Текст книги "Доступна и беззащитна (СИ)"
Автор книги: Таня Володина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
4. Блеф
– Ты сейчас вообще о чём? – с тихой, но отчётливой угрозой в голосе спросил Степан.
Он стоял у дверей и смотрел на Кирилла тяжёлым взглядом. По его щекам разливалась бледность, и я испугалась, что он или хлопнется в обморок, или бросится в драку. Что за странная реакция? Я не понимала, что происходит. Судя по всему, Кирилл предложил поставить на кон меня. Ну, допустим. Это неприятно, но не смертельно. Мои услуги оплачены: если Степан отдаст распоряжение, я проведу в постели Кирилла три дня, исполняя все его сексуальные фантазии.
Ну хорошо, не все. Но многие.
Какой смысл Степану изображать, что предложение сделать меня ставкой в игре бесконечно его оскорбляет? Зачем он играет перед Кириллом роль влюблённого? В чём подвох? И главное – как мне себя вести? Тоже оскорбиться? Заплакать? Дать Кириллу пощёчину? Наброситься на Степана с упрёками?
Парализованная от непонимания происходящего, я застыла в кресле. Это какой-то грандиозный и наглый блеф, а меня никто не предупредил. И тут я вдруг поняла, что вся сегодняшняя игра Степана была блефом! Блефом наоборот: он поддавался! То, как он бездарно проигрывал весь вечер, – это часть какого-то плана.
Кирилл, похоже, тоже заметил состояние Степана. Сказал примирительно:
– Ладно, как хочешь, я не настаиваю. – И тихо добавил: – Но я думаю, ты зря отказываешься. Это… это не так страшно, как тебе кажется.
Степан потёр руками лицо, глухо спросил:
– Сколько?
Ответила «мэм»:
– Сто семнадцать тысяч евро.
Степан вернулся к столу и рухнул на колени перед моим креслом. Машинально я сдвинула ноги и вцепилась в подлокотники. Костяшки на моих пальцах побелели. Все молча за нами наблюдали.
– Диана, – сказал Степан, глядя мне в глаза любящим проникновенным взглядом, – решать тебе.
Вот так просто?! «Диана, решать тебе»?! Что я должна ответить? Согласна ли я стать фишкой в этой игре? Согласна, разумеется. Меня для этого и купили. Я готова. Но такого ли ответа ждёт Степан? Он напряжённо всматривался в моё лицо, все остальные тоже с любопытством ждали моего решения, и я внезапно почувствовала, как задрожал подбородок. Я ненавижу игры, правил которых мне не объяснили! Я ненавижу, когда люди пялятся на меня со смесью превосходства и жалости! Я ненавижу чувствовать себя идиоткой.
Да, я оказываю услуги интимного характера, но я работаю честно.
Я открыла рот, замешкалась и закрыла. Я не знала, что должна сказать. Чего от меня ждёт Степан? Я уже приготовилась изречь нечто расплывчатое: «Решай сам, дорогой, я приму любое твоё решение», как раздался усталый голос Кирилла:
– Не надо… Всё, проехали. В другой раз сыграем.
А-а, так вот кто жалеет меня больше всех! Он, наверное, думает, что я люблю Степана и сижу сейчас в шоке от его предательства.
– Нет, Кирилл! – воскликнул Степан. – Уже поздно! Я стою на коленях перед своей девочкой и спрашиваю, доверяет ли она мне настолько, чтобы вручить мне свою жизнь.
Вот она, долгожданная определённость! Едва сдержав вздох облегчения, я ответила:
– Я доверяю тебе, Стёпа. Доверяю.
Кто-то откашлялся, кто-то пробормотал: «Ну наконец-то». Степан уткнулся мне в колени. Его лицо было горячим и влажным, словно он пустил слезу. Если бы я не знала, что он видит меня впервые в жизни, я бы поверила в этот спектакль. Влюблённый лудоман ставит на кон свою любимую – а она из любви соглашается. Как это трогательно! Как драматично! Всем достать платочки и плакать!
Режиссёр. Не только по профессии, но и по жизни.
– Я не хочу смотреть, как вы играете, – выдавила я. – Можно я уйду в каюту?
– Конечно, милая. Вика тебя проводит. Не переживай, я выиграю.
* * *
Мы с Викой зашли в каюту.
– Иди быстро в душ, подготовься, – распорядилась она.
– Ты думаешь, он проиграет?
– Ну, разумеется, он проиграет! Что ты как маленькая?
– Объясни, что происходит! – взмолилась я.
В тесном пространстве каюты мы стояли очень близко, нос к носу. Вика положила мне руки на плечи, оглянулась, словно искала камеры наблюдения, и зашептала:
– Он хочет подложить тебя под Кохановского. Он с самого начала играл из рук вон плохо. Я ещё удивилась: ну не может Степан играть, как обкуренный школьник. Он опытный игрок, он не стал бы рисковать лишний раз. Блефовать, имея на руках Флэш, – очень самонадеянно! Я уверена, он специально подставился.
– Но зачем?! Зачем ему нужно, чтобы Кирилл со мной переспал?
– Откуда мне знать? Наверное, какие-то свои дела. Можно было бы подумать, что он хочет снять видео, как Кохановский тебя трахает, а потом шантажировать его. Я не знаю. Но это тоже отпадает.
– Почему отпадает? Это вариант! Такая запись – наверняка хороший компромат.
– Да ведь Кохановский сам предложил разыграть тебя! Он мог бы не предложить, и тогда вся затея, вся эта поездка, проигранные деньги – всё потрачено зря? Нет, слишком сложно. К тому же Кохановский не дурак, наверняка не трахается в местах, где могут быть камеры. Да и компромат это слабенький: он не женат, тебе не двенадцать лет, всё по согласию. Что криминального в том, что холостой миллионер переспит с незамужней девушкой? Ладно б, ты была мальчиком, тогда ещё можно было шантажировать, а так… – она развела руками. – Иди мойся. Чувствую, тебе предстоит горячая ночка.
Задумавшись, я поплелась в душ.
5. Требование безопасности
В дверь никто не стучал. Она просто отворилась, и в проёме появился СБшник. Головой он упирался в верхний косяк, а плечами чуть ли не полностью загораживал проход. Дверные проёмы на яхте намного меньше, чем в обычной квартире, но всё равно это выглядело устрашающе. Я почувствовала себя мышью, в чью норку заглянул кот.
Впервые я увидела СБшника так близко, что смогла подробно рассмотреть: у него были холодные серые глаза, шрамик на брови, безупречно выбритые скулы и модный «гитлерюгенд» на голове. На висках чуть серебрилась седина, но, судя по гладкой коже, он был довольно молод. Вряд ли старше Кирилла Кохановского. Максимум тридцать пять лет.
Если бы он убрал с лица это зверское выражение и переоделся в драные джинсы и футболку с весёлым принтом, я дала бы ему не больше тридцати. А если бы растрепал свою аккуратную укладку, то и вовсе – двадцать семь. Строгие костюмы и причёски старят даже молодых и привлекательных мужчин.
– Следуйте за мной, – без предисловий сказал он мне.
У него был глубокий баритон и запредельно властные интонации.
– Куда? – не утерпела я.
Было в этом парне что-то цепляющее, отчего хотелось дерзить ему и провоцировать. Он так подавлял своей физической силой, манерами и положением, что подчиниться его приказу значило растоптать последние остатки своего человеческого достоинства. Пусть его и до этого топтали, но не с таким пренебрежением.
Он не ответил, лишь посторонился, и мне пришлось выйти в коридор. Оттуда я поднялась на палубу, СБшник бесшумно следовал за мной. Как зверь на охоте. Я передёрнула плечами, спросила:
– Куда вы меня ведёте? Мне нужно поговорить со Степаном.
– Нет.
Он оттеснил меня от двери, ведущей в салон, откуда слышались голоса гостей, и буквально выдавил к борту – туда, где наклонный трап соединял две яхты. Он хочет, чтобы я пошла на «Кохану»? Я думала, он ведёт меня в какое-то помещение на «Оскаре», но на чужую яхту я идти не собиралась. Мы так не договаривались! Это опасно в конце концов.
– Извините, не знаю, как вас зовут, – сказала я предельно вежливым тоном, – но мне действительно нужно поговорить со Степаном. Я так поняла, он проиграл меня в карты. Могу я задать ему несколько важных вопросов?
В частности меня интересовал вопрос, как вести себя с Кириллом? И так ясно, что я должна ему отдаться, но та игра, которую затеял Степан… Мне нужно получить слова для моей роли.
– Он не будет с вами разговаривать, – снизошёл до пояснений СБшник. – Он просил отвести вас к господину Кохановскому. Ещё вопросы есть?
Да! Есть! Должна ли я разыгрывать убитую горем любовницу? Или развратную девицу, которая не прочь переспать с гостем своего бойфренда? Или нежную лилию, потрясённую предательством любимого человека?
Мне жизненно не хватало инструкций. По условиям стандартного контракта, который подписал Степан с Василием Ивановичем, он обязан был согласовать со мной кандидатуру нового клиента. Вслепую, без моего одобрения, он не мог передать меня другому мужчине. Стоп… Но он ведь согласовал. Сначала он предложил решить мне самой, а потом спросил, доверяю ли я ему свою жизнь. И я доверила. Формально он выполнил условие контракта. А фактически… фактически я не знала, какую линию поведения избрать.
Ах, как легко было бы, если бы Степан просто подарил меня Кириллу, сказав: «Это девушка из эскорта, можешь провести с ней ночь, за всё заплачено».
Что ж, придётся импровизировать.
Так как Степан – мой основной клиент, я обязана следовать его линии поведения. Он представил меня как свою любовницу. И не просто любовницу, а как девушку, которую он страстно любит, – возможно, последний раз в жизни. Хорошо. Значит, я должна изобразить ответное чувство, иначе будет странно: зачем я встречаюсь с ним, если не влюблена? Я же не какая-то проститутка, которая спит с мужчинами за деньги, и не безработная актриса, мечтающая о роли в кассовом блокбастере. И даже не искательница приключений на пятую точку. Я – симпатичная скромная интеллигентная студентка, у которой роман со знаменитым режиссёром. Где мы познакомились? Да на премьере его фильма. Как давно встречаемся? Ну, месяца три-четыре.
Отлично. Теперь деликатный вопрос. Судя по тому, как убивался Степан, соглашаясь выставить меня в роли фишки, я тоже должна убиваться от перспективы переспать с другим мужчиной. У нас же любовь. Драма. Но и дать Кириллу я обязана. То есть нужно изобразить древний эротический сюжет «даю и плачу»? Или милостиво позволить себя трахнуть, пока я демонстративно считаю трещины на потолке? Я вздохнула. Понятно одно: надо забыть, что я проститутка, и вести себя как девушка, которая по какой-то уважительной причине согласилась переспать с мужчиной, хотя любит другого. Так бывает.
Я просто девушка, попавшая в сложную жизненную ситуацию.
Но ни в коем случае не девушка с низкой социальной ответственностью.
Это две абсолютно разные девушки.
Главное – не выдать себя. Кирилл не должен догадаться, что я из эскорта. Степан устроил грандиозное шоу, мой долг – ему подыграть. Это ещё одно незыблемое правило.
Я гордо вскинула голову и ступила на трап, но СБшник жёстко придержал меня за локоть:
– Подождите. Я должен вас обыскать.
– Разве не видно, что под платьем у меня ничего нет?! – воскликнула я и прикусила язык. – Ну то есть… кроме… нижнего белья.
– Это требование безопасности. Поставьте ноги на ширину плеч и поднимите руки.
Он не спорил со мной, не пикировался, не просил. Он спокойно приказывал. Чувствуя, как кровь приливает к щекам, я расставила ноги и развела руки. Ветер обдул голые подмышки и скользнул по ногам вверх, всколыхнув подол шёлкового платья. СБшник неуловимым движением коснулся моей спины и боков, а потом присел и провёл рукой между ног, ребром ладони задев промежность. Я дёрнулась, как от удара током. Его губы слегка искривились от издевательской насмешки.
– Проходите, – сказал он.
Я регулярно встречалась с мужчинами, доступ к телу которых лежал через их охранников. Меня досматривали, обводили металлодетекторами и даже устраивали собеседования. Допрашивали, проще говоря. Но никогда и никто не позволил себе облапать меня за промежность.
Я ещё не встретилась со своим клиентом, а уже почувствовала себя использованной.
6. «Кохана»
Даже на мой дилетантский взгляд «Кохана» стоила не меньше десяти миллионов долларов. До блеска натёртые полы мягко глушили стук моих каблуков. Роскошная ковровая дорожка укутывала ступеньки лестницы, ведущей в мастер-пентхаус на верхней палубе. Личные апартаменты владельца судна. СБшник поднимался позади меня, словно боялся, что я убегу.
Да некуда отсюда бежать. Море кругом.
Мы остановились перед трёхметровой стеклянной стеной, опоясывающей палубу по периметру. Очевидно, тут находилось логово миллионера, сынка депутата Госдумы и заядлого картёжника. Я видела внутреннее убранство – строгую минималистичную гостиную с чёрными диванами и стальной барной стойкой, рабочий кабинет с горящей настольной лампой и спальню с гигантской круглой кроватью. Она была застелена блестящим чёрным бельём и просматривалась с трёх сторон. На перегородке между гостиной и спальней висела неправдоподобно широкая плазменная панель. От морского пространства спальню отделяло лишь прозрачное стекло. Белая ночь окутывала всё внутри нежным туманным сиянием.
Но если включить в спальне свет, она превратится в аквариум. Когда яхта в море, это не имело значения: никто не сможет подглядеть за хозяином, пока он наслаждается великолепными морскими пейзажами. Он сможет даже лежать на своей пафосной кровати и представлять, что плывёт на лодочке в открытом море. Но вот если борт к борту пришвартовать другую яхту, полную любопытных гостей, среди которых пьяная блогерша Жанна и журналист неизвестно какого журнала…
Я понадеялась, что в спальне есть плотные надёжные шторы.
СБшник привычным движением откатил в сторону одну из стеклянных панелей и жестом пригласил меня войти. А сам развернулся и ушёл, не сказав ни слова.
Я осторожно подошла к дивану и села. Холодная гладкая кожа коснулась моих голых ног, по телу побежали неприятные мурашки. Где-то бесшумно работал кондиционер: я почувствовала, как напряглись соски под тонким платьем. Скорее бы всё закончилось.
Кирилл вошёл в гостиную так стремительно, что я чуть не подпрыгнула. Я ждала его и посматривала на дверь, через которую зашла сама, но он появился откуда-то из другого места. Скорее всего, за барной стойкой скрывалась ванная комната. Он был в пушистом халате традиционного чёрного цвета, босиком, с мокрыми волосами. Несколько кудрявых прядей падали на лоб.
– Извини, что заставил тебя ждать.
Я не ожидала, что он начнёт с извинений. Растерянно выдавила:
– Ничего.
Он прошлёпал к бару, я засмотрелась на его ухоженные загорелые ступни. Ещё только июнь, а он смуглый, как в конце лета. Где-то успел отдохнуть или от природы смуглокожий? Скорее, второе, учитывая повышенную волосатость и южный тип внешности.
– Чего тебе налить? – и сам ответил: – Я знаю, шампанского.
– Почему? – вырвалось у меня.
– А ты что, не любишь шампанское? Я думал, все девушки его любят.
Он шутил надо мной. Я немного расслабилась. Ничего плохого не происходит. Он не причинит мне вреда.
– Нет, я вообще не пью алкоголь. Налейте мне, пожалуйста, кока-колы или…
– Налей, – поправил он меня.
– Налей, – кивнула я.
Он поставил на столик бокал с коньяком и полный стакан с кока-колой и сел на диван рядом со мной. Очень близко. От него исходило тепло. Я ощущала себя сидящей у костра холодной осенней ночью: один бок согрет живительным огнём, другой подмерзает от ветра. Он по-приятельски похлопал меня по колену и заглянул в глаза:
– Диана, давай договоримся на берегу: это не любовная встреча. Между нами ничего нет и, уверен, не будет. Мы просто займёмся сексом и расстанемся навсегда. Ничего личного, понимаешь? Воспринимай это как игру.
– Хорошо, я постараюсь.
– Вашим отношениям со Степаном это не повредит, – он сделал большой глоток, осушив бокал. – А, может, даже поможет. Как знать?
Я криво улыбнулась.
– Ну что, пойдём?
Он встал, и мне пришлось последовать за ним.
* * *
Первым делом в спальне он включил свет. Весь потолок от одной стеклянной стены до другой замерцал нежным перламутровым сиянием. Замечательно! Мы теперь как манекены в витрине ЦУМа. Или как золотые рыбки в подсвеченном аквариуме. Кирилл повернул меня спиной к себе и потянул молнию на платье. Я разглядела пачку презервативов на одеяле.
– Можно погасить свет? – попросила я.
– Нет, – ответил он, – я хочу на тебя полюбоваться.
Будь я на работе (по-настоящему на работе, а не в статусе девушки его приятеля), я бы знала, что делать. Я бы медленно расстегнула молнию, заведя руки назад, и позволила платью упасть к моим ногам. Потом перешагнула бы и сексуально спустила бретельки лифчика. А он бы смотрел на меня и получал удовольствие – на все заплаченные деньги.
Но в этот раз я не на работе.
Внезапная мысль обожгла меня: впервые в жизни я с мужчиной… не работаю. Вернее, работаю, но он об этом не знает. И это почти что добровольно. Иллюзия честности и прозрачности намерений. Да, меня вынудили участвовать в игре, но я дала согласие. Для Кирилла я не проститутка и не бесплатная шлюха, я – приличная девушка, которая согласилась переспать с ним по личным мотивам. Наверняка у него таких девушек много. И у него нет причин меня не уважать и не исполнять мои вежливые просьбы. Я имею на них право. К тому же мой бойфренд – знаменитый режиссёр.
– Выключи, пожалуйста, свет, – сказала я твёрдо.
Кирилл тронул пульт, и освещение вполовину угасло. Он скинул с меня платье, умело расстегнул лифчик, стащил трусы и повернул к себе. Не знаю, понравилось ему то, что он увидел, или нет. Девушек в агентстве Василия Ивановича выбирали по фотографиям и видео (соло с игрушками, двадцатиминутный ролик). Все, кто меня заказывали, знали, что у меня первый размер груди и мальчишеские бёдра. Знали, что скальпель хирурга и шприц косметолога никогда меня не касались. Знали, что женственности во мне мало, но именно это их и привлекало.
Моя хрупкость и кажущаяся детскость. Тот самый «сливочный наивняк» по меткому выражению босса.
Я никогда не комплексовала. Василий Иванович предлагал клиентам широкий ассортимент девушек: от «светских красавиц» до «девчонок по соседству» и «неуклюжих подростков». На меня всегда был стабильно-высокий спрос. Я могла позволить себе выбирать клиентов, большинство из которых становились постоянными. И порой моя востребованность вызывала зависть красоток.
Но Кирилл – не клиент, он меня не выбирал. К гадалке не ходи, он спит с пышногрудыми длинноногими «Барби», с моделями и светскими львицами. Уж точно не с такими «студентками», как я.
Я с вызовом посмотрела ему в глаза. Если я ему не нравлюсь, пусть скажет, и мы закончим эту встречу. Не обязательно же трахаться? Степан проиграл меня в карты – Кирилл может воспользоваться этим, а может и не воспользоваться. Не хочет – мне же лучше.
Но прочитать что-либо по глазам Кирилла не вышло. На редкость закрытый человек. Он мягко толкнул меня на кровать и навис сверху, то ли разглядывая моё лицо, то ли вдыхая запах волос. Потом повёл плечами и сбросил халат на пол. От обнажённого мужского тела повеяло жаром и горько-сладким ароматом парфюма. Он наклонился ниже. Вплотную. Его член, горячий и тяжёлый, шлёпнул меня по животу с непристойным звуком. Я не выдержала и взглянула: на багровой головке блестела капля предэякулята.
Он был возбуждён.
Нет, не так.
Он был на грани оргазма.
Я закрыла глаза и раздвинула ноги. Пусть делает то, зачем он меня позвал. Но Кирилл не спешил. Медленно и пугающе нежно он принялся выцеловывать мою шею, ключицы, грудь. Его бородка и усы щекотали кожу, волоски на моём теле встали дыбом, пробежала дрожь. Было зябко, но я терпела. Просить сейчас выключить кондиционер – значило обломать человеку удовольствие. А мне не хотелось его обламывать. Мне хотелось, чтобы он побыстрее кончил, и я могла вернуться на «Оскар».
Он покружил языком вокруг пупка и поцеловал меня между ног. Приложился тёплыми губами, как к какой-то святыне. Нечасто мужчины дарили мне такую ласку. Обычно всё было наоборот: это я нависала над ними и целовала их тела. Сосала члены и перекатывала в ладони яички. Мужчины любят, когда их обслуживают. Они готовы за это платить.
Кирилл явно не торопился. Он провёл кончиком языка по внутренним губам, разглаживая их, раздвигая и аккуратно исследуя вход во влагалище. Я затаила дыхание. Будь у меня с ним «нормальные» отношения, я бы в этот момент запустила пальцы в его кудри и принялась сладко стонать, изображая оргазмические конвульсии, но сейчас… Я ведь люблю Степана, верно? Я не должна испытывать удовольствие от постороннего языка у меня во влагалище. И возбуждаться не должна.
Я и не возбуждалась.
Я в принципе никогда не возбуждалась.
Никогда.
Ни с кем.
Так что всё нормально.
Сосредоточенно и жадно Кирилл вылизывал меня, посасывал и даже всунул два пальца внутрь. Искал точку G? Этого ещё не хватало. Единственное, что я испытывала, – дискомфорт и желание закончить всё побыстрее. Ах, была б моя воля, я бы в три минуты довела его до оргазма, и пошла бы в душ. Мне хотелось помыться с мочалкой.
– Тебе хорошо? – спросил вдруг Кирилл хриплым голосом.
Его губы блестели от слюны, глаза казались двумя чёрными провалами, а на скулах горел яркий румянец. Что за странный вопрос? Почему мне должно быть хорошо, когда чужой малознакомый мужчина лижет мне вагину? Да, лижет качественно и даже с огоньком, но разве я могу получить удовольствие, если люблю другого? Нет, конечно!
Или… могу?
Неужели и правда могу?!
Я приподнялась и тихо сказала:
– Кирилл, ты сам сказал: ничего личного, просто секс. Давай ты меня трахнешь, и мы…
– Тебе не понравилось? – жёстко спросил Кирилл.
Что он хочет услышать?! Он выиграл меня в карты! Я не обязана изображать африканскую страсть! Ситуация начала меня пугать. Я села на кровати, подтянула ноги и прикрыла грудь уголком чёрного одеяла.
– Что ты молчишь? – допытывался Кирилл. – Тебе было противно?
Я пожала плечами:
– Я не знаю. Какая разница? Это же всё игра.
Кирилл нашарил на полу халат и надел. Завязывая пояс над опадающим членом, сказал тоном пониже:
– Для меня есть разница. Скажи мне правду, Диана.
– Ты хочешь правду? Ладно. Мне было неприятно.
– А со Степаном?
– А что со Степаном? – переспросила я, чтобы выиграть время для обдумывания ответа. – Мне хорошо с ним.
– Он феерический любовник, да?
– Ну… да.
– У тебя с ним множественные оргазмы.
– Д-да.
– Ты кончаешь, стоит ему к тебе прикоснуться?
– Гм…
– Он ведь старше тебя лет на тридцать, – внезапно заявил Кирилл. – Ты в курсе, что он потрахивает этого своего Макса? Или вы втроём кувыркаетесь? А что, ты вполне сойдёшь за мальчика…
– Кирилл! Я не понимаю, чего ты добиваешься.
– Да ничего. Одевайся, Паша Молчанов тебя проводит.
Он кивнул в сторону гостиной, и я заметила стоящего в полутьме СБшника.
Как давно он тут стоит?! Что он видел? Что тут вообще произошло?
