Текст книги "Падение (ЛП)"

Автор книги: Тара Фюллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Сюда! – Я толкнул Гвен к отверстию в каменной стене, зная, что было с другой стороны, и все равно стремясь туда. Утешительная синяя рябь света внутри окутала нас, охладив мою кожу, обещая зону безопасности, которая не существовала. Мне было все равно.

Не дай ей сгореть. Не дай ей сгореть.

Гвен споткнулась внутри, и я налег на валун, пытаясь перекрыть вход.

– Черт побери! – Я отстранился от камня, который не двигался с места и сорвал с себя пыльник. Я замотал в него Рыжую, с головой. Ее красивую нетронутую кожу. Кожу, которая расплавится тьмой и жаром этого места. Я не должен был заботиться о ней. Я не хотел заботиться о ней. Какого черта я притащил ее сюда?

Черт побери!

Пылающий бассейн воды освещал стены жутким синим светом, отрывая мое внимание от ее испуганных глаз. Нет... не воды. Вещи в воде были так же плохи. Возможно даже хуже.

Не дай ей сгореть.

– Истон... – Ее голос дрожал, а костяшки, сжимающие ткань побелели. – Что происходит?

Я сглотнул и вернулся ко входу, через который мы проникли, к лижущему через трещину огню. Гвен захныкала позади меня, когда наша кожа задымилась и начала сохнуть.

– О Боже... Истон, скажи мне!

Не дай ей сгореть.

– Ты сейчас немного промокнешь, Рыжая. Вот что сейчас произойдет.

Я развернулся и рванул к Гвен, сбивая нас обоих в слегка колеблющийся бассейн света. Прохладная вода коснулась моей кожи, но Гвен все еще чувствовалась теплой в моих руках. Я открыл глаза и наблюдал, как огонь разошелся по поверхности, я прижал ладонь ко рту Гвен, чтобы не дать ей наглотаться воды. Ее крики вибрировали под моей ладонью. Ее сердце бешено стучало против моей груди. Я не думал о кошмарах, которые могли плавать вокруг нас, ожидая, чтобы утянуть нас. Я не мог об этом думать, пока наверху горела печь.

Когда огонь, наконец, стих, я убрал руку от ее рта и толкнул ее на поверхность. Я попробовал всплыть, но ничего не получилось. Лицо Гвен было надо мной, она кричала. Ее рука погрузилась в воду и схватила меня. Я посмотрел вниз, чтобы найти кошмар, от которого я бежал больше четырехсот лет. Тот, который всегда находил меня. Пальцы, сжатые вокруг моей лодыжки, темные волосы, запутанные вокруг моих ног как морские водоросли.

Я хмыкнул и дернулся, но что-то держало меня за ботинок. Когтистые пальцы прокладывали себе путь по моей ноге. Бледное лицо появилось из массы плавающий волос, и холодные черные глаза уставились на меня со дна бассейна.

Дитрих.

Глава 11

Гвен

– Истон!

Мои волосы, мокрые и тяжелые, хлопнули по воде, когда я нырнула обратно в бассейн и схватилась за Истона. Мое тело дрожало настолько сильно, что чувствовалось, будто мои кости грохотали под кожей. Что я сделала? Я привела его сюда. Заставила его сделать это ради меня. Я не могла его бросить. Я схватила его за рубашку, борясь с бледными, узловатыми пальцами, удерживающими его. Рука Истона сжала мою и тянула до тех пор, пока он не освободился. Он поднялся на поверхность, хватая воздух, отплевываясь от воды, которая стала темной.

Я выползла обратно на обжигающе горячий каменный пол, давая ему возможность выбраться из воды. Я вся промокла, одежда прилипла к телу. Кожу покалывало, и было холодно. Я прижала ладони к груди, пытаясь исправить неровный стук там, когда я смотрела, как Истон развалился на земле, чертыхаясь и кашляя. Уперевшись ладонями в землю, он вдохнул во всю силу легких горячий, прогорклый воздух. Его мокрые волосы висели, скрывая глаза, но мне не нужно было их видеть, чтобы знать, что было в них написано, то как дрожали его плечи, говорило все.

– Ты в порядке? – Я подползла поближе. Его боль была материальной и висела в воздухе между нами. Радость скапливалась в кончиках моих пальцев с потребностью убрать все это. Чтобы дать ему спокойствие, которое он заслуживал. Он мог видеть себя недостойным с тем жестоким признанием, которое он сделал, но было нечто большее. Если бы он был настолько бессердечен, то не заставил бы себя так мучиться, чтобы помочь мне. Медленно, я подняла руку и положила ее на его плечо. В тот момент, когда я коснулась его, тьма пожрала мое зрение. Он напрягся от моего прикосновения.

– Нет... – прохрипел он. – Просто... не надо.

Я отстранилась и обхватила руками колени, притянув их к груди, моргая, чтобы убрать тьму. Мое сердце бешено колотилось о ребра, и я неустойчиво выбивала ритм ногами. Что-то острое и пламенное мчалось по венам. Страх, возможно? Мне это не нравилось. Я не знала, что делать с этим телом. Я не знала, что делать с этим жнецом. Я просто знала, что не могла сделаться. Я дала ему время, чтобы отдышаться и собраться. Наконец, он сел на пятки и окинул комнату взглядом фиолетовых глаз. Его пристальный взгляд сосредоточился на чем-то позади меня, и он закрыл веки, чтобы заблокировать это.

– Что? – спросила я.

– У меня такое чувство, что сейчас узнаем. – Он нетвердо встал на ноги и протянул мне руку, чтобы я поднялась. Тусклый синий свет в комнате исчез, и пол под нами завибрировал. Комната вокруг нас начала рушиться, и новый мир занял свое место. Черные виноградные лозы ползли вдоль стен и пола, переплетаясь в неприступную баррикаду.

У моих ног что-то запищало. Я отступила назад и обнаружила маленькую белую мышь, глядящую на меня. Когда та закончила проверять мои ботинки, то убежала по следу из хлебных крошек. Маленькая девочка с темной, тяжелой косой закинутой на плечо глядела на меня, когда кидала хлебные крошки из кармана. Она была такой тонкой, слишком тонкой, слишком впалые щеки, темные и пустые глаза.

– Ich bin hungrig, Bruder³, – прошептала она. Хлебные крошки в ее руках превратились в пепел, и страдальческий всхлип вырвался из ее горла. Ее голод, ее отчаяние, они походили на шипы, колющие меня изнутри.

– Селин... – Истон затряс головой, будто пытался очистить ее. – Нет. Это не реально. Она не реальна.

Она посмотрела на него со слезами в глазах, предложив горстку пепла. Он отшатнулся, отказываясь смотреть.

Сцена начала меняться. Девочка отошла назад в темноту, и земля снова начала грохотать. Деревья прорывались через пол, создавая лес, чтобы окружить нас, я схватила Истона за руку, голова кружилась от хаоса и страха. Между скелетными ветками фигуры приняли форму, мерцающие факелы освещали их путь, когда они двигались. Люди. Вокруг нас, они запели, низко и страшно.

Ведьма! Ведьма! Ведьма!

Гнев и отчаянная нужда причинить боль и разрушить неслись по комнате как циклон.

– Нет... – Истон отшатнулся, выдергивая лезвие из-за пояса. – Мы должны выбраться отсюда, Рыжая. Сейчас же.

– Ч-что происходит? – спросила я. – Чего они хотят?

– Меня. Они хотят меня.

– Истон! – Пронзительный голос разнесся по пещере, и, внезапно, перед нами возникла девушка, дрожащая и потерянная. Она напоминала первую девочку, но была старше. Ей, возможно, было лет пятнадцать. Ее кожа выглядела слишком бледной, а глаза – слишком плоскими, чтобы она была живой. Истон схватил меня за руку и притянул к себе. Его сердце трепетало против моего позвоночника, и, несмотря на страх, поглощающий меня, я запомнила это чувство. Пока я могла чувствовать этот настойчивый пульс жизни, я знала, что он был со мной. Он не потерялся в этом месте.

– Кто она?

– Моя сестра, – прошептал он, пятясь спиной к выходу.

– Твоя сестра? – Я посмотрела на девушку, которая приближалась к нам, всхлипывая. Я видела это в печально сложенных губах, форме ее глаз. Не возможно было перепутать, она была частью его. Горе вздымалось от нее толстым, душащим дымом, достаточно сильным, что у меня подкашивались колени. Страх. Гнев. Боль. Я едва могла дышать через все это. Комната была полна эмоций, желанием сжечь нас всех. Орда фигур в черных капюшонах собралась вокруг девочки, таща ее за волосы, поджигая ее изодранное платье.

– Мы должны помочь ей! – Я попыталась вырваться из рук Истона, но безуспешно.

– Bitte, Bruder! Lassen Sie mich nicht!⁴ – Девочка дернулась вперед, вырвавшись из рук, тянущихся за ней, и упала на колени. Позади нее толпа разошлась, и выступил человек, промокший насквозь и смеющийся. Его бледные, узловатые пальцы схватили ее за волосы и подняли на ноги. Это был он... человек из воды.

– Разве ты не спасешь ее, Истон? – Он рассмеялся. – Нет? Как и всегда. Ее смерть будет настолько приятнее от того, что ты здесь, будешь слушать ее крики. Возможно, еще слаще, чем крики моих людей, которых ты убил... возможно, нам нужно сравнить.

– Не смотри на нее. Она не настоящая. – Он отступил к стене и начал рвать лозы, загораживающие выход. – Она не настоящая. Ничто из этого не настоящее, – прошептал он, больше себе, чем мне.

Он был напуган. Это... все происходящее было создано для того, чтобы уничтожить его.

Шок ошеломил меня на мгновение, прежде чем я прыгнула, чтобы помочь ему прорываться через стену виноградных лоз, которые блокировали наше спасение. Я выхватила лезвие у него из рук. Оно чувствовалось неловким и тяжелым в моих ладонях. Неправильным. Но это не помешало мне поднять его над головой и вонзить в извивающуюся стену передо мной. Я не знала, что произойдет в этой комнате, но чувствовала глубоко внутри, что Истона не должно быть здесь, чтобы узнать это. Мы должны были выйти. Страх, заставляющий мое сердце бешено колотиться, не имел значения. Только Истон. Я с трудом моргала, чтобы убрать размытость, и боролась с виноградными лозами. Истон сделал паузу, тяжело дыша, и посмотрел на меня, будто он никогда не видел меня прежде.

– Посмотри на меня, трус! – прокричал позади нас человек, и этот крик сопровождался бульканьем. Я начала поворачиваться, но Истон схватил меня за руку и остановил. Он посмотрел мне в глаза, в его глазах читалась мольба.

– Чего ты боишься, Рыжая?

– Что? Зачем?

– Потому что если мы не сможем выбраться... мне бы хотелось знать, чего ожидать дальше.

До настоящего времени страха в моем мире не существовало. Единственное, чего мой отец когда-либо позволял мне бояться, это никогда не сбежать из моей коробки. Но теперь... я боялась потерять Истона, остаться в одиночестве в этом месте и никогда не найти Тайлера. Но больше всего... я боялась упустить шанс показать ему, что такое счастье на самом деле. Но вместо того, чтобы допустить что-либо из этого, я глубоко вздохнула и сказала:

– Я... я не знаю. Я ничего никогда не боялась до того, как встретила тебя.

Он покачал головой, глядя на меня так, будто это мог быть последний раз.

– Я никогда не должен был приводить тебя сюда.

– Ну, уже поздно, – выдохнула я, снова замахиваясь клинком. – Сейчас, ты собираешь помочь мне выбраться или нет?

Позади нас леденящий кровь крик разорвал воздух, и Истон вздрогнул. Я коснулась его лица и вынудила его посмотреть на меня. Я не ждала его разрешения. Я просто потянула слой его страха в себя и заменила его ощущением спокойствия. Я судорожно выдохнула, борясь с паникой, которую проглотила.

– Не настоящее. Помнишь?

Через мгновение он, наконец, кивнул, и жестокий взгляд появился на его лице. Он выхватил у меня клинок и стал прорываться через лозы, разрывая и дергая. Крики стали более зверскими. Громче. Ближе. Жар чувствовался подобно огню на наших спинах, требуя, чтобы мы обернулись и признали боль позади нас. Скоро не будет никакого спасения. Только этот искусственный мир, созданный, чтобы уничтожить человека, стоящего рядом со мной. Я рухнула у стены, не в состоянии блокировать хаос. Потребность обернуться и взять их боль, дать им облегчение, была больше, чем я могла сопротивляться.

– Не сдавайся, Рыжая, – выдохнул он. – Еще не время.

– Я не сдалась.

Истон зарычал и взмахнул лезвием в последний раз. Лозы засохли и отпали. Он схватил меня за руку и толкнул через небольшое отверстие, которое быстро стало закрываться за нами.

Я рухнула на колени в темноте каменного коридора, истощение накрыло мое тело. Лезвие Истона прогремело по земле непосредственно перед тем, как он опустился около меня. Он безучастно смотрел в темноту, в глазах сверкал огонь.

– Что это было? – спросила я. – Это действительно происходило с твоими сестрами? С тобой?

Он не ответил.

– Это... – Я оглянулась назад на пещеру, которая все еще казалась обманчиво мирным спасением. Виноградные лозы исчезли. Синий свет слегка колебался из входа в пещеру. – Вот почему ты убил тех людей? Потому что они причинили боль твоим сестрам?

Он посмотрел на меня, на лице читались безнадежность и загнанность.

– Это имеет значение? Это все еще держит меня здесь.

Я взяла его за руку, удивляясь, какой горячей ощущалась его кожа под моей. И как мои пальцы идеально переплетались с его. Его горе и сожаление текли только под его кожей, пульсирующей под моей ладонью. Я не брала их. Как я могла, когда он даже не хотел, чтобы я знала, что это было там?

– Для меня имеет, – сказала я.

Мгновение он смотрел на наши руки прежде, чем резко вздохнуть и отделиться, разорвав наш контакт. Он сжал руку в кулак, когда отвел взгляд от меня.

– Это был просто кошмар, Рыжая. Не волнуйся по этому поводу.

– Кошмар? Разве тогда ты не должен был спать?

– Не здесь. – Он посмотрел на вход в пещеру, из которого мы только что выбежали. Он выглядел так, будто снова все это переживал. – Ад глубоко копает. Находит то, чего ты боишься больше всего. То, что скрываешь. А затем вытаскивает все наружу.

– А человек в воде? – спросила я, медленно придвигаясь. Мое бедро прижалось к его бедру, но он не отодвинулся.

– Дитрих, – сказал он резко. – Его звали Дитрих.

– Ты боишься его?

Он посмотрел на меня, и за все мое существование я никогда не видела кого-то, кто выглядел настолько пустым в душе.

– Я уже мертв, Гвен. Чего осталось бояться? Все, что я когда-нибудь боялся потерять, уже ушло.

Мертвым? Таким он видел себя? Человек, которого видела я, определенно не был мертв. Он был жесток, храбр, упрям и красив. Мертвый – это гниющая плоть и ломающиеся кости, похороненные глубоко в земле. А это было не так. Это... был просто другой вид жизни. Возможно, искривленный, темный вид жизни, но все равно жизни. Смерть была моментом. Транспортным средством, чтобы доставить на другую сторону. Разве он не видел этого?

Я схватила его за руку, прежде чем он успел отстраниться, и прижала ее к его груди. Я знала, что он мог чувствовать сердцебиение под ладонью, потому что я могла. Сердце стучало как барабан, пульсируя по моим венам, заставляя меня чувствовать себя не спящей и живой.

– Это дает тебе почувствовать себя мертвым?

– Это не жизнь. – Он посмотрел вниз на наши переплетенные руки и сглотнул. – Ты смотришь на все это широко открытыми глазами, будто это какой-то подарок...

– Это и есть подарок.

– Это лазейка, – сказал он. – Способ причинить максимальное количество боли душе. Это тело не подарок, Гвен. Это проклятие. – Он переступил отстранился и убрал косу в кобуру.

– Ты когда-нибудь знал что-нибудь кроме боли? – спросила я, поднимаясь на ноги и отказываясь позволять ему уклониться от темы. – Когда ты был жив, конечно был кто-то, было что-то, что приносило тебе радость.

Он остановился, уставился в землю, будто был за многие миры отсюда, и стена печали встала вокруг него. Он так много потерял. Я могла почувствовать это. Если бы я только могла...

– Не копайся в том, о чем ты ничего не знаешь, Рыжая.

Он повернулся и шагнул в тени, которые оплели его, как цепи. Он хотел, чтобы я его боялась. Хотел, чтобы я оставила его существовать в его путах. Он хотел, чтобы я убежала. Я встала на дрожащие ноги и взглянула через плечо на темный коридор, который вел к дому. Затем мой взгляд вернулся к мальчику, углубляясь в глубины Ада.

Я должна была учесть его предупреждения, должна была слушать вездесущий голос отца, звучащий в моей голове, говорящий мне возвратиться. Но я не сделала этого. Я сделала единственное, что могла. Единственное, что позволило мне сделать мое недавно бьющееся сердце в груди.

Я пошла вперед.

Глава 12

Истон

– Перестань на меня так смотреть, Рыжая.

Раздражение кололо меня, когда я остановился, и мои ботинки увязли в черном песке. Около меня Гвен обхватила себя руками за талию и изучала обширную темноту впереди. Благодаря пещерам кошмаров она залезла мне в голову. Увидела боль и мучения, которые жили там. И она все еще была... здесь. Доверяла мне вести ее в худшие части Ада, охранять ее. Я не знал, что с этим делать. Я знал, что хотел сделать... бежать как от огня от понимания в ее глазах, от того, как она заставила меня себя чувствовать.

Она узнала обо мне больше, что кто-либо когда-либо. И сейчас у нее все зудело, чтобы испробовать на мне ее магию счастья и сделать все лучше. Я видел это в тех печальных обнадеживающих больших голубых глазах, которые не знали проигрыша. Для меня же не было «и жили они долго и счастливо». Никакого искупления. Только Ад. Чем раньше она поймет это, тем лучше.

– Что еще ты хочешь показать мне? – спросила она угрюмо. – Все остальное такое...

– Уродливое? Ужасающее? Противоречащее Божьему плану? – Я поднял бровь. – У меня есть множество других прилагательных, если ни одно из этих не подходит.

– Нет. Думаю, эти подходят просто великолепно, – сказала она, потирая руки. – Что это за звук?

На расстоянии зловонный ветер принес симфонию стонов. Было невозможно расшифровать слова. Это была одна бесконечная печальная песня тысячи душ, навсегда пойманных в ловушку в беспокойных серых волнах сожаления.

– Это Море Мертвых. – Я бросил горстку темного песка в темноту, чтобы измерить расстояние до воды. Через секунду пришла новая волна криков, мы были близко. Ближе, чем мне обычно нравилось быть к этому месту, но у нас не было другого выбора. – Мы должны пресечь его, чтобы добраться до города.

Гвен вышла вперед, чтобы посмотреться через море, и я наблюдал, как ее небольшое удивление умерло. Бриз дул и развевал ее распущенные волосы, которые щекотали ее по лицу, и, несмотря на все... я не мог прекратить думать о том, каково это, протянуть руку и пригладить те нити пламенного атласа за ее ухо.

Вот. Вот почему она не должна была быть здесь со мной. Я не должен был фантазировать о том, чтобы найти оправдание и коснуться ее. Я должен был сосредоточиться на том, чтобы найти ту душу. Ради Бога, она была дочерью Бальтазара! Я оторвал свой пристальный взгляд от нее и направился вниз на пляж, ища небольшую лодку на два человека, за которую я заплатил Сирилу три души. Я должен был держать те души в одном месте в городе, только чтобы отдать их ему, но это стоило того. Когда я был новым в этом деле, задолго до моего союза с чертенком, был только один способ пересечь Море Мертвых. Нырнуть и бороться с потоком подвергших пыткам тел. Требовались дни, чтобы пересечь воду. Это был мой не самый любимый метод путешествия.

Я заметил вспышку серебра на пляже и сделал мысленную заметку дать Сирилу выиграть в следующий раз.

– Сюда! – прокричал я Гвен, когда подтаскивал ржавую лодку к краю воды.

– Мы должны войти туда? – В ее голосе была легкая дрожь, которую она быстро скрыла, но я услышал ее. Ей ничего никогда не приходилось бояться, до того как она встретила меня. Ну, ей придется многое переосмыслить после этой ночи. Если и было что-то, о чем Гвен будет сожалеть в конце своего существования, то это включало меня. Я схватился за борт лодки и посмотрел на нее через волосы, закрывающие мои глаза.

– Я не позволю ничему случиться с тобой, Гвен.

Она улыбнулась, и эта улыбка, в этом месте, заставила мои внутренности сделать непростительную вещь. Я этого не заслуживал.

– Ты назвал меня Гвен.

– Не привыкай к этому. – Я ухмыльнулся и кивнул на наше судно. – Садись в лодку, Рыжая.

Она впилась в меня взглядом, когда ступила на борт. Я побежал, чтобы выкопать металлическое весло, которое спрятал в свою последнюю поездку, затем запрыгнул внутрь и оттолкнулся. Судно вошло воду. Поток рук, быстро перебирающих основание, поймал нас и понес. Под нами страдания и стоны поднялись, я едва мог расслышать свои мысли. Я дернул весло из костлявых серых пальцев и снова погрузил, используя плавающие тела вокруг в качестве рычагов, чтобы двигать лодку.

– С-сколько мы будем плыть? – прокричала Гвен через крики, которые становились громче с каждым ударом весла. Я хмыкнул и прошел мимо еще одного просящего лица, выглядывающего из волн.

– Пожалуйста, – молило лицо. – Больше не надо. Больше-не-надо-больше-не-надо...

Попрошайка исчез в хаосе голосов позади нас, и я тряхнул головой, пытаясь найти ясность среди шума.

– Не слишком долго. Просто сфокусируйся на своей связи, – сказал я, делая паузу, чтобы успокоить крики в моей голове. Моя коса жгла плоть на боку в течение прошлого часа. Над нами умирали люди. А я был здесь. Даже если я действительно оберегал Гвен... я был идиотом. Бальтазар оценит как никогда, в какой она опасности. Как только он поймет, где мы, я буду мертв. Во второй раз. Я только мог надеяться, что Скаут реабилитировался в захолустье, пока меня не было.

Над нашими головами небо рычало, темное и густое, с тяжелыми на вид облаками. Кислотный дождь. Я посмотрел на Гвен, и страх пронзил мои внутренности. Я так давно не чувствовал этого. Тот холод, страх потерять кого-то. Это был вид страха, который я не мог себе позволить. Все же он был там. Управлял мной, подталкивал меня грести сильнее, оберегать ее. Гром снова прокатился по небу, и я набрал скорость, молясь Всевышнему, чтобы я смог нас вытащить до того, как облака начнут изливаться. Там я смог бы найти укрытие. Здесь мы были легкой добычей.

– Нет... – всхлипнула Гвен, этот небольшой звук горя выдернул меня из криков. Я оглянулся через плечо и обнаружил, что она привалилась к борту лодки, ее руки свисали с края.

– Гвен? – Я вытащил весло из воды и положил его на днище лодки, когда она не ответила. – Гвен?

Я пролез по лодке и остановился, когда увидел ее. Она скользила руками по воде, закрыв глаза. Кончики пальцев пробегали над морем плавающих лиц, слезы катились мимо ее ресниц по щекам.

– Так много боли... – прошептала она. – Они так много потеряли. Столько потеряли...

– Ты можешь это чувствовать? – Я последовал за ее взглядом к корчащимся телам, едва освещенным под кровавым жаром, который горел на горизонте. – Ты можешь их чувствовать?

Она кивнула и оперлась о край лодки, чтобы удержать равновесие. Вода между ее пальцами пылала. Свет распространялся, полз по темному, неумолимому морю лиц. Один за другим их крики затихли. Раздавались вздохи облегчения и смех. Шок парализовал меня на мгновение, когда я увидел, как невозможное развернулось передо мной. Души, связанные с Адом, никогда не могли избавиться от боли даже на мгновение. Их вечное мучение было просто... вечным. Я оторвал взгляд от позолоченного жара, распространяющегося по морю тел, и посмотрел на Гвен.

Слезы текли по ее щекам. Нет. Не слезы. Кровь. Ее тело билось в конвульсиях, а души под нами начали требовать того, что она предложила им. Руки тянулись к ней и хватали, останавливаясь на краю. Я вырвался из своего оцепенения и сделал выпад к ней.

– Гвен!

Я опоздал. Она выскользнула из моих пальцев, и жадные серые руки утянули ее за край. Чистый ужас душил меня, заставляя застыть на месте. Я не мог дышать. Я ничего не мог видеть кроме того, как она исчезала. Я не останавливал ее. Я не спасал ее. Она нуждалась во мне, а я не мог ей помочь. О, Боже... нет. Не Гвен. Не так...

Прежде чем я мог сформировать последовательный план действий, я схватился за борт лодки и нырнул в черную как смоль воду. Внезапное изменение температуры от кипения до льда выбило воздух из легких. Я судорожно вдохнул и набрал полный рот зловонной воды.

Все тела вокруг меня пинались и толкались, и тонули снова и снова. Я схватился за чью-то руку, чтобы выбраться с помощью нее на поверхность. Я закашлялся, когда вырвался на поверхность и стал выплевывать воду из легких, затем глубоко вдохнул и снова нырнул.

Пропихиваясь через слои душ, я плыл вниз и вниз, пока я не нашел мерцающее пламя волос Гвен. Это был маяк в темноте, влекущий меня. Тот факт, что я вообще нашел ее, был чудом. Наверное только армия могла бы мне помешать добраться до нее. Я вынул косу из-за пояса. Даже под водой, она дымилась, циркулирующий черный шлейф тянулся к небу через тела.

Я прорывался через толпу, окрашивая воду кровью. Это было зверство, но мне было все равно. Не тогда, когда их руки тянули ее глубже, толкаясь и хватая, чтобы получить каждую последнюю унцию света, который лился из нее. Когда я оказался достаточно рядом, я потянулся через единственный открытый кусок, схватил ее за руку и рванул на поверхность. Легкие горели. Мышцы болели. Я бы отдал все, что угодно, чтобы снова быть оцепенелым, оставить позади это тело и глупый интерес к девушке в моих руках.

Я вынырнул на поверхность рядом с лодкой и с усилием поднял Гвен на борт, а затем выбрался сам. Души под нами кричали. Поток кружился, раскачивая крошечную лодку и бросая ее из стороны в сторону в беспокойном море.

Я пополз по палубе к Гвен. Она была мокрой, вялой и бледной. Она не дышала. Я знал, что она вернется к жизни. Так было всегда для очередного раунда пыток, но все равно страх атаковал меня, заставляя трястись.

Я притянул ее в мои объятья, подальше от края, и гладил пальцами по щекам. Кровавые слезы размазались по ее мягкой, безупречной коже.

– Просыпайся, Рыжая, – призывал я, держа ее лицо в ладонях. – Я знаю, как ты любишь меня мучить, и обещаю, позже ты можешь делать все, что хочешь. Но прямо сейчас, мне нужно, чтобы ты проснулась. Проснись!

Ее веки затрепетали, прежде чем она зашлась в кашле. Я дернул ее вперед и похлопал по спине, видя, как она дрожит и выплевывает на палубу воду. Как только ее легкие прочистились, рыдание вырвалось из ее горла, и она задрожала от этого. Когда она схватилась за сердце, какая-то ржавая, неиспользованная часть меня сделала что-то с моей грудной клеткой, да так, что я не мог дышать.

Я не хотел терять ее. Не так.

– Гвен... – Я притянул ее к себе, не зная, что еще сделать. Я никогда не обнимал никого кроме моих младших сестер, но сделать это в тот момент для Гвен казалось необходимым как дыхание. – Что, черт возьми, ты пыталась там сделать? Ты вообще понимаешь...

– Слишком много, – прошептала она. – Я не хотела брать так много.

Она взяла их печаль и дала им свою радость. Души, которые не сделали ничего, чтобы заслужить это, предложили ей в ответ только мучение. И те жадные ублюдки почти высосали ее досуха. Я закрыл глаза, борясь с убеждением нырнуть обратно в воду, чтобы преподать им урок, что на самом деле значит пытка. Она схватила меня за футболку и уткнулась лицом в мою шею. Ее слезы превращались в пар на моей коже. Я знал, что был из тех, кто сжигал ее, но это было справедливо. Это она клеймила меня. Ее губы скользнули по моей щеке, оставив горьковато-сладкий отпечаток. Я закрыл глаза и стиснул зубы, заставляя себя не сжимать ее слишком сильно.

– Рыжая... я должен отпустить тебя. Я тебя обжигаю, – сказал я, ненавидя жар Ада, постоянно идущий от моей кожи.

Лодка качалась, души вокруг нас стали сильнее от облегчения, которое она дала им. Я расправил футболку, вытер кровь и слезы с лица Гвен. Она смотрела на меня безучастно. Я был уверен, что если вглядеться, то можно увидеть небеса, скрытые в тех глазах. Она прекратила плакать, но эффект от того, что она вынесла, все еще держался. Я сдался и сделал то, о чем думал с тех пор, как увидел ее. Я убрал выбившуюся прядь волос назад от ее лица.

Локон был похож на шелк.

Я знал, что он будет похож на шелк.

Горло сдавила незнакомая эмоция, толстая и нездоровая. Я отбросил это чувство и снова взялся за весло.

– Мы должны убираться отсюда, – сказал я. – Не подходи больше к краю, ладно?

Она не ответила, но я уловил небольшой кивок, это означало, что она поняла. Я копнул море тел, работая усерднее, чтобы быстрее добраться до земли. То, что располагалось впереди, было не лучше, но как только мы доберемся до другой стороны, город будет уже не далеко.

– Истон? – Ее голос надломился, и я обернулся к ней, она прижала колени к груди, ее глаза были красными и опухшими.

– Да?

– Спасибо.

Я повернулся спиной к воде, ориентируясь на берег, приближающийся с каждым гребком.

– Благодарить будешь, когда мы выберемся отсюда в целости и сохранности.

Глава 13

Гвен

Я проснулась от раската грома. Жар накрыл меня почти на грани боли, но даже с горячей кожей я не чувствовала облегчения. Вместо этого я зарылась в это ощущение, желая, чтобы оно поглотило меня.

– Эй. – Меня разбудил Истон. – Ты проснулась. Я уже начал задаваться вопросом, вернешься ли ты ко мне.

Его голос прозвучал хрипло, и я обнаружила нотку облегчения в его голосе. Когда я попыталась сесть, он подвинулся в тесном месте, в котором мы находились, чтобы дать мне немного пространства.

– Где мы? – Я похлопала по грубым стенам вокруг нас.

– В полом дереве, – сказал он. – Мне пришлось найти нам безопасное место до того, как пошел дождь.

– Ты беспокоился обо мне? – Я повернула голову и ахнула, когда поняла, как близко мы находились друг к другу. Его дыхание прошло по моим губам, и наши носы соприкоснулись. Лицо запылало, а в животе появилось странное порхающее ощущение. Я отстранилась на несколько дюймов, чтобы дать ему немного пространства, тлеющий взгляд Истона опустился к моему рту.

– Ты отключилась, когда я добрался до берега. Там было небезопасно оставаться. Ты вызвала настоящее безумство.

– Ты спас меня, – сказала я, неспособная отвлечься от того, как он смотрел на мой рот, и от бунта странных ощущений, который это во мне вызывало.

– Я всегда буду спасать тебя, Гвен, – сказал он без колебания. – Пока ты рядом со мной, я имею в виду.

Он откашлялся и отвел глаза, оставив меня чувствовать себя обделенной без его фиолетового пристального взгляда. Я прикусила губу и смутилась из-за наших коленей, прижатых друг к другу.

– Прости. Я не хотела, чтобы это произошло, – сказала я. – Ты не должен был подвергать себя опасности из-за меня.

– Хочешь рассказать мне, почему ты это сделала? – Он покопался в рюкзаке, лежащем у наших ног, и протянул мне металлическую бутылку. Я повертела ее в руках, не совсем уверенная, что с ней делать.

– Я не собиралась, – сказала я, переворачивая металлический контейнер вверх дном, слушая шум внутри. – Это началось с одного. С женщины. Ей было так грустно, она искала своего мужа. Я просто хотела принести ей немного мира.

Истон выхватил у меня бутылку, открыл крышку и вернул ее мне.

– Ну, ты дала ей намного больше, чем это. Я думал, что потерял тебя. Я никогда не видел ничего подобного. Даже не знал, что такое было возможно. Не здесь, так или иначе.

– Всегда существует тяга, чтобы исправить их... тех, которые потеряны, страдают. Это то же напряжение, которое влекло меня к Тайлеру, – сказала я, глядя в темноту, дрожа от воспоминания о тысяче душ, наполнивших меня страданием, истощивших мою радость. – Только вокруг меня никогда не было стольких сразу. Думаю, я была поражена. А затем они потянули меня и...