Текст книги "Поцелуй крови (СИ)"

Автор книги: Таня Вэллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава седьмая. Признания

Не зная чего ожидать, я глубоко вздохнула и произнесла:

– Я знаю – кто ты.

Он мягко улыбнулся, но отстранился он меня.

– И кто же я по-твоему? – Голос звучал легко, но в глазах застыла настороженность.

Я еще раз посмотрела по сторонам. Наверное, стоянка колледжа не совсем подходит для подобного разговора, но отступать поздно.

– Вампир! – Я произнесла это слово тихо, почти шепотом, но он слышал. Реакция последовала незамедлительно – он весь напрягся и отступил на шаг назад.

– Повтори. – Глухо произнес он.

– Ты слышал.

– Почему ты так решила?

Вот сейчас можно сказать правду.

– Ты не единственный в мире такой. Хотя и уникальный.

– Ты встречала и других?

– Да. – От этого слова он весь напрягся, кулаки сжались, а на лице застыла ничего не выражающая маска.

– И ты до сих пор жива!? – Это был скорее не вопрос, а утверждение.

– Как видишь. – Я подошла к дверце со стороны водителя и открыла ее. Он не сделал ни шагу.

– Но это нереально!

Я вскинула бровь. Вот удивил.

– Почему же?

– От твоего запаха любой вампир сойдет с ума и не остановится, пока в твоих венах останется хоть капля крови. Стивен еле сдержал сегодня себя. – Он сделал шаг в мою сторону, когда я забралась на водительское сидение.

– А ты как же? – Этот вопрос волнует меня в первую очередь.

– Боюсь, я никогда не испытывал такой жажды крови. Я и сейчас сдерживаюсь с трудом. – Это заявление ничуть не напугало. – Но, я смотрю, тебе не страшно. – Он подошел еще ближе.

Его левая рука держалась за дверцу машины, а правая покоилась на ее крыше – он снова загнал меня в угол.

– Ошибаешься – мне очень страшно. – Не говорить же ему, что я боюсь не вампира в нем, а своих чувств к нему.

Пока мы говорили, на стоянке начали собираться студенты. Занятия закончились и я почувствовала приближение Веберов-младших.

– Наверное, это хорошо. Но совершенно ничего не меняет в моих чувствах к тебе.

– Алекс… – С каждым словом было все труднее говорить. Слезы душили меня. А, ведь раньше, я никогда не плакала, даже в детстве. – Здесь не место и не время продолжать этот разговор. Мне лучше уехать.

– Когда мы снова увидимся? – В голосе звучала надежда.

– Думаю, это плохая идея.

– Потому что я – не человек? Поэтому ты не хочешь со мной встречаться?

– И поэтому тоже.

Я попыталась закрыть дверцу внедорожника, но он крепко держал ее.

– Я клянусь, что не причиню тебе зла. Не притронусь к тебе.

– Откуда ты знаешь? Алекс, ты только недавно признался, что очень хочешь попробовать мою кровь.

– Я никогда не сделаю этого – иначе мне не зачем будет дальше жить без тебя.

Его слова до глубины души тронули меня. Я бы многое отдала только чтобы быть с ним рядом. Но этому не суждено сбыться. Никогда. Я грустно улыбнулась.

– Я знаю, что твоя семья не такая как другие. Именно поэтому Диана предложила с тобой общаться.

– Она тоже знает? – На безупречном лице отразилось удивление.

– Разумеется, нет! В этом городе я единственная, знаю правду о вас.

Молчание.

– Алекс, я правда должна ехать. – Я умоляюще посмотрела на него. Стоянку наводнили десятки студентов. – И твои родные уже ждут тебя.

– Элла, пожалуйста, давай встретимся и все обсудим. – Глаза недобро прищурились. – Иначе я не отстану от тебя.

– Хорошо. Завтра вечером.

– Нет. В субботу, часов в одиннадцать я за тобой заеду.

– Нет.

– Ты занята?

– Я не хочу, чтобы ты встречался с моими родителями. – Какой настырный. Слов нет.

– Боишься, что я нападу на них? – В его голосе звучала обида. Только этого не хватало.

– Не в этом дело. Ты можешь представить, что я им скажу, когда ты заявишься к нам домой?

– Я сам могу говорить за себя. И вообще, что в этом криминального? Парень пришел к своей девушке.

– Очень смешно! – Я скорчила гримасу, представив сцену знакомства родителей и Алекса. – И я не твоя девушка.

В ответ он поморщился.

– Мы этого еще не решили.

– Ты ведь все равно от меня не отстанешь?

– Да. – И он широко улыбнулся.

– Нет. Я не могу. Нам правда, не о чем говорить. Прощай.

Я все-таки умудрилась захлопнуть дверцу машины. Моментально завела мотор и выехала на широкую аллею. В боковом зеркальце я увидела его фигуру красивую и одинокую. Он мог бы принадлежать мне, но все кончено.

Я не смогла больше сдерживать слезы и зарыдала. Может после этого станет легче, пусть и ненадолго.

Я с трудом разлепила глаза.

Синоптики обещали теплую и солнечную погоду на этот уик-энд, о чем солнце не преминуло подтвердить, яркими лучами врываясь сквозь голубые занавески в комнату и весело падая на лицо.

Боже, как же не хочется вставать и отправляться во внешний мир, смотреть на счастливые лица родных. Вообще-то уже не такие счастливые. Как я не старалась вчера придать своему поведению, и в частности лицу, беззаботное выражение – не вышло ничего. Родители вначале пытались выяснить, что произошло, но после моих вялых ответов они решили подождать, когда я самостоятельно поделюсь с ними причиной моей апатии. Не дождутся.

Сестра была более настойчивой и не отставала почти весь вечер. Пришлось забаррикадироваться в своей спальне от любящих, но любопытных лиц.

В конечном итоге я добилась своего – они оставили меня в покое.

Весь день пятницы прошел насмарку. Я честно пыталась сосредоточиться на работе и написать статью к понедельнику, но в голову ничего не приходило. И вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на статье – я весь день бесцельно бродила по дому, боясь наступления субботы.

И вот этот день наступил. Точнее не день, а утро.

Я долго тянула с выходом из спальни. Внизу раздавались шаги и приглушенные голоса, но вскоре все смолкло.

На холодильнике висела мамина записка, гласившая, что никого из них не будет до вечера: мама на дежурстве, папа уехал с друзьями на охоту, а Диана с подругами укатила на пикник.

Значит, они все решили оставить меня одну. Это к лучшему, может хотя бы сегодня удастся заняться делами.

Медовые хлопья с молоком составили весь завтрак – ничего больше организм не принимал.

Вымыв за собой посуду, я уже направилась к лестнице, когда почувствовала его приближение.

Волнение, охватившее меня в этот миг, отличалось от обычных ощущений. Да, я по-прежнему чувствовала ярость, но она приглушалась другими более мощными эмоциями, такими как любовь и радость от предстоящей встречи. Эти ощущения стали постоянными спутниками, стоило Алексу приблизиться ко мне.

Несмотря на все доводы и убеждения, с помощью которых я пыталась относиться к Алексу как к обычному человеку или хотя бы как к бездушному вампиру – мое сердце бешено забилось от ощущения его близости. Однако встречаться с ним нельзя, иначе я уже не смогу от него уйти.

Я остановилась на первой ступеньке лестницы и медленно повернулась к двери. Через окно у двери светило солнце.

Нужно успокоиться и взять себя в руки – он не применит силу, чтобы войти сюда. Он не рискнет выйти на улицу при таком свете, каким бы сильным он был.

Нужно просто сделать несколько шагов вверх по лестнице и все. Однако ноги не повиновались приказам мозга. Я словно оцепенела. И вместо того, чтобы подняться вверх по лестнице ноги сами двинулись в направлении входной двери.

Раздался звонок.

Он все-таки сделал это.

Недолго думая, я моментально распахнула входную дверь и втащила человека, стоявшего на пороге. Дверь тут же захлопнулась.

Я со злостью повернулась в сторону вошедшего. О чем он только думал?

– Ты с ума сошел?

– Нет. – Улыбка осветила его прекрасное лицо.

– На улице светит солнце!!!

– Подумаешь. Я принял меры. Не бойся. – И с этими словами он одним движением снял с головы капюшон. – К тому же тебе должно быть известно, что от солнца моя кожа только немного нагревается и высушивается. Не причиняя мне, в принципе, никаких неудобств. Я уже давно не чувствую боли.

В порыве ярости я не обратила внимания на его одежду: куртка с капюшоном полностью скрывали его лицо и руки от солнечного света. Он прав. В таком виде незаметно будет некоторых его особенностей. Но это не дает ему никакого права так рисковать собой.

– Тогда зачем тебе куртка с капюшоном?

Он усмехнулся.

– Для конспирации. Я так понял – ты не хочешь, чтобы нас видели вместе.

– И все-таки, что если кто-нибудь тебя видел?

– Меня никто не видел, можешь мне поверить.

– Ладно. Что ты тут делаешь?

– Как и договаривались, я приехал в одиннадцать.

Я посмотрела за его плечо на большие старинные напольные часы – они показывали ровно одиннадцать. Он еще и пунктуальный. Класс!

– Я думала одиннадцать вечера.

– Ты много думаешь. Расслабься!

Я недовольно посмотрела на жизнерадостного гостя и сделала приглашающий жест.

– Прошу, проходи.

Мы до сих пор стояли в прихожей, не в силах пройти дальше. Просто стояли молча и смотрели в глаза друг другу.

Он внимательно изучал мое лицо, шею, одежду, волосы, а я не могла отвести взгляд от его глаз. Я никогда не смогу перестать любоваться ими – это самые красивые глаза в мире.

Я немного смущалась от такого пристального внимания. Хорошо, что утром я все же решила надеть джинсы и фланелевую рубашку вместо пижамы, однако волосы были спутаны и взъерошены.

Неожиданно он поднял левую руку и медленно провел кончиками пальцев по моему лицу от подбородка до уха, убрав при этом непослушную прядь волос со лба. К несчастью, проделав все это, он снова убрал руку. От этого простого движения лицо запылало от переполнявших меня эмоций.

Потрясающе. Одно его прикосновение и я уже забываю, кто я такая и что вокруг существует еще что-то, кроме Алекса.

Я с трудом сглотнула и попыталась контролировать свое тело и свои эмоции. Выходило не очень хорошо.

– Зачем ты пришел? Мне казалось – мы все обсудили.

– Нет не все. И тебе лучше одеться.

О чем это он? Я, конечно, не совсем в порядке и немного рассеяна, но ведь не до такой же степени. Я опустила глаза, проверить чего не хватает. Может, в расстройстве, забыла надеть что-нибудь? Все, вроде, на своих местах.

– Я одета и все пуговицы застегнуты в правильном порядке.

Он вздохнул. Прислонился спиной к входной двери, руки скрещены на груди. Вся его поза говорит о спокойствии и расслабленности. Не то, что я – от напряжения уже сводит мышцы рук.

– Если мне не изменяет память – позавчера мы договорились встретиться и все обсудить.

– Ты совершенно неправ. Твоя память тебя подводит – я отказалась с тобой встречаться.

– Лучше тебе все же одеться и сесть в мою машину. У тебя три минуты.

С этими словами он вышел за дверь, даже не подумав накинуть капюшон. Выражение его лица не оставляло никаких возможностей для спора. Неверное, он все же прав – и нам нужно все выяснить раз и навсегда.

Мне хватало двух минут, чтобы одеть ботинки, куртку и закрыть дверь.

Садясь к нему в "мерседес" вопрос о том, куда мы едем не особо волновал.

Он рядом, а в данный момент это главное.

Машина на бешеной скорости мчалась в неизвестном направлении. Как только мы выехали за город, я попыталась поговорить с Алексом, но с таким же успехом можно было общаться с античной статуей – результат нулевой.

Кричать или ругаться не в моих правилах, поэтому единственный способ провести время с пользой в этой машине – сосредоточиться на водителе.

Не успела я устроиться поудобней на сидении, как он моментально тронулся с места. Единственным разом, когда он обратил на меня внимание, была просьба (хотя нет – скорее это было требование) пристегнуться. Теперь стало ясно почему.

В окне с огромной скоростью одни деревья сменялись другими. В лучах осеннего солнца, украшенные золотом, они должны радовать глаз, повышать настроение. Ничего подобного я не испытывала. В начале, все внимание было приковано к дороге – однако скорость, с которой мы мчались не вызывала ничего хорошего, кроме тошноты. Невольно бросив взгляд на спидометр, я уже в который раз мысленно поблагодарила Алекса за требование пристегнуться – скорость уже превышала двести километров в час.

В машине Алекс снял куртку и теперь я с удовольствием рассматривала его профиль, словно выточенный из камня. Он был чем-то недоволен: губы плотно сжаты, внимание полностью сосредоточено на дороге, хотя с этим можно поспорить, руки крепко сжимают руль, еще немного и придется покупать новый, если он немедленно не расслабится. Но как это сделать, если он даже не хочет со мной разговаривать? Мы ехали уже более получаса, а в салоне машины установилась зловещая тишина, разбавляемая только тихим гудением мотора.

Неожиданно он повернулся в мою сторону и резко нажав на тормоз остановил машину об обочины. Он неожиданности и силы притяжения я едва не вписалась лбом в переднюю панель.

– Ты сумасшедший – так резко останавливаешь!

Он не ответил.

Он просто сидел и изучал мое лицо, словно никогда прежде его не видел.

– Почему ты молчишь? – Я почти умоляла его, лишь бы услышать его бархатистый голос.

– Ну, скажи что-нибудь! Прошу тебя.

Алекс продолжал молча вглядываться мне в лицо. Потом внезапно отвернулся, закрыл лицо руками и энергичными движениями растер его. Такое ощущение, словно таким способом он пытается решить какую-то дилемму.

Снова повернувшись ко мне, положил одну руку на руль, а другую вытянул на спинке моего сидения он наклонился очень близко к моему лицу. До щеки долетало его прохладное чистое дыханием – словно легкое перышко дотрагивалось до кожи.

– Кто ты такая? – Голос звучал глухо и напряженно.

Подобного вопроса я не ожидала в принципе, поэтому на мгновение растерялась.

– Как это кто? Я не понимаю тебя. – Я говорила шепотом, боясь сказать лишнее и выдать себя. Сердце бешено стучало в груди – я лихорадочно соображала, что говорить и как вести себя.

Вот влипла! А, вдруг он знает правду обо мне? Нет, глупости.

– Я задал тебе простой вопрос и жду ответ. – Холод сквозил и в его словах и в его глазах, направленных прямо мне в душу. Он словно приковал меня к своему лицу – к глазам. Мы сидели и, не отрываясь, смотрели друг на друга, словно пытались заглянуть в души друг друга.

Воздух в салоне сделался густым и наэлектризованным. Мышцы непроизвольно сжались от витавшего между нами напряжения.

– Меня зовут Элизабет Стивенсон. Я старшая сестра твоей знакомой Дианы Стивенсон. Я ведь правильно поняла, что вы дружите?

– Это мне известно. Дальше.

– А что дальше? Может мне рассказать тебе всю свою биографию?

Он ухмыльнулся.

Зачем он так близко сидит – это так тяжело. Столько эмоций. Я никак не могу привыкнуть к ним, особенно когда он рядом и голова плохо соображает.

– Биографию не надо. Я ее и так уже знаю.

– Не поняла. – Я нахмурилась.

Наконец, он отодвинулся. Можно вздохнуть свободно.

– Я знаю о тебе все, что знает твоя семья. – Его взгляд не отпускал меня.

– Интересно. С какой стати я стала таким пристальным объектом наблюдения с твоей стороны? И откуда тебе все известно?

Становится интригующе.

– Ты издеваешься надо мной? Сначала говоришь, что знаешь кто я, а потом сама удивляешься откуда такой интерес!

Он рассмеялся, но смех не предвещал ничего хорошего. Глаза потемнели и стали насыщенного темно-зеленого цвета, в глубине которых светился опасный огонек.

– И что ты выяснил?

– Ничего интересного. – Он наклонил голову в левую сторону и опустил взгляд. – У тебя обычная скучная жизнь.

Если бы он только знал правду! Я отвернулась к окну и улыбнулась, пока он не видит.

– Однако это не объясняет, откуда тебе известно о вампирах. И самое интересное – почему ты не боишься меня? – С этими словами его рука, лежащая на спинке моего сидения, нежно дотронулась до моей щеки, снова вызвав целую бурю эмоций.

– Я встречала вампиров и до тебя.

– Это мы уже выяснили. И ты знаешь многое обо мне.

– Ну… – протянула я и что мне дальше делать? Ситуация. – Лично о тебе я не знаю ничего. Разве только – ты и твои родные не убиваете людей ради крови. Я права?

– Более чем. Однако это не объясняет, почему ты до сих пор жива.

– Ты – против?

В ответ он резко повернулся ко мне и больно сжал подбородок, с яростью глядя в глаза.

Напомните мне, больше никогда его не злить!

– Никогда больше так не говори! – В голосе звучала сталь и раздражение.

– Почему?

Его реакция привела меня в замешательство.

Он тяжело вздохнул.

– Я уже говорил, но повторю вновь: не знаю, как и почему, но теперь ты часть моей жизни. Хочешь ты этого или нет.

– Странный ответ.

– Знаю. Со мной тебе нечего больше бояться и моя семья ничего тебе не сделает. Обещаю.

Мимо, по направлению к городу проехала машина. Водитель внимательно вглядывался в окна тонированного "мерседеса", замедлив скорость движения своего пикапа.

– Может, уедим отсюда? – Предложила я.

Алекс завел двигатель и машина тронулась с места, но уже гораздо спокойней, чем раньше.

– Куда ты хочешь направиться?

Я задумалась, внимательно посмотрев на него: Алекс выглядел более спокойным и расслабленным.

– Тут недалеко – в полукилометре есть поворот направо. Дорога грунтовая, в конце расположена небольшая поляна у Совиной горы. Думаю, нам там никто не помешает.

– Я знаю то место. Уже бывал.

Передвигаться по грунтовой дороге на моем «лендровере» было намного комфортней и легче.

"Мерседес" постоянно тормозил или подпрыгивал на неровностях дороги. Было невозможно расслабиться. Я подпрыгивала на сидении как болванчик: ни ремень безопасности, ни судорожно сжатые пальцы на сидении не могли удержать меня на месте. Радовало то, что и Алекс не остался равнодушным к подобному передвижению.

– Знаешь, если бы я знала раньше, куда мы поедем, то взяли бы мой внедорожник.

– Сам виноват – не подумал заранее, куда повезу тебя. – Он зло посмотрел на меня. – С тех пор, как ты появилась в моей жизни, я ни о чем не могу думать.

– Это хорошо или плохо?

Непроизвольно улыбнулась я. Он внимательно посмотрел на меня, прежде чем ответить.

– Пока еще неизвестно. Сейчас, могу сказать только одно – я полностью теряюсь.

– Я…

– Мы приехали. – Машина медленно остановилась. – Остальной путь придется проделать пешком. Или можем остаться в машине. Выбирай.

– Прогулка.

– Значит, вылезай из машины.

Он одновременно открыл дверцу с моей стороны и протянул руку, помогая выбраться из машины. Я с раздражением вышла наружу.

– Я этого терпеть не могу.

В ответ Алекс нахмурился и с недоумением посмотрел на меня.

– Не понял. Что ты не можешь терпеть?

– Этого.

– Когда открывают дверцу машины и тебе подают руку?

– Скорость, с которой вы передвигаетесь. Я иногда теряюсь, а это мне не по душе.

Он отступил на шаг и захлопнул дверцу машины.

– Лиза, прости меня. Я принял за данность тот факт, что ты знаешь правду обо мне.

Алекс стоял передо мной как нашкодивший школьник: переминался с ноги на ногу и не знал куда деть руки, в результате они тяжело легли в карманы куртки. Лицо выглядело искренне расстроенным и виноватым, что злиться на него не было ни желания, ни возможности.

От его смущенной улыбки мое предательское сердце бешено забилось и в это мгновение я была просто счастлива. Еле сдерживая улыбку, я спросила:

– Пойдем?

– Только после тебя, – и галантно поклонился, отведя руку в сторону.

Грация, сопровождавшая каждое его действие, будь то поклон или банальное рукопожатие, завораживала. Создавалось ощущение, что он родился с этой способностью, она у него в крови.

Мы ступили в подлесок и стали медленно продвигаться вперед, точнее медленно двигалась я. Алекс шел словно по расчищенной тропинке, бесшумно ступая своими ногами по осенним листьям и веточкам. Настроение у него повысилось еще на несколько пунктов – он весело насвистывал себе под нос неизвестную мелодию.

Я безнадежно отстала уже на несколько метров и расстояние между нами неукоснительно увеличивалось. Спину Алекса было трудно отличить в золотисто-коричневой растительности.

А я то, наивная, полагала, что нахожусь в прекрасной физической форме и с равновесием у меня все в порядке. Как же я ошибалась: за последние пять минут я умудрилась оступиться несколько раз, два раза зацепилась курткой о колючий кустарник. И в довершении всего, в данный момент я упала, что совершенно не укладывалось в сознании. Я ощущала себя абсолютно неуклюжей. Ботинок на правой ноге зацепился за небольшой корень, выступающий из-под земли. Я была настолько увлечена стремлением не отстать от Алекса, что ничего не замечала перед собой, кроме мелькавшей вдалеке спины. Я вскрикнула. Хорошо хоть не поцарапалась. Еще не хватало проверять выдержку моего нового знакомого.

В одно мгновение Алекс оказался рядом и высвободил мою ногу из лесного плена.

– Ты не ушиблась? Ничего не повредила? – Голос звучал встревоженно. Все-таки приятно, что о тебе волнуется еще кто-то, кроме родных.

– Все хорошо. Не волнуйся.

– Ты же кричала! Давай, я отвезу тебя в больницу!

– Со мной все отлично. Правда. А кричала я от неожиданности.

Я впервые, с момента нашего знакомства дотронулась до его руки и крепко сжала его пальцы. Реакция последовала незамедлительно – он нежно сжал мою руку в ответ и поднес ее к своим губам. Прикосновение к моей коже оказалось неожиданно теплым и волнующим одновременно.

Наш первый поцелуй! Мягкий и нежный.

Когда поцелуй прекратился и Алекс выпрямился, я ощутила странное разочарование где-то в глубине души, а кожа в месте поцелуя горела теплым пламенем и немного пощипывала.

Он помог мне подняться.

– Я знаю, ты говорила – тебе не нравится моя скорость, но в данном случае тебе придется смириться. Иначе к концу пути ты действительно поранишься.

Он без предупреждения поднял меня на руки.

– Ты с ума сошел! Немедленно поставь меня на землю. – Пришлось обхватить его руками, и он побежал вперед.

– И не подумаю. Перестань вертеться. – Его голос звучал грубо и серьезно, но глаза улыбались. Вся эта ситуация ему явно нравится, что нельзя сказать обо мне. Его близость вызывала бурю эмоций, подчас не совсем приличных и одновременно не очень хороших. Кровь с бешеной скоростью совершала свой круговорот. Нельзя допустить, чтобы у него возникли какие-либо подозрения.

Раньше я думала, что пытка – это находиться в шаге от него – снова ошиблась. Похоже, это входит у меня в привычку. Однако эмоции, испытываемые в эти минуты, нельзя поставить ни в какое сравнение с прежними ощущениями. Внутри меня словно разожгли вулкан, который вот-вот должен прорваться наружу. Все чувства напряжены до предела.

Находиться в объятиях любимого человека и страшно и волнующе приятно одновременно.

Страшно не потому, что я боюсь, если он врежется в дерево или уронит меня. Нет! Я боюсь, что мои руки, обнимающие Алекса за мускулистую шею, станут причиной его гибели, если мне в ближайшие секунды не удастся справиться со своей наследственностью. А это, ох, как тяжело. Никогда прежде я не испытывала такого давления. А ведь, еще пару дней назад, я говорила то же самое при первой нашей встрече с ним. Но это никак нельзя сравнивать – эмоции захлестывают сейчас раз в сто сильней, чем прежде. И с каждым его шагом рационально думать становится все трудней.

Руки стальным обручем все сильней сжимаются вокруг его прекрасной шеи. Еще немного и гены победят!

И в то мгновение, когда оставалось сделать одно последнее движение и шея Алекса окажется сломанной, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся своей фирменной улыбкой, и я забыла обо всем на свете. Руки сами собой расслабились, и я сильней прижалась к его стройному мускулистому телу, уткнувшись носом ему в невредимую шею, а голова покоилась на плече, словно созданном для меня.

Алекс замедлился и перешел на шаг.

Движения Алекса были спокойными и уверенными, словно я ничего не весила, хотя в принципе вампир может поднять несколько тонн не испытав никаких трудностей, а я весила явно на порядок меньше. Пусть я уже лет десять знала о способностях вампиров, но до сих пор не могу привыкнуть к некоторым из них.

Находясь в его объятиях, я наслаждалась каждым мгновением близости, неизвестно повториться это снова в будущем или нет.

Я вдыхала его уникальный запах, который наполнил легкие нежными ароматами яблока, незабудки, жасмина и еще несколькими неизвестными запахами, сочетание которых придавало Алексу еще больше шарма.

– Пожалуйста, Алекс, поставь меня на землю. Со мной все в порядке. Правда. – Я произносила эти слова, в душе надеясь, что он откажется выполнять мою просьбу. – Я странно себя чувствую в твоих объятиях.

Он посмотрел на меня и улыбнулся:

– Я думал, тебе понравится крепко прижиматься ко мне. Напрашивается вывод: тебе то ли это доставляет удовольствие, кстати, мне – даже очень, или ты боишься, что я уроню тебя.

– Скорей первое, чем второе.

Ну почему, я всегда заливаюсь краской в самый неподходящий момент.

– Вот и отлично.

– Но это неприлично! Мы едва знакомы, а ты уже носишь меня на руках.

– Я бы поспорил с подобным суждением. Ты знаешь, что я – вампир, я знаю о тебе почти все. – Как же восхитительно он улыбается, но я не поддамся на эту уловку. Собрав остатки гордости, я пыталась придать лицу суровое выражение. – А если тебе и этого мало – я знаю, как ускоряется твое сердцебиение, когда я прикасаюсь к тебе.

– А вот это – удар ниже пояса. – Я демонстративно отвернулась от него, насупившись.

– Я никогда не проигрываю.

Пока мы припирались наш путь подошел к концу и я почувствовала сожаление от предстоящего расставания с его объятиями. Впереди – метрах в шести, уже виднелся просвет – поляна недалеко.

– Ну вот, мы и пришли.

Он бережно поставил меня на землю, но не торопился разжимать руки, вдыхая запах моих волос.

Я огляделась по сторонам: прошло всего несколько дней, но это место не узнать. Трава пожухла и из зеленовато-коричневой массы она превратилась в серо-желто-коричневую. Больше половины деревьев вокруг тоже потеряли свою богатую осеннюю одежду – уже отчетливо виднелись голые ветви.

Мы шли, молча держась за руки. Было так хорошо, что душа пела, словно в мире существовали только мы вдвоем, и между нами нет никаких секретов.

– Алекс, может, поднимемся на гору? Оттуда открывается восхитительный вид на окрестности.

Я внимательно посмотрела на него. Алекс не ответил, только крепко пожал руку в знак согласия.

– Знаешь, я сейчас подумал – как было бы здорово, останься мы вдвоем в мире.

– Я тоже думала об этом. – И резко обернулась в его сторону, от чего с силой натолкнулась ему на грудь. Он инстинктивно обнял меня, вероятно боясь, что я упаду. От резкого удара он потерял равновесие и упал на землю, увлекая меня вслед за собой.

Через мгновение мы уже смеялись над нашим падением. Лежать на Алексе оказалось почти также приятно как на весенней земле, поэтому я откатилась в сторону, подставляя прохладному ветерку разгоряченное лицо.

Внезапно из-за тяжелых облаков выглянуло солнце и осветило своими лучами центр поляны, словно мощным прожектором, который из всего многообразия окружающих объектов выбрал именно нас.

Я повернула голову налево, чтобы видеть лишь Алекса. Сегодня он не стал маскироваться тональником, и в месте здорового загара располагалась неестественная бледность. Его бледная кожа отражала лучи солнечного света, от чего создавалось ощущение, будто от самого Алекса исходит божественный свет.

Я не смогла удержаться и протянула руку к его атласной щеке. Кожа на ощупь оказалась прохладной и гладкой как мрамор, который усердный скульптор полировал до тех пор, пока не добился полного совершенства.

Алекс перехватил мою руку и поцеловал в открытую ладонь. Через секунду он стоял на ногах и тянул меня с земли.

– Давай вставай, а то еще простудишься, а я не люблю больницы.

– Неужели? – Я легко поднялась на ноги. – Значит, мы думаем одинаково. Мне они тоже не нравятся.

Он молча поднял меня на руки и пересадил к себе на спину.

– Держись крепче. – Слова потонули в воздухе.

Алекс мчался с немыслимой скоростью, только ветер звенел в ушах. За считанные мгновения мы добрались до горы. Он даже не затормозил, ловко перепрыгивая с выступа на выступ, помогая себе руками.

И вот уже вершина горы. Я быстро спрыгнула с его спины, набрав полную грудь воздуха.

Алекс повернулся ко мне лицом. На нем это восхождение никак не отразилось: он продолжал так же легко дышать, как и тогда на лугу.

– Думаю, настало время все выяснить. Ты согласна?

В ответ я кивнула – вероятнее всего он прав – лучшего времени и места не найти.

– Кто начнет первым?

– Дамы вперед.

Он лукаво улыбнулся, отчего я преисполнилась решимости.

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

Он задумался на секунду.

– Для начала, что тебе известно о нас.

– Для меня самым важным является то, что вы не убиваете людей.

– А если ты ошибаешься? – Он уселся на край утеса, потянув меня за руку. Оказывается здорово, вот так просто сидеть, свесив ноги, когда перед твоим взором открывается необозримое пространство, а под ногами достаточно далеко, находится земля.

– Это не смешно. Я видела друмиров, упивающихся человеческой кровью и которые не могут жить без жестокости и насилия. Я видела адриати, убивающих людей ради удовольствия. Никто из них не способен находиться в обществе людей спокойно и безразлично. И никто из них не проявлял столько выдержки и самоконтроля, как ты.

– С этим не поспоришь. Что еще?

Он с жадностью и нетерпением вглядывался в мое лицо. Я невольно залюбовалась им, не смотря на его мертвенно-бледную кожу, оно словно светилось изнутри, придавая облику владельца таинственный вид.

Алекс был так прекрасен, что я могла вечность сидеть здесь и любоваться им.

Ну, почему судьба настолько жестока? Подарила мне счастье и боль одновременно.

Почему мы не можем быть обычными людьми? С их хрупкостью, ранимостью? С их простыми потребностями и желаниями?

Но тогда мы бы, наверняка, не обратили никакого внимания друг на друга. В этом я была абсолютно уверена.

– Эй, Лиза, Земля вызывает!

– Ой! Прости! Я задумалась.

Нужно сосредоточиться на рассказе. Прикрыв глаза руками, я пыталась вспомнить, о чем он спрашивал.

– Мне известно, что вы обладаете: скоростью, силой, ловкостью недоступными простому смертному. А еще вы владеете гипнозом. Что еще… – Для убедительности я сделала вид, что задумалась. – Говорят, некоторые вампиры очень сильные и старые обладают особенным даром. Вы живете вечно и вас нельзя убить. – Я нахмурилась при этих словах. – Это все, что я знаю.

Я внимательно смотрела на него, ожидая реакции, но ничего не происходило. Я немного растерялась, а Алекс продолжал смотреть вдаль.

Прошла минута.

Две.

Три.

Где-то на пятой минуте я не выдержала гнетущего молчания и уже собралась высказаться по поводу этого перерыва, когда он вдруг заговорил:

– Я не знаю откуда тебе все известно. Однако приходится признаться – все правда. Но это не пугает тебя. Я прав?

И что прикажете ему говорить? Может сказать, что я родилась, чтобы истреблять его род?

От этих слов я внутренне содрогнулась. Так не пойдет.