.
Те были полны разных пирогов, яичницы, кувшинов с вином и пивом. Рассевшись вокруг, все гуляющие парни и девицы принялись угощаться и праздновать великий день. Только Милана не отпускала от своего взора странного ей молодца.
Алексей прижал к груди венок и, отступая от берега, осторожно положил его на красочное покрывало луговых цветов. Одарив тоскою глаз застывшую у берёзы милую девушку, он поспешил скрыться в вечереющем бору, который один знал его тайну и, как верный друг, помог исчезнуть из вида.
Уже в полной темноте Алексей вернулся домой, хотя гулянье местной молодёжи ещё продолжалось в округе его имения. Остановившись на мгновение у порога, он нашёл взглядом Милану и затаил дыхание…
Она стояла возле своих подруг перед пылающим костром, а те надевали ей на голову вернувшийся венок. Девицы молчали, глаза печально смотрели на огонь, и, казалось, празднество этим было закончено… Рассевшись у костра, девушки продолжали молчать и думать каждая о своём…. мечтать…
6
Эти глаза из под тёмных ресниц Краше любых красавиц-девиц. Но не про них песня моя, Просто быть рядом с тобой хочу я.
И засыпает так сладко земля. А я ищу подходящие слова. Мне бы украсть тебя в майскую ночь И одеть в шелка луговых цветов.
Как бы засияла нам луна, Как бы завертелась вдруг земля. Не могу ж найти я те слова, Чтоб меня ты всё же поняла.
Серп луны мне с неба не достать. Звёзды в косы тебе не вплетать. Лишь рассказать хочу тебе о ней, О моей запутавшейся душе.
Притаившись в темноте коридора, Алексей прокрался в дальние комнаты, откуда из-под одной двери виднелся мелькающий свет. Слушая доносившиеся оттуда девичьи голоса, он облокотился на стену и замер…
– Да нету сил для упрямства, все мысли разбежались, – договорила свою речь Милана, которая, судя по голосу, была в глубокой печали. – Нет, каков наглец, а, может, явится всё же? – предположила подруга. – Да все они, как барины, – прозвучал голос другой подруги. – Нет, это явно кто-то из деревни. Там за бором только деревня стоит! Может это кузнец Илья? – говорила первая подруга. – Ольга, у кузнеца Люба есть, – усмехнулась вторая подруга. – Всё равно, подруженьки, одной оденёшенькой мне жить в этой неволе. Нет настоящего человека, настоящего молодца на свете для меня, – сказала Милана с тоскою в голосе.
– Да куда уж, принцев на тебя не хватит, – улыбнулась Ольга. – Не надо мне ни принцев, ни богатств, сказки хочу, чтобы не обманула, чтобы вечно со мною была, – ответила Милана. – Правдою чтобы стала. – Да кто же для тебя её сделает? Вон сколько вокруг блуждает, как наш молодой барин… Поиграют, погуляют и бросят, – сказала вторая подруга. – Обман сплошной кругом. – Ириночка, ты несправедлива, не все такие, – сказала Ольга. – Ну да, Ванька только, – хихикнула та. – Давайте на суженого погадаем, – предложила вдруг Ольга.
И тут всё стихло, позволяя доносится до слуха Алексея лишь странным звукам и шорохам. Осмелев в разыгравшемся любопытстве, он осторожно приоткрыл дверь и стал подглядывать, что происходит у девушек в их маленькой комнате.
Томный свет от нескольких свечей на маленьком столике освещал подруг, одетых в белые ночные платья. Девушки распустили Милане волосы, сняли с её тонкой талии алый пояс, чтобы наряд свободно свисал с плеч.
– Ты, Милана, – шепнула Ирина и забрала все свечи со стола.
Милана взяла висевшую на стуле белую простыню и накрыла ею стол, куда Ольга поставила уже приготовленные заранее два зеркала. Она поставила их напротив друг друга углом. Ирина дала Милане одну из свечей, и Милана поставила свечу между зеркал.
– Страшно мне, – заволновалась она и села к столу. – Не бойся, говори, – шепнула ей Ольга. – Мы рядом, – шепнула и Ирина.
Алексей видел Милану со спины, но заметил, как она сложила руки перед собой, словно в молитве. Милана тяжело вздохнула и, вглядываясь в сложившийся из зеркал коридор свечей, произнесла: – Суженый-ряженый приди ко мне ужинать…
Приоткрыв чуть шире дверь, Алексей пытался лучше разглядеть происходящее в комнате. Он встал тихо на пороге, ожидая, когда девушки закончат гадание, которое ему, как и любые другие гадания, были неприятны.
Путающиеся мысли не давали покоя и запутали совсем, вызывая лишь гнев, который выразился на лице. Он хотел было пошевелиться, чтобы дать девушкам знать, что он здесь, как вдруг раздался оглушительный визг Миланы.
Все находящиеся рядом тут же вздрогнули от страха. Милана вскочила со стула и закричала:
– Чур сего места! Чур! – Увидела его? – обняла за плечи Ольга. – Он там! – кричала в страхе Милана и вдруг обернулась на порог.
Девушки застыли в страхе, оглянувшись на Алексея. Он тоже молчал и не смел пока пошевелиться. Закрыв себе рты руками, подруги попятились назад, и тут он словно очнулся:
– Чтобы этого больше не было в моём имении… Никаких гаданий! Всем спать! – Да…. барин, – молвила нерешительно Ирина.
Алексей вышел и, закрыв за собой дверь, остался слушать. Переглянувшиеся подруги ещё немного помолчали. Перекрестившаяся Ольга начала первая разговор:
– Это был молодой барин, а не суженый. Он всё испортил, спугнул его тебе. – Ну и хорошо, – облегчённо вздохнула Милана и тоже перекрестилась. – Такого страха я больше не переживу… Спаси и сохрани. Спаси и сохрани. – Как ты только его узнала в этой тьме? Мы ж его тут почти не видели, он всё прячется от глаз, – поразилась Ольга Ирине. – Да кто ещё?… Видела его несколько раз, когда с отцом ездили к ним в имение, слышала его речи, видела, как с девицами заигрывал и шутил, – пояснила Ирина. – Слащавый, какой нравится дворовым девкам да этим дамочкам из света. А таким что?… Им подавай любую юбку. – Ненавижу подобных, – выдала Милана. – Все барины такие, – сказала серьёзная Ольга. – Не все, – не согласилась Ирина. – Мне батюшка говаривал, что не все, что есть и порядочные, настоящие. Вот, к примеру, батюшка нашего барина совсем другой, сказывают. – Ой, обманешься ты на барине каком-нибудь, Иришка, – предсказала ей Ольга, но тут все смолкли, а Алексей больше их не слышал.
Медленно вернувшись в свою спальню, он встал у окна. Он с беспокойством оглядел чёрный в ночи сад и взглянул на небо, где звёзды время от времени то проглядывали, то исчезали за быстро проплывающими облаками…
7
Как только алая вуаль зари раскинулась на просыпающемся небосводе, Алексей поспешил в свой кабинет. Он с грохотом открыл дверь и тут же стал звать:
– Яшка, подь сюда немедля!!! Через несколько мгновений, наспех застёгивая на себе камзол, управляющий предстал перед ним и выпрямился: – Звали, Ваше Сиятельство? – Желаю немедленно видеть здесь эту… Елену Васильевну Иванову, – выдал в нагорающем недовольстве Алексей. – Кого, барин? – не понял тот. Алексей медленно подошёл и, гордо выпрямившись, вымолвил еле слышно: – Милану. Немедленно. Ко мне. На разговор.
– Помилуйте, барин, пускай работает, – встревожился управляющий. – Тебе теперь мне перечить не следует, Яков, как и обманывать или что-либо скрывать, – спокойно продолжил Алексей, не сводя наблюдательных глаз с собеседника. – Предупреждаю в последний раз, если ты не будешь выполнять мои требования, не будешь открытым со мною, честным, если хоть кто-то здесь не будет выполнять мои указы по первому требованию, выгоню без денег и одежд прочь отсюда. В три шеи прогоню. Понял? – Да, барин, – кивнул подчинённо тот. – Так вот, позови её и предупреди, чтобы была послушна, – выговорил чётко каждое слово Алексей, и управляющий с поклоном тут же оставил его одного.
Перекрестившийся Яков прямиком отправился на кухню, где Милана с подругами закончили свой скромный завтрак, допивая чай.
– Вставай, Милана, – с тревогой сказал он. – Да, Яков Иванович, – сглотнула она и, видя окаменелое лицо управляющего, поднялась из-за стола с предчувствием неладного. – Батюшка, что случилось? – забеспокоились его дочери. – Его Сиятельство, Алексей Николаевич, просит тебя быть послушной и явиться к нему… немедля. Не явишься, выгонят нас всех, – произнёс несмело тот и поспешил уйти. – Пресвятая Богородица, – перекрестилась Ольга и обняла Милану за плечи. – Что удумал?! Послушной явиться! Это ж бабник и охотник до девиц! – Господи, помоги нам, – перекрестилась и Ирина и тоже поднялась. – Мы не дадим тебя такому! Не зря мы кумились!
– Бежать мне надо, – в страхе вымолвила Милана и, оглядев подруг, вспомнив слова управляющего, что их выгонят, покачала головой. – И не могу бежать. – Ты иди, сделай вид, что послушна, а мы, как откроем дверь на распашку, будто то сквозняк, ты сразу и беги! Мы втроём не пропадём, укроемся! – уверенно придумала Ольга. – И ту рекомендацию от Семёновой я захвачу немедленно! – вспомнила вдруг Ирина и тут же умчалась прочь.
Обнявшись друг с дружкой, Ольга и Милана подкрались к дверям барского кабинета и остановились.
– Иди… Не бойся, мы всё устроим, а ты беги в деревню к Алевтине. Встретимся там, – напомнила Ольга, отпуская подругу в кабинет одну. – Да, – шепнула Милана в ответ, хотя не была уверена, что понимает, что происходит и что теперь будет.
Она опустила взгляд в пол и несмело вошла в кабинет. Дверь за ней закрылась, но она осталась стоять у порога. Алексей неотрывно следил за Миланой… Его сжавшаяся от волнения душа звала и тянула подойти.
Он остановился перед ней. Любуясь её ласковыми чертами лица, Алексей продолжал молчать, пока не заметил, что она задрожала то ли от холода, то ли от волнения.
– Я знаю, кто вы, – тихо вымолвил он.
Милана отвела взгляд на окно, где утро светлело, но ничего не ответила.
– Я вам предложу кое-что сделать. Я помогу вам, но взамен вы должны продолжать молчать, – начал было свою речь Алексей, но стих, заметив, что руки собеседницы плавно начали расстёгивать рубаху сарафана. – Вы… что делаете? – Вы же… просили… Я послушна, – несмело говорила Милана.
Она опустила руки и заблестевшие в горьких слезах глаза.
– Что?! – поразился Алексей.
Он хотел говорить дальше, но резко распахнувшаяся дверь и резко умчавшаяся собеседница поразили ещё больше. Встряхнув головой, чтобы очнуться, Алексей бросился вдогонку с криками:
– Стоять!.. Стойте!!! Задержать!!!
Но…. как только Милана выбежала из имения к бору и скрылась там в зелёной чаще, он потерял след и остановился, тяжело дыша и оглядываясь в поисках увидеть её, или услышать…
– Вы не поняли меня! – крикнул в тишину Алексей, но ничего, кроме весёлого пения птиц и шуршащих от ветра деревьев, не было слышно.
Он прислонился спиной к одному из деревьев и простоял ещё долго, прислушиваясь…. отгоняя от себя мучащие мысли… Только тишина майского бора не давала и малейшей надежды на удачу. Ничего не дождавшись, Алексей медленно побрёл назад к имению, пиная попадающиеся под ноги сучки и камушки…
