Текст книги "Правильный выбор (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
8
Поглаживая высокие цветы луга, Милана медленно пробиралась по тропинке. Почти полная корзина цветов свисала с её руки. Увидев подругу, Ольга и Ирина, завязав на головах платки, побежали к ней навстречу.
– Ходит-бродит и всё ей нипочём! – воскликнула Ольга и, встав перед ласково улыбающейся Миланой, всплеснула руками. – Платок надевай, пора нам! – протянула Милане красный цветочный платок Ирина. – Куда же мы? – поставила корзину Милана и послушно завязала платок. – Искать нас будут, к Алевтине придут. А назад нам нельзя. Розги не хочется получать да злого барина за наш побег терпеть. А раз уж он ещё и большего желает, нет, – пояснила Ольга. – Тебе хочется? Думай, сейчас нас заберёт муж Алевтины и подвезёт! Мы ж ради тебя! – А, может, и обойдётся? – неуверенно пожала плечами Милана.
– Мы крепостные, знаем нашу судьбу и решили иную сложить. Ты с нами или мы без тебя? – спросила решительная на перемены Ирина. – А батюшка? А Иван? Как оставить их? Им ведь за нас тоже попадёт, – удивилась Милана. – Вряд ли, – махнула рукой Ирина. – Бежали же мы, а не они. А Ивану с батюшкой отпишешь потом из Петербурга. – Эй, красавицы, пора! – окликнул их подъехавший с повозкой полный в теле старик.
Он сидел на приступке и крепко удерживал готовую к долгой поездке тройку. Милана задумчиво посмотрела на него, потом на ожидающих решения подруг.
Какой выбор сделать – сомневалась, но ждать больше времени не было. Подруги решили бежать с ней или без неё, но дать им пропасть и предать Милана не могла. С этим чувством она сорвалась с места и, с подругами усевшись в повозку, продолжала молчать.
Милана печально провожала родные луга, реку и бор, которые, наверное, уже никогда и не увидит, как чувствовала. Проводив со слезами на глазах и виднеющиеся стены имения, где выросла, она зажмурилась.
Подруги, обнявшись и поцеловав её в щёки, ничего не сказали. Они тоже прощались с родными местами, но были счастливы надеяться на лучшую судьбу, которая звала за собой.
Оставшееся позади имение не верило, что звонкий смех трёх подруг больше не вернётся к нему, не будет слышаться… Стоящий на пороге в ожиданиях управляющий взволнованно искал вокруг хоть одну из дочерей или Милану, но нет. Он предчувствовал пугающий факт, но гнал всё-таки его прочь и надеялся на иное…
– Яков Иванович, я поеду в деревню, – вышел к нему, ведя коня за уздцы, Иван.
– А если барину понадобишься? – встревожился Яков. – Хмельной ваш барин, не до меня ему. Уж как вернулся, от вина не отходит, – усмехнулся Иван и сел на коня. – Я искать их буду.
Управляющий ничего больше не ответил, но, провожая взглядом умчавшегося конюха, оставался стоять. Он стоял и ждал, уходил в дом и вновь возвращался. Не мог он сидеть на месте и следить за порядком в имении, где всё ждало новостей или возвращения беглянок.
Вернувшийся к закату другого дня Иван молча прошёл в конюшню и, сев у копны сена, уткнулся лицом в колени. Заметивший его управляющий стал предчувствовать неладное, а только он ринулся за конюхом следом, на плечо легла рука молодого барина…
– Стой, – ухмыльнулся Алексей, еле стоя на ногах от опьянения.
Управляющий взглянул на него и на бутылку вина, что тот держал в другой руке.
– Они вернулись? – спросил Алексей. – Нет, Ваше Сиятельство, – покачал головой управляющий. – Вот, Яков…. вот, – промямлил Алексей и отправился на конюшню. – Одно неправильное слово…. и вот…
Еле-еле перебирая заплетающиеся ноги, он приблизился к не замечающему его Ивану.
– Ну? – воскликнул Алексей, заставив взглянуть на себя.
Иван поднялся и гордо перед ним выпрямился.
– Знаю, знаю, кто ты, не выпячивайся, – усмехнулся Алексей и махнул бутылкой в руках. – Где они? Нашёл?
Но Иван молчал и продолжал смотреть в глаза ухмыляющегося пьяного барина.
– Молчишь…. значит, нашёл… А она не поняла меня, слышишь? – качал головой Алексей, но Иван терпеливо молчал. – Ты немой? Глухой?… А, может быть, и то, и другое?
Иван сжимал руки в кулаки, но, сдерживая себя, старался не пошевелиться. И сдержался бы, он уже не был уверен, если бы управляющий не вошёл и не увёл Алексея обратно в дом.
Иван оставался на конюшне и на вопросы ни на чьи, кто бы в беспокойстве ни заходил, не отвечал. Его взгляд устремился так далеко, что было видно, как душа находятся будто где-то в другом месте…
9
Дождавшись первых петухов, Алексей вскочил с постели, где проспал в одежде со вчерашнего дня. Он наскоро умылся у приготовленного таза с водой и поспешил в конюшню. Видя, что конюха там нет, он пнул в ворота и вышел на двор.
Иван был там. Он лежал возле коня на высокой траве и будто ждал появления Алексея. Не вставая и следя за приближением того, Иван отвечал взглядом ненависти… Алексей чувствовал эту неприязнь и видел, что разговор, на который настроен, будет не из лёгких.
– Встать! – строго сказал Алексей.
Иван ничего не отвечал, но послушно выпрямился во весь свой равный с ним рост.
– Будешь молчать? – продолжал строго спрашивать Алексей, но тот молчал. – Что ты хочешь? Я виноват, я спугнул её, верно, – признал Алексей и тут же пал от мощного удара кулаком по лицу. Вытирая потёкшую из губы кровь, Алексей поражённо взглянул на надменно возвышающегося Ивана. Глаза того неотрывно следили за ним. Иван ждал то ли ответа, то ли начала битвы, но был готов к любому исходу.
Алексей поднялся и плюнул в сторону. Ничего больше не спрашивая, он ушёл в дом. Управляющий, следивший за ними всё это время из окна, тут же вышел:
– Ваше Сиятельство, я вчера за Алевтиной послал… – Мне какое дело до какой-то там деревенской бабы? – огрызнулся Алексей. – Родственница это моя, барин, и девицы у неё были в день побега, – сообщил тот, вызвав в Алексее немедленную заинтересованность в разговоре. – Поведала она мне всё, пока Иван у неё отсыпался. Бежали они в Петербург с рекомендациями от госпожи актрисы Семёновой. Я то про них забыл, проверил, а бумаг и впрямь нет. Забрали они их. – Какие рекомендации? – насторожился Алексей. – И как они одни в Петербург отправились?
– Муж Алевтины повёз их туда. А рекомендации получены были на одном из балов, что ваша матушка устраивала в этом имении. Пела Милана здесь очень задушевно, да вот и приглянулась одной гостье. Актриса Семенова, не помню по имени и отчеству, сама тоже поёт, вот и написала рекомендации Милане, если та вдруг захочет изменить свою судьбу и в театрах петь. Видимо и отправились они за тем в Петербург, раз рекомендации-то прихватили, – рассказал управляющий и молчал, как и уставившийся на него в шоке от услышанного Алексей.
Алексей ничего не сказал… Молча удалился в свой кабинет. Там он наскоро вытащил из стола кошелёк, спрятал за пазуху и, застегнувшись в сюртук, поспешил вернуться на двор. Иван был ещё там. Он стоял к нему спиной и поглаживал спокойного коня по гриве, что-то тому нашёптывая.
– Ты отправляешься со мной, – прозвучал, как гром с неба, голос Алексея у него за спиной, что заставило обернуться. – Так и будешь молчать, стервятник? – оскалился на него начинающий вскипать яростью Алексей. – Хочешь бесов во мне разбудить?! – развёл он руками. – Мог бы тебя и наказать за удар!
Но Иван молчал. Лишь прямо смотрел в глаза. Алексей не смел устроить драку. Он понимал, что пока на это не хотел бы тратить время, как бы ни желал проучить и вызвать на разговор упрямого собеседника. Вобрав в себя терпения, он сказал более спокойным тоном:
– Мы едем в Петербург вместе. Я так понял, по твоему виду и что ты уже приготовил коня, дорога туда пролегла. Что ж… Мы поедем… Я знаю, где найти актрису Екатерину Семёнову, а подле и Милану. Я обойду все театры Петербурга, Москвы, если понадобится. Но я её найду! Иван так и молчал. Алексей уже начал привыкать к безмолвному собеседнику и, не дожидаясь ни единого слова, ушёл на конюшню, где убирающийся там другой конюх подвёл готовую лошадь. – Вот, Ваше Сиятельство, знал, что нужно будет, – пояснил он.
Алексей ничего не ответил и, усевшись верхом, рванул следом за уже скачущим прочь от имения Иваном… Их путь продолжался подле друг друга. Только спешка, только желание побыстрее оказаться в столице были здесь, направляя добраться к цели как можно скорее…
10
Как ты зорька-зорюшка мила, Как тепла ты в розовых цветах. Вновь прольётся на душу слеза, Что хочу в родные я места.
Родные мне луга, река Зовут меня, заря моя. Разлука злая вдруг пришла, Но не забыть свои края. Разлука зла, но край забыть нельзя.
Ты напомни зорька, расскажи, Как шумели наши камыши, Как ласкали речки берега, Как на лугах дремала я в цветах.
Родные мне луга, река Зовут меня, заря моя. Разлука злая вдруг пришла, Но не забыть свои края. Разлука зла, но край забыть нельзя.
Что ж мне делать, зорька, подскажи, Как пути дорожки мне сложить, Чтобы все преграды мне пройти Да в свой край родимый всё ж дойти.
Родные мне луга, река Зовут меня, заря моя. Разлука злая вдруг пришла, Но не забыть свои края. Разлука зла, но край забыть нельзя.
Закончив петь, Милана опустила взгляд. Перед ней сидевшая за фортепиано молодая женщина прекратила игру и ласково улыбнулась:
– Превосходно, милочка! Ну же, заскромничала… Талант у тебя есть, я не ошибалась в тебе! Порекомендуем тебя. А платок снимай! Он тебе долго не понадобится! – Да, Екатерина Семёновна, – вымолвила Милана и ослабила узел платка, что укрывал на голове её заплетённые волосы.
– Ах, Иван Алексеевич уж заждался меня в карете, – поднялась Екатерина Семёновна, чуть расправив кружева своего роскошного наряда. – Пора. Нынче будет свет смотреть на меня. Нынче в театре Поликсену играть. А потом мы представим Василию Александровичу и тебя, милая, – коснулась она руки Миланы. – Тебе надо быть смелее и забыть обо всех заботах вокруг, пока поёшь! А ко всему прочему, мы должны заняться и твоим образом! Ты должна выглядеть исключительно, на высшем уровне, прекрасно и голосом, и внешними данными, и нарядами. Тогда слава и успех не покинут никогда! – Мы уж поможем, – высказали хором довольные Ольга и Ирина, сидевшие рядом. – Милые у тебя подруги, – улыбнулась Екатерина Семёновна. – Я пошла, а вы займитесь, займитесь детьми, я и моя сестра вам доверяем, – помахала она Ольге и Ирине и медленной поступью удалилась из комнаты.
– Кстати, – кинулась сразу шептать Милане Ирина. – Ты поёшь лучше её. Твой голос сильнее! – Ну тебя, – махнула Милана рукой и улыбнулась. – Не скажи ей такое, а то и приживалками при её сестре не быть. – Точно, – подхватила Ольга. – Выгонят тут же на улицу, или барину вернут, чего ещё хуже…
Но Милана уже не слушала подруг. Она думала о словах Екатерины Семёновны и понимала, что на сцене для актрисы важен не только голос, но и талант играть любые роли. Получится ли у неё это, она не знала, а в душе и не понимала, хотела ли она быть актрисой, хотя бы не такой, как Екатерина Семёновна, а пониже статусом.
Она на миг представила себе большую сцену и как поёт, но представить себя в роли иной, играть кого-то другого, чем она есть, – не могла, как ни старалась.
Тем временем петербургская знать собиралась вновь показать себя и посмотреть представление в театре, специально для них организованное. Приветствуя друг друга поклонами, краткими фразами, улыбками, дамы в роскошных нарядах и их высокоуважаемые кавалеры рассаживались по местам перед огромной театральной сценой.
– Скептическая, полная пессимизма трагедия, – говорил Алексей, устроившись вместе с Иваном также в зале, на что Иван ничего не ответил. – Это всё от складывающегося настроения России-матушки, – пояснил сидевший с другой стороны грузный пожилой мужчина. – Загорский, Пётр Андреевич, – кивком представился он Алексею. – Князь, Алексей Николаевич Нагимов, – кивнул Алексей, на чём их знакомство завершилось, поскольку рукоплескания зала пробудили их внимание к начинающемуся представлению.
Молча и терпеливо просмотрев все пять действий трагедии, Алексей мельком взглянул на Ивана, когда героиня Поликсена говорила свои заключительные слова:
– Среди тщеты надежд, среди страстей борьбы, мы бродим по земле игралищем судьбы. Счастлив, кто в гроб скорей от жизни удалится; счастливее стократ, кто к жизни не родится! – Вот и была она, – шепнул внимательному Ивану Алексей. – Это Екатерина Семёнова. Через неё мы найдём их.
Взгляд Ивана обратился медленно на него, но ответа не последовало, что уже не удивляло Алексея. Но, выйдя из театра и остановившись в стороне, он спросил его:
– Что ты думаешь об этой трагедии? – Политическая. Вполне подходит к нынешнему времени, – ответил Иван, глядя на выходящие из театра знатные лица, которые активно обсуждали только что просмотренное представление и рассаживались по своим экипажам. – Это, кстати, не самая удачная постановка Озёрова. У него успешны иные, – сказал Алексей, надевая перчатки и поддерживая свою трость под мышкой. – Успех ему, к слову, принесла именно Екатерина Семёнова. Но признаюсь, голос твоей сестры во сто крат лучше.
Как только он это сказал, строгий взгляд Ивана вновь обратился к нему.
– Не гляди так, – усмехнулся недовольный Алексей. – Это не лесть, и задобрить тебя я не пытаюсь. Так и будешь волком молчать? И надень цилиндр… Всё на человека похож. – Вы сами за меня отвечаете, – огрызнулся вдруг Иван, но остался неподвижен, крутя в руках свой цилиндр.
Алексей собрался уже ему ответить на подобную дерзость, но вышедшая из театра Екатерина Семёновна Семёнова заняла его внимание. Он видел, что рядом с ней выступает гордой походкой сам князь Иван Алексеевич Гагарин: невысокий пожилой господин, с седой бородкой, с густыми усами, тёплым взглядом и элегантной походкой. Алексей узнал его и, не мешкая больше ни минуты, направился к ним.
– Иван Алексеевич, – радушно приподнял свой цилиндр Алексей, представ перед заулыбавшимся князем, и тут же приветственно поцеловал протянутую ручку Екатерины Семёновны. – Очарован, вы играли превосходно.
– Алексей Николаевич, – приподнял свой цилиндр в ответ тот. – Вы уже в Петербурге! А что батюшка ваш, не удостоил вниманием наше представление? – К сожалению, у батюшки дела в имении, – пояснил Алексей. – А мне пора выступать на службу. Отпуск окончен. – Как вы провели свой отпуск? – поинтересовался Иван Алексеевич. – Не без приключений, князь, а посему и прибыл к вам и к вам, Екатерина Семёновна, чтобы найти некоторых людей, – перешёл сразу к делу Алексей. – Вот как?! – удивлённо взглянул Иван Алексеевич на свою спутницу, на что та лишь мило улыбнулась. – И кого же вы ищете?
– Троих, бежавших из моего имения, девиц, якобы с рекомендациями от вас, – улыбался Алексей. – Что за чушь, – усмехнулся Иван Алексеевич и развёл руками. – Я тоже так подумал, князь, – снова улыбался Алексей. – А отчего бы вам завтра не удостоить нас своим визитом, Алексей Николаевич? Там подробнее и побеседовали бы о пропавших. Может быть, и советом подскажу, – пригласил Иван Алексеевич. – Прямо после службы и зашли бы? – С превеликим удовольствием, – согласился Алексей и, приподняв вновь цилиндр, проводил удаляющихся от него собеседников в ожидающий экипаж.
Как только те отъехали, он вернулся к Ивану. Тот всё это время оставался стоять в стороне и наблюдать за происходящим вокруг.
– Ты когда-нибудь был в Петербурге? – спросил Алексей, но гордо взирающий Иван молчал. – Конечно, я снова отвечу за тебя… Не был… Я уверен, они могут что-то знать о тех, кого мы ищем. Завтра я приглашён к ним с визитом и всё узнаю подробнее. – Лёшка! – прервал возглас подбежавшего к ним Сашки.
Алексей удивился. Увидеть его здесь он никак не ожидал, но был всё же рад. Крепко обняв друг друга, они заулыбались.
– Как ты здесь?! Ты что, Поликсену смотрел?! На службу возвращаешься? – засыпал его вопросами друг. – Да, да, – кивал довольный Алексей. – А ты теперь тоже по театрам ходишь? – Хожу, присматриваюсь, – начал было хвастаться тот, но, взглянув на стоявшего с ними рядом Ивана, уставился на него. – Позволь, мой друг Зорин, Иван Александрович, – представил Ивана Алексей и для Ивана представил того. – Герасимов Александр Сергеевич. – Да?… – сползла с лица Сашки улыбка. – Это ты конюха своего другом теперь называешь? – Сашка, он не конюх, и более сказать тебе не могу, прости, – серьёзно ответил Алексей. – Ты остановился на квартире? – поинтересовался Сашка. – Да, будет время, заходи, если не с разговорами об обществах, – кисло улыбнулся Алексей, кивнув в сторону, где стояла группа молодых людей, явно за ними наблюдающая.
Те, в свою очередь, демонстративно зашевелились, активно что-то обсуждая и смеясь.
– Зайду, – оглянулся на них Сашка. – Мне пора… До встречи!
Он отправился к ожидающим его молодым людям и куда-то побрёл вместе с ними. Оставаясь ещё некоторое время смотреть им вслед, Алексей молчал. Он молчал и потом, когда уже был у себя на квартире…
Иван встал в их общей комнате у окна и смотрел на потемневшую улицу столицы. Он тоже молчал, хотя огромное число вопросов мучило его душу.
– Александра легко смутить…. заставить думать иначе, – начал говорить Алексей, сидя за столом и уткнувшись в свои твёрдо зажатые кулаки. – Если их тайное собрание покажет себя, мне будет его не спасти.
– Вы назвали ему моё имя, – недовольно сказал Иван не оборачиваясь. Алексей закивал, и его тревожный взгляд упал на будто приросшего у окна Ивана: – Это была моя грубейшая ошибка. Остаётся уповать на то, что язык Александра не развяжется… А он болтун, к сожалению… И я… Чёрт… На этом беседа их была окончена, но бессонная и тревожная ночь оставалась с ними до рассвета…
11
– Здесь мы на сегодня расстанемся, Иван… Александрович, – сказал Алексей, направляя себя на обращение к Ивану, достойное его рода.
Они остановились на широкой улице у здания с высокими колоннами, и Алексей, порывшись в кармане на груди, достал записку.
– Здесь адрес Семёновой. Я уверен, если мы проследим за ними, кто приходит, кто выходит, куда она сама направляется, то рано или поздно выйдем на след… Миланы, – взволнованно произнёс Алексей. Иван принял записку.
– А это, – протянул Алексей кошелёк. – На все сегодняшние расходы тебе. Экипаж, еда. Иван молчал. – Что ж, – вздохнул Алексей. – Мне пора приступать к службе, а после мы встретимся у дома, где живёт Семёнова. Там у меня визит, если помнишь, но ты будешь ждать на улице в карете. Позаботишься об этом? – Да, князь, – прозвучал спокойный голос Ивана, принявшего кошелёк.
Оставшись довольным, Алексей поспешил уйти в здание. Он прошёл по его узкому коридору и устремился в открытые двери одного из кабинетов.
– А! Алексей Николаевич! Вы вовремя! – всплеснул руками довольный мужчина, в цвете своего достойного возраста и продолжал восседать за одним из столов за работой с документами и письмами, которые раскладывал и просматривал. – А я всё в заботах! – Михаил Михайлович, – сняв цилиндр, кивнул в приветствие Алексей и отправился в соседний кабинет.
Насторожившийся Михаил Михайлович проследовал за ним.
– Алексей, – остановился он на пороге, наблюдая, как тот старательно начал перебирать бумаги, что столбиками были разложены на столе. – Как прошёл ваш отпуск? Именины весело отметили? – Да, Михаил Михайлович…. весело, – не глядя на него, ответил Алексей. – Вас что-то тревожит? Вы на себя мало похожи… Разве что внешне. С родными всё ли хорошо? – интересовался Михаил Михайлович. – Да, граф, у них всё хорошо, – выпрямился Алексей и посмотрел в удивлённые глаза собеседника. – Как подготовка к венчанию Елизаветы Михайловны? – Ой, в заботах. Кручусь, верчусь, стараюсь устроить её счастье в Малоруссии, но и безмерно счастлив, что она устроена будет! Александр Багреев – достойнейший человек! – воодушевлённо говорил Михаил Михайлович, потирая руки от приятного волнения, что немного сгладило радостью за него душу Алексея. – Рассказывайте, голубчик, почему нервничаете. Я, чем смогу, помогу!
– Много происходит вокруг… Друг влез в группу, подозрительную мне, пара крепостных бежала, и я их ищу, – развёл руками тот, пытаясь очень коротко пояснить причину своего нервозного настроения. – Ха, – усмехнулся Михаил Михайлович. – А что вы-то их лично ищите? Поручите это дело кому надо! И что за группа? Куда влез ваш друг? Это что-то серьёзное? – Да, это серьёзно, но разрешите мне далее об этом молчать, – сглотнул Алексей, и дальше не был более расспрашиваем, но внимательный к происходящему Михаил Михайлович на протяжении всего дня следил за его трясущимися руками и нервозной писаниной или разборкой бумаг…
– Вот, – положил к концу дня Михаил Михайлович ещё пару листов перед Алексеем. – Это отправить надо будет Батенкову в последний раз… и Столыпину. Вы уже доделали документ для Алексея Андреевича Аракчеева? – Да…. я его здесь где-то видел, – взволнованно сказал Алексей, рыская в беспорядке среди своих бумаг. – Это ужасно, Алёша, простите мне, но вам или придётся поделиться проблемами со мной, или я вас отправлю в дополнительный отпуск! – строго выдал Михаил Михайлович. – Вы и так работаете по восемнадцать часов в сутки, граф, – покачал головой Алексей. – А пока Батенков не вернётся, вам нужна помощь. – Я не позволю вам издеваться надо мной, а ещё хуже – за моей спиной что-то утаивать, – пригрозил он пальцем и, поправив свой воротник, удалился из кабинета. – Чёрт, – стукнул кулаками об стол Алексей.
Он простоял так ещё несколько минут и рванул тоже на улицу. Остановив первого свободного извозчика, Алексей сказал ему адрес и уселся в карету. Карета мчалась по городским улицам, проносясь мимо других экипажей, несущихся по своим делам.
Занятые в своих заботах прохожие устало брели по вечерней столице, будто старались оставить заботы в уходящем дне…
