Текст книги "Мир, как перекресток (СИ)"

Автор книги: Татьяна Гуркало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

С другой стороны, если подумать логически, то двое разбуженных создателей, которых почуял екетский владетель, это Ярен и Ладанэ. Не разбуженные, вероятнее всего – ошивающиеся в Перекрестке земляне. А вот ритуал отсечения – это что? Кто-то смог отрезать у кого-то кусок дара? Каким образом? А главное, кому?

– О том, что Ладанэ создатель, она узнала только в академии, – сказал вслух Ярослав, вспомнив, что это может помочь сосредоточиться. – И, насколько мне известно, она ни в каких сомнительных ритуалах не участвовала. Точнее участвовала, но как сказал Киого, девчонки, скорее всего, мстили бывшему жениху, во имя Сан и ее представлений о чести. Тогда остается Ярен? Вероятно. А расскажет ли он мне что-то о ритуале, если я спрошу? Не расскажет. Если бы считал, что мне нужно это знать, давно бы рассказал. А раз не нужно, будет молчать. Или скажет, что меня это не касается. У Менке амнезия, может ничего подобного не помнить. Или ритуал появился после его ухода на Землю, и он вообще понятия не имеет что это за пакость. Этль? Как-то не хочется у него спрашивать, еще заподозрит в чем-то. Кому тогда вопросы задавать?

Идея у Ярослава была. Безумная.

Он осмотрелся, убедился, что зеркала здесь нет, и пошел на его поиски. Зачем нужно зеркало, Ярослав понимал смутно, точнее не понимал, ему просто казалось, что без зеркала не обойтись. То, которое он разбил, заменить никто не успел. Или, может, не захотели. Не понравилось им, что кто-то по зеркалам кулаком бьет. Зато в спальне зеркало было. Большое. Специально повешенное на стену для Ладанэ.

Убедившись, что жены поблизости нет, Ярослав внимательно посмотрел на свое отражение. Оно ему ответило тем же.

– Эй, – сказал парень. – Дракон, ты где?

Почему-то показалось, что сейчас отражение повертит пальцем у виска.

– Драко-он, – решил не сдаваться Ярослав.

– Ты еще кис-кис скажи, – ворчливо посоветовал драконий голос за спиной.

В зеркале, как и положено бестелесному голосу он не отражался.

Парень из зазеркалья смотрел озадачено, словно надеялся на какой-то другой результат. Пришлось ему улыбнуться.

– Дракон, ты же слышал, что он мне сказал. Что это за отсечение такое, а?

– Ну и болван, – восхищенно произнес драконий голос. – Мне-то откуда знать? Я долгое время валялся в глубоком подземелье в виде знания упрятанного в оболочку из поддельного огня. О том, что происходило в это время во множестве миров, знать не могу. Понимаешь ли, ко мне делиться новостями никто не ходил. Лентяи.

– А если предположить? – спросил Ярослав.

– Предположить? Это легко. Наверное, твоему учителю отсекли что-то, что посчитали лишним. Ты к нему присмотрись, сравни с тем, что есть у тебя. Вдруг поймешь, чего не хватает.

– Ага, присмотрись, – сказал Ярослав. – А он возьмет и не заметит, что я как-то странно на него таращусь.

– А ты аккуратно, – в голосе дракона явственно звучала насмешка. Издевается.

– Спасибо за совет.

А ведь другого выхода может и не быть. Или он есть, но где-то настолько далеко, что даже непонятно, в каком направлении идти. Планеты – они, как известно, круглые. Ну, или овальные. Хотя кто их, планеты, знает, может, где-то квадратные есть.

Ярослав представил летящий сквозь космос куб, с перетекающими через грани океанами, тяжело переваливающимися кораблями, перегибающимися по ребру куба материками, и затряс головой. Не хватает, чтобы еще эта безумная фантазия воплотилась. А потом прилетят космонавты и обалдеют.

– Ладно, присмотрюсь, – пообещал сам себе.

Ярен ведь может и не знать ничего о ритуале. Его могли провести в младенчестве и хранить эту тайну лучше, чем координаты подземного хранилища с сокровищами владетеля.

Оказалось, усыпляющий состав, приготовленный эльфийкой, отлично действует на эльфов. Ярен только и успел изумленно вытаращиться на своего ученика, а потом рухнул на пол, как подкошенный.

– Просил же я его сесть, – проворчал Ярослав, затаскивая учителя в кресло, в котором совсем недавно сидел замотанный в занавеску на четверть екет. – А он не захотел. Спешит он. Наверняка к мотоциклу.

Состав Ярослав нашел на собственном столе. Вероятно, Ярен его там бросил после того, как приволок Сато. За что и поплатился. Аккуратнее надо быть.

– И что с нами не так, пациент? – спросил Ярослав.

В мадаи составляющие эльфа выглядели обыкновенно. Обыкновенно для создателя. Если и были какие-то отличия, Ярослав не знал, как они выглядят. Захотелось сбегать к старикашке и поклянчить очередной учебник, удивляя водника своим рвением в изучении разных направлений магии. Или одного?

Ярослав порылся в книгах, которые не успел отдать, ничего интересного не нашел.

– Может, почитать про ритуалы? – спросил у самого себя Ярослав. – Да. А ритуалов этих несколько миллионов, если верить Сан, и не все они действенны. На всю оставшуюся жизнь чтения хватит. Еще и надо будет где-то найти время на сортировку, испытания, сон, еду, личную жизнь. А эльф все это время будет изображать спящую красавицу. Главное, жену не подпускать близко. От поцелуев эти спящие личности почему-то просыпаются.

Пришлось опять смотреть в мадаи. Сначала на себя, потом на эльфа, потом опять на себя. Сравнивать и сравнивать. Убеждаться, что отличий куча, но все они быть последствием какого-то ритуала не могут.

А вообще, как выглядят последствия ритуала? У Дана пиявка на составляющих висела, но это явно не показатель.

Ярослав подумал, прикрыв глаза, чуть не заснул. Вовремя встрепенулся и опять начал сравнивать, чувствуя, как постепенно мир вокруг начинает водить хороводы с кем-то и танцевать вальс.

Пульс в висках вел отсчет тактов. Раз, два-три. Раз, два-три.

А потом, совсем отчаявшись и задумавшись о том, как будет оправдываться перед злющим эльфом, Ярослав заметил это. Совсем тоненькие, едва заметные составляющие, очень напоминающие внешним видом щупальца осьминога. Такие же неживые. Они вились лианами по двум составляющим эльфа, старательно маскируясь и сливаясь с ними.

Потрогать их не удалось. Рука очень знакомо прошла сквозь одну из таких составляющих как сквозь воздух.

– И что мне теперь делать? – спросил у составляющих Ярослав, те в ответ гордо промолчали.

Ассоциации с осьминогом совсем ему не нравились. С другой стороны, лианы были гораздо меньше осьминога и наверняка моложе. Делать что-то надо было.

Или не надо?

Проснется Ярен, рассказать ему про эту гадость и пускай сам с ней разбирается. Если поверит и сможет увидеть. После этого придется рассказать об осьминоге и о том, как пытался узнать его возраст. А еще про тумбочку, фокусы, неведомую клыкастую летающую зверушку, тихонечко выпущенную на волю в мире Перекрестка. И не забыть про обещание найти ей пару.

В общем, каяться придется долго.

– Если меня не убил осьминог, то что мне сделают какие-то лианы?

– Мозг вскипятят, – добродушно предположил драконий голос.

– Ты бы лучше что-то подсказал.

– Я подсказываю. Мозг вскипятят. Прежде чем трогать что-то подобное, нужно подумать о защите.

– Ах, да, защита, – не стал спорить Ярослав.

Он вернулся в реальность. Нашел в тумбочке недавно собранную коллекцию защитных амулетов и повесил всю гроздь на шею.

– Оригинальное решение, – не то одобрил, не то отругал дракон.

Ярославу вообще показалось, что он давится смехом. Как-то подозрительно он хрюкал.

– Желаешь еще что-то посоветовать? – спросил парень.

– Нет. Хочу посмотреть, что из этого выйдет.

– Смотри.

Ярослав вздохнул. Вспомнить, как пытался узнать возраст осьминога, удалось на удивление легко. Повторить опыт еще легче. Лианы были скользкими, как выловленная из воды рыба, но бить непонятной энергией не спешили.

– Пиявку же я оторвал, – напомнил себе парень, схватился за лианы обеими руками и дернул.

Лопнули они неожиданно легко, словно только об этом и мечтали, хлестнули обрывками перед лицом и начали расплываться серым туманом. Туман мягко подтолкнул шарахнувшегося Ярослава и он куда-то начал падать. Спиной вперед, не успевая оглянуться. Туман постепенно густел, закрывая обзор. Ярослав все падал, сам себе напоминая Алису прыгнувшую в кроличью нору. Потом на мгновенье закрыл глаза, тряхнул головой, пытаясь привести мысли и чувства в порядок, а когда их открыл, понял, что находится в знакомом зеркальном лабиринте.

– Занятный эффект, – удовлетворенно прокомментировал дракон. – Тебя из общего сознания выбросило в твое сознание. Обычно бывает наоборот.

– И что? – спросил Ярослав, рассматривая свое отражение. Он, конечно, в детстве хотел быть джедаем, но молодой Оби Ван из него получился неубедительный. Даже прическа положения не спасала.

Отражение опять расплылось и стало привычным. Только с синяком на скуле.

– Да ничего, – равнодушно отозвался драконий голос. – У тебя большой внутренний мир.

– И что? – повторил вопрос Ярослав.

– Ты болван.

– Ты мне это уже говорил. Что с моим внутренним миром не так?

– Все с ним в порядке, – сказал дракон. – Просто он большой.

– И что? – опять спросил Ярослав, ощущая себя не очень умным.

– Долго будешь здесь сидеть? – поинтересовался дракон, проигнорировав вопрос.

– А что? – слегка изменил любимый вопрос Ярослав.

– Там эльф спит. Со следами вмешательства среди составляющих. Они, знаешь ли, дрожат и возмущаются. Рядом ты валяешься без сознания. Вот радости будет тому, кто вас найдет.

Ярослав представил эту сцену. Особенно с участием жены Ярена. Сцена не вдохновляла, сразу захотелось спрятаться где-то и переждать пару дней, пока эльфийка успокоится и решит, что с мужем все в порядке. Мало ли что она сотворит?

А что сделает Ярен, когда проснется?

– Ладно, я пошел, – решил Ярослав.

Выбрал зеркало и ударил по нему потяжелевшим кулаком.

– Болван, – напутствовал его драконий голос.

Зеркало повело себя странно. Оно не стало разлетаться осколками, вместо этого прогнулось, закрутилось воронкой и затянуло Ярослава в свои глубины. Он даже успел заметить промелькнувшее отражение красно-желтого дракона, совершенно не похожего на ту химеру, в которую превращается Менке. А потом все исчезло. Словно мир выключился.

– Эй, – позвал Ярослав.

Темнота была мягкая и даже уютная, но задерживаться в ней все равно не хотелось.

– Эй, – эхом отозвался кто-то.

– Ты кто? – спросил парень.

– Ты, – сказало эхо, и тьма расступилась.

Ярослава мягко подтолкнули, и он опять упал в кроличью нору.

На дне лежал Ярен. Спокойный и умиротворенный. Улыбался во сне. Ярослав плавно, словно превратился в перо, опустился возле него и потормошил за плечо. Эльф не отреагировал. Ярослав вздохнул, медленно и задумчиво нагрел руки и прикоснулся к голове учителя.

Составляющие, которые Ярослав почему-то видел одновременно с физическим телом эльфа, сразу же успокоились. Ярен открыл глаза, зевнул и изумленно посмотрел на ученика. Что-то сказал. Очень медленно и невнятно. Ярослав ему улыбнулся, чтобы не беспокоился и неспешно собирался с мыслями, и шагнул сквозь стену кроличьей норы. Забыв о том, что мгновенье назад она для него существовала. Ему необходимо было куда-то пойти. Совсем рядом было что-то неправильное, нуждавшееся в исправлении.

Ярен что-то закричал вослед. Неловко вскочил на ноги, покачнулся и едва не упал.

Ругается, понял Ярослав. За усыпляющий состав, наверное. Других грехов он за собой не помнил.

За пределами кроличьей норы было очень светло. Наверное, из-за того, что на небе светило два солнца. Одно яркое и горячее, а второе закутанное в вуаль. Второе было очень странным. Ярослав к нему присмотрелся и понял, что это не солнце вовсе, это сплетенная из огненных ниток круглая подушка, на которой спит рыжий кот, свернувшийся в клубок. Даже хвостом нос прикрыл, словно пытается похолодание напророчить. Очень знакомый кот. Тот, который умеет танцевать и кататься на коньках. Ярослав его потрепал за уши и решил, пускай спит. Не мешает же. А подушка, наверное, воплощенная стихия. Ярослав про такое читал. Составляющие, иногда сплетаясь в узлы, превращаются не в белые скалы и бездонные озера, а в такое вот солнышко. Воплощение узла в виде огненной стихии. Редкое явление. Воду и землю они почему-то любят больше. Зато воплощение в виде стихии воздуха бывают еще реже.

Насмотревшись на кота и подушку, Ярослав посмотрел себе под ноги и понял, что медленно опускается во двор своего замка. На него с восторгом смотрела знакомая девчонка с ведром какао для Валока. Ярослав ей тоже улыбнулся, на всякий случай, ступил на брусчатку двора и пошел к ее заколдованному принцу. Вовсе не красно-черному. Цвета выцвели почти полностью, бывший красно-черный узор едва угадывался среди оттенков светло-серого. Но все равно этого недостаточно. Нужно было добавить еще что-то.

Ярослав задумчиво подергал себя за волосы, вспомнил, что Валок маг огня и решил побеспокоить кота. Шугнув его с огненной подушки, выдернул несколько ниток и повязал их на то место, где предположительно у Валока была шея. Ниточки растаяли, словно были ледяными и соприкоснулись с чем-то горячим, и впитались, как прорекламированный суперкрем для омоложения. Шкура Валока засветилась.

– Ну вот, – сказал Ярослав. – Теперь еще тут поправить, и все будет в порядке.

Он довольно ловко распутал спутавшиеся составляющие, добавил немного энергии, чтобы обрывки мостиков быстрее друг к другу дотянулись. Валок засветился еще сильнее и с него начала сползать змеиная шкура, как с какой-то Царевны Лягушки.

Еще Ярослав успел улыбнуться. Кажется, даже победно. А потом светлый мир опять сменила мягкая и уютная тьма, только где-то далеко кто-то возмущенно кричал.

– Странно, – сказал Ярослав.

– Странно, – согласилось эхо.

Голова у Ярослава раскалывалась. Причем болеть умудрялась с двух сторон. В левом виске боль пульсировала в ритме вальса, а затылок словно взрывался от любого движения. Поэтому приходилось сидеть тихо, шевелиться поменьше и терпеливо ждать, когда подействует та лечебная гадость, которой его напоила Литель.

Напротив Ярослава сидела высокая комиссия, пытавшаяся решить, дурак он или прикидывается? Состояла комиссия из Ярена, Ника, Литель, Сан, Ладанэ и зачем-то к ним примкнувшего Сато.

Эти личности тихонько обговаривали произошедшее, изредка бросали на Ярослава недовольные взгляды и тоже ждали излечения. Наверное хотели треснуть по голове, но боялись, что в таком состоянии она этого удара не переживет.

– Так что он сделал? – спросил Ник.

– Сдул мне в лицо усыпляющий порошок, – сказал Ярен. – Я даже понять ничего не успел. А вот что он делал потом, увы, не знаю, но как результат я начал дотягиваться до составляющих, которые раньше даже не видел.

– Ага, – громко сказала Сан, игнорируя просьбу говорить потише.

– А потом что было? – спросила Ладанэ.

– Потом самое интересное, – мрачно произнес эльф. – Меня словно пинком вышвыривает из сна. Состояние такое, легкое, словно все мои проблемы кто-то решил пока я спал. Смотрю, надо мной стоит ученик, улыбка безмятежная, взгляд как у мелкого собаченка, доверчивый такой, ждущий.

– Ага, – опять сказала Сан.

На нее дружно посмотрели с неодобрением.

– Я у него спросил, что происходит. Он улыбнулся еще шире и пошел к окну. Вид при этом у него был странный, поэтому я попытался его поймать. Правда, ничего у меня не вышло, а на мои вопли он не обратил ни малейшего внимания.

– Сволочь! – припечатала Сан.

– Кто? – спросила Ладанэ.

– Муж твой.

– Да что он сделал? – попыталась стать на защиту Ярослава Ладанэ.

– Родился без инстинкта самосохранения, – объяснила Сан. – Впервые вижу придурка способного проводить эксперименты с составляющими мало того что без предварительных расчетов, так еще и без страхующих его помощников. Хотя кому я это говорю? Ты не далеко от него ушла.

Ладанэ громко фыркнула и перевела взгляд на Ярена.

– Так вот, – сказал эльф убедившись, что девушки закончили свой разговор. – На крик он не отреагировал. Шагнул на подоконник, словно это была ступенька, оттуда на улицу и свалился во двор. И ничего ведь, недоразумение ходячее, не сломал. Приземлился, словно успел породниться с каким-то дажаном и улучшить навыки тела. Когда я дошел по стеночке к подоконнику, Ярослав стоял возле Валока и пялился на небо. Еще и рукой над головой шевелил, словно ловил там что-то. Рядом с ним стояла эта девочка, многообещающая которая. Она тоже на что-то смотрела. Утверждает, что на недовольного рыжего кота. Что было дальше, вы прекрасно видели. Ярослав подошел к Валоку, что-то с ним сделал и к мальчишке начал возвращаться человеческий облик. Проходящий мимо папаша этого не понял, заподозрил, что его ребенка обидели и врезал топорищем, которое нес, обидчику по затылку.

– Хорошо хоть не топором, – пробормотал Ярослав, сообразив, кто его так приголубил.

– Вовремя у него топорище треснуло, – согласился Ник.

– Ты не переживай, – улыбнулась Сан Ярославу. – За тебя уже отомстили. Девчонка папаше своего подопечного ведром нос сломала. Воплей было. Девочка визжит и ведром размахивает. Папаша орет и кругами носится. Ненормальный. Ты тихонечко лежишь посреди двора и ни во что не вмешиваешься. А рядом сидит голый паренек и пытается понять, куда он попал и что теперь делать? Вовремя его сестра пришла. Напугали вы мальчишку. Папу он в таком обезумевшем виде попросту не узнал, помнил его человеком спокойным, рассудительным, не способным на дикий ор.

– Люди меняются, – задумчиво сказал Ярослав.

– Голова как, прошла? – спросил Ник.

– Почти, – признался Ярослав.

– Ну и отлично. Сейчас ты нам расскажешь свою версию событий.

Ярослав посмотрел на Сато и пожелал тому, чтобы он куда-нибудь провалился. Рассказывать в его присутствии, что приходили екеты и обзывали заготовкой, совсем не хотелось. А придется. Видящий суть проваливаться не спешил. Еще и улыбается. Самодовольно так, что сразу захотелось одолжить у подающей кому-то надежды девчонки ведро и попытаться сломать нос этому человеку по ее методике.

– Приходили екеты, – мрачно сказал Ярослав. – Обозвали заготовкой. Заявили, что здесь им не интересно и делать нечего. Намекнули, что над Яреном проводили какой-то ритуал и ушли.

– Ага, – сказала Сан. – Ты решил выяснить, что это за ритуал.

– Нет. Я решил выяснить, чего этим ритуалом добились, – не согласился с девушкой Ярослав.

– Выяснил? – заинтересовался Ярен. О ритуале он, похоже, слышал впервые.

– Выяснил, – кивнул его ученик. – Там какие-то штуки две твоих составляющих обвивали. На лианы похожие, только животного происхождения и дохлые. Я их оторвал.

Эльф недоверчиво уставился на ученика.

– Составляющие? – мило улыбнувшись, спросила Сан.

– Дохлые лианы, – сказал Ярослав. Теперь хотелось провалиться сквозь пол самому. Смотрят как на обезьянку в зоопарке. На макаку. Размышляют о том, действительно ли она такая умная, как говорят, или это просто слухи. Раскачивание на веревке о наличии у обезьяны ума не говорило.

– Оторвал ты их, что потом произошло? – спросил Ник.

Ярен о чем-то задумался. Наверняка о ритуалах и о том, для чего какие применяют? А главное, кто применяет?

– Я упал в кроличью нору, довольно долго падал, или летел, потом меня проглотило зеркало, и я оказался на дне этой норы, рядом с Яреном. Я его разбудил и вышел из норы. За ее пределами было фальшивое солнце, спящий кот и посеревший Валок. Кота я прогнал, а Валоку добавил немного огня из ненастоящего солнца и помог срастись мостикам. Больше ничего толком не помню. Темно стало и кто-то орал.

Посетители зоопарка убедились в том, что обезьяны умными не бывают.

– Он сказал правду, – несколько ошарашено произнес Сато. – Но как такое может быть правдой?

– А вы попробуйте, послушайте искателей высшей истины, наевшихся галлюциногенных грибов, – предложила Сан. – Они вам еще и не то расскажут, и во все будут верить. Наивный человек.

Ярослав улыбнулся видящему суть. Того в ответ перекосило. Похоже, опять убедился в несовершенстве собственного дара. И опять благодаря эльфячьему ученику. Есть за что невзлюбить.

– У меня такое чувство, что скоро сюда переберутся все жители Города, – сказал Ярослав, рассматривая не маленькую такую толпу родичей Сато.

Оказалось, видящий суть – коренной житель Города. Его предки пришли в этот мир чуть ли на следующий день после сотворения. Как следствие, потомки этим жутко гордились и не любили пришлых выскочек. Другим следствием стало то, что породниться, так или иначе семейка Сато успела, чуть ли не с половиной Города и бросать своих родичей на произвол судьбы никто не пожелал.

После того как вся толпа родственников Сато дружно отправилась в Перекресток, только полный идиот не поймет, что кто-то знает, как выбраться из мира-ловушки, в который превратился Город после разрушения арок. Если еще не понял, сразу после того, как Сан спасла знакомых студентов. Тоже ведь не маленькая толпа, умудрившаяся в один прекрасный день раствориться в воздухе.

– Зато какая экономия продуктов, – добавил, немного подумав.

Поддержать эту интересную тему никто так и не захотел. Родственники Сато занимались своими делами и не обращали внимания на незнакомого парня, недостаточно взрослого для того, чтобы все эти занятые личности относились к нему серьезно. А кричать о том, что он хозяин этого мира, и спасенные жители Города теперь по гроб жизни ему обязаны как-то не хотелось. Еще поверят и поспешат нагрузить своими проблемами. Сразу же видно, данные личности чрезвычайно высокого о себе мнения.

Ярослав-то и пришел посмотреть, как родственники Сато обживают свое временное жилье, только потому, что не нашел более достойного занятия.

Ярен с сестрой и женой заперлись в доме-дереве и пытались понять, что такое сделал с эльфом Ярослав. Периодически кто-то из них выходил и задавал создателю-недоучке довольно-таки странные вопросы. На которые он не знал, как отвечать. Как вообще можно описать ощущения, которые не запомнил? Выдра больше не снилась, драконий голос общаться отказывался, даже полосатый грызун куда-то спрятался. То ли решили дать Ярославу временную передышку, то ли боялись, что и у него найдутся вопросы, на которые они ответить не смогут – непонятно. Амулеты совершенствовались. Амулетное дерево росло, иногда даже цвести пыталось. Фальшивое солнце, оно же – луна, похожая на сыр, действительно оказалось точкой привязки, и Ярослав с удивлением узнал, что появляются они в мирах не сразу и чаще всего не в единственном экземпляре.

Было удивительно тихо и спокойно.

А Ярослав чувствовал себя так, словно заблудился в лабиринте минотавра, и в любой момент из-за какого-то угла может выскочить человек с головой быка. Паранойя орала, что это неспроста, что кто-то готовит какую-то большую пакость, что доверять никому нельзя, а расслабляться и вовсе смерти подобно.

Ярославу очень хотелось, чтобы паранойя оказалась права. Чтобы любители пакостей, наконец, появились и представились, а не прятались по углам, дожидаясь неизвестно чего.

И на Землю по-прежнему не хотелось. Потому, что казалось, что кто-то только этого и ждет. Причем, Земле вряд ли что-то угрожало. Спасибо екетам с их блокировками, никто там побывать и ознакомиться с реалиями родного мира создателя-недоучки не успел. Так что никто и не опасался. Миров слишком много, чтобы подозревать в любом утерянном что-то новое, неожиданное и опасное. Те миры, которые обычно находили после долгого времени изоляции, представляли собой плачевное зрелище. А о родном мире Ярослав в свое время не распространялся, не потому, что что-то скрывал, просто было лень объяснять и отвечать на вопросы, которые непременно бы у слушателей появились. Подумаешь, мир без магии. Не столь уж важна она для повседневной жизни, большей частью помогает удержать в своих руках власть и облегчить жизнь самим магам.

На самом деле Ярославу очень не хотелось уходить из Перекрестка. Потому, что стоит ему только уйти – и все случится.

Причем, что именно случится, он не знал, но был уверен, что ничего хорошего.

Из красно-черного псевдодракона получился довольно симпатичный паренек. Темноволосый и сероглазый, с ямочками на щеках. Бледный, правда, и вынужденный заново учиться ходить и внятно разговаривать. Разучился он это делать, пока изображал несимпатичную змею-переростка. Хорошо, хоть учить заново слова не пришлось, слова он помнил, проблемы были с их произношением. По возрасту он как раз годился в друзья Шану и девочке, поившей жертву драконьей магии какао от лиловых коров. Вот эта троица и бродила вместе к неудовольствию папаши Валока. Наверное, он все никак не мог простить свой сломанный нос девочке и за что-то не любил эльфов.

Но мнение страдающего отца мало кого интересовало. Вероятнее всего, вообще никого. Маме Валока нравилось, что у сына сразу же нашлись однолетки, не считавшие его недостойным своей компании, и ее слово стало решающим.

Самое интересное в этой ситуации было то, что от этого трио почему-то шарахался Сато. Первое время Ярослав думал, что ему успели чем-то насолить ученики водников. Они своими выходками многих успели запугать. Совершенно случайно, по их словам. Потом заподозрил, что видящий суть не любит людей, в которых есть частица дракона. Это было бы очень даже кстати. Заодно бы объяснило его отношение к самому Ярославу. И нежелание общаться с драконами чистокровными. Но оказалось, что Валок сам по себе, ни капельки видящего суть не смущает и не заставляет нырять в кусты. Так что виновником неадекватного поведения Сато был признан Шан. И вот это становилось совсем интересным. До сих пор за ним особой нелюбви к эльфам никто не замечал. Ярен не в счет, он что-то вроде личного врага и очередного пришлого недоучки, с которыми коренные жители Города так или иначе враждовали.

Это было настолько интересным, что Ярен на некоторое время покинул дом-дерево. Сан схватилась за свой любимый меч и пообещала что-то кому-то отрезать, если ей попытаются солгать. Тами пришла с громадным полосатым котом в объятьях, причем ее никто не звал, просто девушке стало ясно, что без нее тут в ближайшем будущем не обойдутся. Снизошло на нее очередное озарение. А вот Шан никуда идти не хотел, но старался этого не показывать. Почему ему не хочется встречаться с избегавшим его человеком, паренек не знал. Ему не было страшно, не мучили плохие предчувствия и кошмары, скорее ощущение было такое, словно он по доброй воле лезет в пруд с протухшей водой.

Ярена такое определение нежелания разговаривать с видящим суть особо порадовало. Не нравился ему данный человек. Причем не понравился с самого первого взгляда, еще до того, как он успел чем-то эльфу насолить.

На охоту за Сато отправили Ника и Катия, с чем они справились быстро и в меру своего понимания ситуации. Ник от широты душевной подбил видящему суть глаз, объяснив это сопротивлением аресту. Катий заклеил рот каким-то странным листом темно-зеленого цвета и упаковал в огромный мешок. Привезли они Сато на строительной тачке, не шибко чистой и с отсутствующими амортизаторами. Привезли злющего на весь мир в целом и на Ярослава в частности. О чем он первым делом рассказал, когда его вытряхнули из мешка и избавили от листа. Говорил долго и вдохновенно, а его слушали, слушали, слушали…

– Шан, ты этого человека знаешь? – спросил Ярослав, когда у Сато закончились слова.

Мальчишка склонил голову на бок, и посмотрел на видящего суть с неподдельным любопытством. Как на ящерку, греющуюся на камне.

– Гажза Демил, – сказал, кивнув своим мыслям.

Сато дернулся, словно ему пощечину отвесили.

– И где ты его видел? – спросил Ярослав, одарив борца за добро и справедливость многообещающим взглядом.

– Я его не видел, – тряхнул головой Шан. – Но слышал и чувствовал. Он сильный. Такое сложно забыть. Подавляет волю и способность к сопротивлению. Меня задело случайно, а голова болела еще два дня.

– Где и при каких обстоятельствах тебя задело? – спросила Сан, держась за рукоять меча. Судя по выражению лица, ей очень хотелось, чтобы видящий суть попытался сбежать. Ох, она бы его поймала.

– В Высоком Доме Трех Начал, – сказал паренек. Сато громко и неуважительно хмыкнул, словно Шан упомянул какой-то бордель. – Меня там рисовать учили и вообще, неплохо было, пока не пришел Гажза Демил и не заставил хозяина раскаяться и отречься. Он с ума сошел, сидел в углу и подвывал. И никому не позволял к себе прикасаться. Сайха сказала, что он все время видит что-то страшное, поэтому и спит так мало. Страхи его и во сне не отпускают. Потом пришел владетель из Старшего Дома и признал его неспособным владеть. После этого хозяином дома стал какой-то незнакомый воин, а всех несвободных продали.

– Заставил отречься? – заинтересовался Ярослав.

– Да. Бывшему хозяину показали, что он слаб и недостоин, так бывает, – сказал Ярен. – Особенно, когда главами домов по какому-то недоразумению становятся слишком добрые, неспособные защитить свой разум люди. Всегда найдется кто-то достаточно беспринципный и способный на любую подлость во имя обогащения и власти. Бывает, чтобы никто подобный не пришел, владетель дома сам подыскивает себе замену. Но это редкость. Чаще случается так, как рассказал Шан.

– Ага, – сказал Ярослав. – А Сато оно зачем?

– Дома должны быть сильными, чтобы защитить… – вскинулся видящий суть.

– Ему заплатил человек, у которого не было прав наследования, но очень хотелось их получить, – сказала Тами, задумчиво поглаживая кота. – И он себя успокоил тем, что слабые не должны править. Свел с ума ни в чем не повинного человека, – Тами прищурилась и уставилась на Сато как кошка на загнанную в угол мышь. – Стал причиной тысяч и тысяч смертей в четырех мирах. Там сейчас голод и запустение. Новый хозяин не платит магам за вызов дождей и латание нестабильных зон. Ему незачем. Он заберет в этих мирах все ценное и отправится на поиски следующего владетеля, у которого можно будет отобрать земли с помощью наемной армии, которой он будет платить кровью бывших подданных. А брошенные миры умрут, больше ведь никто не будет удерживать в них жизнь.

Голос Тами стал глухим и жутким. Словно древнее пророчество читала, пугая слушателей.

– Но ведь… – попытался что-то возразить Сато. Тряхнул головой и более уверенно произнес. – Если сильный владетель ничего не может сделать, то у слабого вообще шансов не было. Лишний десяток лет никого бы не спас.

– Ты не божество, – сказала Тами. Спокойно и уверенно. – Ты не имеешь права решать. Ты меньше, чем человек. Ты не умеешь думать. Ты видишь только силу и не замечаешь разум. Сила для тебя все и ты все время ошибаешься. Видишь силу и не способен понять, что настоящая сила не в умении нападать, а в умении защищать тех, кто сам защищаться не способен. Ты… – Тами невидящим взглядом смотрела куда-то сквозь стену. – Яро, он пообещал кому-то, что приведет его в этот мир, как только поймет как, только я не вижу кому. Пока Сан помогала его дочерям собирать вещи, эта сволочь предавала людей, которые ему помогли. Побежал кланяться очередной силе.