Текст книги "Новичок (ЛП)"

Автор книги: Таран Матару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

37

В кабинете Арктура было настолько же холодно, насколько в кабинете Сципиона – жарко, без камина и с бойницами без окон, прорезанными в стене. Тут было удивительно пусто, но и он, и Флетчер прибыли всего несколько недель назад, хотя верилось в это с трудом. У Флетчера было чувство, как будто он уже годы провел в Академии Вокана.

Минуты шли, и скоро ему стало скучно. Игнатус спал на его шее, утомившись от всего предыдущего волнения. Прислушиваясь, не послышатся ли шаги, Флетчер обошел большой дубовый стол, который казался единственным предметом мебели в кабинете, не считая двух стульев и большой подушки в углу для Сахариссы. На столе были небрежно раскиданы бумаги. Одна бросилась Флетчеру в глаза.

Это был список имен и фамилий, и все начинались с имени Флетчер. Он в замешательстве посмотрел под ним и, к своему ужасу, обнаружил еще один список, в этот раз все заканчивались фамилией Вулф. Это был плохой знак. Если Арктур будет копать глубже, он может узнать про преступление Флетчера. Еще хуже, он может оставить след, который приведет к Флетчеру Каспара. Он напряг мозги, пытаясь вспомнить, упоминал ли он при Арктуре Пэлт.

В коридоре раздались шаги, и Флетчер поспешил занять место перед столом. Мгновением позже вошел Арктур, за ним вприпрыжку бежала Сахарисса. По его движениям Флетчер понял, что Арктур взволнован, хотя по его лицу ничего не было заметно. Он сел за стол и перебрал бумаги, ничем не показывая, что они имеют какое-то отношение к Флетчеру. Затем он посмотрел вверх и переплел пальцы.

– Ты знаешь, почему я стал твоим покровителем, Флетчер? – спросил он, глядя Флетчеру в глаза.

– Потому, что у меня уже был демон, и вам не пришлось бы ловить его для меня? – предположил Флетчер.

– Нет, мне это не сложно. Сахарисса – эксперт по части охоты в эфире, хотя Барклинг оказался непростой добычей, да, Сахи? – сказал Арктур, поглаживая голову Собаки.

– Попытайся еще, – приказал он, откидываясь на стуле.

– Хммм… Потому, что моя Саламандра редкая? – заколебался Флетчер.

– Это оказалось дополнительным бонусом, но не главной причиной, – сказал он с блестящими от смеха глазами.

– Моя храбрость перед лицом неминуемой смерти? – пошутил Флетчер, заметив выражение лица Арктура и надеясь поднять его настроение.

– Нет, не это! – с ухмылкой ответил Арктур. – Некоторые могут сказать, что тогда ты принял неправильное решение. Офицер должен научиться жертвовать хорошим человеком, чтобы выжила остальная часть его команды. Так что ты мог отдать деньги в обмен на свою жизнь. Но, должен признать, я был впечатлен. Ты остался спокоен, несмотря на давление, и пошел на риск обдуманно. Хорошие офицеры прагматичны и сохраняют спокойствие на поле боя. Но мужчины и женщины, которые становятся великими, всегда рискуют, они азартные игроки. Те, кто получает все или ничего. Возможно, ты дорастешь до их уровня, если правильно распорядишься своими картами. – Флетчер улыбнулся при этих словах Арктура, но они имели мрачное продолжение.

– Сегодня ты неправильно распорядился картами, Флетчер. Крайне неправильно. Дуэль с Тарквином вылилась бы в немедленное исключение из Академии.

– Простите, сэр. Я просто защищался. Если бы я знал, как прикрыть себя щитом, я бы воспользовался им, – пробормотал Флетчер, опустив голову.

– От щита было бы мало толку против демона, но суть не в этом. Ты должен понять, что дворяне сделают все, что угодно, чтобы избавиться от тебя. Лучше принять побои, чем заглотить наживку. Поверь, я знаю, – горько произнес Арктур. Он как будто хотел продолжить, но потом передумал и покачал головой. Он внезапно встал и поманил Флетчера к столу.

– Нам нужны призыватели, Флетчер, но им необязательно быть боевыми магами-офицерами. По большому счету, рядовой призыватель так же хорош, как и тот, что носит офицерскую форму. Тренировки простолюдинов вместе с аристократами не очень распространены. Многие считают, что у вас должны быть разные академии. Не давай Сципиону повод разжаловать тебя.

Флетчер хмуро кивнул. Он не смог удержаться и не взглянуть на бумаги на столе. Арктур даже не попытался их спрятать.

– Причина, по которой я стал твоим покровителем, Флетчер, это то, что ты напомнил мне меня. Более того, потому, что я знаю, кто ты. Или, по крайней мере, что ты.

Он развернул бумаги, чтобы Флетчер мог рассмотреть, и провел по ним пальцем.

– В Гоминиуме значится несколько Флетчеров твоего возраста, и ни у одного из них нет фамилии Вулф. Тебя нет ни в одних документах об официальной переписи населения, которые я смог достать. Я прав, если скажу, что ты – незарегистрированный сирота?

Флетчер, ничего не понимая, кивнул.

Арктур откинулся в кресле, кивая самому себе, как будто Флетчер подтвердил его опасения. Он указал на стул напротив. Флетчер сел и смотрел, как Арктур наблюдал за ним тяжелыми глазами.

– Помнишь, как Тарквин предположил, что я наполовину аристократ? – спросил Арктур, пригладив волосы и поправив узел, который держал их в хвосте на загривке. Флетчер согласился, и после долгой паузы Арктур продолжил.

– Десять лет назад юный аристократ был на пути в Академию Вокана, направляясь с северных территорий рядом с эльфийскими границами. Он провел первую ночь в Борее, который, как ты знаешь, недалеко от Гор Медвежьего Клыка. – Флетчер не знал, радоваться ему или огорчаться, что вместо Пэлта Арктур упомянул Медвежий Клык. Там были сотни деревень, но молва разносится быстро. Если Арктур обнаружит, что оттуда сбежал малолетний преступник, он, безусловно, сложит два и два.

– Аристократу досталась Собака от отца, лорда Фавершема, – продолжал Арктур. – Но он не хотел читать свиток призывания до того, как дойдет до школы, где учителя смогут наблюдать за процессом. Потому он оставил свиток призывания в седельной сумке и лег спать.

На минуту Арктур прервался, почесав уши Сахариссы. Демон довольно заурчал и понюхал его руки.

– Той ночью мальчик-конюх решил ограбить аристократа. У него самого ничего не было. Он был сиротой, который вырос в исправительном доме, а потом был продан хозяину конюшни за двадцать шиллингов. Даже одежда на нем ему не принадлежала. Кража была его последней отчаянной попыткой добыть достаточно денег, чтобы сбежать и начать новую жизнь. Но у судьбы были другие планы.

Флетчер нахмурился. История звучала знакомо, но он не мог сообразить, где же слышал ее раньше.

– Мальчик немного умел читать. Он научился сам, чтобы познать больше о мире, проглатывая каждую книгу, оставленную проезжающими путниками в таверне, которой принадлежали конюшни. Так что когда он нашел свиток и кожу для призывания, которая к нему прилагалась, он разложил их и прочел, движимый любопытством. К счастью для мальчика, он все еще читал с трудом, поэтому произнес каждое слово еле слышно. Он очень удивился, когда призвал щенка Собаки, с черным мехом и светящимися глазами. Она была самым красивым созданием, которое он когда-либо видел.

Флетчер перевел взгляд с Сахариссы на Арктура, и на него снизошло понимание.

– Вы были первым простолюдином с демоном с тех пор, как… да с начала времен! – ахнул Флетчер. – Если бы не вы, никого из нас тут бы не было! Ваше открытые утроило численность боевых магов!

Арктур серьезно кивнул.

– Но погодите, – озадаченно произнес Флетчер. – Какое это имеет отношение ко мне? Что вы – наполовину аристократ?

– Это история, которую ты уже знал, просто с большим количеством деталей. Но у нее есть продолжение, которое известно только аристократии и нескольким избранным. Видишь ли, через несколько лет после того, как меня обнаружили, состоялась важная встреча аристократических домов, генералов Гоминиума и короля Гарольда. Война в первый год была неудачной, шаманы орков объединялись под знаменем орка-альбиноса и превосходили численностью наших боевых магов во много раз. Аристократы очень не хотели рисковать своими перворожденными сыновьями и дочерями, ибо смерть каждого наследника ставила под угрозу их родословную. Их заставляли заводить несколько детей, чтобы в случае смерти перворожденного оставался брат или сестра со способностями к призыванию. Не считая первенца, шансы аристократа быть талантливым в призывании – один к двум. Многие дома имеют трех или четырех детей на случай смерти, чтобы следующий одаренный стал наследником. Наряду с этим многих молодых дворян заставляли жениться и заводить детей, как только они выпустятся из Академии, чтобы, если они умрут на поле поя, оставался наследник, который займет их место.

Флетчер никогда не думал о преемственности и родословной аристократов. Он мог представить семьи дворян, отчаянно страшащихся того, что из-за одной смерти весь род исчезнет в одном поколении. На мгновение ему стало жаль Тарквина и Исадору, со всем давлением, которое им приносила их благородная кровь. Но только на мгновение.

– Веришь или нет, но именно Обедия Форсайт – дед Тарквина – был тем аристократом, который больше всего ратовал за включение простолюдинов в ряды боевых магов, используя собственные деньги, чтобы спонсировать великую Инквизицию, привозить детей со всего света и искать в них зачатки маны. Он был самым влиятельным и богатым аристократом того времени, и является им по сей день. Его сын, Захария, женился на другой перворожденной из другого влиятельного дома, Жозефине Куинсауф, объединив соседские земли под знаменем Форсайтов. Дом Куинсауфов перестал существовать. Обычно наследники сочетаются браком со вторыми или третьими детьми другого аристократического дома, чтобы сохранить наследие, но Куинсауфы были на грани банкротства и собирались распродавать свои земли. В то время это было единственным решением их проблемы. Я объясняю это все тебе, Флетчер, потому что дворянство, браки и наследие – ключи к пониманию того, кто ты.

Флетчер глубокомысленно кивнул, пытаясь не запутаться. Политические махинации аристократии были занимательны, но он все еще не понимал, как это имеет отношение к нему или Арктуру, если на то пошло.

– В любом случае, поиски Обедии принесли плоды, и простолюдины вступили в Академию Вокана, и я среди них. Инквизиторы старого короля продолжили дело Обедии, но они заметили любопытную закономерность, которую Обедия упустил. Одаренных находили в странных группах, больше всего замеченных в сиротских приютах в северных городах. Почему, как ты думаешь? – спросил его Арктур, невидяще уставившись белым глазом на Флетчера.

Но Флетчеру ничего не приходило в голову. Что такого особенного могло быть в сиротах?

– Что отличает сирот от остальных? – спросил Арктур, как будто читая мысли Флетчера.

– Они никому не нужны? – предположил Флетчер.

– Именно, Флетчер. А кому обычно не нужны свои дети? – пробормотал Арктур.

– Те, кто не может их содержать. – Флетчер вспомнил все те долгие одинокие ночи, в которые он задавался теми же вопросами.

– Действительно, Флетчер, есть те, кто бросает детей именно по этой причине. Также есть сироты, чьи родители погибли. Но еще существует группа людей, которые регулярно покидает своих детей. Инквизиция обнаружила, что это объединяет почти всех одаренных сирот.

Арктур глубоко вздохнул.

– Почти все их матери были куртизанками. Включая мою.

Сахарисса заскулила, и Артур ласково ее погладил. Флетчер видел, что эта тема причиняет ему колоссальную боль.

– Видишь ли, лорд Фавершем был… как бы сказать… ненасытным мужчиной. Его жена долго не могла подарить ему ребенка. В конце концов, леди Фавершем охладела к нему и отдалилась, тем самым отвратив его от своей постели. Так что он искал тех, кто с радостью приглашал его в свою.

Флетчер обмяк в кремле, наконец-то поняв.

– Так первенцы куртизанок, с которыми он спал, рождались одаренными? Это так происходит? – спросил Флетчер, стараясь не думать о том, что это могло означать о его собственном происхождении.

– Да, хотя любовницы у него тоже были. Мужчина может иметь детей, способных к призыванию, от нескольких разных женщин, если это первый ребенок женщины. Также у женщины может быть несколько одаренных детей от разных отцов, если мужчина еще не имеет ребенка. Чистая случайность, что небольшое количество простолюдинов родились с даром. Я навел справки и выяснил, что я не был рожден с даром просто так, как другие простолюдины. Я был одарен потому, что был одним из первенцев лорда Фавершема.

Флетчер быстро переваривал информацию, думая об обстоятельствах того, что его бросили. Не было даже одеяльца, чтобы защитить его от холода. Это казалось подходящим объяснением. Арктур прервал его угрюмые мысли.

– Естественно, открытие вызвало скандал. Доказательства неверности опозорили многие благородные дома, особенно, Фавершемов. Аристократки перешли в наступление и отказывались отправляться на войну, пока не примут закон о том, что Инквизиция не будет проверять сирот на обладание даром. Они не могли вынести позора и видеть, как другие дети их мужей будут сражаться плечом к плечу с ними и их законнорожденными сыновьями и дочерями. – Его голос опустился до шепота и сочетал много разных эмоций.

– Я слышал, что леди Фавершем очень расстроилась, узнав, что демон, предназначавшийся ее сыну, на самом деле перешел ко мне. Ее ненависть ко мне затмевала отвращение других аристократок. Она родила только одного сына, что означало, что если ее сын умрет, я, согласно законам Гоминиума, буду следующим лордом Фавершемом. Она была вынуждена потребовать особого разрешения старого короля на то, чтобы забрать сына с передовых линий, на случай, если я попытаюсь убить его и занять его место наследника. Кстати, именно она организовала нападение.

Флетчер был потрясен тем, с каким безразличием Арктур рассказывал о подозрении, под которым находился. Он задался вопросом, способен ли Арктур на такое преступление. Лорду Фавершему принадлежало большинство земель вокруг Медвежьего Клыка, и он был богат и влиятелен.

– Конечно, большинство сирот к тому времени, как услышали об этом, уже были опознаны и прошли обучение. Так что в качестве компромисса тем, кто уже был обнаружен, позволили остаться, – продолжил Арктур. – Единственным условием было то, что нас не будут называть нашими дворянскими фамилиями, поэтому меня все знают как капитана Арктура, по имени. У меня есть три сводных брата примерно моего возраста, которые также сражаются в армии. Скорее всего, их больше, но они не имеют понятия, кем являются. Мне нельзя проверять детей в сиротских приютах, как бы мне этого ни хотелось. Но каким-то образом судьба прислала мне тебя.

Флетчер едва ли осознал последние слова. Он слишком глубоко погрузился в размышления. Мог ли лорд Фавершем быть его отцом? Значило ли это, что его мать могла жить в Борее всю его жизнь?

– Флетчер, я могу ошибаться, – донесся до него голос Арктура. – Ты можешь оказаться всего лишь еще одним сиротой, в конце концов, ты намного младше меня. Я даже не знаю, продолжил ли лорд Фавершем свои похождения после того, как леди Фавершем подарила ему первое дитя. Но каковы шансы, что одаренный сирота, которого бросили около Борея, не является одним из многочисленных потомков аристократии?

– Так вы говорите, что моя мать в лучшем случае любовница лорда Фавершема, а в худшем – куртизанка, и что я – его внебрачный ребенок? – горько сказал Флетчер, выходя из задумчивости.

– И мой сводный брат… – произнес Арктур Фавершем.

38

Флетчер пулей вылетел из кабинета Арктура. Его переполняла ярость. Но на кого он злился, он не знал. Игнатус почти весь вечер шипел, выпуская из ноздрей колечки дыма, а остальные смеялись и шутили за ужином.

– Я, может, и не знаю, на кого я зол, но ты уж точно без понятия, не так ли? – пробормотал Флетчер, почесывая Игнатуса под подбородком. Было забавно наблюдать за возней демоненка, и это отчасти приободрило Флетчера.

Флетчеру удалось отшутиться по поводу своей встречи с Арктуром, заявив, что его просто отчитали, как школьного хулигана. Среди всех новых друзей только Отелло заметил его подавленное настроение и после того, как все разошлись по спальням, постучал в его дверь. Флетчер решил все ему рассказать – в конце концов, он должен был ему за доверие, которое ему оказал Отелло со своей семьей. Но история Арктура не впечатлила Отелло.

– Звучит так, будто Арктур видит в этом то, чего нет, по моему мнению, – сказал Отелло, почесывая бороду. – Он наверняка отчаянно хочет узнать больше о своей семье и игнорирует некоторые факты, чтобы твоя история сошлась с его. Я слышал о леди Фавершем совершенно другое. Она двоюродная сестра старого короля и в те времена была знаменита своей красотой. Я очень сомневаюсь, что после того, как поведение лорда Фавершема было обнародовано, король Альфрик позволил лорду и дальше подобным образом позорить свою сестру. То же самое касается его сына, короля Гарольда.

– Но что, если он так и поступил? Что, если у него был момент слабости, через несколько лет после того, как все вышло наружу? – спросил Флетчер?

– Даже если предположить, что он был таким глупцом, зачем оставлять тебя прямо за воротами Пэлта? Отчаявшаяся женщина, конечно же, оставила бы тебя в приюте или около Борея, а не так далеко от города и не в таком заброшенном месте, как Пэлт. Я хочу сказать, что он почти на эльфийской границе! – воскликнул Отелло.

– Может, она не хотела, чтобы я попал в исправительный дом, как Арктур, – ответил Флетчер так же уперто, хотя он и не понимал до конца, почему в этом споре занял сторону Арктура.

– Если она так о тебе заботилась, то почему оставила тебя замерзать на снегу, без клочка одежды или одеяла? Нет, Флетчер, тут что-то другое. Не расстраивайся из-за выводов Арктура. Просто радуйся, что он на твоей стороне и что тебе повезло наткнуться на него в Корсилиуме.

С этими словами Отелло отправился спать, оставив Флетчера в гораздо лучшем настроении, но с гораздо большим количеством вопросов.

– Кто я, черт возьми? – прошептал Флетчер в темноту. Игнатус сочувствующе мяукнул и уткнулся головой в грудь Флетчера.

Несмотря на все события этого дня, изможденный Флетчер спал спокойно и без сновидений.

В классе призывания новички ждали следующего урока по работе с эфиром. Флетчер надеялся увидеть Ловетт, но понимал, что, скорее всего, урок проведет Арктур. Его попытки попасть в лазарет ни к чему не привели – госпожа Фэйрхэвен об этом позаботилась. Она сообщила Флетчеру, что убедилась, что капитану Ловетт в ее недвижимом состоянии не будут докучать ее студенты, и что ее чтение вслух является для капитана достаточным развлечением. Осознание, что Ловетт была полностью парализована, но видела и слышала происходящее вокруг, только подогрело желание Флетчера ее увидеть, но двери захлопнулись перед его носом.

– Классный прикид, – оценила Женевьева, показывая пальцы вверх. Флетчер улыбнулся и поправил воротник новой куртки.

Утред сдержал слово, отправив Флетчеру красивую темно-синюю форму и меч вместе с утренней доставкой. На золотых пуговицах куртки и брюк даже был выбит контур Саламандры, что очень понравилось Флетчеру. Ножны были самого высокого качества, сделаны из твердой черной кожи и отполированной стали. Флетчер обратил внимание, что меч также был заточен, и к нему прилагалась масляная ткань и записка, чтобы Флетчер ухаживал за своим оружием, так как это было изделие лучшего мастера.

Он был очень рад, что меч вернулся, так как ему приходилось использовать деревянную палку, пока сэр Колдер учил его и других простолюдинов азам владения мечом. Аристократов обучали с детства, так что они к ним не присоединились, хотя Малик и Пенелопа недолго наблюдали за ними, пока им не наскучило, и они не ушли. Когда Флетчер спросил, зачем их учили сражаться друг с другом после того, как сэр Колдер рассказывал им о сражении с орками, тот огрызнулся:

– Турнир, парень. Они заставят вас биться друг с другом, и делать еще Бог знает что. Глупо будет потерять всех вас, простолюдинов, в первом раунде, так как вас научили только сражаться с семифутовым дикарем, а не с аристократом с рапирой.

Напоминание о турнире напугало Флетчера, и он побежал в библиотеку, где зарылся в книги с головой. Он был не один – почти все простолюдины присоединились. То, что они выросли с родителями – высококвалифицированными боевыми магами, давало ученикам-аристократам большое преимущество перед их незнатными сверстниками, которые отвечали на вопросы учителей с некоторыми усилиями.

Им нужно было изучить тысячи демонов, их имена, размеры, сильные и слабые стороны, даже если большинство из них не встречалось в той части эфира, в которую имели доступ призыватели Гоминиума. Одни лишь восемнадцать пород Собак отняли у Флетчера большую часть выходных.

Его мысли прервал звук захлопнувшейся позади него двери. В класс призывания вошел высокий стройный мужчина. Поначалу Флетчер подумал, что это Арктур, но когда мужчина вступил в свет вирдлайта, он увидел, что его форма отличалась, будучи скроенной из черной ткани с серебряной отделкой. У него был землистый цвет лица, борода и маленькие черные глазки, которые заблестели, когда он окинул взглядом студентов.

– Мое полное имя инквизитор Демиен Рук, но вы можете звать меня просто «сэр». Я буду наставлять вас в искусстве работы с эфиром, пока капитан Ловетт не оправится от… несчастного случая. К счастью для вас, Сципион решил нанять на это время более компетентного преподавателя.

Его слова, к отвращению Флетчера, вызвали ухмылку Тарквина и тихое хихиканье Исадоры. Рук не обратил на них внимания и повернулся к простолюдинам, изучая их из-под нависших век.

– Ну и ну. Кажется, я только вчера вас тестировал, – тихо произнес Рук безапелляционным голосом. – Женевьева, Рори, Серафим, Атлас, а также гном и эльфийка, выйдете вперед.

Друзья Флетчера быстро зашевелились, выстроившись у дальней стены. Рук проигнорировал их и вместо этого изучал Флетчера и аристократов, шагая вокруг них, как будто вокруг коней на рынке.

– В этом году хороший состав набрался. Тарквин, Исадора, рад вас видеть. Надеюсь, ваш отец в добром здравии? – поинтересовался он.

– Да, сэр, хотя прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я в последний раз его видел, – необычайно вежливо ответил Тарквин. Флетчер задался вопросом, какой человек заслужит уважение такого аристократа, как Тарквин. Откуда они знали друг друга?

– Если я не ошибаюсь, то ты, должно быть, Саладин, – продолжил Рук, остановившись перед смуглым парнем.

– Я Малик Саладин, сын Бейбарса Саладина из Антиохии, – ответил Малик, гордо выпятив подбородок.

– Конечно. Анубид твоего отца сражался плечом к плечу с моим Минотавром у Уотфордского Моста. Ты унаследовал его или тебе не так повезло?

– Нет, сэр, отцу он нужнее. Но мне достался юный Анубид, которого поймали как раз перед тем, как я сюда прибыл.

– Хорошо. Скоро он тебе понадобится. – Рук повернулся к следующей аристократке, Пенелопе.

– А ты кто?

– Пенелопа Кольт… из Кольтшира. – Она сделала нервный реверанс. На это Рук хмыкнул и двинулся дальше, к последнему дворянину, маленькому парнишке с мышиного цвета волосами, которого Флетчер не раз замечал таскающимся за Тарквином, как собачонка.

– Я… Меня зовут Руфус Кавендиш с Кавендишевых Дюн, – заикаясь, проговорил парень.

– Кавендишевы Дюны. Никогда о таких не слышал. Кто твои родители? – спросил Рук, впившись взглядом в лицо Руфуса, как орел в добычу.

– Моя мать умерла, когда я был маленьким. Она была капитан Кавендиш. Мой отец неблагородного происхождения.

– Понятно, – без интереса произнес Рук и отвернулся. Очевидно, Кавендишы не являлись важной или выдающейся семьей.

Он перевел злобный взгляд на Флетчера, его маленькие глазки перебегали с его меча на золотые пуговицы формы.

– А ты? Ты откуда?

Флетчер заколебался, но затем осмелел.

– Я с севера, сэр, с окрестностей Борея. Меня зовут Флетчер.

– Значит, Фавершем? Я не знал, что у них есть ребенок твоего возраста. Как это я тебя не заметил?

Тарквин вмешался прежде, чем Флетчер успел ответить.

– Он не аристократ, сэр. Он просто плебей.

– Ерунда. Я инквизитор, я знаю имя каждого одаренного простолюдина. Кто ты, парень?

– Я… у меня есть покровитель, сэр. Я прочел свиток призывания, который… нашел… и призвал демона. Арктур нашел меня и привел сюда.

– Твои родители не подумали отправить тебя к инквизиторам, как только обнаружили твой дар? И тебя нашел Арктур? Ему нельзя ходить на север Корсилиума, как же он на тебя наткнулся?

– Я сирота, сэ…

– СИРОТА! – прошипел Рук, прервав его.

– Да, но это не то, что вы думаете! – воскликнул Флетчер, осознав, что пришло в голову Руку.

– Он нарушил правила! Высокомерный ублюдок считает, что может нарушить соглашение со старым королем, тайно отправляя свитки призывания Борейским сиротам! О, вот теперь он попался! – Рук лучился радостью.

– Он не нарушал! – крикнул Флетчер.

– Молчать! Мы думали, что больше не увидим твой род. Леди Фавершем услышит об этом, – прошипел он, больно толкая Флетчера в грудь.

– Вы ошибаетесь! Спросите ректора! – закричал Флетчер.

– О, спрошу, не волнуйся. Но это может подождать. Вначале мы должны измерить уровень каждого. Следуйте за мной!

Они толпой двинулись за Руком, а он вывел их из класса призывания и повел вверх по лестнице в западном крыле, на самый верх, а потом вниз по коридору юго-восточной башни. Только Отелло понял, что только что произошло, и ободряюще положил руку на плечо Флетчера.

– Не переживай, все образуется, – прошептал он на ухо Флетчеру.

Остальные бросали на него косые взгляды со смесью подозрения и озадаченности на лице, но тишина, повисшая в коридорах, удерживала их от дальнейших расспросов.

В башне не было спиральной лестницы. Вместо этого она представляла собой огромную тубу свободного пространства без единого пола на каком-либо из этажей. В центре помещения возвышалась высоченная колонна, составленная из множества сегментов со вставленными разноцветными кристаллами корунда. Она простиралась вплоть до верхушки башни и сверкала, когда лучи света падали на нее через узкие щели в старых стенах башни.

– Это определитель уровня, самый большой среди существующих. Каждый сегмент представляет один уровень. Прикоснувшись к основанию, призыватель или демон может узнать, какой у него уровень. А теперь, кто пойдет первым? – протянул он, глядя только на аристократов. – Малик, если ты пошел в отца, то не ударишь в грязь лицом. Положи руку на основании камня. Давайте посмотри, насколько качественных призывателей мы тут имеем.

Малик без колебаний прошел вперед, опустился на колени у первого сегмента и прижал руку к его основанию. Мгновение ничего не происходило, затем внезапно кристаллы в первом сегменте ярко засветились, озарив комнату калейдоскопом цветов. По помещению пронесся глухой звук, сопровождаемый свечением следующего сегмента. Затем еще и еще, пока не загорелось четырнадцать сегментов. Малик держал руку на месте еще с минуту, прежде чем Рук помог ему встать на ноги. Огни погасли, когда Малик убрал руку.

– Молодец, парень. Среднее значение для начинающего аристократа – восемь, так что впечатляюще. Скоро ты достигнешь двадцатого уровня, как твой отец. Следующий!

Исадора встряхнула кудрявой гривой и шагнула вперед, прижав руку к прибору. Снова послышался глухой звук, за ним последовали рассеянные огоньки. В этот раз было двенадцать.

– Кровь Форсайтов сильна. Захария будет горд, – сказал Рук, помогая Исадоре подняться.

Следующим был Тарквин, который тоже зажег двенадцать.

– Обычно у близнецов одинаковый уровень, но все равно стоило проверить, – почти себе под нос пробормотал Рук, когда пожимал руку Тарквину. Сердце Флетчер замерло, когда Тарквин прошел мимо, толкнув его плечом. Они все были такими сильными. Даже Ловетт была всего одиннадцатого уровня!

У Пенелопы был седьмой уровень, но она, казалось, этому обрадовалась, улыбаясь и кивая. Руфус был девятого уровня, чем заслужил хлопок по спине от Тарквина и одобрительное хмыканье Рука.

– А теперь простолюдины. Ты первый, гном. По крайней мере, восьмой уровень, если я правильно слышал, учитывая то, что ты можешь призвать Голема. Конечно, средний уровень простолюдина – пятерка, но ты особый случай.

– Почему у простолюдинов уровень ниже, сэр? – спросил Рори, переступив с ноги на ногу.

– Никудышная порода, – ощерился Рук. – Но официальный ответ таков, что аристократы растут рядом с демонами и получают своего гораздо раньше, чем поступают в академию. Что позволяет им повысить свой уровень за годы практики основ заклинаний и слияния. Вы же начнете с того уровня, с которым родились, раз уж у вас не было времени развить его. Это еще одна причина, почему простолюдины обычно начинают с Клещей-Скарабеев. Нет смысла ловить демона, которого ты даже не сможешь контролировать. Не то чтобы вы заслуживали чего-то большего. Кажется, некоторым из вас крупно повезло.

К этому времени Отелло прижал руку к определителю уровня, тем самым прервав ответ Рори, так как прибор снова засветился. Сегменты зажигались один за другим, комната завибрировала от десяти глухих звуков.

– Десять! Кажется, гномы обладают некоторыми способностями к призыванию! Я немедленно сообщу об этом королю. Очень интересно… – сказал Рук, знаком показывая Сильве занять место Отелло. Флетчер заметил волнение на лице Отелло. Зачем говорить королю? Неужели результат Отелло будет значить, что гномы – лучшие союзники, чем король предполагал… или даже большая угроза?

– Эльфы обычно начинают с семи, или, по крайней мере, начинали. Все равно вперед. У тебя твоя Собака уже несколько месяцев. – У Сильвы и правда была семерка, хотя восьмой сегмент на секунду мигнул.

– Хорошо, ты близка к тому, чтобы твой уровень повысился. Трудись и вдобавок к Собаке сможешь поймать Клеща.

У Женевьевы было ровно пять. Серафим удивил всех семеркой, а Атлас выдал четыре, к его большому огорчению.

– Надеюсь, ты лучше меня, – простонал Атлас бледному Рори, который поспешил занять его место.

В этот раз прибор медлил, затем зажглись два сегмента. После полных тридцати секунды зажегся третий. Рук схватил его за руку и потянул.

– Нет! – воскликнул Рори. – Дайте мне еще время, это не конец!

– Больше ничего нет, парень. Это вся демоническая энергия, которую ты можешь собрать. Ты призыватель третьего уровня. Радуйся, что не меньше. – Он дернул Рори вверх и толкнул его обратно в толпу простолюдинов.

Флетчер закрыл глаза и прижал ладонь к определителю. Камни были прохладными, как гладкий лед. Он чувствовал, как мана пульсировала по венам и утекала через его пальцы. Затем он ощутил что-то еще. Это была не мана, а скорее вливающийся в него огонь, который подогрел его кровь и покалывал кожу.