Текст книги "Путь Знахаря"
Автор книги: Татьяна Хожина
Соавторы: Константин Утолин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 63 страниц)
Самым удивительным было то, что, как открылось знахарю, инсекты помимо коллективных разумов пчел и муравьев имели еще и общее планетарное СверхСознание – Единение,являющееся при этом не простой совокупностью Великого Роя и Мирового Гнезда,а самостоятельной Сущностью! И каждая особь любого из Домов имела доступ и туда тоже!
Дмитрий глазами сразу миллионов пчел и муравье видел прекрасную цветущую планету и мог заглянуть в любой Улей или Замок.
Дмитрий почувствовал, что получил возможность найти ответы на многие вопросы.
Прежде всего вспомнились «ленивые» инсекты, которые вроде бы ничего не делали ни у пчел, ни у муравьев, но и те, и другие их кормили и обихаживали. В ответ на не высказанный вопрос и его недоумение, в сознании вспыхнул целый калейдоскоп образов.
– Они – хранители различных знаний, необходимых для жизни Ульев. Они следят за всеми работами и держат связь между Ульями, а также с нашими братьями по Единениюв Замках. А так же они собирают опыт, обмениваются им между собой и осмысляют новое. И если появляются ранее не известные знания или более оптимальные способы делать что-то, они тут же передают это во все Дома – и в Ульи, и в Замки. Так все новые знания – и о плохом, и о хорошем – незамедлительно становятся общим достоянием. Так что эти наши сестры и братья в Замках выполняют функцию, очень важную как для любого из наших Домов, так и для Великого Роя, Мирового Гнезда и Единения.
– Вы сказали, что накапливаете знания и о плохом?
– Обязательно! Если совершилось зло, об этом немедленно должны узнать все, чтобы никто не повторил этого, не допустил беды! А еще мы следим за Узором Событий, связанным с Домом, и, если возникают искажения, незамедлительно начинаем гармонизацию. А если не справляемся сами, зовем сестер и братьев из других Ульев и Замков.
Сами Дома инсектов, как оказалось, служили не только укрытием и местом жительства Семей, но и своего рода энергостанциями. Пребывая долгое время вне Дома, пчела или муравей постепенно слабели и могли погибнуть, если вовремя не получали энергию от своего Дома. Исключением являлись только отдельные особи, которые у пчел назывались Странницами, а у муравьев – Отшельниками. Они умели самостоятельно, без помощи собратьев брать энергию из природных источников. Но поскольку системы образов, отражавшие роли этих особых инсектов в развитии планетарной ноосферы, оказались очень причудливы, Дмитрий решил оставить их осмысление на потом. Сделать это сейчас он просто не успевал, да и не имел достаточных сил.
В состояние Слияния с ЕдинениемДмитрию открылись очень интересные факты о совместной жизни пчел и муравьев. Хотя – это были два разных вида, которые в прошлом вели друг с другом ожесточенные войны, теперь они Едины. И образуют одно общество, с общими целями. Даже говоря о себе, они не делают различий, а, говоря о жилище или Семье, если нет необходимости уточнять, идет речь именно об Улье или о Замке, говорят «Дом». И все они практически каждым своим действием – даже саым бытовым, так или иначе занимаются гармонизацией Окружающего Мира. Называя это Очищением, потому что чувствовали ответственность за те негативные следы, что оставили в ноосфере их далекие предки. Следы, которые и до сих пор проявлялись в стихийных бедствиях и порой возникающих странных, исступленных атаках на Ульи и Замки других животных. И к моменту появления людей инсекты весьма преуспели в Очищении. Сегодня неприятности происходили реже, чем, скажем, три поколения назад, но все же еще достаточно часто. Болезней уже не было, кроме, конечно, случайных травм, которые Целители умели лечить очень хорошо. Лишь природные катаклизмы возникали пока чаще, чем это было предусмотрено Первичным Замыслом развития этой Планеты. И теперь Дмитрий не предполагал, а точно знал, что именно благодаря этой постоянной, непрерывной гармонизации инсектами всего окружающего их мира он почувствовал себя вблизи Улья так хорошо и спокойно. Судя по всему, так же было и рядом с Замками, хотя там знахарь еще не был.
У Дмитрия вспыхнуло воспоминание о сегодняшнем нападении на Замок. И тут же он увидел его сразу с нескольких точек. Купол уже был практически восстановлен, приплод размещен во вновь оборудованных камерах, раненные муравьи перенесены в Замок. И пчелы были тут же, помогая.
– Почему же вы не помогли нам, когда упавший с неба камень разрушил наше жилище? Почему перестали с нами общаться? – мысленно спросил Дмитрий.
И в голове тут же всплыли образы, складываясь в ответ:
– Вы другие. Слишком обособленны друг от друга. Ваше мышление чересчур индивидуалистично – каждый думает больше о себе и своем благе, чем о благе вашего Роя в целом. Вы можете даже действовать во вред своему рою! А эти мысли опасны, они проникают не только в частное, но и в единое сознание и могут вызвать очень опасные нарушения Целостности! Что недопустимо! К тому же мысли, действия и слова твоих родичей постоянно расходятся друг с другом! Поэтому наши сестры были удивлены тому, что у тебя все это едино. Мы приняли тех из твоего рода, кто общался с нами раньше, но они все время что-то умалчивали или представляли не совсем так, как думали сами. Вначале мы решили, что это единичные случаи, характерные для конкретных особей вашего вида, но оказалось, это ваша общая черта. Искажать и умалчивать. Причем это происходило не только в общении с нами – вы и между собой лукавите. И вы переносили ценности вашего Роя на наш, внося смущение в сознания некоторых из нас! Внося дисгармонию в Единое. Посмотри, как волнуется Узор Событий нашей планеты. И виной этому, как мы думаем, присутствие твоих сородичей. Хотя сородичей ли? Уж больно сильно твоя Сущность отличается от всех, увиденных нами ранее. Впрочем, это не важно.
Мать Улья увлекла ВниманиеДмитрия на каузальный уровень Реальности и он увидел, как по его Поверхности идут «волны возмущений». При этом источников возмущений видно не было, они были словно скрыты какой-то «дымкой». Это было очень странно – спрятать что-то на этом уровне Бытия практически невозможно! Дмитрий и представить не мог, какая сила, кроме Духа – Творца и Великой Матери, могла создавать неопределенности на уровне ПервоПричин! И тем не менее сейчас, пребывая в Слиянии с Единением, он видел, что на этой планете такая сила есть! Или в Промысле ПервоСущих существовали некие неизвестные Дмитрию ранее законы, которые при определенных обстоятельствах могли «размывать» Видение даже на каузальном уровне Бытия. Или же возмущения создавали, страшно подумать, сами Изначальные!
– Мы не знаем точно, почему так случилось, но знаем, что это из – за вмешательства твоих собратьев. Сейчас этого не видно, но при наших последних контактах с твоими родичами мы следили за изменениями Уровня ПервоПричин и смогли установить, что в эти волны очевидно были вплетены Нити событий, связанные со Спустившимися с небес. Вот мы и решили, что вы опасны не только для нас, но и для самих себя, и перестали с вами общаться. А еще твои сородичи начали притягивать неприятности, навлекая на себя беды. И мы не стали помогать вам, иначе «притяжение неприятностей», которое мы считаем проявлением болезни разума, могло бы заразить и нас. Поверь, нам непросто было видеть ваши страдания, но мы не можем помогать тем, кто вносит негативные изменения в нашу Реальность и при этом не хочет измениться сам.
Когда Дмитрий, не выдержав таки больше интенсивности потока вливавшихся в него знаний, вышел из здешней ноосферы, оказалось, что вокруг него, как и вокруг Родительницы Улья, суетились пчелы – рабочие. Они поддерживали его, гладили лапками, трогали усиками, облизывали, но теперь уже не вызывая страха – пройдя через Слияние, он понимал все их действия. Удивительно было и то, что после погружения на самый глубинный слой здешнего Бытия, Дмитрий был полон сил и энергии и чувствовал себя удивительно хорошо. Благодаря тому, что пчелы Улья все это время, как он понял, подпитывали его и Мать Улья энергией.
Полностью вернувшись в свое обычное состояние и поблагодарив, Дмитрий решился спросить:
– Что мне сказать моим родичам? И что нам сделать, чтобы вы вновь стали общаться с нами?
На этот раз Мать Улья ответила после длительной паузы:
– Твои родичи должны измениться внутренне. И изменить свое отношение к миру. Если они не смогут этого сделать, то мы не станем общаться. Потому что иначе они и дальше будут источником возмущений Единого. И в этом случае мы будем просто вынуждены попросить ваш род покинуть наш мир.
– А как, в чем должны измениться мои сородичи?
– Мы не можем сказать этого точно, потому что мы мыслим и ощущаем мир очень по – разному. Но в одном мы уверены – всем твоим сородичам надо научиться думать о благе всего вашего Роя в целом больше, чем о своем личном благе.
– Хорошо, я так и передам. Спасибо, что помогли мне увидеть мир вашими глазами и вашим разумом. Если можно, я прошу помочь мне добраться до места, откуда меня перенесли сюда.
– Конечно, мы поможем. Мои сестры проводят тебя до выхода и отнесут прямо туда, где вы живете.
– Еще раз благодарю тебя и обещаю, что расскажу моим братьям все то, что увидел и узнал.
И вскоре «малый рой», сопровождавший несшую его пчелу, уже заходил на посадку рядом с базой. Вообще-то пчелы хотели доставить Дмитрия прямо на территорию базы, но еще при подлете к ней стало ясно, что это проблематично – в небе над базой стремительно опускалось сразу несколько «челноков». Чтобы не столкнуться с ними, пчелы, не долетев до базы метров сто, высадили Дмитрия на ближайшей ровной площадке. И, мысленно попрощавшись, сразу же отправились обратно.
Еще на подлете Дмитрий почувствовал – что-то случилось. А приблизившись, увидел, что базы больше нет – обломки куполов были раскиданы по поляне и вокруг них суетились люди. Поэтому сразу после прощания с пчелами Дмитрий поспешил туда. И хотя расстояние от места его высадки до границы теперь уже бывшей базы было всего метров сто, сто двадцать, путь оказался не таким уж быстрым – ему пришлось продираться сквозь заросли скрывающей его с головой травы, к тому же перепутанной так, словно ее специально скручивали в спирали. Пришлось и перелезть через пару поваленных деревьев, стволы которых были переломлены сразу в нескольких местах (и это у исполинов, обхватить которые мог бы лишь десяток человек!), а зацепившиеся друг за друга ветви могли с успехом заменить самую изощренную полосу препятствий.
Выбежав из этого нагромождения, он с разгона наткнулся на Катю, оказывавшую первую помощь одному из сотрудников базы. Да и у нее самой на голове была «шапочка» из анестезирующе – дезинфицирующей пены. Дмитрий сразу же настроился на диагностику и тут же успокоился – она жива, активно двигается, да и внутренних повреждений нет. Легкие ушибы и царапины – ничего страшного. Рядом лежали еще раненые, которым повезло меньше и требовалась серьезная помощь. А высадившиеся из челноков члены экипажа ГИМПа подносили все новых и новых покалеченных. Некоторых сразу же грузили на гравиносилки и транспортных роботов и несли в развернутый неподалеку мобильный госпиталь. Там, судя по ментальному фону, интенсивно работали Ованесян и, похоже, вообще все медики с «Пересвета».
– Что случилось?! – поинтересовался он, опускаясь на колени рядом с Екатериной и начав сразу же осматривать ближайшего к нему раненого.
– Боже мой, где ты был?!! Ребята из физзащиты, ведущие поиск раненых на периметре, сообщили, что видели, как тебя пчелы принесли. А мы уже думали, ты погиб! – Катя порывисто обняла Дмитрия, а потом расплакалась.
– Ну ты что! Успокойся, не плачь. Я в порядке. Ну что ты! – смутился он, обнимая ее в ответ и поглаживая по волосам.
– Да ничего, я сейчас, просто испугалась сильно, – всхлипнула Катя, отстраняясь и вытирая слезы. Раненный, которого взялся осматривать Дмитрий, а им оказался один из ксенопсихологов базы, через силу усмехнулся.
– Да, вас тут все потеряли, – сказал он и тут же закашлялся. Изо рта пошла кровь, и знахарь приказал ему больше не разговаривать.
– Где ты был?
– В Улье. Я потом все расскажу. Что здесь произошло?
– Смерч. Чудовищной силы. Он возник ниоткуда и в считанные минуты буквально сровнял базу с землей. Максимальная скорость ветра достигала 320 метров в секунду, а градиент давления был просто чудовищным! Приборы-то все бесстрастно фиксируют и передают и на «Пересвет», и по аварийному каналу прямо на Землю, а для нас это был сущий ад. Хорошо, что наша экспедиция здесь оказалась и поэтому помощь быстро подоспела. Да еще повезло – когда возник ураган, большинство сотрудников базы и наших находились на подземных этажах. Хотя смерч был такой силы, что и туда добрался. Я легко отделалась – лишь слегка обломком стены зацепило, а вон Павлову и Трофимову досталось, – Катя махнула рукой вдоль ряда пострадавших и снова склонилась над раненым.
– Что с ними?
– Да как у всех, множественные переломы, разрывы органов, кровопотеря. Почти все получили травмы, на ногах из сотрудников базы и нашей группы осталось человек пять. Гарчев выслал помощь и отдал приказ об эвакуации. Сейчас наши вытаскивают людей из-под завалов, раненным оказывается помощь, благо Ованесян привез с собой достаточно «неотложек», потом грузимся – и на «Пересвет». Большинство будем лечить уже там. Но некоторых приходиться оперировать здесь, иначе могут не перенести транспортировки.
– Значит, свертываем базу.
– Ну да. Чего ж тут еще ждать?! Ее уже и так второй раз разрушает.
На следующее утро после возвращения на «Пересвет» и размещения всех эвакуированных, члены экспедиции собрались в кают – компании. Павлов отсутствовал – он лежал в стационарном восстановительном комплексе и участвовать в разговорах не мог. А Трофимов прибыл на совещание на легкой «неотложке», весь обвитый проводами и покрытый слоями различных медицинских пен и гелей, но вполне способный к работе. По крайней мере, ему удалось убедить в этом врачей. Катя успела залечить свои ссадины, но выглядела усталой и замученной – сказывался перенесенный стресс.
– Я когда была маленькой, на наш дом обрушился смерч, правда не такой сильный, но испугалась я здорово, – шепнула она Дмитрию. – У меня тогда щенок погиб. Вчера будто заново все пережила. Всю ночь кошмары снились. И никакой ментальный тренинг не сработал.
– Бедняга, – посочувствовал ей знахарь. – Обратилась бы ко мне, я бы помог.
– Самой надо учиться, – шепнула Катя и замолчала, потому что в помещение вошел Гарчев.
– Рад сообщить, что жизнь раненных вне опасности, – сказал он, открывая заседание. – Некоторых врачи уже отпустили, другие уверенно идут на поправку. А теперь вернемся к нашим планам. Земля поддержала мое решение об эвакуации, программа исследований на Афине – 7 свертывается на неопределенный срок. Дмитрий, а что тебе удалось выяснить у инсектов?
Знахарь пересказал услышанное и увиденное в Улье, и его слова вызвали среди членов совещания оживленную дискуссию.
– Что ж ты, гад, на вызовы не отвечал?! – склонившись к нему, в сердцах спросил Трофимов. – Я тебя полдня выискивал! Мы чуть с ума не сошли! Катерина вся издергалась.
– Не правда! – возмутилась Катя, но вспыхнувший на ее щеках яркий румянец красноречиво говорил об обратном.
– Наверное, Улей блокировал коммуникатор, потому что никаких вызовов мне не поступало, – ответил Дмитрий.
– Это что же получается, – сказал Носов, – мы для инсектов что-то вроде заразы?! Они от нас шарахаются, как от чумных?!
– Ну да. Только люди для них зараза не физическая, а ментальная, – пояснил знахарь. – Я пока не могу объяснить почему, но люди какими-то своими психоэмоциональными и биоэнергетическими структурами оказывают негативное влияние на осуществляемые инсектами процессы гармонизации здешней Реальности. К тому же само мышление людей они по ряду параметров воспринимают как вредное, а многие особенности поведения как опасные. Ложь, например. Умалчивание. Они же эмпаты и все это прекрасно чувствуют.
– Не правда, мы их не обманывали! – воскликнул кто-то из прогрессоров. – Мы лишь не все им рассказывали! И старались показать им другие возможные пути развития.
Дмитрий подумал, что этот ответ очень характерен для людей – отстаивание своей точки зрения, даже если сам еще не до конца разобрался в том, что тебе сказали. Превентивно.
– К тому же для контактов были присланы специалисты FIB очень высокого класса, которым ничего не стоит блокировать свое сознание, – заметил Носов.
– Увы, но инсекты за счет соединения разумов способны к эмпатии столь тонкого уровня, что чувствовали и это. К тому же, по мере погружения во все более глубокие слои ноосферы, скрывать что-то становиться все труднее. И инсекты хорошо ощущали, что контактеры думают одно, говорят другое, а делать хотят и вовсе третье!
– Хм, подожди, ты хочешь сказать, что инсектов вообще нельзя обмануть? – удивленно спросил Трофимов.
– Я думаю, не только инсектов, – ответил Дмитрий. – У жителей всех посещаемых нами планет, судя по моим наблюдениям, отсутствует подсознание.
– И какая здесь связь с тем, что ты говорил про инсектов?
– Мне кажется, коллективный разум у этих рас правильнее называть не коллективным бессознательным, а коллективным сознанием. И каждый житель имеет способность и возможность контактировать с ноосферой. Глубина проникновения в которую зависит только от способностей конкретного жителя, от развития его разума, умения понимать и переводить в доступные ему понятия смысл тех образов планетарного коллективного сознания, которые он способен воспринимать. Но сам контакт с ноосферой у них проблем не вызывает.
– И что?
– Ну как же! Если нет подсознания и есть возможность доступа к знаниям, хранящимся в ноосфере, жителям этих планет нельзя ничего внушить! Их нельзя загипнотизировать! Даже используя самые последние наработки НЛЭП ИК (нейролингвистически – эмоционального программирования с индивидуальным кодированием)! Понимаете? Их можно только убедить, доказав свою правоту. А обмануть не выйдет, потому что, во – первых, это было бы возможно, имей вы уровень интеллекта значительно выше не только того аборигена с которым контактируете, но и всего эгрегора в целом! А тягаться с разумом всей планеты, уровень интеллекта отдельных жителей которой равен среднеземному, согласитесь, весьма проблематично! А во – вторых, заметьте, жители всех планет, на которых мы были – эмпаты! От них невозможно что-то скрыть, они чувствуют малейшую фальшь или недоговоренность! И поэтому обмануть их можно лишь если ты и сам себя убедил в том, о чем говоришь. Иначе мельчайшие расхождения между твоими мыслями и эмоциями будут замечены. То есть с жителями этих планет возможно только сотрудничество. На равных! И абсолютно открытое!
– Интересные мысли, – сказал Гарчев. – Я обязательно передам твои выводы в КИК. Думаю, нашим коллегам на Земле эти твои предположения будут весьма интересны.
– Присоединяюсь, – кивнул Носов. – Я как-то не задумывался над этой стороной наших контактов с аборигенами. Обязательно надо будет поднять данные и просмотреть результаты нейропсихических исследований на предмет наличия подсознания у жителей проблемных планет. Если, конечно, такие данные есть. Я, например, не уверен, что на это обращали внимание. Но запрос я пошлю. Как и рекомендацию учесть этот аспект при исследованиях и других планет.
– Отсутствие подсознания, хм… Ты уверен? Просто трудно себе это представить, особенно когда мы говорим об инсектах, – спросила Катя.
– Именно на Афине – 7, воплощаясь в них, а потом соединяясь сознанием с Матерью Улья и погружаясь в Суть их Мира, я понял это особенно ярко. Инсекты наделены как личным, так и коллективным разумом, причем общие разумы всех Ульев и Замков соединены в Единый всепланетный разум. Доступ к которому имеет, как я уже говорил, каждая особь. Так же как она имеет доступ и ко всем ресурсам своего личного разума. Каждая эмоция сразу в момент ее возникновения не только переживается, но и осознается. Тут же полностью выявляются и причины возникновения той или иной эмоции. Поэтому никаких «отложений», вытеснений, сублимаций и тому подобного в подсознание не происходит. А значит, нет и никаких скрытых поведенческих мотивов, порождающих ситуации, когда решения и действия определяются не реальными стимулами, а чем-то подсознательным, что попало туда еще в детстве или в стрессовой ситуации. И нет вызванных какими – нибудь вытесненными воспоминаниями душевных терзаний и тем более фобий.
– То есть у инсектов все – таки есть эмоции? – уточнила Катя.
– Да, только не совсем такие, как у людей. Скорее даже, их не совсем верно называть эмоциями. Просто слова лучше подобрать не могу. Эти переживания в основном интеллектуальные и связанны с познавательным процессом. Радость познания, например. Удивление, догадка, сомнение, уверенность, предчувствие открытия, тревога о результатах эксперимента, желание поделиться результатами или огорчение от неудачи. Но все они направлены на интеллектуальный процесс. У них есть любовь, дружба, сострадание, но нет зависти, гордости, желания причинить боль. Скажем, солдат не будет зазнаваться перед фуражиром. А рабочая пчела завидовать Матери Улья. Они изжили агрессивность, злость, жажду убийства, хотя им до сих пор приходится устранять последствия всего этого в глубинных уровнях Бытия.
– Это что, значит негативные эмоции откладываются в ноосфере?! – удивился Трофимов. – Я сейчас разозлюсь на кого – нибудь, а оно там запишется?
– Да. И будет иметь последствия, причем не всегда проявляющиеся сразу.
– Ага, значит, надо не думать, а сразу в лоб давать, – вполголоса сказал Трофимов, наклонившись к Савельеву, замещающего пока Павлова.
– Ну да – и последствия тогда будут сразу – ответный хук или лоу – кик в колено, – хмыкнул тот.
– Потише, пожалуйста, – призвал к порядку Гарчев. – И посерьезней.
– Тут, кстати, стоит сказать, что эмоции у инсектов в большой мере направлены на Общее Благо, – продолжил Дмитрий. – На Дом, на Семью. И в связи с этим у меня возникла еще одна мысль. Все дело в том, что у большинства людей точечное сознание, а единственной альтернативой ему является полевое. В случае с инсектами – роевое. Полевое сознание можно считать наиболее доступным для нас аналогом Исходного, Изначального Сознания, присущего ПервоПредкам. Т. е. когда при сохранении самосознания все НЕПОСРЕДСТВЕННО ЧУВСТВУЮТ ОБЩНОСТЬ КАЖДОГО С КАЖДЫМ. Всех друг с другом. Если бы люди обладали коллективным (полевым, роевым) сознанием, то каждый бы знал, что нужно другому. Это позволяло бы Разумам осуществлять эквивалентный обмен вещами (пищей, одеждой и т. п. и т. д.), необходимыми для существования содержащих эти Разумы тел. В среде полевого сознания пропадает само понятие отсроченного спроса – каждый член общества с полевым сознанием получает нужное. И тогда деньги (а как вы понимаете, у инсектов денег нет, хотя сотрудничество и обмен вещами и услугами идут вовсю) вообще не нужны. Поскольку отсутствует вероятность того, что ты отдашь свой товар, а тебе потом не отдадут другой, нужный тебе. При наличии же точечных сознаний деньги необходимы, поскольку они являются единственным возможным инструментом, обеспечивающим ДОСТУПНЫЕ ВОСПРИЯТИЮ И ПОНИМАНИЮ ТОЧЕЧНЫХ СОЗНАНИЙ универсальные взаимосвязи и взаимодействия. Деньги позволяют создавать имитацию отношений полевых сознаний в среде точечных. И удовлетворять отсроченный спрос с некоей надеждой, что, отдав нужное другому, ты потом сможешь купить нужное тебе. По сути своей деньги – это материальный суррогат, эмулирующий свойства полевого коллективного сознания в среде из сознаний точечных. Эмуляция – это когда в одной системе создают доступными для нее средствами модель, обладающую аналогом свойств другой системы. Если при этом в системе более низкого порядка сложности эмулируется система более высокого уровня, то модель неизбежно получается неполной. Поэтому то деньги и не могут отразить все свойства полевого сознания, что и порождает возможность их неверного, в принципе то, использования для усиления конкуренции. Которой, кстати, у инсектов нет. Если бы большинство людей обладало полевым сознанием, то и у них вместо конкуренции развивалось бы только сотрудничество. А вернее, БЫЛ БЫ ПОЛНЫЙ СИМБИОЗ разных по качеству, уровню развития и энергомощности разумов. И при этом никто из них не считал бы себя более важным, чем прочие. Как у инсектов. У них есть разделение по функциям, но нет свойственных конкурентной среде зазнайства или пренебрежения. И важен каждый член Семьи. Ведь при симбиотических отношениях гибель одного из элементов ведет к ухудшению качества жизни всей системы в целом. Более того, поскольку при этом каждый член такого общества получает настоящие любовь и поддержку, то материальное потребление в нем значительно меньшее, чем в обществах, основанных на конкурентных принципах – поскольку становится не нужным компенсировать отсутствие любви и поддержки наличием большого количества материальных благ. Достичь подобных отношений человечество пока не смогло. По – моему, потому, что уровень, условно говоря, мощности человеческих разумов пока еще слабоват для того, чтобы осознать симбиотическую модель построения сообщества во всей ее полноте.
– Мы что, глупее пчел?! – возмутился Трофимов.
– Ну не то чтобы глупее. Скорее, вы пока шли по другому пути прогресса. Инсекты изначально пошли по пути развития роевого сознания. Человечество же – по пути развития точечных. При этом в эволюционной биологии уже четко доказано, что по мере усложнения систем в процессе эволюции, происходящих в них процессов конкурентного характера остается все меньше, и все больше развивается процессов симбиотических. Так что человечество пока еще, видимо, довольно таки простая разумная система. А у большинства составляющих ее разумов пока еще интеллекта и чувств хватает лишь на осознание и оперирование в рамках совокупности индивидуальных точечных сознаний. И не достает «вычислительной мощности» для работы на уровне коллективного полевого сознания.
– Значит, мы не только глупые, но еще и недоразвитые, – протянул Александр.
– Ну ты скажешь тоже, – фыркнула Катя.
– Ага, не хочешь чувствовать себя тупее таракана!
– Пчелы.
– Или муравья, – улыбнулся Дмитрий. – Но дело-то ведь не в уровне интеллекта отдельных жителей. А скорей в способе мышления. И осознания. Мне кажется, тут есть связь между отсутствием подсознания или становлением на путь как можно полного осознавания действительности, всех эмоций и ощущений и развитием полевого сознания. Из развития которого и вытекает постепенный переход к чисто симбиотическим отношениям.
– Хм, тут есть над чем подумать, – сказал Носов.
– Не, ну понятно, что у инсектов денег нет, – почесал затылок Трофимов. – Ну, так они вообще другие. У них и экономики нет.
– Ну почему же. У них идет обмен вещами и услугами. И весьма развитый.
– Натуральный обмен – это, по земным меркам, первобытный строй. Нет, я имел в виду, что они другие и все у них по – другому. И сознание у них роевое. Изначально. Нам на них ориентироваться сложно – уж слишком мы разные. А вот если бы твои выкладки подтвердились какой – нибудь гуманоидной расой, это было бы интересно.
– Да, – вздохнул Гарчев. – Ведь если бы удалось снизить потребление материальных благ, это было бы неплохо. Действительно, мы часто вещами компенсируем отсутствие любви и доброты! Гоночные флаеры, космояхты с фотонными приводами, дома на других планетах. А потом еще соревнуемся, у кого больше, мощнее, круче. Короче, сказанное Дмитрием требует тщательной проверки. И сопоставления с данными, полученными другими экспедициями.
До своей каюты Дмитрий добрался только вечером. После совещания они с Катей отправились в медотсек помогать врачам. Вернувшись, Дмитрий восстановил силы, а потом сел за стол, чтобы сделать очередную запись в дневнике. Описал планету, ее жителей и свои приключения на ней, а потом подумал, что чем-то уклад жизни инсектов соотноситься с мыслями, которые пришли ему в голову во время изучения земной истории и социологи. И записал в дневнике:
В мирах, которые развиваются в таком темпе, что психика большинства успевает без стресса адаптироваться к существующей там скорости прогресса, можно создать условия развития, при которых конкуренция будет практически отсутствовать, и все процессы взаимодействия будут основаны на сотрудничестве. А в случае с инсектами – на полном симбиозе! Поскольку в таких условиях нет самих понятий победы и поражения, то нет и переживаний по их поводу. Что позволяет гораздо легче создать и поддерживать моральные устои, при которых гордыня, зависть и ложь не рассматриваются как средства достижения успеха и поэтому отсутствуют. Соответственно и действия основаны на мыслях без примеси эмоций, тем более негативных. А если добавить еще отсутствие подсознания, то уйдет и сама возможность каких– либо скрытых мотивов. Как одно из следствий этого: все созданное общими усилиями распределяется по справедливости– согласно вложенным каждым труду и таланту, а не нахрапистости. Может показаться, что подобное невозможно, однако если в обществе, в силу отсутствия у его членов негативных свойств психики, нет места лжи и гордыне, то в нем нет места и закрытой или секретной для других информации, кроме, разве что, медицинской тайны и тайны личности. А там, где информация и средства для ее обработки одинаково доступны всем и каждый к тому же может рассчитывать на помощь сограждан, то большая или меньшая успешность в абсолютно любой сфере деятельности будет определяться лишь степенью индивидуальных усилий и уровнем талантливости. Причем более талантливые и энергичные члены общества будут не чваниться, а помогать другим и гордиться не тем, насколько они превосходят остальных, а тем, насколько большую пользу они могут принести общине. Только в таких условиях могут быть созданы подлинно равновесные экономические и социальные системы. Кстати говоря, это вытекает и из концепции, созданной на Земле еще в середине 20– го века Юджином Фамой. Суть которой заключается в том, что если множество примерно одинаково умных людей, рационально стремящиеся к максимизации благ, имеют одновременный доступ ко всей относящейся к интересующим их областям деятельности информации и энергично применяют ее, то любая возникающая случайно или созданная кем-то асимметрия информации моментально корректируется, прежде чем кто– либо успевает извлечь из этого прибыль. А в случае симбиотических отношений, как у инсектов, подобное просто и в голову то никому не придет! В их обществе невозможна сама мысль об извлечении прибыли за счет и тем более за спинами других. Потому что другой воспринимается как продолжение себя, а у себя же красть не будешь. И пытаться что-то утаить тоже!
